Иногда по глупости, иногда — в пылу гнева, мы совершаем поступки, о которых сожалеем потом всю оставшуюся жизнь. Сожаление — змея, яд которой способен выжечь нашу душу дотла… Я нашел противоядие.
Разбирая архивы рода Блэк, я наткнулся на один любопытный манускрипт. Изучив его, я создал этот маховик. Он способен перенести Вас в тот момент времени, когда Вы совершили поступок, о котором сожалеете больше всего. Магия сама определяет, какое из ваших сожалений истинно, а какое — лишь плод неуемной фантазии. Невозможно сказать наверняка, в каком событии своей жизни Вы окажетесь. Могу сказать только одно: чем короче деление, которое переломилось на маховике во время путешествия — тем свежее было использованное воспоминание и тем дальше будет следующий прыжок в прошлое. Одно деление на маховике — одна возможность повлиять на ход событий. Одно решение, которое Вы можете изменить.
Чтобы использовать артефакт «Сожаление», подойдите к омуту памяти, прикоснитесь к виску волшебной палочкой и произнесите заклинание «Paenitet»*. Все воспоминания о событиях, которые, по Вашему мнению, вызывают у Вас чувство сожаления, переместятся в омут. Запустите маховик и погрузитесь в них. В каком бы из эпизодов своей жизни Вы ни оказались, Вы всегда должны помнить о двух вещах: магия не ошибается и... меняя прошлое, Вы изменяете будущее.
P.S. За все случившееся с Вами во время и после использования артефакта автор ответственности не несет.
Гарри откинулся в кресле, закрыл глаза и начал размышлять вслух.
— Откуда все-таки этот маховик у Дамблдора? Рассказы обоих директоров шиты белыми нитками, и ни предку, ни Дамблдору почему-то не верится. Кто из них врёт??? Что бы я хотел изменить в своем прошлом? О чем я сожалею больше всего? Куда перенесет меня этот маховик? А что, если…
Шальная мысль, за долю секунды возникшая в голове, вопреки здравому смыслу, прочно укоренилась в сознании. В глазах Гарри проявились изумрудные прожилки — это говорило о том, что он полностью охвачен азартом. Тем самым безумным азартом, который способен отправить свою жертву в поход через пустыню, заставить спорить с воякой, или... принять решение, что спасти надо всех.
— Как говорит один мой знакомый: «Выхода нет только из гроба». Не факт, не факт! Выход есть даже оттуда! — Гарри весело поделился своими мыслями с невидимым собеседником, достал из кармана пиджака палочку и, прихватив с собой артефакт «Сожаление», направился к омуту памяти.
Спустя несколько минут и одно заклятье Гарри склонился над омутом: разглядывал картинки, которые маячили перед ним, и комментировал увиденное:
— Похоже, воспоминания здесь собраны, начиная с самого раннего детства. Кто бы мог подумать, что у меня в голове столько сожалений! Теперь понятно, почему она так болит! И откуда ноги растут у ночных кошмаров, тоже понятно!
Вот он смотрит на новую игрушку Дадли, вот Дурсли опять оставили его у кошатницы, вот Гермиона получила наивысший балл по трансфигурации, вот дружная рыжеволосая семья собралась за большим столом в Норе…
Гарри, увлеченный просмотром, даже не заметил, что его пальцы словно зажили своей собственной, отдельной от всего остального тела, жизнью и начали подкручивать механизм маховика, приводя его тем самым в действие.
— И об этом я сожалею??? Вранье! Да, местами мне было грустно, но это не то, что я хотел бы изменить!!!
Воспоминания, будто бы услышав недовольный возглас своего хозяина, подернулись пеленой тумана, и перед взором Гарри возникла новая картина: тело Седрика, распластанное на земле... Снова пелена. Просвет. Теперь он видел себя, ошалело смотрящего на профессора зельеварения. Тот самый урок окклюменции, когда он проник в голову Снейпа. Теперь Гарри просматривал воспоминания зельевара, как свои собственные: вот мародеры во главе с его отцом подвешивают Снейпа в воздухе и собираются на глазах у всего Хогвартса стащить с него штаны... А вот темная фигура и выгибающееся под ней тело: еще мгновение — и стон-имя прозвучит во тьме комнаты, но картинка меняется. Теперь он видит перед собой лишь Сириуса, падающего в Арку смерти. Маховик был готов к действию, и Гарри без раздумий нырнул в омут. Несколько мгновений ему казалось, что он летит в какой-то пустоте, а потом он понял: это не пустота, а туман, который теперь повсюду. Из-за этого тумана Гарри не удается ничего разглядеть, но в ушах у героя свистит так, будто бы он с огромной высоты, вслед за крестным, летит в Арку смерти...
*«Paenitet» — "Мне жаль".
Глава опубликована: 23.10.2015
Глава 4 Билет в Мунго
Гарри казалось, что его падение никогда не закончится, но нет. Вот туман рассеялся, а свист в ушах сменился стуком собственного сердца. В первые секунды Гарри не мог понять, что произошло и где он находится. Тело не слушалось, а зрение и слух упрямо не хотели восстанавливаться.
«Куда же меня занесло?»
— Эй, Гарри, что случилось? Мы идем или нет? — будто сквозь слой ваты звучит чей-то голос.
С трудом Гарри удалось повернуть голову в ту сторону, откуда доносился звук. Перед собой он увидел Рона.
— Гарри, с тобой всё в порядке? Почему мы остановились? — донесся с другой стороны голос Гермионы.
— Я сейчас. Просто дайте мне минуту, чтобы прийти в себя, — ответил друзьям Гарри, попутно осматриваясь по сторонам и пытаясь понять, где он сейчас находится.
— У нас нет минуты. Там профессор Снейп. Он ранен, — указывая рукой вглубь комнаты, расставила всё на свои места Гермиона.
«Слева — Рон. Справа — Гермиона. Впереди — раненый Снейп. Значит, девяносто восьмой год. Визжащая хижина», — к Гарри пришло понимание происходящего. На ватных ногах он подошел к раненому и опустился рядом с ним на колени. В памяти всплыло всё то, что произойдет дальше, но Гарри не мог понять, почему артефакт занес его именно сюда. Хотя… Он никому не рассказывал об этом, но его действительно мучила совесть из-за того, что тогда он даже не попытался спасти профессора. Он просто сидел и смотрел, как Снейп умирает. Как жизнь, перемешанная с воспоминаниями, вытекает сквозь окровавленные пальцы, как последние искорки этой самой жизни гаснут в бездонных черных туннелях. Никогда прежде и ни разу после он не наблюдал за собой такого равнодушия к чужой жизни, какое он проявил тогда. Это не давало ему покоя, особенно в первые дни после победы. Днем он был занят исполнением отведенной ему роли национального героя, но ночью чувство вины начинало его грызть, и он, блуждая по пустому дому на Гриммо, каялся в этом грехе своему невидимому другу. Рассказывал, что сожалеет о случившемся со Снейпом. Стараясь оправдаться, он говорил, говорил, говорил и ждал, что в одной из пустых комнат прозвучит прорвавшееся сквозь посмертие тихое, но надменное: «Я вас прощаю, Поттер, только заткнитесь!»
Что он может сделать сейчас? Для Снейпа всё уже кончено.
— Собери… Собери их… — Снейп зажимает рукой рану на горле. Его пальцы опять скользят по окровавленной шее, смешивая с кровью воспоминания.
Мысли в голове Гарри начинают кружиться в вальсе. Раз-два-три: за спиной Гермиона копошится в своей сумочке, пытаясь найти тару для воспоминаний Снейпа. Раз-два-три: Рон, сопя, переминается с ноги на ногу. Осталось всего лишь пара па: несколько секунд жизни. Раз-два-три: тур будет исполнен, и Снейп попросит посмотреть на него в последний раз. Вдруг вальс сменяется обратным отсчетом:
Девять…
— Вот, Гарри, — Гермиона наконец-то нашла подходящую посудину.
Восемь…
Гарри берет протянутый флакон.
Семь…
Пальцы судорожно сжимаются. «Что я могу для тебя сделать? Что? Что???» Боль. Гарри разжимает руку. В ладонь впились осколки раздавленного сосуда. Если магия выбрала именно этот момент его жизни — значит, так тому и быть!
— Собери… — отчаянно, из последних сил шепчет Снейп.
Шесть…
— Не это. Дай мне слезы Фоукса! — шепот Гарри вторит шепоту Снейпа.
Пять…
— Гарри, но… — Гермиона пытается что-то возразить, но будущий национальный герой ее не слышит.
Четыре…
— Я. Сказал. Дай!!! — рычит сквозь зубы Гарри.
Три…
— Не помню, чтобы они у меня были… — Гермиона начинает рыться в сумочке и, к своему удивлению, находит то, что требует от нее Гарри — флакон со слезами феникса.
— Зачем, Гарри? — бормочет Рон.
Два…
Гарри начинает лить слезы в приоткрытый рот зельевара.
Как только флакон опустел, Гарри заметил, что в воздухе появились струйки тумана. Они, словно змеи, начали обвиваться вокруг него, сдавливать, мешать дышать. Всё перед глазами поплыло, и Гарри почувствовал, как непонятный магнит тащит его куда-то. Несколько мгновений бешеного полета — и Гарри очнулся стоящим перед омутом памяти. Перед глазами плясали разноцветные мушки, а к горлу подобрался неприятный комок. Гарри обессиленно опустился на пол, чтобы дождаться, когда перестанет тошнить — чего-чего, а гадить в кабинете директора Снейпа не следует. Этого Снейп, пусть и спасенный национальным героем Снейп, ему уж точно не простит.
«Не думал, что будет всё так», — проговорил Гарри и взглянул на артефакт «Сожаление», который по-прежнему висел у него на шее. Одна линия на нем, самая маленькая из лучей звезды, оказалась переломлена. Гарри подумал, что пока не стоит снимать маховик, и решил спрятать его под рубашку. Тут он понял, что что-то в его облике изменилось: на нем была надета красная мантия, которой до этого на нем не было. Гарри сделал свои выводы.
— Значит, у меня всё получилось! Ну что, настало время задать вам пару вопросов, профессор Снейп! — проговорил он, поднялся с пола и, пошатываясь, вышел из кабинета.
Коридор был пуст, и Гарри никого на своем пути не встретил. Он не знал, сколько времени пробыл в кабинете. Похоже, долго. Наверное, все уже собрались в Большом зале и Вечер памяти уже начался. Гарри направился в сторону Большого зала.
— Эй, Гарри, мы тебя обыскались! Куда ты запропастился? Пошел в туалет, и полчаса тебя нет! — Гарри услышал за спиной голос Рона и почувствовал сильный хлопок по плечу. — Ты что, перепутал туалеты и заглянул к Плаксе Миртл? Там уже МакГонагалл речь произносит! Пошли!
Не дав Гарри опомниться, Рон, после последней их встречи ощутимо увеличившийся в росте и объемах, схватил его за руку и чуть ли не волоком потащил в Большой зал.
— Нельзя было тебя одного отпускать! Герм мне уже плешь проела, возмущенная твоим долгим отсутствием! — едва слышно прошептал рыжеволосый, толкая массивную дверь.
— Я привел вам нашего победителя!!! — прокричал во все горло Рон, когда они вошли.
Воздух взорвали аплодисменты и приветственные выкрики, которые чуть было не оглушили Гарри. Ему казалось, что все взгляды устремлены сейчас на него. От такого приема он опешил, но Рон не ослабил хватки и продолжал тащить его за руку.
— Гарри! Гарри! — скандировал весь зал, когда они проходили между рядами столов.
— Садись, я занял тебе место, — проговорил Рон, останавливаясь возле стола гриффиндорцев и указывая ему на место рядом с Гермионой.
Гарри послушно сел.
— И где тебя нашел мой муженек?
— На лестнице…
— Ты успел дописать отчет? — требовательно спросила Гермиона.
— Да, успел, — ответил ей Гарри, хотя и не знал, о каком отчете идет речь.
Ему до конца не верилось в реальность происходящего, не верилось, что у него действительно получилось изменить прошлое. К его большому облегчению, друзья больше не обращали на него внимания: Гермиона увлеченно беседовала с блондинкой, имя которой он никак не мог вспомнить, Рон с большим аппетитом поедал куриную ножку, и Гарри представилась возможность оглядеться. Он посмотрел на преподавательский стол, ища глазами фигуру, одетую в черное. Место директора занимала МакГонагалл, места преподавателей ЗОТИ и зельеварения пустовали. Снейпа вообще не было за столом! Ну как же, такие праздники не для нашего крючконосого высочества! Опять в своих подземельях варит очередную гениальную дрянь! Интересно все-таки, а что за отчет он должен был дописать? Гарри оглядел себя: на нем красная мантия, такая же, как на Роне и Гермионе. Похоже, в этом настоящем они работают вместе, в одной организации, и он пишет об этом отчеты.
«Да, чудны дела твои, магия! Я и отчеты! Ну, надо же! Интересно, а что еще изменилось и где все же Снейп? Хорошо все-таки, что меня занесло именно в то воспоминание! Теперь на душе на один камень меньше!»
Гарри не мог себе представить, какие теперь у него с зельеваром отношения и уместно ли задать одному из друзей вопрос: «Где Снейп?» Пока Гарри размышлял, как лучше спросить, пустующее место профессора зельеварения занял симпатичный молодой человек. «Это явно не Снейп!» — промелькнуло в голове у Гарри, а спустя несколько мгновений пришло узнавание: «Да это же Лонгботтом!»
— Эй, Рон, а что Невилл делает на месте профессора зельеварения?
— Сейчас? Сидит, — ответил ему Рон, откусывая большой кусок от очередной куриной ножки.
— А где Снейп? — вырвалось у Гарри.
— Надеюсь, что продолжает гореть, — ответил Рон. — Гарри, ты чего? Ты как-то подозрительно себя ведешь, почему вспомнил про Снейпа?
— Да так, — ответил Гарри, стараясь сохранить спокойствие в голосе, — в каком смысле гореть?
— Странный ты какой-то сегодня! Он же сгорел! Вот я и говорю: надеюсь, что он продолжает гореть и в посмертии. Тебе надо чаще бывать на воздухе! Ты в своих бумагах совсем зарылся, я поговорю с твоим начальником…
— Да, я постараюсь… — прошептал Гарри, поднимаясь со своего места.
— Ты куда? — удивленно спросила Гермиона, заметив это.
— Мне опять нехорошо, съел что-то не то на обед, мне в туалет опять надо…— судя по тому, что Гермиона не стала больше задавать вопросов, выглядел он действительно неважно.
— Бывает, — сказал Рон, проглотив очередную порцию снеди и переглянувшись с женой, — только ты там не долго, не заставляй нас искать тебя по всему замку…
Оказавшись за пределами Большого зала, Гарри со всех ног побежал в библиотеку. Он решил, что в подшивке «Пророка» за девяносто восьмой год сможет узнать всё о том, в какую сторону он изменил прошлое.
Придя в библиотеку, Гарри начал перелистывать газеты. Практически во всех номерах за девяносто восьмой год на первой полосе красовались его колдографии. Вот он широко улыбается, пожимая руку новому министру магии; вот он присутствует на открытии памятника Дамблдору; дает показания в зале суда во время слушания дела о пожирателях.
Еще фото, еще и еще, и ни одного слова о Снейпе. В том прошлом, каким его помнил Гарри, «Пророком» освещались совершенно другие события. Обнародование воспоминаний покойного зельевара привело к большому резонансу в магическом сообществе, и все майские и июньские номера были посвящены именно Снейпу и его роли в «Плане Дамблдора». В июльских номерах были статьи о том, что Снейпу, хоть и посмертно, но все-таки вручили Орден Мерлина. В этом настоящем про это нет и строчки. Поняв, что в газетах он не найдет ответов на свои вопросы, Гарри покинул библиотеку и направился обратно в кабинет директора. На пути Гарри то и дело начали попадаться ученики. Значит, ужин уже закончился. Проходя по очередному коридору, Гарри наткнулся на Минерву, стоящую рядом с троицей учеников, которую она, судя по металлическим ноткам в голосе, за что-то отчитывала.
«Совсем как мы когда-то».
Проскользнуть мимо незамеченным Гарри не удалось, Минерва окликнула его:
— Гарри, ты опоздал на ужин, но я рада, что ты всё-таки смог вырваться к нам из министерства. Ты бледен. У тебя всё хорошо?
— Мне надо поговорить с вами, — ответил Гарри, косясь на учеников, которые продолжали стоять неподалеку, — наедине.
— Хорошо, пойдем в мой кабинет, — ответила МакГонагалл.
«Хоть это не изменилось», — подумал Гарри, когда они вошли в кабинет Минервы. Кабинет выглядел точь-в-точь, как тот, в котором он побывал до своего перемещения во времени. Минерва предложила выпить чаю. Гарри согласился.
— Я немного заработался — память пошаливает. Минерва, скажите мне, пожалуйста, а почему вы не пользуетесь кабинетом, который занимали все предшествующие директора? — сказал Гарри, садясь в кресло и делая из чашки глоток.
— И давно это у тебя началось? — не ответив на заданный вопрос, отрезала Минерва.
— Что именно? — непонимающе посмотрел на нее Гарри.
— Проблемы с памятью. Тебя больше ничего не беспокоит? Когда ты последний раз проходил обследование в Мунго?
— Профессор, со мной всё в порядке. Знаете, сколько отчетов в министерстве? Я просто сказал, что немного устал. Просто устал, на этом всё. Меня ничто не беспокоит,— Гарри насторожила такая забота о его здоровье.
Минерва с видимым облегчением вздохнула.
— Прости, Гарри. Я просто за тебя волнуюсь. Кабинет — последняя подлость, которую совершил в своей жизни этот предатель Северус Снейп. Он запечатал дверь темномагическим заклятьем, гореть ему за это и в посмертии, никто до сих пор не смог открыть ту дверь.
«Так, опять гореть… Если один раз получилось — может, и здесь удастся?»
— Профессор, а могу ли я попробовать… — начал, было, Гарри.
— Что попробовать? — глаза Минервы округлились, ее рука с чашечкой чая замерла на полпути ко рту.
— Ну, дверь открыть…
«Это была плохая идея, — понял Гарри, когда чашка директрисы слишком резко опустилась на блюдце и тонкий фарфор жалобно звякнул, — про Снейпа лучше вообще больше разговор не заводить, от греха подальше».
— Я надеюсь, что ты сейчас просто неудачно пошутил? Да, Гарри? Скажи мне, что ты пошутил! — голос МакГонагалл дрожал, — Ты ведь не нарушаешь предписания врачей? Не пользуешься магией? Ответь мне, Гарри!
Гарри поперхнулся чаем. Настал его черед округлять глаза.
«Отлично! Я — сквиб?»
— Нет, Минерва, я просто пошутил. Вы правы, это неудачная шутка. Просто настроение сегодня у меня очень хорошее. Увидел вас в коридоре — юность вспомнил. Помните, как мы с Роном на ваших уроках куролесили?
Минерва продолжала смотреть на него. Точно так же она смотрела, когда ее пытались убедить, что какую-либо шалость совершил не тот ученик, что стоит перед ней, а вот тот, другой, с соседнего факультета…
— Засиделся я у вас, — Гарри вытер вспотевшие ладони о подол мантии.
«Надо быстрее отсюда уходить, пока профессор не вызвала кого-нибудь прямиком из Мунго!»
— Мне пора, завтра на работу…
— Кто тебя аппарирует?
— Рон с Гермионой меня доставят прямо до порога, — надеясь, что попадет в «яблочко», выпалил Гарри первое, что пришло на ум, — пойду, поищу их.
Гарри верил, что профессор трансфигурации в этой реальности не потеряла свою слабость к сентиментальности, а потому сказал ей на прощание:
— Я рад был вас видеть, — тихо и грустно, а после небольшой паузы, живо и с придыханием, — очень!!!
— Я тоже рада, — вымолвила МакГонагалл и улыбнулась, ее лицо немного смягчила эта улыбка. — Я ничего никому не скажу, но ты больше даже в шутку не произноси таких вещей. Ни-ког-да!!!
Гарри в знак согласия кивнул и вышел из кабинета.
«Что же тут происходит??? Дурдом какой-то!!! Надо срочно узнать, что со мной случилось… что произошло в эти пять лет, что я… черт знает, где был! Есть только один человек, а точнее, портрет, который способен меня просветить и ничего со мной не сделать. Интересно, я смогу еще раз войти в кабинет? Да, невеселое будущее я создал…» — размышлял Гарри, идя по коридору, который должен был привести его к лестнице, ведущей в кабинет директора. Он уже собрался повернуть за угол, но резко остановился, услышав голоса.
— Ну и куда он мог пойти??? Мы уже всё обыскали! — в голосе Гермионы слышалось недовольство, а не тревога за пропавшего друга. Понимание этого факта заставило Гарри вжаться в стену вместо того, чтобы направиться к друзьям.
— Давай еще раз пройдемся по второму этажу. Эх, жаль, что карты Мародеров у нас нет! Мы б с ней вмиг его нашли! Если и на втором его не будет — будем вызывать мракоборцев…
Голоса стали приближаться. Гарри со всех ног побежал в обратном от них направлении.
«Нельзя покидать замок, пока не узнаю, что происходит! Зачем друзьям натравливать на меня мракоборцев?»
Завернув за угол, Гарри открыл первую попавшуюся дверь и ввалился в комнату. Туалет. Мужской. Хвала Мерлину — это не обитель Плаксы Миртл. Гарри зафиксировал ручку двери шваброй, которую нашел в дальнем углу своего убежища. Пользоваться магией он побоялся: вдруг на него наложены какие-нибудь сигнальные чары? Не зря же Минерва спросила его про Мунго. Убедившись в том, что дверь открытию не подлежит, Гарри решил освежиться. Может, струя холодной воды охладит закипающие мозги? Гарри подошел к раковине и оцепенел, когда увидел свое отражение в висящем на стене зеркале. Отражение сильно отличалось от того, которое он видел в последний раз. Черные взлохмаченные кудри, шрам на лбу, темные круги под глазами, и в объемах он, мягко говоря, слегка «усох»… «Мелковат!», — сказал бы друг-вояка, если бы увидел его в таком виде. Гарри расстегнул мантию. Под ней обнаружились поношенные мешковатые брюки и рубашка, судя по пятну на ней, не первой свежести. Гарри, не видя, уже знал, что красуется у него на ногах вместо любимых ботинок.
— Ну конечно же, кроссовки! — Гарри пошевелил пальцами левой ноги. — Даже дырка в носке на месте!!! Бинго! Всё вернулось на круги своя! Думал, хоть третий десяток похожу в нормальной одежде…
Нет, Гарри ничего не имел против грязных рубашек, протертых штанов и истоптанных кроссовок. Ведь это были его «любимые» вещи! С детства. В котором он по наивности своей действительно верил в то, что у Дурслей просто нет денег, чтобы купить ему одежду. Когда же в юности пришло осознание, что на нем всё это время всего лишь экономили, а золотые галеоны наконец-то появились в карманах — ему было опять не до одежды. Какая разница, в чем тебя убьют? Помня прошлое, в последние два года Гарри старался с лихвой наверстать упущенное. Что ж, опять не судьба!..
Гарри включил воду и подставил макушку под ледяную струю. В голове просветлело, но надежда на то, что супруги Уизли перестанут его искать и просто оставят в покое, смывалась вместе с утекающей в канализацию водой. Сейчас единственное безопасное для него место — директорское логово. До него надо добраться любыми путями! Гарри закрыл кран, тряхнул головой. Брызги воды заляпали зеркало и закрыли собой его новый облик. Гарри вытер руки о мантию, заодно проверил карманы на наличие палочки и других посторонних предметов. Пусто. Даже денег нет.
«Что-то мне подсказывает, что я все-таки нашел приключения на свою, больше не упругую, задницу. Сомневаюсь, что работник министерства выглядит так, как выгляжу сейчас я. Ну, ладно! Прорвемся!»
Гарри убрал швабру, приоткрыл дверь и выглянул: коридор пуст. Быстрым шагом он направился в сторону необходимой лестницы. Перепрыгивая через несколько ступенек, он преодолел расстояние, отделяющее его от заветной двери. Гарри провел пальцами по магической сети, та в ответ приветственно зазвенела.
«Ну же, не подведи! Как там говорят магглы? Сезам, откройся?»
На лестнице послышались голоса. Рон, Гермиона, МакГонагалл, Флитвик и тяжелая артиллерия в виде Невилла. Золотой дуэт нашел себе подмогу!
— Вон он! Гарри, стой! Отойди от двери! — прокричала Гермиона.
Времени, чтобы ублажать магическую паутину, на этот раз у Гарри не было.
«Придется поверить Снейпу на слово!»
Гарри взялся за ручку и с силой толкнул дверь. Та, к огромному удивлению преследовавших его волшебников, открылась. Гарри и сам до конца не верил, что у него получится войти, а потому он влетел в кабинет, встретил на своем пути стул и вместе со стулом с грохотом упал на пол.
— Ну, что я могу сказать по этому поводу? Недоумок! Однозначно! — громыхнул голос Блэка со стены.
Гарри с шумом втягивал в легкие воздух, пытаясь восстановить дыхание:
— Что… Здесь… Произошло???
— Здесь вот уже пять лет ничего не происходило, до того момента, пока ты не появился, — ответил рассерженно портрет. — Ты почему меня не дождался???
— Вы меня помните??? Вы всё помните??? — радостно воскликнул Гарри. Ему не верилось, что посреди всего этого бедлама нашелся кто-то, пусть и не до конца, но всё же адекватный.
— На память не жалуюсь! К моей великой радости, я успел умереть еще до твоего рождения! И поэтому все перестановки в реальности меня не касаются!
— Расскажите, что произошло, прошу вас!
— Лучше ты расскажи, что ты такого вытворил в прошлом? Я ведь просил не трогать без меня «Сожаление»…
— Я решил, что сам справлюсь. Увидел Сириуса в Арке смерти и не выдержал…
— А дальше?
— Я очутился в том моменте, когда у меня на руках умирал профессор Снейп, я влил в него слезы феникса, а потом меня притащило сюда…
— Так вот почему бедняга Северус сгорел заживо в этой хижине. А я голову ломал, кто ж его так ненавидел, что обрек на такие адские мучения. Оказывается, потомок постарался! Молодец!
— Как сгорел? — неприятный комок подступил к горлу Гарри.
— Я так полагаю, что молча, если учесть тот факт, что у него, как мне помнится, было перекушено горло. С таким ранением не покричишь…
Гарри поборол в себе приступ тошноты и спросил:
— Я имею в виду, как так получилось? Я же спас его…
— Из тех разговоров, что я слышал, ты и твои друзья нашли профессора в хижине раненым. Оказали первую помощь, обездвижили, чтобы не сбежал, и пошли геройствовать дальше. Уж как так получилось, что хижина загорелась — одному Мерлину известно. Когда пожар потушили, на пепелище нашли обгоревшее тело. Колдомедики определили, что это Снейп. Обездвиженный, он не смог выбраться. Надеюсь, что он быстро умер от удушья, а не жарился как поросенок на вертеле в течение нескольких часов…
— Замолчите! Я не хотел… Я читал газеты, там об этом нет ни слова.
— А что там должно было быть? Газетчикам с лихвой хватало живых преступников, зачем про мертвых-то писать?
— Северус Снейп не преступник! Он герой! — выкрикнул Гарри в лицо портрету.
— Да? А не ты ли был тем, кто первым обвинил его в предательстве, а потом давал против него обличающие показания?
— Но воспоминания!!! В воспоминаниях профессора всё же ясно… — Гарри осекся. Внутри всё похолодело.
— Я не собрал воспоминания Снейпа!!! Волдеморт???
— Мертв. Ты всё-таки приложил его авадой, но вот он тебя — нет. Министерство как-то пронюхало, и я скромно предполагаю, что не без помощи твоих друзей, что ты — последний хоркрукс. Убить тебя никто не решился. Не буду рассказывать тебе во всех красках твои приключения, но ты теперь под особым надзором. Тебе запрещено пользоваться магией, запрещено покидать министерство, кроме особых случаев, таких, как сегодня, например. В отделе тайн для тебя нашли местечко: целая комната. Ты теперь там живешь. Дом на Гриммо опечатан, так же как и счет в Гринготтс. Два раза в месяц ты проходишь осмотр в Мунго. Все боятся, что ты станешь новым Темным лордом, потому что последняя часть души Волдеморта всё ещё в тебе. Только благодаря своей известности ты сейчас не в Азкабане! Хотя, чем Моргана не шутит! После этой выходки, — Блэк кивнул в сторону двери, — велика вероятность, что тебя поместят именно туда. Чтоб другим неповадно было бегать от мракоборцев…
— Что мне делать? Я не хочу такой реальности!
— Я предупреждал!
— Как мне всё исправить?
— Исправить уже ничего нельзя. Той реальности, которую ты помнишь, больше нет. Есть только эта, в которой Снейп — предатель, а ты — первый кандидат в Темные лорды. Всё не так уж и плохо…
— Не так уж и плохо? Всё хуже некуда!!!
— Не преувеличивай! Я знаю, о чем говорю! Могло быть и хуже. Если бы ты дождался меня, то узнал бы, что нельзя менять ход событий так… Даже слов не подберу… В инструкции ведь четко указано: «Одно решение»! Одно! Не десять! Нельзя вернуться в прошлое и махать саблей направо и налево! Слезы влил, воспоминания вылил… Каждое твое действие принесло тебе плоды. Наслаждайся! — Блэк отвернулся от Гарри, всем своим видом показывая, что разговор закончен.
— Как мне быть? У меня теперь даже палочки нет, чтобы еще раз…
Рассуждения Гарри прервал тот факт, что за дверью кабинета начали раздаваться приглушенные хлопки.
— Что это?
— Не знаю, сейчас посмотрю, — ответил Блэк и исчез с портрета.
«Видимо, решил сменить гнев на милость», — подумал Гарри и прислушался.
К хлопкам за дверью добавились непонятные звуки. Казалось, что эти звуки издают сами стены башни. Гарри выглянул в окно. Рон, Гермиона и Невилл поднялись на метлах в воздух и теперь обстреливали башню заклятиями. Несмотря на это, за стены Гарри не боялся, но вот дверь! Звуки за ней становились всё громче. Хлопки врезающихся в неё заклинаний слились в одну нескончаемую какофонию. Сколько же за ней волшебников? Рано или поздно они пробьют брешь. Что ему уготовано: Мунго или Азкабан? Да лучше сдохнуть! Но это ему вряд ли дадут сделать. В этой новой реальности он один против всех.
«Один против всех…», — мысль-иголка кольнула сердце.
— Сколько же жизненных сил тебе понадобилось потратить, профессор, чтобы наложить на дверь заклятие такой силы? Даже в посмертии ты продолжаешь помогать мне, а я… Чем я отплатил тебе за всё? Мучительной смертью и…
Углубиться в размышления Гарри не дал вернувшийся предок, на губах которого играла довольная улыбка:
— Давненько я такого не видал! Там такое…
— Ну же, не томи!!!
— Докладываю: страх перед возрождением Волдеморта победил здравый смысл! МакГонагалл вызвала отряд мракоборцев. Они сейчас пытаются выломать дверь, что делают твои дружки — ты и сам видел. Минерва и на это дала добро. Они готовы разнести замок по кирпичикам, только бы добраться до тебя! Наивные идиоты! Хогвартс оказывает им сопротивление: не они его строили, чтобы разрушать! Да кем они вообще себя возомнили… — пока Блэк рассказывал всё это, улыбка не сходила с его лица.
— А чему вы радуетесь??? — не выдержал и прокричал Гарри.
— Хоть какое-то развлечение. Быть портретом в посмертии, знаешь ли, мой юный друг, печальная участь. Особенно если учесть тот факт, что портретов моих всего два. Один в доме Блэков, второй — здесь. За всё то время, что я мертв, я успел изучить все закоулки в этих помещениях. Вот так и провожу свое посмертие: блуждаю из картины в картину и наблюдаю везде одно и то же, одно и то же…
— Если вы так хорошо знаете Хогвартс, может быть, соизволите ответить мне на вопрос: в этом кабинете случайно не завалялась где-нибудь чья-нибудь волшебная палочка?
Блэк театрально выдержал паузу, а потом со вздохом ответил:
— Посмотри под крышкой стола. Последний директор был очень предусмотрительным…
Гарри подбежал к столу и начал судорожно ощупывать обратную сторону столешницы. Пальцы наткнулись на тонкий деревянный предмет. Чужая палочка скользнула в руку. Тонкая, черная, с вязью рун на рукоятке.
— Незарегистрированная, — пояснил Блэк.
Гарри достал маховик из-за пазухи и привел его в действие: «Paenitet!»
Омут памяти начал заполняться. Сейчас его содержимое выглядело немного иначе, чем в первый раз. Четкие цветные воспоминания были перемешаны с тусклыми черно-белыми. Спросить у Блэка, что это, Гарри не успел. Внушительное «Бомбарда!» разнесло дверь в щепки. Кто ввалился в комнату, Гарри уже не видел — он закрыл глаза, когда магический туман окутал его и понес в прошлое.
Глава опубликована: 24.10.2015
Глава 5 Авады много не бывает!
Возможно, сказался тот факт, что он уже был готов к тому, что произойдет, а может, оттого, что в последний момент он закрыл глаза — Гарри решил, что на этот раз его перемещение прошло мягче. Его не мутило. Он открыл глаза и понял, что сидит на полу, прижавшись спиной к стене, и тяжело дышит. Рядом, судя по сопению над правым ухом, сидит Рон, а к нему, если верить воспоминаниям, прижимается Гермиона. Снова девяносто восьмой. Лаз под хижиной. До Гарри доносятся голоса Волдеморта и Снейпа. Последний диалог.
Пот струится по спине. Одежда к ней прилипла. Всё тело пробивает нервная дрожь. Ладони холодные и мокрые. Палочка так и норовит покинуть скользкие тиски. У страха есть вкус? Во рту — привкус крови из прокушенной губы. В пересохшем горле — вопреки всем законам анатомии — стук сердца. Кажется, ещё чуть-чуть — и сердце выпрыгнет… Чем не вкус страха? Гарри зажмурился и крепче сжал палочку. Пережить ещё один бой с Волдемортом — сомнительное удовольствие.
«Сколько раз я корил себя за то, что не вступил в этот момент в бой? Если бы не отсиживался по норам и лазам, сколько жизней было бы спасено? Сколько раз я прокручивал эту мысль в голове? Сам виноват. Допрокручивался! Ну что ж, Гарри, можешь себя поздравить: твои сожаления сбываются! Надо сейчас напасть на Волдеморта, пока Снейп еще жив. Для начала устраню змею, а потом — будь что будет. Все лучше, чем в Мунго головой о мягкие стены биться. Чему учили в Карпатах? Сконцентрироваться и представить… Нет, не так… Увидеть! Да, именно увидеть внутри себя магическое ядро и направить его энергию к себе на ладонь», — Гарри открыл глаза: на ладони левой руки появилось чуть видимое зеленоватое свечение.
— Побудьте тут, я сейчас, — прошептал Гарри друзьям.
— Гарри, ты куда? Стой!!! — в один голос зашипели на него Рон и Гермиона.
— Доверьтесь мне! Я на разведку! Сейчас вернусь!
— Нет, Гарри, мы с тобой!
«Опять в унисон! Да что они, сговорились, что ли! Связывающее заклятье в лучших друзей? Ничего, потом еще спасибо скажут!»
Гарри развернулся: «Инкарцеро!»
Благодаря тому, что Гермиона сидела очень близко от Рона, под действием заклинания они оказались привязанными друг к другу.
— Простите, но мне надо туда. И надо одному. Это моя война, не ваша. На этот раз все будет хорошо, — прошептал Гарри и улыбнулся им на прощание самой обезоруживающей улыбкой.
Ни Снейп, ни Волдеморт не успели среагировать на появление Гарри, потому что, ворвавшись в комнату, он одновременно спустил с привязи свою магию, сосредоточенную в левой ладони, и выпустил в Нагини смертельное заклятье: «Авада Кедавра!»
Всё, что Гарри успел увидеть перед тем, как его закружило в туманном водовороте времени — это вспышка зеленого света, заполнившая собой все пространство…
Придя в себя после прыжка, Гарри первым делом осмотрелся. Дверь в кабинет — цела. Рубашка — чистая. На ногах — ботинки. Палочка — в руках. Маховик — на шее. Подойдя к окну и никого за ним не обнаружив, Гарри пришёл к выводу, что пока всё в порядке. Его отражение в стекле оконной рамы — шрама нет, очков нет — подтвердило предположения. Подойдя к портрету, Гарри не обнаружил на нем своего предка. Портрет Дамблдора также оказался пуст. Интересно, куда они постоянно исчезают? Дамблдор ладно, но вот Блэк??? Гарри решил, что на этот раз, прежде чем покинуть кабинет, стоит дождаться Финеаса.
Кто бы мог подумать, что временные прыжки отнимают столько сил! Надо срочно чем-нибудь перекусить, пока есть время. Одна надежда, что Кричеру закон не писан, даже темномагический.
— Кричер!
Домовик появился через несколько секунд.
— Да, хозяин!
— Принеси мне что-нибудь поесть, пожалуйста.
— Хорошо, хозяин! — громко ответил Кричер и чуть тише добавил:
— Ни здрасте тебе, ни до свидания! Уходит, когда вздумается, приходит, когда надумает…
Пока Гарри решал, что же ответить, домовик растворился в воздухе.
Несмотря на неприкрытое возмущение домовика, уже через несколько минут директорский стол был уставлен посудой со всевозможной снедью.
— Ваш ужин, хозяин!
— Спасибо, Кричер. Можешь идти.
— Простите, хозяин, но почему вы не желаете разделить трапезу со всеми в Большом зале? Там все уже собрались…
— Устал. Настроение не то.
— Настроение у него не то! А у Кричера — то! Прожить столько лет, пройти войну — и для чего? Чтобы бегать с тарелками взад-вперед! Тоже мне, хозяин… Шляется непонятно где и непонятно с кем, а тем временем дом опять приходит в упадок, — запричитал Кричер. — Эх, была б жива моя хозяюшка…
Что было бы с ним, если бы хозяюшка была жива, Гарри не услышал: с последними словами эльф исчез. Утолив голод, Гарри вспомнил о том, что его насторожило, и о чём он не успел спросить у предка: тусклые черно-белы<