При углубленном знакомстве с произведениями мастеров Поволжья круг вопросов необъятно расширится. Почему украшавшая деревенские избы резьба, наряду с местными определениями - "глухая", "долбленая", носит необычное название - "корабельная резьба" или "барочная резьба"? Чем объяснить поразительное сходство конструкции украшения торцовой части крыши крестьянской избы с фронтонами архитектурных памятников классицизма? Из каких мифов и легенд заимствовали волжские резчики своих "чудищ неведомых" и какой смысл вкладывали они в то, что размещали этих полулюдей-полурыб, фантастических птиц и добродушных львов в строго определенных местах резного убранства дома? На некоторые вопросы наука о народном искусстве уже нашла ответ, многое в этой резьбе еще хранит свои тайны.
XIX век для Поволжья был временем редкого расцвета художественного ремесла. В деревнях древнего Городца украшали изысканной резьбой и яркой росписью донца прялок и деревянную утварь. В Семенове и Хохломе изготовлялась огненно-яркая, сверкающая золотом деревянная посуда. Гончары и кузнецы, ткачи и красильщики заполняли своими изделиями крупные ярмарки и многочисленные торжки. По всей стране развозились нижегородские дуги, резные кареты, тарантасы и медная утварь. Однако самыми впечатляющими произведениями местных мастеров были украшенные резьбой речные суда и деревенские избы.
В первой половине XIX века ежегодно по Волге проходило до пяти тысяч крупных деревянных судов. Многие из них (расшивы, мокшаны, коноводки) имели резное убранство. Основным районом волжского судостроения и корабельной резьбы было Среднее Поволжье. Сюда, в крупные села, расположенные по обоим берегам Волги, в зимний период стекалось множество плотников и резчиков не только со всей Нижегородской, но и из Владимирской, Костромской и Ярославской губерний. Весной строительные работы на верфях прекращались, и плотники расходились по селам, где занимались земледелием или небольшими артелями брали подряды на рубку и украшение изб рельефной (долбленой) резьбой. Ими же нередко выполнялись разные строительные работы в окрестных городах и помещичьих усадьбах.
|
|
Недостатка в заказах не было. Нарядные речные суда, проплывавшие по рекам волжского бассейна, всюду разносили славу о незаурядном мастерстве резчиков. Жители сел и деревень стремились украсить подобной же "корабельной резью" собственные дома.
Для рельефной резьбы использовались широкие сосновые доски в 4- 6 см толщиной. С предварительно нарисованных на бумаге узорников с помощью иглы и мешочка угольной пыли на гладь доски переносился контурный рисунок - припорох. Крупные элементы узора предварительно вырубались топором, затем обрабатывались долотами и стамесками разных размеров и профиля. Для выборки фона в узких местах использовался специальный изогнутый резец-клюкарза. После завершения резьбы доска несколько раз покрывалась олифой или раскрашивалась. Работа велась быстро. Артель из семи человек в течение трех недель заканчивала постройку избы с тремя окнами по фасаду и ее полную резную отделку. Стоимость резных работ была относительно высокой. В 1880-е годы, например, за один погонный аршин доски платили по восемьдесят копеек. Декоративное убранство дома обходилось его владельцу в сто пятьдесят и более рублей (для сравнения заметим, что на местных ярмарках в эти годы корову можно было купить за пятнадцать-двадцать рублей).
|
|
Постепенно из массы мастеров выдвинулись наиболее способные, талантливые. Их работа ценилась особенно высоко. Заказчики охотно шли на дополнительные затраты не только для того, чтобы как можно нарядней украсить новую постройку. Они считали за честь и особо гордились тем, что на их доме на самом видном месте красовалась надпись, подтверждающая авторство популярного резчика. Не каждый хозяин, если он не был резчиком или зажиточным крестьянином, мог украсить свою избу подобным образом. Поэтому большая часть волжских домов имела резьбу только в наиболее важных частях здания - на выносах кровли, наличниках окон или строилась без резного убранства вовсе.
Искусство домовой резьбы тесно связано с особенностями местной деревенской архитектуры и с теми новшествами в строительном деле XIX столетия, которые значительно изменили конструкцию и облик жилых построек. На громадной территории Верхнего и Среднего Поволжья, в деревнях и селах нынешней Горьковской, Костромской и Владимирской областей, сохранилось много изб, украшенных в XIX веке волжскими мастерами. То сильно пострадавшие от времени, вросшие в землю, то заботливо вознесенные на кирпичный фундамент, они вытягиваются длинными улицами, стройными рядами сбегают к реке.
Деталь фризовой доски. 1825. Нижегородская губ
Резные дома различны по размерам и конструкции. Есть среди них небольшие, рубленные из толстых бревен, завершенные крутой двускатной кровлей, с двумя-тремя окнами на главном фасаде и слуховым окном на фронтоне. Встречаются и двухэтажные дома, венцы бревен которых чаще всего скрыты под дощатой обшивкой, а наверху, над вторым этажом, под кровлей размещено небольшое помещение - мезонин с балконом. Сохранились также избы на высоком подклете, крытые на четыре ската, с двумя фронтонами и двумя мезонинами.
|
|
Резное убранство этих построек похоже по приемам декорировки отдельных частей здания, но неповторимо по исполнению, набору мотивов орнамента и изображений львов, сиринов, сирен-фараонок и других фантастических зверей и птиц. При всем многообразии архитектуры, сказочной пышности узорного убранства декор каждой постройки легко читается во всех его деталях и частях. Главной заботой резчиков было украшение основного фасада усадьбы - торцовой стены избы, которая окнами выходила на улицу деревни. Особенно нарядными были фронтон и наличники окон.
В XIX веке произошли значительные изменения в конструкции завершения деревенских рубленых изб. Кровля на самцах, при которой передний и задний фасады дома выкладывались доверху из бревен, была заменена крышей на стропилах. Треугольные проемы между верхним, так называемым повальным бревном и скатами тесовой кровли стали забираться дощатой стенкой с небольшим слуховым окном в центре. Для того, чтобы скрыть некрасивый переход от бревенчатого сруба к тонкой стенке, стали набивать на повальное бревно широкую резную "лобовую" доску.
Ранних построек, украшенных только лобовой доской, до нас не дошло. Доска 1825 года, вывезенная в Русский музей из деревни Сельцо Городецкого района Горьковской области, сохранилась только потому, что была использована вторично - введена в декор нового дома, но уже не на свое место. Она была прибита под резным карнизом стены бокового фасада. Резьба этой доски выполнена в невысоком рельефе. Узор прост и наряден. Тонкая волнообразная ветвь плавно стелется по поверхности доски, вытягивается на всю ее длину. Движения стебля ритмичны, симметрично размещены его закрученные в спирали побеги. Немногословность узора, линейная четкость резьбы, очевидно, хорошо увязывались с крупными объемами бревенчатых венцов сруба.
Фризовая доска. 1841. Нижегородская губ
Другие произведения коллекции существенно отличаются от лобовой доски 1825 года. Хотя по времени они отделены одним-двумя десятилетиями, их декор и манера исполнения имеют иной характер. Рисунок орнамента усложнен, резьба более рельефна и обильна. На длинных досках растительный узор перемежается изображениями птиц и зверей, дробится рамками надписей и дат. Большую роль в этом сыграло быстрое освоение местными плотниками сложной, насыщенной множеством архитектурных деталей конструкции, оформляющей крышу со стороны главного фасада избы. Вводилась она постепенно. В новых, имеющих лобовую доску постройках были частично сохранены элементы древней самцовой кровли. Торцы стропильных бревен, так же как и в кровле на самцах, прикрывались причелинами - длинными резными досками, идущими вдоль скатов кровли. Они спускались по ее выносам, зрительно смыкались с концами заглубленной лобовой доски. Таким образом, в завершении крестьянской избы сложилась треугольная композиция, напоминающая фронтон классической архитектуры. В дальнейшем резчики усилили это сходство. На месте лобовой доски появился ступенчатый карниз. Наряду с причелинами, резьбой стали покрывать и подшивку выносов кровли. Для лучшего обозрения ее делали ступенчатой. Резные фризовые доски стали опоясывать здание по верху бревенчатого сруба с трех доступных для обозрения сторон. Фронтон приобрел классические формы. Светличное окно стало оформляться резными и точеными балясинами и колонками, на выносах карниза появились сухарики и другие архитектурные шаблоны.
Подобно тому как каждую постройку в деревне принято было создавать по образцу уже существующих, народные резчики также обратились к опыту своих предшественников. Древняя традиция украшать кровлю избы скульптурными изображениями головок коней, птиц и орнаментальной резьбой была сохранена, но получила новое направление в своем развитии. Доска непригодна для крупномасштабной объемной резьбы. Однако ее плоскость по сравнению с бревном более доступна для сложной многоузорной резьбы. И мастера с большим художественным тактом использовали эту новую возможность. В технике исполнения, в подборе элементов узора п изображений птиц и животных они опирались на свои навыки в корабельной резьбе, на знакомство с приемами декорировки городских и усадебных построек в стиле классицизма и древних белокаменных храмов Владимирских земель. Своеобразный сплав разных художественных традиций дал хороший результат. Избы приобрели необычный, сказочный облик.
На фризовой доске 1841 года, вывезенной из деревни Копосово Сормовского района Горьковской области, изображены два льва с массивными ветками аканта в зубах. Композиция узора замкнута. Подчеркнуто обозначен ее центр. Фигуры львов помещены на концах доски. Они исполнены обобщенно, со слегка намеченной градацией объемов. Растительный орнамент, наоборот, усложнен и детально проработан резцом. Ветки аканта - "травы разметные" - дробятся, переплетаются листьями побегов, а в середине доски соединяются, образовав пышный букет. Рельеф построен таким образом, что резьба выразительнее смотрится снизу. Ветвь и ее побеги в обращенной к зрителю части доски заовалены, имеют плавные переходы объемов. Со стороны, скрытой выступами рельефа, фон выбран больше, контуры фигур очерчены жестче. Этим приемом создавалось впечатление более приподнятого рельефа, усиливались массивность и выразительность основных мотивов орнамента, обеспечивалась необходимая четкость узора на тех местах резной доски, которые большую часть дня находились в тени карниза.
Другой фриз, 1860-х годов, поступивший в Русский музей из Эрмитажа, относится к периоду, когда народные мастера отказались от попыток придать резному убранству изб черты монументальной значительности. Их увлекла и захватила стихия узорочья. На небольшом отрезке плотно покрытой резьбой доски (сохранилась лишь часть фриза) мастер разместил широкую полосу растительного орнамента, крупную звездчатую розетку, вписанную в фигуру из четырех "лапчатых" листьев, изображения льва с очеловеченной мордой, цветком на хвосте и фантастической птицы Сирин с разузоренным хвостом и цветущими ветками в руках. Лев и птица Сирин - традиционные и древние персонажи русского народного искусства. По мнению ученых, волжские резчики помещали эти изображения на досках не только потому, что их привлекала значительность, мощь царя зверей или таинственная загадочность златокрылой птицы, зачаровывающей людей своим сладкозвучным пением. В этом проявились отголоски древних верований в чудодейственную силу подобных изображений. Их считали своего рода оберегами, охраняющими дом, символами благополучия и радости живущих в нем людей.
На всех этапах развития архитектурной резьбы в Поволжье фризовые (лобовые) доски оставались самой важной деталью в убранстве дома. Однако талант и способности плотников первой руки, как обычно называли волжских резчиков, в полной мере раскрылись при исполнении всего комплекса декора дома.
Деталъ фризовой доски. 1860-е гг. Нижегородская губ
Гордостью коллекции Русского музея, уникальным памятником волжской резьбы является декоративное убранство дома Д. В. Мохова. Время не сохранило имен плотников и резчиков, построивших и нарядно украсивших в 1866 году в селе Никола Погост, напротив города Балахны, двухэтажный дом богатого судовладельца и строителя барж Д. В. Мохова. Резной убор этого дома исключителен как по размаху работ, так и по мастерству исполнения. Торжествен и наряден декор его окон. Словно богатой оправой, были обрамлены они наличниками с массивными очельями, украшенными сложной вязью растительного орнамента - пальметками, сочными листьями и цветочными розетками. На углах стен размещались пилястры, заполненные плоскорельефными изображениями женщин в кокошниках с ветками аканта в руках, пляшущих парней в длинных кафтанах и шляпах с высокой тульей, птиц и львов с длинными выгнутыми шеями. Завершал убранство дома фронтон с массивным карнизом и фризовыми досками, идущими по верху сруба вдоль трех его сторон.
Строгий классический фронтон украшен с присущим народным мастерам уменьем связать в единое целое рельефный узор и архитектуру здания. В определенной системе, с учетом профиля декорируемой поверхности размещен узор из сложного набора орнаментальных и изобразительных мотивов. Наиболее важные рельефные композиции развернуты на горизонтальных, повернутых к зрителю досках. Тимпан фронтона занят тройным светличным окном с тонкими стройными колонками и узорным очельем, имеющим полуциркульную арку в центре. Легкая форма светличного окна словно противопоставлена ступенчатым выносам кровли и сложнопрофилированному карнизу.
Своеобразную сказочность декоративному убранству дома Мохова придают фигурки людей, животных, птиц, рыб. Кроме уже упомянутых изображений на пилястрах, здесь среди трав, цветов и розеток размещено множество сиринов, русалок, львов. На конце одной фризовой доски резчик изобразил рядом жителя полупустыни льва и речное божество славянской мифологии - русалку-берегиню, соединив их самым надежным, по его представлению, способом - массивной кованой цепью. Образ русалки-сирены - один из самых популярных в домовой резьбе Поволжья. В нем, пусть в сказочной форме, отразилось то, что жизнь волжских крестьян веками была связана с водной стихией, с рекой. Древнее значение этого изображения было давно забыто. Плотники и владельцы изб чаще всего называли их фараонками, простодушно отождествляя образ полуженщины-полурыбы с библейскими чудовищами, в которых были обращены души утонувших в море египетских воинов - "фараонов".
Другому значительному памятнику волжской архитектурной резьбы - дому С. П. Максимова в селе Валки Лысковского района Горьковской области - широкую известность принесли резные ставни, которыми, впрочем, никогда со времени постройки дома в 1888 году не закрывались окна. Створки ставней на волжских домах украшали не всегда, чаще их делали гладкими, и они полотнищами струганых досок контрастно подчеркивали нарядность резного убранства наличника. Ценя красоту резного дерева, плотники прибивали створки ставней к стене по сторонам окна, и они всегда оставались в раскрытом виде. Мастер, вырезавший ставни для дома Максимова, очевидно, не задумывался над тем, будут ли закрываться ими окна. Хрупкие, изысканные птицы с веткой винограда в клюве, стоящие на вазе с цветком, не могли предохранить окна ни от непогоды, ни от недобрых людей. Прибитые попарно на простенки по сторонам окон, они просто украшали дом.
Пилястра дома Д. В. Мохова. Деталь. 1866. Нижегородская губ
Пилястра дома Д. В. Мохова. Деталь. 1866. Нижегородская губ
В Верхнем Поволжье сохранились постройки, где рядом с избой поставлен двор, под обширной крышей которого размещено несколько срубов. Первый занимал белый двор, где стояли сани, телеги и хранилась сбруя. За ним - помещение для скота, а также баня и погреб. Въездные ворота двора выходили на проходящую по селению улицу и чаще всего устанавливались на линии фасада избы, подводились под ее увеличенную крышу. Подобные двухрядные усадьбы выделялись среди других и пышностью убранства. Резьбой здесь покрывался как фасад избы, так и примыкающая приземистая пристройка.
На воротах, вывезенных в Русский музей из Горьковской области, узор расстилается по плоскости могучих воротных столбов, ковром заполняет причелины. Добродушные, с поднятыми лапами львы застыли над створками ворот, они стерегут въездной проем. Выразителен декор воротных столбов. Их нижняя часть выделена в самостоятельный объем, имеющий форму куба. Ее основательности и тяжеловесности соответствует и узор - крупные врезные ромбы. Выше столбы словно облегчены орнаментом. Две ветки с мелкими листьями, оплетая цветочные розетки, тянутся вверх. Украшенные резными розетками квадратные доски в местах соединения столбов с горизонтальными причелинами как бы останавливают это движение, замыкают и объединяют узор. Резьбой не только выявлено и подчеркнуто архитектурное членение объемов. Она придает воротам особую значительность и монументальность.
Дом С. П. Максимова. 1888. Нижегородская губ
Резной убор волжских изб создан мастерством и талантом народа. Изображения различного происхождения сведены в декоре одной избы не одной логикой оформления определенной плоскости или архитектурного объема здания. Они вырезаны мастером из желания как можно наряднее и занимательнее украсить свой дом. Многими поколениями народных художников проводился отбор образов животных, птиц, фантастических существ и растений. Они олицетворяют небесную сферу и символы солнца, землю и водную стихию. Так отразился в поволжской резьбе поэтический образ вселенной, созданный из реальных и придуманных человеком форм жизни природы.
Деталь ворот. Втор. пол. XIX в. Нижегородская губ
Ставни дома С. П. Максимова. 1888. Нижегородская губ.
Домовая резьба Поволжья - крупное явление русской национальной культуры. Резные доски и бревна волжских изб - уникальные произведения народного творчества. Широкий показ этих необычных памятников в крупнейшем музее страны, по соседству с полотнами великих художников дает возможность лучше понять и по достоинству оценить глубину и многогранность искусства одаренного народа.
Русские прялки
Прялка и веретено - древнейшие орудия женского труда.
Труд пряхи и ткачихи издавна почитался у всех народов. Образ пряхи, то лирический, то поэтически-возвышенный, встречается в сказках, мифах, в творениях Гомера. В античном мифе три богини судьбы - Парки прядут нити человеческой жизни. У древних греков пряхам покровительствовала Афина, у славян - языческая таинственная Мокошь, а позднее, в средневековой Руси - Параскева-Пятница.
В течение веков у разных народов складывались свои формы прялок и приемы их украшения.
Русская прялка - это стоячок в виде лопастки, гребня или развилки, крепящийся под прямым углом к подставке-донцу, на которое садится пряха. Делали прялки и из единого куска дерева - пня с корнем. Из пня вырубали стоячок-лопастку, из корня - донце. Такие цельные прялки обычно отличались массивностью и крупными размерами. Их называли "копани", "копылы", "кокорицы". О "прялице-кокорице" часто упоминается в северных русских песнях.
Пряли на веселых сборищах деревенской молодежи - посиделках - и у себя по избам. В прежние времена девочку сажали за прялку лет с семи. Она должна была напрясть и наткать столько, чтобы хватило и на приданое, и на подарки родне. После замужества женщина занималась этой работой урывками. В тех местностях, где прядение составляло промысел, женщина за прялкой проводила всю молодость.
Прялка служила свадебным даром жениха невесте. Часто ее дарил на память отец - дочери, муж - жене. Поэтому такой важный в крестьянском обиходе предмет украшали особенно тщательно. Красивую прялку-подарок берегли, передавали из поколения в поколение.
Известно, что на территории нашей страны прялки существовали уже в эпоху неолита. Об этом говорят находки археологов в Вологодской области на реке Модлоне. При археологических раскопках в Новгороде были обнаружены гребни, лопасти и донца прялок, относящихся к XI-XV векам.
С XVIII века получили распространение самопрялки с колесом. Они значительно убыстряли работу. Но орудие древней конструкции не было вытеснено. Причины тому различные. Самая существенная, видимо, в том, что на самопрялке нельзя выделать тонкую пряжу. Лучшие сорта ниток пряли по-старому, на веретене. Изготовление прялок продолжалось до 1930-х годов. Веретена в деревнях точат и сейчас.
В фондах отдела народного искусства хранится более 800 прялок разных районов России. Когда-то небольшая, но ценная коллекция их после Великой Отечественной войны стала быстро пополняться новыми экспонатами, приобретенными во время многочисленных экспедиций. Резные и расписные прялки почти во всем своем разнообразии представлены в экспозиции музея.
Самый старый предмет коллекции - длинное, потемневшее от времени донце прялки. Оно имеет дату, что является редкостью. Примечательна украшающая донце резьба. Узоры, сохранившие почерк руки резчика, как бы открывают нам процесс работы мастера. Он применил различные техники резьбы: контурную и трехгранновыемчатую, глубокую и плоскую. На узкой части доски возле выступа для крепления стояка он сделал ряды простых мелких порезок-зубчиков, косых врезов, будто пробовал остроту ножа. Потом вырезал два треугольника и розетку. Все мотивы расположил плотно. У выступа - начало развития орнамента, своеобразный его зачин. Мастер работает, импровизируя. По мере того как плавно расширяется донце, узор становится крупнее, сочнее, контрастнее по отношению к плоскости доски. Это дуговидные полосы "в елочку", выполненные контурной резьбой, энергично вырезанные трехгранные фигуры, в углублениях которых сгустились тени. Далее во всю ширь донца распластались розетки: шестилепестковый цветок и вихревое "солнце". Они мягко играют светотенью в окружении неглубоких выемок. Композицию мастер замкнул крупными квадратами. Закончив резьбу, он в двух местах поместил дату: "1783 году".
При косом освещении на нижней части доски хорошо различимы контуры неуклюжего коника с ногами в виде углов (так в вышивке изображают ноги животных). Видимо, природную форму непривычно было изображать резчику, его рисунок напоминает детский. А традиционный геометрический узор исполнен артистично, свободно.
Деталь донца прялки. 1783
Подобные, достигающие метровой длины донца с резьбой, а иногда и скульптурными ручками, бытовали в пределах Московской и Рязанской губерний, а также в степных губерниях, западнее Волги: в Орловской, Тамбовской, Воронежской, Курской. Главным мотивом украшающих их узоров была крупная лепестковая розетка с глубокими ладьевидными вырезами.
На Волге наиболее известны донца Горьковской области, так называемые городецкие, тщательно украшенные геометрической резьбой или сюжетными резными и живописными изображениями. Их изготовляли в деревнях по реке Узоле, притоку Волги, продавали поблизости, в Городце. Вывозили их и во Владимирскую губернию и сплавляли на лодках вниз по Волге. Поэтому, например в Симбирской губернии, эти донца называли "лодошными".
Городецкие донца отличает особый декоративный облик. Посмотрим на донце середины XIX века. У него короткая и широкая доска. Ее обрез овальной формы подчеркивает переход от плоскости донца к выступу для крепления гребня. Последний имеет вид усеченной пирамиды. Поверхность доски украшают гротескные изображения: женская фигура в карете и кучер, погоняющий коня. Конь под огромной дугой невелик ростом, но подчеркнуто могуч. Он быстро бежит на тонких ножках-скобочках. Основные детали изображений выполнены изысканной и динамичной техникой скобчатой резьбы: нож то ведет тонкую контурную линию, то, ложась под углом к доске, делает углубленный врез, и снова такой же врез, но уже в противоположную сторону. Так образуются выпуклые листья, цветы, детали костюмов, человеческих фигур, которые, однако, не выступают над поверхностью доски. Пластическая резьба сочетается со вставками из кусочков мореного, выдержанного в воде дуба. На рассматриваемом донце туловище коня, кафтан и шапка кучера, декоративные кружочки на дуге вырезаны из дубовых плашек и вставлены в более светлую осиновую доску.
Донце прялки. Перв. пол. XIX в. Район Городца Нижегородской губ
С 1870-х годов трудоемкую резьбу на прялках сменила клеевая роспись по меловому грунту. Это было не так уж неожиданно. Донечники-резчики и раньше любили подкрашивать свои изделия, но теперь надо было поспевать за все возраставшим спросом. Применение росписи ускоряло процесс изготовления прялок. Мастера изображали всадников, птиц, цветы, сцены застолий, гуляний. Появились и сюжеты на военные темы. Роспись была довольно сложной. Быстрые и широкие мазки кисти сочетались с тонкими прорисовками контуров фигур, деталей костюмов, обстановки. Белые и черные линии ложились кружевом поверх основного красочного пятна. Цветовая гамма составлялась из светлых радостных тонов розовой, сиреневой, малиновой, желтой, голубой красок. Первоначально городецкие росписи были по цвету более сдержанными, исполнялись в теплых сближенных тонах или с применением небольшого набора красок. Например, в верхней части одного из донец на желтом поле изображены два всадника по сторонам фантастического цветущего дерева с птицей на вершине. Ниже, на красном поле - чаепитие у самовара и приход гостей. Красный, желтый, синий, зеленый - вот все цвета росписи. Краски расходовали экономно, но достигали большого декоративного эффекта. В крестьянских избах такие донца-картины по окончании работы пряхи вешали на стену, наравне с лубками.
Прялка. 1927. Ржевский р-н Калининской обл
Прялка. XIX в. Ярославская губ
Прялка. 1847. Ярославская губ
Прялка. XIX в. Наргопольский уезд Олонецкой губ
Донце прялки. Втор. пол. XIX в. Район Городца Нижегородской губ
Есть в коллекции музея прялки из других районов России с разнообразными формами стояков. Одна прялка, например, состоит из доски, врубленной под прямым углом в другую. Прялка кажется архаичной, хотя и сделана в 1927 году. Она происходит из Ржевского района Калининской области (бывшей Тверской губернии). Ее массивная лопасть переходит в фигурную широкую ножку. Лопасть украшена двумя кругами с вписанными в них вихревыми и лучевыми розетками. Некрупный, полный динамики узор смягчает ощущение огромности, неподвижности тяжеловесных форм предмета. Вместе с тем простой орнамент прялки находится в удивительном согласии с ее силуэтом. В XIX веке не только в Ржевском, но и в соседних районах юга Тверской губернии делались подобные прялки-"монументы".
Из Ярославской губернии происходят стройные прялки-"башенки", прорезанные ярусами арочных окошек. Башенка - это ножка прялки. Она крепится в пирамидальный, украшенный резьбой выступ донца. Башенка с ювелирно тонкой резьбой и прекрасно найденными линиями силуэта - главный художественный элемент прялки этого типа. Ее маленькая лопастка то оставалась гладкой, то скромно орнаментировалась.
Ножки некоторых ярославских прялок представляют собой пучки витых колонок или граненые тонкие столбики. В этом проявилось глубокое понимание архитектоники предмета, воспитанное у мастеров на местных образцах архитектуры, на предметах прикладного искусства: шатровых храмах и колокольнях, резных белокаменных колонках и деревянных светцах.
На севере Ярославской области (в Любимском, Даниловском районах) делали прялки-"терема". Они имеют широкую ножку, переходящую в ромбовидную лопастку. Вершина лопастки прорезная. Если присмотреться, то узнаешь в прорезях дерево с птицами на ветвях и парой конских головок у его основания - древо жизни. Удивительно, как стойки древние символические образы в крестьянском искусстве. В XIX веке они все еще соседствуют с образами, отражающими реальную жизнь. Работая ножом и долотом, мастера на таких прялках контурной и ногтевидной резьбой изображали высокую башню со шпилем, часами-розеткой и воротами. Отсюда и название прялки - "терем". А ниже помещали сцены праздничных чаепитий, хороводов, плясок, езды на санях. Например, на одной из прялок с датой 1847 года изображена беседа двух девиц в головных уборах, украшенных лентами, а ниже хоровод из трех фигурок. Все персонажи охарактеризованы с явным оттенком шутки.