Идейная структура романа 2 глава




 

Я слышу всё с моей вершины:

Он медным голосом зовет

Согнуть измученные спины

Внизу собравшийся народ.

 

Они войдут и разбредутся,

Навалят на спины кули.

И в желтых окнах засмеются,

Что этих нищих провели.

В этом стихотворении поражает эклектичное соединение собственно символистских образов желтых окон (желтый цвет выражает мертвенность, безжизненность, жестокость), абстрактных модернистских образов угнетателей как носителей зла (недвижный кто-то, черный кто-то), жертв (навалят на спины кули) и жизненные, реалистические определения (измученные спины, нищие). «Фабрика» показательна как образец формирования новаторского емкого блоковского стиля, способного передать сложный мир человека начала XX-го столетия.

Все последующие произведения отличаются неповторимой блоковской стилевой интонацией, глубоким чувством, точной мыслью. Вспомните безнадежную перспективу жизни, пронизавшую знаменитый афористический отрывок «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека/Бессмысленный и тусклый свет…» (1912) или трагическое стихотворение «На железной дороге» (1910) о судьбе девушки, убитой действительностью в самом начале своей девической мечты («Любовью, грязью иль колесами/Она раздавлена – все больно»). А вот вдохновенная поэтическая мистерия «Девушка пела в церковном хоре» (1905), заканчивающаяся высокой тайной («И голос был сладок, и луч был тонок,/И только высоко, у Царских Врат,/Причастный Тайнам,- плакал ребенок/О том, что никто не придет назад»); грустная любовная элегия «О доблести, о подвигах, о славе» (1908) о влиянии женской любви на истинность содержания жизни; или жизнеутверждающий гимн «О, я хочу безумно жить…» (1914).

Поэтическим обобщением отношения Блока, не к существованию, а бытию мировых начал может служить фраза из поэмы «Возмездие», создававшейся в последнее десятилетие жизни поэта (1910-1921):

Твой взгляд — да будет тверд и ясен.

Сотри случайные черты — И ты увидишь: мир прекрасен.

Познай, где свет, — поймешь, где тьма.

Две главные темы в творчестве Блока – любовь к женщине и Россия. Первая началась в цикле стихов о прекрасной даме в предчувствии явления Ее и, проходя все этапы поглощения идеала законами земного существования, искала решения – гармонии. Образ России всегда совмещался у Блока с женским ликом, женской судьбой. В стихотворении «Россия» (1908) есть строки, в которых эти два образа сливаются воедино:

Какому хочешь чародею

Отдай разбойную красу!

 

Пускай заманит и обманет, —

Не пропадешь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Твои прекрасные черты...

 

Ну что ж? Одно заботой боле —

Одной слезой река шумней

А ты все та же — лес, да поле,

Да плат узорный до бровей...

В цикле «На поле Куликовом» (1908) поэт ощущает свою неразрывную связь с Россией как единство долгого предначертанного пути с возлюбленной женой.

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Такой прием – прояснить высокое, но отвлеченное утверждение конкретным сравнением – Блок унаследовал еще от Пушкина. Вспомните, как в стихотворении «К Чаадаеву» (1818) Пушкин сравнил ожидание «вольности святой» с нетерпением любовного свидания: «Мы ждем с томленьем упованья минуты вольности святой,/Как ждет любовник молодой минуты верного свиданья». Так и у Блока признание любви к Родине поддерживается земным чувством, земной, самой естественной человеческой привязанностью. И в третьей части цикла появляется образ, который ассоциируется у чуткого читателя с образом женской святости – хранительницы Руси:

Орлий клёкот над татарским станом

Угрожал бедой,

А Непрядва убралась туманом,

Что княжна фатой.

 

И с туманом над Непрядвой спящей,

Прямо на меня

Ты сошла, в одежде свет струящей,

Не спугнув коня.

 

Серебром волны блеснула другу

На стальном мече,

Освежила пыльную кольчугу

На моем плече.

 

И когда, наутро, тучей черной

Двинулась орда,

Был в щите Твой лик нерукотворный

Светел навсегда.

 

1. Прочитайте стихотворение и выполните задания.

***

О, весна без конца и без краю —

Без конца и без краю мечта!

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!

 

Принимаю тебя, неудача,

И удача, тебе мой привет!

В заколдованной области плача,

В тайне смеха — позорного нет!

 

Принимаю бессонные споры,

Утро в завесах тёмных окна,

Чтоб мои воспаленные взоры

Раздражала, пьянила весна!

 

Принимаю пустынные веси!

И колодцы земных городов!

Осветленный простор поднебесий

И томления рабьих трудов!

 

И встречаю тебя у порога —

С буйным ветром в змеиных кудрях,

С неразгаданным именем бога

На холодных и сжатых губах...

 

Перед этой враждующей встречей

Никогда я не брошу щита...

Никогда не откроешь ты плечи...

Но над нами — хмельная мечта!

 

И смотрю, и вражду измеряю,

Ненавидя, кляня и любя:

За мученья, за гибель — я знаю —

Все равно: принимаю тебя!

Задания с кратким ответом

А.А. Блок

1). Как называется поэтический цикл, который открывается этим стихотворением Блока?

2). Как называется поэтическое направление, к которому принадлежит творчество Блока?

3). Назовите средство иносказательной выразительности:

И приветствую звоном щита!.. И колодцы земных городов!

4). Как называется изобразительное средство?

Принимаю бессонные споры,

Утро в завесах тёмных окна,

Чтоб мои воспаленные взоры

Раздражала, пьянила весна!

5). Укажите название приёма:

Никогда я не брошу щита...

Никогда не откроешь ты плечи...

6). Укажите название приёма:

О, весна без конца и без краю

Без конца и без краю мечта!

7). Определите размер, которым написано стихотворение.

8). Укажите способ рифмовки.

9). Как меняется настроение лирического героя? Дайте развернутый ответ с опорой на текст стихотворения.

10). Какова роль восклицательных предложений в стихотворении?Дайте развернутый ответ с опорой на текст стихотворения.

11). Чем созвучно миропонимание лирического героя стихотворения А.А. Блока «О, весна без конца и без краю...» миропониманию лирического героя А.А. Фета в стихотворении «Учись у них — у дуба, у березы»? Дайте развернутый ответ.

Учись у них — у дуба, у березы.

Кругом зима. Жестокая пора!

Напрасные на них застыли слезы,

И треснула, сжимаяся, кора.

 

Все злей метель и с каждою минутой

Сердито рвет последние листы,

И за сердце хватает холод лютый;

Они стоят, молчат; молчи и ты!

 

Но верь весне. Ее промчится гений,

Опять теплом и жизнию дыша.

Для ясных дней, для новых откровений

Переболит скорбящая душа.

 

Апофеозом литературной деятельности Блока явилась написанная в начале послереволюционного 1917 г., за три года до смерти поэма «Двенадцать». В записных книжках Блока есть запись: «Сегодня я – гений». Что означают эти слова? Едва ли поэт восхваляет себя за создание поэтического шедевра – он осознает значение свершившегося события: ему удалось изобразить реальность и суть сегодняшнего дня, создать художественный документ эпохи. Ценность поэмы заключается не столько в ее совершенстве как произведения искусства, сколько в передаче в нем и правды времени, и надвременной истины.

Обратите внимание, прежде всего, на то, как создается художественный мир поэмы: тьма ночного Петрограда взрывается порывами снежной метели, все вокруг мечется в черно-белом хаосе, как в пушкинском стихотворении «Зимний вечер» (1825), где в первой строфе каждая стопа хорея словно представляет вспышку белой метели, рвущей черноту ночи («буря – мглою – небо – кроет»). Так в поэме возникает образ неразличимости добра и зла для человека, праведности и преступления, порядка и стихии. Картины петроградской улицы, образы людей, как в калейдоскопе, отражают сумятицу и смятение революционных дней. Однако световые эффекты не могут сами по себе полно выразить настоящую атмосферу мира поэмы, состояние которого сосредоточилось во фразе, пронизавшей текст и задавшей его надсадное дыхание и судорожное движение: «Ветер, ветер -/ На всем Божьем свете!». Богатство звуков в произведении насыщает пространство поэмы подобно симфонии, если можно употребить этот музыкальный термин применительно стихийной какофонии бунта, каким понимал Блок русскую революцию. Организует музыкальный строй поэмы ружейная стрельба, вторгающаяся в мерный шаг революционного конвоя, истерию уличной погони, городской романс, революционные речевки, вульгарные стишки бандитской мелодрамы, стоны, причитания, богохульственные выкрики, разнообразие дробного многоголосия города, шествие «нежной поступью надвьюжной,/«снежной россыпью жемчужной» Иисуса Христа.

Поэма названа «Двенадцать», число двенадцать, безусловно, знаковое; за ним стоял большой ряд легендарных, сакральных, фольклорный ряд образов. Наиболее предпочтительным является понимание этого названия как аналога двенадцати апостолов – учеников Христа. Естественно возникает вопрос, мог ли Блок подразумевать связь между апостолами и группой революционеров, чем моральный облик и социальный статус весьма сомнительны? Другими словами, в этих ли людях, невежественных, грубых, безыдейных, склонных к разбою и насилию поэт видел будущее страны? Здесь можно предположить два ответа. Во-первых, именно выбор таких революционеров объясняет отношение Блока к русским революциям. Поэт понимал произошедшее не как результат плана осознанной, разумной и благой политической силы, а как взрыв, бунт, разгул стихии. Следует при этом заметить, что эти катаклизмы прорвались в устоявшуюся жизнь, неся с собой возмездие, сметая все рутинное, пошлое, отжившее, и всколыхнув в сердце человека «черную злобу, святую злобу». Во-вторых, Блок в последних двух стихах поэмы («В белом венчике из роз/Впереди Иисус Христос») утверждает великую нравственно-религиозную идею русской литературы – куда бы человек ни шел, праведной дорогой или ошибаясь, впереди всегда Иисус Христос.

Блок умер в 1921 г., когда кардинально изменялось положение литературы при новой, советской власти. Можно даже говорить, что смерть Блока и стала окончанием серебряного века русской поэзии.

2. Прочитайте фрагмент из поэмы А. Блока «Двенадцать» и выполните задания.

...Вдаль идут державным шагом...

- Кто еще там? Выходи!

Это - ветер с красным флагом

Разыгрался впереди...

 

Впереди - сугроб холодный,

- Кто в сугробе - выходи!..

Только нищий пес голодный

Ковыляет позади...

 

- Отвяжись ты, шелудивый,

Я штыком пощекочу!

Старый мир, как пес паршивый,

Провались - поколочу!

 

...Скалит зубы - волк голодный -

Хвост поджал - не отстает -

Пес холодный - пес безродный...

- Эй, откликнись, кто идет?

 

- Кто там машет красным флагом?

- Приглядись-ка, эка тьма!

- Кто там ходит беглым шагом,

Хоронясь за все дома?

 

- Все равно, тебя добуду,

Лучше сдайся мне живьем!

- Эй, товарищ, будет худо,

Выходи, стрелять начнем!

 

Трах-тах-тах! - И только эхо

Откликается в домах...

Только вьюга долгим смехом

Заливается в снегах...

 

Трах-тах-тах!

Трах-тах-тах...

 

...Так идут державным шагом,

Позади - голодный пес,

Впереди - с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз -

Впереди - Исус Христос.

1). Как называется изобразительное средство?

...Так идут державным шагом,

Позади - голодный пес,

Впереди - с кровавым флагом…

2). Назовите средство иносказательной выразительности:

… ветер с красным флагом // Разыгрался впереди...

Только вьюга долгим смехом // Заливается в снегах...

3). Укажите название приема:

Старый мир, как пес паршивый,// Провались - поколочу!

4). Определите размер, которым написано стихотворение.

5). Определите характер рифмовки:

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз -

Впереди - Исус Христос.

6). Какую роль играют диалоги в этом фрагменте? Дайте развернутый ответ.

7). В каких известных вам произведениях русской поэзии раскрывается тема добра и зла и в чем эти произведения можно сопоставить с поэмой Блока «Двенадцать»?

Выдающимся представителем поколения младших символистов был ровесник и соратник Блока – Андрей Николаевич Белый (Бугаев) – поэт, прозаик, критик, стиховед. На своеобразие творчества Белого повлияли обстоятельства его юности и многостороння увлекающаяся натура: он родился в семье математика, декана физико-математического факультета Московского университета, что определило стремление молодого человека объединить собственно художественное и мистическое с точными науками. Примечательно, что Белый окончил естественное отделение физико-математического факультета, после чего в 24 года продолжил образование на историко-филологическом факультете. Матерью Андрея была одаренная мистическим мировидением антропософ-любитель Александра Дмитриевна Бугаева.

С юности будущий поэт был знаком с выдающимися деятеля культуры: философом В.Соловьевым, символистами, Брюсовым, Гиппиус, Мережковским, а с 1903 г. с молодым, но уже известным поэтом Александром Блоком. Как поэт Белый заявил себя в лирическом сборнике «Золото в лазури». Стихи Белого того периода отличаются сочетанием поэтических приемов старших символистов, поисками формальных решений и некоторым влиянием оригинального стиля Блока. Вот, к примеру, стихотворение «Золотое руно» (1903).

ЗОЛОТОЕ РУНО

Посвящено Э. К. Метнеру

 

Золотея, эфир просветится

и в восторге сгорит.

А над морем садится

ускользающий солнечный щит.

 

И на море от солнца

золотые дрожат языки.

Всюду отблеск червонца

среди всплесков тоски.

 

Встали груди утесов

средь трепещущей солнечной ткани.

Солнце село. Рыданий

полон крик альбатросов:

 

«Дети солнца, вновь холод бесстрастья!

Закатилось оно –

золотое, старинное счастье –

золотое руно!»

 

Нет сиянья червонца.

Меркнут светочи дня.

Но везде вместо солнца

ослепительный пурпур огня.

(1903)

Стихотворение «Золотое руно» чрезвычайно разнообразно по словесно-образному составу, его художественный мир вырастает из природного явления – заходящего в море солнца. Обратите внимание, какими разнообразными ассоциациями и видениями наделяет поэт это привычное событие, открывая в нем новые грани. Закат солнца представляется как смена жизненных состояний: эфир золотится и сгорает, поэт сообщает ему человеческую эмоцию – эфир сгорает «в восторге». Море и солнце, как в стихотворении Жуковского «Море» (1822), сливаются, и вновь появляется эмоция – тоска. Закат порождает фантазии, ассоциации с золотым руно, античностью, огнепоклонничеством, но его образ остается верным символистской традиции увидеть в поэтическом символе изначальные сущности: например, в последнем стихе Белого («ослепительный пурпур огня») мы обнаруживаем сходство с экстатическим ожиданием Ее у Блока в «Предчувствую тебя…(1902) – «Весь горизонт в огне/И ясен нестерпимо…»).

Переживание судьбы России, потребность постичь ее сокровенную суть было особенно востребовано в поэзии младосимволистов, что объясняется как общностью поэтических идей, так и тревожным историческим временем. Совпадает по времени написания с блоковским стихотворениям «Россия» (1908) и циклом «На поле Куликовом» (1908) стихотворение Белого «Россия. Отчаянье» (1908). Оно проникнуто и трагическими мотивами поэзии умершей в эмиграции Гиппиус, и трагическим мироощущением пережившего драматические события Блока.

РОССИЯ

ОТЧАЯНЬЕ

3. Н. Гиппиус

Довольно: не жди, не надейся –

Рассейся, мой бедный народ!

В пространство пади и разбейся

За годом мучительный год!

 

Века нищеты и безволья.

Позволь же, о родина-мать,

В сырое, в пустое раздолье,

В раздолье твое прорыдать:-

 

Туда, на равнине горбатой,-

Где стая зеленых дубов

Волнуется купой подъятой

В косматый свинец облаков,

 

Где по полю Оторопь рыщет,

Восстав сухоруким кустом,

И в ветер пронзительно свищет

Ветвистым своим лоскутом,

 

Где в душу мне смотрят из ночи.

Поднявшись над сетью бугров,

Жестокие, желтые очи

Безумных твоих кабаков,-

 

Туда, - где смертей и болезней

Лихая прошла колея, -

Исчезни в пространстве, исчезни,

. Россия, Россия моя!

В последующие двадцать лет Андрей Белый вошел в русскую прозу как создатель романа «Петербург» (1913-1914), ученый-филолог, оставивший исследование о творчестве Гоголя и воспоминания о Блоке и об историческом времени, свидетелем которого он был.

 

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ ТРЕТЬЕЙ ВОЛНЫСЕРЕБРЯНОГО ВЕКА (1910-е гг.)

Серебряный век в русской поэзии насчитывает три десятилетия, каждое из которых становилось новой волной в русской поэзии. К 1890-м гг. завершалась эпоха классической русской поэзии XIX в.

Схематическое представление поколений поэтов серебряного века выглядит следующим образом:

1890-е гг.: Бальмонт, Брюсов, Вяч. Иванов, Гиппиус, Мережковский – старшие символисты;

1900-е гг.: Блок, Ан. Белый – младшие символисты;

1910-е гг.: Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Маяковский, Хлебников, Северянин – представители акмеизма, футуризма, эгофутуризма. Кроме них, новые группы молодых поэтов 1910-х – середины 1920 гг. пополнили многие талантливые мастера.

С уходом из литературы на рубеже 1890 г. Апухтина, А.Майкова, Надсона, Фета и других в русской поэзии появилась потребность обновления в связи с изменением общественной ситуации в России и кризисом рационального подхода к постижению мира в поэзии. Решение этой задачи требовало найти новые художественные средства: раскрыть потенциал художественного слова, обнаружить в нем символические, мистические смыслы, проявить эстетические, художественные возможности. Каждый этап русской поэзии вносил художественные идеи, определявшие новую поэтическую деятельность. Старший символизм и младосимволисты представили два последовательные типа поэтической практики: эстетические новации стиха и извлечение скрытых смыслов, таящихся в символе-слове – с одной стороны, и насыщение ранней символистской поэтики современными философскими идеями и образами живой жизни.

Взбаламученная, кипящая действительность 1910-х гг., особенно их первой половины представляла то уникальное состояние русской жизни, искусства, поэзии, какое можно только и было возможно в предреволюционные годы и которое никогда больше не повторится в нашей истории в подобных процессах и формах.

Первое поэтическое течение, возникшее как реакция на символизм был акмеизм. Происхождение названия акмеизм обычно ведут от греч. Άκμη — «пик, максимум, цветение, цветущая пора». Применительно к поэзии, понятно, что акмеистическое слово или образ, в отличие от символизма должны означать не художественный оборот или отвлеченную сущность-символ, а конкретный, материальный, ощутимый образ, взятый в высшем состоянии его бытия. Основатель и лидер акмеизма Николай Гумилев так определил отношения между символизмом и акмеизмом в статье «Наследие символизма и акмеизм» (1913): «Слава предков обязывает, а символизм был достойным отцом <…> Наконец, высоко ценя символистов за то, что они указали нам на значение в искусстве символа, мы не согласны приносить ему в жертву прочих способов поэтического воздействия и ищем их полной согласованности. Этим мы отвечаем на вопрос о сравнительной «прекрасной трудности» двух течений: акмеистом труднее быть, чем символистом, как труднее построить собор, чем башню. А один из принципов нового направления — всегда идти по линии наибольшего сопротивления».

Будущий акмеист Осип Мандельштам (1889-1938) в самом начале зарождения этого течения написал такие строчки:

Ни о чем не нужно говорить,

Ничему не следует учить,

И печальна так и хороша

Темная звериная душа:

(1910)

Выражение звериная душа звучит не просто необычно, поэт придает ему какое-то очарование, более того, оно становится со временем выразителем акмеистской идеи, завершающей круг человеческой целостности, т.е. это не отказ от культуры, а собирание воедино в литературном образе жизни духа, тела, бытия, искусства. Довершив создание себя состоянием первозданной звериной души, поэт-акмеист достигает вершины.

1. Прочитайте стихотворение и выполните задания.

Notre Dame

Где римский судия судил чужой народ,

Стоит базилика,- и, радостный и первый,

Как некогда Адам, распластывая нервы,

Играет мышцами крестовый легкий свод.

 

Но выдает себя снаружи тайный план:

Здесь позаботилась подпружных арок сила,

Чтоб масса грузная стены не сокрушила,

И свода дерзкого бездействует таран.

 

Стихийный лабиринт, непостижимый лес,

Души готической рассудочная пропасть,

Египетская мощь и христианства робость,

С тростинкой рядом – дуб, и всюду царь – отвес.

 

Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,

Я изучал твои чудовищные ребра,

Тем чаще думал я: из тяжести недоброй

И я когда-нибудь прекрасное создам.

О. Мандельштам 1912

1). К какому направлению поэзии серебряного века, для которого характерно стремление к «прекрасной ясности», «радостное любование бытием», принадлежит это стихотворение?

2). Какое изобразительно средство, основанное на сопоставлении явлений, использует Мандельштам: «Как некогда Адам…Играет мышцами крестовый легкий свод»?

3). Как называется средство иносказательной выразительности: «Играет мышцами крестовый легкий свод », «свода дерзкого бездействует таран», «чудовищные ребра… твердыни Notre Dame»?

4). Как называется вид звукописи, повторение в стихотворной речи одинаковых согласных звуков с целью усиления ее выразительности:

Но выдает себя снаружи тайный план:

Здесь позаботилась подпружных арок сила,

Чтоб масса грузная стены не сокрушила,

И свода дерзкого бездействует таран?

5). Определите стихотворный размер, которым написано стихотворение.

6). Каков поэтический смысл образа собора в этом стихотворении? Дайте развернутый ответ.

7). Каковы основные философские темы стихотворения «Notre Dame» и кому из русских поэтов близок Мандельштам в поэтическом воплощении философской проблематики?

Николай Степанович Гумилев (1886-1921) прожил тридцать пять лет, и вся жизнь его была насыщена трудом и творчеством. Как литературно-общественный деятель Гумилев был известен своей критической и переводческой, издательской деятельностью, но его главным вкладом в развитие русской литературы, безусловно, было основание акмеизма и привлечение к нему таких выдающихся поэтов, как Анна Ахматова, Сергей Городецкий, Осип Мандельштам и других, сочувствующих его идеям художников. Акмеизм формировался как отдельное течение в начале 1910-х гг., однако затем, под влиянием радикальных политических и культурных событий времени стал ослабевать, чтобы исчезнуть к концу десятилетия. Гумилев оставил замечательное поэтическое наследие. Приведем примеры его стихов, наиболее ясно выражающих как положения акмеизма, так и в полной мере показывающих мастерство.

Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

 

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

 

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

 

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

 

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.

Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

(1907)

Обратите внимание, что стихотворение датировано задолго до того, как было произнесено слово акмеизм, тем не менее, дух этого течения уже чувствуется. Какое слово делает стихотворение уникальным, благодаря которому мы видим и темное озеро Чад, и вдыхаем настоянный солнцем и травами вечерний воздух, и созерцаем хрупкую тень гигантского красочного животного, когда оно застыло в ощущении опасности, чтобы сорваться плавным, стремительным, стелющимся бегом? Это слово – изысканный. Оно обладает не только живописным потенциалом для передачи экзотических картин, но помогает сделать явственной лирическую историю отношений двоих. Взгляд возлюбленной, ее изнеженная слабость, грусть ассоциированы с утонченной пластикой африканского красавца-жирафа:

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,

И руки особенно тонки, колени обняв.

Увиденный Гумилевым образ, из которого разворачивается текст, как раз и представляет главную идею акмеизма о сочетании в предметной детали ее «поры цветения», всех высших начал поэзии. Заметим, что стихотворение испытывает влияние пушкинской традиции. Вспомните, как в стихотворении «Зимнее утро» (1829) лирический герой пытается пробудить от печали возлюбленную:

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,

На мутном небе мгла носилась;

Луна, как бледное пятно,

Сквозь тучи мрачные желтела,

И ты печальная сидела —

А нынче… погляди в окно:

Следует Гумилев пушкинской традиции и в теме поэта и поэзии. Сходным образом развивается лирическая тема в пушкинском «Поэте» («Пока не требует поэта/К священной жертве Аполлон»…)(1827) и у Гумилева в стихотворении «Поэт ленив…» (1920), хотя, конечно, Гумилев в большей мере увлекается внешними эффектами:

Поэт ленив, хоть лебединый

В его душе не меркнет день,

Алмазы, яхонты, рубины

Стихов ему рассыпать лень.

<…>

Он встал. Пегас воззнеся быстрый,

По ветру грива, и летит,

И сыплются стихи, как искры,

Из-под сверкающих копыт.

Видно, что Гумилева, как поэта порыва и восторга захватывает упоительный момент пробуждения поэзии: в полете, творчестве и сиянии. При этом каждый образ сопровождается выразительной акмеистической идеей: полет – вознесение; рождение стиха – стихи, как искры, словно в знаменитом сказе о Серебряном копытце; несущееся сияние – взмах сверкающих копыт.

Гумилев обогатил русскую поэзию своей антологией неведомых до него образов других стран, племен, вплел их легенды, баллады, поверья, ритуалы в ткань русского стиха; насытил поэзию не столько героикой, сколько правдивыми картинами современности, войны; оставил обширную любовную лирику.

Гумилев был и одним из самых ярких поэтов серебряного века и ярчайшей личностью своего времени. Он много жил в Европе, учился в Сорбонне, но что особенно характеризовало его как человека нестандартного – поэт не раз путешествовал по Африке, память о чем стала неотъемлемой частью его поэтического наследия. Гумилев был отважным офицером, за заслуги в Первой мировой войне, награжденным за храбрость двумя Георгиевскими крестами. Гумилев – патриот, в 1918 г. после Октябрьской революции он без страха возвращается в Петроград и участвует в литературной и издательской работе.

3 августа 1921 г. Гумилев был арестован по обвинению в контрреволюционном заговоре, приговорен к смертной казни и 24 августа 1921 г. расстрелян.

Все поэты, примыкавшие к акмезму, были очень яркими художниками, и каждый оставил большой след в русской литературе. Первой следует назвать русскую поэтессу Анну Андреевну Ахматову (1889-1966), ее поэтический дар был настолько самобытен и велик, что она сразу же привлекла к себе внимание «Цеха поэтов» (объединение поэтов, которым руководил ее будущий муж Николай Гумилев в 1911-14 гг.). На период серебряного века приходятся три книги стихов поэтессы. Первый сборник («Вечер», 1912) был посвящен исключительно художественному погружению в феномен девичьей любви, по тонкости выражения чувства, пожалуй, он входит в число самых сильных собраний женской лирики. Например, вот как переживает любовь Офелии лирическая героиня Ахматовой в коротком стихотворении «Читая Гамлета» (1909):



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: