В современной науке наибольшее распространение получили теории политических систем трех американских ученых – Д. Истона, Г. Алмонда и КДойча. Первый из них в анализе политической жизни исходил из тезиса о “системе, погруженной в среду” и подверженной воздействиям с ее стороны, а это означало, что для выживания системе нужна способность реагировать. Постоянно поддерживая связи с внешней средой (в числе главных составляющих которой были природа, экономика, культура, социальная структура), политическая система при помощи регулирующих механизмов вырабатывает ответные реакции на поступающие извне импульсы, адаптируется к внешним условиям функционирования. Теория политической системы Истона была направлена на придании политологии характера “точной науки”. Сверхзадачу ученого упрощенно можно представить как попытку описать политическую сторону жизни общества с помощью конкретного набора постоянных и переменных факторов. Как считал ученый, это могло позволить осуществить компьютерное моделирование политических процессов с использованием предоставляемых социологией и психологией результатов изучения поведения людей.
Истон создал теоретическую модель политической системы, которая не зависела от каких-либо социально-экономических или культурных детерминант (факторов) и была построена путем выделения ее наиболее общих и универсальных черт. Содержательно этот автор рассматривал политическую систему как совокупность разнообразных, взаимосвязанных видов деятельности, которые влияют на принятие и исполнение решений. Процесс функционирования системы ученый описывал как процесс взаимодействия трех ее элементов: “входа”, “конверсии” и “выхода”. На “вход” подаются различные (экономические, культурные и прочие) требования общественности или выражения солидарности и поддержки гражданами властей по различным вопросам. Далее посредством переработки элитарными кругами этих требований в соответствии с определенными ценностями вырабатываются те или иные решения, которые передаются на “выход” системы, где они преобразуются в различные акты государственной политики, предназначенные для ознакомления и выполнения. Последний элемент системы включает механизм “обратной связи”, обеспечивающий самоконтроль и саморазвитие политической системы.
Г.Алмонд в течение четырех десятилетий после второй мировой войны развивал несколько иной подход к рассмотрению политической системы. С его точки зрения, политическая система представляет собой разные формы политического поведения государственных и негосударственных структур; такие формы обусловлены не столько функциями некой универсальной системы, сколько природой самих акторов социетального взаимодействия. В отличие от Истона, Алмонд сосредоточится в большей степени на связях политической системы со средой, а не на ее собственных структурных элементах. Базовым для его концепции является понятие роль (вместо института, организации или группы). Именно от роли зависит содержание формальных и неформальных взаимодействий, вырабатывающих политическую культуру общества, которую Алмонд считал решающей для развития всего комплекса властных отношений.
По его мнению, главным для политической системы является не целевой характер функционирования (то есть распределение властных функций), а обеспечение легитимного принуждения, направленного на стабилизацию власти в обществе. Он утверждал, в частности, что “политическая система состоит из взаимодействующих между собой ролей, структур и подсистем и лежащий в их основе культуры”. Алмонд весьма причудливо изображал и структуру политической системы. Он включал в нее и элементы, действующие на основе правовых норм и регламентаций (парламенты, исполнительно-распорядительные органы и т.д.), и статусы (граждан и групп), и конкретные роли агентов (виды их практик и деятельности), и связи между ними. Такая трактовка системы позволяла включить в нее деятельность партий, групповых объединений, активность отдельных граждан.
Принципиально иной подход к трактовке политической системы был предложен К. Дойчем, который разработал ее информационно-кибернетическую модель. В книге “Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля” (1963) он рассмотрел политическую систему как сложную совокупность информационных потоков и коммуникационных связей, определяемых уровнями тех или иных политических агентов, исполняемыми ими ролями, решаемыми задачами, особенностями процесса переработки, передачи и хранения цепи сообщений, а также другими причинами и факторами. В самом общем виде схема взаимодействий таких информационно-коммуникативных процессов подразделялась им на четыре основных блока. На первом этапе формируется блок данных, составляемый на основе использования разнообразных внешних и внутренних, правительственных и общественных, официальных и агентурных источников информирования институтов власти, сообщения которых жестко не привязаны к последующей формулировке целей государственной политики. Второй этап – переработка данных – включает в себя соотношение полученных сообщений с доминирующими ценностями, нормами и стереотипами, сложившейся ситуацией, предпочтениями правящих кругов, а также с уже имеющейся информацией. Далее эта отсортированная информация становится основанием для принятия решений с целью урегулирования текущего состояния системы. Эти решения, в свою очередь, на заключительном этапе обеспечивают реализацию поставленных целей. Полученные результаты уже в качестве “новой” информации через механизмы обратной связи поступают на первый блок, выводя систему на следующий виток функционирования.
В современной политической науке насчитывается более двух десятков определений политической системы, которые трактуют ее то как комплекс идей, то как совокупность разнообразных элементов, то как взаимодействие политики с другими общественными феноменами или сферами. Однако в 80-90-ые годы ХХ столетия сложившиеся системные подходы начали утрачивать былую популярность. И хотя сегодня эти модели по-прежнему используются, особенно при сравнительных анализах, в научном сообществе стали возникать теории, которые используют системную методологию как всего лишь отдельный технологический прием исследования, либо предлагают заменяющие его идеи. Это, прежде всего, девелопменталистский (от английского development - развитие) подход, сторонники которого обращают внимание на важность для организации политической власти:
-характера “зависимостей” политики (например, от динамики социально-экономического развития);
- структурной дифференциации (обеспечивающей автономность политической подсистемы общества);
- “способностей” системы к “обновлению” (то есть к обеспечению определенной степени адаптации государства к вызовам времени);
- “мобилизации” (привлечения властью людских и материальных ресурсов для оперативного решения задач); -
“самосохранения” (недопущения к власти крайних оппозиционеров) и обеспечению тенденции “к равенству” политических участников.
Наряду с подобной интерпретацией системного метода возникла идея так называемого “нового институционализма”, которая рассматривает государство в качестве центра, систематизирующего политику общества, не отрицая возможность роста организующего воздействия на политику таких институтов власти, как корпорации, клиентелы, группы давления и т.д. Концепцию, в которой отрицается главенствующая роль некоей внутренне организующей политику структуры, выдвинул французский социолог и политолог П. Бурдье. Для него политика представляет собой одну из разновидностей “ социального поля ”, состоит из множества практик отдельных субъектов (агентов), обладающих теми или иными “капиталами” (ресурсами), “позициями” (местом в политическом пространстве), когнитивными (познавательными) и мотивационными основаниями действий. Таким образом, политический порядок складывается, согласно Бурдье, в результате сложного динамического взаимодействия этих практик, постоянно изменяющих качество определенного политического пространства.