Всероссийский конкурс правовой журналистики.
Помните, как в детстве, задувая свечи на праздничном торте, крохотные мы загадывали абстрактные желания, не совсем порой осознавая важность их воплощения в жизнь? «Пусть будет мир во всем мире, пусть никто никогда не болеет и все будут живы и здоровы».
По мере взросления каждый из нас шаг за шагом приходит к выводу о том, что существует лишь два самых надежных оплота нашего счастья, его фундамент - это быть живым и здоровым. На этом и строится в дальнейшем всё-карьера, любовь, путешествия и далее по списку. И эта башня рушится, когда вынимают два этих главных кирпичика из ее основания.
Смерть-хитрая и жестокая особа, к тому же еще и упрямая: она бесцеремонно забирает тех, кто ей приглянулся, и договориться с ней непросто. Но ни один из нас без боя не отдаст своего любимого человека в ее кровожадные руки. И будет до конца бороться с ней за каждый стук его сердца.
По мере развития цивилизации все более серьезным соперником смерти стала медицина. Она совершенствуется невиданными темпами, и ее достижения действительно впечатляют.
Мы живем в замечательное время, когда врачам удалось претворить в жизнь когда-то казавшейся чудом идею о пересадке органов одного человека другому. Эта процедура получила название «донорство» (от латинского donare-дарить) —добровольное предоставление образцов живой ткани тому, кто в ней нуждается-реципиенту. Миллионы людей на планете каждую секунду балансируют на грани жизни и смерти по причине прекращения функционирования органов. Несмотря на то, что сейчас активно проводятся исследования в области выращивания тканей в лабораториях, ученым пока не удалось создать биоматериал, который бы идеально прижился в человеческом организме. А потому единственный путь к спасению таких пациентов – это пересадка органов другого человека.
Донорство бывает прижизненным и посмертным. Касаемо прижизненного обстоятельства дел относительно прозрачны: согласно российскому законодательству, прижизненным донором может выступать лишь человек, находящийся в генетическом родстве с реципиентом при условии, что это не поставит под угрозу его здоровье и жизнь. При этом возможности и способы осуществления посмертного донорства уже не первый год являются эпицентром жарких дискуссий.
На данный момент в мире существуют два диаметрально противоположных подхода к данному вопросу: презумпция несогласия (США, Австралия и Великобритания) и презумпция согласия на посмертное донорство. (Франция, Италия, Швеция) Последняя, в частности, действует и в нашем государстве, и подразумевает под собой, что органы любого российского гражданина могут быть по умолчанию использованы для пересадки после его кончины, если сам пациент заблаговременно не заявил о своем отказе от этого. В Российской Федерации это регулируется на законодательном уровне серией нормативно-правовых актов, таких как Закон РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-I "О трансплантации органов и (или) тканей человека", Федеральный закон от 12.01.1996 N 8-ФЗ (ред. от 01.10.2019) "О погребении и похоронном деле".
Перед началом собственного рассуждения на затрагиваемую тему я провела небольшой опрос среди знакомых по поводу их точки зрения на посмертное донорство «по умолчанию». Мнения разделились примерно поровну. Основной аргумент сторонников презумпции звучал так: «Я уверен, после смерти для меня уже не будет иметь никакого значения, в каком состоянии меня хоронят и есть ли у меня почка или печень. Это будет просто бездыханное тело, это буду уже не я. »
С точки зрения блага для государства и общества можно привести еще один, более весомый, довод. Пожалуй, ключевой момент, которым руководствовались законотворцы при введении данной нормы-это то, что подобная мера позволит обеспечить максимальное число доноров в системе здравоохранения. Ведь, сожалению, наблюдается катастрофический дефицит донорских органов: тысячи и тысячи пациентов ожидают своей очереди на трансплантацию, а вместе с тем необходимого биологического материала просто не хватает на всех нуждающихся.
Не хватает. Но почему?
Причина кроется в специфическом мышлении человека: при жизни мало кому из нас свойственно всерьез задумываться о том, что будет после его смерти. Мы невольно закрываем глаза на тот факт, что рано или поздно нас не станет в один миг, и психологически не готовы решать вопросы, которые возникнут после того, как наш пульс исчезнет. С этого ракурса, донорство по умолчанию, несомненно, хороший выход, ведь человеку при жизни не приходится лишний раз напоминать себе о неминуемой кончине, оформляя согласие на изъятие органов — если он не сделает этого, то после смерти станет донором автоматически.
Таким образом, пока что мы видим лишь очевидные плюсы действующей системы. Но в этом вопросе далеко не всё так однозначно. Какие же могут быть подводные камни в такой гуманной, на первый взгляд, процедуре?
Прежде всего, вспомним реальное дело в российской судебной практике, имевшее большой резонанс. В январе 2014 года в Москве студентку Алину Саблину сбила машина, и девушка была доставлена в больницу с тяжелой черепно-мозговой травмой. Узнав об этом, родители Алины первым же рейсом прилетели из ее родного города в столицу, где дежурили у дверей реанимации сутки напролет. Спустя неделю пострадавшая скончалась, не приходя в сознание. В последние часы ее жизни самых близких родственников девушки в палату не пустили. Спустя некоторое время мама погибшей, просматривая медицинское заключение, внезапно узнала, что у ее дочери после смерти были извлечены восемь органов, включая сердце, почки, кусочек легкого. Шокированные Саблины обратились в суд, убежденные в том, что изымать органы умершего без уведомления об этом родственников является грубейшим конституционным нарушением. Однако ни в одной инстанции поддержки они не нашли: ведомство Фемиды не нашло в действиях врачей состава преступления. Конституционный же суд, в свою очередь, также отказал в удовлетворении жалобы родителей девушки и вынес определение, согласно которому в обязанности сотрудников больницы не входит осведомление родственников о возможной трансплантации органов- если последние против, они должны самостоятельно выразить свое несогласие.
Парадокс заключается в том, что, действительно, закон «О трансплантации» позволяет медикам не оповещать родственников погибшего об изъятии его органов в качестве донорских, так как предполагается неэтичным и противоречащим морали «сыпать соль на рану» убитым горем людям. Но, в таком случае, неужели более гуманно будет просто не ставить родных в известность? Разве родственникам девушки стало легче, когда они из сторонних источников узнали, что их ребенка «распотрошили, как поросенка»? (процедура вскрытия зачастую действительно проводится неаккуратно) Несмотря на то, что большинству из нас, наверное, и правда все равно, как будет выглядеть его тело после смерти, не стоит забывать о близких родственниках, для которых это может быть важно.
Разберемся, что в праве понимается под словом «смерть». Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации» определяет, что с юридической точки зрения моментом подлинной смерти человека является гибель его головного мозга. Однако если углубляться в дебри медицины, вскрывается один нюанс: даже если аппарат электроэнцефалографа показывает, что деятельность мозга прекращена, сердце пациента может по-прежнему биться, а органы-функционировать. Однако с этого момента врачи прекращают спасать уже занесенного в «список трупов» человека и переключают внимание на подготовку внутренних органов к пересадке. И получается, что при так называемом «посмертном» донорстве 97 (!) процентов организма еще подает признаки жизнедеятельности: сохраняются рефлексы, чувствуется боль, и именно в таком положении человека рассекают, крестообразно или вертикально, с целью достать необходимые органы. В некоторых странах, например, в Германии, врачи вводят донору обезболивающие препараты при осуществлении данной процедуры. Вопрос: зачем нужен наркоз, тому, кто уже мёртв?
И самое страшное –это отсутствие всякой уверенности в том, что доктора до последнего будут бороться за жизнь человека, балансирующего между двумя мирами, и не будут воспринимать его в качестве источника биоматериала для реципиента. Если пациент, лежащий на операционном столе, является потенциальным донором, а особенно если это пациент юный, со здоровыми и молодыми органами, эскулапы с меньшей вероятностью будут стремиться его спасти, как бы жестоко это ни звучало. И как только это начинает затрагивать наши интересы, к примеру, на кону стоит жизнь близкого, сущность презумпции согласия перестает казаться столь радужной. Потому что каждый из нас даже в самой критической ситуации будет надеяться на то, что его любимый человек выживет и поправится, в то, что доктора сделают всё от них зависящее. И пусть это сейчас звучит эгоистично, но я не собираюсь жертвовать тем, кто мне дорог и кого я люблю, ради спасения постороннего человека. И я уверена, что в этом вопросе многие разделили бы мою позицию.
Именно подобные ситуации являются причинами формирования недоверия и негативного отношения к донорству у населения. Государство старательно умалчивает и не освещает в обществе тему посмертного жертвования органов. Тот факт, что многие граждане нашей страны даже не знают о существовании презумпции согласия (большинство ошибочно представляет, что законом установлена презумпция не согласия), не может не настораживать. А в свою очередь, каждый человек имеет, прежде всего, право на выражение своей воли, частности, касаемо распоряжения собственным телом.
Подводя итог своим размышлениям, хотелось бы подчеркнуть, что принять однозначную позицию по данному вопросу я не могу, однако больше тяготею к тому, что в нашей стране должна действовать презумпция несогласия. Однако перед этим следует провести объемную работу по развитию в обществе альтруистической позиции в отношении жертвования органов. Каждый человек должен четко себе представлять, что однажды именно в его руках может оказаться чья-то жизнь. А потому задумываться заблаговременно о том, что будет после его смерти - и идти оформлять необходимое согласие. Но в любом случае это будет его осознанный, самостоятельный выбор. В случае несовершеннолетия умершего решение об изъятии будет приниматься его близкими родственниками-они обязаны иметь возможность выразить свое мнение по этому вопросу. Кроме того, необходимо создание единого регистра, где будут храниться данные обо всех потенциальных донорах страны. Это важно, чтобы устранить неразбериху в случае если, к примеру, человек жил во Владивостоке, а свою смерть встретил в Архангельске-врачи смогут в один момент узнать его решение в отношении возможной трансплантации органов после смерти.
Какова точка зрения общества по данному вопросу? По данным опроса, проведенном компанией STADA Group Health Report 65 процентов респондентов высказываются против презумпции согласия на посмертное донорство органов и тканей.
Примечательно, что в Бельгии отказавшийся от посмертного донорства лишается права стать их реципиентом. В Испании, которая долгое время занимала последнее место по количеству проведенных операций по пересадке органов, власти объединились с церковью и сумели повлиять на сознание людей. На дверях многих храмов можно заметить лозунги: «Не забирайте ваши органы на небо, они еще могут понадобиться на земле.» В настоящий момент Испания является бесспорным лидером в трансплантологии.
А что думаете об этом вы?