Сергей Станиславович Юрьев
Жемчуг богов
Текст предоставлен правообладателем https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=123893
«Жемчуг богов / Сергей Юрьев»: Махаон; Москва; 2015
Аннотация
Пещера, скрытая в джунглях страны, охваченной гражданской войной, соединяет два мира. Один из них похож на наш, с его интригами и войнами, а другой – напоминает красивую, но страшную сказку. Любой, кто проник из нашего мира в чужой, не подчиняется его законам, а значит, обретает всемогущество и бессмертие. Но и «гости» из другого мира становятся неуязвимы в нашем. Попытка начать сброс в бездонную пещеру опасных отходов привела к тому, что оттуда явился жестокий властитель, против которого оказались бессильны изощренная политика и военная мощь…
Сергей Юрьев
Жемчуг богов
В оформлении обложки использованы рисунки Сергея Юрьева
© Юрьев С.С., 2014
©ООО «Литературный Совет», 2014
* * *
Часть 1
Мир слишком велик, чтобы человеческое воображение могло представить себе нечто такое, чего в нем могло бы не быть.
Дион из Архосса.
V в. до основания Ромы
Глава 1
«Программа исследований в лабораторном комплексе на острове Ши‑Бунда проводилась в рамках совместной программы Департамента Безопасности и Военно‑Морского Департамента Конфедерации. Утечка информации в прессу о том, что катастрофа произошла вследствие испытаний тартарринового оружия, была инспирирована по личному распоряжению зам. шефа ДБ Гресса Вико. Цель – не допустить дискредитации проекта создания и широкого внедрения тартарриновых энергоблоков. Реальная причина катастрофы – неконтролируемый выброс энергии неизвестной природы, произошедший в результате мгновенного распада стержня. По данным источника в комиссии Аналитического Бюро ДБ, ресурс стержня равен примерно 1000–1200 суток со дня активации, после чего реакция выходит из‑под контроля.
|
|
12 октября 2973 г. (по ромейскому календарю) в 00 ч. 36 м. (по местному поясному времени) о. Ши‑Бунда исчез с экранов радаров военно‑морской базы Пента‑Сомбреро, одновременно была потеряна радиосвязь с лабораторным комплексом. Визуальный контакт с местом катастрофы был установлен через два часа. Корвет «Рысак» (ВМФ Конфедерации) попытался приблизиться к острову, но на расстоянии 26 миль от цели обнаружилось, что вода в океане кипит, а сам объект окутан плотным облаком пара. В течение 11 дней все попытки приблизиться к эпицентру катастрофы не имели успеха. После высадки спасательной команды обнаружилось, что поверхность острова оплавлена, все сооружения уничтожены. Косвенные данные позволяют утверждать, что в районе бедствия имели место аномальные явления, отчетам о которых присвоена категория «SZ» (доступ ограничен 17‑ю лицами). Все лица, находившиеся в зоне бедствия после катастрофы, изолированы в учебном центре ДБ в Новой Александрии. Есть косвенные данные, что они поражены неизвестной болезнью, а некоторые уже скончались. Поскольку тел пострадавших на месте катастрофы не было обнаружено, весь персонал лабораторного центра числится в официальных документах как пропавшие без вести».
Из шифрограммы от 17.06.2973 г. агент № 512 («Плющ») Тайная Канцелярия Посольского Приказа Соборной Гардарики. Гриф «С».
|
|
«Они там живут… Продолжают жить. Тени… И я к ним скоро… Остров умер, а они живы, только не здесь. Шепчутся, хихикают… Им хорошо теперь. Ни туда ни сюда… Рукам холодно, а ноги припекает. Это дыра! Дырища… Кто сунется – всех затянет. Тени. И я – тень…»
Из стенограммы предсмертного бреда мичмана Кая Виста, участника спасательной операции на о. Ши‑Бунда. Архив Центра Коррекции Личности, папка № 658/17.
15 августа 2979 г., 13 ч. 20 мин.
Только здесь, в полутора тысячах миль от Вальпо, еще можно было увидеть такое… Мотор работал почти бесшумно, только лопасти винта пели где‑то на грани слышимости, рассекая воздух, густой, полный запахов и совершенно прозрачный. Внизу от горизонта до горизонта тянулся ворсистый ковер джунглей, а сверху висело непорочно‑голубое небо без того болезненно‑сероватого оттенка, который уже стал привычным для обитателей Эвери, огромного и тесного, всемогущего и уязвимого…
Тика сидел, свесив ножки вниз, даже не пристегнувшись карабином к поручню, как ему советовал пилот, и без умолку болтал о политике и нравственности, последних сиарских новостях и древних сиарских же легендах. Он говорил о чем попало, только не о том, что действительно интересовало Зеро Валлахо – зачем, собственно, его вытащили в такую даль и за что посулили вознаграждение, которое не могло присниться скромному эксперту даже в самых радужных снах. Впрочем, если он вдруг откажется от работы, беспокойство ему уже оплатили, так что особого повода волноваться не было.
– …месяц назад они прибрали еще три провинции, причем даже и воевать почти не пришлось – народ здесь знает своих героев, вернее, героя. Я до сих пор удивляюсь, почему Гальмаро еще три года назад не обосновался в Вальпо как законный пожизненный президент. Хотя ему и сейчас ничто не мешает считать себя и законным, и пожизненным, только вот кем законным и пожизненным, он, похоже, сам еще не решил – то ли деспотом, то ли отцом народа. Впрочем, по местным традициям, это одно и то же – чем больше ты деспот, тем больше ты отец… – Тика достал из нагрудного кармана своего белого френча одну из торчащих оттуда корранских сигар, по пять песетос за штуку, но, секунду подумав, воткнул ее обратно – сигары были слишком хороши, чтобы курить их натощак. – Скорее всего, их славный деспот, наш старый друг, совершенно справедливо считает, что, находясь в вооруженной оппозиции, гораздо легче стяжать любовь подданных. Пока идет борьба, народу как‑то легче переносить перегибы, без которых здесь и в спокойные времена у власти никто не смог бы удержаться…
|
|
– Послушайте, Тика ван Дебби, вас ведь так зовут, если не ошибаюсь, – прервал его рассуждения Зеро, – вы можете хотя бы сказать, куда мы направляемся? Зачем – я уже не спрашиваю.
– И правильно делаете, господин Зеро! – На лице Тики нарисовалось чуть ли не умиление. – Какая вам разница, куда и зачем! Если Гресс Вико счел, что вы нам подходите, значит ни нам, ни вам не стоит обременять себя сомнениями. Могу лишь сказать, что вас ждет работа по специальности, и за пару‑тройку недель вы вполне управитесь. Хотя мне по секрету шепнули, что при определенных условиях будет достаточно и двух минут. Вы знаете, Зеро, я вам даже слегка завидую… Такую прорву синеньких за пару минут никакому везунчику даже в рулетку не выиграть. Проиграть можно, если, конечно, деньги есть, а вот выиграть… Эй! Куда?! – недоуменно спросил Тика у пилота, нервно озираясь по сторонам.
– Местные посоветовали облетать Хавли за сорок миль, оттуда еще постреливают, – сообщил пилот и выплюнул за борт жвачку, всем своим видом показывая, что делает Тике большое одолжение, отвечая на вопрос.
– Я вижу, не так уж гладко идут дела у вашего Гальмаро…
– О, нет, дружище, это всё ерунда. Просто ребята с жиру бесятся… Кто‑то из гвардии отца народа решил, что он сам не хуже отца. Такое не только в Сиаре случается – такое бывает в любой уважающей себя фирме, где есть чего делить и за что бороться. А здесь, вообще, недоразумение – всё из‑за дочки…
– Какой дочки? – удивился Зеро.
– Из‑за дочки отца народа, из‑за сестры народа то есть… Видел я ее несколько раз и скажу честно, что сам не прочь бы ущипнуть ее за попку, но, увы, – эта радость теперь только для национальных героев. Вы всё‑таки удивительный человек – вы можете позволить себе не знать того, о чем сплетничают на пяти материках все газеты и все старые девы…
– Я был слишком занят в последнее время… – Валлахо откинулся в кресле и полузакрыл глаза, надеясь, что Тика воздержится от подробного рассказа, но не тут‑то было…
– Сандра дю Гальмаро, двадцать один год, блондинка… Здесь редко рождаются блондинки, но что‑что, а эту штучку папа сделал на совесть. Она, кстати, лет пять прожила в Эвери, окончила колледж в Бонди‑Хоме, в позапрошлом году в университет поступила, а сюда только на каникулы являлась и то, говорят, весь срок не высиживала. Но однажды до нее дошло, что у папочки есть армия, а в армии служат бравые ребята. Как‑то Гальмаро приспичило среди ночи лично проинспектировать казармы, и в одной из каптерок он обнаружил свою Сандру под каким‑то лейтенантом инженерного корпуса. Не знаю, как вы, а я бы свою выпорол, но она‑то знала…
– Нет у меня дочери, – запоздало вставил Валлахо.
– …папенькины слабые струны и заявила, что таким образом поддерживает боевой дух и чувство патриотизма не позволит ей всё бросить… Ну папа и сообразил, что невинности дочке уже не вернуть, и учредил орден «Свобода и Сандра», которым обязал награждать всех, кому доченька успела отдаться, но, с другой стороны, он и сам этот орден вручал особо отличившимся в боях, а Сандре запретил им отказывать, будь тот хоть вылитая горилла. Правда, каждый из соискателей награды должен пройти совершенно зверскую медкомиссию… На том бы оно всё и кончилось, только нашелся один парень, из молодых, но полковник, который невзлюбил папу, зато дочка ему так приглянулась, что делить ее он ни с кем не захотел, будь тот хоть весь «Свободами и Сандрами» увешан. Вот с тех пор уже месяца полтора держит оборону в Хавли, благо там один из главных арсеналов Освободительной армии.
– Насколько я знаю, Гальмаро с мятежниками не церемонится, – заметил Зеро, надеясь сменить тему разговора, – «листопад» – и на полсотни миль вокруг ничего, кроме копоти.
– А он бы давно так и сделал, если бы у полковника дочка не задержалась… Но это сиарская государственная тайна, покруче дислокации партизанских отрядов на территории, контролируемой продажным режимом, погрязшим в коррупции и разврате…
Вертолет резко вильнул в сторону, и Зеро заметил дымный след, мелькнувший на фоне зелени. Тика, едва не свалившийся вниз, рявкнул на пилота:
– Предупреждать надо, скотина!
– Которых предупреждали, те уже покойники, – спокойно ответил тот, кинул в рот очередную жвачку и потянул ручку на себя. Вертолет, задрав округлый нос, начал быстро набирать высоту, оставляя внизу автоматную трель.
Сам Зеро даже не успел испугаться, зато успел порадоваться, что Тика наконец‑то умолк, хоть и не очень надеялся, что это надолго. В джунглях начали попадаться черные проплешины выжженных участков, мелькнула какая‑то речушка, которую Зеро различил только по стремительному блику отраженного солнца, а потом однородная зелень вновь раскинулась от горизонта до горизонта…
Подумать только, еще вчера утром он сидел на собственной кухне, пил чай с кренделями, и Роза упорно беседовала с ним о ценах на свежие овощи, котлеты из бумаги и тропические благовония. Нет, даже если дельце не выгорит, подышать бесплатно свежим воздухом – тоже неплохо. Пока лучше не строить планов – завтра… Или послезавтра – кто их знает, когда они соизволят наконец сказать, что им надо. Может, Департамент решил спалить все эти джунгли вместе с партизанами, и им нужно обосновать мнение, что благоприятные политические последствия вполне возместят ущерб, нанесенный природе… Тогда, конечно, он, Зеро Валлахо, ничего им не подпишет, потому что тогда всё равно подыхать, причем всем – и исполнителям, и заказчикам. Остается надеяться, что в Департаменте сидят не одни кретины, а есть и просто идиоты, которые хоть понимают, что в Эвери еще есть чем дышать только благодаря тому, что в этих джунглях стреляют. Пока здесь опасно, ни одна зараза не станет скупать здесь участки под дачи, отели, заводы, дороги, мегаполисы. А вообще, не организовать ли движение в защиту джунглей Сиара – и дело благородное, и заработать на этом можно вполне прилично. Чем больше вокруг вращается людей и денег, тем проще и приятнее жить – в толпе легче затеряться, а деньги имеют обыкновение прилипать, сами причем… Но нет, всё же сначала надо послушать, что предложит этот самый Гресс, не джунгли же палить, в самом деле. Кстати, этот негодяй Тика не сказал даже, кто такой этот Гресс, что за шишка и почему он, собственно, решает, что может независимый эксперт Зеро Валлахо, а чего не может…
Зеро сразу представил таинственного Гресса Вико этаким самодовольным толстячком из тех добряков, которым достаточно мигнуть, и они получали всё, что им нужно для дела и для себя лично, а уж убрать кого‑нибудь – так тут и мигать не надо. Впрочем, Зеро считал себя фигурой слишком заметной, чтобы сгинуть без следа, иначе бы он ни за что, ни за какой аванс не потащился бы в эту дыру, где у многих местных даже борода не растет.
– Справа два кукурузника! – Это был не Тика, а пилот, но болтливый порученец тоже не замедлил включиться.
– Это свои, не волнуйся, извозчик, – заявил он пилоту. – И вы, Зеро, не волнуйтесь, это нас радостно встречают и, похоже, даже приветствуют. И правильно – тут в любой глуши может торчать какой‑нибудь бродяга с гранатометом и сшибать всё, что летает, – просто так, для смеху. Так что лишний эскорт не помешает, хотя, честно говоря, не ожидал, что Гресс Вико так высоко ценит вашу персону. Он даже комендантам провинций никого навстречу не высылает, разве что пару самонаводящихся, если на пароль не отвечают…
– Далеко еще?
– А в этом Сиаре вообще всё рядом, всё под боком, всё под рукой… Часа через два предстанете. Ничего‑ничего – дольше ждали. – Тика вдруг ловко выхватил из баула, привязанного к пилотскому сиденью, небольшой томик в зеленом бархатном переплете и протянул его Зеро. – Вот почитайте, пока время есть. Это краткое изложение идей Гальмаро, для народа написано, просто и доступно, честно, по‑солдатски. Читайте‑читайте, здесь, в Южном Сиаре, эту книжку желательно знать наизусть или хотя бы близко к тексту. Вы читайте, а я помолчу пока, мы еще успеем наговориться. Вам предстоят славные дела, и мой опыт мне подсказывает, что пока вы их будете совершать, я буду рядом… Впрочем, мне нередко приходилось быть тенью великих, вернее, многие из тех, кому я был тенью, вскоре обретали величие или хотя бы известность…
Похоже, Тика заметил наконец, что ему никто не внимает, и замолчал, а Зеро сделал вид, что углубился в чтение. Несколько минут он смотрел сквозь книгу, раскрытую наугад, но вскоре взгляд его зацепился за строку, выполненную торжественным шрифтом – на правой странице располагался сиарский текст, а на левой – перевод на эверийский: «…я никому не обещаю ни богатства, ни отмщения за вековые обиды, ни славы и почестей. Лишь одно чувство, которое может испытывать воин и труженик, находит отклик в моем сердце – гордость! Да, та самая гордость, которая позволяет нам оставаться свободными и заставляет мировые державы искать нашего расположения. Но чтобы испытывать гордость, необходимо иметь для нее основание и стремиться к лучшему, а лучшее достигается только в борьбе. Никто по‑настоящему не ценит то, что ему досталось слишком легко. Гордость не позволит нам довольствоваться тем, что валяется на дороге, мы лучше будем жить впроголодь, чем подбирать объедки с чужого стола. Я никому не обещаю ни богатства, ни отмщения за вековые обиды, ни славы, ни прижизненных почестей, но после нашей победы, когда единый Сиар станет равным среди великих, мы обретем ту гордость, которой достойны. Всё остальное достанется нашим внукам, а если мы будем упорны в нашем движении вперед – то и детям. Из моих старых сподвижников мало кто верил тридцать лет назад, что в условиях гражданской войны можно создавать национальную промышленность, чуть ли не голыми руками на пустом месте, а теперь многие из них стали директорами фирм, производящих всё, от детских игрушек до тяжелых танков…»
Джунгли почему‑то оказались сверху, а потом свернулись в трубочку. Зеро, уже без вертолета, мчался вперед по этой зеленой трубе, то и дело озаряемой вспышками разрывов, а мимо пролетали вырванные с корнем стволы деревьев. Вскоре его догнал летящий параллельным курсом бронзовый бюст Гальмаро, скосил на него зрачки и со свистом помчался дальше, оставляя за собой дымный след. На всякий случай Зеро натянул на лицо неизвестно откуда взявшийся противогаз и устремился в погоню, но путь ему преградили две гориллы в форме национальной гвардии Южного Сиара, вооруженные резиновыми дубинками и портативными огнеметами. Шлангом противогаза от них отмахаться не удалось, они быстро и гуманно завернули Зеро руки за спину и поволокли его по узкому коридору, стены которого были грубо окрашены в грязно‑зеленый цвет, а в конце на фоне сине‑желтого бархатного знамени на резном стуле, ногу на ногу, сидела обнаженная блондинка и курила толстую корранскую сигару, загадочно улыбаясь сквозь голубоватый дым. Гориллы кинули Зеро на колени перед ней и сорвали с него противогаз, с которым почему‑то было до слез жалко расставаться. Блондинка чуть подалась вперед и повертела у него под носом золотой бляшкой, на одной стороне которой он разглядел надпись «Сандра», а на другой – «Свобода». «Свобода или Сандра?» – спросила она и подбросила бляшку вверх, не глядя, поймала ее и вновь показала Зеро. «Свобода и Сандра», – гласила надпись, а пол под ним вдруг провалился. Зеро схватился было за ее загорелую ляжку, но рука соскользнула, и он полетел вниз в искрящийся полумрак вместе с каменными плитами, а вдогонку за ним несся хрустальный смех, звучавший всё громче и громче…
– …лихач чертов, не дрова везешь! Совсем от радости ошалел, придурок! К Матильде, наверное, побежишь, как только сядем… – Тика, похоже, был намерен долго сообщать пилоту всё, что о нем думает, а вертолет чуть ли не пикировал на серую бетонную башню, одиноко торчащую из густых зарослей.
– Проснулись! – Тика немедленно переключил свое внимание на Валлахо. – Я, знаете, тоже заснул, когда впервые заглянул в труды великого Гальмаро, слава Богу, что это единственная книга, которую приписывают его перу. Говорят, было еще несколько, которые ему предлагали включить в собрание сочинений, но он их не одобрил, чем сделал большое благо своему народу. Сейчас, кстати, на «освобожденной территории» началась кампания за всеобщую грамотность, и знаете под каким девизом – «Прочти сам «Путь борьбы и побед». И вы знаете, эффект потрясающий! По крайней мере, теперь местные таможенники не разглядывают документы вверх тормашками…
– Тика, вы когда‑нибудь заткнетесь? – вежливо осведомился Зеро. Он всё еще никак не мог отойти от недавнего сна и, что самое пакостное, помнил его до мельчайших подробностей.
– Как скажете… – со вздохом отозвался Тика и уставился на широкую вертолетную площадку, венчавшую бетонный столп.
По мере приближения стало заметно, что башня на самом деле гораздо больше, чем казалось вначале, а у ее подножия произрастали не чахлые кустики, а полноценные джунгли. На площадке стояло не меньше десятка точно таких же вертолетов, как и тот, на котором они прилетели, и еще четыре патрулировали воздушное пространство. Зеро и не предполагал, что Департамент свил себе такое гнездышко здесь, в Сиаре, где гражданская война длилась десятилетиями, то затухая, то вспыхивая с новой яростью.
Из стеклянной будки вышло несколько человек в белых брюках и безрукавках, придерживая белые же широкополые шляпы, чтоб не сдуло воздушными завихрениями от винта садящегося вертолета. Одного из них Зеро даже узнал, это был Савел Бакс, его однокашник по Кембсфорду, который, по слухам, еще лет десять назад устроился служить в Департамент и с тех пор исчез с горизонта. Савел первым двинулся вперед, на ходу раскрывая объятья дорогому другу Зеро Валлахо, с которым сколько лет, сколько зим…
– Знаешь, Лунатик, мы уже начали беспокоиться, не подстрелили ли вас какие‑нибудь вояки! – сказал он вместо приветствия, поминая всуе студенческую кличку Зеро, которую тот заработал за свои ночные похождения и ночную же зубрежку. – Рад! Рад… Сегодня никаких дел. Даю тебе пару часов, чтобы принять ванну и отлежаться, а потом устроим роскошный ужин и вечер воспоминаний… И никакого Тики! – добавил он специально погромче, чтобы Тика наверняка услышал.
– Савел, во‑первых, я не так уж и устал, а во‑вторых, может, хоть ты скажешь мне без этих игр в конспирацию…
– Скажу, непременно скажу… Не всё сразу. Не сейчас. Отдыхай пока, сил набирайся, они тебе, может, и пригодятся, а может быть, и не очень…
15 августа 2979 г., 15 ч. 35 мин.
Внутри башня оказалась гораздо уютнее, чем можно было предположить, глядя на нее сверху. Вода в огромной, под мрамор, ванне была прохладна и пахла хвоей. Отведенное ему жилище поражало роскошью, которую в Эвери могли бы позволить себе немногие, да и те в большинстве своем не позволяли, чтобы не вызвать недовольства избирателей. Гостиная, столовая, спальня… Да из одной спальни можно было бы сделать две таких квартиры, как у него там… Хорошо, что Роза этого не видит, а то представления о приличной жизни у нее сдвинулись бы не в лучшую сторону… Итак, он допущен в святая святых… Чего? Может быть, пока не поздно, на всё наплевать и уехать. Слишком уж мягко стелют. Впрочем, с самого начала было ясно, что его хотят втравить в солидную авантюру – просто за работу таких денег не предлагает никто, даже Департамент. Хотя, конечно, отказываться уже поздно – ему уже показали это милое местечко… И надо, в конце концов, узнать, зачем им понадобилась такая мелкая сошка… Впрочем, не стоит себя недооценивать. Зеро погрузился в воду с головой и несколько секунд наслаждался тишиной в собственной голове – задержка дыхания не оставляла времени для мыслей, а когда он вновь высунулся, у бортика ванны стояла рыженькая горничная и с резиновой улыбкой протягивала ему огромное полотенце, расшитое драконами и райскими пташками.
– Хотите компанию составить? – поинтересовался Зеро и подвинулся к дальней стенке, но она, казалось, его не услышала.
– Господин Бакс ожидает вас у себя через четверть часа, – сказала она бесцветным голосом и положила полотенце на край ванны. – Ваша одежда на вашей кровати.
Горничная неторопливо удалилась, бесшумно закрыв за собой дверь. Зеро нырнул еще раз, и вдруг ему подумалось, что Савел, встречая его, был подчеркнуто нетороплив, а сейчас вдруг ему приспичило через пятнадцать минут…
На просторной кровати было действительно аккуратно сложено свежее белье, белые брюки и белая безрукавка, точно такая же, как у большинства обитателей Башни, уже попадавшихся ему на глаза, так что саквояж, торопливо сложенный Розой ему в дорогу, можно было не распаковывать, разве что она туда бутербродов насовала, которые скоро неизбежно протухнут. Интересно, куда здесь дерьмо выбрасывают… Зеро начал одеваться, обнаружив под брюками тапочки из мягкой бежевой кожи, тоже, надо понимать, форменные. А из гостиной раздался голос давешней горничной:
– Господин Валлахо, вам следует поторопиться. У нас не принято опаздывать.
– Да иду я, – не слишком ласково отозвался Зеро, который как раз засовывал ногу в последнюю тапочку. – Нам что – далеко идти?
– Я провожу. – Ее голос был приглушен прикрытой дверью, но Зеро почувствовал, что горничная не испытывает к нему никаких симпатий.
Через минуту они уже вошли в просторный лифт, и горничная повернулась‑таки к нему лицом.
– Я хочу вас предупредить, чтобы вы поостереглись делать здесь женщинам нескромные предложения, – сказала она, глядя на него в упор. – Все мы – служащие Департамента Безопасности, и шлюх у нас не держат.
– А вот пилот вертолета пошел к какой‑то Матильде… – как бы невзначай заметил Зеро.
– Если у женщины кто‑то есть, это не значит, что она шлюха.
– А у вас есть кто‑нибудь?
– Вам сюда, – она указала на дверь прямо напротив открывшегося лифта, Зеро послушно вышел в коридор, и створки за его спиной тут же сомкнулись.
Дверь была солидная, из какой‑то местной породы дерева. В Эвери она бы стоила целое состояние, особенно после того, как все немногие оставшиеся там леса были объявлены заповедниками и национальным достоянием. Зеро подумал: постучать или зайти без стука, как к старому приятелю, но дверь распахнулась перед ним сама, бесшумно и плавно.
– Заходи! Коктейль как раз почти готов. – В голосе Бакса было столько душевной теплоты, что Зеро на мгновение показалось, что он и впрямь рад встрече, хотя особых симпатий друг к другу они никогда не испытывали. Однажды, курсе на втором, Зеро даже навешал ему оплеух за то, что тот наушничал адъюнкту факультета о настроениях слушателей и нецензурной ругани в адрес ректора.
– Неплохо вы тут, ребята, устроились, – похвалил Зеро обстановку и уселся в глубокое, явно хозяйское кресло возле столика с закусками. – Там, куда меня заселили, – вообще роскошь неприличная.
– Нас гости не часто жалуют, – отозвался Савел, продолжая смешивать напитки. – А если кто и появляется, то рангом не ниже вице‑советника. По ним и апартаменты. Не переживай, если припрется какая‑нибудь шишка, тебя живо оттуда попросят. Готово! – И он поднес Зеро высокий хрустальный бокал с золотистым напитком. – Сделано по древнейшему местному рецепту – расшифровка наскальной надписи трехтысячелетней давности. Департамент намерен начать его производство через дочернюю фирму. Стараемся, знаешь ли, не слишком терзать бюджет, благо возможностей заработать у нас – хоть отбавляй.
Зеро с некоторой опаской пригубил напиток и ощутил на языке какую‑то терпкую обжигающую прохладу, вкус был приятный и ни на что не похожий.
– Ну и как тебе в Департаменте? – поинтересовался Зеро, сделав второй глоток.
– Чую ехидный подтекст в твоем вопросе. Узнаю, узнаю… Большинство думает, что наш Департамент это просто шпионская сеть, опутавшая весь мир, а сотрудники только и делают, что заглядывают в замочные скважины и подкладывают бомбы под неугодных политиков. Конечно, этим мы тоже занимаемся, у нас есть хорошие парни, которые делают грязную работу, но это всё мелочи по сравнению с главным. Мы – и силовое ведомство, и аналитический центр, и спецслужба. Заметь, спецслужба – в последнюю очередь. По мере сил отслеживаем и стараемся пресечь в зародыше угрозы, политические, экономические, военные и экологические, причем делаем это, если есть возможность, предельно цивилизованно. Я вот, например, занимаюсь анализом природного баланса и экосистем, тем же, чем и ты. Только источники информации у меня более полные и надежные…
– Так зачем же им нужен я, если у них есть ты?
– Дружище, я знаю только то, что положено, и говорю лишь то, что позволено. Но, скорее всего, ты лично Департаменту совершенно ни к чему – нужно лишь твое доброе имя как знамя, как символ. Лучше отведай вот это, – Бакс пододвинул к нему небольшое блюдо с кусками розового мяса, политыми разноцветными соусами и посыпанными зеленью. – Ящерица тугуруку, тушеная в соке маранди – самая вкуснятина из местных блюд.
Зеро наколол кусочек поменьше на двузубую костяную вилку, понюхал и осторожно положил в рот. Да, после котлет из целлюлозы это, конечно, еда, хоть и ящерица…
Савел наладился было хихикнуть, глядя, как меняется выражение лица Зеро – сиарские специи требовали привычки – но тут мелодично запел телефон.
– Эксперт‑советник Савел Бакс слушает, – сообщил он в трубку и, услышав ответ, начал застегивать свободной рукой воротничок, а на лице его нарисовалось сосредоточенное выражение. И до тех пор, как в трубке послышались короткие гудки, он не проронил ни слова.
– Случилось что? – поинтересовался Зеро, поскольку Савел продолжал молчать, даже повесив трубку.
– Может быть, для тебя это даже к лучшему, но от рома нам, пожалуй, сегодня придется отказаться. Ты знаешь, у Гресса Вико очень плотный график, и завтра рано утром он отбывает в Вальпо на встречу с резедентурой, а оттуда сразу в Эвери, так что он назначил тебе аудиенцию через сорок минут.
– А ром здесь при чем?
– На дух не переносит. Ты же не хочешь произвести не лучшее впечатление на работодателя. Дела‑то твои в последнее время идут не слишком хорошо – никаких тебе шумных кампаний, акций протеста, разоблачений…
– Да, конечно… Был бы я при деле – не было бы меня здесь.
– И называй его – шеф.
15 августа, 16 ч. 25 мин.
Гресс Вико оказался совсем не похож на того добренького на вид толстячка, каким Зеро его представлял себе, пока добирался в такую даль. Серый Кардинал оказался сухим, жилистым, совершенно седым и без малейших признаков лысины. Когда Зеро вошел, он как раз втыкал в огромную карту Сиара какие‑то флажки, как будто насаживал на шпильки целую страну, чтобы высушить для коллекции. Несколько секунд Зеро нерешительно стоял в дверях, а потом негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, но к нему по‑прежнему был обращен седой затылок.
– Вызывали, шеф? – Зеро появился минута в минуту и счел, что это дает ему право первым начать разговор.
– Третий стул справа, – сказал затылок. – Договор на столе, контракт тоже.
Зеро послушно сел напротив разложенных на столе бумажек. Это был действительно договор, а рядом лежал контракт. Договор заключался между Движением за Свободу и Процветание Сиара и частным экспертным агентством Зеро Валлахо, лицензия номер такой‑то. Текст был длинным, на два десятка листов, и Зеро лишь заглянул в итоговую сумму, которая составляла обычный гонорар за двухнедельную работу в полевых условиях. Зато контракт поражал краткостью: «Департамент Безопасности Конфедерации Эвери в лице директора Департамента по политическим и оперативным вопросам Гресса Вико (вербовщик) и гражданин Конфедерации Эвери Зеро Валлахо (агент) принимают на себя следующие взаимные обязательства: 1. Гражданин Зеро Валлахо обязуется в течение трех месяцев выполнять спецзадание Департамента, предусмотренное секретным протоколом № 35678432/2. 2. Департамент безопасности обязуется выплатить гражданину Зеро Валлахо 10 000 000 (десять миллионов) фунтов Конфедерации Эвери, из них одну треть авансом и две трети после выполнения спецзадания. Оплата производится перечислением в любой банк за пределами Конфедерации на личный счет гражданина Зеро Валлахо. Департамент берет на себя обеспечение тайны вклада и освобождение от налогообложения указанной суммы. Вербовщик ____________ Гресс Вико. Агент ____________Зеро Валлахо».
– Ознакомились? Подписывайте, – Вико уже протягивал ему через стол роскошное перо, и Зеро ничего не оставалось, кроме как взять его.
– Осмелюсь спросить…
– …что именно предусмотрено секретным протоколом, – закончил за него Вико. – Это секретная информация, которую я могу сообщить только после подписания контракта.
– Но я…
– Прибыв сюда, вы уже тем самым дали согласие сотрудничать.
– Но почему именно я?
– Господин Валлахо, вы – очень порядочный, почти бескорыстный человек. Немногие могут похвастаться подобной репутацией. Как эксперт вы не раз давали заключения, которые совершенно не устраивали заказчиков, и общественное мнение всегда было на вашей стороне. Не раз с вашей подачи происходили общественные движения, я бы даже сказал – беспорядки. Но, кроме этих известных всем достоинств, у вас есть и другие, о которых знают немногие: вы бываете сговорчивы, если уверены, что об этом никогда не узнают ваши почитатели, – Вико говорил неторопливо и спокойно, и только теперь до Зеро окончательно дошло, что подпишет он и контракт, и договор, и вообще любую бумажку, которую ему здесь подсунут.
Почему‑то он даже почувствовал некоторое облегчение. Рука сама вывела две привычные загогулины, тут же из боковой двери торопливо вышел какой‑то порученец, забрал бумаги и так же быстро удалился.
– А теперь, шеф, выкладывайте ваш секретный протокол. Мне его тоже подписать? – Зеро уже вернул себе самообладание, и теперь его разбирало любопытство.
– Его пока составляют, завтра подпишите. – Чувствовалось, что Гресс Вико, Серый Кардинал, вполне доволен и собой, и своим агентом. Пока. – Знаете, что это такое? – он протянул Зеро серебристый цилиндрик, и тот отдернул протянутую было руку.
– Знаю, – почти мрачно ответил агент. – Точнее, догадываюсь. Тартарриновый стержень в оболочке. Вам не страшно держать это в руках?
– Не бойтесь, он не активирован. Вам, конечно, известно, что эта маленькая штучка, если она в хороших руках, может решить большинство современных мировых проблем.
– Не надо перечислять, я в курсе, шеф. Но ведь и вы прекрасно знаете, что года три эта штучка дает море контролируемой энергии, а потом несколько секунд такое же море неконтролируемой, и ведь выбросить ее некуда, тем более если их будут сотни, тысячи, сотни тысяч…
– Вот за этим и понадобился Движению за Свободу и Процветание Сиара независимый эксперт Зеро Валлахо – чтобы подтвердить или опровергнуть мнение Департамента Безопасности, что на территории Сиара есть такое место, где отходы новой технологии можно безопасно захоронить. – Вико достал из ящика стола пачку фотографий и положил перед Зеро. – А вот и оно – это место.
На первом снимке был густо поросший зеленью склон, в котором зияла черная пасть провала. У Зеро даже холодок по спине пробежал от этой черноты, ему на мгновение показалось, что если он не оторвет от нее взгляда, она просто поглотит его. Далее последовали виды самого каменного чрева: извилистые тоннели, залы, поросшие сталактитами, и наконец грандиозный провал, поглощающий без остатка свет прожекторов.
– Насколько я понял, это Каркуситантха, Царица пещер, обитель духов, священное место маси‑урду и ватаху‑урду, будущий туристский рай…
– Не будет там никакого рая, – прервал его Гресс, – и быть не может. Уже в пяти милях от пещеры всем жутковато становится, а на тех, кто углубляется в нее дальше трех миль, нападает панический ужас. Вероятно, какие‑то инфразвуковые колебания. Ну с этим мы тоже разберемся.
– Глубина пещеры? – Зеро тут же перешел к делу.
– А вот в том‑то и дело, что нет у нее дна. Мы туда запускали зонд, и он бесследно исчез на семнадцатой миле…
– Мне всё‑таки хотелось бы осмотреть объект. Хочу, чтобы мое заключение было максимально близко к истине.
– Возможно, вам и вовсе не придется кривить душой. На размерах вознаграждения это не отразится. Всё необходимое вы получите – и людей, и транспорт, и аппаратуру. Только придется подождать несколько дней – пещера в девяти милях от Хавли, а там мятеж. Я попрошу Гальмаро, чтобы он поторопился с подавлением.
– Кстати, Гальмаро… Хоть это и не мое дело, но хотелось бы узнать, почему вы ставите на Гальмаро, а не на директорию в Вальпо? И почему он должен соглашаться с превращением Сиара в мировую помойку?
– Гальмаро хоть и деспот, но не садист, как многие из членов директории. Для деятеля такого рода это уже немалое достоинство. К тому же он понимает, что если не накормит народ после победы, через год война начнется снова, но народным героем станет кто‑нибудь другой. Мы собираемся арендовать у него территорию в радиусе пятисот миль от Каркуситантхи, и плата за эту аренду покроет и долги Гальмаро за последние десять лет, и будущие бюджетные расходы Сиара.
– И еще… Скажите, шеф, пещера потребуется навсегда или на какое‑то время? Насколько я знаю, был проект выброса стержней в космос…