Форма и темп интеграции в глобальный рынок — определяющий фактор для развития российских регионов

Существует несколько базовых принципов, которые могли бы лечь в основу новой федеральной и, шире, государственной региональной политики.

Прежде всего, необходимо понимать, что площадкой для реализации планов и программ развития регионов сегодня становится открытый рынок, а потому «рамкой» для разработки данных планов и программ выступают геоэкономические процессы. Это означает, что статус регионов, тренды их возможного и актуального развития стали определяться положением страны и региона на рынке — причем глобальном. Если для других субъектов этого рынка собственное положение на нём фиксируется без особого труда как стоимость, а точнее оценка их капитализации, то для регионов определить их «вес» в рынке куда сложнее. Можно в качестве исходной гипотезы принять, что у глобального рынка существует единая «матрица капитализации», дооценивающая все факторы, вовлекаемые в рыночные процессы. Эта матрица — система глобальных обменов. Регионы, как и другие субъекты, должны стремиться к расширению своего участия в этих обменах и повышении своей значимости (капитализации) в них.

Другими словами, регионы занимаются поиском места в более широкой, чем национальная, системе мирового разделения труда. В условиях глобализации для стран оказывается чрезвычайно важно иметь не только конкурентоспособные технологии и фирмы, но, главное, регионы, способные принять эти технологии и фирмы. Экономическая мощь государства теперь зависит не столько от валовых объемов производства и природных запасов, скрытых в его земле, сколько от обладания центрами, управляющими потоками на глобальном рынке. До тех пор, пока все внимание государства концентрируется на развитии отраслей, технологий и компаний, данный региональный аспект развития упускается из виду.

В геоэкономическом отношении Россия вряд ли может считаться великой державой. В настоящее время она обладает всего полутора регионами — Москвой и ½ региона в виде вместе взятых: Санкт-Петербурга — «окна в Европу», комплекса краснодарских портов, а ещё Владивостока — «окна в АТР». Для такой большой страны, как Российская Федерация, это явно недостаточно, чтобы, с одной стороны, вывести другие российские регионы на глобальный рынок в качестве значимых узлов в системе товарных, финансовых, технологических и культурных обменов, а с другой стороны, закрепить за страной значимое место в этой системе.

В этой ситуации фактически исчерпали себя цели регионального развития, столь характерные для эпохи индустриализации: физические объемы производства, ВВП в стоимостном выражении, объем привлеченных капиталовложений и пр. Регионы — чемпионы по данным показателям — больше не могут рассматриваться в качестве безусловных лидеров развития. Ну не считать же самыми передовыми регионами России два округа (ХМАО и ЯНАО) Тюменской области?! Стало очевидно, что существенными показателями причастности к процессам развития стали: объем потребления или уровень благосостояния, структура ВВП, инновационный потенциал региональной экономики, включенность в глобальные обмены (экспорт, гибкая специализация в межрегиональной системе разделения труда и т.д.), а также — экономия естественных ресурсов, вовлекаемых в производство и пр. Можно предположить, что целью регионального развития страны на современном этапе является повышение капитализации составляющих ее регионов. Соответственно, государственная политика регионального развития РФ должна быть направлена на формирование такой ее пространственной организации, которая бы повышала стоимость активов, находящихся в распоряжении территориальных сообществ, и в первую очередь — человеческого капитала и среды жизни людей (недвижимости, природных и культурно-смысловых ландшафтов и пр.).

В то же время сложившаяся на сегодняшний день система государственного управления не позволяет обеспечить рост регионов и развития страны.

Особенность либерального макроэкономического регулирования, как метода государственного управления в условиях интеграции экономики страны в глобальный рынок заключается в том, что оно игнорирует региональные особенности экономики, добиваясь выравнивания условий хозяйствования в открытом рынке. Проектное управление в целом, и управление пространственным развитием в частности уходит из сферы государственного управления и заменяется в лучшем случае общегосударственной транспортно-коммуникационной политикой, а также межбюджетным регулированием, направленным на поддержку определенных классов территорий.

Наверное, по замыслу авторов институциональных реформ проектное управление в этой ситуации должно было быть передано на региональный, или поселенческий уровень с возрастанием значения согласования поселенческих планов и их пространственной соорганизации на всей территории страны. Однако ни субъекты Федерации, ни поселения с данной задачей «планирования развития» не справились и, по всей видимости не могут справиться. Их региональные стратегии в лучшем случае фиксируют трансрегиональные процессы и необходимость межрегиональной кооперации, но никак не сориентированы на управление ими и не готовы к выполнению этой задачи. Это, с одной стороны, отражает ограниченность уже устаревшего государственно-правового статуса регионов (сосредоточение на вопросах социальной политики и бюджетного управления), с другой стороны, недостаточность правовых форматов управления территориями (городскими агломерациями, территориями трансрегионального сотрудничества и т.п.), отсутствием связи регионального проектирования с общенациональной политикой пространственного развития.

«Стратегический вакуум» продолжает заполняется активностью крупных корпораций. Большинство регионов РФ сформировались как централизованные и иерархические, собранные вокруг доминирующих корпораций, а потому в своих планах и проектах развития обреченные следовать планам и проектам последних. Поэтому именно крупные конкурентоспособные в глобальном масштабе корпорации, действующие в России (преимущественно сырьевые), выдвинулись в разряд «планировщиков» пространственного развития страны, лоббируя определенные проекты расселения и развития транспортной инфраструктуры. Более того, крупные корпорации часто используют территориальные администрации как лоббистов свои собственных проектов, пытаясь таким образом переложить часть затрат на формирование инфраструктур для собственного бизнеса на федеральный центр.

С сожалением приходится признать, что в результате советской политики размещения производительных сил в стране не сформировалось практически ни одного конкурентоспособного регионального кластера.

На сегодняшний день в системе государственного управления фактически отсутствуют инструменты согласованного использования ключевых ресурсов территорий: финансовых, человеческих, природно-экологических, культурных. Различные аспекты деятельности территориального планирования «растащены» по различным ведомствам. Реформы инфраструктур (транспорт, связь, энергетика, ЖКХ) и в целом последствия реализации пакета реформ на территориальном уровне не скоординированы и не синхронизированы.

Фактически утрачена культура планирования использования территории. Аналитическая модель новой пространственной организации страны не востребована в правоприменительном и бюджетном процессах — даже принятые на федеральном уровне региональные социально-экономические программы сводятся к налоговым и бюджетным преференциям. Проектно-планировочная документация (генеральные планы населенных пунктов, проекты границ муниципальных образований и т.п.), относительно эффективно может выполнять свою регулирующую функцию только в границах поселений.

В современных условиях, учитывая новые положения Градостроительного кодекса РФ, планировочная документация не дотягивается до межсубъектного и федерального уровней и не выполняет своей координирующей роли по отношению к действиям бизнеса и власти на территориях. Отсюда — конкурирующие проекты портового строительства, строительства трубопроводных систем, развития социальных инфраструктуру и споры о том, стоит ли оставлять больше бюджетных средств регионам-донорам, если стране необходим перелив ресурсов из сырьевого сектора в несырьевой. В РФ нет системы планирования поверх внутренних административных границ (существующая, например, в Европе в форме «еврорегионов»; межрегиональная кооперация фактически отсутствует; федеральные целевые задачи не решают этой задачи.

Администрации субъектов федерации и муниципальных образований фактически не мотивированы на решение задач экономического роста своих территорий. Решая преимущественно социальные задачи в логике распределения бюджетных средств, органы власти субъектов федерации и муниципальных образований заинтересованы в бюджетных трансфертах больше, чем в росте собственных бюджетных источников.

Несмотря на усилия федерального центра по выравниванию социально-экономического положения субъектов федерации, диспропорции в уровне и темпе социально-экономического развития продолжают расти.

Идеологемы новой государственной политики регионального развития

К концу 2003 года в различных экспертных кругах сложилось понимание, что макроэкономическое регулирование необходимо дополнить политикой регионального развития, которое предполагает актуализацию производительных сил страны в условиях глобального рынка. Она требует определенной пространственной организации страны — сборки экономики не только из отраслей, технологий или компаний, но и из территорий.

Новая пространственная организация страны должна:

· Обеспечивать интеграцию в глобальный рынок, наиболее эффективную с точки зрения капитализации страны (повышения стоимости ее активов — территории и рабочей силы)

· способствовать ускоренному социально-экономическому развитию РФ, за счёт правильного распределения производительных сил по территории, причем не только как поставщика сырья на мировые рынки, но и производителя высокотехнологичной продукции;

· обеспечивать связанность страны, открывающую доступ территорий и их населения к источникам социально-экономического роста;

· гарантировать удержание территории страны как «большого пространства».

Большинство территориально-диверсифицированных стран, показывавших в последние 40 лет устойчиво высокие темпы экономического роста, достигали их, как правило, за счёт опережающего роста нескольких регионов. Регионы-лидеры становятся центрами инновационного развития страны и демонстрируют новый тип экономического и социального роста для других территорий. Задачей последних становится не столько копирование пути развития вырвавшихся вперед регионов-лидеров, сколько встраивание в формирующуюся в геоэкономическом пространстве глобального мира новую региональную иерархию — регионы-производители, регионы-посредники и регионы-финансовые центры.

В РФ должен быть сформирован новый опорный каркас пространственной организации, обеспечивающий достижение заявленных целей пространственного развития. Узлами опорного каркаса должны выступить крупные городские агломерации — инновационные и управленческие центры, концентрирующие в себе экономическую активность в стране и выступающие источником изменений.

Таких опорных регионов в РФ будет относительно немного. В настоящий момент в стране только один мегаполис мирового масштаба — Москва и один российского — Санкт-Петербург. Остальные 11 миллионников — города с населением в интервале от полутора до миллиона человек. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке нет ни одного миллионника (при том, что в Китае их около 100). Почти все крупнейшие города-миллионники за время между двумя последними переписями потеряли 2–5% своего населения, а Санкт-Петербург — 7%. Из 13 миллионников рост демонстрируют только Москва, Ростов-на-Дону и Волгоград.

При этом сложившаяся структура экономики крупных российских городов не отвечает их функциям в современном глобальном мире. Доля промышленного производства в ВРП превышает 50%, как, например, в Нижнем Новгороде. В то же время существует явный дефицит в оказании услуг по управлению экономикой и в сфере, обеспечивающей современную среду городской жизни, — торговле, финансовых, информационных, юридических, инновационно-инжиниринговых и т.п. услугах. В силу этого в стране возникает дефицит центров управления и зоны так называемого «стратегического вакуума». Загруженные производством крупные города не управляют, а конкурируют в этой сфере со средними и малыми городами, блокируя их развитие. Причем конкурируют не только в своем географическом ареале, но и по всему миру, т.к. развернутые торговые сети минимизируют затраты на дистрибуцию (транспортная составляющая в них может быть значительно ниже затрат на поддержание брэнда, а «виртуальная составляющая» в стоимости может превышать даже производственные издержки). Но стоимость традиционных активов в крупных городах — земли и рабочей силы — выше, чем в средних и малых. Поэтому чрезмерная концентрация населения при традиционной специализации ведет к снижению роста крупных городов. Для РФ и для больших городов единственная ставка на возможный быстрый рост — переход к инновационному развитию и превращению их в полноценные центры управления (торгово-логистические и транспортные узлы, финансовые и кадровые центры, поставщики информации и технологий).

Опорные регионы, будут узлами опорного каркаса пространственной организации страны и должны «собирать» российскую территорию как основные транспортные узлы, зоны интеграции РФ с глобальной экономикой, территории концентрации центров управления товарными, финансовыми, информационными и миграционными потоками (чтобы даже в условиях развертывания долгосрочного тренда депопуляции и обострения дефицита рабочей силы в 2006-2010 годы, в стране сохранились «точки роста»). Функции опорных регионов необходимо дифференцировать в зависимости от способа «сборки» территорий, производственной специализации последних и их внутренних кооперационных связей, типа связывающих их транспортно-коммуникационных инфраструктур, способа интеграции в глобальную экономику, а также спецификой этапа развития, который переживает российское общество и его хозяйственная система в настоящий момент.

Интеграция РФ в глобальный мир идет по нескольким направлениям, имеющим свою географическую локализацию и культурно-экономическую специфику, задаваемую приграничным соседством: на Северо-Западе РФ — с ЕС; в центре и на Юго-Западе — со странами СНГ; на Юге — с исламским миром; на Юго-Востоке — со странами АТР и в первую очередь с Китаем. Соответственно, во-первых, должна дифференцироваться государственная политика регионального развития и, во-вторых, выстроена пространственная организация, отражающая определенную иерархию регионов.

Итак, для адекватного включения российских регионов (их активов) в систему глобальных обменов необходимо, во-первых, изменить управление этими обменами (существующая система «вымывает» активы российских регионов, дооценивая их как капитал за рубежом), во-вторых, изменить статус этих активов, институционально оформив их как капитал, циркулирующий на открытом рынке, в-третьих, осуществить реновацию (реинжениринг) находящихся в распоряжении регионов активов. В стране должны появиться своеобразные «узловые пункты» в системе глобальных обменов — «площадки» обращения активов, на которых они, собственно говоря, превращаются в капитал и дооцениваются. Речь идет, таким образом, о создании нескольких «опорных регионов» как центров развития всей России. Пространственная организация распределения/местоположения таких «узлов» по территории РФ должна задать параметры новой административно-территориальной организации страны. Таким образом, современная российская государственная политика регионального развития не должна больше формулироваться в логике выравнивания уровня социально-экономического развития, а точнее — уровня индустриализации, субъектов РФ. Она должна стать политикой поляризованного развития, базирующейся на принципах концентрации ресурсов в «полюсах роста» и на системе волнового распространения инноваций в государстве.

«Опорные регионы» призваны задать новую связанность для России. Следовательно, федеральная политика регионального развития должна быть ориентирована на формирование системы связанных опорных регионов. Возможно, за счёт «укрупнения юрисдикции» и формирования из опорных регионов некой публично-правовой корпорации, основанной на общем бюджете, единых функциях, равном статусе в органах управления и пр. (наподобие ЕС). Возможно, достижение этих целей может быть достигнуто за счёт разгрузки «опорных регионов» от содержания отстающего окружения, выделения их из этого окружения в виде наиболее динамичных городов или мегаполисов с вменением им функций национальных «окон-переходников» в глобальный рынок и девелоперов по отношению ко всей остальной территории страны. Возможно речь идет о создании нескольких региональных демонстрационных программ по американскому образцу. Им может быть придан особый правовой статус, вплоть до статуса субъекта федерации, аналогично Москве или Санкт-Петербургу. Фактически должен быть легализован сложившийся в системе глобальных обменов особый статус «регионов-городов».

Базой для новой региональной организации должна стать новая экономика. Старая экономика вполне адекватно отражалась старой региональной (административно-территориальной и экономико-фискальной) организацией. Но старая экономика, как и старая территориальная организация РФ не обеспечивает эффективной капитализации страны и ее регионов. При этом новая экономика отнюдь не сводится к промышленности высоких технологий. В пространстве должны быть развернуты торговые системы, работающие с наиболее инновационноемким сектором экономики — конечным потреблением. Кроме того, они должны выступить логистическими центрами для потоков товаров, финансов и информации. Инновационное лидерство должно выражаться в управленческих инновациях. Стремясь к стратегическому лидерству в стране и в мире, российские «опорные регионы» будут вынуждены решить проблему удержания на своей территории наиболее активного и инновационного человеческого капитала. Поэтому в новой экономике, являющейся базой для новой сборки страны, необходимо выделить ещё один инновационный сегмент — культурно-средовой.

Основанием признания того или иного региона «опорным» должна являться его стратегическая инициатива, имеющая значение для всей страны. Поскольку такая инициатива предполагает масштабное действие, постольку управление им в условиях отсутствия централизованного государственного управления требует создания стратегических партнёрств власти и бизнеса. Пока такие партнёрства не сформируются на территории, она не сможет выполнить функцию «опорного региона», даже располагая для этого отличными объективными предпосылками в виде наличия транспортного узла, крупной городской агломерации и пр.