Задержание: как исчислять срок и что писать в протоколе
В ЭТОЙ СТАТЬЕ:
· С какого момента исчислять срок задержания и какое время указывать в протоколе
· Что считать физическим задержанием
· В чем несовершенство норм УПК о задержании и что стоит поменять в законе
Чтобы предупредить уклонение граждан от органов дознания, предварительного следствия и суда, исключить их противодействие следствию, правоохранительные органы вправе применять меры процессуального принуждения. Такие меры, особенно задержание, затрагивают права и свободы граждан, в том числе одно из основных прав — на свободу передвижения.
Что считать моментом фактического задержания
Задержание — наиболее сложная для понимания мера принуждения, так как в законе она регламентирована недостаточно. Между тем задержание в порядке ст. 91 УПК затрагивает конституционное право на свободу и личную неприкосновенность, в связи с чем указанный вид принуждения требует детальной регламентации, подробного и однозначного алгоритма деятельности следователя и дознавателя при его применении.
Как показывает анализ юридической литературы, практики, а также результаты анкетирования следователей и дознавателей центральных регионов России, единый процессуальный порядок задержания лица по подозрению в совершении преступления отсутствует. Разночтения возникают при разграничении моментов фактического (физического) и процессуального (юридического) задержания, исчислении сроков данной меры принуждения.
Но срок задержания напрямую затрагивает конституционные права граждан. Он определяет начало исчисления следующих процессуальных действий:
· составление протокола задержания не позднее трех часов с момента доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю;
· соблюдение срока не более 48 часов при задержании;
· допрос задержанного лица не позднее 24 часов;
· представление документов в суд при избрании лицу меры пресечения;
· продление срока содержания лица под стражей на срок до 72 часов с момента вынесения судебного решения;
· гарантированное право задержанному лицу на телефонный разговор не позднее трех часов с момента его доставления;
· предъявление обвинения подозреваемому не позднее 10 суток с момента задержания, если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу.
Установление срока фактического задержания является фундаментом для последующего производства по делу в целом.
С. Б. Россинский началом фактического задержания считает составление протокола задержания. При этом определяет, что с момента фактического задержания подозреваемого начинает исчисляться срок 48 часов1.
А. В. Ольшевский полагает, что моментом фактического задержания будет не фактическое ограничение свободы передвижения заподозренного лица, а принятие решения о взятии под стражу лица, доставленного в орган дознания, к следователю или прокурору2.
По мнению О. И. Цоколовой, момент фактического задержания и срок следует исчислять с момента доставления лица к следователю (дознавателю)3.
Однако со всеми этими мнениями полностью согласиться нельзя. Так, детальный анализ норм УПК показывает, что законодатель дифференцирует понятия «момент фактического задержания», «момент доставления», «момент составления протокола».
Вместе с тем п. 15 ст. 5 УПК определяет, что момент фактического задержания — это момент произведенного в порядке, установленном УПК, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления. Следовательно, момент захвата, например, на месте происшествия и момент фактического задержания, согласно данному определению, не совпадают, так как процессуальное оформление лишения свободы лица на срок 48 часов предполагает составление протокола задержания и имеет место после возбуждения дела.
Момент лишения свободы передвижения лица тоже можно оценивать по-разному. Во-первых, его можно трактовать как физическое задержание (удержание, поимка, захват лица на месте происшествия или при обнаружении). Во-вторых, как момент доставления в правоохранительный орган. В-третьих, лишение свободы передвижения лица можно отсчитывать с момента доставления к следователю. В-четвертых, можно считать таковым составление протокола или помещение в ИВС. То есть сейчас в законодательном определении фактического задержания подозреваемого нет однозначного указания на данный момент. Это не способствует единообразной практике задержания и защите прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
В связи с этим считаем целесообразным из п. 15 ст. 5 УПК слова «установленном настоящим Кодексом» исключить.
Что писать в протоколе
Как следователь, дознаватель при составлении протокола задержания определяют момент задержания, физический захват лица и нужно ли учитывать этот момент при составлении протокола? Какое время записать в протоколе задержания: момент доставления лица к следователю, дознавателю или момент физического захвата сотрудниками полиции? Какова разница между временем фактического задержания лица, указанным в протоколе, и временем процессуального задержания? Как учитывать время ограничения передвижения лица?
Все эти вопросы законодатель оставляет без ответа. Определение момента фактического задержания при доставлении задержанного в орган дознания или к следователю остается на совести правоприменителя. Можно только предполагать, сколько пройдет времени после доставления задержанного в орган следствия, дознания до момента, когда его приведут к следователю, дознавателю.
Когда суд рассматривает ходатайство о заключении под стражу, срок задержания исчисляется с момента ограничения свободы передвижения лица.
ИЗ ПРАКТИКИ. Судебная коллегия по уголовным делам Орловского областного суда отказала в удовлетворении апелляционных представлений прокурора на решения районного суда об отказе в удовлетворении ходатайств о заключении под стражу подозреваемых. Сроки задержания подозреваемых, исчисляемые с момента фактического задержания, истекли до открытия судебного заседания по рассмотрению ходатайств о заключении под стражу. Следовательно, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении ходатайств следователя о заключении подозреваемых под стражу (дела № 22–1571/2017, № 22к-298/2018, № 22к-631/2018).
В связи с этим суды обращают внимание следователей и дознавателей на то, что они не всегда устанавливают время фактического задержания лица. Это влечет отказ в удовлетворении ходатайства об аресте из-за нарушения срока задержания.
ИЗ ПРАКТИКИ. Суд рассматривал ходатайство органов следствия о заключении под стражу З., обвиняемого по п. «а» ч. 3 ст. 132 УК. Как выяснилось, З. был задержан в соответствии со ст. 91 УПК 31.05.2016 в 00.40 по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 135 УК. Следователь просил суд избрать в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на два месяца, то есть до 30.07.2016. Однако из представленных суду материалов, пояснений следователя и обвиняемого следовало, что фактически З. был задержан 30.05.2016 после 18.00 сотрудниками полиции и доставлен в ОП № 3 по Северному району г. Орла. На основании изложенного суд признал моментом фактического задержания З. 30.05.2016 и избрал в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на два месяца, то есть до 29.07.2016.
Верховский районный суд Орловской области рассматривал ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Ч. Как установил суд, фактически Ч. был задержан 06.02.2016 в 05.00, а не 07.02.2016 в 21.40, как это было указано в протоколе его задержания. С учетом этого суд избрал Ч. меру пресечения на срок до 05.04.2016, в адрес органов следствия вынес частное постановление (обобщение судебной практики применения районными судами Орловской области меры пресечения в виде заключения под стражу (продления срока содержания под стражей) за 9 месяцев 2016 года).
«ФИО1 был доставлен в суд конвоем, тогда как по смыслу ч. 2 ст. 91 УПК срок задержания подозреваемого исчисляется не со времени его задержания, указанного в протоколе задержания, а с момента фактического задержания подозреваемого. Если процесс по ходатайству о заключении подозреваемого под стражу не начнется до истечения 48 часов с момента его задержания, подозреваемый автоматически должен быть освобожден администрацией ИВС или уполномоченным на то прокурором» (апелляционное постановление ВС Республики Дагестан от 21.02.2018 № 22К-320/2018).
Суд апелляционной инстанции уточнил резолютивную часть постановления о заключении под стражу ФИО1 в части даты окончания срока содержания под стражей — до 17.03.2018, а не 18.03.2018, как указал изначально суд первой инстанции.
ФИО1 фактически был задержан сотрудниками полиции 17.01.2018 в 15.30. При этом в его действиях усматривались признаки преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК. В тот же день был проведен его личный досмотр, от него получено заявление и объяснение. Факт задержания в указанную дату и время подтвержден содержанием рапорта сотрудника полиции от 17.01.2018. ФИО1 указал, что он не освобождался после 17.01.2018. Сведений о том, что он освобождался после 17.01.2018 ни следствие, ни прокурор суду не представили.
Как отметил суд апелляционной инстанции, «момент фактического задержания имеет правовые последствия, так как влияет на исчисление срока задержания, и процессуальный срок начинает течь с момента фактического задержания, если оно закончилось процессуальным задержанием и приданием этому лицу статуса подозреваемого» (апелляционное постановление Ивановского областного суда от 30.01.2018 по делу № 22К-192/2018).
Как видим, на практике часто возникают споры о моменте задержания, и подозреваемые (обвиняемые) обжалуют исчисление процессуальных сроков в связи с неправильным определением этого момента. Как показывает практика обжалования, суды в большинстве случаев начало течения срока задержания исчисляют с момента фактического лишения свободы передвижения. Такова же позиция ЕСПЧ по данному вопросу4, равно как и буквальное толкование посвященной определению момента начала задержания нормы УПК5.