Мощность переживаний при этом была настолько велика. что без определенной подготовки ее было почти невозможно выдержать, и упражнения "Красной собаки' были утомительны не столько физической, сколько психической нагрузкой.
Фактически в этих упражнениях мне приходилось преодолевать барьер ограничения чувственности, развивая способность выдерживать всё более сильные ощущения. Ци начинало перераспределяться еще более активно, но при этом растрачивались огромные запасы тепловой и защитной энергии. и организм остро нуждался в отдыхе для ее восстановления.
От "Красной собаки" мы перешли к "Спящей собаке" и некоторое время спали обнявшись, чтобы успокоить переме-
щавшиеся оргазмические потоки и дать возможность энергии перераспределиться и усвоиться мышцами и внутренними органами. Как следствие предыдущих упражнений то один, то другой участок тела самопроизвольно возбуждался и остро требовал контакта с телом партнера, и тогда мы инстинктивно меняли позы таким образом, чтобы максимально насытить жаждущие зоны. Когда возбуждение спало, Лин. как это и было положено по даосскому ритуалу, откатилась на свое место, оставив меня одного.
Остаток ночи и утро я проспал, как убитый. Открыв глаза, я на всякий случай дополнительно убедился, что кореянки действительно не было в комнате. Одеваться не хотелось. Снаружи не доносилось ни звука.
Я, используя технику, показанную мне Учителем во время наших бдений на Партизанском водохранилище, "устремился слухом наружу", пытаясь различить хоть малейшие признаки человеческой деятельности во дворе.
Не было даже ветра. Стоял один из полных ленивой неги жарких солнечных дней, придающих неповторимое очарование крымскому лету. В такой день было особенно приятно лежать голышом под тонким покрывалом, когда создается впечатление, что тело срастается с окружающим миром, и мелкие детали происходящего кажутся удивительно важными и наполненными глубоким смыслом. Взгляд останавливается на мухе. кружащей в столбике света, обоняние задерживается на запахах, тело ощущает шершавость покрывала, мягкость подушки, витающую в комнате леность и негу.
|
|
Я стал перебирать запахи, идущие от постели, от стен, проникающие через открытую форточку. Их было множество. Запахи лета. быта. жилища. Я разделял и сортировал их. Потом ко мне пришло новое чувство.
Я понял, что Лин приближается, задолго до того. как скрипнула калитка, и в узеньком проходе между домами зазвучали шаги моей возлюбленной.
Дверь скрипнула и отворилась. Кореянка появилась на пороге с пакетом в руках, и мой желудок мгновенно отозвался острым чувством голода на исходящий от него аппетитный запах. Среагировал однако не только мой желудок. Не знаю, какое чувство можно считать более сильным - голод или страсть, наверно это зависит от ситуации, но в тот момент первобытные природные инстинкты, проснувшиеся при виде соблазнительных изгибов тела Лин на какой-то момент заглушили чувство голода.
По моему виду девушка безошибочно поняла, что я хочу и ее и есть одновременно. Во мне проснулось нечто собачье. по крайней мере мне так показалось. Я был слишком переполнен желаниями, чтобы говорить, и ухитрился мимикой и жестами продемонстрировать возлюбленной сложности моей внутренней борьбы.
|
|
Лин улыбнулась и опустила пакет с едой на пол. Ее приближение пробудило новую волну чувств. Прижавшись ко мне, кореянка обожгла меня поцелуем и молча стала сбрасывать с себя одежду. Возбуждение накатило на меня мощной волной, дыхание перехватило, но Лин жестом дала понять. что время для любви еще не наступило, и что сейчас будут упражнения,
Я подумал, что с завтраком придется подождать, но, вспоминая о еде, я имел в виду не только то, что мы поглощаем для удовлетворения обычного чувства голода. В предыдущей книге я уже упоминал о теории пищи. к которой даосы относят, помимо традиционной еды еще и воздух, насыщающий наши легкие, и переживания и впечатления, насыщающие нашу психику.
Общение с Лин было самым божественным видом пищи. и я понял, что сейчас меня ожидает редкостное и изысканное блюдо.
Кореянка встала на четвереньки рядом со мной и несколькими легкими направляющими касаниями придала моему телу позу, соответствующую требованиям упражнения. Движениями глаз и мимикой лица она дала мне понять, что я должен повторять ее движения.
С наслаждением наблюдая за ее действиями, я принялся их копировать. Лин выполняла серию движений по пробуждению ростка инь. В движении ее удивительно гибкое тело казалось еще более прекрасным, тем более, что она изгибалась подобно тому, как это делают женщины во время полового акта или оргазма, и это возбуждало меня еще больше, вызывая бурные неконтролируемые потоки сексуальной энергии, бьющие от копчика вверх к голове.
Упражнение предваряла разминка внутренностей мускульными сокращениями и втягиваниями живота, напоминающими наули'. Мы стояли на четвереньках и. выдыхая
|
|
Наули - упражнение из хатха-иоги.
воздух, последовательно напрягали разные участки мышц. Живот вибрировал и ходил волнами во всех направлениях. К моей зависти, в исполнении Лин упражнение выглядело гораздо изящнее. Мне, несмотря на интенсивные тренировки, так и не удалось избавиться от брюшка, но это в данном случае было не важно.
Кореянка изменила характер движений. Теперь она то выгибала спину, как кошка, то резко и неожиданно прогибала ее вниз. Ритм постепенно увеличивался, движения учащались, меняя направления и углы прогибов. Я понял, что оказались задействованными внутренние крути фигуры восьми триграмм. К общему круговороту подключились вращательные движения рук и плеч.
Если я упускал какой-то момент, отвлекшись созерцанием ее прекрасного тела, Лин требовала повторного напряжения нужной зоны, с терпеливой настойчивостью касаясь мышцы, которую я должен был напрячь или расслабить. Быстрым сжатием руки она давала мне понять, что данный участок требует напряжения, а медленное с усилием проглаживание говорило о том, что тут следует расслабиться.
Закончив упражнение, мы оба спонтанно выполнили жест "Даруй", оглаживая друг друга с головы по плечам до кончиков пальцев рук, потом руки возвращались вверх, к плечам, через грудь соскальзывали на живот и бедра, а затем двигались вдоль полусогнутых ног до самых кончиков пальцев,
Где-то у перекрестья наших ног руки переходили на тело партнера, и оставшийся участок голени и стоп моей возлюбленной я старался проглаживать как можно медленнее, словно боясь расстаться с ощущением бархатистой кожи Лин. Прихватив на мгновенье пальцы ее ног, я сжал их с нежной. трепетной эманацией, и тут же ощутил ее руки на моих ступнях и такой же ответный посыл.
Мы переплели наши ноги и начали выполнять упражнение "рыбацкая лодка". Пальцы рук заняли свое место сбоку на уровне сосков, в интимной зоне тела, напрямую связанной с сексуальными переживаниями.
Мы посылали в тела друг друга энергетические волны, создающие впечатление устойчивых потоков, движущихся через нас. Это взаимное действие помогало нам еще полнее обмениваться наполняющими нас блаженными оргазмическими переживаниями.
Я погрузился в пучину расслабляюще-усталой истомы. Меня охватило чувство отрешенности и нереальности происходящего.
Сделав еще два выдоха, Лин толкнула меня, и я упал на спину, оставив ноги в скрещенном положении. В то время я с легкостью садился в позу лотоса, и я заплел ступни, выполнив ее в лежачем положении.
Водопад тяжелых и гладких, черных, как смоль, волос обрушился на меня, щекоча мою грудь и медленно сползая к коленям. Именно после Лин я полюбил ласки волосами. Потом меня так ласкали еще многие женщины, но в данном случае это действие носило не только сексуальный, но и медитативный характер. Волосы кореянки подводили меня к состоянию долинного оргазма, глубочайшего экстаза, пронизывающего все мое тело. Я должен был сосредотачиваться на малейших ощущениях, воспринимая, буквально, каждый касающийся моей кожи волосок, и разделив эти ощущения, сосредоточением многократно усиливать их.
Несколько лет спустя я написал стихотворение:
Холодный шелк твоих волос В который раз меня ласкает. И холодок весенних грез По коже мерно пробегает.
Восторг души. готов кричать. Но прервано мое дыханье. А ты - опять, опять, опять. Лишь ласки мерное страданье...
Мы совершенствуем любовь До грани высшего искусства. И будоражат нашу кровь Божественные наши чувства.
За все хорошее прости.
К нему так быстро привыкают.
А нас на жизненном пути
Не только нежат и ласкают.
Но терпим мы сейчас вдвоем Мук наслажденья сладкий праздник. Мы счастливы, что мы живем. Нас радует апрель-проказник.
Восторг душу, готов кричать. Но прервано моё дыханье. А ты - опять, опять, опять. Лишь ласки мерное страданье...
В этом стихотворении я, конечно же, вспоминал Лин, хотя навеяно оно было встречей с другой женщиной.
Однажды Ли, объясняя мне техники нити жизни, о которых я уже упоминал на страницах предыдущей книги, подчеркнул важность создания сгустка воспоминаний и ощущений с помощью написания стихотворений, которые для их создателя несут квинтэссенцию пережитого, и сами по себе являются пусковым механизмом медитативных переживаний с использованием воспоминания.
- Тебя не должны волновать литературные достоинства стихотворения,- сказал Учитель. - Ты не собираешься посылать его на конкурс молодых поэтов. Главное - чтобы для тебя оно звучало, как прекрасная музыка. То же самое происходит и с внутренним ритмом. Иногда какая-нибудь песня, исполняемая от души. отдается жутким скрежетом в ушах посторонних. но для поющего она - сама гармония. Помнишь анекдот про акына, который играл на одной струне?
- Я не знаю этот анекдот,- сказал я. - Расскажи.
- Европейский музыкант спросил у акына.- начал рассказывать Ли.
- Почему вы играете только на одной струне и все время извлекаете один и тот же звук? Неужели все многообразие музыки не трогает вашего сердца?
- Э-э-э,- ответил акын. - Это вы все ищете и ищете звук. милый сердцу,- и он шутливым движением изобразил повадки скрипача.
-А я то уже давно нашел милый сердцу звук,- добавил он, снова трогая струну.
Спровоцированные волосами, по телу пробежали покалывающие и щекочущие волны аутодвижений. Спонтанно я принялся помогать им. откликаясь уже намеренными движениями тела. Из зон на боках оргазмические потоки заскользили вверх и вниз, проникая в руки и ноги.
Неожиданно для себя я перешел к упражнению ящерицы. боковому извивающемуся движению, позволяющему активизировать прохождение энергии по телу. Иногда извивающиеся движения заменялись на односторонние, своеобразные резкие подергивания вбок, от которых мышцы начинало сводить.
Лин продолжала щекотать меня волосами. Я старался расслабиться и внутренним взором следить и за напряжениями мышц. и за ощущениями, которые вызывали волосы.
Теперь к этой гамме переживаний прибавилось еще и тепло тела кореянки. Мне очень хотелось распрямить ноги и начать ласкать ее внутренней поверхностью бедер, но это не удалось. Предвосхитив мое намерение, Лин положила руку на замок ног в лотосе и скользнула губами к моему половому органу.
Нет. она не стала ласкать мой член. Все ее внимание обратилось к месту королевского седла, к точке хуэй-инь. Ее язык, меняя ритмы и силу нажатия, быстро обрабатывал всю поверхность, вызывая несравненно большее блаженство, чем обычные, пусть даже восхитительные ласки "игры на свирели", что на языке китайской поэтики означает поцелуи и обласкивание пениса языком.
Я понял, что нам вновь предстоят упражнения, относящиеся к технике "королевского седла".
Засунув руку глубоко под матрас, Лин вынула полиэтиленовый пакетик, из которого достала очень мягкую и приятную наощупь ткань, пропитанную каким-то составом.
Оттянув появившимся невесть откуда шнурком мои яички и член немного вверх, она обвязала этот шнурок вокруг талии таким образом, чтобы мужские достоинства не мешали выполнению следующего упражнения.
Разомкнув замок ног. Лин заставила меня принять позу. удобную для прохождения ткани между моих ног и ягодиц. Ритм ее скольжения был удивительно приятным. Уже и без того перевозбужденная зона хуэй-инь вибрировала, посылая во все стороны все более сильные и резкие импульсы. Одновременно кореянка ласкала меня своим телом.
Я почувствовал слабость и онемение в ногах, но. тем не менее, пытался направить в них часть оргазмических потоков.
Через некоторое время я ощутил себя стоящим на полу рядом с лежаком и понял, что пережил небольшой провал в сознании. Подобные провалы были достаточно распространенным явлением при работе с сексуальной энергией. Иногда экстатические ощущения становятся настолько сильны, что организм, как бы обороняясь от них. отключает сознание особым образом, при котором исполнитель упражнения, подобно
лунатику, может передвигаться и даже выполнять последовательные действия, кажущиеся со стороны вполне осмысленными. не осознавая, между тем. происходящего.
Не выдержав напора все еще сотрясающих мое тело оргазмических потоков, я снова на мгновение отключился и упал на кровать.
Энергетические вихри постепенно успокаивались. Прислушиваясь к отзвукам уходящих ощущений, я приоткрыл глаза и увидел Лин, танцующую надо мной.
Она стояла, широко расставив ноги. и, придерживая смоченную маслянистым составом ткань так, чтобы она проходила между ногами, выполняла движения "королевского седла", немного похожие на те, что демонстрируют танцовщицы в стрип-клубах. В ее движениях не было ничего от фальшивой похоти стриптизерш, в них чувствовалась квинтэссенция высшего человеческого вожделения.
Только одно созерцание этих откровенных движений прекрасного и соблазнительного женского тела вызвали новую мощную волну переживаний, окатившую меня с головы до ног. В дальнем уголке мозга забилась мысль:
- Боже, какое счастье, что мне довелось это пережить!
Этот опыт стал еще одним кирпичиком, положенным в основание души. характера, воли даоса, еще одной ярчайшей составляющей моей нити жизни. Я был счастлив.
Утомленная Лин наклонилась ко мне. протирая мое тело тряпкой с остатками маслянистого состава. Потом ее тело прильнуло к моему и заскользило вверх и вниз. Меня захлестнула третья оргазмическая волна.
Лин переворачивала меня, придавала моему телу различные позы. Наши ноги и руки сплетались самым затейливым образом и вновь расплетались. Обласканный с ног до головы и наполненный блаженством, я незаметно погрузился в сон.
Это воспоминание проснулось и ожило в Таиланде, когда Нойи стала массировать меня. В тот момент Нойи и Лин слились в моем восприятии. Нойи, представительница той же расы, хотя и совсем непохожая на Лин, была почти так же прекрасна. Я находился на грани экстаза, хотя в данном случае слово "экстаз", пожалуй, не совсем уместно. Ощущения, которые я переживал, напоминали, скорее, нечто высшее, то что постигается человеком за гранью философских или словесных описаний. Это была квинтэссенция счастья, даруемого нам природой, вечное естественное стремление к которому и является той самой ловушкой, которую природа расставила человеку, чтобы стимулировать его размножение, западнёй, которую даосы сумели обойти, и из которой, если можно так выразиться, они научились доставать сыр. не захлопывая за собой дверцу и не защемляя лапы.
ГЛАВА 3
Вторая встреча с Нойей оказалась даже более волнующей. чем первая. Между нами установилась какая-то незримая связь, эмоциональный контакт, столь редкий в отношениях ночной бабочки и клиента.
- Наверно, это наша последняя встреча, - печально сказал я. - К сожалению, это заведение - слишком дорогое для меня, и я не уверен, что смогу оплатить еще одно посещение.
Нойи.пристально посмотрела мне в глаза.
- Ты должен увидеть меня еще один раз. - твердо сказала она. - Чтобы проститься. Если у тебя нет денег - не беспокойся. Я сама оплачу наше свидание.
В этот момент я понял, что чувства, связавшие нас, не были просто иллюзией, спровоцированной воспоминаниями о моих отношениях с Лин.
- Не беспокойся. - сказал я. - Я сам найду деньги. Салон бодимассажа оказался местом, где невозможно что-либо утаить. Когда мы вышли в зал с аквариумом, глаза девушек за стеклянными витринами уставились на нас. В них отражались самые разные чувства, но больше всего в них присутствовала неприкрытая зависть.
Мы немного поговорили и уже направились к выход}', как дорогу нам буквально грудью, как Матросов амбразуру, перекрыла проститутка.
В ее взгляде, брошенном на Нойи, сверкала какая-то болезненная злоба. Мне. неоднократно сталкивавшемуся с самыми разными проявлениями человеческих жажд. пришло в голову, как редко можно встретить аромат столь первобытного. почти звериного соперничества.
Проститутка положила руку мне на грудь. - Пойдем со мной! Я отдам себя бесплатно! - гордо вскинув голову, предложила она.
Нойи торжествующе ухмыльнулась в лицо сопернице, когда я, спокойно поблагодарив ее за столь лестное предложение, отказался.
Возможно, из-за моего гигантского, по таиландским меркам, роста, белой кожи и типично европейской внешности, неожиданно для себя. я пользовался необычайной популярностью среди тайских женщин. Когда я шел по улице. многие молодые красавицы провожали меня восхищенными взглядами, в которых читалось столь естественное для этого уголка юго-восточной Азии сексуальное желание.
Оказалось, что я производил впечатление не только на таек. Однажды когда я вошел в ресторан, там ужинала группа японских туристов. Женщины, как по команде, поворачивали головы, провожая меня глазами, так что я буквально чувствовал кожей их горящие взоры. Поскольку у себя на родине мне не обычно удавалось одним своим появлением разжигать огонь в дамских сердцах, я вздохнул, сожалея, что мне не суждено провести остаток жизни среди представительниц желтой расы.
В гостинице, где мы жили, девушки из обслуживающего персонала тоже одаривали меня нежными призывными улыбками, и я был приятно удивлен, обнаружив, что кому-то из них даже пришла в голову идея воспользоваться любовной магией, чтобы заполучить в свои сети такого крупного и интересного белого господина.
Однажды я. собираясь заняться упражнениями "черной и красной собаки", для удобства отодвинул с возвышения матрас, и из-под него выпал женский платок, обмотанный прядью длинных черных волос. Поскольку, выполняя упражнения, я регулярно сдвигал матрас, было ясно. что приворотный талисман подложили совсем недавно.
Подозрение пало на одну молодую и очень симпатичную служащую, взгляды которой, бросаемые на меня. столь явно выражали страсть, что это не укрылось даже от Юрия. который, принадлежа к гораздо более низкой весовой категории. не пользовался у прекрасной половины населения Таиланда особым успехом и откровенно завидовал мне.
Несколько дней спустя та самая девушка, вспыхивая и опуская глаза от смущения, попросила меня встретиться с ней около магазина на углу улицы недалеко от отеля, поскольку служащим запрещалось в отеле общаться с постояльцами. Ее звали Нетайя.
Нетайя приехала на красном мотобае - миниатюрном мотороллере и предложила мне сесть сзади. Примащиваясь за ней, я вспоминал мультфильм "Ну, погоди!", чувствуя себя
волком, укравшим детский велосипед.
Мотобай тяжело осел под моим весом. Мои колени задрались чуть ли не до груди, но девушку это ничуть не беспокоило. Когда я обхватил ее за талию, она бодро крутанула ручку газа и, к моему ужасу, с мужественной целеустремленностью каммикадзе погнала мотобай против хода движения.
Я напряженно пытался сообразить, зачем она демонстрирует мне эти каскадерские трюки, и понял, что единственным способом разогнать перегруженную маломощную машину было направить ее вниз, под уклон. Я с облегчением вздохнул, радуясь, что не сижу рядом с потенциальной самоубийцей. и тут Нетайя лихо развернулась, и мы влились в поток транспорта, на сей раз идущий в одном с нами направлении.
Мотобай затормозил у красочной витрины ресторана тайской кухни, и мы вошли внутрь. Меня поразила невероятная ловкость официантов, не расхаживающих степенно по залу. как это принято в европейских заведениях, а неизменно перемещающихся бегом по извилистой трассе с препятствиями между тесно стоящими столиками. Подносы они держали над головой на вытянутой руке, и, как бы ни уклонялось и ни двигалось тело официанта, подносы величественно плыли над залом в строго горизонтальном положении.
На сцене, к удовольствию публики, грациозные девушки в ярких, но мало что скрывающих одеждах, с длиннющими, сантиметров в пятнадцать накладными золотыми ногтями, демонстрировали национальные танцы.
Покинув ресторан, я вновь примостился на заднем сидении. Мотобай осел чуть-чуть больше, но в этот раз случай нам благоприятствовал, и для того, чтобы разогнаться, Нетайе не пришлось нарушать правила дорожного движения.
Она остановилась около небольшого домика, и, открыв ключом дверь, провела меня в комнату,
- Я сняла эту комнату для тебя. для нас с тобой.- сказала Нетайя.
- Она очень красивая,- вежливо ответил я.
- Так же. как и ты.
Девушка внимательно посмотрела на меня. видимо, ожидая решительных действий, и медленно расстегнула блузку на груди.
- Я должна сказать тебе кое-что.
- Так говори.
- Ты должен знать, что я девственница,- торжественно произнесла она. - Я еще не принадлежала ни одному мужчине. Ты будешь первым.
- Послушай, а ты уверена в том, что ты делаешь? - спросил я. - Ты очень красива, и наверняка за тобой ухаживают многие тайские парни. Зачем тебе нужен незнакомец, который через несколько дней уедет и которого ты больше никогда не увидишь?
- У меня есть жених,- спокойно пожала плечами Нетайя. - Я говорила ему о том, что собираюсь сделать, и он ничего не имеет против. Он понимает меня.
- Что, интересно, он понимает? - поинтересовался я. удивленный тонкостями тайских взаимоотношений.
- То, что я хочу от тебя ребенка,- пояснила Нетайя. - Он никогда не сможет дать мне ребенка, такого, как я смогу родить от тебя. Если ты не возражаешь, потом я познакомлю тебя с моей семьей и с женихом. Они очень милые люди.
После этих слов я просто был вынужден согласиться. Нетайя действительно оказалась девственницей, но по ее чувственности, знаниям и умению любить мужчину, она, как, практически, и любая другая тайка, превосходила подавляющее большинство европейских женщин, давно забывших о том, что такое девственность и много лет проживших в браке.
Зачатие ребенка она превратила в исключительно красивый и завораживающий ритуал, в который входило и изящное убранство комнаты, и букеты цветов, и зажженные свечи, и аромат благовоний, и умащение тела благоухающими маслами.
В ней не было никакой неловкости, неопытности или показной застенчивости, свойственной женщинам северных широт. Нетайя знала, чего она ждала и чего хотела, и это делало ее поведение совершенно естественным и раскрепощенным.
Впоследствии она действительно представила меня своей семье и жениху. Жених оказался симпатичным молодым тайцем, и он очень вежливо и совершенно искренне поблагодарил меня за то, что я согласился, чтобы в жилах его ребенка текла моя кровь.
Удивительно, но это история во многом напомнила мне события, происшедшие во время моей службы в армии. Моя Часть располагалась недалеко от Одессы, и я в свободное время часто гулял по этому чудесному городу, естественно, не
упуская возможности познакомиться с симпатичными девушками.
Так начался мой мимолетный, но приятный роман с Люсей, который продолжался около месяца. Потом Люся, к моему удивлению попросила меня встретиться с ее женихом. Я согласился. Жених выглядел на редкость солидным и торжественным. Они оба очень серьезно попросили у меня разрешения оставить у себя ребенка, отцом которого был я. Я даже не знал, что Люся беременна, и, конечно, со столь же серьезным видом дал свое полное согласие на воспитание моего ребенка и благословил их союз.
Что меня удивило, так это выражение искреннего уважения с их стороны, которое так редко склонны проявлять люди в подобных ситуациях. С другой стороны, я никогда не обманывал Люсю, давая ей лживые обещания и клянясь в любви на всю жизнь. Видимо, это был тот редкий случай, когда реальный взгляд на вещи, близкий к даосскому мироощущению, помог этой симпатичной паре с достоинством выйти из ситуации, не растрачивая понапрасну эмоции и силы на взаимные обвинения и упреки. С тех пор я больше ничего не слышал о них, но искренне надеюсь, что они счастливы друг с другом.
Третья, последняя встреча с Нойей взвинтила наши эмоции до такого состояния, что от избытка чувств мы почти не могли говорить. Да и о чем было разговаривать? Жизнь складывалась так, что нам не суждено было быть вместе. Полтора оплаченных мною часа показались нам долей секунды...
Мне запомнился лишь наш последний, забавный диалог. Я встал под душ. по привычке включив горячую воду. Обернувшись. я увидел округлившиеся от изумления глаза Нойи.
- Ты дымишься! - сказала она, указывая на клубы пара. идущие от воды и моего тела. - Ты почти горишь. От тебя идет пар.
К тому времени я уже знал. что измученные постоянной жарой тайцы ищут прохладу так же, как северные народы ловят первые теплые лучи весеннего солнца. Ни одному тайцу не могло прийти в голову, что человек в здравом рассудке способен мыться горячей водой.
- Русские любят тепло,- улыбнулся я.
В виде исключения администрация заведения разрешила нам провести вместе в зале с выставленными в витринах девушками не положенные по регламенту пять минут, а це лых полтора часа. Это был царский подарок.
Мы молча сидели рядом. Нойи ласкала мою руку. Взяв меня за кисть, она переминала ее пальцами, и я настолько остро чувствовал ее касания, эмоции, переполняющие ее душу, что эта незамысловатая ласка казалась мне более прекрасной, чем самое изысканное сексуальное удовольствие. Мне почудилось, что я снова вернулся в прошлое, и теперь я опять прощался не только с Нойей, но и с Лин.
Я вспомнил слова, сказанные мне однажды Учителем:
- Твои отношения с Лин, женской ипостасью Дао, закалили тебя. Твоя разлука с ней была одним из самых важных уроков в твоей жизни. Ты понял, что даос никогда не становится рабом любви, и в то же время он умеет ценить ее. как высшую форму общения человеческих существ, как несравненный подарок жизни. В твоих отношениях с Лин переходы от острого наслаждения к такому же острому отчаянию, необходимость постоянно сдерживать и контролировать свои чувства и спонтанные всплески сексуальной энергии сделали тебя сильным и уравновешенным. Ты научился ценить настоящее и накапливать в своей памяти прекрасные моменты жизни, в то же время не желая останавливать эти мгновения навсегда, не стремясь к застывшей стабильности существования. ТЫнаучился ценить каждый миг. но не зависеть от этого мига, не делать на него свою последнюю ставку, и это умение - одно из высших достижений воинов жизни.
И теперь, чувствуя на своей руке нежные пальцы Нойи. я старался запомнить каждую черточку ее лица, ее тела. упругость ее кожи, округлость ее колен, загадочные ароматы востока, мягким облаком окутывающие ее. Я знал, что этот миг никогда больше не повторится, но никому бы не удалось отнять его у меня.
Отведенные нам полтора часа истекли. Женщина-менеджер подошла к нашему столику и напомнила, что для Нойи настало время занять свое место в витрине. Мы молча встали. Чувства, захлестнувшие нас, были так велики, что я боялся разрушить словами эту безмолвную, но неразрывную связь, соединившую нас.
Мы подошли к выходу. Я подумал, как удивительно складывается судьбы. Я должен был выйти в эту дверь. Нойи же выходить за нее было запрещено. Я коснулся губами щеки дев ушки, и дверь захлопнулось. Волшебный миг исчез, растворившись в бархатной тайской ночи. Я завернул за угол, удер-
жавшись от искушения обернуться. Нойи ушла из моей жизни навсегда, но жизнь продолжалась...
ГЛАВА 4
Вечерело. Небо над Неаполем Скифским потемнело, и на нем появились первые блестки звезд. Учитель считал, что мне нужно подшлифовать технику "вееров и гребней", и мы в медленном спарринге отрабатывали приемы 'Крабы поедают добычу", "Дикие кошки', 'Собака кусает петуха, копье ищет цель" и "Обезьяна нагружает лодку плодами".
В этот день я совершал особенно много промахов, и не потому, что техника движений у меня действительно так уж хромала, а совсем по другой причине. Два дня назад мы с Лин стали любовниками, и. наконец, прекрасная кореянка стала не только моей наставницей, но и возлюбленной.
Я влюбился по самые уши. и даже выше. Мне и раньше случалось испытывать пылкие романтические чувства, но то. что сделала со мной Лин. было не под силу ни одной обычной европейской женщине. Я изо всех сил пытался сосредоточиться на тренировке, но изгнать Лин из моих мыслей в данном случае могла бы только пуля. а прибегать к столь крайним мерам я не хотел.