Но прежде, чем ответить на вопрос, вынесенный в заглавие раздела 2, следует определиться в понимании того, что представляет собой «кризис вообще» и «системный кризис», в частности. Если же, как это делают большинство политических аналитиков, употреблять эти термины, подразумевая за ними что-то своё и предоставляя их понимание «само собой разумению» читателей и слушателей, то в тех случаях, когда от «само собой разумения» аналитиков и потребителей их информационного продукта что-то в реальной жизни ускользает, то получается ерунда.
Если подходить к вопросу о том, что такое кризис, с позиций достаточно общей теории управления[33] (ДОТУ), то:
· Кризис — это такой режим функционирования системы, в котором её контрольные параметры настолько далеко выходят за назначенные управленцем допустимые пределы, что система оказывается почти полностью непригодной к применению по назначению или на грани гибели.
· Системный кризис — это такая разновидность кризиса, которая,
Ø во-первых, порождается самою же системой, и которая,
Ø во-вторых, не может быть преодолена на основе собственных ресурсов системы — как информационно-алгоритмических, так и материально-энергетических.
Системный кризис выражается в том, что при функционировании системы на основе заложенных в неё системообразующих принципов эти принципы через цепи причинно-следственных связей порождают явления в самой системе или в окружающей среде, которые в своём развитии способны сделать систему полностью непригодной к применению по назначению или уничтожить её.
Причём гибель системы в результате развития кризисов обоих видов может носить двоякий характер: сброс системы в целом или её компонент по матрице развития на какое-то количество ступеней вниз, либо выход на новую ступень развития через катастрофу прежней системы.
При этом возникает парадоксальная с точки зрения многих ситуация — сами по себе явления, в которых выражается кризис, могут быть одними и теми же, а вот оценки происходящего с точки зрения субъективно обусловленных концепций управления системами (а равно: внедрённых в них или свойственных им концепций самоуправления) могут быть взаимно исключающими: то, что с точки зрения управленцев, приверженных одной концепции, — кризис, с точки зрения управленцев, приверженных другой концепции, может быть преддверием осуществления вожделенной для них цели — полного уничтожения системы или опускания её по матрице возможностей развития на несколько ступеней; а с точки зрения управленчески невежественных то же самое может представляться как «объективная неизбежность».
Это и имеет место, когда высказываются мнения о роли Запада в истории и текущей политике: пребывает он в системном кризисе, вследствие чего представляет опасность для жизни всего человечества; либо он лидер прогресса человечества, который сопровождается неизбежными «издержками», которые впоследствии будут ликвидированы как явления или преодолены.
Это пример того, как одна система воззрений и миропонимания[34] порождает неразрешимые парадоксы в тех ситуациях, когда другая система позволяет увидеть аспекты бытия и возможности, недоступные для осмысленного восприятия в первой. В данном случае управленческое невежество не позволяет видеть и понимать того, что «само собой» однозначно разумеется на основе ДОТУ.
Но логика ДОТУ такова, что все частные процессы управления так или иначе обусловлены объемлющими их процессами вплоть до иерархически наивысшего процесса всеобъемлющего управления.
Т.е. система миропонимания на основе понимания ДОТУ как таковой и её взаимосвязей с Жизнью подразумевает бытие Бога — Творца и Вседержителя и, соответственно, — возможность осмысленного жизненно целесообразного диалога с Ним на языках, доступных субъекту, включая и язык жизненных обстоятельств. Соответственно это подразумевает и объективность Добра и Зла в их конкретных проявлениях в Жизни.
И эти логические предположения, проистекающие из ДОТУ, подтверждаются практически по Жизни тем, что Бог отвечает обращениям к Нему в соответствии со смыслом этих обращений — на языке жизненных обстоятельств, через внутренний мир людей, через других людей и произведения культуры.
Это — тот понятийный минимум, который необходим для ответа на вопрос: В кризисе ли Запад и носит ли этот кризис системный характер либо же Запад действительный лидер в развитии человечества?
4. Запад действительно в системном кризисе,
и в этом качестве он агрессивно заразен
Конечно, было бы глупостью, глядя на техносферу современного мира во всех регионах планеты, отрицать тот факт, что она возникла на основе развития в последние несколько столетий науки в Западной региональной цивилизации, — науки, ориентированной не столько на познание Мира ради удовлетворения собственного любопытства, а ориентированной на решение разного рода частных [35] проблем, с которыми сталкивалось население стран Запада в повседневной жизни. Это касается подавляющего большинства компонент современной техносферы и искусственной среды обитания в целом вне зависимости от того, произведены они в Европе, Северной Америке, в Юго-Восточной Азии или где-то ещё.
Но так же надо признать, что за всю обозримую историю в ХХ веке единственным конкурентом региональной цивилизации Запада в научно-техническом прогрессе и постановке его на службу большинству людей была Русская многонациональная цивилизация в организационных формах Сталинского Советского Союза.
Но ЭТОТ научно-технический прогресс как на Западе, так и в СССР[36], рассматриваемый сам по себе без соотнесения с сопутствующими ему явлениями, не может быть однозначно охарактеризован ни как выражение Добра, ни как выражение Зла ни в первом подходе к пониманию различий Добра и Зла в проблематике, отнесённой в разделе 2 к третьему слою, ни к во втором подходе: чего доброго либо злого в том, что мобильный телефон реализует функцию передачи и приёма информации? — всё зависит от содержания и употребления этой информации, а так же и от сопутствующих эффектов работы мобильного телефона, создания и поддержания работоспособности инфраструктуры обеспечения мобильной связи.
Иными словами, ответ на вопрос, является ли ЭТОТ научно-технический прогресс конкретно-историческим выражением Добра либо Зла может быть получен только в соотнесении плодов ЭТОГО прогресса с сопутствующими эффектами.
Главный сопутствующий эффект ЭТОГО научно-технического прогресса — глобальный биосферно-экологический кризис.
Т.е. научно-технический прогресс Запада в совокупности с его социально-организационным прогрессом привёл к уничтожению и разрушению природных биоценозов (для начала — в Европе ещё в средние века, а потом — и в других регионах планеты) как вследствие непосредственного их уничтожения для нужд быта и хозяйственной деятельности, так и вследствие загрязнения среды обитания живых организмов (включая и человека) химическими соединениями и физическими излучениями, под воздействием которых здоровая физиология организмов и воспроизводство биоценозов в преемственности поколений составляющих их популяций биологических видов стали невозможными.
Масштабы этого явления таковы, что по сути Запад стал вождём человечества (а точнее — бараном-провокатором) на пути к его биосферно-экологическому самоубийству.
Надежды на то, что ЭТОТ научно-технический прогресс в будущем откроет средства для преодоления глобального биосферно-экологического кризиса — представляют собой невежественную самонадеянность. Дело в том, что сбор и переработка отходов и выбывшей из употребления продукции, не говоря уж о новых технологиях и организационных процедурах, которые для осуществления этого ещё предстоит разработать и массово внедрить, требуют дополнительных энергозатрат. Эти дополнительные энергозатраты требуют увеличения производства техногенной энергии.
Чтобы понять, до каких пределов необходимо увеличить производство техногенной энергии в глобальных масштабах, следует вспомнить, что население США к концу ХХ века, составляя менее, чем 5 % населения планеты, непосредственно потребляло более 40 % мировой добычи энергоносителей и давало более 50 % объёма загрязнений природной среды[37]. И чтобы обеспечить в глобальных масштабах достигнутый к настоящему времени в «развитых» странах Запада уровень потребления продукции в расчёте на душу населения на основе замкнутых циклов её производства и потребления, кроме того, что необходимо разработать и массово внедрить новые экологически ориентированные технологии и организационные процедуры, необходимо увеличить объём производства техногенной энергии в глобальных масштабах не на несколько процентов, а в разы.
При этом надо понимать, что увеличение производства техногенной энергии до объёмов, позволяющих преодолеть глобальный биосферно-экологический кризис за счёт перехода на замкнутые циклы использования природных ресурсов и циклы возобновления природных ресурсов влечёт за собой глобальное изменение климата, под воздействием множества «точечных разогревов» среды обитания, что означает кардинальное и плохо предсказуемое изменение природно-географическских условий и биоценозов в большинстве регионов планеты. Борьба с этими последствиями или приспособление к ним и при многократном росте производственных и организационных возможностей государств представляется проблематичным, не говоря уж о том, что потребует координации в глобальных масштабах.
Отступление от темы:
«Глобальное потепление» — это ошибка осмысления происходящего, проблема в другом
Те, кто полагают, что «точечный разогрев» среды обитания в местах интенсивной хозяйственной деятельности и скученного жительства в городах не имеет и не будет иметь последствий, должен знать, что запуск тяжёлых ракетоносителей с космодрома на мысе Канаверал во Флориде сопровождается глобальными последствиями. Как утверждают метеорологи, каждый старт «Шатла» с мыса Канаверал во Флориде ломает прогнозы погоды на две недели вперёд. Кроме того, статистический анализ выявляет взаимосвязи засух в Африке, ливней и ураганов в США, слякотных зим в Европе, сильных землетрясений в Мексике, Калифорнии и на Аляске с активностью космодрома во Флориде (см. Рыбников С. “Кувалдой по хрустальному своду”, журнал “Знание — сила”, № 5, 1991).
Старт “Шатла” — шпага химических и энергетических загрязнений, пронзающая атмосферу. Кроме того, поверхность земли — проводник, ионосфера — тоже проводник, а разделяющие их нижние слои атмосферы — изолятор, соответственно система «ионосфера, нижние слои атмосферы, поверхность земли» — конденсатор. Поскольку из сопел ракеты носителя истекает плазма (пламя — тоже проводник) и повышенная ионизированность следа ракеты носителя в атмосфере сохраняется ещё некоторое время, то след ракеты носителя — своего рода медленная молния во всю высоту атмосферы. То есть в этом планетарном конденсаторе происходит короткое замыкание. Сгорает всего около 2000 тонн, причём не самых грязных криогенных топлив, а последствия можно найти во всех отраслях физики и химии, причём в глобальных масштабах.
Другие техногенные источники энергии тоже оказывают своё воздействие на динамику природных процессов обмена энергией и массой вещества, хотя их воздействие не носит столь ярко выраженного импульсного характера и потому более трудно выявляемо[38].
Т.е. по существу речь идёт не о глобальном потеплении под воздействием техногенной деятельности (энергетический баланс планеты мало изменился в XIX — XX веках под воздействием развития техносферы), а о качественно ином явлении — потере устойчивости нынешней глобальной климатической системой [39] под воздействием этой техносферы при сохранении энергетического баланса планеты близкого к известному на протяжении последнего тысячелетия.
Эта проблема, в отличие от культовой проблемы глобального потепления (которого реально нет, поскольку энергобаланс планеты мало изменился под воздействием развития техносферы) не может быть решена путём отвода с планеты избыточной тепловой энергии, например посредством установки в пустынях многих тысяч квадратных километров зеркал либо распыления в верхних слоях атмосферы аэрозолей или пыли, препятствующих избыточному проникновению через атмосферу солнечных лучей.
На основе исторически сложившихся и массово культивируемых системой образования научных представлений — решение энергетической проблемы в обеспечение задачи экологической безопасности при сохранении устойчивости сложившейся глобальной климатической системы (либо при её управляемом благотворном изменении) невозможно, поскольку практически все употребляемые человечеством энергетические установки работают в пределах ограничений второго начала термодинамики и цикла Карно преобразования теплоты в механическую работу: рабочее тело разогреть по возможности сильнее по отношению к температуре окружающей среды и заставить совершать механическую работу, при осуществлении которой рабочее тело остынет; КПД процесса заведомо меньше единицы, т.е. потери энергии в виде тепла неизбежны и реально сопоставимы с полезным эффектом преобразования энергоносителей в тепло, а тепловой энергии — в механическую работу.
Рассчитать параметры глобальной динамической сети «точечного разогрева» атмосферы современная наука Запада не может, а как показывает история с «Киотским протоколом» — эгоизм тех или иных государств не позволил бы осуществить глобальную программу построения безопасной для устойчивости глобальной климатической системы техноэнергетической сети производства, распределения и потребления энергии, даже в том случае, если бы наука Запада смогла бы разродиться такой жизненно состоятельной программой.
Далее продолжение основного текста.
* *
*
Т.е. глобальное (иначе говоря, по отношению к каждому из множества индивидов живущих на Земле — повсеместное на планете) ухудшение экологических показателей жизни, сопутствующее научно-техническому прогрессу, генератором и лидером которого стал Запад, — это действительно объективное выражение того, что кризис Западной цивилизации носит системный характер: он порождён процессами, протекающими в ней, и не может быть преодолён на основе имеющихся в её распоряжении ресурсов — как материальных, так и информационных.
То же касается и социально-организационного прогресса Запада. Основная статистическая масса обывателей Запада это:
· либо узкие профессионалы, за пределами своей компетенции не способные решить даже простейших задач и полностью полагающиеся на профессиональную компетенцию других людей — профессионалов либо шарлатанов, представляющих себя в качестве легитимных профессионалов либо профессионалов-нетрадиционалистов[40];
· либо — «лишние люди», которым не нашлось места в общественном объединении труда Западной цивилизации, вследствие чего они ведут паразитический образ жизни: узаконено легальный либо незаконно криминальный — не имеет значения.
При этом вследствие того, что культура Запада порождает и навязывает фальшивые и заведомо ложные смыслы жизни индивида [41], то вне зависимости от того, принадлежит индивид к числу социально интегрированных или даже успешных либо к «лишним людям», множество из них останавливается в личностном развитии или ступает на путь личностной деградации, часто необратимой.
Вследствие этого, будучи преисполнены самоуверенности в собственной адекватности и добродетельности, люди Запада в большинстве своём искренне не понимают, что Запад творит в глобальных масштабах, и не видят ничего в деятельности Запада, кроме достижений научно-технического и социально-организационного прогресса. Но при этом вне их внимания и понимания остаётся главное, что наиболее ярко проявляется в ходе «вестернизации» иных культур:
· от «вестернизируемых» культур (как показывает история колониализма, неоколониализма эпохи холодной войны, а также и современность) Запад получает вполне реальные сырьё, энергоносители[42] и продукцию[43], т.е. всё то, что лежит в основе «западного образа жизни» и его характеризует, без чего он был бы невозможен;
· а население «вестернизируемых» регионов получает либо рабство (Африка) и геноцид в чистом виде (Северная Америка и Австралия, отчасти Южная Америка, а с начала перестройки и Россия), либо заведомо несбыточные [44] заверения о том, что по завершении процесса «вестернизации» и утверждения в их странах «общечеловеческих основ прогресса» люди в них будут жить так же хорошо, как в передовых странах Запада.
Т.е. Запад реально паразитически агрессивен, хотя его обыватели и публичные политики искренне убеждены в его благодетельности, вследствие того, что они являются зомби (по наиболее распространённому типу строя психики), чья психика запрограммирована исторически сложившейся культурой, которая и является носительницей концепции самоуправления Запада как во внутренних его делах, так и в глобальном историко-политическом процессе.
И это приводит к вопросу о качестве этой культуры.