Содержание
Глава I. Историография. Обзор источников. 3
1. Дореволюционная историография. 3
2. Советская историография. 13
3. Зарубежная историография. 20
4. Обзор источников. 23
Глава II. Предгрозовые годы.. 32
Глава III. Введение опричнины.. 41
Глава IV. Земский собор 1566 г. 48
Глава V. Митрополит Филипп и опричнина. 64
Глава VI. Конец удела Владимира Старицкого и разгром Новгорода. 75
Глава VII. Землевладение и социальный строй опричнины.. 91
Глава VIII. Преобразование государственного аппарата в годы опричнины.. 107
Глава IX. Усиление феодального гнета в опричные годы.. 117
Глава X. Закат опричнины.. 129
Глава I. Историография. Обзор источников
1. Дореволюционная историография.
Начало в историографии связано с именами Ивана Грозного и Андрея Курбского. Отсюда, существовало 2 диаметрально противоположные точки зрения на Опричнину. Одну сторону представляет государь всея Руси, а другую – опальный вельможа, дерзнувший бежать «от царского гнева» в Литву.
| Государь всея Руси. (Иван Грозный) |  Противоборство
| Опальный вельможа, дерзнувший бежать «от царского гнева» в Литву. (Андрей Курбский) |
Опричнина сделалась достоянием историографии уже в начале XVII в., когда плеяда блестящих публицистов задумалась над причинами только что пережитого ими Смутного времени, казалось бы, потрясшего самые основы государственного строя.
Смелее высказывания тех публицистов, которые не были связаны с официальными кругами:
· Автор Пискаревского летописца (первая четверть XVII в.) заявлял, что опричнина была установлена «попущением божием…за грехи наши… советом злых людей». Обнаружилось даже, что «бысть в людех ненависть на царя от всех людей».
· Личные счеты с Иваном Грозным были у писателя князя И.М. Катырева-Ростовского, составившего в 1626 г. повесть о Смуте: в свое время грозный царь казнил одного из его родичей, Андрея Ивановича, и не раз «жаловал» опальными «милостями» других ростовских княжат. Катырев, как и Курбский, считает, что лишь позднее царь, «супротивен обретеся и наполнися гнева и ярости, наченше подовластных своих сущих раб зле и немилостивно гонити», безвинно истреблять воевод и других людей православного царства.
· Публицист дьяк Иван Тимофеев начинает свои воспоминания с характеристики опричнины. Отдавая должное уму и талантам Ивана IV, Тимофеев вместе с тем скорбит, что царь уничтожил многих, даже расположенных к нему вельмож. Этот «велик раскол» и был причиной Смуты. Тимофееву, много лет служившему в Новгороде, особенно дикими казались новгородский погром и гибель Владимира Старицкого.
! С XVIII в. исторические события становятся объектом научного исследования.
· В.Н. Татищев не оставил целостного изложения событий царствования Ивана IV; тем не менее и по его единичным высказываниям мы видим, как отрицательно относился В.Н. Татищев к спесивому боярству.
· По мнению князя М.М. Щербатова,никакого конфликта между царем и боярами не было, а просто царь неизвестно почему порвал союз с боярством, заподозрив его без всякого основания в измене, превратился в тирана и привел государство к разрухе.
Сущность опричнины Щербатов пытался найти в военных нуждах правительства. Иван IV, оказывается, хотел создать из стрельцов «наинадежнейшие войска».
· Суровое щербатовское обличение самовластия царя-тирана Н.М. Карамзин облек в сентиментально-напыщенные формы.
Исходя из того, что самодержавие и дворянство тесно связаны между собой, Н.М. Карамзин осудил борьбу Ивана Грозного с боярством, которое, по его мнению, и не сопротивлялось ему, ибо искони было привязано к самодержавию.
Давая общую отрицательную оценку царствования Ивана Грозного, Карамзин в опричнине увидел только «предлог для новых ужасов» царя. Государь выделил себе в опричнину особый удел, желая «как бы удалиться от царства, стеснив себя в малом кругу частного владетеля».
Н.М. Карамзин ввел в научный оборот много архивных документов
ü (Александро-Невская летопись,
ü сочинение Гваньини,
ü послание Таубе и Крузе,
ü переписка Грозного с Курбским),
но его общая трактовка опричнины как результата действия только психологических факторов — даже в начале XIX в. была анахронизмом.
· Н.С. Арцыбашев (1773–1841) не оспаривал жестокости Ивана Грозного. Но «начало зла» в годы его правления он объяснял не дурными наклонностями царя, а действиями его приближенных, т. е. бояр.
Новую страницу русской исторической науки составляют исторические взгляды декабристов, формировавшиеся в условиях начавшегося кризиса феодально-крепостнического строя с точки зрения своих общественно-политических взглядов, направленных на борьбу с самодержавным строем современной им России. Борьба Ивана Грозного с боярством рассматривалась декабристами как проявление тирании Ивана IV.
· К. Ф. Рылеев в стихотворении «Курбский» называет Ивана Грозного «неистовым тираном» и «тираном отечества драгова».
· Другой декабрист, М. С. Лунин, также решительно осуждает царское самодержавие царя Ивана, которое, «только что восстановленное в первоначальном виде своем, доставило русским Царя Бешеного (Иоанн IV), который 24 года (1560–1584) купался в крови подданных».
· «Долговременное тиранство» Ивана IV заклеймил и М. А. Фонвизин, который вместе с тем отмечал преемственность самодержавия XIX в. от образа правления в России XVI–XVIII вв.
В историческом мировоззрении декабристов первоосновой была их дворянско-революционная сущность. Ненависть к современному им самодержавно-крепостническому строю они переносили и на самодержавное правление Ивана Грозного и именно с этой точки зрения осуждали его царствование и опричный террор.
! Официальная историография второй четверти XIX в. продолжала упорно придерживаться карамзинской точки зрения на опричнину.
· М.П. Погодин, младший современник Карамзина, выступил в 1828 г. с резко отрицательной оценкой опричной деятельности Ивана IV, сохранившейся у Погодина до конца дней его, с тенденцией все большего осуждения грозного царя.
Ненависть Ивана IV к боярам Погодин никак не оправдывал и считал ее корнем зла. Говоря об убийствах бояр, он как бы спрашивает царя:
ü «За что?
ü Было ли сопротивление?
ü Были ль заговоры?
ü Были ль какие-нибудь покушения свергнуть ненавистное иго?»
Мы видим у Погодина только навязчивое желание показать, что подданные русских самодержцев никогда и не мыслили себе возможности сопротивления своим государям.
· Н.Г. Устрялов повторяет в основном и карамзинскую схему царствования Ивана Грозного, и его психологическую оценку борьбы с боярами царя Ивана, который в силу «причудливости нрава» под старость стал «грозою более подданных, чем врагов отечества». Осуждая опричников Ивана IV, Устрялов видел в них только отряд телохранителей царя.
Выразителями новой буржуазной концепции опричнины явились К. Д. Кавелин и С. М. Соловьев, создатели так называемой государственной, или юридической, школы в русской дореволюционной историографии.
· Кавелин оценивал государственное значение опричного периода, исходя из представления о том, что в эпоху Ивана Грозного завершалась борьба между государством и удельными князьями. Иван Грозный, пишет Кавелин, «В 1565 году он установил опричнину. Опричнина была первой попыткой создать служебное дворянство и заменить им родовое вельможество». Придавая опричнине значение государственное, Кавелин не порицает Ивана IV за то, что опричнина «принесла много зла».
· С.М. Соловьев рассматривал опричнину как следствие «враждебного отношения царя к своим старым боярам». Время опричнины у него необходимый этап в борьбе старого родового строя со строем государственным, ответ на те «важные вопросы», которые задавал век государству, а «во главе государства стоял человек, по характеру своему способный приступить немедленно к их решению».
Отстаивая идею закономерного характера русского исторического процесса, Соловьев склонен был оправдывать все проявления деспотизма.
· К. С. Аксаков считает, что мысль о том, что в патриархальной (допетровской) Руси могла существовать какое-то сопротивление самодержавию абсолютно чужда ему. Споря с Соловьевым, он писал, «что почтенный автор не совсем справедлив к боярам, многим из которых нельзя отказать в доблести».
Аксаков признавал историческую необходимость уничтожения уделов в стране. Он выступал против средств, которыми это делалось, и против того, чтобы это называли борьбой. Главной целью Грозного, по его мнению, было стремление разделить «Государство» и «Землю» для того, чтобы полностью себе подчинить первое.
Дворянско-буржуазной историографии середины XIX в. противостояло революционно-демократическое направление, родоначальниками которого явились В.Г. Белинский и А.И. Герцен.
· В. Г. Белинский был первым, кто решительно выступил против карамзинской концепции царствования Ивана Грозного.
Считая Ивана Грозного «необыкновенным человеком», Белинский высказывает новый взгляд на царствование Грозного, оказавший затем большое влияние на исторические представления Кавелина о роли Ивана IV в русской истории. Деятельность Ивана Грозного Белинский рассматривает как продолжение политики Ивана III, тем самым объясняя исторической необходимостью борьбу Грозного с боярством, понятую Белинским как борьбу за укрепление Русского государства. Белинский сумел понять широту политических мероприятий правительства Ивана Грозного, решительную борьбу с остатками удельной децентрализации.
· А. И. Герцен считал, что московское правительство «сложилось в мощную государственную силу при царе Иоанне Васильевиче». «Тирании Иоанна Грозного, Петра I могут оправдаться государственными целями». Таким образом, жестокая борьба Ивана Грозного с боярами связывается у Герцена с социально-политической обстановкой Московской Руси.
Но если, с одной стороны, Герцен понимал, что самодержавие Ивана Грозного — необходимый этап в развитии России, то, с другой стороны, тирания царя Ивана была для Герцена завуалированным материалом для обличения существующего самодержавного строя Николая I и для разоблачения допетровской Руси, идеализируемой славянофилами.
· Н.Г. Чернышевский также резко выступил против того, чтобы усматривать «гениальность и благотворность» в действиях Ивана IV, как это делал Соловьев. Он подчеркивал дворянский характер политики самодержавной власти и ее утверждения в годы правления Ивана IV.
· H.A. Добролюбов очень высоко оценивал «Историю о великом князе московском» Курбского, где содержалась резкая критика жестокостей опричнины. Но признание исторической неизбежности утверждения абсолютизма на известной ступени исторического процесса у ре-волюционеров-демократов не только не означало признания ими прогрессивности монархии вообще, а, напротив, связывалось с их страстной борьбой против современного им самодержавного государства и крепостнического строя.
! Во второй половине XIX в., в период развития капиталистических отношений в России, либеральная дворянская и буржуазная историография, представленная западниками и славянофилами, все более и более сближается с официальным направлением.
· К. Н. Бестужев-Рюмин, испытывавший влияние как славянофилов, так и Соловьева, полагал, что «опричнина была важным шагом к развитию понятия о государстве», что она «знаменует собой высшую степень развития враждебных отношений Иоанна к боярству». Вместе с тем он все-таки считал ее «странным учреждением», олицетворяющим «в грубой форме отделение лично принадлежащего государю от государственного». Бестужев-Рюмин склонен был видеть в опричнине борьбу царя Ивана с удельными княжатами. К. Н. Бестужев-Рюмин оправдывал Ивана Грозного в его жестокостях и всю ответственность за них перелагал на самих бояр.
· Концепция опричнины К.Н. Бестужева-Рюмина получила свое дальнейшее развитие в трудах Е.А. Белова (1826–1895). Белов рассматривал опричнину в плане борьбы Ивана Грозного с княжатами на примере столкновения с Рюриковичами и Гедиминовичами. Опричниной Иван Грозный «отвратил от России опасность господства олигархии ее и не дал возможность восторжествовать боярскому элементу над великокняжеским». Сущность опричнины он ограничивал борьбой Ивана Грозного с удельными княжатами.
· Д.И. Иловайский писал: «Так называемая некоторыми писателями борьба Иоанна с боярским сословием в сущности никакой действительной борьбы не представляет, ибо мы не видим никакого серьезного противодействия неограниченному произволу тирана со стороны сего сословия».
Опричнина у Д.И. Иловайского — это только «бессмысленная тирания», «кровожадное самоуправство» Ивана Грозного, не имевшие под собой никаких оснований.
! К.И. Бестужев-Рюмин, Е.А. Белов и Д.И. Иловайский, несмотря на различия в их отношении к опричной деятельности Ивана Грозного, были представителями реакционной буржуазно-дворянской историографии.
Несколько по-иному рассматривали царствование Ивана Грозного представители либерально-буржуазной историографии Н.И. Костомаров и В.О. Ключевский.
· Н.И. Костомаров берет за образец характеристику Ивана Грозного, вышедшую из-под пера Карамзина. Поэтому Иван Грозный снова выступает
ü как «нервная натура»,
ü как «пьяный, развратный, кровожадный тиран»,
ü как «упрямый деспот и трус по натуре».
В боярстве XVI в. Костомаров отказывается видеть какую бы то ни было оппозицию самодержавию. Вся борьба Ивана Грозного за упрочение своей власти не имеет никакого смысла, ибо по существу никто ему не сопротивлялся. «Учреждение опричнины, по мнению Костомарова, очевидно, было таким чудовищным орудием деморализации народа, с которым едва ли что-нибудь другое в его истории могло сравниться».
· С отрицательной оценкой деятельности Ивана Грозного и опричнины выступил и — В. О. Ключевский. В условиях нараставших экономических и социальных противоречий России Ключевский сделал попытку пересмотра исторической концепции своего учителя С.М. Соловьева, внеся в нее новое экономическое и социальное содержание.
Опричнина в концепции Ключевского не получила значения закономерного этапа в развитии Русского централизованного государства. Он отказался видеть в ней какое-либо проявление здравого смысла, а видел лишь плод «чересчур пугливого воображения царя».
Ключевский рассматривал борьбу Ивана Грозного с боярством, как разрешение «несообразности», которая возникла между государем и боярством. Опричнина на основании такого объяснения оказывалась для Ключевского учреждением.
· Исторические воззрения представителя либерального народничества 80-90-х годов Н. К. Михайловского (1842–1904) отражали его субъективно-идеалистические, народнические взгляды. Не понимая роли личности в историческом процессе, он отрывал деятельность Ивана IV от той обстановки, которая ее породила. Михайловского интересует только «личная трагедия» Ивана Грозного, которого «посещали муки совести за совершенные им злодейства и безумства». Опричнина не имела ни необходимости, ни целесообразности.
! В 90-е годы XIX в. начинается переход к периоду империализма — эпохе загнивающего капитализма и борьбы за пролетарскую революцию. Позиция буржуазии определила реакционность общественно-политических и исторических взглядов буржуазных историков, борьбу с которыми вели представители передовой подлинно научной мысли России.
· Наиболее продуманную и развернутую оценку опричнины с буржуазных позиций мы находим в трудах С.Ф. Платонова. Но, по существу говоря, Платонов лишь дальше развивает точку зрения Бестужева-Рюмина и других историков, считая, что «опричнина направлялась против потомства удельных князей и имела целью сломить их традиционные права и преимущества».
Под политическое значение опричнины Платонов пытался подвести социально-экономическую базу. Опричнина, по его мнению, «подвергла систематической ломке вотчинное землевладение служилых княжат вообще, на всем его пространстве». Но социальные моменты подчинялись у Платонова политическим целям. Этот государственный кризис, который С.Ф. Платонов понимал прежде всего, как политический, вытекал из заложенных «в основании московского государственного и общественного порядка» двух внутренних противоречий — противоречия политического и противоречия социального.
· Видный буржуазный историк конца XIX — начала XX в. Н.П. Павлов-Сильванский рассматривал эпоху Ивана Грозного как переходный этап от феодализма к сословной монархии. Царь Иван Грозный, взяв в 1565 году в свою «опричнину» остатки наследственных удельных владений княжат, окончательно обессиливает их, лишив опоры их политические притязания».
Для своего времени исторические взгляды Павлова-Сильванского с идеей единства закономерности исторического развития России и Западной Европы были шагом вперед. Но в феодализме он видел только политическую, а не социально-экономическую сторону.
· Вслед за Павловым-Сильванским ограничивал период феодализма на Руси серединой XVI в. и H.A. Рожков. Он пытался объяснить явления общественной жизни, исходя непосредственно из хозяйственных условий времени.
Историю Московской Руси второй половины XVI в. Рожков рассматривал как первый этап дворянской революции, характеризующейся переходом «власти от удельной, княжеско-боярской знати к дворянству в его массе». Одним из основных моментов этой революции явился у Рожкова «хозяйственный переворот второй половины XVI века». Возражая В.О. Ключевскому, H.A. Рожков писал, что «опричнина была орудием не только личной, но и политической борьбы, не только губила людей, но и уничтожала враждебные самодержавию и дворянскому господству порядки». Наконец, надо заметить, что и перемены в размерах владения, и мобилизация земельной собственности обнаруживали то же влияние новых экономических условий и в свою очередь содействовали хозяйственному упадку старинных областей государства».
· Первая попытка изложения курса истории России с марксистских позиций принадлежит М.Н. Покровскому. При рассмотрении опричнины он исходил из стремления вскрыть классовую сущность политики Ивана Грозного и найти социально-экономическое обоснование происходившим преобразованиям. Согласно его взглядам, на смену феодализму, которому соответствует натуральное хозяйство, в XVI в. идет самодержавное государство, которому соответствует господство торгового капитала. На развалинах разрушающейся крупной вотчины утверждается прогрессивное помещичье хозяйство, более тесно связанное с рынком.
Опричнина рассматривается Покровским в конце концов то как «акт династической и личной самообороны царя», то как учреждение, вызванное к жизни неудачами Ливонской войны.
Но Покровский глубоко ошибался. Никакого «нового классового режима» не устанавливалось, ибо сменившие, по его мнению, друг друга классы не были разными классами, а представляли собой только две общественные группы одного и того же господствующего эксплуатирующего класса.
Следовательно, попытка Покровского вскрыть социально-экономическую сущность опричнины в конечном счете оказалась неудачной. Задача марксистского освещения истории России XVI в. была поставлена, но еще далеко не решена.
Советская историография.
! С победой Великой Октябрьской социалистической революции историческая наука в нашей стране вступила в новую фазу своего развития. Всемирно-историческая победа пролетариата повлекла за собой и полное торжество марксистско-ленинского мировоззрения.
· Ключом к пониманию условий, в которых могла появиться опричнина, служит характеристика, данная В.И. Лениным. Говоря об «эпохе московского царства», В. И. Ленин указывал, что тогда «государство основывалось на союзах совсем не родовых, а местных.»
В России XVI в. интенсивно росли предпосылки образования всероссийского рынка. Однако страна еще распадалась на отдельные земли и удельные княжества. Ленинская характеристика предостерегает нас о результатах объединительной политики русского правительства, достигнутых к исходу царствования Ивана Грозного.
Опричнину нельзя понять, не учитывая наряду с внутренними условиями напряженную внешнюю обстановку, в которой находилась Россия. Но наряду с дальновидностью внешнеполитических устремлений Ивана IV Маркс отмечал и «период сумасбродства Ивана»;
В.И. Ленин применял термин «опричники», говоря о слугах самодержавия, палачах освободительного движения.
· Большую роль в выработке марксистского представления об опричнине сыграли труды М.Н. Покровского, который по праву считается одним из создателей советской исторической науки. В «Русской истории в самом сжатом очерке» М.Н. Покровский стремился найти ключ к пониманию опричнины как явления социально-экономической истории русского общества XVI в.
· С этих позиций подошел к рассмотрению опричнины уже в начале 30-х годов XX в. И.И. Смирнов, большой заслугой которого является изучение социальных противоречий в русской деревне во второй половине XVI в. Он показал классовый смысл опричной политики Ивана Грозного, которая приводила к экспроприации крестьянских земель, нарастанию борьбы «за рабочую силу крестьянина» и к обострению классовых противоречий в феодальном обществе. По его мнению, «можно отметить три момента, характеризующие изменения в положении крестьянина в связи с опричниной:
1) захват крестьянских земель;
2) обострение борьбы за крестьянина как рабочую силу;
3) рост крестьянских повинностей».
Опричнина еще более углубила классовую борьбу между закрепощенными крестьянскими массами и феодалами-крепостниками.
· С.М. Каштанову удалось показать характер опричной политики по отношению к монастырям и городам, а также выявить конкретные особенности роста крепостничества в 60-70-х годах XVI в. Плодотворной является и его постановка вопроса о том, что опричнина была обращена своим острием против последних уделов.
· Принципиальное значение для понимания опричнины имела работа Г.Н. Бибикова о социальном составе опричников. В ней автор выяснил, что в опричнину брали не столько земли, заселенные княжатами и боярами, сколько те, которые находились во владении многих сотен рядовых помещиков и вотчинников, составлявших основу опричного войска. Этим самым был нанесен решительный удар по схеме С.Ф. Платонова, говорившего об антибоярской направленности опричнины.
· Исследование Бибикова было продолжено В.Б. Кобриным, которому удалось выявить около 300 опричников и проследить их биографии и социальное положение. Изучение В.Б. Кобриным состава опричного двора внесло много нового в историю создания опричного корпуса, в изучение землевладения опричников и их военной и административной деятельности. В.Б. Кобрин окончательно развеял легенду о мнимой «демократичности» основных кадров опричных военачальников.
Составленный В.Б. Кобриным комментированный список опричников является незаменимым подспорьем для каждого, кто попытался бы исследовать историю опричнины Ивана Грозного.
· Большую работу по изучению внутриполитической борьбы в годы опричнины ведет Р.Г. Скрынников. Его наблюдения
ü о подготовке опричных мероприятий в 1561–1564 гг.
ü посланиях Курбского старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану
ü анализ Казанских и Свияжских писцовых книг 60-х годов XVI в. в связи с проблемой опричных опал 1565 г.
заслуживают самого пристального внимания.
· В опричные годы много внимания уделяется взаимоотношениям с Крымом и Турцией. В своем исследовании A.A. Новосельский показал, как «именно в период Ливонской войны возникло особенно резкое обострение московско-татарских отношений, разрешившееся только к концу века установлением мира». России пришлось одновременно вести войну и с Ливонией, и с Крымом.
· Е.Н. Кушева глубоко изучила сложные вопросы русской политики на Северном Кавказе, которая заключалась в том, чтобы, «опираясь на связи с народами Северного Кавказа и Кавказа, перерезать путь турецкой агрессии через Северный Кавказ в сторону Закавказья и удержать в своих руках выходы через Каспийское море на Восток».
· Очень интересны новые данные, обнаруженные Г.А. Новицким, которые говорят о заинтересованности дворянства в присоединении Прибалтики к России.
· В 1922 г. вышла книга Р.Ю. Виппера об Иване Грозном, в которой царствование Ивана Грозного рассматривалось на широком фоне международных отношений. Однако для книги Р.Ю. Виппера характерна непомерная идеализация личности Ивана Грозного, доходящая до прямого прославления самодержавия.
В следующих изданиях Виппер значительно расширил свой подход к разрешению проблемы опричнины. «В политике Ивана Грозного, как внешней, так и внутренней, ясно выражен классовый характер возрастающего самодержавия, причем следует отметить определенный социальный сдвиг, который особенно ярко обозначен учреждением опричнины 1564 г.: Грозный действует в интересах главным образом среднего поместного землевладения».
· Работы С.Ф. Платонова и Р.Ю. Виппера подверглись критическому разбору со стороны видного историка права
Б.И. Сыромятникова (1926 г.), который в духе М.Н. Покровского попытался обосновать тезис о том, что опричнина была вызвана интересами торгово-промышленного развития России».
· Созиданию единого централизованного государства рассматривал опричнину в своих работах С. В. Бахрушин. Опричнина была направлена против в первую очередь крупных феодалов, титулованных и нетитулованных, и против той части их вассалов, которая поддерживала их сопротивление самодержавию. Основной вывод С.В. Бахрушина сводился к тому, «что опричнина достигла больших и положительных результатов в деле государственной централизации. Опричнина была, несомненно, прогрессивным явлением, поскольку она помогла ликвидировать остатки феодальной раздробленности и расчистила путь к созданию в будущем абсолютистского государства».
· К концепции С.В. Бахрушина приближался и И.И. Смирнов. Прогрессивные черты опричнины Ивана IV Смирнов видит в росте и укреплении самодержавной власти, как внешнеполитическом, так и внутригосударственном. Цель опричной политики Смирнов усматривает в политическом разгроме княжеско-боярской реакции и ликвидации экономических основ могущества боярства.
И.И. Смирнов не избежал идеализации деятельности Ивана Грозного и опричнины.
· Плодом многолетней работы по изучению проблемы опричнины явился труд П.А. Садикова. В опричнине он видел прежде всего орудие борьбы государственной власти, опиравшейся на среднепоместных феодалов, с «феодальной верхушкой». «Опричнина, — писал Садиков, — ломала решительно и смело верхушки феодального класса и поддерживала великокняжескую власть — этим, в условиях времени, она была прогрессивным историческим фактором, но в самой себе она таила уже острые социальные противоречия». Наибольшее внимание автор уделяет происхождению и развитию финансово-административных приказов.
Садиков был первым из исследователей опричнины, который в основу своей работы положил огромный комплекс актовых материалов.
· Сложной была эволюция взглядов И.И. Полосина на опричнину. Он полагал, что сложную систему мероприятий 40-70-х годов по организации служилого дворянства и дворянской конницы царь Иван осуществлял параллельно с загадочной и «бурной затеей опричнины». Оторванная от социально-экономических мероприятий «по организации служилого дворянства» опричнина для Полосина оставалась «психологически загадочной реминисценцией удельного быта».
Оценка опричнины, данная Полосиным через двадцать лет, уже резко отличалась от вышеизложенной. Под опричниной Полосин разумел государев двор, который сразу же после его оформления берет на себя общегосударственные функции. Смысл опричнины Грозного И.И. Полосин видел «в ликвидации боярско-княжеской опричнины, в ликвидации удельного типа княжеско-боярских дворов, в реорганизации царской опричнины, в укреплении земщины силами царской опричнины». Столь расширенное понимание опричнины вообще лишало это понятие всякого конкретно-исторического содержания.
С.Б. Веселовский – прекрасный знаток актовых источников. Его труд о синодиках опальных царя Ивана до сегодняшнего дня является основным подспорьем для всякого, изучающего социальную направленность опричных репрессий. Исследование С.Б. Веселовского о завещании Ивана Грозного 1572 г. представляет особый интерес тем, что автор сопоставил этот важнейший документ с фактами, свидетельствовавшими о начале охлаждения царя к опричнине. Менее удачной оказалась обобщающая статья С.Б. Веселовского об учреждении опричного двора и отмене его в 1572 г. Правда, и здесь приведен свежий материал об опричных конфискациях земель и об изменении территории государева удела на протяжении 1565–1572 гг.
· Профессор С.М. Дубровский подверг строгой критике работы
ü Р.Ю. Виппера,
ü С.В. Бахрушина,
ü И.И. Смирнова,
которые идеализировали деятельность Ивана IV и опричнину. Идеализацию Ивана IV С.М. Дубровский не без оснований связал с периодом культа личности И.В. Сталина, с его известными высказываниями о том, «что Иван IV был великим и мудрым правителем», что опричнина играла прогрессивную роль, что одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он «не довел до конца борьбу с феодалами, — если бы он это сделал, то на Руси не было бы смутного времени…».
· С поддержкой положений С.М. Дубровского выступил
В.Н. Шевяков, посвятивший опричнине специальную статью. Социально-экономическую сущность опричной системы автор усматривает в борьбе дворян-помещиков с боярами-вотчинниками. Ликвидация опричнины приводит к постепенному превращению в XVII в. помещиков в вотчинников. Проводя варварскую, реакционную политику, Иван IV стремился стать «восточным деспотом типа турецкого султана Магомета И. С этой целью он ввел опричнину». Однако власть государя еще при Василии III «была доведена до степени абсолютной монархии». Поэтому «никакой нужды в опричнине не было».
· Ценные наблюдения и выводы содержатся в обобщающем труде М.Н. Тихомирова «Россия в XVI столетии». М.Н. Тихомиров показал неизжитые следы экономической и политической раздробленности в стране. М.Н. Тихомиров связывает поход Ивана Грозного на Новгород в 1570 г. со стремлением покончить с обособленностью этой земли. Жестокий разгром Твери опричниками также, по его мнению, «вызывался определенными политическими целями: борьбой против остатков феодальной раздробленности». Эти соображения М.Н. Тихомирова позволяют лучше разобраться в сложных перипетиях политической борьбы опричных лет.
· Р.Г. Скрынникову принадлежит двухтомный труд по истории опричнины. В своем очерке автор основное внимание уделил внутриполитическим событиям опричных лет. Однако с общей оценкой существа опричнины, данной Скрынниковым, согласиться трудно. Автор считает, что «высказанный в литературе взгляд на опричнину как на классовую меру, антикрестьянскую по своим основным целям и задачам, нельзя признать убедительным». Скрынников полагает возможным выделить два периода в истории опричнины. Вообще, точка зрения Скрынникова представляет также своеобразный «компромисс» между старыми платоновскими взглядами и построениями Ключевского.