Введение.
Легенда о «Тристане и Изольде» - одно из самых противоречивых по своей тематике. В романе присутствует рыцарско-эпическая система ценностей, которая приходит в столкновение с архаичным смыслом самого сюжета. Это создает специфическую и неповторимую проблемную ситуацию для произведения. Не случайно для изучения этого романа выделена отдельная ветвь в медиевистики[1].
Предметом научных изысканий выступают образы главных героев – Тристана и короля Марка. Характеристика которых будет строиться на основе текста «Романа о Тристане и Изольде» Жозефа Бедье. Будет дано детальное описание сущности их образов, проведен анализ предпринимаемых действий и совершаемых поступков. Также хотелось бы прояснить мотивы и идеалы, которыми руководствуются оба героя по ходу развития сюжета. Что их объединяет, а что разительно отличает.
Объектом исследования – куртуазность в образах героев. Через какие поведенческие и мировоззренческие установки она прослеживается; хотелось бы понять и обозначить причины к появлению рыцарских идеалов в романе и формированию предпосылок в целом к выделению рыцарского романа как жанра.
Проблемой является столкновение двух систем ценностей, двух правд каждая из которых имеет право на существование, с опорой на идеалы того или иного времени. Также отсюда вытекает вопрос о произведении, которое подстраиваясь под ту или иную эпоху, всё же, сохраняет свою неизменную актуальность и по сей день. Почему сюжет и фигуры героев остаются столь притягательным, и что отличает их от массы других, которые также воплощают в себе лучшие идеалы рыцарства.
История.
Произведение «Тристан и Изольда» является выдающимся литературным памятником западноевропейской традиции средних веков и нового времени. Его истоки восходят к древнейшим кельтским преданиям[2], что прежде всего определяется географическим регионом, в котором происходит всё действие легенды. Это далекие земли Ирландии, Уэльса, Корнуолла и французской Бретани. Также на это указывают этимология имен[3] и мотивы пиктского, валлийского и ирландского фольклора, пронизывающие весь сюжет легенды.
В середине XII века история Тристана и Изольды становится известной в англо-нормандской феодальной среде благодаря песням профессиональных певцов – жонглеров[4]. Предположительно именно эти песни послужили основой для создания последующих ранних версий романа в французских и немецких редакциях. Среди них, самые известные, написанные в стихах, принадлежат перу французских труверов Томаса Британского и Берулю; в полном объеме их творения не сохранились. К ним же належит отнести обширный роман (тоже сложенный в стихах) Гот(т)фрида Страсбурского[5].
В течение последующих столетий к легенде обращается всё больше авторов, она оказывается вовлеченной в цикл артуровских сказаний. Но, к сожалению, уровень художественной обработки романа значительно падает, и он утрачивает поэтические достоинства, присущие ему ранее[6].
Повышенное внимание к древнейшей форме романа просыпается лишь к началу XIX столетия. Молодой Вальтер Скотт издает английскую поэму «Сэр Тристем», а в тридцатые годы Франсиск Мишель публикует основную часть стихотворных романов о двух возлюбленных. Много сил отдает изучению легенды французский филолог-медиевист Жозеф Бедье, деятельность которого приходится на склон веков. На основе научной реконструкции он выпускает её собственное изложение, для которого характерна наиболее общая сюжетная интерпретация. Написанная с несомненным литературным мастерством, книга Бедье становится последней, придерживающейся рамок легенды. Далее последует череда различного плана переложений сюжета легенды[7].
То было время рыцарей…
«Тристан и Изольда» относится к мифологичным, а не историческим легендам[8]. Тем не менее, у неё особое положение. Она относится к числу «вечных», будучи одинаково интересной для изысканий авторов и восприятия читателей всех времен. Но стоит помнить, что рождена она средневековой культурой, и потом понятна лишь в контексте этой культуры.
Что же представляет собой XII век – век, на который приходится создание «Тристана и Изольды»?
В интересующий нас период на смену большим сеньориям каролингской эпохи приходят рыцарские фьефы[9]. Эти более мелкие феодальные дворы определили формирования горделивого сознания их владельцев, чувства собственной значительности и равенства с другими, даже более могущественными, властителями замков. «Феодальное правление вселяло сильную гордость в сердца людей: …самый мелкий землевладелец и обладатель рабов считал себя равным королю»[10].
Рост такого мировоззрения выливается в стремление захватить и присвоить любыми путями имущество соседей. Идут нескончаемые мелкие феодальные войны, и столкновения более крупного масштаба – между герцогствами и графствами, возглавляемые Плантагенетами и Капетингами[11]. Только «право сильного» позволяет бороться «против всевозможных злоупотреблений и против притеснения слабых»[12]. Следовательно, явление рыцарства, одним из основных принципов которого является борьба с несправедливостью и стража интересов более слабых и незащищенных, вполне закономерно удовлетворяет духу и задачам своего времени.
В том случае, если смотреть на рыцарство как на этап или ритуал посвящения, при котором юноши получали право носить оружие, то оно восходит к эпохе Карла Великого (вторая половина VIII-го-VII век). Если рассматривать рыцарство в качестве высшего военного звания, то в этом смысле оно возникает не ранее XI века[13]. Только тогда высшая власть сумеет оправиться от кризиса, вызванного пресечением Каролингской династии (987г.) и защититься от разорительных набегов норманнов.
«Тристан и Изольда» как «рыцарский романа».
Двенадцатое столетие нередко сравнивают с эпохой Возрождения. Именно на него приходится небывалый для того времени культурный динамизм[14]. По своей форме то была культура феодально-церковная, но решающим для неё компонентом стал тип нового города. Как экономический фактор, город, обеспечил высокий уровень материальной культуры, которая послужила основанием для бурного развития светской культуры. Прежде всего, это проявляется в непомерном возникновении литературных направлений и отдельных жанров «как по мановению волшебной палочки».
Выделяется как особый жанр роман. В целом, по своей тематике средневековый роман в классической форме делится на две большие группы. К первой относятся романы на античные сюжеты, ко второй – романы бретонского цикла (или романы Круглого стола). «Тристан и Изольда» принадлежит к последней.
Традиции бретонского романа зарождаются на севере Франции, в нормандской культурной среде первых Плантагенетов и их родственников, союзников в обстановке утончавшейся, рафинировавшейся и конституировавшейся рыцарской культуры и морали[15]. Роман обретает свою неповторимую прелесть и за счёт вплетения в него романтики, несметных сокровищ и атмосферы всесбыточности сказочного востока; элементов колдовства и мифических персонажей (тролли, карлики, великаны) дохристианских легенд. Эти сюжеты навеяны крестовыми походами средневекового человека в далекие, совершенно иные по укладу страны[16].
Внутри романов артуровских сказаний отчетливо выделяются два стадиально различных типа романов – ранний, докуртуазный и собственно более поздний, куртуазный (нем. höfische Dichtung), классический, воплощающий рыцарские представления и идеалы, и где подвиг соединяется с любовью. Главным отличие заключается в том, что в более позднем варианте, рыцарь пускается в «авантюры», потому что он влюблен и все его действия руководимы чувством (любовью).
Начальный этап французского рыцарского романа приходился примерно на 50-е годы XII века[17]. В его изложении значительную часть занимает подробное описание воспитания истинного рыцаря и его посвящения, детальные зарисовки поединков и празднеств при дворе. Характерной и важной чертой произведения выступает переосмысление истории и соотнесение сюжета с современностью. В нем же прослеживается идея исторической непрерывности и преемственности[18]. Легенда о Тристане и Изольде - последняя (наряду с «Флуар и Бланшефлёр»), где ещё видится связь с легендарным прошлым.
На втором этапе, развитие романа тесно связано с английским двором, и потому особенную популярность снискивают бретонские сюжеты. Дело в том, что с конца 50-хх годов Генрих II Плантагенет проводит последовательную политику сближения с соседними кельтскими народностями и постепенно подчиняет их английской короне[19]. Занимательно, что особенно длительна была борьба за Ирландию, что и проявляется в сюжете обработанной легенды.
Как правило, когда под рыцарским романом подразумевается состоявшийся литературный жанр, то, прежде всего, речь идет о произведениях «времени Кретьена». После 80-х годов, господствует абсолютно новая концепция художественной действительности: повествование не соприкасается с прошлым, нарушается связь с исторической реальностью. Примером может послужить роман Кретьена де Труа «Клижесе». В основе сюжета - легенда о Тристане и Изольде, но полностью переосмысленная. «Клижесе» является полной противоположностью по замыслу, так как главные герои в конце находят совместное счастье, а не трагически погибают от невозможной любви.
Важно и то, что появляется тенденция к психологическому анализу поведения основных персоналий произведения[20]. На передний план выносятся нерегламентированные отношения, которые, казалось бы, вовсе не должны существовать в религиозном обществе. Но автор не осуждает попирающих моральные устои, а напротив пытается дать обоснование таким поступкам.
К первой четверти XIII века в рыцарском романе наблюдается абсолютный количественный сдвиг в сторону романа британского типа. Можно проследить такие особенности как усиление лирического начала, эстетизацию действительности, отход от любовно-идиллических линий к рыцарским приключениям (как это было на первом этапе)[21].
Следующую трансформацию романа можно назвать «превращением в народную книгу памятников рыцарского романа». В прозаический романе о Тристане и Изольде этого времени, Тристан предстает перед читателем бездумным рыцарем, искателем приключением, он даже не является преданным возлюбленным. Утрачивается тонкий психологизм сюжета. (Марк превращается в сугубо отрицательного героя. Так показательно решение сцены с возращением Изольды к Марку после скитаний с Тристаном в лесу. Отсутствует эпизод с мечом и раскаянием влюбленных, Марк просто силой забирает жену пока Тристана нет рядом и др.).
Логично назвать XIII век – веком становления беллетристической прозы, а XIV веком обозначить её полный расцвет, в то время как роман отходит на второй план. Возможно, это вызвано нравственными реалиями времени, вероятно, чем-то другим[22].
Итак, можно выделить период расцвета романа - XII век, после которого неизбежно следует его медленная и верная «агонизация», и окончательный «упадок».
Характеристика мужских образов.
Тристан. Рождение.
Легенда о «Тристане и Изольде» открывается печальной увертюрой о юных родителях Тристана, которая должна сразу настроить читателей на определенный эмоциональный лад. Тристан – плод всепоглощающей любви отважного короля Леонуа Ривалена и красавицы-принцессы Бланшефлер.
Ривален берет в жены сестру короля Корнуэльса, пройдя своего рода испытание[23]. Он помогает королю Марку отразить удары, напавших на него врагов, и в награду тот отдает ему в жены сестру. Важно отметить, что отец Тристана пребывает в Корнуэльс, не будучи связанным какими-то обязательствами с Марком (По крайне мере, об этом не упоминается в тексте). Можно предположить, что, отправляясь в столь опасное предприятие, он руководствуется личными побуждениями, граничащими с рыцарским долгом, - защитить угнетенных. Именно отважным рыцарем вменялось восстанавливать справедливость, где бы они ни пребывали[24]. Далее, Ривален погибает в бою с врагом, вероломно напавшим на его собственные земли, принять смерть на поле битвы всегда считалось уделом славнейших войнов. Бланшефлёр, не в силах примириться со смертью возлюбленного, родив сына, умирает от тоски на четвертый день.
И Ривален и Бланшефлер – оба прекрасны и мыслями и поступками. Их любовь в отличие от любви Тристана и Изольды не преступна с точки зрения общественных норм, и не наталкивается на внешние препятствия. Но обоим она приносит страдания. Счастливый брак и достойный союз но на нём с самого начала стоит печать обреченности[25].
Кажется, Тристан наследует не только красоту его родителей, но и злой рок. Вот, что говорит Бланшефлёр умирая: «- Сын мой, давно желала я увидеть тебя: вижу прекраснейшее создание, какое когда-либо породила женщина. В печали родила я, печален первый мой тебе привет, и ради тебя мне грустно умирать. И как ты явился на свет от печали, Тристан и будет тебе имя». Действительно Тристан созвучно с латинским «tristis» -печальный. На самом деле, это характерный для средневековья пример ложной этимологии. Тристан происходит от имени пиктского вождя Друстана, сына Ирба. Однако такая умышленная или случайная вставка автора имеет независимо ту же цель - подчеркнуть неизбежность судьбы героя и роковые опасности, которые сопровождают героя с колыбели[26].
Образование и способности.
Оставленный сиротой Тристан отдается на воспитание Роальду Твердое Слово. «Спустя семь лет, когда наступило время взять мальчика из рук женщин, Роальд вверил его мудрому наставнику, славному оруженосцу Горвеналу»[27]. Так поступали с сыновьями родовых дворян, которых готовили в рыцари. Считалось, что мальчик получит более качественное образование, если будет воспитываться вдали от отеческого дома[28]. Так как родители имеют простительную, но всё же слабость баловать любимых детей.
Далее перечислены искусства «какие приличествовали баронам», которым был обучен Тристан. Они в точности совпадают с теми, которые должны освоить будущие рыцари[29]. Владеть копьем и мечом, щитом и луком, бросать каменные диски, перескакивать одним прыжком широчайшие рвы – это, несомненно, говорит о великолепной военной и физической подготовке. Далее, своеобразный кодекс чести, привитый юноше: ненависть ко лжи и вероломству, помощь слабым, умение держать данное слово. В заключение, Тристан был обучен пению, игре на арфе и охотничьему делу[30]. (В некоторых версиях романа Тристан также умел играть на роте[31]. Опираясь на слова певца при дворе короля Марка, можно утверждать, что юноша играл не только на арфе и роте, но и на скрипке и умел сочинять песни[32].
Назовем, ещё несколько талантов Тристана и уточним некоторые из перечисленных. Тристан был не только великолепным охотником[33], сумевшим обеспечить пропитание себе и Изольде, когда они скитались по лесу, но и знатоком обрядов грамотного раздела тушь животных, каких не знали «дети рыцарей»[34].
Он же сведущ в целебных травах[35], а это было поистине редким талантом для рыцаря. Обычно в знахарстве и свойствах растений разбирались средневековые девушки[36].
Юноша «с детства умел искусно подражать пению лесных птиц, чудесными напевами он развлекает Изольду в лесу Моруа, и многократно поет разной птицей, чтобы вызвать Изольду на свидание[37].
Согласно одному из вариантов легенды Тристан был похищен купцами, потому что знал семь языков и прослыл ловким игроком в шахматы[38]. У Бедье есть эпизод, где говорится, что молодые дворяне, приплывшие за белокурой Изольдой под видом купцов, меньше разбирались в ценах на товары, чем в играх в тавлеи и шашки [39]. Вероятно, Тристан играл с ними. Известно, что в средневековье люди осознавали, что упомянутые игры способствуют формированию логического мышления, и потому каждый «паж учился шахматной игре, потому что она заставляла его думать и рассуждать»[40].(Будущий рыцарь сначала был пажем, затем оруженосцем и только потом мог быть посвящен в рыцари).
Неоспоримо Тристану не чужды навыки актерского мастерства. Он перевоплощается в помешенного, притом не на один день и столь искусно, что его не узнает даже Изольда[41]. Затем он наряжается в паломника, дабы помочь королеве пройти испытание раскаленным железом[42] и в прокаженного больного[43]. Правда в обоих случаях, Изольда с легкостью разоблачает его, но только Изольда и никто другой
В легенде не раз подчеркивается просто смекалистый и живой ум главного героя. Так он быстро придумывает, как преподать себя охотникам на земле Марка, хотя только пережил бурю[44]; быстро находит красноречивые слова, чтобы объяснить причину своих ранений, для лечащей его Изольды, будучи опять же ещё очень слабым[45]; убеждает Изольду не убивать его, когда она уже занесла над ним меч, чтобы отомстить за убитого брата[46]; также достойны внимания: авентюра с добычей Изольды в качестве невесты, а особенно мастерски построенная речь на собрании, частью благодаря которой был заключен мир между Марком и королем Ирландии, и сцена под деревом, которая вновь показывает блестящие способности Тристана и в искусстве мыслить, и в ораторстве. Кроме того, Тристан описывается как «умеющий не только хорошо говорить, но и с толком молчать»[47].
Вероятно, Тристан владел навыками зодчего и разбирался в корабельном деле. Согласно одной интерпретации легенды он возводил грот любви, убранство, статуи которого были не только скрыты от чужих глаз, но являли собой чистой воды шедевр по красоте, а изваяния были подобны дышащим[48].
По многосторонности и учености Тристан превосходит многих героев куртуазной литературы[49]. Поэтому весьма сомнительно верить в то, что столь великолепно образованный юноша не умеет читать или писать. С точки зрения человека двадцать первого столетия, кажется, странным, что отшельник пишет и читает письма за Тристана[50]. А за короля Марка эту работу делает капеллан, которого он сознательно будет среди ночи. Но для средневекового человека такой ритуал был данью традиции и отличал особо знатных людей.
Тристан также любим народом, потому что, он всегда выступает заступником для страждущих и щедр ко всем неимущим[51]. Помимо прочего, это гордый юноша, умеющий держаться с достоинством, и уважающий собственную чести. «Ни возьму я ни гроша, ни полушки…пойду послужу…» заявляет Тристан на попытку дяди предложить ему денег из своей казны[52]. А вспомним, как реагирует Тристан на слова Морольда: «Не думал я, что страна эта населена одними рабами» - он тут же просит разрешения у короля выйти на бой[53]. Ему обидно думать, что бароны обвиняют его в корыстной привязанности к дяде, и он делает всё возможное что бы доказать их неправоту[54].
Кроме того, он благороден сердцем - ради дяди он едет за невестой, туда, где его ждет верная смерть, он способен на всепоглощающее чувство. Изольда называет его лучшим из рыцарей[55], и ей можно верить в этом.
Внешность
Тристан был великолепно сложен, светловолос и кудряв[56]. Обладал мощным телом, закаленным в бою и статной осанкой, которая выдавала в нем благородное происхождение. О его нечеловеческой силе не приходится говорить. Он одерживает победу над исполином Морольдом, жутким драконом, великаном, много раз бьется с другими рыцарями. Без особого труда он мог опрокинуть всадника на круп лошади, дернув того за волосы на скаку. Он совершает прыжки через острую изгородь ради свидания с возлюбленной[57], и со своего ложа до ложа Изольды, которое было «в длину копья»[58]. Физический облик Тристана видится также великолепным.
Образ главного героя Тристана видится наиболее традиционным – в соответствии с законами сюжета он нарисован отважным и прекрасным рыцарем. Мала вероятность, что произведение «Тристан и Изольда» вызывало бы столь бурную научную деятельность и то огромное количество работ, которое ежегодно, посвящается проблематике всего произведения и фигур главных героев отдельно, если бы в этом состояла суть образа. В этом случае, с уверенностью, можно было бы говорить о притягательности характера и общей очаровательности главного героя, но не больше. Исключительность решения образа Тристана в его двоякой любви.
Сила любви.
Сначала читателю открывается идеалистическая картина родственной и духовной любви Тристана и вновь обретенного дяди. Марк связан кровными узами с юношей, ведь Тристан является его племянником[59]. При первой встрече эта истина остается сокрытой для обоих, но примечательно, что Марк мгновенно проникается симпатией к «незнакомому» юноше. «Откуда у меня эта внезапная нежность?» - задается он вопросом, автор утверждает, что в нем заговаривает «собственная кровь». Похожие чувства одолевают и Тристана. Обратим внимание, что взаимная симпатия возникает у дяди и племянника, когда ещё не один не ведает о родственных связях.
Привязанность Тристана настолько сильна, что, он, отвоевав свое государство обратно у вероломного герцога, завещает его Роальду Твердое Слово. Это ещё один пример безупречности помыслов Тристана: он покидает свою страну, где мог бы быть королем, и поступает на службу к любимому дяде, потому что его сердце говорит, что нельзя иначе.
Тристан поступает в вассалы к дяде. Это осознанное, а не импульсивное решение, которое вызвано искренней привязанностью к Марку. Примечательно, то, что Тристана не связывают многочисленные воспоминания детства с дядей, он узнает его, будучи уже взрослым, духовно и физически сформировавшимся человеком. Следовательно, желание находится рядом с Марком обусловлено более духовной нежели родственной близостью.
Тристан постоянно доказывает свою любовь к дяде, пускаясь в опасные предприятия. Он убивает Морольда и освобождает страну от выплаты губительной дани. Позже, он отправляется за златокудрой Изольдой «чтобы твои бароны знали, что я люблю тебя бескорыстной любовью»[60]. Естественно он осуществляет задуманное с успехом, но это приносит лишь горести.
Испивши с Изольдой любовный напиток жизни и смерти, он не может существовать, не встречаясь украдкой с Изольдой. Ради Изольды Тристан готов принять позор и терпеть побои смиренно изображая юродивого. Он нарушают все нравственные законы и внешние и внутренние, лишь бы только быть с возлюбленной. Одновременно его гнетет чувство долга и любовь к дяде, который фактически заменяет ему отца. Обращаясь к Марку, юноша чаще всего называет его отцом[61], не господином и даже не дядей. А Тристан не единственный племянник Марка, один и злостных завистников Тристана – герцог Андрет - тоже приходится племянником Марку.
Тристан не в состоянии сделать выбор между Изольдой или Марком. Он постоянно терзаем колебаниями. Невозможность гармонии в любви и попрание укорененных в сознании идеалов осуждает Тристана на безнадежность. В этом и кроется трагизм сюжета[62].
Авантюры. Клятвы и символы верности.
Для Тристана, как для настоящего рыцаря, любая авентюра являтся желанным подарком судьбы. Он готов привезти златокудрую Изольду для дяди, убить дракона, доказать поединком с трусливым Агингерраном Рыжим собственную правоту уже на второй день после битвы, сразится с великаном, чтобы добыть волшебную собачку для любимой Изольды[63].
Ему как нельзя лучше подходит титул «без страха и упрека»[64]. Тристан, не задумываясь, бросается на выручку осаждаемому государству Гоэля, вызывается на поединок с Морольдом – это ещё раз возвращает нас к рыцарской тематике в романе. Уделом всех рыцарей был поиск или квест приключений, которые создали бы ему славу[65].
Практически все авантюры, совершаемые Тристаном во имя любимых, сопровождаются в романе или дачей клятвы, или сопутствующем обетом, подтверждаемым символом. Это может быть кольцо с яшмой, подаренное Тристану Изольдой, и собачка Хюдсен – Изольде, ветка ореха с козью жимолостью. Символичность подвига и священность поединка в средневековье неизменно обозначалась через такого рода условные знаки и обещания. Всё это служило важнейшей целью предать более высокое назначение предприятию и одновременно способствовало большую осознанность собственно совершаемого поступка[66].
Марк.
Имя Марк (в старых кельтских сказках Eochaid), по-видимому, означает животное, например equus –лошадь. В одной из ранних обработок сказания есть даже упоминание лошадиных ушей короля Марка[67].
Ранее в кельтских мифах Марк, вероятно, олицетворяет темного властелина[68], встающего на пути двух возлюбленных. Но в наиболее распространенной версии легенды король обладает исключительно положительными качествами. И это не случайно, так именно это заставляет ему сочувствовать, как безнравственно обманутому законному мужу.
Попытаемся охарактеризовать короля. Он подобно Артуру справедлив и мудр, всегда внемлет совету своих вассалов[69]. Марк прекрасен наружностью, благороден и широк душой, великолепный дядя и отец для Тристана. Марк уважает стабильность и не стремится к действиям, он старается избегать конфликтов. Несомненно, как человек, Марк сочувствует любви Тристана и Изольды, и готов их прощать при первой же возможности.
Действительно, с какой легкостью верит он всему, что слышит, спрятавшись на сосне! Огромное значение имеет сцена с обнаженным мечом между двумя возлюбленными, которая так ясно рисует доброе и чуткое сердце короля. Глубоко в душе он, наверно, понимает, что меч мог оказаться случайно между возлюбленными. Тем не менее, он не наказывает их, а просто уходит, лишь перстнем и рукавицей обозначив свое недолгое присутствие. Как легко принимает он раскаявшуюся Изольду, увидев же Тристана, он окликает его «сын мой»[70].
Но можно заметить, что Марк, будучи таким же непрактичным и бескорыстным как и Тристан, столь же щепетилен в вопросах чести, но особенно королевской. Пожалуй, это единственный мотив, который побуждает Марка преследовать и предпринимать меры к предупреждению свиданий племянника и жены. Заметим что, единственный раз, когда Марк приходит в безумный гнев, ему фактически приходится признать собственный позор перед всеми, кто застает Тристана с Изольдой вместе[71]. Можно вновь говорить о неотъемлемости рыцарской чести для второго главного героя.
Заключение.
«Тристан и Изольда» - замечательное наследие средневековой культуры и мысли. В нем воплощены идеалы прекрасного как суть природы человека, посвятившего всего себя любовью. В нем же таится сложная проблематика.
Роман не является полностью однородным. Можно выделить первую часть, в которой образ главного героя Тристана – это типичный образ эпического героя из древнего мифа, предания или сказки. Ещё более он усиливается чертами идеального рыцаря – бесстрашного, прекрасного душой и телом, и благородного. На протяжении первой части образ Тристана не представляется оригинальным на фоне ряда других произведений об отважных героях и блистательных рыцарях. Он находится в полной гармонии с окружающей его действительностью внешне, и полностью пронизан её идеалами внутри.
Первая часть романа – это благоустроенное течение жизни, добровольное следование принятым нормам морали и понятиях о чести. Полной противоположностью является ей вторая часть, которая отражает несправедливость действительности, несовместимость любви и чувства долга. Здесь герои уже являются заложниками определенных этических норм и идеалов, не дающих возлюбленным открыто любить друг друга; а третьему просто наблюдать за ними, не чиня каких-нибудь препятствий, находя в этом свою радость и счастье.
Тем не менее, образ Тристана по-прежнему остается положительным как для автора, так и для читателя. Несмотря на то, что его поведение рискует быть истрактованно как безнравственное, а требования короля Марка вполне укладываются в рамки надлежащего.
Такой парадокс обуславливается древнейшим «правом любить», с одной стороны. С другой, это соответствует непременному долгу рыцаря служить даме, которая олицетворяет божественный идеал «высшей мудрости и хранительнице добродетелей»[72]; любовь которой, придает истинный смысл всем действиям и помыслам рыцаря.
Список литературы.
Баркова А. Л., М. 1978.
Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде». С-П., 2010.
История всемирной литературы. Т. 2. М., 1984.
История Французской литературы. Т. 1. М.-Л., 1946.
Михайлов. А. Д. История легенды о Тристане и Изольде. М.,1976
Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976.
Руа Ж. История рыцарства. М., 2001.
[1] История Французской литературы. Т. 1. М.-Л., 1946. С.48
[2] Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976. С.65
[3] Баркова А. Л., М. 1978.
[4] История французской лтературы. Т. 1. М.-Л., 1946. С. 50.
[5] Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976.с. 76-81
[6] Баркова А. Л., М. 1978.
[7] Средневековые легенды и западноевропейские литературы 49-53.
[8] История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 с.623.
[9] Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976. С.25
[10]Руа Ж. История рыцарства. М., 2001. С. 24
[11] Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976. С.18
[12] Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, с. 13
[13] Там же.
[14] Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976. С.17-18
[15] Там же. С. 31
[16] Там же. С 21-22
[17] Там же. С. 35-36
[18] Там же. С. 53-56.
[19] Там же. С.48
[20] Там же. С.72
[21] Там же. 258
[22] Там же. С 322.
[23] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С.5.
[24] Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, с. 50.
[25] История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 с.627.
[26] Там же. 628.
[27] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С.7
[28] Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, с. 36.
[29] История всемирной литературы. Т. 2. М., 1984, С. 550
[30] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С.7
[31] История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 С. 629
[32] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С. 11
[33] Там же. С. 81-93
[34] Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, с. 9-10.
[35] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С. 158.
[36] Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, с. 22-28.
[37] Там же. 118-119, 149
[38] История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 с.629.
[39] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С. 28.
[40] Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, с. 40.
[41] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С. 159-161.
[42] Там же с.114.
[43] Там же. С. 153
[44] Там же. С. 10
[45] Там же. 33-34.
[46] Там же. 37-38
[47] Там же. С. 10
[48]История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 С. 629
[49] Там же с. 630.
[50] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С 98, 102
[51] Там же. С. 181
[52] Там же. с. 107
[53] Там же. С. 17
[54] Там же. С. 26.
[55] Там же. с. 164.
[56] Там же. с. 122, 154, 158, 165.
[57] Там же. С. 29, 56.
[58] Там же. С. 66, 68, 99
[59] Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976. С.73
[60] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010. С. 17, 25, 27.
[61] История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 С. 624.
[62] Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976. С.73
[63] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010 С. 27, 28, 32, 126.
[64] Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, с. 9.
[65] Там же с. 89.
[66] Там же с. 63
[67] История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 с.624.
[68] Баркова А. Л., М. 1978.
[69] История легенды о Тристане и Изольде. А. Д. Михайлов. Легенда о Тристане и Изольде М.,1976 с.625.
[70] Бедье Ж. «Роман о Тристане и Изольде», С-П., 2010 С.,60, 91,99-102
[71] Там же. с. 72-74.
[72]Руа Ж. История рыцарства. М., 2001, С. 8