ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Тамара – женщина примерно 80 лет, со сломанной рукой.
Дима – сын Тамары, примерно 50 лет, ходит в кожаной куртке и шляпе. По стилю одежды больше походит на подростка.
Ира – дочь Тамары, примерно 45 лет, одета практично, коротко пострижена.
Алиса – дочь Димы, примерно 20 лет, выглядит похожим на отца образом, синие волосы.
Женя – дочь Иры, примерно 15 лет, одета просто.
Александр – почивший муж Тамары, отец Димы и Иры, примерно 80 лет.
Старики – друзья Александра и Тамары, их сверстники. Среди них:
Дания – подруга Александра и Тамары из Красноярска-26, в пьесе полностью одета в чёрное.
Старик-армянин.
Старик в очках.
Старик с тихим голосом.
Старик в чёрном костюме.
Девушка-сверстница Жени –дальняя родственница.
Саша (Никитин) – молчаливый друг Димы, хорошо знающий его семью.
Геша - ещё один друг Димы.
Сотрудница морга.
Отец.
Переносчки.
Официанты.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Кухня. Советский стиль. Стол с пластиковой столешницей, кухонные шкафы в розовый орнамент, настенный пластиковый телефон. Рядом с телефоном - настенный календарь с двигающейся отметкой. Отметка стоит на 11 апреля. На столе лежит сборник кроссвордов. На стене – часы, показывающие 07:30 утра. В углу стоят иконы, среди них - портрет Пушкина.
Дима (из-за сцены)
О, кто приехал!
Алиса (так же)
Да. Да, привет.
Дима (так же)
Давай заходи.
Спустя несколько секунд заходят на кухню. Алиса садится слева от стола, втыкает зарядку от телефона в розетку. В течение действия больше смотрит в телефон, нежели на собеседников. Дима проходит вдоль кухонных шкафов, широко жестикулируя руками.
Дима
Чай, кофе? А, кофе ты не пьёшь. Кушать будешь? Давай яичницу сделаю. Или просто сварю. Чё молчишь?
Алиса
Да не, не, не надо. Давай просто чай.
Дима
Ну давай. Что утомившаяся такая? Нормально доехала? Это ты во сколько здесь уже была, получается? В шесть?
Алиса
Да, в 6:06. Доехала нормально, поезд хороший. Двухэтажный.
Дима
Чё? Какой двухэтажный?
Алиса
Да обычный.
(Молчит)
Но вообще круто, я билет купила за пару часов до отправления, стоил 1600 рублей, а оказалось, что питание в вагоне-ресторане включено. Правда, я спать уже хотела, не пошла, зато проводник сэндвичи нам принёс. Прям в руки, да. И попутчицы были приятные - я женское купе взяла. Только двое было.
Дима (заваривает чай из пакетика в чайнике)
О, ничё себе. Ништяк.
(Долго молчит)
Эх, дела наши скорбные.
Молчат. Из-за сцены слышны шаги. Заходит Ира. Измученная, невыспавшаяся.
Ира
Привет, Алис.
(Спустя несколько секунд)
Молодец, что приехала.
Дима
Да, вообще всех уважила: и меня, и бабушку, и дедушку.
Ира
Кушать-то хочешь? Давай, может, яичницу? Или гренки нажарю.
Алиса
Да нет, спасибо, мне чая пока достаточно. Там посмотрим.
Ира
Ну, как хочешь.
Дима
А гренки всё равно пожарь - съедят.
(Садится на стул, проводит рукой по затылку)
Эх, как курить бы бросить.
Алиса
Что такое?
Дима
Да что такое, что такое. Первая сигарета с утра - самая сладкая. Не знаю, что делать уже.
Ира (идёт к холодильнику, по пути берёт кастрюлю с плиты)
Женя у нас тут экспериментировала, смотри. Белый рис с чёрным смешала, в итоге один переварился, а другой - недоварился. Мы вчера недоглядели, вот она всё в кучу и ссыпала.
Алиса ухмыляется. Ира берёт из холодильника хлеб, достаёт доску и нож. Начинает нарезать.
Дима
Слышишь, какие сказки рассказывает? Двухэтажный поезд с оплаченным питанием в ресторане. Магия.
Ира (сосредоточено режет, в ходе чего раздаётся характерный хрустящий звук)
Это где такое? Сюда?
Дима
Да, ты прикинь вообще. Ещё и сэндвичи принесли.
На кухню заходит Тамара. Видит Алису.
Тамара
Алисочка, солнышко, как же хорошо, что ты приехала!
Алиса (вставая)
Давай обниму тебя.
Тамара
Да не вставай уж.
(Целует, обнимает Алису)
Охх, как же хорошо.
Ты, может, кушать хочешь? Давай сделаю что-нибудь? Яичницу-то ешь?
Алиса
Нет-нет, спасибо. Мне сэндвича хватило, больше в меня не влезет пока.
Ира
Это какой, вчерашний?
Алиса
Ну да, я его с утра съела.
Ира
Ну ладно тогда.
Тамара
Точно не будешь ничего? Сыр есть. Конфеты женькины. Что хочешь?
Алиса
Ничего, хватит, пожалуйста. Сколько можно. Захочу есть - скажу.
Тамара
Ох, опять ничего не ест ребёнок.
(Ире)
А ты чего капусту режешь? Купила, что ли?
Ира
Так это хлеб, мам. Какая капуста.
Тамара
А звук то похож. И правда, хлеб. Хрустит так.
Дима
Да, реально как капуста.
Молчат.
Ира (загружая хлеб в сковороду)
Мам, а Алиса, слышишь, на двухэтажном поезде приехала!
Тамара
Ого..
Ира
И вагон-ресторан проплачен: бери, что хочешь!
Дима
Да нет, не так там работает! Там как в столовой...
Ира
Да какая разница.
(Немного молчит)
А вы знаете про поезд-призрак? Есть маршрут, по которому один раз в год отправляют. Из Кирова моего в Белгород идёт. В Москву заходит, в Питер вот тоже. Я на нём приехала.
Дима (смеётся)
И это чё, люди целый год его ждут?
Ира (тоже смеётся)
Ну да, ждут, получается.
Складывает гренки в тарелку и ставит на стол. В течение действия все иногда берут по одной.
Ира
Пойду Женьку разбужу. Скажу, что Алиса приехала.
Дима
Да чё её будить, пусть спит! Это Алиса в рань прискакала, а ей-то чего.
Ира
Ничего-ничего, ей полезно. Ей в школу скоро, режим держать надо. Пусть.
Уходит. Дима пожимает плечами, наклоняется в сторону Алисы.
Дима
Прикинь, вчера погода офигенная была: солнце, вот это всё. Женька в компе сидит, а я ей говорю: давай, иди гулять, чё глаза сидишь портишь. Она отмазываться начала, так я ей 500 рублей положил (хлопком по столу показывает, как он это сделал), и сказал: давай, вот тебе пятихатка, иди гуляй! Она молча быстренько взяла их и убежала. Гуляла, гуляла там, вернулась - оказалось, две книжки купила. Пушкина - вообще не знаю, кто это такой (усмехается) - и Эдгара Алана По. Ты прикинь, ребёнок на халявные деньги книжки купил. У, наша семья!
Алиса
Я бы так же сделала.
(В сторону)
Ну или пожрала бы.
Тамара
Да как это не знаешь! Шутишь всё. Ох..
(Машет рукой)
Женя молодец, пусть хорошие книги читает. А то в школе сейчас всё равно всем. Мить, представь, у них там написано, что Астрахань находится на Юге, там, где Волга в Чёрное море впадает.
Дима
Волга. В Чёрное море.
Тамара
Да! Не знаю, как так можно вообще. Это же ужас. Ладно мы, но дети-то, дети.. Так и будут думать. Кошмар..
Алиса
Ну, может, это по фану сделано? Мол, а давайте посмотрим, пропустят или нет, если мы чушь напишем.
Заходит Ира.
Ира
Хорошо, если так.
Тамара
Да, разве что для того, чтобы проверить. Надеюсь, что так. Потому что если нет, то я не знаю, что творится уже.. Ужас.
Ира
Да везде одни проверки. Я недавно для театра куклу покупала.. эту, ну, такую (показывает руками).
Дима
Марионетку?
Ира
Да нет, ну, с палочками. Похожа на марионетку, но не она.. Ладно, не важно. Короче, с продавцом у поезда моего договорились встретиться. И тут ко мне мужик какой-то подходит, говорит, что друг зарядку забыл, передать просит. Пакетик мне протягивает, я смотрю - там и правда зарядка. Соглашаюсь, значит. Он уходит, а ко мне тут же смотрительница подбегает и спрашивает: "а что это Вы тут передачки у незнакомых людей берёте? а вдруг там взрывчатка?" То есть, он подставной был, представьте, а. Делать вот людям больше нечего.
Дима
Ага, ко мне так однажды менты из-за пустой бутылки прикопались. Вертят, а в ней отверстия нет, не понимают. Пока час держали меня, могли бы уже кучу народу поймать. Ай, дураки.
(Молчит)
А чё, Женька встала там?
Ира
Встаёт. Я ей говорю: "вставай, Алиса приехала". А она мне "я уже почувствовала". Не "услышала", а именно "почувствовала" - вот, какая.
(В дверь)
Женя!
Женя (из-за двери)
Внимательно!
Ира
Иди сюда уже! Хватит дрыхнуть!
Заходит Женя
Женя
Всем привет. Доброе утро.
Все кивают.
Алиса
Привет.
Тамара
Доброе, доброе.
Ира
Иди ешь, я гренки сделала.
Женя
Не, мам, спасибо. Потом. Только проснулась.
Женя садится за стол.
Алиса
К слову, дедушка же рассказы писал. Они все напечатаны?
Ира
Да, какие-то я печатала, какие-то он сам. Но там не все вроде, смотреть надо. На компьютере все должны быть.
Женя
Да, на компьютере точно есть. Я сейчас распечатанные принесу.
Уходит.
Алиса
Я просто забрать их хочу, издать, может быть. Не оставлять же так.
Тамара
Да там ошибок много, да и кому они нужны.. Друзьям разве что.
Алиса
Ну да, я для своих хочу. А отредактировать - вообще не вопрос. Я в литературном всё-таки учусь, найду кого-нибудь, кто издать поможет. Да и у нас там на Пушке постоянно рекламщик ходит: "напечатаем вашу первую книгу дёшево!" Может, реально дёшево. Обложку я нарисую, сверстает мне уже знаю кто. Никаких проблем.
Заходит Женя с папкой.
Женя
Да, я тоже бы в школу хотела отнести, показать всем!
Алиса рассматривает папку, листает. Все внимательно на неё смотрят. Кроме Жени - она смотрит в кроссворд.
Алиса
Да, хорошо. Редактировать много, но справлюсь. Только с тиражом надо определиться. Штук 20? 30?
Дима
Там же чем больше, тем выгоднее? Давай 100. Чтобы солидно. Я плачу. (Делает характерный жест рукой, как будто бросает деньги)
Алиса
Окей.
(Читает, молчит)
А во сколько автобус будет? А то спать хочу.
Дима
В 11, у тебя ещё есть время покемарить. Иди ложись, давай, а то зевать весь день будешь.
Алиса
Да, ща. А сколько это штука идти будет?
Дима
Какая? Автобус?
Алиса (морщится)
Да нет. Ну, куда мы поедем.
Дима
А, отпевание? Полчаса где-то.
Ира
Да, полчаса, нам сказали.
Дима
Да чё там делать, попик походит, кадилом помашет, вот и всё.
Тамара тяжело вздыхает и прикрывает здоровой рукой лицо.
Алиса
К слову, а где это всё?
Дима
Да далеко там, на пересечении улицы Есенина с... Чёрт, как её.. Там памятник ему стоит, очень крутой. И берёзки вокруг. Поедем - увидишь.
Алиса (шумно выдыхает)
Ладно, пойду поваляюсь. Усну - будите.
Уходит.
Дима
Да куда денемся.
Тамара
Ох, пойду соберусь пока. А то обязательно что-нибудь забуду.
Дима
Мам, да куда ты спешишь, времени ещё дохера.
Тамара
Не ругайся. Я себя знаю...
Уходит. Ира смотрит ей вслед.
Женя
Мам, можно я в компьютер поиграю? Пожалуйста.
Ира
Да сколько можно-то. Вот делать тебе больше нечего.
(Немного помолчав)
Ладно, иди! Я бабушке помогу, мало ли. Ещё и рука у неё.
Уходят.
Дима достаёт водку из холодильника, осматривается, делает глоток из бутылки. Закуривает в форточку. Смотрит на календарь, подходит к нему, держа бутылку и сигарету в одной руке, передвигает отметку на 12 апреля.
Дима
Символично как.
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Часовня при морге. Пол в серой плитке с чёрными швами. На стенах висят иконы. Богоматерь, Серафим Саровский, Иисус. Младенец на руках у Марии курчавый, похож на Пушкина с рисунков. В центре стоит гроб, насыщенного тёмного голубого цвета. Ручки покрашены золотом. В гробу лежит Александр, накрытый покрывалом с иконой. На его лбу - специальная лента с изображениями святых. Лицо Александра загримировано, он, кажется, ухмыляется.
Сотрудница морга (из-за сцены)
Здравствуйте. Паспорт Ваш, будьте добры, пожалуйста.
Тамара (из-за сцены)
Да-да, сейчас.
Долгое молчание.
Дима (из-за сцены)
Что там?
Тамара (из-за сцены)
Найти не могу.. Не дай бог забыла.. Нет его..
Короткое молчание.
Тамара (из-за сцены, дрожащим голосом)
Кажется, положила в прихожей и так и не взяла.. Что же делать теперь? Без паспорта совсем нельзя?
Дима (из-за сцены)
Да ладно, мам, я сейчас мигом сгоняю.
(Сотруднице морга)
Пропустите их, а? Старики же. Я сейчас привезу всё.
Сотрудница морга (из-за сцены)
Да, проходите, пожалуйста.
Дима
Саш, пойдём со мной.
Слышны быстрые удаляющиеся шаги.
В помещение входит сотрудница морга, за ней - около десяти пожилых людей. Многие, но не все, полностью в чёрном, многие с цветами, в основном - с гвоздиками. Некоторые букеты упакованы в бумагу. Тамаре помогает зайти Ира. На Тамаре грязная спортивная куртка, серо-фиолетовая. В конце заходят Женя с девушкой-ровесницей и Алиса, держащая в руках два упакованных букетика.
Сотрудница морга
Зажигайте свечи, распаковывайте цветы. Я помогу убрать бумагу.
Все начинают копошиться и шуршать, бумагу передают друг другу прямо над гробом.
Алиса стоит поодаль, не видя лица Александра. Распаковывает цветы (красные гвоздики) и протягивает их Жене.
Алиса
Жень.
Женя поворачивается, тянется за цветами. Её лицо уже всё красное и в слезах. Из-за движения Жени, Алиса замечает лицо Александра, на секунду цепенеет, вперившись взглядом в его улыбку. Когда Женя забирает цветы, приходит в себя и ухмыляется. Краем глаза замечает женины слёзы, поднимает руку, чтобы приобнять её, но это уже делает Ира.
Ира
Не плачь... Хочешь, иди поцелуй дедушку.
Женя
Нет... Нет!
Алиса распаковывает второй букет и удивлённо смотрит на двуцветные пёстрые мелкие розы.
Сотрудница морга
Можете складывать цветы сюда, на покрывало, я расстелю, да. Вот, ещё в изголовье можно. Никто не хочет? Ладно, давайте быстрее.
Снова копошение. Цветы Алисы оказываются в самом центре.
Сотрудница морга
Все собрались?
Тамара
Да, но вот только за паспортом уехали...
Сотрудница морга (перебивает)
Надо начинать, а то не успеем.
(Вглубь часовни)
Отец, давайте!
Тамара
Ну, хорошо...
Ира (Тамаре, указывая на Александра)
Как ангел..
Тамара, со слезами на глазах, молча кивает.
Выходит отец. В длинной неяркой рясе, с короткой стриженой бородой и седыми волосами, собранными в хвост.
Отец
Христос воскресе!
Все, кроме Алисы (вразнобой)
Воистину воскресе!
Отец кладёт в кадило таблетку фимиама розового цвета, начинает бубнить молитву себе под нос, быстро и тихо, периодически запинаясь. В перерывах поёт хор из трёх человек, стоящих в глубине часовни. Хор не слажен, один голос то и дело забывает текст в "Иисус воскресе из мертвых".
Почти все плачут. Кто не плачет - скорбно смотрит в пламя свечи.
Алиса (очень тихо, почти беззвучно)
Блядский цирк.
Отец призывает всех креститься. Все, кроме Алисы, крестятся.
Алиса смотрит в лицо Александра и улыбается.
Отец начинает осенять каждого кадилом, никто не поднимает головы от свечей. Алиса оглядывается, морщится. Когда Отец поворачивается к ней, смотрит ему в глаза, пытаясь выразить неудовольствие.
В таком духе действие продолжается ещё пару минут. Отец подглядывает в лист, лежащий на груди Александра, чтобы вспомнить его имя. Достаёт из кармана брюк очки, предварительно высоко задрав рясу. Церковнославянский текст читает из книги, делает ошибки.
В ходе этого приходит ещё одна старушка, с большими бело-розовыми розами, пытается устроить их в изголовье. Руки у неё трясутся, цветы падают, она неуклюже корячится прямо над лицом Александра. Отец раздражённо искажает лицо, отступает на несколько шагов от женщины, прерывая чтение, потом продолжает.
Спустя минуту резко заканчивает.
Отец
Тушите свечи.
Все судорожно переглядываются, не реагируют.
Сзади тихо заходят Дима с Сашей. У Димы начинает звонить мобильный, на звонке трек "Алисы", он быстро отключает звук.
Отец
Тушите свечи, кладите в цветы. Сейчас машина до крематория приедет. Можете прощаться.
Уходит.
Все в немом изумлении. Задувают свечи, кто-то забывает, ему напоминают. Алиса тушит свечу пальцами.
Дания (в слезах, дрожащим голосом)
Можно сказать?.. Можно?.. Я скажу.
Все молчат, кое-кто кивает.
Дания (в слезах, дрожащим голосом)
Мы всегда думали, что Саня.. Что Саня и смерть просто несовместимы! Он всегда был таким лёгким, живым, так стремился жить! Помню, ещё в КБ, когда мы антенны для спутников проектировали... Он столько сделал для фирмы Решетнёва! Антенны, которые он проектировал, до сих пор используются... Он был прекрасным, добрым, отзывчивым человеком! Отличным семьянином, любил детей, внучек... Книги любил, и вообще всех. Всех...
(Плачет, сквозь слёзы)
Не хочу вас всех задерживать своей речью...
(Складывает пальцы домиком, упирается в них губами)
Саня... Саня... Ты слышишь, ты был очень, очень хорошим человеком! Это невосполнимая утрата для всех нас. Мы очень тебя любим и, обещаю, никогда, никогда не сможем забыть!
(Плачет)
Ира посыпает покрывало землёй. К Александру выстраивается очередь, старики кладут ему руку на плечо. Дания на пути к выходу берёт Тамару за руки.
Дания
Тома... Тома! Христиане говорят, что он отправился в лучший мир! Где нет страданий. Не плачь Тома, не плачь...
(Немного помолчав)
Да что же ты не в чёрном?
Тамара
Да вот…
Ира
Не захотела. И правильно.
Тамара
Да рука вот… Только в этой куртке влезает…
Алиса отворачивается и шумно выдыхает. Тамара подходит к Александру и целует его в лоб. Ира разглаживает на нём ленту. Алиса кладёт руку на бортик гроба, снова смотрит в лицо Александра и снова слегка улыбается. Дима обходит гроб, встаёт совсем близко к Александру. Кажется, он что-то говорит. Саша стоит рядом. Когда Дима хлопает Александра по плечу, Ира и Тамара накрывают лицо последнего. Кроме них, в часовне остаётся только зарёванная дрожащая Женя.
Из глубины часовни выходит переносчик.
Переносчик
Всё, выходите, сейчас загружать будем!
Все переглядываются, спешно начинают выходить.
Дима (у дверей)
И золото на голубом.
Все выходят.
Пыльный двор, кирпичная стена часовни. Белая газель с открытыми задними дверями, в которых видна специальная полка под гроб.
Все стоят вокруг машины.
Переносчики
Влево и вправо разойдитесь! Не толпиться!
Переносчики выносят и загружают гроб. Двери газели закрываются.
Переносчик
Поехали!
Газель быстро уезжает. Все молчат. Дима поднимает обе руки и складывает открытые ладони (так он обычно прощается с друзьями). Через несколько секунд достаёт из-за пазухи бутылку водки, пытается незаметно сделать глоток. Тамара видит это и печально качает головой.
КОНЕЦ ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Ресторан в скандинавском стиле. Гости медленно рассаживаются. Дима сидит между Алисой и Сашей, напротив них - Тамара, Ира и Женя.
Официантка разносит закуски, стучат приборы и бокалы. Дима наливает водку себе, Ире, Тамаре. Жестом предлагает Алисе, та саркастически кривится. Перед ней стоит чашка с чаем.
Дима
Надо сказать, наверное.
Ира
Да, давай.
Тамара
Скажи, скажи.
Дима (с паузами)
Можно минуточку внимания? Кхм. В общем. Я не думаю, что кто-то из вас представляет, сколько этот человек для меня сделал. Больше, чем отец может сделать для сына. Больше, чем вообще кто угодно. Он научил меня жить. Он первый мне объяснил, что, чтобы забить гвоздь, нужно сначала использовать не руки, а голову. Он привил мне любовь к чтению. Короче, реально сделал больше, чем мог. Выпьем.
Пьёт залпом полную до краёв стопку. Остальные тоже пьют - кто что, - не чокаясь.
Ира
Молодец, Дима. Отлично.
Помогает Тамаре положить еду в тарелку. Какое-то время все заняты едой: передают друг другу тарелки, едят, предлагают жестами то или иное блюдо.
В дальнем конце стала поднимается старик армянской внешности с моряцкой бородой.
Старик-армянин
Я вот что хочу сказать...
Все продолжают копошиться, старик ждёт.
Старик-армянин
Так... Саня очень любил работу!
Наконец, на него обращают внимание.
Старик-армянин
Бывает, положат его в больницу, а он прямо из неё к нам в контору и бежит. Всегда при деле быть хочет. Мы его старались не нагружать сильно: старший из нас, всё-таки. А всё равно всегда в первых рядах. Починить что? Дайте мне! Дотащить? Тоже...
Дима (очень тихо)
Дотаскался.
Старик-армянин
Он мне перед тем, как последний раз в больницу лечь, сказал: "ты не теряй меня, я всего на пару дней". "Не теряй", да... Вот, потерял, кажется.
(Недолго молчит)
Хотя нет. Его вот уже два дня нет, а я сижу за столом, опущу голову в бумаги, и кажется мне, что он вот прямо передо мной сидит. Иду по коридору - и он за мной. Всё чудится, вот-вот заговорит. Пошутит что-нибудь.
Дима (очень тихо)
Он и сейчас здесь.
Старик-армянин
Он вообще всегда шутить любил, добрый был. У всех недомолвки бывают в коллективе, неровности. А он как-то со всеми общий язык находил.
Дима
Да, со всеми.
Тамара и Ира активно умывают.
Старик-армянин
Только один раз мне сказал, мол, не любишь ты меня, наверное. "Почему это?" - спрашиваю. А он: "ты вот не пьёшь, а я очень пить люблю"...
Дима
Так выпьем за его любовь!
Тамара осуждающе смотрит на Диму.
Старик-армянин
Выпьем.
Пьют. Старик-армянин тоже пьёт водку.
Снова копошение за едой.
Тамара
А что за салат такой?
Дима
Оливье.
Саша (ухмыляется)
Странное блюдо, никогда такого не видел.
Алиса
Французское, ага.
Тамара
Да разве ж оливье?..
Дима
Ну да, не видишь, что ли.
Тамара
Ну ладно, поем...
С другой стороны от старика-армянина встаёт старик в очках.
Старик в очках
Кхм...
Теперь уже все сразу обращают внимание на вставшего.
Старик в очках
Про работу - это точно. Я с ним почти всю жизнь проработал. Сначала дело так было: мы в космос спутники делали, в КБ. Когда нам из Красноярска места в Питер дали, мы так же вместе и переехали. Поначалу работы не было, что делать - не знали. А потом как-то раз Саня ко мне пришёл и говорит: "пойдём, дело есть". Так мы реставраторами стали. Мебель правили, без малого, 7 лет. Потом там плохие времена пришли, нас и сократили, конечно. Старые, ведь. Годик мы отдохнули, а потом снова Саня позвал, в контору вот теперь. Вот так до последнего и работал.
Старик-армянин
А ещё мы все начальники там, на руководящих должностях, а он слесарь.
Старик в очках
Да, мы инженеры! А Саня по записи слесарь.
Тамара
Да, он гордился этим очень.
Дания (справа от Алисы)
Так он что, не инженер разве? Инженер же!
Тамара
Да это ясно-то. У него должность такая была - слесарь. Единственный рабочий в коллективе.
Старик в очках поднимает стопку, все пьют. Сразу же встаёт старик с тихим голосом.
Старик с тихим голосом
А ещё он умел рассказывать ужастики. Пугал нас. И вот последний ужастик рассказал...
Пьёт. Все недоумевают.
Дима
Какие это ужастики, мам?
Тамара пожимает плечами и делает удивлённое лицо.
Дима
Чем дольше слушаю, тем больше про него узнаю.
Снова все заняты едой. Приносят горячее. Спустя некоторое время встаёт высокий старик в чёрном костюме, расчёсывается с помощью гребня, который он носит в нагрудном кармане, все стихают.
Старик в чёрном костюме
В своё время очень модно было собирать библиотеки. Когда я только познакомился с Сашей, я спросил, сколько у него книг. Оказалось, что больше трёх тысяч.
Тамара
Ну не знаю...
Дима
Нет-нет, пара тысяч точно наберётся.
Старик в чёрном костюме
Он был настоящий книголюб. Начитанный. Пушкина любил, наизусть знал. Мы все пытались вовремя прочитать новую книгу и потом спрашивать друг друга "а ты читал?". И если человек говорил "нет", то всё, мы отвечали "ну ты и тёмный!".
Кое-кто тихо смеётся.
Старик в чёрном костюме
Но Саша всё читал. Помню, как мы обменивались книгами, давали журналы на сутки...
Дима
Книги по талонам были, ещё я помню!
Старик в очках
Да что талоны, мы и правда журналы на работе выдавали: тебе на сутки, тебе на два дня, тебе на ночь, успеешь? Успею!
Старик в чёрном костюме
Он и журналы все читал. Не знаю, правда, был ли у него самиздат...
Тамара
Был, был.
Дима
Да, он Стругацким переплёт делал, Гумилёву и этому... мам, который в Известиях работал.
Тамара
Гронский.
Дима
Да, он.
Старик в чёрном костюме
Помню, как мы все вместе радовались, когда стало свободнее, когда запрет сняли с книг. Это был настоящий праздник.
(Поднимает стопку)
За любовь к литературе.
Дима
Вот это правильно.
Пьют.
Дания (тянется через Алису)
Дима, а ты Красноярск 26-то помнишь?
Дима
Конечно, это были мои самые счастливые годы. Или одни из.
Дания (так же)
У тебя может и не самые, а у нас - точно. Я вообще совершенно случайно туда попала. Всего пять мест из самого Красноярска туда было. Меня вписали только потому, что случай помог. Одновременно ещё на тракторы хотели отправить, даже вызывали меня, мол, почему я ещё не там. А я и говорю: "я хотела туда, вот меня и отправили". Счастливая была. Там всё было.
Дима
Да, реальный социализм, построенный в отдельно взятом закрытом городе. Натуральное счастье, все спокойные, никаких проблем. Все любят друг друга. И продукты были, и шмотки.
Дания (так же)
Да нам и не интересны были шмотки!
Дима
Это вам, может быть, не интересны! А нам - очень были. Я когда в Москву приехал - офигел. Столица, а полки пустые везде.
Дания (так же)
А ты не хочешь дочь туда свозить, родной город показать?
Алиса
Я уже там была.
Дания (удивлённо, будто видит Алису в первый раз)
Да?
(Диме)
Молодец, правильно!
Ира (тихо)
...поезд, поезд.
Тамара
Да, давай.
Ира встаёт.
Ира
Простите, мне придётся уйти, потому что у меня скоро поезд, мне надо ехать... Я организовываю важный концерт у нас в филармонии, и я знаю, что папа очень гордился моей работой...
(Отворачивается, закрывает глаза рукой, плачет, говорит дрожащим голосом)
Это правда очень важный концерт, и я хочу, чтобы он был посвящён ему. Я поеду. Простите.
Кто-то из стариков
Да, действительно посвящение получается!
Кто-то ещё
Езжай, правильно!
Ира собирается, наклоняется к Жене.
Ира
Женя.
Женя
Внимательно.
Ира
Так, ты остаёшься с бабушкой. Ей нужна помощь. Запомни, ты тут не развлекаться должна. Заберёте урну, а потом поедете в Киров. Поняла? Ей нужна помощь.
Женя
Да, да, мам. Всё я поняла.
Ира
Хорошо.
(Помолчав)
Хорошо.
Целует Женю и уходит.
К Диме подходит официант, они о чём-то перешёптываются. Старики по очереди подходят к Тамаре, берут её за руки, за плечи. Выражают соболезнования. В течение минуты все разбредаются, кто-то начинает собираться.
Дима
Мам, домой на машине поедем, только я сейчас расплачусь.
Тамара
Что? Какая машина? Тут два шага же.
Дима
Какая, какая... Ситроен. У Геши вон.
Тамара
Да зачем же?..
Дима
Сейчас!
Уходит за официантом.
Тамара
Опять пить будет.
Вместе с одной из старушек выходят. За ними идёт Саша. Постепенно уходят все старики, в зале остаётся только Алиса. Возвращается Дима.
Дима
Сейчас, стопку выпью и пойдём.
Алиса укоризненно смотрит.
Возвращается Саша.
Саша
Дима, чего ты торчишь?
Дима
Да сейчас я, сейчас.
Саша
Хватит пить. Мне там объяснять про машину пришлось.
Дима (закипает)
Да что не так-то?
Саша
Да... Ну... Всё! Родители волнуются!
Дима (сухо)
У меня один родитель.
Саша
Да чтоб!.. Идём!
Уходит.
Дима выпивает стопку.
Дима
Ладно, пошли.
Вместе с Алисой выходят.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО ДЕЙСТВИЯ
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Пирожковая во дворах недалеко от Исаакиевского собора. Столовый стиль, на одной стене разные надписи в духе «здесь был Вася», «мы всегда кушаем тут перед тренировкой», «привет из Выборга» и т.д. За деревянным столом друг напротив друга сидят Дима и Алиса. Играет песня «Иду, курю».
Алиса
О боги.
Дима
Чё такое?
Алиса
Не очень его люблю.
Дима
Кого? Чистякова?
Алиса
Угу.
Дима
А я люблю. Он для меня такой же пласт, как Кинчев, как БГ…
Алиса
Спасибо, что назвал меня Алиса, а не Ноль.
Тихо смеются.
Алиса (немного помолчав)
Знаешь, хорошо, что ты не попал на отпевание.
Дима
А что, плохо было, да? Вот говорил я бабушке, не нужно нам отпевание! Настояла… Старики же. Это вообще чудо господне, что мама забыла паспорт, и я этого не видел. Остался бы – взорвался, а взорвался бы я, взорвался бы и Сашка Никитин. И тогда - всё.
Алиса
Поп, прости уж, реально на отъебись читал. Делал ошибки в тексте. Хор этот…
Дима
Там и хор был?!
Алиса
Ну да. Ужасный.
Вообще не понимаю, зачем это было. Все рыдают, крестятся, а я стою и офигеваю. Причём, дед-то улыбается! Не то что они все. Вряд ли ему это приятно было бы.
Дима
Ты тоже заметила? И не улыбка даже, а ухмылка!..
(Молчит)
Они на себя это проецируют. Думают, что умрут скоро, вот и рыдают.
Алиса
Ну, не знаю. По-моему, смерть, не самое худшее, что может случиться с человеком.
Дима
Ты им это скажи! У них это самый главный страх сейчас. Понимаешь, они одной компанией были, а теперь один из них ушёл. И их с каждым годом становится всё меньше и меньше... Но вообще я рад, что моя дочь так же считает.
Алиса
В своём завещании напишу, чтобы меня не отпевали и вообще не трогали.
Дима
Ты погоди с завещанием. Вот если мне тебя хоронить придётся, я точно с ума сойду.
Алиса
Так я не про сейчас.
(Молчит)
А как он умер-то?
Дима
Кто?
Алиса смотрит ему в глаза.
Дима
Дедушка?
(Молчит)
Инсульт. Я, когда в первый раз приехал, когда узнал, что у папы инфаркт, я его в больнице видел, и… В общем, мы там с бабушкой день просидели, нам сказали, что операцию делать будут. Отправили нас домой, в палату всё равно не пустят, так что делать нам там было нечего. Инфаркт у него от чего угодно случиться мог. Там причин – тысяча. Ему же ещё кардиостимулятор неправильно поставили, хотя что там ставить то, операция отработанная… Короче, сказали на следующий день звонить, после шести. В половину шестого я поставил телефон на громкую, и мы час слушали долгие гудки по номеру, который нам врач дал. И это я ещё потом второй на сайте нашёл. Бабушка как заведённая по квартире ходила. На следующий день мы с утра туда сразу же помчались. Мама ещё говорит: "вставай, ехать долго". До открытия - куча времени. А ты видела - там ехать на автобусе пятнадцать минут, на метро - сорок, и от него добираться потом ещё. Не понимает, что такси можно за триста рублей взять и долететь быстро. Ладно, короче. Там больница такая, лабиринты просто. Этаж размером с два. В первый раз думал, до шестого просто подниматься будет, а сам чуть не умер там.
Алиса
Что, действительно как двенадцать получилось?
Дима
Ну, да, шесть на два, значит, двенадцать. И лифты там такие: один только вверх ходит, другой – только вниз. Короче, прибежали мы в палату, там медсестра – ух, красивая, - а папы нет. Мы её спрашиваем, а она говорит, что у него инсульт случился, и его в реанимацию перевели. Мы на другой этаж бежим, а там для посещений закрыто. Я маме говорю, меня, мол, точно не пустят, а ты – старушка со сломанной рукой, иди на жалость надави. И мы когда в палату зашли… Там две нормальные кушетки стоят, а одна какая-то железная, непонятная, с винтами. И папа на ней лежит. Абсолютно голый. Простынёй накрыт. Я к нему подхожу... А он меня не узнаёт.
(Молчит)
Я бегом к врачу, спрашиваю - что делать? А он говорит: «будем думать». Я смотрю ему в глаза и понимаю, что – всё.
(Молчит)
Не о чем там больше думать.
Я ещё какие-то лекарства покупал, бегал, бабушка ещё верила, а я… А я – нет. Костик, друг мой, всю ночь Тору читал. Наташа, тётя твоя, в церковь пошла свечки ставить. И что? Помогло хоть что-то? Зачем это отпевание нужно вообще? Надежда – глупое чувство. Я сразу понял, что всё, не о чем там думать…
(Молчит)
Знаешь, вообще хорошо получилось. Для всех. Он вовремя ушёл. Я его не хочу таким видеть. Понимаешь, я его помню сильным, здоровым мужиком! Умным, живым. А так что? Будет он на кресле-каталке сидеть, слюни пускать?
(Изображает)
Ну да, бабушка его будет катать, из трубочки кормить, мы с Ирой иногда приезжать будем. И что? Что? Зачем это?
Дима переводит дыхание.
Алиса
Вот я и говорю, что смерть – это не худшее.
Дима
Я же уехал после этого на работу, в Москву обратно. Он на следующий день умер, бабушка сама звонить не стала, но мне передали. Я мигом приехал. Только с вокзала вышел, по примерно таким же дворам иду и понимаю, что всё, папа ушёл. И тут колокол откуда-то: «бам!...». Очень громко, гулко. И спустя полминуты ещё раз – «бам!...». И третий. Вот это лучше всех отпеваний было. Я только тогда понял, что произошло. Очень меня это подавило.
Алиса
Ты когда ещё первый раз звонил и говорил, что «в Питере пиздец, у дедушки инфаркт и инсульт, а бабушка упала и руку сломала», я тогда уже почувствовала, что он умрёт. Я даже думала, что уже. А в итоге, через несколько часов оказалось.
Дима
Да нет, тогда он жив был ещё... Но ты представляешь? Я помню, как он меня всему учил. Что там эти гвозди, он мне жизнь показал. И что мне теперь, таким его видеть? Не могу я. Не могу. Если со мной такое случится, то просто возьми и...
Изображает не то удар, не то отсекание головы. Молчит.
Дима
Я для тебя столько не сделал, сколько он для меня. Я мудаком был. Я не знаю, будешь ли ты чувствовать такую утрату, когда я умру, как я сейчас чувствую.
Алиса (перебивает)
Пап.
Дима
Может, оно и хорошо.
Алиса (перебивает)
Пап!
Дима
Он всё для меня...
Алиса (громко перебивает)
Папа! Дай мне сказать уже.
Дима замолкает.
Алиса
Ты, может, и плохой отец, зато ты со мной дружил, когда никто этого не делал. Мы с тобой и сюда ездили, и в Прагу. Ты думаешь, кто-нибудь ещё со мной бы так поехал тогда?
Дима (одновременно)
... а мы с ним в тайгу ходили.
Алиса (продолжает)
Я кому-то вообще нужна была всё это время? У меня не было друзей, зато ты - был. Не знаю ничего. Эмоциональная привязанность у меня к тебе очень сильная. Сильнее, чем к маме, чем к той семье. Даже чем к друзьям.
Дима
Спасибо. Незаслуженно, но - спасибо.
Алиса
Да хватит!
Дима молчит.
Дима
А он, он мне всем был. И отцом, и другом.
Он мне любовь к чтению привил. Я, благодаря ему, Стругацких читать начал. Он их правда в самиздате делал. И Гумилёва тоже. И всех.
Алиса
У нас недавно от института проходил вечер Гумилёва, кстати.
Дима
Да? И что вы там делали?
Алиса
Ну, мои одногруппники стихи там читали, пели...
Дима
Пели?
Алиса
Ну да. "И вот мне приснилось, что сердце моё не болит",...
Дима (перебивает)
Это Вертинский.
Алиса
Гумилёв.
Дима
Вертинский.
Алиса
Гумилёв.