Перед тем, как начать писать эту пьесу, я посмотрел много театральных постановок, выложенных в Интернете, в том числе и фильм, одобренный самим Васильевым, и знаменитую постановку театра ЛенКома с Галиной Беляевой в роли Вики Люберецкой; в Интернете же на одном из ресурсов я нашёл и просто написанную пьесу для постановок школьных спектаклей. Что, с моей точки зрения, тут не так. Сама повесть как раз отразила реальность: грубо говоря, трагедию таких семей, как семья Люберецких, «списала» война – после страшных слов «Следующим годом был сорок первый…» никто уже в повести и в постановках не вспоминает о Вике. Фильм прямо заканчивается возгласом: «А подполье жило! Жило и било гадов!» Но в самой-то повести говорится о другом. Она и пробивалась к читателю тяжело, и, как верно пишет А.М.Возлядовская, только наиболее смелые учителя в середине 80-х начали, правда на уроках внеклассного чтения, проводить в школах её обсуждение. https://dugward.ru/publ/s75.html Несколько лет назад, когда моя дочь училась в школе, у активной учительницы появилась идея поставить школьный спектакль по повести, и мы даже стали это обсуждать, но… я с удивлением столкнулся с тем, что, по мнению этой учительницы, из повести нужно убрать все воспоминания о сталинских репрессиях, а сделать патриотический спектакль на ту тему, что все школьники должны быть готовы умереть за Родину. В таком духе, конечно, ничего писать я не стал, так как повесть ветерана Великой Отечественной Бориса Васильева не об этом – а то, что если нападёт враг, все должны защищать Родину, понятно и так. Но о самой возможности такой постановки задумался.
И в самом деле, сумеют ли современные девчонки и мальчишки понять и сыграть на сцене своих ровесников из далёких предвоенных лет? Да, сейчас сцена и экраны полным-полны именно патриотических, я бы сказал зачастую ура-патриотических постановок. Такие творения ретушируют, упрощают, наполняют народную трагедию и военных, и предвоенных лет пафосом… в то время как на войне и во время репрессий нет места пафосу, это всё наносное, это всё искажает суть того времени. И не только, прямо скажем – того времени. Поэтому и родилась идея написать пьесу, которая по возможности отразила бы трагедию тех лет, заставила зрителя переживать, сочувствовать героям, и задумываться, и представить себя на их месте: импульсивной, кристально чистой Искры Поляковой; романтичной Вики Люберецкой; практичного Сашки Стамескина. Это что касается подростков. А посмотреть историю, изложенную в повести, глазами её взрослых героев: героев Гражданской войны Ромахина и Люберецкого, бдительной (и ведь тоже искренней!) Валентины Андроновны, незаметного заводского мастера Коваленко?
Так и родилась эта пьеса.
Эти страницы я писал, пытаясь объяснить как, с моей точки зрения, должна выглядеть постановка на сцене. Во-первых, что касается подбора актёров. Непременное условие: взрослых играют взрослые, школьников играют школьники именно того возраста, то есть 16-17 лет. Недопустимы здесь условности, когда юную школьницу играет сорокалетняя актриса, и наоборот, когда (такая постановка в Сети есть) играют дети более младшего возраста.
Второе. Это максимальный реализм и классическая постановка. Соответствующие эпохе костюмы. Словно сошедшие с книг того времени декорации (тем более, что декорации статичны, они не меняются по ходу спектакля, да и подобрать их несложно: до сих пор во многих деревенских домах России мы увидим ту же самую обстановку, что и в 40-е). Никакого сюрреализма, вычурных символичных металлоконструкций, цепей и прочего.
Третье. На сцене созданы три локации: квартира Люберецких (слева), квартира Поляковых (справа) и школьный класс (в центре, в глубине сцены). Игра очень часто ведётся одновременно в двух, а то и во всех трёх локациях; при отыгрыше главной сцены актёры могут смещаться к центру, к переднему краю сцены, а затем возвращаются в свою локацию и продолжают игру, не мешая отыгрывать главную сцену другим.
В-четвертых, в полном объёме задействуется зрительный зал, так что зрители и сами могут почувствовать себя участниками спектакля.
В-пятых, огромную роль в постановке играет звук, музыка и свет. Что касается музыки: это и звуковые дорожки, создающие музыкальные темы, и звучащие со сцены песни в исполнении самих актёров. Свет создает смену дня и ночи; звуковое сопровождение – шум города, дождь, звук моторов.
В-шестых, как прием здесь могут сыграть афиши. На них будут изображены герои спектакля, уже бойцы Красной Армии, погибшие в годы войны, с годами жизни и описанием их подвига. В наше время, с современной компьютерной и фототехникой это несложно сделать, а зрители, приходя на спектакль, уже будут знать трагическую судьбу героев. И вместе с тем: фото со школьной доски почёта отличницы Искры Поляковой и отличницы Виктории Люберецкой и фото солидного взрослого мужчины в костюме и с трудовыми орденами на груди, с подписью «А.А.Стамескин, крупнейший руководитель авиастроительной отрасли, лауреат Ленинской премии». Здесь большой простор для фантазии.
Отдельно стоит сказать, какими я, как автор пьесы, вижу некоторых актёров. Это, как говорится, ИМХО. Тем более, как вы увидите далее, я здесь слегка спорю с теми, кто уже делал постановки по повести, с автором фильма, да и с самим Васильевым. Искра Полякова в моём представлении – невысокая, темноволосая, крепенькая девушка, порывистая, с выразительным лицом, а вовсе не бойкая толстушка, как в тексте повести. Вика – стройная принцесса со светлыми мягкими, спадающими на плечи волосами, тонкими чертами лица, большеглазая, но не величественно-романтичная, какой показана, например, в фильме: она одновременно живая, способная на быструю реакцию на слова, и вовсе не идеальная комсомолка – она излишне мечтательна, высокомерна и избалована. Сашка Стамескин – крепкий светловолосый, простой русский парень, драчун и забияка. Паша Остапчук – атлетический сложенный юноша и одновременно неторопливый добродушный увалень. Директор школы, бывший красный кавалерист Ромахин – высокий, статный, в военной форме и с орденом Боевого Красного Знамени на груди.
Остальные образы, как говорится, можно обсуждать.
Перед тем, как начать изложение самой постановки, я хотел бы заострить внимание на том, что актёрам необходимо самостоятельно и вместе с постановщиком провести творческий поиск своего образа и играть сообразно ему, попытавшись «жить в роли»: например, в сцене, когда Зина объявляет, что Вика «в морге!», влюблённый в Вику Жора Ландыс должен сыграть иначе, чем остальные, для которых Вика только одноклассница; стеснительный Вовик Храмов не может реагировать на происходящее в классе также, как предприимчивый Валька Александров, а тяжеловесный Пашка Остапчук может долго не вмешиваться, а в сложный момент первый бросить веское слово, возразив учительнице. Одновременно юным актёрам стоит максимально настроиться на ту эпоху предвоенных сталинских лет. Как говорили мне некоторые творческие люди, современная молодёжь на это неспособна. Но я лично в неё верю.
Всё время, пока я писал эту работу, я держал в голове актовый зал моей Козельской 1-й средней школы. По большому счету, он не отличается от обычного актового зала любой школы, но в нём удобно сделаны выходы за сцену, чтобы актёры в нужные моменты могли возвращаться в свои локации. В театре это организуется проще, но в целом идея в том, чтобы пьеса могла ставиться в любой школе.
Отдельно я хотел бы остановиться на игре актрисы, которой достанется роль Вики. Сначала она играет избалованную, знающую себе цену и даже слегка свысока поглядывающую на одноклассников девушку (внутренне, как настоящая комсомолка, понимающую, что вести себя так неправильно, но не очень с такими проявлениями своего характера борясь), то после ареста отца она пытается достучаться до одноклассников, интонациями, поведением стараясь передать им свое отчаяние: происшедшее воздвигло между ней и друзьями барьер, её коснулся ужас репрессий и над ней висит угроза ареста (она уже взрослая и отвечает в соответствии с законом как минимум по статье «Недоносительство» - «Она уже взрослая, паспорт на руках!», а одноклассники (и зрители вместе с ними) не понимают ее ужаса, который она пытается скрыть.
| Текст пьесы | Как это играется |
| Сцена I В квартире Вики – портфель на кресле, в который Вика складывает учебники. На столике – недопитая чашка чаю и блюдце с пирожным. В шкафу со стеклянными дверцами хрустальная посуда, на столике Викина фотография рядом с массивным телефонным аппаратом. В квартире Искры за простым письменным столом сидит товарищ Полякова и что-то подчёркивает карандашом в томике Ленина. В классе директор школы Ромахин рассматривает схему размещения классов, утверждённую ГоРОНО. У доски развернута карта СССР, на стене – портрет Сталина. Голос Искры: Мама, я убежала! Мать Искры: Беги, Искра. Не задерживайся после школы, ты поняла меня? Голос Искры: Мама, ну конечно! Вика: Папочка, пока! Не убирай всё там на кухне, уберёт Поля! И пожалуйста, не забудь про Сашу Стамескина, хорошо? Это друг Искры… Голос Люберецкого: Да, да, Вика, конечно… Пусть машина не задерживается. Впрочем, я уже сказал водителю… Вика убегает. Входит Поля, уносит чашку и блюдце. Затем задумчивый Люберецкий садится в кресло, раскладывает перед собой чертежи внимательно рассматривает их. | Здесь и далее – игра в локациях продолжается, даже если главные реплики произносятся в другой локации. В этом случае, если в «неглавной» локации играется разговор, актёры просто понижают голос. Здесь слышится гудок машины. |
| Сцена II. (Звук удара и девичий вскрик. Ромахин, а за ним и Искра с Зиной вскакивают. Ромахин выбегает из класса, за ним Искра. Вместе они приводят в класс плачущую старшеклассницу, закрывающую лицо руками) Ромахин: Тебя ударили? Кто?! Школьница (всхлипывая): Я… он… Ромахин: Так. Ясно. Хлопцы (указывая на Жору и Артёма) – этого героя найти и доставить. Сюда. Ко мне. Немедленно! А вы (снижая тон, Искре) девочке помогите. Жора и Артём убегают, Искра и Зина уводят школьницу. Ромахин (сидя за столом, потирает лоб): Так, о чём мы… Непримиримая борьба с такими вот… с империализмом. (Встаёт и подходит к доске, но говорит путано, будто задумавшись). География… Возьмём вот, Сальские степи. Что характерно? А то характерно, что воды мало, и если случится вам летом там быть, то поите коня с утра обильно, чтоб аж до вечера ему хватило. И наш конь тут не годится, надо на местную породу пересаживаться, они привычнее… Местные коньки там, знаете, невысокие, лохматые, крепкие, а нашим буденовцам там духу не хватает, кто не пересел, тот наплакался – не выдерживает конь. Вот у индийских товарищей не получается пока, а мы в восемнадцатом году дали там жизни белякам! (Возвращаются Жора и Артём). Ромахин: Ну что, где он? Артём: Мы не нашли. Мне не знаем, кто, и… Ромахин: Своего сдавать начальству не хотите? (горячась) Да какой он вам свой?! Может, оно и правильно, но… А ну-ка, старшие классы, всем строиться в актовом зале! Бегом строиться! (С грохотом и топотом выстраиваются школьники). Ромахин: Школа, слушай меня. Только что какой-то юный мерзавец ударил девочку. Я не знаю, кто это. Но знаю что он сейчас стоит среди вас. Я не зря говорю, что не знаю, кто он. Захочу – узнаю, но дело-то не в этом. Может, это будущий преступник, а может, отец семейства и примерный человек. Но знаю одно: сейчас среди вас, в вашем, комсомольском строю, стоит не мужчина. Парни и девчата, запомните это и будьте с ним поосторожнее. С ним нельзя дружить, потому что он предаст, его нельзя любить, потому что он подлец, ему нельзя верить, потому что он изменит. И так будет, пока он не докажет нам, что понял, какую совершил мерзость, пока не станет настоящим мужчиной. А чтоб ему было понятно, что такое настоящий мужчина, я ему напомню. Настоящий мужчина тот, кто любит только двух женщин. Да, двух, что за смешки! Свою мать и мать своих детей. Настоящий мужчина тот, кто любит ту страну, в которой он родился. Настоящий мужчина тот, кто отдаст другу последнюю пайку хлеба, даже если ему самому суждено умереть от голода. Настоящий мужчина тот, кто любит и уважает всех людей и ненавидит врагов этих людей. И надо учиться любить и учиться ненавидеть, и это самые главные предметы в жизни! … (С шумом школьники расходятся. Тот самый парень-хулиган в окружении школьников). Хулиган: Тоже мне, комиссар! Дал стране угля! (Саша Стамескин хватает его за шиворот). Хулиган: Ты чего?! Стамескин: Я чего? А ты ещё не понял? А я щас тебя пойду объяснять… Искра (сжимая кулаки): Сейчас ты идёшь и извиняешься перед девочкой. Сейчас же! А не то мы объявим тебе всей школой такой бойкот, что ты умрёшь от тоски! Пашка: А ну пошёл! (Школьники уходят. В пустом классе Ромахин и Валентина Андроновна). | Девочку, которую ударил хулиган, приводят директор и Искра со стороны локации квартиры Люберецких, туда же уходят с ней Зина и Искра. Школьники выстраиваются между рядами прямо в зрительном зале, таким образом, директор обращается к построенной школе, которую «играют» сами зрители. Сценка с хулиганом начинается в центре сцены, а затем смещается прямо в зал. Через зал ребята и уходят. |
| Сцена III …Навстречу им трое подростков, один из них – парень старше Стамескина. Старший: Эй, Стамеска! Куда топаешь? Стамескин (явно видно, что он боится): По делу. Старший: Может, подумаешь сперва? Отшей девчонку, разговор есть… Стамескин: У меня сейчас времени нет, в следующий раз поговорим. Старший: Че-его?.. Троица пытается приблизиться. Искра: Назад! Сами катитесь в свои подворотни! Один из парней: Что такое? Искра толкает старшего в грудь обеими руками. Тот удивлённо сторонится. Искра, схватив Сашу за рукав, тащит его за собой. Старший: Ты, дурочка, гляди! Попадёшься нам – наплачешься! Искра (Стамескину): Не оглядывайся! Они все трусы несчастные! Стамескин (уныло): Знала бы ты… Искра: Знаю! Смел только тот, у кого правда. А у кого нет правды, тот просто нахален, вот и все. … Паша: И мы тут решили сделать тебе подарок (передаёт Артёму свёрток). Артём разворачивает – там армейская гимнастёрка. Артём (восхищённо): Настоящая… Спасибо, ребята! Искра: Какая красивая. Как бы я хотела примерить! Артём: Так на, примерь! Вон там зеркало, рядом с патефоном. Искра с гимнастёркой уходит. Валя: Искра сама как комиссар. …Артём: Раз Вовика вспомнили – про танкистов? А кто у нас ещё в танкисты хотел? Паша (берёт гитару, перебирает аккорды, коротко): Я. (Паша начинает петь песню, остальные присоединяются) Броня крепка, и танки наши быстры, И наши люди мужества полны! … Зина: Замечательно! А давайте танцевать! Паша: Тогда нужно стол убрать, место освободить. Артём: Я сейчас пластинки подберу… (Жора и Паша утаскивают стол, Стамескин сдвигает стулья. Раздаётся музыка – «Симферопольский мотив». Артём, кинув на Зину косой взгляд, подходит и приглашает Вику). …Лена: Нет, кроме шуток. Есть же прекрасные стихи. Под них хочется жить, мечтать… (читает на память Пушкина, ей аплодируют). | Играется в центре сцены, Искра и Саша движутся слева, хулиганы – им навстречу. После стычки хулиганы также уходят через зал, переговариваясь на тему, что вот ещё встретят и Стамескина, и Искру. Искра уходит примирять гимнастерку влево, скрываясь за боковым занавесом. Песни исполняются полностью, с той домашней атмосферой, которая бывает в семьях, где приняты застольные песни. Получается для зрителей своеобразный «концерт в спектакле». Стол сдвигается по сцене вправо, а пластинку Артём ставит слева за занавесом. Разумеется, для небольшого идеален настоящий патефон, который будет стоять на виду, но это малореально… Здесь – простор для творчества актрисы, которая играет Лену Бокову. |
| Сцена IV …Искра вслух, задумчиво, прочитывает несколько строк Есенина о любви, и, торопливо сунув книгу в портфель, уходит. … Перед школой Искра и Зина. Искра (хватая Зину за локоть): Ты кто: идиотка, сплетница или предатель? Зина (чуть не плача): Искра, ты что?! Искра (твёрдо): Значит, ты предатель! Зина: Я?! Искра: Ты что наговорила Валендре? Зина: А я наговорила? Она поймала меня перед зеркалом в уборной. Стала ругать, что верчусь и … кокетничаю. Это она так говорит, а я вовсе не кокетничаю и даже не знаю, как это делается! Ну, я стала оправдываться, а она – расспрашивать, подлая. И я ничего не хотела говорить, честное слово, но… всё рассказала. Я не нарочно рассказала, Искорка, я же совсем не нарочно! Ты мне веришь, Искорка?... Искра (после короткого раздумья): Утрись, и идём к Люберецким! Зина (изумлённо): Куда? Искра: Ты подвела человека. Завтра Вику начнет допрашивать Валендра, и нужно, чтобы она была к этому готова. Зина: Но мы же никогда не были у Люберецких! Искра: Не были, так будем. Пошли! …Вика (удивлённо и с неудовольствием): Здравствуйте… Что-то случилось, Искра? Искра: Извини, мы по важному делу. Вика: Ну проходите… …Люберецкий: Здравствуйте, девочки. Ну, наконец-то и у моей Вики появились подружки, а то всё с книжками да с книжками. Очень рад, очень! Давайте-ка вот здесь расположимся, и я сейчас подам чай. Вика (недовольно): Чай может подать Поля. Люберецкий: Может. Но я лучше. На столике появляются чайник, чашки, пирожные, конфеты. Вика (тихо): Это самые любимые папины пирожные! Люберецкий (садясь за стол): Угощайтесь, девочки. Мы друг другу не представились. Леонид Сергеевич. Зина: Зина! Искра: Искра! …Вика: Папа говорит, что в жизни есть две святые обязанности, о которых нужно думать: для женщины – научиться любить, а для мужчины – служить своему делу. Вот как ты представляешь счастье? Искра (заученно): Счастье – это быть полезной своему народу. Вика (улыбаясь): Нет. Это – долг. А я говорю о счастье. Искра (помедлив): А как ты представляешь? Вика (мечтательно): Любить и быть любимой. Нет, я не хочу какой-то особой любви: пусть она будет обыкновенной, но настоящей. И пусть будут дети! (встает и, раскинув руки, кружит по комнате). Трое. Вот я – одна, и это невесело. Два мальчика и девочка. А для мужа я бы сделала всё, чтобы он стал… Чтобы ему было со мной хорошо, и чтобы мы жили дружно и умерли в один день, как говорил Грин. Искра: Кто? Вика: Ты не читала Грина? Я тебе дам, и ты обязательно прочтёшь. … Почти совсем стемнело. Откуда-то доносится тихая мелодия из радио. Зина гуляет с Артёмом, они держатся за руки. Артём (продолжая начатый разговор): А представляешь, с тобой я нормально разговариваю, а к доске вызовут, ни слова связать не могу, ни бэ, ни мэ. Весь класс вечно хохочет. Зина: Я над тобой никогда не смеюсь. Может, тебе нужно больше читать? Или учить стихи. И декламировать их вслух дома, как Демосфен. Артём: Мне нравится, когда читает кто-то, когда вместе собираемся. Лучше, когда читает Лена, а то Искра прочтёт три строчки и берётся объяснять, как будто без неё непонятно. А почему ты вслух не читаешь? Зина (кокетничая): А я стесняюсь, и потом, раз уж тебе нравится, как читает Лена… Артём (смотря в сторону): Да причём тут Лена… Знаешь, ты очень нравишься моей маме. Зина: Правда? Артём: Да, она сказала, что ей очень понравились мои друзья там, на дне рождения, но что самая лучшая – это ты. Зина (сияя): Твоя мама тоже замечательная. Артём (решаясь): Знаешь, я хотел тебе сказать давно… Только как бы сейчас не было как у доски… Зина: Да на тебя же никто, кроме меня, не смотрит. … Люберецкого выводят под конвоем. Он в накинутом на плечи пальто. Люберецкий (оборачиваясь): Я ни в чём не виноват, доченька! Я ни в чём не виноват, это какая-то ошибка! Я честный человек, честный! Звук захлопывающейся дверцы машины, рёв мотора. Зина (шёпотом, пятясь, вырвав руку из руки Артёма): Артём, иди домой. Артём, скорее иди домой… Это неправда, этого не может быть… Артём: Зина! Зина: Иди домой, Артём! Иди же! (убегает). Артём, оглядываясь на дом Люберецких, торопливо идёт за ней. | Аналогично для актрисы, играющей Искру. Во время отыгрыша этой сцены Вика уже находится у себя за столом и делает уроки. По сцене они уходят вправо за занавес. Сначала звук квартирного звонка, Вика идёт за занавес, впуская одноклассниц в квартиру, и какое-то время просто слышны их голоса. Стол сдвигается чуть к центру сцены, чтобы сама локация переместилась ближе к зрителю. В процессе разговора актёр, играющий Люберецкого, может вставать и ходить по сцене. Также сцену можно оживить тем, что Зина попросит посмотреть книги в шкафу и возражать Люберецкому будет, стоя у шкафа с книгой в руках. В этом месте Вика встает и, раскинув руки, мечтательно кружит по комнате (сцене), смещаясь к ее центру. Артём и Зина могут появиться прямо в зрительном зале и, пройдя по нему, подняться на сцену, где продолжить основной диалог. Здесь можно добавить музыкальную тему (например из фильма «Дом, в котором я живу»). Арестованного Люберецкого уводят через зал. И через зал же убегает Зина и уходит Артём. Во время обыска актёры, играющие сотрудников НКВД, бегло осматривают книги, тетради, стоящие на полках шкафа игрушки Вики, бросают их на пол. В локации устраивается полный разгром, а порядок потом наводят в реальном времени актёры, играющие одноклассников Вики, в сцене V. |
| Сцена V Утро. Бравурная музыка из радиоточки. Разгромленная квартира Люберецких. Растерянная, растрепанная Вика с ужасом смотрит на лежащие на полу книги, опрокинутые стулья. Вика (потерянным голосом, пытаясь взять себя в руки): Поля, помоги, пожалуйста, нужно навести порядок… Поля! Поля(входя в комнату в верхней одежде, раздражённо): Если бы я только знала, у кого я работаю. Кому пирожные подаю, как буржуям раньше. Теперь понятно, на какие деньги купленные! Вика (растерянно): Поля, ты что? Что ты такое говоришь?.. Поля: Ни минуты у вас тут не останусь! Не о чем больше разговаривать! Только на врагов народа я ещё не работала! (быстро уходит) Вика (испуганно): Поля, Полечка! Не оставляй меня одну, ну пожалуйста! (бросается за ней) …Товарищ Полякова: Кроме долга существует право. Так вот, право писать о Люберецком есть только у меня. Я знала его по гражданской войне, по совместной работе здесь, в городе. Это аргументы, а не эмоции. Идёт предварительное следствие, как мне объяснили, и на этом этапе достаточно моего поручительства. Поэтому никакой самодеятельности. И вот ещё: никому о нашем разговоре не говорите. Это никого не касается. Перед школой собираются одноклассники Вики. Искра: Нас это всех касается! Все в сборе? Ну тогда пошли! Пашка: Куда? Искра: Как куда? К Вике. … Искра (резко поворачиваясь к ней): Значит, для вас дружба – это пополам радость? А если пополам горе – наша хата с краю? Артём: Это Ленка сдуру… Лена(виновато): Но может, её дома нет… Квартира Люберецких. Голос Вики: Зачем вы пришли? Я не просила вас приходить… …Искра: А ты обедала? Вика: Я чай попью. Искра: Нет, это не годится. (громко) Зина, марш на кухню! Посмотри, что есть: Вика не ела ни крошечки. Голос Зины: Я вкусненько приготовлю! Свою особую яичницу! Искра (ловя Вику за локоть): Ты завтра пойдёшь в школу. … Искра одна на улице. Навстречу – Сашка Стамескин. На нём лёгкая куртка, видно, что он продрог, ожидая её. Стамескин: Ты где была? Искра: У Вики Люберецкой. Стамескин: Ну, знаешь… Знал, что ты ненормальная, но чтоб до самой маковки… Искра (раздражённо): Что ты бормочешь? Стамескин: А то, что Люберецкий этот – ворюга! Он миллион растратил. Миллион, представляешь? Искра (хватая его за руку): Сашка, ты врёшь, да? Ну скажи, ну… … Темнеет. В полутемной квартире Люберецких Вика, обхватив себя зябко за плечи, смотрит в окно, и свет от фар машин скользит по стенам. Звук остановившейся машины, и Вика вздрагивает, отступая в глубину комнаты, падает в кресло, прижимая к груди плюшевого мишку, и испуганно прислушивается. В квартире Искры её мама что-то пишет за столом, вслух проговаривая: «В центральный комитет всесоюзной коммунистической партии (большевиков)… Да!» Задумавшись, сидит, потом начинает быстро писать. В пустом классе вышагивает Ромахин, порывисто садится за стол, постукивая кулаком по столешнице. | Поля уходит, ругаясь и оборачиваясь на ходу, через зал. За ней бежит Вика, но затем возвращается в локацию своей квартиры. Фраза «Это всех нас касается!» звучит как возражение против заявления Поляковой-старшей. Как только она произносит фразу в локации школы, сцена заполняется школьниками и звучит фраза Поляковой-младшей. В локации школы какое-то время продолжается отыгрыш, затем взрослые расходятся. Уход группы ребят со сцены можно отыграть по-разному: либо делаем скидку на театральность и они прямо по сцене переходят в локацию квартиры Люберецких, либо, что лучше, уходят со сцены в сторону локации квартиры Поляковых и сначала слышны голоса, а потом они входят в квартиру Люберецких со стороны занавеса, слева. Дальше отыгрывать происходящее в квартире можно и в самой локации, и почти по всей сцене. Например, для разговора Искра отводит Вику на середину сцены, в это время их одноклассники наводят порядок в «квартире», а голос Зины слышен, но самой Зины не видно. … Сцена играется возле локации квартиры Поляковых. Актёр, играющий Стамескина, кстати, тоже может уйти через зал, оборачиваясь на «окна квартиры Искры». Здесь очень важен свет (затемненная сцена и лучи фар, которые скользят по локации квартиры Люберецких). И звуковое сопровождение: отдаленный шум мотора, хлопанье дверей. В музыкальном сопровождении используется музыка Шостаковича – Камерная симфония памяти жертв фашизма, написанная на основе квартета №8. Это очень важный момент пьесы, одна из трех кульминаций. Стук в двери, который звучит в музыке композитора, слышит лишь одна Вика: она вздрагивает, втягивает голову в плечи, испуганно оглядываясь. Мать Искры и Ромахин если и слышат, то отголоски этого стука, сопровождающего аресты. Сцену можно усилить таким приемом: по зрительному залу ходит патруль из трех сотрудников НКВД: они могут даже вступать в контакты со зрителями и «арестовать» одного из людей, сидящих в зале: роль арестованного исполнит актёр. |
| Сцена VI. В классе Зина, Жора, Лена, Искра. Зина: Да что же они так долго-то? Сколько можно? Жора: Ребята, может пойдём туда все вместе? Искра: Да подожди ты! Ну что толку что мы туда пойдём? Вот скажи, что? Жора: А сколько можно ждать? Её к директору почти час назад вызвали! Входит Вика, задумчивая, опустив голову. За ней – Валентина Андроновна. Валентина Андроновна: Люберецкая, ты всё поняла? Вика (рассеянно, оборачиваясь): Да, да, конечно… Зина: Вика, всё в порядке? Что там было? Валентина Андроновна: Так. Все свободны. А ты, Полякова, останься. Ребята, переглядываясь, выходят. …Искра: Я не буду проводить этого собрания. Валентина Андроновна: Что ты сказала? Искра: Я не буду проводить собрания… Валентина Андроновна (приподнимаясь): Что-о?! Искра, бледнея, вдруг падает, но её подхватывает Ромахин. Искра(пытаясь улыбнуться): Ничего… Извините. Ничего.. Ромахин: Да ей же плохо! Сестру, быстро! Что вы сидите, как клуша?! Он подхватывает Искру на руки и выбегает из класса. Валентина Андроновна, пожав плечами, выходит следом. … Вика медленно идёт по улице. Её догоняет Жора Ландыс. Жора: Вика! Там ребята Искру ждать остались. Можно, я тебя провожу? Вика: А ты что не остался? Прости. Конечно, можно. Жора берет у Вики портфель, и они идут рядом. Вика: Быстро надвигается осень, правда? Как будто и не было лета, и оно уже далеко-далеко, и никогда не вернется… Нивы сжаты, рощи голы, От воды туман и сырость. Колесом за сини горы Солнце тихое скатилось. Дремлет взрытая дорога. Ей сегодня примечталось, Что совсем-совсем немного Ждать зимы седой осталось. Ах, и сам я в чаще звонкой Увидал вчера в тумане: Рыжий месяц жеребенком Запрягался в наши сани… … Артём: Я не о взрослых. Я о Валендре. Искра: В конце концов, если она предложит исключить Вику из комсомола, мы можем проголосовать и иначе. Артём: Да ничего ты не проголосуешь иначе, потому что тогда всех сожрёт Валендра. Пошли уже, что тут стоять. Ребята уходят. Слышен голос Паши: «Подавится!» и возражение Вальки: «Это вы тут такие смелые, а на собрании по-другому будет…» … Удаляющийся перестук колёс электрички. Шелест осенних листьев под ногами, тихие звуки осени. Ребята выходят все вместе, одетые по-осеннему. Валька Александров несёт большую корзину, у Артёма на плече гитара. Зина: Дорога короткая. Даже песен допеть не успели… Валька: Куда пойдём? Вика (показывая рукой): За дачным посёлком лес, а за ним речка. …Жора: А в речке купаются? Вика: Сейчас холодно. Жора: Я вообще. Вика (показывает): Там купалья была. (Подождав, пока догонят остальные, и обращаясь к Искре) Вот наша дача. Зина: Красивая. Вика: Папа сам красил. Он любил весёлые цвета. Искра: А сейчас… Вика (спокойно): Сейчас всё опечатано. Я хотела кое-что взять из своих вещей, но мне не позволили. Артём (раздражённо): Пошли. Чего глядеть-то? …Ребята располагаются, девочки занимаются продуктами, Валька расчехляет гитару. Треск костра. «С костром-то веселее», - бросает кто-то фразу. Александров тихо перебирает струны, настраиваясь. Вика (Жоре): Ты очень занят? Жора: Нет. Ты что? У нас Артём главный по кострам. Вика: Хочешь, я покажу тебе одно место? (уходят). Ребята у костра тихо переговариваются. Но, заглушая их разговор, звучат голоса Вики и Жоры: Вика: Видишь этот обрыв? Я любила читать здесь. Вот здесь, рядом с кустом шиповника. Ты бы знал, какой он красивый, когда цветёт! Ну не рви ягоды! Пусть висят. Красиво. Их потом птицы склюют. Жора: Склюют. Вика: Сядь. Рядом сядь, что ты за спиной бродишь? (и, после паузы) Ты любишь меня, Ландыш? Жора: Да… Вика: Ты долго будешь любить меня? Жора: Очень. Вика: Спасибо тебе. Поцелуй меня, Ландыш. И обними. Пожалуйста, обними меня покрепче! Артём от костра: Вика, Жорка! Где вы там? Кушать подано! … Жора и Вика возвращаются к ребятам. У костра дурачатся, поют песни («А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер!», «Дан приказ: ему на Запад…») Вместе со всеми поёт и смеётся Вика. Все расходятся. Шелест листьев сменяется шумом города, отдаленными гудками поездов. Вдвоём остаются Вика и Искра. Они держатся за руки. … Комната Вики. Вика рассматривает стоящие на полках книги, перелистывая их, и вновь ставит обратно. По стенам комнаты иногда промелькивают огни фар. Взяв с полки плюшевого медвежонка, усаживает его рядом с собой и молча, глядя в пространство, пьет чай со своим любимым пирожным. В квартире Поляковых Искра и Зина. Искра: Смотри, я всё придумала! Вике вовсе не нужно будет отрекаться от своего отца, вовсе нет! Зина: А как тогда? Искра: Как можно отрекаться от своего отца? Она не отречется от него. Она осудит его преступные дела. Так и скажет: «Я осуждаю его!» И всё будет в порядке, и никто плохо не проголосует! Ну, ты поняла? Зина: Ты это замечательно придумала! А Вика согласится? Искра: Ну конечно согласится, она же комсомолка! Останешься у меня сегодня на ночь, Зин? Почему-то не хочу быть одна… В это время Вика, решительно высыпав в ладонь таблетки из склянки, запивает их водой и уходит из комнаты. …Сцена VIII. Льётся из динамиков веселая музыка «Легко на сердце от песни весёлой, она скучать не даёт никогда!» В классе Искра и следователь. Следователь (листая бумаги в тонкой папке, затем откладывая её в сторону): Слушай, Искра, вы же с ней все эти дни была вместе – вот тут твои показания (показывает карандашом на листке). Распишись вот здесь. (Искра машинально, не читая, расписывается) Как же ты не заметила? Искра (бесцветно): А что я должна была заметить? Следователь: Ну, может, обидел её кто, может, жаловалась, может, что говорила. Припомни. Искра (покачав головой): Ничего особенного она не говорила, ни на кого не жаловалась и никого не обвиняла. …Ромахин (резко): А я не слушаю, что болтают. Со мной вон, следователь тоже уж поделился: и миллион он растратил, и чертежи истребителя немцам передал, и теракты готовил против социалистической собственности, и во всём сознался… Наговорить, знаешь, чего хочешь можно. А то мы с тобой не понимаем, как это делается. И девчонка эта несчастная тут при чём? Коваленко (вздыхая): Все мы тут понимающие такие… Они уходят. Задумчивая Искра возвращается к себе в квартиру, молча проходит мимо сидящей за столом матери. Товарищ Люберецкая: Пора брать себя в руки, Искра. Искра (бесцветно, не оглядываясь на мать): Конечно. Товарищ Полякова: В жизни будет много трагедий. Я знаю, что первая – всегда самая страшная, но надо готовиться жить, а не тренироваться страдать. Искра (оборачиваясь): Может быть, следует тренироваться жить? …Ромахин (поднимая руку): Дети! Сегодня не будет занятий. Младшие могут идти по домам, а старшие… Старшие проводят в последний путь своего товарища. Трагически погибшую ученицу девятого «Б» Викторию Люберецкую. Среди установившейся тишины слышен только голос Валентины Андроновны: «Вы ответите за это! Вы ответите!» Ромахин (подзывая Зину и Лену протягивая им деньги, сбивчиво): Девочки, купите цветов… Зина, возьмите два букета белых цветов. Невесту, невесту хороним… Дайте ей белые цветы… Шум дождя заглушает всё, и заполняется старшеклассниками пространство перед сценой. Перед всеми остается директор, рядом с ним Искра, поодаль – Жора Ландыс и Андрей. Ромахин: Товарищи! Парни и девчата, смотрите! Во все глаза смотрите на вашу подругу. Хорошо смотрите, чтобы запомнить. На всю жизнь запомнить, что убивает не только пуля, не только клинок или осколок – убивает дурное слово и скверное дело, убивает равнодушие и казенщина, убивает трусость и подлость. Запомните это, ребята, на всю жизнь запомните! Голос могильщика «Зарывать, что ли?» Глухие удары молотка, вбивающего гвозди в крышку гроба. И всё шуршит и шуршит дождь. Искра (резко делая шаг вперёд, с надрывом выкрикивая каждую строчку) До свиданья, друг мой, до свиданья! Милый мой, ты у меня в груди! Предназначенное расставанье Обещает встречу впереди. До свиданья, друг мой, без руки, без слова, Не грусти и не печаль бровей,- В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей! (сквозь слёзы) Это Сергей Есенин, Вике так нравился Есенин! Это стихи Есенина!.. …Товарищ Полякова: Молчать! Я предупреждала! Искра: Мама, подожди… Мать замахивается ремнём, но Искра не пытается закрыться рукой, а только в упор смотрит на неё. Искра (тихо и твердо): Я очень люблю тебя, мама. Но если ты хоть раз, хоть один раз ударишь меня, я уйду навсегда. Ремень обрушивается на стол рядом с бандеролью. Искра молча поворачивается и опускается на стул спиной к матери, глядя на бандероль. Мать проходит за ее спиной, роняет ремень на пол. Мать садится рядом, но Искра не смотрит на нее и не делает попытки обнять. …Искра: Ах, Вика, Вика… Дорогая моя Вика… Она читает прощальные слова Вики: «Дорогая Искра! Когда ты будешь читать это письмо, мне уже не будет больно, не будет горько и не будет стыдно. Я бы никому на свете не стала объяснять, почему я делаю то, что сегодня сделаю, но тебе я должна объяснить, потому что ты – мой самый большой и единственный друг. И ещё потому, что я однажды солгала тебе, сказав, что не люблю, а на самом деле я тебя очень люблю и всегда любила, ещё с третьего класса, и всегда завидовала самую чуточку. Папа сказал, что в тебе есть строгая честность, когда ты в первый раз пришла к нам и мы пили чай и говорили о Маяковском. И я очень обрадовалась, что у меня теперь есть подружка, и стала гордиться нашей дружбой и мечтать. Ну да не надо об этом: мечты мои не сбылись. А пишу я не для того, чтобы объясниться, а для того, чтобы объяснить. Меня вызывали к следов |