Бездарная и тенденциозная книга о крымских партизанах «доктора Полякова»
Часть 2-я: Архивные страсти-мордасти
В 2013 году в Симферополе в ИТ «АРИАЛ» вышла в свет книга Владимира Полякова «Партизанское движение в Крыму 1941–1944 гг.». Автор – кандидат исторических наук и доцент кафедры истории Крымского инженерно-педагогического университета. Упоминаемая книга является не просто научным изданием, как явствует в исходных данных. Это диссертационное исследование на соискание научной степени доктора исторических наук.
Сам я склоняюсь к мысли, что претендент защитит диссертацию, ибо за ним стоят влиятельные и заинтересованные силы, многочисленные при этом – ну, целые орды представителей «восточноевропейской цивилизации» и других цивилизаций, ещё более европейских.
Поэтому рискну первым и заранее ещё раз поздравить без пяти минут доктора исторических наук с Викторией. И очень хочется в дальнейшем называть Владимира Евгеньевича «доктором Поляковым». Пусть и авансом, но на века. Именно так, а не иначе.
Говорить об этой книге (или – диссертации) можно до бесконечности – о деформированных методах исторического исследования, о тенденциозности, о фальсификации источников и так далее.
Говорить можно, повторим, до бесконечности – в книге 488 страниц. И на каждой ошибки – начиная от произвольных антинаучных трактовок событий Великой Отечественной войны до элементарных грамматических и стилистических ляпов.
Настоящая диссертации создается, естественно, самостоятельно. Она наглядно демонстрирует профессиональную подготовку соискателя. Работа этого уровня должна базироваться на широчайшей источниковедческой базе. Предполагается, что автор будет вводить в научный оборот не просто неизвестные факты, а сумму принципиально новых открытий, гипотез, концепций и итоговых обобщений. Докторская диссертация создается по установленным строгим канонам. Примечательно, что специалисты в определенной степени могут дать оценку диссертационного исследования, изучив даже не весь труд от первой до последней страницы, а обратив внимание на методы, формы и результаты исследования базовых, узловых и проблемных вопросов.
Итак, берем в руки книгу. Точнее – диссертационный труд, а еще точнее и проще, с прописной буквы – Диссертацию «доктора Полякова».
Традиционно знакомство с любой диссертацией исторического профиля начинается с просмотра перечня источников и литературы, которые использовал автор. Это тот строительный материал, те кирпичики, из которых создается здание научного исследования.
Итак, какие архивные источники были использованы «доктором Поляковым»?
Вероятно, большие дела у некоторых учёных начинаются с маленьких хитростей. Так, у «доктора Полякова» есть ссылка на два (!) дела из Центрального архива Министерства обороны СССР (ЦАМО СССР). Причем в каждом деле исследователем были использованы по одной (!!!) странице. Работать в ЦАМО можно было, естественно, в эпоху Советского Союза – правда, трудно поверить, что в то время скромный краевед Владимир Поляков из Симферополя поехал в Москву (за полторы тысячи вёрст!) ради изучения двух архивных листов.
Мало того, в тексте диссертации утверждается, что автор работал в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) и в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Но в списке источников нет сведений о том, какие конкретно документы из этих архивов были использованы и как. И возникает закономерный вопрос: а работал ли «доктор Поляков» в указанных архивах лично или он просто-напросто позаимствовал архивный материал, опубликованный ранее в печатных работах других исследователей? Последнее деяние называется просто – плагиат.
Много перечислено дел из Государственного архива в Автономной Республике Крым. Факт работы «доктора Полякова» в данном архиве бесспорен. И какой работы!
О результатах этих усилий можно написать много поучительного… Листаем книгу «Партизанское движение в Крыму 1941-1944 гг.». Вопросы можно ставить на каждой странице: Где источник информации? Почему не делается критический анализ источника? Почему нет диалектического видения событий? Почему присутствует произвольная аналитика? И т.д.
Для примера мы проанализируем постулат автора, который базируется на его же архивных изысканиях, что 10-й партизанский отряд 7-й бригады Южного соединения полностью состоял из бывших «добровольцев» 149-го батальона «Вспомогательной полиции порядка» (Schuma), а сам батальон по национальному составу был не крымскотатарский, а интернациональный. Всё изложенное по этим двум пунктам умещается на странице 261 в двух абзацах:
«Уникален по многим параметрам 10-й отряд 7-й бригады Южного соединения, ещё его называли «Ялтинский», так как он полностью был сформирован из пришедших из Ялты «добровольцев». До этого они служили в печально известном 149-м батальоне, который все современные исследователи упорно именуют «крымскотатарским».
Поскольку в списке отряда указывалось, откуда пришёл каждый боец, а также приводилась его национальность, место жительства родных, воспроизведём данные по национальностям всех бойцов 10-го отряда, выходцев из 149-го батальона: русские – 54 чел.; греки – 14 чел.; украинцы – 12 чел.; крымские татары – 7 чел.; казанские татары – 5 чел.; армяне – 4 чел.; узбеки – 4 чел.; поляки – 3 чел.; грузины – 2 чел.; румыны – 2 чел.; азербайджанцы – 1 чел.; белорусы – 1 чел.; болгарин – 1 чел.; евреи – 1 чел; карел – 1 чел.; лак – 1 чел.; словаки – 1 чел.; хорваты – 1 чел. [296, л.95-111]».
Человек, который не знаком с историей партизанского движения в Крыму в годы Великой Отечественной войны, всё изложенное в этих абзацах воспримет как истину. Как может показаться простому и доверчивому читателю, всё здесь изложено профессионалом своего дела, компетентно, логично, на основании статистических выкладок, со ссылкой на документы Государственного архива в Автономной Республике Крым.
А теперь произведём аналитический разбор написанного, дело это не хитрое – всего полтора десятка строк. Берём в руки документ из упомянутого выше архива под названием «Именные списки личного состава 10-го (Ялтинского) отряда 7-й бригады Южного соединения, в т.ч. погибших, пропавших без вести и дезертиров. Начато: февраль 1944 г., окончено: 19 апреля 1944 г.» (ГААРК, ф.П-151, оп. 1, д. 620). Изучаем документ семидесятилетней давности.
Итак, 10-й отряд 7-й бригады Южного соединения действительно был известен как Ялтинский: на апрель 1944 года из 120 партизан 34 являлись жителями Ялты (включая Ливадию и Аутку).
Отряд был сформирован из людей, которые пришли в партизанский лес самыми разными путями и из разных структур, в том числе враждебных. Два человека были посланы в отряд Крымским штабом партизанского движения и командованием РККА. Почти все упомянутые выше ялтинцы были из категории «гражданское население». В отряд влились вырвавшиеся из плена советские военнопленные, а также наши люди, бежавшие из «немецких рабочих батальонов». Были в отряде военнослужащие, пришедшие «из армии противника»: румын, словак, болгарин, хорват. Были бывшие полицаи.
Из категории «добровольцы» в отряд прибыло 33 человека. Вернее, не менее 33 человек, ибо допустимо предположить, что их могло быть и немного больше, так как в ведомости графа «откуда прибыл в отряд» у нескольких партизан не заполнена. Однако остановимся на базовой отметке – 33 «добровольца».
По национальному принципу из них русские составляли 12 человек, узбеки – 6, грузины – 3, татары – 3, армяне – 2, украинца – 2, лакец из Дагестана – 1, поляк – 1, азербайджанец – 1. Примечательно, что в официальном списке не обозначено, к какой этнографической группе относится тот или иной татарин, крымский он или казанский и т.д. Место жительства одного из трёх татар – Джанкойский район, второго – город Кировск на Кольском полуострове, место жительства третьего татарина не указано.
Как можно судить по национальному составу и по другим данным из ведомости, эти люди были из различных вспомогательных подразделений немецкой армии, которых в обиходе сами партизаны называли «добровольцами». Примечательно, что в данной ведомости нигде не указаны номера и названия рот и батальонов, где ранее служили «добровольцы».
Итак, подводим промежуточный итог по первому абзацу:
1. Утверждение господина Полякова, что 10-й отряд 7-й бригады Южного соединения был «полностью» (!) сформирован из «добровольцев» не соответствует действительности, так как 33 бывших «добровольца» составляли 27,5% от общей численности отряда (120 человек).
2. Утверждение господина Полякова, что «добровольцы» ранее служили в 149-м батальоне, не соответствует действительности, так как этот батальон никогда в Ялте не базировался.
3. Утверждение господина Полякова, что 49-й батальон «полностью был сформирован из пришедших из Ялты «добровольцев», тоже не соответствует действительности.
Архивные документы свидетельствуют, что все (!) упоминаемые выше добровольцы в количестве 33 человек до войны проживали на Кубани и в Ленинграде, в Смоленске и Приморском крае, в Оренбургской области и на Кольском полуострове, в Дагестане, в Узбекистане и в Грузии, на Украине и в Армении. Один татарин точно был крымский, из Джанкойского района.
Ни одного «добровольца» нет из Ялты – ни родом, ни по довоенному месту жительства. Во всяком случае, в партизанской ведомости 1944 года таких данных нет.
Промежуточный итог. Всё, что изложено господином Поляковым в 1-м абзаце, является абсолютным вымыслом.
Проанализируем 2-й абзац. Автор приводит «данные по национальностям всех бойцов 10-го отряда, выходцев из 149-го батальона». Их он насчитал 115. Вот откуда утверждение господина Полякова, что 10-й отряд «полностью был сформирован из …«добровольцев». Напомним, что ранее, на основании архивных документов, мы выяснили, что на апрель 1944 года в 10-м отряде по списку числилось 33 бывших «добровольца». Как появилась у исследователя столь внушительная цифра – 115 «добровольцев»?
Господин Поляков делает сноску (296) на Государственный архив в Автономной Республике Крым: фонд П-151, опись 1, дело 618, листы 95-111. А теперь – внимание! – воспроизводим из книги название этого дела (стр.443): «Крымский штаб партизанского движения. Именные списки личного состава 12-го отряда 7-й бригады Южного соединения, в том числе погибших и дезертиров. Начато: 20 марта 1943. Окончено: 19 апреля 1944. Ед.хр.8».
Вопросы знатокам. Первый. Как можно восстановить список бывших добровольцев – бойцов 10-го партизанского отряда, изучая «Именной список личного состава 12-го отряда»?
Второй вопрос. Как можно изучать листы 95-111 архивного дела, если в этом деле 8 единиц хранения, т.е. 8 листов?
Просмотрел внимательно ведомость о личном составе 12-го отряда. Это – ещё раз подчеркнём! – не 10-й отряд, о котором повествует господин Поляков, а 12-й. Тем не менее, именно в этом деле есть определённые данные о национальном составе 149-го батальона, о котором трепетно мудрствует учёный не как о крымскотатарском, а как об интернациональном.
Итак, в 12-м отряде из 101 партизана не менее 44 были из состава «добровольцев» 149-го батальона. Из них – по национальности: 42 крымских татарина, 1 азербайджанец и 1 армянин. Данная статистика говорит сама за себя. И, тем не менее, господин Поляков с негативом недоумевает, почему этот батальон «все современные исследователи упорно именуют «крымскотатарским».
Окончательный итог. Мы изучили всего два абзаца из книги В. Полякова «Партизанское движение в Крыму 1941–1944 гг.» и убедились, что:
1. автор не имеет элементарного представления ни о системе поиска в архиве нужных по теме материалов, ни о методике исследования исторических документов;
2. автор собственноручные даже не версии, а домыслы выдаёт за аргументированную и безапелляционную истину.
3. автор идёт на прямой подлог архивных документов, не задумываясь о последствиях своих антинаучных и аморальных усилий.
Интригующая «изюминка» под занавес, ибо жанр обязывает. Почти весь второй абзац занимает список партизан 10-го отряда, выходцев из 149-го «добровольческого» батальона. Как мы выяснили, этот список не имеет никакого отношения ни к 10-му отряду, ни к 12-му. Вопрос знатокам. О каком всё же отряде хотел поведать читателям остепенённый исследователь?
В заключение ещё раз подчеркнём, что вся эта чепуха на 15 строках, как и аналогичная писанина, опубликована в книге, которая является научным изданием. И это не просто научное издание. Это диссертационное исследование на соискание степени доктора наук.
Браво, «доктор Поляков»!
Эпигоны, так держать!
Продолжение следует
Гуркович Владимир Николаевич,
крымский историк и публицист
Союза русских, украинских
и белорусских писателей
Автономной Республики Крым