В главе 1 мы говорили, что существуют два основных вида лжи: сокрытие информации и искажение ее. До сих пор в этой главе рассматривалось то, как слова, голос или тело выдают скрываемые чувства. Искажение же информации происходит тогда, когда лжец не испытывает никаких эмоций, но демонстрирует их, или когда требуется замаскировать испытываемые чувства. Например, человек может принять печальный вид, узнав, что бизнес его шурина потерпел крах. В случае, если ему абсолютно наплевать на своего шурина, фальшивая печаль просто поможет соблюсти приличия, если же он втайне радуется несчастью последнего, выражение печали поможет скрыть его истинные чувства. Могут ли слова, голос или тело однозначно разоблачать фальшь таких выражений, показывая, что на самом деле человек не испытывает демонстрируемые эмоции, – никому не известно. Промахи при изображении фальшивых эмоций исследовались гораздо меньше, чем утечка информации при сокрытии эмоций. Я могу вам предложить только свои наблюдения, теории и догадки.
Несмотря на то, что слова непосредственно предназначены для передачи информации, описать эмоции словами трудно любому, как правдивому, так и лжецу. Только поэт может передать нюансы человеческих переживаний. Причем описать реальные чувства ничуть не легче, чем выдуманные. Ни тому ни другому описанию обычно не свойственны ни красноречие, ни изысканность, ни убедительность. Только вербальное описание, при отсутствии голоса, пластики и мимики, не может передать подлинного смысла эмоций. Подозреваю, что большинство людей умеет достаточно хорошо обманывать окружающих, придавая своему голосу интонации, характерные для гнева, страха, горя, счастья, отвращения или удивления. Хотя скрыть характерные для этих эмоций изменения звука голоса очень трудно, изобразить их намного легче. Но дурачить людей проще всего при помощи голоса.
|
|
Некоторые изменения, вызываемые вегетативной нервной системой, имитировать несложно. Учащенное дыхание или сглатывание трудно скрыть, но не нужно особого искусства, чтобы имитировать их: просто дышать быстрее или сглатывать чаще. Правда, потоотделение труднее как скрыть, так и изобразить. Я думаю, однако, не многие лжецы используют учащенное дыхание и сглатывание, чтобы создать впечатление переживаемой негативной эмоции.
Несмотря на то, что обманщик может увеличить количество манипуляций, пытаясь продемонстрировать, что он «не в своей тарелке», большинство людей, по всей вероятности, не вспомнит вовремя об этой возможности. Эти действия, которые так легко выполнить, могут своим отсутствием выдать лживость убедительных во всех остальных отношениях уверений.
Иллюстрации можно выполнять намеренно (хотя и с малой вероятностью успеха) для создания впечатления заинтересованности и энтузиазма, не испытываемых по отношению к предмету разговора на самом деле. Как пишут в газетах, бывшие президенты Никсон и Форд работали над своей речью с преподавателем, который рекомендовал им увеличивать число иллюстраций. Когда я видел их по телевизору, у меня постоянно возникала мысль, что именно в результате этих занятий они стали выглядеть так неестественно. Очень трудно правильно совместить иллюстрации со словами, когда делаешь это намеренно; они имеют тенденцию опережать слова, или запаздывать, или передерживаться. Это все равно что, например, катаясь на лыжах, пытаться обдумывать каждое движение – начинаешь выглядеть просто неуклюжим.
|
|
Я описал встречающиеся в поведении признаки, которые могут свидетельствовать о наличии скрываемой информации, указывать, что человек плохо продумал линию поведения, или свидетельствовать об эмоциях, которые данной линии поведения не соответствуют.
Оговорки языковые и эмблематические, а также тирады могут выдать любую скрытую информацию: эмоции, совершенные поступки, планы, намерения, фантазии, идеи и т. д.
Уклончивая речь, паузы, речевые ошибки и снижение количества иллюстраций могут означать, что говорящий высказывается очень осторожно, поскольку не продумал линию поведения заранее. Эти признаки могут сопутствовать любым отрицательным эмоциям. Снижение количества иллюстраций может происходить также от скуки.
Повышение тона, громкости и темпа речи сопровождают страх, гнев и, возможно, возбуждение. Противоположным образом изменяют голос печаль и, быть может, чувство вины.
Изменения в дыхании и потоотделении, учащенное сглатывание вследствие сильной сухости во рту являются признаками сильных эмоций, и, вероятно, в будущем по характеру таких изменений удастся устанавливать, каких именно.
Глава 4 МИМИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ ОБМАНА
Лицо является весьма ценным источником информации для верификатора, ибо оно может и лгать, и говорить правду, и делать то и другое одновременно. Обычно лицо несет сразу два сообщения – то, что лжец хочет сказать, и то, что он хотел бы скрыть. Одни выражения лица поддерживают ложь, давая нам неверную информацию, другие же – выдают правду, потому что выглядят фальшиво, и истинные чувства просачиваются сквозь все попытки скрыть их. В какой-то момент лицо, будучи лживым, может выглядеть вполне убедительно, однако уже через мгновение на нем могут проявиться потаенные мысли. А бывает и так, что и искренние и показные эмоции передаются различными частями лица в одно и то же время. Я думаю, большинство людей не может сразу же раскусить лжеца лишь потому, что не умеет отличать искренние выражения лица от ложных.
|
|
Истинные чувства отражаются на нашем лице потому, что мимика может быть непроизвольной, неподвластной нашим мыслям и намерениям. Но лицо может и лгать, так как мы в состоянии контролировать свою мимику, не позволяя людям увидеть правду и вынуждая их принять ложь. Лицо ведет двойную жизнь, сочетая выражения, которые мы намеренно принимаем, с теми, которые порой появляются спонтанно, без нашего ведома. Наряду с непроизвольными и намеренными выражениями существуют еще и некогда заученные нами и теперь появляющиеся автоматически, желаем мы того или нет, а порой – даже и вопреки этому и, как правило, без нашего осознавания. Примером тому являются выражения лица, вошедшие в привычку и ставшие «ритуальными»; они довольно часто появляются на нашем лице, особенно когда мы, например, не можем выразить свой гнев в адрес высокопоставленной особы. Однако сейчас нас будут интересовать лишь намеренные, контролируемые, фальшивые выражения, используемые людьми при попытке ввести в заблуждение, и непроизвольные, спонтанные, эмоциональные, которые порой выдают истинные чувства лжеца вопреки всем его стараниям скрыть их.
Исследования людей с различными повреждениями головного мозга убедительно показывают, что за произвольные и непроизвольные выражения лица ответственны различные участки мозга. Пациенты, страдающие от повреждений одних участков, включающих так называемую пирамидальную систему, не могут улыбаться, если их об этом попросить, но улыбаются в ответ на шутку или от радости. Обратная картина наблюдается у пациентов, которые страдают от поражения другого участка мозга, не включающего пирамидальную систему. Они могут улыбаться уверенно, однако развлекаясь и даже веселясь остаются с каменным лицом. Пациенты с поражениями пирамидальной системы, неспособные произвольно менять выражения лица, не смогли бы скрыть обман, потому что не могут препятствовать появлению на своем лице истинных эмоций и изображать неискреннее чувства. Напротив, пациенты с поражениями мозга, не затрагивающими пирамидальной системы, неспособные выражать истинные чувства, могли бы стать отличными лжецами, так как им не нужно заботиться о сокрытии своих истинных эмоций.
Непроизвольное выражение эмоций на лице является результатом эволюции. Многие выражения человеческого лица подобны тем, что можно видеть и у приматов. Некоторые эмоциональные выражения – по крайней мере, говорящие о счастье, страхе, гневе, отвращении, грусти, горе, а возможно, и о ряде других эмоций – универсальны, одинаковы для всех людей, независимо от возраста, пола, расовых и культурных различий.
Эти выражения дают нам богатую информацию о чувствах человека, выдавая малейшие движения его души. Лицо может передать такие оттенки эмоциональных переживаний, какие выразить в словах под силу только поэту. Оно может сказать нам:
какие эмоции испытывает человек (гнев, страх, грусть, отвращение, горе, радость, удовлетворение, возбуждение, удивление, презрение) – каждой из этих эмоций соответствует свое определенное выражение лица;
о наложении эмоций – часто человек испытывает сразу две эмоции, и обе частично отражаются на его лице;
о силе испытываемых эмоций – все эмоции имеют различные степени проявления – от легкого раздражения до ярости, от опасения до ужаса и так далее.
Однако, как я уже говорил, лицо – это не просто непроизвольная эмоционально-сигнальная система. Уже в первые годы жизни дети учатся контролировать выражение своего лица, скрывая истинные чувства и изображая эмоции, которых не испытывают. Родители учат этому детей и собственным примером, и откровенными поучениями типа: «Не смотри на меня так сердито», «Улыбайся, когда тетя дает тебе конфетку», «Что это ты так мрачно выглядишь?». Взрослея, люди настолько привыкают к этим правилам лица, что такие выражения входят в привычку, которую трудно искоренить. Через какое-то время эти правила начинают действовать автоматически, и мы уже не контролируем и не осознаем их проявлений. Но даже если люди и осознают эти правила, перестать следовать им не всегда возможно, во всяком случае это всегда непросто; ведь если какая-то привычка закрепилась и действует автоматически, не требуя осознания, избавиться от нее нелегко. И сложнее всего, на мой взгляд, побороть именно те привычки, которые основаны на правилах лица.
То, что такие выражения являются именно правилами лица, и что этот язык не универсален, легче всего понять путешествующему, поскольку в разных культурах эти правила различны. Я обнаружил, что японцы смотрят сентиментальные фильмы с тем же выражением лица, что и американцы, но только при условии, что их никто не видит. Если в комнате появляется другой человек, особенно какой-нибудь начальник, японцы начинают значительно больше, чем американцы, следовать своим правилам лица, прикрывая негативные эмоции вежливой улыбкой.
Помимо автоматических, привычных выражений лица, у людей могут быть и вполне осознанные, которые они принимают, подавляя проявление своих истинных эмоций и имитируя другие, на самом деле не испытываемые. Большинство людей прекрасно используют те или иные мимические способы обмана. Практически каждый может припомнить случай, когда чье-либо выражение лица совершенно сбило его с толку, однако почти всем знакомо и обратное, когда по лицу человека прекрасно видно, что он лжет. В жизни каждой супружеской пары бывают минуты, когда один читает на лице другого чувство (обычно страх или гнев), которое его партнер не только не осознает, но и отрицает. Большинство людей полагает себя способными заметить фальшь в лице другого, однако наши исследования говорят о том, что на самом деле это не так.
В предыдущей главе я описал эксперимент, в котором мы обнаружили, что испытуемые далеко не всегда могли определить, когда студентки лгали, а когда говорили правду. Результаты тех, кто следил только за лицами девушек, оказались даже хуже случайных: они называли более честными как раз тех из них, которые лгали. Испытуемые принимали имитацию за чистую монету и игнорировали те черты лица, которые выдавали истинные чувства. Когда человек лжет, его самая красноречивая мимика, на которую прежде всего обращаешь внимание, как раз и оказывается подделкой, а более тонкие проявления неискренности и мимолетные признаки скрываемых эмоций остаются, как правило, незамеченными.
Большинство исследователей и не пытались определять проявления лжи по лицу человека, сосредоточившись вместо этого на более легко поддающихся оценке факторах, таких как иллюстрации или речевые оговорки. Те немногие, кто все же пытался оценить мимические выражения, брали в расчет только улыбку, но даже и они рассматривали слишком упрощенно. Они пришли к выводу, что и обманывая и говоря правду люди улыбаются одинаково часто. Но они не принимали в расчет характера улыбки, а ведь люди улыбаются не всегда одинаково. Наша техника оценки выражений лиц позволила выделить более 50 видов улыбки. Мы заметили, что, когда студентки лгали, они улыбались иначе, чем когда говорили правду. Подробнее о наших наблюдениях я расскажу в конце этой главы.
Именно благодаря такому многообразию различных выражений лица исследователи, интересовавшиеся невербальным общением и психологией лжи, и не пытать оценивать мимические выражения. До последнего времени и не было единого объективного способа оценивать это. Мы решили разработать такой метод, так как поняли благодаря нашему эксперименту со студентками, что определение мимических признаков обмана требует более тщательного подхода. На разработку необходимой для этого техники мы потратили почти десять лет.
Существуют тысячи различных выражений лица, и все они отличаются друг от друга. Многие из них никак не связаны с эмоциями и относятся к так называемым знакам речи, которые, так же как и иллюстрации, соответствуют ударению и пунктуации (например, выражения лица, отражающие вопросительный или восклицательный знак). Но есть еще и мимические эмблемы: подмигивание, удивленное вздергивание бровей, презрительное прищуривание глаз, рот «подковой», скептическая гримаса, отвисшая челюсть и т. д. Есть еще и мимические манипуляции – покусывание и облизывание губ, причмокивание, надувание щек. Кроме того, есть просто эмоциональные выражения лица, как искренние, так и притворные.
Причем одной эмоции соответствует не одно выражение лица, а десятки, а порой даже и сотни.
Каждая эмоция имеет определенный и очень специфический ряд выражений. В этом нет ничего удивительного, ведь каждой эмоции соответствует не одна ситуация, а целый ряд. Давайте рассмотрим выражения гнева. Гнев различается по:
своей интенсивности (от легкого раздражения до ярости);
степени контролируемости (от взрыва до затаенной злобы);
темпу развития (от внезапной вспышки до медленного кипения);
темпу угасания (от внезапного до затяжного);
накалу (от кипящего до хладнокровного);
степени искренности (от неподдельного до наигранного – как у родителей, бранящих своего непослушного, но любимого ребенка).
А если к этому добавить еще и примеси к гневу других эмоций: злорадства, вины, праведности, презрения, – то составляющих этого ряда будет еще больше.
Никто не знает, существуют ли различные выражения лица на каждый из видов гнева. Я подозреваю, что существуют, да еще и не по одному для каждого вида. Мы уже имеем свидетельства того, что выражений лица на каждую эмоцию больше, чем соответствующих им слов. Лицо передает такие нюансы и оттенки эмоций, которые невозможно выразить в речи. Наша работа по изучению всего набора мимических выражений и определению количества выражений на каждую эмоцию – определению того, какие являются синонимами, а какие выражают различные, но сходные внутренние состояния, – началась только в 1978 году. Некоторые из описываемых мной результатов этой работы основаны на систематическом использовании нашей техники оценки выражений лиц, а некоторые – на многочасовых наблюдениях. Причем все эти результаты являются лишь предварительными, так как еще ни один исследователь не пытался повторить наши эксперименты по выявлению различий между произвольной и непроизвольной мимикой.
Давайте начнем с наиболее сложного источника утечки информации – с микровыражений. Эти проявления дают полную картину скрываемых эмоций, но настолько мимолетную, что ее обычно не успевают заметить. Микровыражения проявляются не более чем на четверть секунды. Мы обнаружили их во время нашего первого исследования признаков обмана, почти 20 лет назад, когда просматривали запись разговора с Мэри, пациенткой психиатрической клиники, которая скрывала свой замысел покончить с собой. В фильме, снятом через несколько недель после поступления Мэри в клинику, она рассказывала врачу, что больше не чувствует подавленности и просит отпустить ее на выходные домой. Позднее она призналась, что лгала и хотела еще раз попытаться покончить с собой, избавившись от присмотра персонала. Она также призналась, что все еще чувствует себя отчаянно несчастной.
Мэри неоднократно слегка пожимала плечами (эмблематическая оговорка) и очень мало прибегала к иллюстрациям. Используя замедленный повтор пленки, мы обнаружили также и микровыражение – глубокую печаль, быстро прикрываемую улыбкой. Микровыражение охватывает все лицо, но очень ненадолго, занимая лишь ничтожную часть обычной длительности, и его трудно заметить. Рисунок 2 показывает выражение печали.
Это выражение легко опознать, потому что оно «сфотографировано». Но если оно промелькнет за одну двадцать пятую долю секунды и сменится другим, как это и происходит в жизни, его легко можно пропустить. Вскоре после того, как мы открыли эти микровыражения, другие исследователи заявили о своих открытиях в этой области, определив их как результат подавления бессознательных эмоций.
Рисунок 2
|
Однако то, что чувства Мэри не были бессознательными, очевидно: она болезненно осознавала ту печаль, которая и проявилась в ее микродвижении.
Мы показывали разным людям отрывки записи беседы с Мэри, содержащие эти микровыражения, и просили их определить, что она чувствует. Неподготовленные наблюдатели, упуская эти микровыражения из виду, ошибались и считали, что у неё все в порядке. Только когда мы прокрутили пленку на замедленной скорости, они обратили внимание на эти ее печальные выражения. Опытные психологи, однако, смогли уловить эти микровыражения и при просмотре с обычной скоростью.
Для большинства людей достаточно и одного часа, чтобы научиться замечать эти мимолетные выражения. Мы настроили диаскоп таким образом, чтобы можно было экспонировать слайд очень короткое время. Сначала, когда мы показывали лицо только одну пятидесятую долю секунды, наблюдатели заявляли, что ничего не видят и не могут увидеть, однако очень быстро научились этому.
Это вдруг стало получаться настолько легко, что они даже думали, будто мы увеличили выдержку. Теперь, просмотрев несколько сотен лиц, все могли опознать эмоцию, даже несмотря на кратковременность экспозиции. Каждый может обучиться этому и без проектора. Для этого достаточно бросить на изображение мимолетный взгляд и попытаться угадать, какая эмоция запечатлена на картинке, затем внимательно посмотреть на нее и проверить правильность своей оценки. После этого перейти к другой картинке и таким образом пересмотреть их сотни.
Однако с микровыражениями дело обстоит не так просто еще и потому, что, несмотря на полноту их информации о скрытых эмоциях, они проявляются довольно редко. В эксперименте со студентками мы обнаружили всего несколько микровыражений. Гораздо более часто встречались смазанные выражения; человек успевает осознать появление этого выражения на лице и пытается убрать его, порой прикрывая другим выражением. Улыбка является наиболее распространенным способом прикрытия таких проявлений. Иногда выражение смазывается так быстро, что трудно определить, какая именно эмоция была скрыта. Но даже если невозможно точно определить эмоцию, сам факт смазывания является явным признаком того, что человек что-то скрывает. Смазанное выражение длится дольше, чем микровыражение, но, в отличие от последнего, не является цельным и завершенным. Хотя микровыражение и более сжато во времени, перед нами мимолетная, но полная картина эмоции. Смазанное же выражение не представляет полной картины эмоции, но оно длится дольше и сам факт прерывания более заметен.
При анализе и микро- и смазанных выражений возникают две проблемы, которые затрудняют истолкование большинства признаков обмана. Вспомним описанный в предыдущей главе капкан Брокау, заключающийся в игнорировании верификатором индивидуальных особенностей человека. Не каждый человек, скрывающий свои эмоции, выказывает микро- или смазанные выражения, поэтому и их отсутствие еще не является свидетельством честности. Умение держать лицо у разных людей развито в различной степени; некоторым, кого я называю прирожденными лжецами, это удается превосходно. Вторая проблема, названная мною ошибкой Отелло, вызвана неспособностью понять, что даже честные люди начинают слишком волноваться, когда чувствуют, что их подозревают во лжи. Этой ошибки можно избежать, если помнить, что наличие микро- и смазанных выражений само по себе еще не говорит об обмане. Практически любые эмоции, проскальзывающие в таких выражениях, могут быть искренними переживаниями честного человека, которые ему просто не хотелось бы показывать. Ни в чем не повинный человек может опасаться недоверия к себе, чувствовать себя виноватым, негодовать против несправедливого обвинения, радоваться при мысли, что ему удастся доказать свою порядочность, или удивляться предъявленному обвинению. Если же он попытается скрыть эти чувства, то на его лице могут появиться микро- или смазанные выражения. Проблемы, связанные с интерпретацией микро- и смазанных выражений, мы обсудим в следующей главе.
Не все лицевые мышцы одинаково легко поддаются контролю. Движения некоторых являются более верными признаками эмоции, чем другие. Эта верность означает, что данные мышцы «не могут лгать», то есть находятся вне контроля человека. Поэтому лжецу нелегко скрыть те чувства, которые воздействуют на эти мышцы – их движения трудно прервать или подавить. Чтобы выяснить, какими мышцами лица сложнее всего управлять, мы просили людей приводить в движение различные лицевые мышцы, а также изображать различные эмоции.
Некоторыми мышцами почти никому не удавалось управлять по собственной воле. Например, только 10% наших испытуемых могли произвольно опускать вниз уголки рта, не двигая при этом подбородком. Однако эти трудно поддающиеся контролю мышцы двигались сами собой, когда люди действительно испытывали эмоции, вызывающие их движение. Например, у тех, кто не мог опустить уголки рта по просьбе, это происходило само собой в состоянии грусти, печали или горя. Мы даже выяснили, что можно научиться управлять этими неконтролируемыми мыши, но для этого требуется очень много времени. Движения этих мышц являются верными признаками потому, что человек не может управлять ими по команде и использовать их для имитации тех или иных чувств. Я рассуждал так: если человек не может заставить эти мышцы изображать неистинные чувства, то ему должно быть трудно и «остановить» или смазать их движения при выражении подлинных эмоций. Если вы не можете имитировать выражение лица с их помощью, то вам трудно и скрыть движения тех частей лица, которыми они управляют. Но есть и другие способы скрывать свои истинные чувства, не имея возможности подавить их. Можно прикрыть их улыбкой, хотя это и не устраняет признаков эмоций в движениях лба и век. Можно напрячь другие мышцы, вызывающие обратное движение, чтобы в результате выражение лица не изменилось. Например, довольную улыбку можно потушить, если сжать губы и приподнять подбородок. Однако движение противодействующих мышц само по себе может выдать обман, так одновременное движение и тех и других мышц придает лицу неестественное, натянутое выражение. Лучшим способом скрыть свои чувства является полное устранение движения мышц лица. Но это трудно сделать, особенно когда эмоция затрагивает те мышцы, которые дают верные признаки эмоций. Эти мышцы сосредоточены большей частью на лбу. На Рисунок 3 показаны верные признаки печали, горя, расстройства, а также, вероятно, вины (такое же выражение представлено и на Рисунок 2, но на Рисунок 3 легче сосредоточить внимание на лбу, так как остальная часть лица затемнена). Обратите внимание, что внутренние уголки бровей приподняты. Обычно это также делает треугольными верхние веки и вызывает морщины в центре лба. Не более 15% наших испытуемых могли намеренно вызвать такое выражение лица. Это значит, что данное выражение, как правило, не бывает фальшивым и появится, если человек действительно испытывает расстройство или грусть (возможно, с примесью вины), несмотря на все попытки скрыть эти чувства. На этом и других рисунках показаны эмоции, выраженные максимально сильно, чтобы представить ясную картину выражения лица, не имея возможности показать его в движении. Если человек испытывает только легкую грусть, морщины на его лбу будут такими же, как на Рисунок 3, но менее заметными. Если вы уже знаете общий характер выражения или иной эмоции, вы сможете распознать и слабые ее проявления в реальных условиях, когда увидите лицо в движении, а не статичным.
Рисунок 3
| 
Рисунок 4
|
На Рисунок 4 показаны верные признаки боязни, беспокойства, страха или ужаса. Обратите внимание на брови, которые приподняты и сдвинуты. Такую совокупность движений очень трудно выполнить преднамеренно, это удалось менее чем 10% наших испытуемых. На Рисунок 4 также можно увидеть приподнятое верхнее и напряженное нижнее веки, что является характерным признаком страха. Однако этих движений век может не оказаться, если человек пытается скрыть свой страх, так как они достаточно легко поддаются контролю. Но положение бровей, скорее всего, будет таким же.
Рисунок 5
| 
Рисунок 6
|
Рисунок 5 показывает положение бровей и век, характерное для гнева, а Рисунок 6 – для удивления. При других эмоциях такие характерные движения бровей и век отсутствуют. Причем движения век и бровей на Рисунок 5 и Рисунок 6 не являются верными признаками (их способен имитировать каждый), поэтому их часто изображают на лице, желая показать фальшивые эмоции, или убирают, чтобы скрыть истинные. Мы приводим их здесь, чтобы вы смогли получить полную картину движения век и бровей и яснее увидеть их отличие от выражения верных признаков эмоций, изображенных на Рисунок 3 и Рисунок 4.
Вообще, поднятие или опускание бровей (Рисунок 5 и Рисунок 6) является наиболее частым мимическим выражением. Движения бровей особенно часто используют во время разговора, желая подчеркнуть или усилить речевую интонацию. Поднятие бровей обычно выполняет роль вопросительного или восклицательного знака либо символизирует недоверие и скептицизм. Дарвин называл мышцу, сводящую брови вместе и опускающую их вниз, «мышцей затруднения». Он был прав, полагая, что ее движение сопровождает всевозможные затруднения, начиная от поднятия тяжестей и заканчивая выполнением сложных арифметических действий. Кроме того, это характерно еще и для сосредоточения или замешательства.
Верные признаки эмоции дают также и мышцы рта. Сжатие губ является убедительным признаком гнева; слизистая оболочка становится менее заметной, но при этом человек вовсе не обязательно закусывает или сжимает губы. Такое движение большинство людей воспроизводят с трудом, и я заметил, что обычно оно бывает у только начинающих сердиться, порой даже еще до того, как они сами себе отдадут отчет в этом. На Рисунок 7 показано, как это выглядит. Однако это едва заметное движение губ легко скрыть за деланной улыбкой.
Рисунок 7
|
Ошибка Отелло или непонимание того факта, что даже честный человек, когда его подозревают во лжи, начинает проявлять те же реакции, что и настоящий обманщик, может затруднить для нас толкование верных признаков эмоций. Невиновный подозреваемый может проявлять верные признаки страха (Рисунок 4), боясь ложного обвинения и испугавшись, что, увидев признаки страха, его заподозрят во лжи он попытается скрыть испуг – и проявление этого чувства останется только в движении бровей, трудно поддающихся контролю. При этом настоящий лжец, боявшийся разоблачения, будет выглядеть точно так же. В главе 5 мы объясним, как верификатор может разрешить эту ситуацию. Капкан Брокау – то есть непонимание индивидуальных различий, благодаря которым настоящий лжец может не проявлять признаков обмана, тогда как честный человек вполне может их выказывать – также важно учитывать при интерпретации верных мимических признаков эмоций. Некоторые люди (особенно психопаты или прирожденные лжецы) обладают поразительной способностью сдерживать проявления своих истинных чувств. По отношению к этим людям нельзя доверять даже верным признакам эмоций. Такими экстраординарными способностями обладают многие харизматические лидеры. Говорят, что Папа Иоанн Павел II весьма красноречиво демонстрировал их во время своего визита в Польшу в 1983 году.
Всего несколько лет назад забастовка докеров в Гданьске вселила в нас надежду, что коммунистические лидеры Польши пойдут на уступки, и в этой стране будет достигнута определенная политическая свобода. Многие опасались, что лидер профсоюза «Солидарность» Лех Валенса зайдет слишком далеко, и СССР введет свои войска в Польшу, как это уже было в Венгрии, Чехословакии и Восточной Германии. Советские войска уже несколько месяцев проводили на границе с Польшей «военные учения». В конце концов либеральное руководство ушло в отставку, и его место, заручившись поддержкой Москвы, заняла польская военщина. Генерал Ярузельский приостановил деятельность профсоюзов, ограничил полномочия Леха Валенсы и ввел военное положение. И визит в Польшу Папы, поляка по происхождению, после полутора лет военного режима, мог иметь серьезные последствия. Что сделает Папа – поддержит Валенсу и тем самым поощрит забастовку и спровоцирует новое восстание? Или же благословит действия генерала Ярузельского? Журналист Уильям Сафир так прокомментировал встречу Папы и генерала: «...Священнослужитель и политическая марионетка обменялись улыбками и рукопожатиями. Папа знал, как добиваться нужного эффекта своим появлением перед камерой, и всегда тщательно продумывал выражение лица во время таких событий. Смысл поданного им знака был очевиден: церковь и государство пришли к тайному соглашению, и эту сцену высочайшего благословения, данного им ставленнику Москвы Ярузельскому, целыми днями крутили по польскому телевидению».