ЦАХАЛ, ИЗРАИЛЬ, СЕНТЯБРЬ 1965 г. 4 глава




Сегодня вечером они наконец-то услышали то, чего так ждали: приближается час решительной битвы. Одна из целей ее — выбить египтян из эль-Ариша на севере и из Шарм-аш-Шейха на юге. Успех кампании будет означать, что корабли из Эйлата смогут выходить в Красное море, а в секторе Газа и на Синайском полуострове перестанут существовать базы террористов.

После моего доклада мне пришлось отвечать на вопросы, большинство которых касалось технических аспектов мобилизации, перспектив получения дополнительной живой силы и запчастей для техники, а также распределения боеприпасов из неприкосновенного запаса со складов генштаба между частями. Был и один не технический вопрос. Бригадный генерал И. спросил, какова вероятность присылки «добровольцев» из России и других стран советского блока на помощь Египту?

Мы не раз спрашивали себя об этом и прежде, однако раньше вопрос звучал в общих докладах политического и стратегического характера. Сегодня же он стал как никогда актуальным. Наша армия готовилась к сражению с арабами, и командиры знали, что, несмотря на численное превосходство в живой силе и технике, арабские войска уступают нашим по боевым качествам. Но что если нам придется столкнуться в бою с поляками, чехами или русскими? В ответ я сказал следующее:

1. Чем короче кампания, тем выше шанс, что никаких «добровольцев» не будет.

2. Даже если они появятся, то скорее всего можно ожидать чехов или поляков, но не русских.

3. К тому же такие «добровольцы», по всей видимости, окажутся не пехотинцами или танкистами, а летчиками, так что встретимся мы с ними только в небе. Не думаю, что это будет приятнее, чем сталкиваться с египетскими пилотами, но в конце концов поляки и чехи, это всего лишь поляки и чехи. Совещание закончилось. Пока оно шло, все участники держали при себе своих офицеров связи, которые теперь опрометью помчались в штабы. Колеса закрутились.

До двадцатого у нас оставалось всего семнадцать суток — совсем немного времени на все приготовления, особенно учитывая то, что в целях сохранения режима секретности мы не могли начать призыв резервистов. Но я не сожалел об этом, потому что, несмотря на все порождаемые спешкой трудности, мы сумеем сохранить главное преимущество — внезапность. А если мы сумеем сохранить в тайне время начала операции и то, что целью ее является захват Синайского полуострова, это будет огромное военное достижение. Я прекрасно осознавал то, на какой риск мы идем, откладывая мобилизацию, дать старт которой собирались за четверо-пятеро суток до начала кампании. Нашим людям придется без какой-либо подготовки, бросив работу на предприятиях и в учреждениях, в один день стать солдатами на войне. Я знаю, сколь тяжел будет этот переход, но внезапность стоила того.

3 октября 1956 г.

Сегодня прошло совещание в моем кабинете в генштабе. Первая половина встречи в узком кругу была посвящена матчасти. Разногласий не отмечалось. Мы сошлись на том, что помощь в этом направлении нам будет оказана, хотя и не в тех масштабах, в которых мы просили. Из Парижа поступили сведения о том, что вопрос о предоставлении нам 200 полугусеничных бронемашин[21], 100 танков «Супер-Шерман», 20 танковых транспортеров и 300 полноприводных трехосных (6x6) грузовиков решается положительно.

На второй части встречи обсуждалась оперативная сторона предстоящей кампании, и тут мнения разошлись. Начали мы с ВВС, которым отводилась самая большая роль в наступлении. Для того, чтобы справиться с задачей, летчикам придется выложиться полностью, поскольку, если нам не удастся с самого начала напасть на египтян неожиданно и уничтожить вражеские самолеты на земле, наш план провалится.

Затем мы перешли к обсуждению схемы действий наземных сил — пехоты, бронетехники и десантников, — и я особо подчеркнул, что наиважнейший фактор для нас — скорость, и мы должны закончить кампанию как можно быстрее. Чем дольше она продлится, тем больше у нас будет трудностей, прежде всего политического характера: это и давление со стороны Соединенных Штатов, и направление в Египет «добровольцев». Таким образом, все необходимо завершить в течение не более чем двух недель. За это время нам необходимо завоевать весь Синайский полуостров.

Но необходимость спешить диктовалась не только проблемами политического свойства. С оперативно-тактической точки зрения, нам тоже следовало действовать как можно быстрее, поскольку именно в таких условиях было проще всего реализовать наши главные преимущества перед египетской армией. Я не имею в виду преимущества в личном плане — каждого нашего пилота против пилота противника, танкового экипажа против танкового экипажа, — а говорю об армии в целом, о ее тактических подразделениях, о группах бригад, бригадах и батальонах, действующих против аналогичных частей противника. Я позволю себе назвать операции египтян схематичными. Ставки командования у противника находятся в глубоком тылу, в отдалении от линии фронта. Любые коррективы в первоначальные планы, как, например, смена диспозиции, образование новой линии обороны, изменение целей атаки и т. д., требуют времени. Время уходит и на получение информации с места сражения, обдумывание ситуации, выработку решения и передачу приказов действующим частям по длинной командной цепочке.

У нас все гораздо проще. Наша система гибка и пластична и менее рутинна. Мы имеем возможность реализовывать планы с помощью отдельных, независимых друг от друга подразделений, командиры которых получают необходимые донесения немедленно и принимают решения на месте. Такое преимущество позволит нам быстро приспособиться к изменившейся ситуации на фронте сразу после прорыва. Я уверен, что мы сможем так построить кампанию, чтобы не дать противнику времени на перегруппировку его войск после первой атаки и будем вести боевые действия безостановочно. Это основа наших планов. Мы создадим специальные боевые формирования для выполнения каждой отдельной задачи. Каждая из таких групп должна будет идти к цели на одном дыхании, сражаться и прорываться, только вперед и вперед, нигде не останавливаясь.

Я знаю, что подобный подход применим не во всех случаях, но, по моему мнению, он вполне разумен в данной конкретной ситуации, когда задача состоит в захвате Синайского полуострова, а противник — армия Египта. Кроме того, такой способ ведения войны более всего подходит для наших вооруженных сил и вполне в характере наших офицеров. Я могу указать командиру любого подразделения в израильской армии точку на карте — Суэцкий канал — и сказать: «Вот цель, вот основное направление наступления вашей части. В бою вы можете даже не трудиться вызывать меня на связь с просьбами прислать еще солдат, оружия и техники. Мы дали вам все, что нужно, и больше ничего не будет. Держите меня в курсе относительно того, как продвигается наступление. Вам надлежит выйти к Суэцу через сорок восемь часов». Я могу отдавать командирам такие приказы, потому что знаю, офицеры готовы к выполнению подобных заданий и способны их выполнить.

Я сказал, что считаю необходимым выбросить парашютные десанты в непосредственной близости от целей, чтобы перекрыть египтянам пути для подачи подкреплений своим и овладеть господствующими и наиболее тактически важными позициями. Парашютистам придется держаться до тех пор, пока с ними не соединятся части наших основных сил, на что, по моим подсчетам, потребуется примерно сорок восемь часов.

Те, у кого были замечания по поводу предложенного мной плана, не оспаривали саму концепцию. Они считали, что проблема заключается в его практической реализации, и мы приступили к подробной проработке деталей, особенно в отношении того, что касалось организации тыла. Мне указали на то, что план весьма и весьма дерзкий, и что в нем не учтена возможность сбоев. После обсуждения сложилось впечатление, что план еще не окончательно созрел и его пока нельзя доводить до сведения командиров частей и соединений. Мы решили встретиться еще раз, через неделю. Честно говоря, мне самому перестала нравиться эта схема действий. Слишком многое зависит от фронтального наступления и поэтапного продвижения. Оперативное управление выбрало в качестве ключевой позиции для выброски десанта северное направление. Следует пересмотреть это и в заданное время отправить крупное подразделение парашютистов как можно ближе к Суэцкому каналу.

7 октября 1956 г.

Я встретился с начальником службы артиллерийско-технического обеспечения. В наши времена у военачальника масса сложностей с оснащением — нужно очень многое успеть подготовить к началу кампании. (Где же вы, где, старые добрые деньки, когда перед боем полководцу не приходилось думать ни о чем. Ему подводили белого коня, трубач трубил атаку, и все устремлялись на врага.) Чтобы полугусеничные бронемашины оставались на ходу всю кампанию, нам требовалось по меньшей мере 500 запасных траков в дополнение к ста, которые нам прислали из-за рубежа и еще семидесяти, припасенных нами своими силами. Гусеничная техника — единственная, способная преодолеть пустыню и песчаные дюны, так что, возможно, именно на нее нам и придется всецело положиться. Многие «Виллисы» и грузовики стоят в мастерских — не хватает запчастей, чтобы привести автопарк в порядок. На местном заводе компании «Кайзер-Фрейзер», где собирают автомашины, возникли сложности, так что там сейчас ждут прибытия специалистов с основного предприятия в США.

Следующая «головная боль» — танки. Чтобы установить башни с новыми орудиями на Шерманы, нам пришлось «пощипать» некоторые старые Мк 3, в результате чего количественно танковый парк несколько сократился. Легкие французские танки, АМХ[22], оснащены масляными фильтрами, которые не спасают двигатели от песка и пыли, что жизненно важно для условий Негева. Придется исправлять ошибку и ставить фильтры, более подходящие для пустыни.

Настоящая беда с винтовками. Наши эксперты-оружейники отправились на завод ФН в Бельгию[23], обнаружили, что винтовки, которые выпускают там для нас, не соответствуют предоставленным техническим требованиям, и отказались принимать продукцию. Никто на ФН особенно не расстроился, поскольку винтовки той же системы заказала у них Сирия!

Снаряжение, предназначенное для парашютистов, не совсем соответствует требованиям, а в некоторых случаях и вовсе не подходит для решения трудных задач, с которыми десантникам предстоит столкнуться на Синае.

Мы с начальником службы артиллерийско-технического обеспечения сошлись на том, что он сам полетит в Бельгию и как-то решит проблему с винтовками, заказанными на ФН. Нам нужны эти винтовки. Что до запасных частей к «Шерманам», то Шимон Перес обещал достать их. Перевозить предстоит по воздуху. Дорого, конечно, но выбора у нас нет. Парашютное снаряжение придется занять у французов, самое необходимое — изготовить своими силами. Денег не хватает хронически. Мне пришлось приказать задействовать в качестве складов материально-технического снабжения здания кинотеатров в армейских лагерях. Поскольку нет ни времени, ни средств на строительство новых помещений, необходимых для проведения кампании, придется использовать имеющиеся в распоряжении здания. Мы решили, что южнее Беершевы боеприпасы можно хранить под открытым небом.

На штабном совещании сегодня во второй половине дня мы обсуждали проблему мобилизации. Определяющими факторами служили два взаимоисключающих момента. С одной стороны, нам хотелось как можно дольше оттянуть начало призыва резервистов, с другой, мы понимали, что частям необходимо время для организации, приведения в порядок техники, выдвижения передовых дозоров и прочих приготовлений перед битвой. На мой стол легла следующая схема действий. Для подразделений, задача которых состоит в сдерживании возможных атак противника из Иордании и Сирии, мобилизация будет начата в день «Д» и в день «Д» плюс 1 сутки. Также и в случае с резервистами для частей генштаба. Решение основывалось на осознании того факта, что, если даже Иордания и Сирия пожелают вмешаться и выступят на помощь Египту, им все равно потребуется время на подготовку. Для подразделений, задачей которых является захват сектора Газа, мобилизация начнется за четверо суток до дня «Д»; для всех частей бронетанковых войск по схеме: день «Д» минус 8 суток; для тех, кто будет наступать на южном направлении на Нахле и Шарм-аш-Шейх, — день «Д» минус 7.

Я ни при каких обстоятельствах не мог одобрить подобного плана, поскольку он означал старт практически полной мобилизации по всей стране за неделю до начала войны. Ни о какой внезапности тогда речи вести не приходится. Наконец мы сошлись на том, что за несколько суток до того, как откроется кампания, призовем только офицеров. Мобилизация танкистов начнется за трое, а всех остальных за двое суток до дня «Д».

Прошлым вечером я получил письмо от премьера и министра обороны, в котором он писал, что полагает, в такой момент не стоит предпринимать карательных акций в связи с инцидентом в Сдоме, где погибли несколько наших рабочих. (4 октября попал в засаду грузовик, перевозивший рабочих с поташного завода на соляные копи; пятеро погибли. Нападавшие скрылись на территории Иордании.) Бен-Гурион считает, что для нас сейчас очень важен имидж пострадавшей стороны, потому мы непременно должны лишить Идена и Хаммаршельда любых оснований для того, чтобы создавать нам трудности.

8 октября 1956 г.

Сегодня я собирал командирскую группу. Синайская кампания получила кодовое наименование операция «Кадеш», а первый организационно-плановый приказ обозначался как «Кадеш-1» (Приложение 1). (Кадеш — библейское место, где израильтяне провели довольно длительное время — по всей видимости, занимаясь подготовкой к нападению на противника, — в ходе своих странствий по пустыне на пути к Земле обетованной.) Зачитав приказ, я ответил на вопросы и дал соответствующие пояснения в тех случаях, когда требовалась более детальная разработка. Свое выступление я закончил тем, что очертил следующие основополагающие принципы, ставшие директивами предстоящей кампании.

Наша задача — как можно быстрее лишить противника возможности оказывать сопротивление и заполучить в свое распоряжение весь Синайский полуостров. Нам следует попытаться захватить у неприятеля как можно больше вооружений и техники, но мы не должны стараться уничтожить максимальное количество живой силы противника. Даже в случае, если потери Египта окажутся очень большими, все равно он сможет довольно быстро возместить их. Живая сила — не проблема как для Насера, так и для других арабских руководителей, поэтому численное превосходство не есть для нас способ достигнуть преимущества над врагом.

Наша задача — достижение конкретной цели: каждое подразделение должно наступать до тех пор, пока она не будет достигнута. Поэтому части должны быть самодостаточными, то есть иметь при себе все, что им может понадобиться для реализации конечных планов и не зависеть от поставок снабженческих грузов. Если командир видит, что дорога свободна, ему необходимо продвигаться вперед и не останавливаться для зачистки отдельных неприятельских позиций. Не стоит бояться, что египетские части, которые мы обойдем, устремятся в контратаку или перережут наши линии коммуникаций. Не стоит проводить аналогий между действиями египетских и европейских подразделений в одной и той же ситуации.

Схема приоритетов в наших операциях будет следующей:

Первое — высадка парашютных десантов; второе — продвижение за счет обхода противника на его позициях, третье — прорыв. Суть «схемы приоритетов» в данном случае заключается в том, чтобы как можно быстрее и дальше углубиться на вражескую территорию с помощью десанта, а не пробиваться к заданным объектам, наступая по фронту, раз за разом отодвигая его все ближе и ближе к Суэцу. Точно так же наши пехотные и танковые подразделения должны наступать, не теряя времени, оставляя позади себя неподавленные очаги обороны врага. Задерживаться для штурма неприятельских позиций следует лишь тогда, когда нет способа обойти их, или же на позднем этапе кампании — тогда, когда эти очаги окажутся изолированными и отрезанными от баз в Египте.

В соответствии с предложенным мной подходом, я особо подчеркнул, что первостепенная наша задача — овладение господствующими высотами поблизости от Суэцкого канала, являющегося самым дальним западным рубежом нашего наступления. Сделать это можно, естественно, только с помощью высадки десанта. Затем мы должны идти на эль-Ариш, после этого — на Абу-Агейлу и Шарм-аш-Шейх, и лишь в самый последний момент нам следует заняться Газой, расположенной у границы Израиля.

Согласно плану, нашим парашютистам за очень короткое время предстояло выполнить две основные задачи: высадиться около Суэца и захватить определенные объекты, а затем, соединившись с пехотой, приступить к организации еще одной выброски позади позиций неприятеля на пути к Шарм-аш-Шейху. Захват этой точки, самой удаленной в географическом смысле, наиболее важен для нашей кампании. Если мы сможем взять Шарм-аш-Шейх, то завершим процесс овладения Синаем.

Я также подчеркнул, что необходимо планировать действия каждой отдельной тактической группы так, чтобы они не зависели друг от друга, чтобы, если продвижение одной из них застопорится, это не отразилось на наступлении остальных.

9 октября 1956 г.

Сегодня утром на совещание мы занимались проблемой временных назначений. Некоторые из наших лучших боевых командиров перешли на работу в генштаб или в Учебное командование или же находились на учебе за границей. Я считаю, что их нужно направить в подразделения, которые примут участие в Синайской кампании, некоторых, возможно, надо назначить командирами частей вместо нынешних, в тех случаях, когда это оправдано. Я представляю себе, насколько сложна эта задача. Во-первых, для командиров будет ударом то, что их заменяют накануне сражения, во-вторых, такими назначениями мы оголим генштаб и Учебное командование. Как бы там ни было, это необходимо сделать. Если бы нам предстояла затяжная война, тогда бы еще имелась возможность обойтись без такого болезненного предприятия, но в кампании, которая должна продлиться всего несколько недель, необходимо собрать в кулак все силы в одном месте — в зоне боев. На одну чашу весов придется положить личные чувства смещенных командиров, а на другую — успех всей войны. Особенность операции «Кадеш» заключалась в предоставлении каждому командиру очень широкой свободы действий в условиях боя. Именно им придется принимать жизненно важные решения непосредственно в сражении. Их действия, их умение руководить и решат исход кампании.


 

Я надеюсь, что те офицеры, которые окажутся ущемленными из-за произведенных нами перестановок, все же сумеют правильно понять их причины. Так или иначе, подписывая приказы о назначениях, я чувствовал: мы в генштабе сделали все для того, чтобы выставить в поле настоящую «сборную Израиля».

В полдень из Южного командования поступил запрос относительно разрешения на отправку в зону Рафаха дозоров, с тем чтобы те выяснили возможность продвижения танков по тамошним песчаным дюнам. Я опасался, что противнику донесут о подобных дозорах и он заподозрит нас в приготовлениях к войне. Я позволил послать только один дозор и только тогда, когда получил заверения в том, что продвигаться он будет по покрытой галькой вади[24], тогда как по песку пойдут не более двух человек, и эти двое будут обуты в сделанные в Хевроне бедуинские сандалии, которые обычно носят арабские контрабандисты.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
КАЛЬКИЛИЯ

12 октября 1956 г.

В ночь с 10 на 11 октября мы провели карательную операцию против иорданцев. Объектом служил полицейский форт, расположенный в северной оконечности городка Калькилия. Масштабы акции были большими, чем это случалось прежде в аналогичных случаях. В результате мы понесли очень серьезные потери: восемнадцать человек убитыми (из них восемь — офицеры) и более пятидесяти ранеными, четырнадцать из которых — офицеры. По имеющимся данным, у врага численность погибших достигла примерно ста человек.

После серии бандитских нападений, случившихся за последний месяц, и нашего рейда на полицейский участок в Хусане 25 сентября 1956 г., мы изо всех сил старались избежать продолжения боевых действий, по крайней мере до окончания заседаний Совета Безопасности, на котором Франции и Великобритании предстояло, наконец, окончательно решить вопрос об операции против Египта.

Между тем провокация, имевшая место трое суток назад, 9 октября, не могла остаться без ответа. Среди белого дня были убиты двое рабочих, трудившихся в апельсиновой роще около Тель-Монд. Чтобы подтвердить выполнение задания, налетчики отрезали убитым уши.

На территорию Израиля из Иордании легче всего проникнуть именно в этом месте, в долине Шарон. На границе отсутствуют естественные препятствия, расстояние же от Калькилии, расположенной на краю иорданской территории, до железной дороги и шоссе между Хайфой и Тель-Авивом, всего не более десяти километров, а до самого Тель-Авива — только двадцать. У нас отсутствует возможность пресечь процесс инфильтрации террористов техническими средствами или за счет усиления патрулей. Если приграничные селения центральной Иордании превратятся в базы для налетов на Израиль, бандиты смогут атаковать наиболее важные районы нашей страны — Тель-Авив и территорию вокруг него. Надо ли удивляться, что теперь, когда враг нацелился в самое сердце Израиля, мы имели все основания для самого серьезного беспокойства.

Кроме того, что вылазка террористов носила особо провокационный характер, нам пришлось столкнуться с совершенно недопустимой реакцией на случившееся со стороны короля Иордании Хусейна. Раньше, сколько бы мы ни обращались с просьбами к правительству этой страны принять меры против террористов, нам неизменно отвечали через представителей Британии, Соединенных Штатов и ООН, что власти Иордании не в силах обуздать инфильтрацию.

Хотя мы и сознавали, что правительство Иордании не принимает необходимых мер, месяц назад (12 сентября), после убийства в Эйн-Офариме трех израильских друзов[25], мы решили передать королю Хусейну информацию о личностях убийц. Бандиты, убившие друзов, убили также же и пятерых израильских рабочих в Сдоме 4 октября, а теперь находились в руках полиции Иордании, задержанные за контрабанду. Мы надеялись, что хотя бы на столь высоком уровне иорданский режим попытается отмежеваться от убийц и принять меры против них. Однако реакция властей Иордании оказалась диаметрально противоположной той, которую мы ожидали.

Получив нашу информацию, король Хусейн отдал приказ об освобождении задержанных.

Поведение Хусейна, поддержавшего террористов на государственном уровне, усугубляло тяжесть совершенных злодеяний и осложняло ситуацию. Совершенно ясно, что наша сдержанность была истолкована арабами как слабость, что означало: продолжение такого курса лишь поспособствует интенсификации активности бандитов. Похоже, не оставалось мирного способа показать правителям Иордании, что избранный ими подход приведет к самым серьезным последствиям — решительному ответу с нашей стороны.

Операция началась с наступлением темноты десятого числа. За несколько часов до этого Бен-Гурион обратился к прессе и к генералу Э.Л.М. Бернсу со следующим заявлением:

Насколько мне известно, 12 сентября 1956 г. в Эйн-Офариме три израильских друза стали жертвами вооруженных бандитов из Иордании. Власти этой страны сообщили нам, что убийцы схвачены иорданской полицией в Кафр-Дахеле. Арестованные признались в убийстве друзов, а среди вещей преступников полиция обнаружила оружие, которое они взяли у убитых. Несколько дней назад король Хусейн лично отдал приказ об освобождении преступников, не представших перед судом и не понесших никакого наказания. Невозможно истолковать приказ короля иначе как прямое попустительство террористам и как сигнал к продолжению бандитских вылазок через наши границы. Мы считаем необходимым подчеркнуть серьезность случившегося, особенно в свете нарастания волны вооруженной инфильтрации на территорию Израиля.

Полицейский форт в Калькилии был избран в качестве объекта для атаки потому, что он располагался рядом с городком, насчитывавшим около 20 000 жителей, а потому акция могла вызвать реакцию населения. Однако близость участка к густонаселенным районам ограничивала свободу действий наших войск и создавала значительные трудности. Чтобы избежать жертв среди гражданских лиц, участники операции получили приказ не входить в город даже, если им потребуется пройти через него, чтобы достигнуть цели. Кроме того, мы опасались, что в форте, возможно, живут семьи полицейских, поэтому мы дали указание солдатам обследовать здание и, прежде чем взрывать его, вывести оттуда всех гражданских лиц.

Цели акции — политические, а потому мы должны наносить ответный удар как можно скорее и ближе к тому месту, где враг совершал свои злодеяния. Только в таком случае арабы, израильтяне и международная общественность будут расценивать наши действия как ответ террористам. Промедли мы хоть несколько дней, все будет выглядеть как отдельная военная операция, начатая Израилем против соседней страны. Поэтому, получив известия об убийстве рабочих в Тель-Монд, я приказал оперативному управлению генштаба немедленно разработать план атаки на Калькилию, к реализации которого можно было бы приступить в течение двадцати четырех часов. На следующий день, 10 октября 1956 г., я отправился в Иерусалим и в 10.00 положил на стол министру обороны черновик плана, изложенного ниже.

A) Цель: захват и уничтожение полицейского форта в Калькилии силами бригады парашютистов.

B) Порядок реализации:

1. Объект должен быть освещен прожекторами (расположенными в трех с половиной километрах от него).

2. Атака будет проводиться при поддержке огня бронетанкового подразделения.

3. После обстрела две роты пойдут на штурм форта и взорвут его.

4. Необходимо будет поставить блокпосты между Хирбет-Су-фином и Неби-Элиасом, между полицейским фортом и городом и на дороге, которая ведет в город с юго-востока.

5. На позиции напротив Калькилии нужно будет вывести артиллерийское подразделение для ведения контрбатарейного огня на случай возможного артобстрела наших поселений противником.

6. Если неприятель встретит наши части стрельбой из автоматического оружия, нужно будет открыть в ответ настильный огонь.

7. Начало атаки между 19.00 и 20.00.

Бен-Гурион уточнил некоторые детали и потребовал от меня позаботиться о том, чтобы боевые действия не перекинулись на город Калькилия, дабы избежать гибели мирных жителей.

Дав добро на проведение операции, министр созвал на 11.00 заседание правительства, на котором кабинет одобрил план.

В расчете на получение согласия правительства командир парашютной бригады был вызван в генштаб в полночь 9 октября и проинструктирован относительно предстоящей операции. В оставшиеся часы предстояло собрать личный состав подразделения, разбросанного по всей стране. Две мотопехотные роты на полугусеничных бронемашинах находились к югу от Беершевы, а рота парашютистов на севере, в горах Галилеи. Командиры частей, которым предстояло принять участие в операции, были созваны на инструктаж в 09.00. После этого им предстояло изучить местность по картам и данным аэрофотосъемки, а затем осмотреть наш форт Кефар-Саба, более или менее походивший на объект в Калькилии. Оба укрепления возводились в период британского мандата по плану Тегарта.

Последний инструктаж был назначен на 16.45, а начало операции— на 21.00.

В генштабе я подвергся резкой критике за решение дать старт акции всего через двадцать четыре часа после убийства в Тель-Монд. Слишком мало времени осталось на приготовления, и ни солдаты, ни офицеры не успели как следует отдохнуть перед битвой, вследствие чего приходилось ожидать больших потерь. Я не мог не согласиться с разумностью упреков. Отдых и достаточное время для подготовки — веши, вне сомнения, очень важные. Однако я видел, что от внимания тех, кто критиковал меня, ускользнули соображения иного характера. Нам надлежало помнить, что военная операция не есть цель, она — средство решения политических задач, а потому армия должна подлаживаться под условия, продиктованные нам соображениями политического характера. Иначе, одержав победу на поле боя, мы потерпим поражение на фронте дипломатии. Кроме того, если мы не научимся быстро организовываться для проведения операций рядом со своей границей, как мы вообще собираемся вести с противником маневренную и скоростную войну, в которой организационные трудности окажутся неизмеримо серьезнее, а политические аспекты будут иметь ничуть не меньшее значение?

В 21.50, когда головная колонна наступающих оказалась примерно в 200 метрах от заграждений полицейского форта, иорданцы открыли по ней огонь. Наши прожекторы осветили здание, а артиллеристы начали стрелять из 25-фунтовых орудий[26]. В последовавшем за тем сражении иорданцы, несмотря на точный огонь поддержки, оказали серьезное сопротивление. Вероятно, так случилось из-за того, что командир атакующего подразделения слишком быстро попросил артиллеристов о прекращении огня и приказал солдатам штурмовать форт. Во внешнем дворе хорошо подготовленного к обороне здания разместилась рота иорданцев (около ста человек), поблизости от нее — другая. Бой здесь разыгрался ожесточенный, солдаты сошлись в рукопашной, мы потеряли восьмерых, в числе которых оказались командир и его заместитель. Еще двадцать девять человек получили ранения, преимущественно легкие. В 23.30, после зачистки территории, наши солдаты взорвали дом.

На первом этапе операция силами второго подразделения, занятого блокированием подъездных путей, протекала без осложнений. Наступающие колонны углубились примерно на десять километров на территорию Иордании и устроили засаду на дороге, соединяющей базу Арабского легиона в Хирбет-Азуне и Калькилию. Как и ожидалось, сразу же после начала наступления на полицейский форт, 9-й батальон легиона, состоявший из бедуинов, на пятнадцати грузовиках отправился к Калькилии. Военнослужащие нашего блокировочного подразделения открыли огонь и подбили четыре первые машины колонны. Остальные остановились, развернулись и двинулись в обратном направлении. Наша часть сменила позицию, передислоцировавшись на другую господствующую высоту, а спустя еще примерно час на помощь гарнизону Калькилии попыталась пробиться новая колонна легионеров и тоже попала в нашу засаду. Потеряв два грузовика и часть людей, колонна отступила.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-26 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: