Это не Ваш текст.
4/4
ВСР
Тема. И.А. Бунин – поэт, прозаик, переводчик, лауреат Пушкинской и Нобелевской премий: в России и вне России.
Форма задания. Теоретическая и практическая.
Учебные задачи. 1) Составьте «Хронику жизни и творчества И.А. Бунина (1870–1953гг.) в форме таблицы (две колонки: дата и событие) – в этом же файле;
2) Прочитайте (ниже) два рассказа И.А. Бунина – представителя и лидера старшего поколения первой «волны» русской литературной эмиграции. Обратите внимание на даты написания произведений.
Составьте цитатный план этих рассказов.
Сделайте вывод относительно проблематики и поэтики (=прежде всего композиции) этих бунинских шедевров (не менее 5 предложений).
Иван Бунин
Легкое дыхание
На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий.
Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста.
В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне – фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами.
Это Оля Мещерская.
Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама? Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! А она ничего не боялась – ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, – изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз… Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство…
Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом.
– Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, – сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья. – Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения.
– Я слушаю, madame, – ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела.
– Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом, – сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза. – Я не буду повторяться, не буду говорить пространно, – сказала она.
Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала.
– Вы уже не девочка, – многозначительно сказала начальница, втайне начиная раздражаться.
– Да, madame, – просто, почти весело ответила Мещерская.
– Но и не женщина, – еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело. – Прежде всего, что это за прическа? Это женская прическа!
– Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы, – ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову.
– Ах, вот как, вы не виноваты! – сказала начальница. – Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка…
И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее:
– Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом – знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне…
А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке – одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине.
|
|
|
|
|
|
– Я пробежал эти строки и тут же, на платформе, где она гуляла, поджидая, пока я кончу читать, выстрелил в нее, – сказал офицер. – Дневник этот вот он, взгляните, что было написано в нем десятого июля прошлого года.
В дневнике было написано следующее:
«Сейчас второй час ночи. Я крепко заснула, но тотчас же проснулась… Нынче я стала женщиной! Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. Я ему очень обрадовалась, мне было так приятно принять его и занимать. Он приехал на паре своих вяток, очень красивых, и они все время стояли у крыльца, он остался, потому что был дождь, и ему хотелось, чтобы к вечеру просохло. Он жалел, что не застал папу, был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня. Когда мы гуляли перед чаем по саду, была опять прелестная погода, солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно, и он вел меня под руку и говорил, что он Фауст с Маргаритой. Ему пятьдесят шесть лет, но он еще очень красив и всегда хорошо одет – мне не понравилось только, что он приехал в крылатке, – пахнет английским одеколоном, и глаза совсем молодые, черные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная. За чаем мы сидели на стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок… Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход… Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!..»
Город за эти апрельские дни стал чист, сух, камни его побелели, и по ним легко и приятно идти. Каждое воскресенье, после обедни, по Соборной улице, ведущей к выезду из города, направляется маленькая женщина в трауре, в черных лайковых перчатках, с зонтиком из черного дерева. Она переходит по шоссе грязную площадь, где много закопченных кузниц и свежо дует полевой воздух; дальше, между мужским монастырем и острогом, белеет облачный склон неба и сереет весеннее поле, а потом, когда проберешься среди луж под стеной монастыря и повернешь налево, увидишь как бы большой низкий сад, обнесенный белой оградой, над воротами которой написано Успение Божией Матери. Маленькая женщина мелко крестится и привычно идет по главной аллее. Дойдя до скамьи против дубового креста, она сидит на ветру и на весеннем холоде час, два, пока совсем не зазябнут ее ноги в легких ботинках и рука в узкой лайке. Слушая весенних птиц, сладко поющих и в холод, слушая звон ветра в фарфоровом венке, она думает иногда, что отдала бы полжизни, лишь бы не было перед ее глазами этого мертвого венка. Этот венок, этот бугор, дубовый крест! Возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? Но в глубине души маленькая женщина счастлива, как все преданные какой-нибудь страстной мечте люди.
Женщина эта – классная дама Оли Мещерской, немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь. Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, – она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она – идейная труженица. Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой. Теперь Оля Мещерская – предмет ее неотступных дум и чувств. Она ходит на ее могилу каждый праздник, по часам не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико Оли Мещерской в гробу, среди цветов – и то, что однажды подслушала: однажды на большой перемене, гуляя по гимназическому саду, Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной:
– Я в одной папиной книге – у него много старинных, смешных книг – прочла, какая красота должна быть у женщины… Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, – ей-богу, так и написано: кипящие смолой! – черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, – понимаешь, длиннее обыкновенного! – маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи, – я многое почти наизусть выучила, так все это верно! – но главное, знаешь ли что? Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, – ты послушай, как я вздыхаю, – ведь правда, есть?
Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре.
Иван Бунин
Холодная осень
В июне того года он гостил у нас в имении - всегда считался у нас своим человеком: покойный отец его был другом и соседом моего отца. Пятнадцатого июня убили в Сараеве Фердинанда. Утром шестнадцатого привезли с почты газеты. Отец вышел из кабинета с московской вечерней газетой в руках в столовую, где он, мама и я еще сидели за чайным столом, и сказал:
- Ну, друзья мои, война! В Сараеве убит австрийский кронпринц. Это война!
На Петров день к нам съехалось много народу, - были именины отца, - и за обедом он был объявлен моим женихом. Но девятнадцатого июля Германия объявила России войну...
В сентябре он приехал к нам всего на сутки - проститься перед отъездом на фронт (все тогда думали, что война кончится скоро, и свадьба наша была отложена до весны). И вот настал наш прощальный вечер. После ужина подали, по обыкновению, самовар, и, посмотрев на запотевшие от его пара окна, отец сказал:
- Удивительно ранняя и холодная осень!
Мы в тот вечер сидели тихо, лишь изредка обменивались незначительными словами, преувеличенно спокойными, скрывая свои тайные мысли и чувства. С притворной простотой сказал отец и про осень. Я подошла к балконной двери и протерла стекло платком: в саду, на черном небе, ярко и остро сверкали чистые ледяные звезды. Отец курил, откинувшись в кресло, рассеянно глядя на висевшую над столом жаркую лампу, мама, в очках, старательно зашивала под ее светом маленький шелковый мешочек, - мы знали какой, - и это было и трогательно и жутко. Отец спросил:
- Так ты все-таки хочешь ехать утром, а не после завтрака?
- Да, если позволите, утром, - ответил он. - Очень грустно, но я еще не совсем распорядился по дому.
Отец легонько вздохнул:
- Ну, как хочешь, душа моя. Только в этом случае нам с мамой пора спать, мы непременно хотим проводить тебя завтра...
Мама встала и перекрестила своего будущего сына, он склонился к ее руке, потом к руке отца. Оставшись одни, мы еще немного побыли в столовой, - я вздумала раскладывать пасьянс, - он молча ходил из угла в угол, потом спросил:
- Хочешь пройдемся немного?
На душе у меня делалось все тяжелее, я безразлично отозвалась:
- Хорошо...
Одеваясь в прихожей, он продолжал что-то думать, с милой усмешкой вспомнил стихи Фета:
Какая холодная осень!
Надень свою шаль и капот...
- Капота нет, - сказала я. - А как дальше?
- Не помню. Кажется, так:
Смотри - меж чернеющих сосен
Как будто пожар восстает...
- Какой пожар?
- Восход луны, конечно. Есть какая-то деревенская осенняя прелесть в этих стихах. "Надень свою шаль и капот..." Времена наших дедушек и бабушек... Ах, Боже мой, Боже мой!
- Что ты?
- Ничего, милый друг. Все-таки грустно. Грустно и хорошо. Я очень, очень люблю тебя...
Одевшись, мы прошли через столовую на балкон, сошли в сад. Сперва было так темно, что я держалась за его рукав. Потом стали обозначаться в светлеющем небе черные сучья, осыпанные минерально блестящими звездами. Он, приостановясь, обернулся к дому:
- Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер...
Я посмотрела, и он обнял меня в моей швейцарской накидке. Я отвела от лица пуховый платок, слегка отклонила голову, чтобы он поцеловал меня. Поцеловав, он посмотрел мне в лицо.
- Как блестят глаза, - сказал он. - Тебе не холодно? Воздух совсем зимний. Если меня убьют, ты все-таки не сразу забудешь меня?
Я подумала: "А вдруг правда убьют? и неужели я все-таки забуду его в какой-то срок - ведь все в конце концов забывается?" И поспешно ответила, испугавшись своей мысли:
- Не говори так! Я не переживу твоей смерти!
Он, помолчав, медленно выговорил:
- Ну что ж, если убьют, я буду ждать тебя там. Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне.
Я горько заплакала...
Утром он уехал. Мама надела ему на шею тот роковой мешочек, что зашивала вечером, - в нем был золотой образок, который носили на войне ее отец и дед, - и мы все перекрестили его с каким-то порывистым отчаянием. Глядя ему вслед, постояли на крыльце в том отупении, которое всегда бывает, когда проводишь кого-нибудь на долгую разлуку, чувствуя только удивительную несовместность между нами и окружавшим нас радостным, солнечным, сверкающим изморозью на траве утром. Постояв, вошли в опустевший дом. Я пошла по комнатам, заложив руки за спину, не зная, что теперь делать с собой и зарыдать ли мне или запеть во весь голос...
Убили его - какое странное слово! - через месяц, в Галиции. И вот прошло с тех пор целых тридцать лет. И многое, многое пережито было за эти годы, кажущиеся такими долгими, когда внимательно думаешь о них, перебираешь в памяти все то волшебное, непонятное, непостижимое ни умом, ни сердцем, что называется прошлым. Весной восемнадцатого года, когда ни отца, ни матери уже не было в живых, я жила в Москве, в подвале у торговки на Смоленском рынке, которая все издевалась надо мной: "Ну, ваше сиятельство, как ваши обстоятельства?" Я тоже занималась торговлей, продавала, как многие продавали тогда, солдатам в папахах и расстегнутых шинелях кое-что из оставшегося у меня, - то какое-нибудь колечко, то крестик, то меховой воротник, побитый молью, и вот тут, торгуя на углу Арбата и рынка, встретила человека редкой, прекрасной души, пожилого военного в отставке, за которого вскоре вышла замуж и с которым уехала в апреле в Екатеринодар. Ехали мы туда с ним и его племянником, мальчиком лет семнадцати, тоже пробиравшимся к добровольцам, чуть не две недели, - я бабой, в лаптях, он в истертом казачьем зипуне, с отпущенной черной с проседью бородой, - и пробыли на Дону и на Кубани больше двух лет. Зимой, в ураган, отплыли с несметной толпой прочих беженцев из Новороссийска в Турцию, и на пути, в море, муж мой умер в тифу. Близких у меня осталось после того на всем свете только трое: племянник мужа, его молоденькая жена и их девочка, ребенок семи месяцев. Но и племянник с женой уплыли через некоторое время в Крым, к Врангелю, оставив ребенка на моих руках. Там они и пропали без вести. А я еще долго жила в Константинополе, зарабатывая на себя и на девочку очень тяжелым черным трудом. Потом, как многие, где только не скиталась я с ней! Болгария, Сербия, Чехия, Бельгия, Париж, Ницца... Девочка давно выросла, осталась в Париже, стала совсем француженкой, очень миленькой и совершенно равнодушной ко мне, служила в шоколадном магазине возле Мадлэн, холеными ручками с серебряными ноготками завертывала коробки в атласную бумагу и завязывала их золотыми шнурочками; а я жила и все еще живу в Ницце чем Бог пошлет... Была я в Ницце в первый раз в девятьсот двенадцатом году - и могла ли думать в те счастливые дни, чем некогда станет она для меня!
Так и пережила я его смерть, опрометчиво сказав когда-то, что я не переживу ее. Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. Ужели он был когда-то? Все-таки был. И это все, что было в моей жизни, - остальное ненужный сон. И я верю, горячо верю: где-то там он ждет меня - с той же любовью и молодостью, как в тот вечер. "Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне..." Я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду.
Мая 1944
| Дата | События |
| 1870г | Родился, в Воронеже,(в семье обедневшего дворянина) |
| Пошел в первый класс Елецкой гимназии, до учился до 4,5 класса, потом за не оплаты его исключили из гимназии и он переехал в Озерки | |
| Осень 1886 | Начал писать роман " Увлечение ", который закончил 26 марта1887 г. |
| Первое напечатанное стихотворение " Над могилой Надсона" | |
| Осень1889 | Начал работать в "Орловском вестники",где печатались его рассказы, стихи и литературно-критические статьи. |
| Женился на Варваре Пащенко - корректор газеты (но в итоге они не венчались) в Орле выходит сборник "стихотворения 1887-1891" | |
| Конец августа1892 | Молодожены переехали в Полтаву, где Бунин служит в земельной городской управе. |
| 1892-94г | Стихотворения и рассказы Бунина начинают печататься в столичных журналах. |
| В 93-94 г | Бунин испытывает огромное влияние Л.Н.Толстого, который воспринимается им как "полубог", высшее воплощение художественной мощи и нравственного достоинства: апофеозом такого отношения станет позже религиозно-философский трактат Бунина "освобождение Толтого" (Париж,1937) |
| Бунин бросает службу и уезжает в Петербург, затем в Москву, входит в столичную литературную среду, знакомится с Н.К.Куприным и др. Первоначально дружеские отношения с Бальмонтом и Брюсовым в начале 1900-х гг. приобрели неприязненный характер,и до последних лет жизни Бунин исключительно резко оценивал творчество и личности этих поэтов. | |
| Выход книги Бунина " На край света" и другие рассказы | |
| Стихотворный сборник " Под открытым небом " | |
| Знакомство с М.Горьким, который привлекает Бунина к сотрудничеству в издательстве "Знание". Дружеские отношения с Горьким будут до 1917, а затем прервутся из-за неприятия Буниным политической ориентации и деятельности революционно настроенного Горького. | |
| Появление в печати рассказа" Антоновские яблоки.В этом же году Бунин предпринимает путешествие в Берлин, Париж, Швейцарию. | |
| Выходит сборник "Листопад", получивший Пушкинскую премию. | |
| Путешествие по Франции и Италии. | |
| Знакомство с Муромцевой – имя и отчество жены?, будущей женой и автором книги " Жизнь Бунина " | |
| Путешествие в Египет,Сирию, Палестину. Итогом поездок по Востоку становится цикл очерков "ХрамСолнца" | |
| Академия наук избирает Бунина почетным академиком. Во время поездки по Италии Бунин посещает Горького, жившего тогда на о.Капри. | |
| Выходит первая большая вещь Бунина,ставшая событием в литературной и общественной жизни повесть"Деревня" | |
| Выходит сборник" Суходол. Повести и рассказы". В дальнейшем выходят другие сборники 2 Иоанн Рыдалец. Рассказы и стихи 1912-1913" 1913 "Чаша жизни". Рассказы 1913-1914г "Господин из Сан-Франциско " | |
| Бунину встретив Октябрьскую революцию, Бунин эмигрирует во Францию. Здесь она– КТО ОНА?в 27-33гг. работает над романом "Жизнь Арсеньева" | |
| Присуждена Нобелевская премия "за правдивый артистичный талант, с которым он воссоздал в художественной прозе типичный русский характер" | |
| Заканчивает работать над философско-литературным трактатом " Освобождение Толстого " | |
| Находился в Прибалтике | |
| Бунин скончался и был похоронен на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. |
Скудная и убогая биография получилась, да еще с массой ошибок и опечаток, Аксинья!
Нет ни «Окаянных дней», ни сборника «Темные аллеи». Период эмиграции практически не освещен. Бедный Иван Алексеевич Бунин!
Удовл.-).
Цитатный план. Первый рассказ.
1) Портрет юной девушки на кресте
" На кладбище, над свей насытью, стоит новый крест. В него вделан большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне - фотографический портрет гимназистки. Это Оля Мещерская.
2)детство Оли.Обычная гимназистка
"Девочкой она ничем не выделялась, она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек,она способна, но маловлива и очень беспечна к наставлениям, которые ей делает классная дама..."
3) 15 Красавицы
" В 15 она была уже красавицей. Без всяких забот и усилий как-то незаметно пришло к ней все то, что отличало ее в последние два года - изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз..." "она была прекрасна во всем; на балу ухаживали больше за ней, нежели за остальными,а кататься и танцевать как она, не мог никто. Но гимназическая слава,уже пошли толпы, что она ветрена "
4) последняя зима Оли Мещерской "... Она совсем сошла с ума от веселья..." Средь толпы ее трудно было не заметить. Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой."
5) разговор с начальницей " Начальница позвала к себе Ольгу,чтобы говорить с ней относительно её поведения Начальница заметила, что Оленька уже не девочка но и не женщина, вы пока только гимназистка
не теряя простоты и спокойствия, вежливо перебила её и заявила, что мадам ошибается она уже женщина и это случилось прошлым летом в деревне и виноват в этом ваш брат Алексей Малютин."
6) расплата за лживые чувства
" А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Ольга, застрелил её на платформе, среди большой толпы народа, прибывшей с поездом " В тот раковой день начальница убедилась в словах Ольги столь поразившие ее.
7) записи из дневника
" Офицер заявил следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, но провожая его в Новочеркаск сказала, что она не думала его любить и все разговоры о брате - издевательство над ним.
Гимназистка писала
Она осталась одна, что все родные уехали, из-за не погоды остался ночевать. В ту ночь она перестала быть девочкой
Ольга сожалеет о случившемся и чувствует к нему " отвращение "
8) Маленькая женщина - в апрельские дни город стал чист,сух. Какое воскресенье по Соборной улице" идет маленькая женщина в Трауре "
"Женщина эта - классная дама.Она часами сидит и вспоминает - Оленьку, которая стала предметом её, неотступных дум и чувств. Смерть этой девочки гимназистки стала пленительной мечтой,и то,что однажды она подслушала в саду, девочка говорила своей любимой подруге о женской красоте "
Второй рассказ
1) Война
Повествование ведется от лица женщины,которая вспоминает свою юность. События происходят в родовом имение в России становится известно, что 15 июня убили в Сараеве Фердинанда, австрийского эрцгерцога. Это событие стало формальным поводом к войне, в те дни многие были убеждены, что Германия не нападет на Россию,но не отец девушки 16 июля из газет он четко понимает, что война неизбежна, о чем сообщает всем, кто приехал на "именины". В этот день, за обедом юноша был объявлен женихом. В июне этого года,он гостил в имении.Через два месяца в доме будут праздновать помовку девушки и молодого человека,которого она давно любит и будет любить до последних дней своей жизни. Германия объявила войну России, началась война.
2)Разлука
" В сентябре он приехал к нам на сутки - проститься перед отъездом на фронт " (Все тогда думали,что война скоро кончится " Свадьба была отложена до весны "). Никто не подозревал сколь масштабным и вооруженным буде этот конфликт.
3) Прощальный вечер
Но вот настал наш прощальный вечер. Главная героиня- дочь вероятно потомственного дворянина, молодой человек - белый офицер 1914 он отправляется на войну произошло это в сентябре была ранняя и холодная осень." В тот вечер сидели тихо, лишь изредко обменивались незначительными словами, скрывая свои тайные мысли и чувства"
Отец курил откинувшись в кресле,мама старательно зашивала маленький,шелковый мешочек, она переживает, он хочет поддержать его цитирует стихи Фета и, быть может благодаря этим строкам, она помнила всю жизнь о том, что осень 14 года была очень холодной. С этой холодностью, неизвестностью проходит прощальный вечер. Героиня говорит банальную вещь. " А вдруг правда убьют! И неужели я все таки забуду его какой-то короткий срок - ведь все в конце концов забывается!" И поспешно ответила испугавшись своей мыслью. " Не говори так! Я не переживу твоей смерти! Он помолчав, медленно выговорил: " - Ну чтож, если убьют, я буду ждать тебя там, ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне. Жизнь у нее была долгой, но он для нее был единственным этот вечер.
Утром она проводила его. Девушка и ее родители,которые любили молодого человека,как родного человека, долго смотрели ему в след, она горько плакала.
4) Смоленский рынок
Убили его через месяц. Прошло 4 года, не осталось ни отца, ни матери, главная героиня осталась одна и жила в Москве у торговки недалеко от Смоленского рынка. Как и многие занималась торговлей,продавала то, что у нее осталось. " То какое-нибудь колечко, то крестик, то меховой воротник, побитый молью". В один из этих серых дней девушка " Встретила человека редкой, прекрасной души, пожилого военного в отставке, вскоре вышла за муж и уехала в апреле в Екатеринодар.
После революции сословий больше не существует. Представители дворянства,которые жили в огромных, раскошных, усадьбах вдруг оказались на самом дне.
5) На Кубанена Кубани
С каждым днем жизнь в России становилась невыносимой. Главная героиня с мужем, пробыли на Дону и Кубани больше 2-х лет. Вместе с ними были " Его племянник - мальчик лет семнадцати,мечтавший попасть в ряды " добровольцев " Как только представилась возможность они вместе с другими беженцами уехали в Новороссийск, а от туда в Турцию.
6) Эмиграция
По дороге муж умирает от тифа, близких не осталось. Племянник мужа и его жена,и их" девочка, ребенок семи месяцев " Но и они через несколько месяцев уплыли в Крым. К Врангелю, оставив ей оставив ей 7 месячную дочь " Там они пропали без вести " Она долго скиталась с ребенком была в Сибири, в Болгарии, Чехии,Сербии, во Франции обосновалась в Ницце. Девочка выросла живет в Париже,она совершенно равнодушна к женщине,которая ее воспитала.
7) Ты поживи, порадуйся
Прошло много лет,она была в Ницце в 1919 году - в те счастливые дни,она не думала,чем может быть она для нее. Россия, родина,родимый дом, любимый человек,все чего лишилась героиня. Одиночество,страшные потери,но " Вспоминая все то, что я пережила, с тех пор всегда спрашиваю себя: - Да, а что же все таки было в моей жизни и отвечаю себе: Только тот холодный, осенний вечер. Уже ли он был когда-то и это все,что было в моей жизни,остальное ненужный сон и я верю горяч ё верю где-то там он ждет меня с той же любовью и молодостью как в тот вечер" Ты поживи, порадуйся, потом приходи ко мне....." Я пожила,порадовалась,теперь уже скоро приду "