Истоки и развитие организованной преступности в России

Тульский факультет

 

Курсовая работа вариант № 6:

 

«Криминологическая характеристика и предупреждение организованной преступности»

 

группа: 9707

зачетка: № 156

 

выполнил слушатель: Бойчук Александр Леонидович

 

Тула 1999

 

 

План работы:

 

Введение …………………………………………………………………………… 3

 

 

1. Понятие организованной преступности …………………………………… 4

 

 

2. Криминологическая характеристика организованной преступности … 8

 

2.1. Истоки и развитие организованной преступности в России …………. 8

2.1.1. «Гангстерский социализм» …………………………………………………….. 10

2.1.2. Организованная преступность времен «перестройки» …………………. 13

2.1.3. Организованная преступность «шоковых времен»………………………. 14

 

2.2. Криминологическая характеристика ОП ………………………………… 15

 

 

3. Основные направления борьбы с организованной преступностью …... 20

 

4. Международная солидарность в борьбе с организованной преступностью …. 26

 

 

Заключение ……………………………………………………………………….. 30

 

Список используемой литературы …………………………………………….. 30

 

 

Введение.

Организованная преступность — сложное антисоциальное явление, не имеющее го­сударственных границ. Многие десятилетия она «сопровождает» экономическое и куль­турное развитие большинства стран мира, стимулируя такие пороки человеческого об­щества, как коррупция, вымогательство, насилие, наркомания, проституция.

Развитие причин организованной преступности в Российской Федерации повторило путь большинства стран: разложение бюрократических структур государства, наруше­ние принципов социальной справедливости, девальвация нравственных ценностей, вы­ход из примитивного состояния «безналоговой» теневой экономики.

Возрастающие масштабы организованной преступности представляют реальную угрозу безопасности государства и общества, так как она усиливает свои позиции через монополизацию многих видов противоправной деятельности, используя отсутствие на­дежных механизмов защиты нарождающихся рыночных отношений, активно внедряет­ся в новые экономические структуры, стремится сохранить господствующее положение в распределительной сфере, заблокировать процесс реформ. В ряде мест преступные формирования, пользуясь безнаказанностью, а подчас и попустительством правоохрани­тельных органов, действуют все более нагло и вызывающе, превращая обширные территории в свои вотчины. Они контролируют такие доходные виды противоправной деятельности, как наркобизнес, проституция, азартные игры, нелегальная торговля оружием, спекуляция, вымогательство и др. Примитивные преступления уступают ме­сто крупномасштабным преступным акциям, глубокому проникновению через коррумпированные связи в экономику и финансовую систему, попыткам оказывать прямое влияние на политику государства в этой сфере.

Организованная преступность становится одним из основных факторов политиче­ской и социально-экономической нестабильности в Российской Федерации. На это не­однократно обращалось внимание в обращениях и выступлениях Президента Россий­ской Федерации, руководителей Правительства и Парламента России, в документах руко­водящих государственных органов.

Организованная преступность породила новую криминальную ситуацию, которая требует для ее разрешения неотложных законодательных, организационно-управленче­ских мер, значительных материальных ресурсов на оснащение правоохранительных орга­нов и обучение сотрудников методам борьбы с организованной преступной деятель­ностью.

Одной из причин сложившейся ныне в сфере борьбы с организованной преступностью ситуации является недостаточная научная проработка проблемы, отсутствие ясных пред­ставлений о стратегии и идеологии этой борьбы, а также правовой, криминологической, криминалистической и оперативно-розыскной концепции и соответствующих научных рекомендаций по выявлению, раскрытию, расследованию и предупреждению организо­ванной преступной деятельности.

Теоретическому познанию организованной преступности как социально-правового явления в нашем обществе предшествовала оперативно-розыскная, следственная и су­дебная практика.

В этой связи проявилась весьма существенная закономерность методологии: путем наблюдения, анализа, осмысления была собрана новая информация о преступности, и эта информация привела к переоценке старых идей. Потребовалось время для того, что­бы убедиться, что явления организованной преступности не «вписываются» в традици­онные теоретические штампы, как общеюридические, так и отраслевые (уголовное право, криминология, криминалистика, теория оперативно-розыскной деятельности).

На основании вышеизложенного я попытаюсь рассмотреть проблему организованной преступности, её важность, основные аспекты борьбы с ней и её профилактики.

 

1. Понятие организованной преступности

С середины 70-х годов с периода подготовки и проведения V Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями эксперты ООН заняты разработкой понятийного аппарата организованной преступности.

Наиболее интенсивная работа в этом направлении велась в период подготовки VIII Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушите­лями (Гавана, Куба, 27 августа — 7 сентября 1990 г.). В документе, подготовленном секретариатом ООН, было отмечено, что одной формулировкой невозможно определить многочисленные виды организованной преступности, обусловленные различными факторами, в том числе этническими, экономическими. Однако в целом это явление можно охарактеризовать как сложные уголовные виды. деятельности, осуществляемые в широких масштабах организациями и другими группами, имеющими внутреннюю структуру, ко­торые получают финансовую прибыль и приобретают власть путем создания и эксплуатации рынков незаконных товаров и услуг. [1] Это преступления, часто выходящие за преде­лы государственных границ, связанные не только с коррупцией общественных и поли­тических деятелей, получением взяток или тайных сговоров, но также и с угрозами, за­пугиванием и насилием.

В последние десятилетия XX века наблюдается быстрый рост организованной преступности в мире Эта угрожающая тенденция обусловлена значительными достижениями в развитии технологий и средств связи и беспрецедентным расширением меж­дународной коммерческой и экономической деятельности, перевозок, туризма Трансна­циональные преступные организации эффективно используют сложившуюся между­народную обстановку. В результате преступность не только расширяется, но и становится более доходной.

Интернационализация организованной преступности отражается в расширении рынков сбыта наркотических средств, краденых вещей, оружия и других незаконных товаров и услуг, которые поставляются и обрабатываются через сеть преступных коммерческих организаций, охватывающую весь мир. Имеются данные о том, что объем этих сделок составляет сотни миллиардов долларов, что превышает национальные бюджеты многих государств.

Развитию подходов, предложенных VIII Конгрессом ООН, был посвящен Между­народный семинар ООН по вопросам борьбы с преступностью (Суздаль, СССР, 21— 25 октября 1991 г) В итоговом документе Семинара отмечалось, что процесс развития организованной преступности и ее формы в разных странах различаются, хотя есть и общие закономерности. Формирование преступных ассоциаций происходит под воздействием ряда социальных, экономических и правовых факторов. В большинстве стран выделяется два основных пути развития организованной преступности. Во-первых, это запрещенные виды деятельности (такие, как имущественные преступления, отмывание денег, незаконный оборот наркотиков, нарушения правил валютных операций, запугивание, проституция, азартные игры, торговля оружием и антиквариатом) и, во-вторых, участие в сфере экономики (прямое или с использованием таких средств, как вымога­тельство). Такое участие в законной экономической деятельности всегда тяготеет к ис­пользованию противоправных методов конкуренции и может иметь большее экономи­ческое воздействие, нежели вовлеченность в целиком и полностью незаконные виды де­ятельности. В обоих случаях используются преступные методы и поэтому костяк орга­низованных преступных формирований составляют уголовно-преступные элементы.

«Унифицированного определения организованной преступности, — говорится в итоговом документе, — до настоящего времени не выработано, вместе с тем под организо­ванной преступностью обычно понимается относительно массовая группа устойчивых и управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как промыслом и создающих систему защиты от социального контроля с использованием таких противо­законных средств, как насилие, запугивание, коррупция и крупномасштабные хищения». [2]Данное определение может пониматься и в более широком смысле: «любая группа или отдельные лица, организованные на постоянной основе для получения прибыли неза­конным способом».

Организованную преступность участники семинара пытались разделить на несколько видов. Один из них, традиционный, составляют мафиозные семьи, существующие по принципу иерархии. Они имеют свои внутренние правила жизни, нормы поведения и отличаются большим разнообразием противоправных действий. Эта группа включает в себя самые широкие и самые развитые типы преступных организаций. К другому типу относятся профессионалы. Члены таких организаций объединяются с целью исполнения определенного преступного замысла. Организации такого рода непостоянны и не имеют такой жесткой структуры, как организации традиционного типа. К группе профессиона­лов относятся формирования, занимающиеся кражами ав­томобилей, фальшивомонетничеством, разбоем, вымогательством и т.п.

Существуют также организованные преступные группы, которые разделяются по этническим, культурным и историческим связям. Такие связи соединяют их со странами происхождения и создают, таким образом, основную преступную сеть, выходящую за национальные границы. Используя общность происхождения, языка, обычаев, они способны оградить себя от действий правоохранительных органов. Многие организованные преступные группы известны под своими этническими или национальными назва­ниями. Вследствие их преобладания и отсутствия альтернативы эти названия использу­ются в науке и практике, хотя такие термины характеризуются чрезмерным упрощени­ем, тяготеют к стереотипам и могут быть обидными для громадного большинства зако­нопослушных членов такой этнической группы или национальности.

Выделение этих типов организованных преступных групп не всегда означает наличие четких границ между ними. Почти каждое организованное сообщество преступни­ков можно рассматривать как носитель множества совокупных признаков (например, городские уличные формирования, в т.ч. молодежные банды). Организованной преступ­ности свойственно быстрое приспособление, адаптация форм ее деятельности к нацио­нальной политике, уголовному правосудию и к защитным механизмам различных госу­дарств. Ее лидеры зачастую являются индивидуумами с высокими интеллектуальными способностями, настоящими профессионалами в сфере преступности, что делает их чрез­вычайно опасными для общества.

Обобщенная характеристика организованной преступной деятельности была дана в докладе Генерального секретаря ООН «Воздействие организованной преступной деятельности на общество в целом»[3] на второй сессии Комиссии по предотвращению преступ­ности и уголовному правосудию Экономического и социального совета ООН 13— 23 апреля 1993 года. В нем дан перечень признаков, который в какой-то степени помога­ет объяснить характер данного явления:

а) организованная преступность — это деятельность объединений преступных лиц или группировок, объединившихся на экономической основе. Эти группировки очень напоминают банды периода феодализма, которые существовали в средневековой Европе. Экономические выгоды извлекаются ими путем предоставления незаконных услуг и то­варов или путем предоставления законных услуг и товаров в незаконной форме;

б) организованная преступность предполагает конспиративную преступную деятельность, в ходе которой с помощью иерархически построенных структур координируются планирование и осуществление незаконных деяний или достижение законных целей с помощью незаконных средств;

в) организованные преступные группировки имеют тенденцию устанавливать частич­ную или полную монополию на предоставление незаконных товаров и услуг потребите­лям, поскольку таким образом гарантируется получение более высоких доходов;

г) организованная преступность не ограничивается лишь осуществлением заведомо незаконной деятельности или предоставлением незаконных услуг. Она включает также такие изощренные виды деятельности, как «отмывание» денег через законные экономические структуры и манипуляции, осуществляемые с помощью электронных средств. Незаконные преступные группировки проникают во многие доходные законные виды деятельности;

д) организованные в группировки преступники используют в своей «работе» различные меры, которые могут быть изощренными и тонкими или, наоборот, грубыми, прямыми и открытыми. Они используются для установления монополии на предоставление незаконных товаров и услуг, для проникновения в законные виды деятельности для коррумпирования должностных лиц. Таким образом, когда участвующие в органи­зованной преступной деятельности лица начинают заниматься законной коммерческой деятельностью, они обычно привносят в нее методы насилия и запугивания, которые применяются в незаконных видах деятельности.

Всесторонний анализ современного понятия организованной преступности был дан на Всемирной конференции на уровне министров внутренних дел (безопасности) об орга­низованной транснациональной преступности, проведенной Экономическим и социаль­ным советом ООН (21—23 ноября 1994г.)[4] В справочном документе к конференции, в частности, определены ключевые аспекты, на основе которых можно исследовать все особенности этого явления. Во-первых, даже отсутствие единой монолитной преступ­ной структуры не позволяет сомневаться в том, что эта проблема носит глобальный харак­тер и что от нее не застраховано ни одно государство, ни один регион. Результаты прове­денных исследований показывают, что каждая из различных преступных организаций имеет свою структуру, свои преступные интересы и свои методы деятельности, и в то же время расширяются связи между этими группами и растет число их совместных операций. В связи с этим особое значение приобретает осознание правительствами и обществен­ностью в целом масштабов угрозы, создаваемой организованными преступными группировками, которым быстро и легко удается пересекать национальные границы, пол­ностью игнорируя национальные законы и нормы.

Во-вторых, было бы крайне неосмотрительно недооценивать возможности и способности этих организаций. Традиционно организованная преступность воспринимается в основном как проблема сферы обеспечения законности и правопорядка, а не как фактор, создающий угрозу для жизнедеятельности общества, независимости правительств, ста­бильности финансовых учреждений и функционирования демократии. Тот факт, что та или иная конкретная проблема неизменно рассматривается и воспринимается в рамках определенных параметров, отнюдь не препятствует ее проявлению уже в новых формах, которые требуют применения иных, до сих пор не известных подходов к решению этой проблемы. Эволюция организованной преступности шла именно по такому пути, поэто­му она не может рассматриваться как чисто местное и национальное явление. Положе­ние осложняется еще тем, что многие государственные деятели склонны обращать вни­мание лишь на местные, или внутренние, проявления проблем, которыми они занима­ются, с трудом воспринимая тот факт, что эти проблемы все больше начинают приобретать транснациональный характер. Это произошло, в частности, в странах, где непринятие «модели иностранного заговора» в отношении организованной преступно­сти привело к тому, что главное внимание уделялось местным, региональным и нацио­нальным аспектам при игнорировании международных масштабов, которые обрела эта проблема.

В-третьих, организованные преступные группировки могут существенно отличаться друг от друга. Хотя для понимания деятельности любой группировки необходим индивидуальный подход и оценка ее сильных и слабых сторон без попытки втиснуть ее в какую-либо единую модель, в процессе изучения проблемы и разработки политики и стратегии неизменно следует исходить из учета общих черт и, что более важно, взаимосвязей между этими группами в их трансграничных операциях. Без учета таких особен­ностей для национальных и международных правоохранительных учреждений могут разрабатываться контрмеры самого общего характера, в то время как подобные контрмеры по существу должны быть тесно увязаны с особенностями их организационной структуры, с политическими, экономическими и культурными условиями, в которых действуют такие группы, а также с характером и масштабом их операций.

В анализируемом документе определены условия, при которых употребляется термин «организованная преступность»:

q членами преступных организаций считаются лица, которых объединяет цель участия в противоправной деятельности на более или менее постоянной основе. Как правило, они занимаются преступной предпринимательской деятельностью, осуществляя предоставление запрещенных законом товаров и услуг или же законных товаров, которые по­ступают по незаконным каналам, например в результате обмана или мошенничества. Организованная преступность практически всегда является продолжением законных рыночных операций в тех областях, которые обычно запрещены законом. Ее отдельные сильные стороны обусловлены теми же основополагающими соображениями, которыми руководствуются в предпринимательской деятельности на законном рынке: необходи­мость сохранения и расширения завоеванной рыночной ниши;

q деятельность организованных преступных группировок по предоставлению запрещен­ных законом товаров и услуг требует значительной степени кооперации и организации. Как и любая коммерческая деятельность, преступный бизнес требует предприниматель­ских навыков, профессионализма в конкретной области и умения координировать свои операции помимо применения методов насилия и коррупции, призванных содейство­вать ведению дела. К их числу относятся самые различные средства — от выплаты взя­ток должностным лицам правоохранительных органов до проникновения или внедрения своих людей в политические структуры.

По мнению некоторых экспертов, организованная преступность представлена крупными, построен­ными по иерархическому признаку организациями, структура которых скорее напоми­нает традиционные корпоративные объединения. Их оппоненты считают, что в основ­ном организованные преступные группировки не имеют строго определенной структуры, сравнительно невелики по размеру, отличаются гибкостью, значительной степенью авантюризма и быстрой адаптируемостью. Фактически подлинная сила и эффективность организованной преступности обусловлены именно их аморфностью. В отличие от оформленных корпоративных структур организованная преступность скорее напоми­нает сеть социальных связей в обществе. Для лучшего понимания эти структуры следу­ет рассматривать не с точки зрения их деления на мелкие и крупные организации или на оформленные структуры и неформальные сети, а с точки зрения непрерывного превраще­ния малых структур в крупные и гибких организаций одной сети в бюрократические структуры. Кроме того, подчеркнута важность учета элементов преемственности и по­следовательности, которые характерны для организованных преступных групп. При этом некоторые группы могут сочетать в себе элементы сложившейся иерархической структуры на одних уровнях с более размытой и гибкой системой взаимоотношений на более низких уровнях.

Два признака, по которым можно идентифицировать и сопоставлять такие группы — это их численность и степень организации, которые образуют предварительную основу для выявления их сильных и слабых сторон и для разработки надлежащих контрмер государственными и правоохранительными органами. Третья важная составляющая касается сферы преступной деятельности. Некоторые группы отличаются узкой специализацией и сосредоточивают свою деятельность на какой-то одной области, например, проституции или наркотиках; преступная деятельность других отличается большим разнообразием, например, она может включать мошенни­ческие операции с кредитными карточками и различные финансовые «махинации».

 

2. Криминологическая характеристика организованной преступности.

Истоки и развитие организованной преступности в России

Начало существования сплоченной воровской среды, по мнению российских ученых-обществоведов (Д.С. Лихачев, Г.В. Есипов и др.), относится по преимуществу ко времени, когда массовая экспроприация земли у крестьян и, следовательно, быстрая национа­лизация создали условия для первоначального капиталистического накопления. Это по­следняя треть XV — первые десятилетия XVI веков. К этому же времени относятся и первые свидетельства о существовании воровских организаций [5].

Исследователи, изучавшие преступный мир России, отмечали, что к XVIII в. встречались целые селения воров и разбойников. Такое положение было характерно для любо­го более или менее обжитого места России. К этому же периоду относится появление традиций и «законов» преступного мира, которые сохранились до настоящего времени:

v внесение определенных сумм денег при вступлении в «воровское братство», необходимых для поддержания членов групп;

v проведение при этом обрядов посвящения; наделе­ние кличками;

v общение на жаргоне — «фене» (тайном языке офеней — бродячих торгов­цев-коробейников) и др.

Известный правозащитник и исследователь уголовного прошлого Российской Империи В. Чалидзе считает, что для изучения организационной структуры воровского мира весьма важны два обстоятельства: то, что их ассоциации ведут свою историю издавна, и то, что этот мир весьма консервативен в почитании своих организационных и этических принципов. Именно эта консервативность позволяет проводить аналогию между воровской организацией и артелью — давнишним русским социальным институтом, дожившим в прежнем виде до начала XX в. и не прекратившим существование и ныне. Для различных артелей (в том числе и воровских) характерны следующие признаки:

v «молчаливый» договор участников;

v ограничение свободы выхода из артели;

v принцип круговой поруки;

v равноправие основных членов при приоритете лидера («атамана», «старшого»);

v внутренняя система наказаний;

v высокая степень информационной замкнутости;

v взаимодействие с другими артелями в разделе территории промысла.

Главной отличительной чертой воровских артелей от других является высокий уровень тоталитарности воровских ассоциаций, непризнание за членами воровского сословия права выйти из него и вернуться в общество: «воровской мир столь строго охраняет свою информационную замкнутость, столь высоко ценит доверие, оказанное «посвященным», тем, кто принят как равный в воровскую семью, что оставление этой семьи почи­тается за измену, ибо порождает для воровского мира опасность нарушения информа­ционной замкнутости»[6].

В XIX столетие преступный мир России вступил окрепшим, сплоченным, монолитным, имеющим силу противопоставить себя общественному порядку и закону. Его тради­ции, обычаи, «законы» укрепились в сознании целых поколений правонарушителей. В XIX веке профессионализация преступной деятельности достигла такого размаха, что не было уже «проявления общественной жизни, к которому преступный мир не приспо­собился для своей пользы». К концу XIX в. преступный мир приобрел черты стройной организации.

Однако становлению «российской мафии» мешали отсутствие рынка и сильная военно-политическая государственная власть в Российской Империи, «ломавшая хребты» потенциальным конкурентам. Казнокрадство и взяточничество придворных и чиновни­ков всегда были хронической болезнью Империи, но в организованную преступность они не складывались, поскольку не были связаны с теневым производственным процес­сом и потоками капитала.

В предреволюционный период (1917 г.) в условиях экономического и политического кризиса в стране возникла торгово-финансово-промышленно-чиновничья организованная преступность. Получая сверхприбыль на военных поставках и на спекуляции вокруг карточной системы, организованная преступность быстро дестабилизировала страну. Еженедельно возникали и исчезали новые имена дельцов, складывались и лопались мно­гомиллионные состояния. Черный рынок перекрыл обыкновенный во много раз. Коррупция охватила аппарат, связанный с финансовыми и товарными потоками. Но предреволюционная организованная преступность, несмотря на свой огромный вес и мас­штаб операций, была зыбкой, как большая медуза. Идя по стопам режима, организованная преступность также утратила стабильность и контроль над потоками капитала. Взаи­моуравновешивающие системозащитные механизмы ее не сложились, грань между «бе­лым» и «черным» капиталом размылась, произошла потеря управления.

Революция 1917 года и последующие события коренным образом изменили ситуацию в преступном мире России. В первые послереволюционные годы многие професси­ональные преступники были выпущены на свободу, ряд из них даже пришел на службу в органы ЧК и милицию. Тем самым были нарушены вековые воровские законы. Од­новременно в организованные банды объединялись бывшие сотрудники жандармерии, офицеры разгромленной белой армии.

Историки отмечают, что после революции 1917 года составной частью организованной преступности являлись небольшие группировки криминального характера, исполь­зовавшие политическое прикрытие в виде партийной атрибутики, самоназвания и т.п. На уголовную стезю становились порой и отдельные подпольные организации больше­виков, левых эсеров, максималистов, находившихся в тылу армий Колчака, Деникина, Врангеля. Росту криминальных настроений и действий, являвшихся зачастую причи­ной провалов этих организаций, способствовали решения подпольных центров.

К концу 20-х годов наблюдался определенный кризис в распределении сфер влия­ния в преступном мире. Постоянные конфликты между различными группировками диктовали необходимость совершенствования воровских «законов». В результате на базе традиций и обычаев прошлого возник единый воровской «закон», по которому наиболее авторитетных преступников стали именовать «ворами в законе». Именно к этому периоду относятся некоторые принципы деятельности «воров в законе», которые сохранили ак­туальность до настоящего времени:

v решение сложных вопросов коллегиально на «сходках» как в местах лишения свободы, так и «на воле»;

v возрождение «общака» как материальной базы преступников, образование «ворами в законе» в каждой местности своих баз, общин, «малин»;

v соблюдение «закона» мести за отход от соблюдения воровских обычаев и традиций.

С середины 20-х годов исправительные учреждения стали в основном заполняться не уголовниками, а репрессированными жертвами тоталитарного террора. Адми­нистрацией лагерей поощрялись издевательства «блатных» по отношению к «политиче­ским», большую часть из которых составляли обыкновенные рабочие и крестьяне. Та­кое сотрудничество с администрацией расслоило касту «воров в законе». Появился но­вый кодекс, позволяющий частичное сотрудничество с сотрудниками лагерей. Это было вызвано и тем, что с середины 30-х годов одновременно с политическим террором были ужесточены репрессивные меры по отношению к профессиональным преступникам. В этих целях органами НКВД использовалась система внесудебных репрессий, или «особое совещание», которому было делегировано право привлекать к уголовной ответст­венности «социально опасный элемент» на основании агентурной информации и справок о прежней судимости. Уголовный мир был вновь загнан в подполье и вынужден был в местах лишения свободы бороться за выживание. Серьезное расслоение произошло в среде уголовников в годы Великой Отечественной войны, когда значительное их число по своей воле приняли участие в борьбе с фашизмом, а другая часть пошла на службу к гитлеровским оккупантам, принимая участие в зверствах против своего народа. Крими­нальная активность и той, и другой категории в послевоенный период во многом способ­ствовала вспышке бандитизма в стране. Но именно тогда правоохранительные органы выработали многие тактические приемы, позволявшие в довольно сжатые сроки лока­лизовать бандитизм как массовое криминальное явление.

Гангстерский социализм»

Хрущевская «оттепель», либерализация уголовного наказания, попытки первых экономических реформ стимулировали уголовный мир изменить свою направленность. «Старая» профессиональная преступность, которая формировалась из шаек уголовников, приобрела в новых социальных условиях совершенно иное качественное состояние, весьма схожее с аналогичным явлением в развитых буржуазных странах. «Во-первых, появилась сетевая структура организации, при которой стал возможен и даже неизбе­жен раздел сфер и территорий между группами. Во-вторых, произошло сращивание преступников общеуголовного профиля с расхитителями, тех и других — с представите­лями государственного аппарата. В-третьих, организованные группы преступников проникли в экономику и даже политику. Последнее характерно именно для организо­ванной преступности»[7].

Строительство «потребительского»социализма под лозунгами типа «догнать и перегнать Америку» в условиях негибкой сверхцентрализованной экономики, авторитарного политического режима, реанимации феодально-байских отношений в Закавказье, на Се­верном Кавказе и в Средней Азии способствовало превращению СССР, по образному выражению известного философа и писателя А. Зиновьева в книге «Коммунизм как реальность», в общество «гангстерского социализма». Именно в «хрущевский», а затем в «брежневский» периоды формируются структуры теневой экономики, сращенные с коррумпированными чиновниками и группами уголовников, которые составили основу современной организованной преступности. На примере дела Московского Главторга можно убедиться, что все функциональные звенья организованной преступности легко возникали в условиях централизованного управления народным хозяйством и вписы­вались в официальные (государственные) структуры. Весьма типичной схемой для мно­гих регионов страны было организованное обогащение чиновников и имевших власть деградировавших руководителей партийного аппарата. Продавались выгодные должно­сти, заграничные командировки, места в престижных учебных заведениях. В системе Главторга выплачивался «налог» с каждого доходного торгового предприятия — ежеме­сячная дань. Но прежде чем дать ее, нужно было где-то взять. Взяткодатели, в свою очередь, облагали ею подчиненных, а те — население (обвес, обсчет, пересортица, завы­шение цен, списание «на естественную убыль», реализация «левых», т.е. похищенных товаров).

Другим источником денег являлась преступная связь с городскими рынками. Там через «оптовиков» реализовывалась часть продовольственных товаров, кроме того, их отправляли и в другие регионы, где продавали по спекулятивным ценам. Определенная часть недовозилась поставщиками в Москву и сдавалась в коопторги соседних областей, в столицу же отправлялись деньги и «навар», полученный за счет разницы государственных и кооперативных цен.

Еще один распространенный источник — перевод продуктов питания в торговлю за счет больниц, школ и других организаций, в том числе и общепита, путем различных махинаций. В результате большие суммы шли «наверх». Оттуда — для защиты всей системы — своевременное предупреждение о ревизиях, неотражение в контрольных доку­ментах злоупотреблений, всякого рода нарушенией, другие защитные действия, вплоть до прекращения возбужденных уголовных дел с использованием коррумпированных свя­зей в правоохранительных органах. Деляческий мир вербовал во всех регионах страны хороших организаторов производства, особенно в сфере торговли, бытового обслужива­ния, медицины, жилищно-коммунального хозяйства, прежде всего исходя из корыстных устремлений таких специалистов, надежности этих лиц для «дела». Их переводили в Москву в близлежащие области по очень значимым резолюциям: «на укрепление кадров», «по инициативе министерства» и т.д. Все это, естественно, делалось за деньги и в расчете на перспективу долгосрочного обворовывания государства. Высоким покровителям не всегда удобно было давать наличные суммы, поэтому в ресторанах, на квартирах, дачах организовывались ужины, карточная игра. Там преподносились многотысячные подарки, «нужным» людям в карты проигрывались крупные суммы.

«Производство» денег было отделено от покровителей целой системой посредников, но свои доли в том или ином виде все получали регулярно. Если даже группа расхитителей попадала в поле зрение оперативных аппаратов органов внутренних дел, то тут же следовали звонки из разных инстанций с просьбами «разобраться объективно». Это ве­ло к прекращению дел или к сужению рамок расследования до выходов на «верха», поэто­му их причастность к преступлениям тщательно скрывалась от следствия. Даже попав под суд, расхититель был уверен в дальнейшем покровительстве (снизят срок наказа­ния, отправят в «нужную» колонию, где им в дальнейшем займутся «свои» люди, и все в скором времени закончится амнистией или помилованием).

Дельцы с удовлетворением констатировали, что их в прошлом рядовые покровители из советских и партийных органов продвигаются все выше и выше, и, будучи «повязаны» с дельцами, осуществляют «нужную кадровую политику» для разного рода махина­торов в контролирующих, снабженческих и плановых органах, что такая «политика» по­ощряется на самых верхах государственной власти.

Таким образом, совершенствовались и крепли крупные мафиозные структуры, отраба­тывались системы взаимосвязи, взаимовыручки, взаимобезопасности. Но это лишь од­но направление развития организованной преступности.

Поскольку существовала профессиональная преступность, то началось вторичное перераспределение преступно нажитых средств. Традиционная уголовная среда в этих условиях переориентировалась, стала обворовывать и грабить тех, кто обогащается. Резко возросли различные виды игорного мошенничества, похищения людей, появился рэкет (вымогательство) в уголовной среде. Эта «вторичная» преступность оперативными и следственными аппаратами почти не фиксировалась, поскольку потерпевшие с жалоба­ми в правоохранительные органы обращались редко. Среди профессиональных преступ­ников появились лидеры. Они делили территории и сферы влияния, усиливали крими­нальный прессинг на дельцов теневой экономики. Со временем обозначилась тенденция сращивания дельцов с главарями преступных сообществ уголовников. Причем этому предшествовали специальные «организационные» меры. Например, договоренности закреплялись на сходках лидеров уголовной среды, где присутствовали и представите­ли экономической преступно