Идеи бесполезны для истинного познания
Чтобы идеи что-то значили для познания, они должны давать какую-то новую информацию. А в идеях вещей нет ничего нового, чего бы не было в самих вещах. В идее человека нет ничего, чего бы не было в сумме общих признаков людей.
"они ничего не дают... для познания всех остальных вещей (они ведь и не сущности этих вещей, иначе они находились бы в них)".
Идеи бесполезны для чувственного бытия
Чтобы иметь значение для чувственного бытия, идеи должны ему принадлежать. А царство идей обособлено от мира чувственных вещей.
"А с другой стороны, они ничего не дают... для бытия (раз они не находятся в причастных им вещах)".
Аристотель и Платон. Лука Делла Роббиа
Идеи бесполезны для описания движения
Для Аристотеля было очень важно объяснить причину движения, что у него получилось с помощью концепции перводвигателя. А идеи Платона — статичны, они не объясняют и не могут объяснять возникновение, становление, развитие и гибель чувственных вещей.
"... однако если эйдосы и существуют, то вещи, им причастные, все же не возникли бы, если бы не было того, что приводило бы их в движение".
Путаница общего, "третий человек"
Идеи — это общее для нескольких вещей. Но вещь и идея вещи тоже должны иметь что-то общее, что их соотносит друг с другом. Получается, что для вещи и идеи нужна некоторая новая общая идея, и так до бесконечности.
К примеру, для человека и идеи человека нужна общая идея — "третий человек". А если общей идеи не будет, то никакого соотнесения человека с идеей человека не будет.
"Если же идеи и причастные им вещи принадлежат к одному и тому же виду, то будет нечто общее им... Если же вид... не один и тот же, то у них только имя общее, и это было бы как если бы кто называл человеком и Каллия, и кусок дерева, не увидев общего"
Взамен теории идей Платона Аристотель предлагает учение о четырёх причинах.
1. Материальные, то, из чего состоят вещи, их субстрат. Материя (греч.?λη, греч.?ποκε?μενον) — «то, из чего». Многообразие вещей, существующих объективно; материя вечна, несотворима и неуничтожима; она не может возникнуть из ничего, увеличиться или уменьшиться в своём количестве; она инертна и пассивна. Бесформенная материя представляет собой небытие. Первично оформленная материя выражена в виде пяти первоэлементов (стихий): воздух, вода, земля, огонь и эфир (небесная субстанция).
2. Формальные, в которых форма проявляет себя, образуя сущность, субстанцию бытия. Каждая вещь есть то, что она есть. Форма (греч. μορφ?, греч. тò τ??ν ε?ναι) — «то, что». Сущность, стимул, цель, а также причина становления многообразных вещей из однообразной материи. Создает формы разнообразных вещей из материи Бог (или ум-перводвигатель). Аристотель подходит к идее единичного бытия вещи, явления: оно представляет собою слияние материи и формы.
3. Действующие или производящие — рассматривающие источник движения и превращения возможности в действительность, энергетическая база формирования вещей. Действующая, или производящая причина (греч. τ? δι? τ?) — «то, откуда». Характеризует момент времени, с которого начинается существование вещи. Началом всех начал является Бог. Существует причинная зависимость явления сущего: есть действующая причина — это энергийная сила, порождающая нечто в покое универсального взаимодействия явлений сущего, не только материи и формы, акта и потенции, но и порождающей энергии-причины, имеющей наряду с действующим началом и целевой смысл.
4. Целевая или конечная причина, отвечающая на вопросы «Почему?» и «Для чего?». Цель, или конечная причина (греч. τ? ο??νεκα) — «то, ради чего». У каждой вещи есть своя частная цель. Высшей целью является Благо
2) 
1) Главную отличительную черту добродетели «Никомахова этика» Аристотеля видит в том, чтобы держаться разумной середины между противоположными крайностями, ибо крайности – и суть пороки. Так, пороками являются две крайности: тщеславие и малодушие, а середина между ними – великодушие – есть этическая добродетель. К числу добродетелей Аристотель относит также мужество (среднее между пороками безрассудной отваги и трусости), щедрость (среднее между расточительством и скупостью) и т. Д
Нравственная деятельность души, истинная этика всегда направлена к высочайшему благу, добру; потому она ведет к счастью. Без добродетели невозможно счастье, составляющее цель жизни. Но кроме добродетели, для счастья необходимы и физические блага: здоровье, хорошее телосложение, материальное благосостояние. Таким образом, Аристотель, не признавая, как делает Аристипп, высочайшим благом наслаждение, не исключает истинного наслаждения из понятия о счастье.
3) Если Сократ и Платон утверждали, что существует одна правильная модель жизни для всех, то Аристотель не признавал эту идею. В своём этическом учении он обосновывает мысль о том, что одни и те же способы жизни являются приемлемыми для одних и не приемлемыми для других. Однако это обстоятельство не может причислить этику Аристотеля к нравственному релятивизму. Аристотель не отрицал нравственные добродетели. Он считал, что критерием добродетельности поступков является рациональное осознание человеком необходимости придерживаться в своих поступках умеренности, середины.
Итак, эвдемонистическая этика Аристотеля являлась реалистической доктриной «золотой середины». Так же, как этика Сократа и Платона, она была рационалистической. Однако рационализм этики Аристотеля имеет отличительные особенности по сравнению с рационализмом его предшественников. Он утверждал, что знания добра, блага не всегда приводят к добродетельным поступкам. Для того чтобы эти знания стали нормами поведения людей, человеку необходимы воля, самодисциплина, самоконтроль
3) 
Отношение к рабству. Аристотель считал, что люди не равны по природе. С эллино-центристских позиций он отмечает, что "варвары" - люди с неразвитой человеческой природой и они не доросли до политической формы жизни. "Варвар и раб, по природе своей, понятия тождественные". Отношения господина и раба являются, по Аристотелю, элементом семьи, а не государства.
Аристотель считает, что рабство существует «по природе», ибо одни люди предназначены повелевать, а другие – подчиняться и следовать указаниям первых. И здесь он использует мысль о противоположности души и тела. «Те люди, которые столь же отличаются от других людей, как душа от тела, а человек от животного...по своей природе – рабы, для них.. лучший удел быть в подчинении у деспотической власти» – такой, какой подчиняются тела и животные. Рабы – это прежде всего варвары, отличные от господ как телом, приспособленным к грубому физическому труду, так и «рабской» душою. Раб – «одушевленный инструмент», часть имущества господина, отличающаяся от другого имущества лишь тем, что имеет человеческие душу и тело. Раб не имеет никаких прав, и по отношению к нему не может быть совершено несправедливости; нельзя дружить с рабом, поскольку он раб, делает оговорку Аристотель, – но дружить с ним можно, поскольку он человек.