Столичность, будучи геополитическим атрибутом городов, определяется формальным признаком пребывания в городе Главы государства, Правительства, Законодательных собраний и центральных Судейских органов. Формальность этого признака очевидна, что позволяет любому городскому поселению претендовать на столичность. Эти претензии иногда оправдываются. Так, провинциальный Бонн стал столицей ФРГ. Ненадолго. Как только Германия объединилась, Бонн вновь стал провинциальным городишком, уступив столичность Берлину. Берлин просто обладал неформальными правами на столичность в Германии, давно став столичностной доминантой в общественном мнении немцев. Тоже мы видим, к примеру, и в Казахстане, где помпезная Алма-Ата в одночасье стала провинциальным городом, уступив столичность в пользу доселе неизвестной Астаны.
Столичность в формальном смысле, как правило, является результатом исторического процесса конкурентной борьбы элит за власть в формируемых феодальных государствах. Так, Москва стала столичным городом в изнурительном противостоянии с Владимиром, а потом и с Тверью. Такое понимание столичности исторически естественно [3, С.88].
Москва, в этом смысле, является исторически естественной столицей России. Неестественность столичности определяется формальностью становления столицами любых городов, ставших столицами вне исторического контекста их жесткой конкурентной борьбы за централизацию государств. Неестественной столичностью в России обладает, как это ни печально заявлять, Санкт-Петербург, ставший столицей Российской Империи в результате формального акта, выражающего волю амбициозного Государя России - Петра I, снискавшего впоследствии славу Великого, но никак не в силу конкуренции элит или достижения конкурентных преимуществ перед Москвой.
|
|
Нет никаких оснований утверждать, что формальная борьба за столичность ушла в прошлое. В России этот вопрос актуализируется предложениями о перераспределении столичных функций в пользу Санкт-Петербурга. Естественно, в ущерб московской монополии на столичность. Эти предложения с формальной точки зрения просты. Достаточно принять решение Президентом ли, Думой ли, Правительством ли, и тот или иной Государственный орган федерального управления переместится вСанкт- Петербург или в любое другое указанное место. Кроме Санкт-Петербурга, перераспределители столичности говорят о Ярославле, Владимире, Нижнем Новгороде или Великом Новгороде. Есть и другие предложения.
Однако за этой кажущейся простотой раздачи колоды столичных карт стоят мощные, латентные интересы правящих и конкурирующих элит. Вот уже насторожились в Москве по факту уже свершившегося переселения Конституционного и Арбитражного судов в Санкт-Петербург Московская элита уже видит здесь ущемление своих прав, зафиксированных и в Конституции. Можно только ожидать усиления противостояния внутри политических и экономических элит при реализации планов о перераспределении столичных функций. Между тем, раскол политического класса, по нашему мнению, всегда опасен. Особенно в России.
В социологии организаций вообще есть императивное утверждение о том, что внутренние, структурно функциональные проблемы организации всегда несут в себе угрозу ее существова- нию4. История свидетельствует, что раскол правящей политической элиты сопровождался ослаблением Федеральной власти и государства. Преодолеть этот раскол можно только силой: Петр I (когда назначил Санкт-Петербург столицей) и Ленин (когда переносил столицу обратно из тогдашнего Петрограда в Москву) этой силой обладали. И не только обладали, но и бесцеремонно ею пользовались. Сегодня Федеральная власть сильна, но вот сможет ли она применить свою силу против московской элиты, откровенно опасающейся ослабления своего столичного гегемонизма? Вопросом являются и реальные приобретения Федеральной власти от переноса столичных функций вСанкт- Петербург.
|
|
Очень много в России претендентов на столичность... Казань к примеру. Новосибирск. Екатеринбург как столица Уральской республики до сих пор воспринимается в Москве как страшный сон неспокойных 1990-х гг. Вот, к примеру, тогда еще президент России В. В. Путин с немецким канцлером г-жой А. Меркель побывали в Томске. Понравилось. Тут же на Томских сайтах появились предложения сделать Томск резиденцией Министерства науки и образования. Правда, министр А. А. Фурсенко об этом ничего не заявлял [5, С.85].
Простому обывателю, конечно же, глубоко безразлично противостояние борющихся за столич- ность элит относительно возможности «пору- лить» ресурсами столичности (вспомним ожидания столицы: «.все флаги в гости будут к нам»). Социологические опросы только фиксируют их безразличие. Но вот что не безразлично россиянам, такэто возможное ослабление государственности, с таким трудом вновь приобретенной после неспокойных 1990-х гг., что связано с попытками перераспределения столичных функций. Москва от такого перераспределения становится не совсем столица, а Санкт-Петербург - еще не столица.
|
|
Особый восторг у перераспределителей столичных функций вызывают предложения о тотальной диверсификации столичности. Мол, давайте перераспределим столичные функции по городам и весям необъятной России. От Калининграда до Владивостока. Перераспределение столичных функций сопровождается рисками противоборства среди элит, регионального противостояния, возможной политической напряженности.
Особо опасны эти риски в России. До сих пор им удавалось противодействовать, не позволяя даже на региональном уровне употреблять понятие столица, применительно, например, к Казани (это не столица, а центр Татарии), к Нижнему Новгороду (как ни лоббировал С. В. Кириенко присвоение ему звания столицы Волговятского округа, Нижний - это центр Волговятки и ничего больше). Новосибирск является столицей Сибири только по мнению эпатажных журналистов и самих новосибирцев. Для многих в Сибири столичность Новосибирска сомнительна [7, С.112].