Чтобы полностью оценить значение второй немецкой летней кампании в России, необходимо вспомнить цели первой летней кампании. Как мы видели, они заключались не в завоевании всей России, а в том, чтобы наступлением на основные стратегические районы заставить русские армии оборонять их и терять в последующих боях защитников. Стратегическая цель заключалась в тактическом истреблении.
Мы также видели, что эта стратегия потерпела крах, так как скорость продвижения была невелика, пространство — чрезмерно большое и сопротивление слишком сильное.
Если стратегия сокрушения не достигла цели в более благоприятных условиях 1941 г., разве могла она иметь успех в менее благоприятных условиях 1942 г.? Гитлер отвечал на этот вопрос отрицательно; и было бы глупо вновь прибегнуть к ней. Вместо стратегии сокрушения следовало применить стратегию истощения. Однако не могло быть и речи о том, чтобы решить эту задачу путем тактического истощения; даже если бы это и было возможно, такой образ действия отнял бы слишком много времени. О том, чтобы раздуть революцию против большевиков, также не могло быть и речи. Следовательно, оставалась единственная возможность: подорвать экономическую мощь России, ударить по материальной основе ее вооруженных сил. Было решено, что для этого нужно лишить Россию донецкого промышленного района, кубанской житницы и кавказской нефти. Короче говоря, лишить Россию важных стратегических районов в четырехугольнике Харьков, Сталинград, Баку, Батуми, что со временем вывело бы русскую армию из строя.
Итак, план Гитлера на 1942 г., видимо, заключался в следующем:[220]отрезать и занять четырехугольник Воронеж, Саратов, Сталинград, Ростов наступлением по двум параллельным направлениям: на севере по линии Курск, Саратов и на юге по линии Таганрог, Сталинград. Под прикрытием этой блокады пройти через Кавказ на Баку.[221]
|
|
По словам двух историков, существование такого плана «подтверждается документом, который попал в руки русских и был упомянут премьер—министром Сталиным в речи по случаю XXV годовщины Октябрьской революции».[222]В документе излагался порядок занятия следующих городов: Борисоглебска, восточное Воронежа, — к 10 июля, Сталинграда — к 25 июля, Саратова — к 10 августа, Сызрани — к 15 августа, Арзамаса, к югу от Горького, — к 10 сентября.
Удивительна уже сама быстрота намечавшегося занятия городов, однако еще удивительнее то, что должно быть ясным даже для новичка в стратегии: успех кампании зависел не столько от занятия важных пунктов, сколько от того, насколько удастся предотвратить ответные действия со стороны русских. Как видно из плана, игнорировались русские армии, находившиеся севернее линии Воронеж, Саратов. Учитывая пространство России и силу русских армий, было очевидно, что их нельзя истребить тактически, равно как невозможно сломить русский народ ввиду его высокой моральной стойкости. Следовательно, успеха можно было достичь лишь в том случае, если стратегически парализовать их, но не лишением ресурсов, которые понадобятся в будущем, например нефти, угля и пшеницы, нужно лишить русских возможностей передвижения. Следовательно, прежде всего надо занять или осадить Москву. Как Париж — центральный узел железных дорог Франции, так и Москва — центральный узел русских железных дорог. В 1914 г. из—за того, что немцы не заняли Парижа, произошла катастрофа на Марне. В 1942 г., как мы увидим ниже, неудача под Москвой привела к катастрофе на Волге. Если бы Москва находилась в руках немцев, тогда постоянными стратегическими бомбардировками Вологды, Буя, Горького, Арзамаса и Пензы, находящихся на расстоянии 250–350 миль от Москвы и, следовательно, легко досягаемых для бомбардировщиков, удалось бы не только прекратить подвоз запасов из Архангельска и резервов из азиатской части России, но и привести в хаотическое состояние движение по железным дорогам в центральной части России, а может быть, и остановить все движение.
|
|
Армиями,[223]которые должны были выполнить план Гитлера, командовал фельдмаршал фон Бок. Моральный дух и подготовка армий были ниже, чем в 1941 г., однако огневая мощь увеличилась. Громоздкая танковая дивизия численностью 400 танков была сокращена до 250 танков улучшенных образцов, военно—воздушные силы организовали в ударные группы, которые теснее, чем раньше, взаимодействовали с наземными войсками. Немцы приняли новую тактику действия танков, создание которой приписывают фельдмаршалу Роммелю. Она называлась «мотпулк» и, по существу, представляла собой модернизированную копию гуситского подвижного лагеря. Полковник де Ваттервиль описывает ее следующим образом:
«Масса подвижных средств располагалась таким образом, что танки и самоходная артиллерия были внешним обводом, внутри которого помещался уязвимый центр: пехота на автомашинах, противотанковая артиллерия, подвижные ремонтные мастерские и все современное имущество, необходимое армии в бою… Прежде всего это был боевой организм с огромной огневой мощью, чрезвычайно подвижный и покрытый толстой броней…»[224]
|
|
Главное германское наступление началось только 28 июня, однако ему предшествовали важные сражения. 8 мая фельдмаршал фон Манштейн, командовавший германской 12–й армией в Крыму, начал наступление на Керчь и взял город штурмом 13 мая. Когда это сражение приближалось к концу, 12 мая маршал Тимошенко, чтобы задержать наступление немцев, нанес сильный удар к югу от Харькова. Быстро продвигаясь от Лозовой в направлении Харькова и Полтавы, русские войска 16 мая заняли Красноград и прорвали внешний пояс обороны «сверхъежа» (Харькова) и через два дня завязали бои на окраинах города. 19 мая немцы перешли в контрнаступление крупными силами. После тяжелых боев в районе Барвенково, Изюм маршал Тимошенко был вынужден оставить Красноград. Во время отступления значительная часть его войск была окружена и взята в плен. 1 июня немцы объявили о полной победе, однако для них это наступление явилось неприятным событием.
Через четыре дня фон Манштейн начал бомбардировку Севастополя, готовясь к штурму крепости. Внешний оборонительный пояс крепости имел в длину 20 миль, внутренний — 8 миль. Крепость оборонял гарнизон в 75 тыс. человек под командованием генерала Петрова. 1 июля после ожесточенного сражения, во время которого по крепости было выпущено 50 тыс. т артиллерийских снарядов и сброшено 25 тыс. т бомб, Севастополь был взят штурмом. Таким образом, весь Крым оказался в руках немцев.
К середине июня сосредоточение германских войск на линии зимнего фронта к западу от реки Оскол не оставило у русских никаких сомнений о готовящемся мощном наступлении. Сюда фон Бок подтянул следующие силы: в район Курска — 2–ю армию, 2–ю танковую армию и венгерскую армию, все под командованием генерала фон Вейха; в район Белгорода — 6–ю армию и 4–ю танковую армию под командованием генерала фон Гота; в район Харькова 17–ю армию и 1–ю танковую армию под командованием фельдмаршала фон Клейста; итальянская армия оставалась в резерве к западу от Харькова. Южнее этой группы армий находилась группа генерала Шведлера, которая должна была поступить в распоряжение 12–й армии фельдмаршала фон Манштейна; последняя вместе с румынской армией в ближайшем будущем перебрасывалась из Крыма.[225]
Русские предполагали, что германское наступление начнется на фронте Воронеж, Ростов и будет развиваться по линии Саратов, Сталинград, поэтому они сосредоточили сильную группировку севернее Воронежа и хорошо укрепили районы Воронежа и Ростова, так же как и рубеж реки Донца.
22 июня немцы внезапно нанесли удар из района Изюма и через три дня выбили русских из Купянска. Затем 28 июня последовало долгожданное наступление, начавшееся ударом восточнее Курска. 1 июля русский фронт между Щиграми и Тимом был прорван. 2 июля немцы большими силами перешли в наступление между Белгородом и Харьковом. Вновь русский фронт был прорван, и к 5 июля немцы достигли на севере западных окраин Воронежа и на юге — линии Сватово, Лисичанск.
Началось сражение за Воронеж, и, как мы увидим, для немцев оно было одним из самых роковых за время всей войны.
6 и 7 июля танки и моторизованная пехота фон Вейха форсировали Дон и ворвались в Воронеж, который находится в углу, образованном Доном и небольшим притоком, так, что город окружен с трех сторон водной преградой. Германская пехота, вступившая в бой, была атакована с фланга между реками. «Русские войска, сосредоточенные… к северу от Воронежа, прибыли вовремя, чтобы спасти положение, возможно, они спасли русским всю кампанию».[226]
Нет никаких сомнений, что дело обстояло именно так. В течение последующих десяти дней, пока шли ожесточенные бои в городе, наступление южнее Воронежа развивалось с огромной быстротой. Сравнение его с сопротивлением русских в самом Воронеже произвело странное психологическое воздействие на Гитлера.
К 12 июля фон Гот взял Россошь и Кантемировку — станции на железной дороге Воронеж — Ростов, на следующий день 1–я танковая армия фон Клейста заняла Миллерово. Ворошиловград был обойден с фланга и занят 20 июля. Тем временем армии фон Манштейна двигались на Ростов, который русские эвакуировали 27 июля.
«Весь русский фронт разваливался… германская армия форсировала Дон на широком фронте. Тон русских коммюнике стал серьезным, в передачах по радио чувствовалась растущая озабоченность… В России раздавались настойчивые требования открыть второй фронт»[227]
Быстрое продвижение к Сталинграду и неожиданное сопротивление русских в Воронеже, По—видимому, подсказали Гитлеру решение оставить в Воронеже заслон из группы армий фон Вейхса, а группу фон Гота направить прямо на восток для действий совместно с фон Манштейном против Сталинграда. Только после падения Сталинграда должно было возобновиться наступление на Саратов.
Со стратегической точки зрения, эта ошибка граничит с безумием. Поскольку не было предпринято никаких попыток вывести из строя московский железнодорожный узел, русские армии к северу от Воронежа имели полную свободу передвижения. Занятие Кавказа являлось главной целью немецкого плана. Осуществить это можно было только так: создать к северу от Кавказа глубокий оборонительный район, то есть, как это было предусмотрено первоначальным планом, занять четырехугольник Ростов, Сталинград, Саратов, Воронеж, что вызывалось необходимостью обеспечить глубину обороны и пространство для маневрирования. Заняв не четырехугольник, а треугольник Воронеж, Сталинград, Ростов, немцы образовали клин. Северная сторона клина — линия Воронеж, Сталинград — была открыта для наступления русских в южном направлении с линии Воронеж, Саратов. Изменение оперативной линии, таким образом, подготовило конечное поражение.
В соответствии с изменившимся планом армии фон Вейхса окопались у Воронежа. Для защиты стратегического фланга фон Гота вдоль западного берега Дона были использованы венгерские, итальянские и румынские дивизии. Между тем группа фон Манштейна, наступая из Ростова, форсировала Дон в нижнем течении у Цимлянской, в то время как фон Клейст устремился на юг, на равнины Северного Кавказа.
В течение последней недели июля и первой недели августа войска фон Гота быстро спустились вниз по течению Дона, и разгорелась ожесточенная борьба за плацдармы у Клетской и Калача, где Дон западнее Сталинграда поворачивает на юг. 15 августа была захвачена переправа у Калача, но только 25 августа форсирована река у Клетской. Германские войска, продвигавшиеся южнее Дона, были остановлены у Котельниково. Только после форсирования реки войсками генерала фон Гота они смогли продолжить наступление. 9 сентября была перерезана железная дорога Сталинград—Борисоглебск, и Сталинград подвергся сильной бомбардировке с воздуха. Немцам казалось, что город скоро падет.
Пока операции развертывались таким образом, группа фон Клейста, форсировавшая нижний Дон, быстро растекалась по степям Северного Кавказа. 4 августа пал Ворошиловск, 8 августа русские разрушили и оставили майкопские нефтепромыслы, 20 августа был занят Краснодар, 25 августа германские войска достигли Моздока в среднем течении Терека, в 100 милях от Каспийского моря; русские отступали к Грозному. Наконец, 10 сентября пала военно—морская база на Черном море — Новороссийск. Из—за труднопроходимой местности, сопротивления русских, растянувшихся коммуникаций и недостатка горючего[228]кавказская кампания фактически на этом и окончилась. Все было брошено на захват Сталинграда. Сталинград (бывший Царицын) был большим, широко раскинувшимся промышленным городом с населением около 500 тыс. человек; он стоит на правом берегу Волги, в нескольких милях выше ее изгиба. Наступление немцев на город затруднялось тем, что Волга здесь имеет ширину 2–2,5 мили и, следовательно, трудна для переправы. Город нельзя было полностью окружить, не форсировав реку.
Перед немцами стояла проблема закрепиться на левом берегу Волги. Тогда сравнительно небольшая армия могла остановить все движение по реке и блокадой вынудить гарнизон Сталинграда покинуть город.
При любой переправе через реку с боем определяющий фактор вовсе не ширина реки, хотя это и важно, а ширина фронта наступающего. Если фронт широкий, ложными попытками переправы в нескольких местах наступающие отвлекут внимание противника, наведут мост на каком—нибудь незащищенном или слабо защищенном участке обороны противника и создадут плацдарм. Широкая река, такая, как Волга, требует больше времени для переправы, чем узкая, следовательно, фронт для проведения отвлекающих операций должен быть шире. Немцы прежде всего и должны были создать такой фронт. Однако они не сделали этого, а прибегли к прямому удару, пытаясь взять город бомбардировкой и штурмом.[229]
Штурм начался 15 сентября. В течение целого месяца атака следовала за атакой, однако гарнизон под командованием генерала Чуйкова оказывал сильное сопротивление, и немцы смогли добиться лишь местных, или временных, успехов. Крайний идиотизм такого образа действия должен был бы стать очевидным, как только выяснилось, что город нельзя взять с хода. Город — не крепость, но до тех пор, пока гарнизон стойко держится и его линии снабжения действуют, превратить город в груду развалин — это не что иное, как легчайший способ создать препятствие, которое сильнее любой из специально построенных крепостей.
Потери германских войск в бессмысленных штурмах были настолько тяжелыми, что 15 октября генерал Гот получил приказ прекратить атаки и систематическим артиллерийским огнем и бомбардировкой с воздуха стереть Сталинград с лица земли. Зачем? Возможен только один ответ: поддержать престиж Гитлера, ибо город уже лежал в развалинах. Промышленность Сталинграда была уничтожена, Волга перехвачена, движение транспортов по Волге вверх и вниз приостановлено.[230]Доставка нефти из Баку в Москву прекратилась. Следовательно, теперь оставалось только держать реку блокированной, сам город тактически не представлял никакой ценности.
Таким образом, немцы выпустили из рук инициативу наступления в России, причем в это же время они все более утрачивали ее в Северной Африке. Много факторов создает и поддерживает инициативу, однако основным фактором является обеспечение свободы передвижения для себя или, напротив, ограничение этой свободы для противника. Как в Северной Африке, так и в Сталинграде, по существу по всей России, был один общий, всеопределяющий фактор — чрезмерная растянутость германских коммуникаций плюс трудности, связанные с охраной их.
Из Египта коммуникации Роммеля тянулись на 1200 миль до Триполи и еще на 1300 миль по прямой линии до промышленных городов Германии, снабжавших его армии. Протяженность коммуникаций Гота через Россию составляла 1000 миль и через Германию до центральных районов — 600 миль. В первом случае, до тех пор пока англичане крепко держали Мальту, они могли действовать против коммуникационных линий армии Роммеля; во втором случае, пока русские удерживали Москву, они имели свободу маневра против войск фон Гота, при этом русские партизанские отряды заставляли немцев защищать каждую милю своих коммуникаций и, следовательно, отвлекали с фронта сотни тысяч солдат.
Тем не менее осенью 1942 г. экономическое положение России было отчаянным, и, если бы не постоянный приток англо—американских материалов через Архангельск, сомнительно, чтобы русские могли воспользоваться тем нелепым положением, в которое Гитлер поставил свои армии.
С 6 июня 1941 г. в результате германской оккупации население под властью советского правительства сократилось с 184 млн. до 126 млн., то есть больше чем на 30 %. Россия понесла огромные экономические потери. Было потеряно: продовольственных ресурсов — 38 %, угля и электрической энергии — 50 %, железа и стали — 60 %, марганца и алюминия — 50 %, химической промышленности — 33 %.
Следовательно, основная идея стратегического плана Гитлера была правильна: ударить по экономике России, основе ее военной мощи. При осуществлении плана совершалась ошибка за ошибкой. Размеры России не давали возможности принудить неприятеля к генеральному сражению; Гитлер не понял, что сначала нужно лишить противника подвижности и только затем занимать важные стратегические районы. Русских можно было лишить подвижности, заняв центр русских коммуникаций — Москву. Вместо этого Гитлер, подобно Карлу XII и в большей степени, чем Наполеон, потерял инициативу.
После великой победы под Полтавой в 1709 г. Петр Великий вступил в Киев. В соборе Святой Софии отслужили молебен. Русский священник Феофан Прокопович, обращаясь к царю и его солдатам, сказал: «Узнают ближние и соседи наши и скажут: яко не в землю нашу, но в некое море взошли силы свейские, погрузились как олово в воду и не взвратится вестник от них в свою отчизну».[231]
В этом тайна русской мощи, которую не учел Гитлер в своей стратегии. Ее можно было подорвать, только лишив русские армии подвижности, тогда пространство России превратилось бы для них из союзника в смертельного врага.