Как говорится, каждому по делам его воздастся. Ни один проступок в жизни не останется бесследным. Земля то круглая, а принцип бытия никто не отменял. Буддисты называют все это процессом адекватного ответа, проще - кармой. Даже в Библии нескромно указывается: не оставляй юноши без наказания, если накажешь его розгою - он не умрет. У братьев и окружающих их героев накопилось много поводов для наказаний и отмщения.
- И что, мы так до конца дней и будем тут сидеть?
Первым к выходу в подвале находился мудила, он и пробасил эту фразу. Сейчас раб занимал место петуха. Малолетка удостоился любви Артемки, который забрал того в дом, наверх. Но случай, с эпилепсией и полной бездеятельностью раба не давал покоя петуху. Он отлично понимал, что, вернувшись домой, Младший отомстит ему по полной. А зная наклонности Артема, петух уже сейчас дрожал и рыдал. Нет ничего хуже, чем ожидание наказания, неизвестность и страх. Даже удар розгой не такой болезненный, как мгновения перед его нанесением. Ты стоишь спиной, ничего не видишь, не можешь контролировать ситуацию и только ждешь. Секунду ждешь, две ждешь, три... Да пусть уже, наконец, эта чертова розга обожжет тело, пусть треснет кожа и прольется кровь! Хватит ждать! Опытные садисты играют именно на этом. Они могут слегка прикоснуться кончиком инструмента к телу, заставляя подумать, что вот оно... а оказывается это просто игра и поглаживание и снова ожидание и снова напряжение в мускулах и трепет в сердце. Именно такое наказание сейчас было у петуха: он сидел в узкой и тесной клетке, что стояла одиноко в самом дальнем и темном углу подвала и ждал. Он не знал каким будет решение Артема, что за наказание придумает садист и это холодило кровь. Петух вздрагивал от любого шороха, ожидая, что вот сейчас войдет его безумный хозяин и начнется. Вверху что-то стукнуло, потом зашумела дверь подвала. Петух сжался, даже зажмурил глаза, момент настал... но нет, это снова надзиратель пришел покормить и поменять рабов в шахте. И снова ожидания, страх, неизвестность...
Конечно же, мазохисты не все и не каждый проходил через порку, не каждый поймет эти ощущения. Зато любой из нас писал контрольные в школе или отсчитывал те страшные секунды, которые били, как громогласный молот в голове, пока учитель проводил своим пальцем по списку классного журнала, выискивая нужную ему фамилию "к доске". Каждый может вспомнить, как он, хотя бы раз в жизни, вжимался в стул и прятал взгляд. Омерзительные чувства! "Иванов, к доске!" И груз моментально спадал с плеч, в груди становилось тепло и как-то радостно. Называется - отлегло. Петух так хотел, чтобы уже, наконец, и у него отлегло, но время тянулось долго и безжалостно.
- А что нам еще делать? - Послышался другой бас в светлой части подвала. - Мы на цепях, мы в подвале. Ну выйдем, а кто знает что там еще за препятствия? Может собаки или что-то похуже...
"Ну почему я ему не помог! Хотя бы просто, как-то подбежал, сделал вид..." Петух укорял себя за трусость и тупость, его глаза из красных превратились в фиолетовые от постоянных слез, а ноги и руки синели, потом желтели, теперь бледнели от сидения в ужасно неудобной позе вторые сутки. "Ну я же мог даже сбежать!" Слыша сквозь свои внутренние страдания разговоры других рабов, вдруг словил себя на мысли малолетка. "Почему я такой трусливый?"
- Молчите, придурки! - Выходя из шахты рявкнул бык. - Тут вон камер полно, значит и микрофоны есть.
Бык-Семашко как-то непроизвольно стал лидером этого коллектива несчастных и порабощённых. Его слушались, ему уступали, доминанта самца играла во всех аспектах. Хотя, если чушок и слизняк просто были лохами и сгибались под любым, то двое других, что вели разговор между собой, вафел с мудилой, все-таки пытались отстоять хоть 1% собственной независимости и не сближались с быком вплотную. Пес Витька был вообще скользким: кто ему скажет, того и слушает. И если сейчас, пока братьев не было дома, господство захватил бык, Витька полностью подчинялся этому самцу. Хотя уже через минуту мог легко заложить такого лидера с потрохами, если бы того потребовали братья или даже Васька. На зоне таких кличут козлами. Такая вот ершистая и неоднозначная кампания собралась в подвале.
- А они кого-то уже убили? - неожиданно поинтересовался слизняк.
- Меня убьют, вот увидите! - Голос петуха донесся из темноты, полный страданий, жалости и страха.
- Лучше б ты его задушил! - Буркнул вафел в своем углу, переворачиваясь на другой бок. Сейчас была смена быка с чушком копать шахту, а значит вторая пара вафел-слизняк должна была спать и готовиться к своей очереди брать лопаты. - Так бы убили тебя с пользой.
Смелое заявление раба погрузило всех в тишину и только звуки земляного бура и лопаты доносились из шахты, где работал бычара со своей "половинкой". Самец за этот день успел уже трижды кончить в рот игрушке и как бы не особо и противился текущему положению. Копать - значит копать, подчиняться братьям - значит подчиняться, но и у него есть тот, на ком он может согнать всю свою злость. Конечно, авторитет быка немного подпортил случай с насилием его девственного зада, но что он мог сделать перед братьями. Пацаны в среде рабов уже воспринимались, как боги, как что-то необходимое, от чего никак нельзя было отмазаться.
- Нихуя себе, сказал я себе!
Артемка широко раскрыл рот, входя в дом. Его лицо изменилось за пару секунд множество раз. Вначале глаза пацана прищурились, всматриваясь куда-то вдаль, потом раскрылись так широко, как весенний паводок разливает узкую речушку. Губы сложились в трубочку, а потом разомкнулись, превращаясь в пятигорский провал. Лоб сморщился, а после снова сморщился, но уже как-то иначе. Брови нахмурились и тут же потянулись вверх, к затылку. Всего пара секунд и столько эмоций. Луи де Фюнес - спи спокойно, твоя замена с вечными гримасами и до жути выразительными масками заняла достойное место в этом мире. Причиной всем этому стал молодой пацан, лет 19, в жестком бандаже, который лежал в гостиной, на полу. Во рту незнакомца был шарик-кляп, а руки и ноги его сведены в позу "ласточки". Красивое молодое и упругое тело напряглось до невозможности. Пленник, увидев хозяев дома, начал снова трепыхаться, даже смог подползти под диван и упереться в тот спиной.
- Это наш подарок к возвращению? - Воскликнул Хора! - Изумительно! Я хочу его освежевать!
- Блииин! - Почти про себя произнес Влад и наклонился к дверному косяку.
Лицо Старшего тоже исказилось в гримасе, в ушах мгновенно прозвучали слова Основателя: " И у меня к тебе огромная просьба: займись перевоспитанием этого негодника". "Хороший негодник", подумал Влад и безучастно склонил голову к стене. Пацану временами надоедали все эти садизмы и экстремизмы, он хотел нормальной жизни. Так, спонтанно и мимолетом, в мыслях пронесся образ интересной девченки, что кинулась ему на глаза по дороге. Владу почему-то захотелось, чтобы ее звали Катя: длинные черные волосы, облегающие брюки, что подчеркивали фигурку, словно идеальную восковую свечу с правильными параметрами, улыбчивое лицо... Нет, семья и дети с Катей не для него, скорее всего, она глупая, а вот позажигать бы... На Ибице... Но кто останется с этим безумцем? А может его в подвал, на цепь или в клетку? Заказать большую клетку-вольер и поместить туда Младшего на пару недель, а самому поехать оттянуться своей жизнью... Вихрь мыслей бурлил в голове Старшего, он даже потерял концентрацию на мгновение, как его растолкал Артем.
- Влад! Влад! Этого раба Валерой зовут!
Младший уже успел познакомиться с жертвой. Нет, он не вытаскивал кляп и не общался, просто обыскал незнакомца и победно держал паспорт, как трофей, в своих руках. Улыбка до ушей сияла в нескольких сантиметрах от Влада, а документ был всунут под самые глаза пацана. Валерий Южный, город Сочи, 19 лет. Тут же было ясно, что этот несчастный только недавно вернулся из армии, ВДВ, псковская дивизия. Словом совсем другой уровень, по сравнению с малолетками, которых собирал себе Артем раньше.
Влад отодвинул брата в сторону и подошел к пленнику, присел перед ним на корточки и серьезно посмотрел в глаза. Ответный взгляд был диким, ноздри дергались, как у породистого скакуна, что только-только завершил забег. Старшему это не понравилось, в его голове снова пронеслась мысль о том, что не легкий персонаж этот Валера и тут же, как подтверждение своих же суждений, пацан вспомнил Основателя: "Ну он совершенно разбаловался, не хочет ни учиться, ни работать, просто прожигает жизнь".
- Ну здравствуй, Валера! Мы будем тебя перевоспитывать, - слова Старшего прозвучали с какой-то ухмылкой и ехидством.
Валера до сих пор не понял, что происходит с ним, и только широко раскрыл глаза, начав что-то мычать через кляп. Из его рта стекали слюни, которые образовывали уже целую лужицу на полу. Сейчас пленник сидел, упершись об диван и, как малый ребенок, запачкал себе грудь теми же слюнями. Валера махал головой, дергал телом, пытался сопротивляться. Влад, в свойственной ему манере рассудительного доминанта, приложил свою огромную ладонь (которая, к слову, была не больше, чем у пленника) к плечу Валеры, пытаясь контактом успокоить жертву. Но тот не только не успокоился, Валера перешел к атакующим действиям.
- Ну разве он не милый? - Каким-то романтичным женским голосом восхитился Хора. - Освежевать! Его нужно освежевать!
Нога Артема стала стучать об пол, будто малый ребенок просит конфету. Влад кинул взгляд, в его глазах блеснуло удивление, но тут же прошло - он знал своего безумного брата. Только вот сам Младший удивился не меньше: нога его не слушалась.
- Освежевать! По частям, по кусочкам! - Не успокаивался Хора.
Пленник атаковал головой, как баран. Это была единственная часть тела, которой он мог шевелить в своей позе "ласточки". Он стукнул ухом по руке Влада, когда тот поднял ее повыше и пытался дотянуться, чтобы боднуть Старшего в торс. У пацана это все вызвало невольную улыбку. Карие глаза прищурились и он покачал головой. Влад лихо расстегнул кляп и тот полетел далеко вперед от напора пленника.
- Суки! Бляди! Пидорасы! Я замочу вас всех, нахер! Вы кровью харкать у меня тут будете. Развяжи, пидор!
Голос был по-настоящему солдатским, командным, грозным, басистым. Валера орал во всю глотку. Было видно, что ему пришлось очень долго молчать и теперь в словесном трубопроводе произошел прорыв. Влад сидел также на корточках и с ухмылкой наблюдал за происходящим, сомкнув руки на коленях. Артемка бегал вокруг, то к ногам, то к голове, как беспокойный щенок. И только Васька стоял у порога в позе ожидания, но его руки постепенно сгибались от неожиданности развития событий. Раб молчал и рассматривал все со стороны. Его взгляд скользнул с колена, где Васька заметил большую фирменную дырку на джинсах, и пополз вверх. Шмотки на пленнике были что надо, мелькнуло в голове у раба, значит не бедняк. Глаз дополз до ширинки Валеры и там был хороший бугорок. И член не маленький, наверное, раздумывал Сэр. "Adidas" была надпись на футболке. Раб уже научился определять фирму от самопала и на Валере красовалась белая облегающая футболка настоящего адидаса. Пресс мощный, видно даже сквозь ткань. А руки, это же ручища, бицепсы, трицепсы, бугры, бугрища. И тут Васька вдруг понял: Валера может быть ему реальным конкурентом! Сэр перекинул взгляд на любимого хозяина и заметил, как тот с удовольствием наблюдает за криками пленника и по-доброму улыбается. "Черт же возьми тебя, Валера!", мысленно выругался Васька и незаметно подполз на несколько сантиметров ближе, просто так.
- Ну хорошо, давайте его просто подвесим к люстре на колючей проволоке за подмышки!
Артемка произнес это вслух и сам опешил, прикрыв рот руками. Влад на него посмотрел. Валера умолк и на него тоже посмотрел. Васька повернул голову в сторону Младшего.
- Ты чего делаешь? - Произнес полушепотом Артемка, пытаясь, чтоб не услышали другие.
- А чего? Что за сюсю, мусю, сися, пися? - Скандалил Хора. - Освежевать!
Последнее слово снова вырвалось из груди Младшего во всеуслышанье. Тут Влад не выдержал, схватил брата за воротник и потащил в спальню на второй этаж. Артемка только ойкал, но послушно бежал за разъяренным Старшим. Васька с пленником остались наедине. Раб продолжал стоять в своей позе и не думал двигаться. Валера, наконец, отошел от увиденного и кинул взгляд на Сэра.
- А ты чего? Тоже пидар? - Пробасил пленник.
- Я раб, - ответил Васька без малейшей запинки или стеснения.
- Ебануться, куда я попал? Да вы тут все чокнутые, бляди!
- И ты теперь раб! - Также уверенно произнес Сэр. - И я тебя убью сам, если мой хозяин в тебя влюбится.
- Что??? Влюбится? Ты знаешь, кто мой батя? Да вас всех уже вечером скормят свиньям, живьем!
- Ага!
Манжет скрипнул и мягко закрылся на левой руке. Короткая цепочка обвилась вокруг кольца, что было вколочено в стену над подушками и шмыгнула в противоположную сторону, соединяясь с похожим манжетом на другой руке. Тонкие, очень тонкие запястья возвышались над головой. Лицо Артема было жалосливо плаксивым, он лепетал в своем обычном стиле, просился, обещал, брал на шантаж, потом умолял, пытался договариваться. Все это секунд за 90, пока Влад крепил своеобразный бондаж для своего братика.
- Я не знаю, что с тобой такое, но пока я не разберусь - будешь лежать тут. У меня там тело от Осно...
Артем взгянул на брата с недоумением и Влад понял, что сболтнул лишнего. Младший ведь до сих пор ничего не знал про клуб и Основателя. А лечение в медблоке ему выдали как частную лабораторию друзей Влада. Артемка пытался было выяснить, что за друзья и почему у них есть семнадцатый - раб-малолетка - но Влад трижды съезжал с темы, а после в грубой форме запретил возвращаться к этому вопросу.
- Лежи и попытайся заснуть!
- Но, Влад! там же Валера, раб, рабы, петух!!!
- Спать! - Рявкнул Старший и очень зло посмотрел на брата. Даже такой любящий, как Влад мог устроить Артему проблемы, когда появлялся этот взгляд. - Еще слово и получишь кветирон!
Услышав последнюю фразу, Артемка испугался не на шутку. Он попятился вверх, к стене, двигая ногами, как веслами и все больше и больше вжимался в стену. От Младшего больше не было ни слова. Кветирон, который его так напугал, был нейролептиком - антипсихотическим препаратом. Артем принимал его в детстве, после похищения, и чудесно помнит, как всего пару таблеток этого кветирона превращают человека в растение. Садист решил не спорить с братом, тем более, что он отлично знал Влада: через пару часов у того злость пройдет и он сам его отпустит.
- Нет, ну вы посмотрите на цацу! И что мы должны так валяться? Когда там раб? Освежевать! Запытать! Ему нужно сделать больно, немедленно! - Возмущался Хора.
- Отстань от меня! Ты нереальный! Это все из-за тебя я лежу теперь! Ты меня психом делаешь!
Артем разревелся и стал дергать руками. Цепь зазвенела, кольцо зашевелилось. Младший плакал искренне, мотая головой из стороны в сторону. И тут он впервые смог не только почувствовать или услышать, но и увидеть Хору, точнее часть того. Огромное лицо, очень огромное, надвигалось на Младшего с потолка, как ему казалось. Пацан вначале увидел кожные поры, настолько этот лик был большим, а позже сам образ. Чистые, как девственные капли водопада, голубые глаза Хоры смотрели на Артема. Только глаза и кожные поры вокруг. Хозяин молчал и не спеша моргал. Артема охватило какое-то сладострастие, он замер, словно кролик перед удавом. зрительный гипноз настолько расслабил Младшего, что тот почти что заснул, как вдруг его голова встрепенулась и пацан почувствовал, что с его руками что-то не так.
- Ты врешь! Нет! Ложь!
Валера выговаривал слова четко, громко и злостно. Влад усадил пленника, расцепив тому ноги и руки, но браслеты не снял. Сам Старший возвышался стоя перед жертвой с закинутыми на груди руками и надменно смотрел господским взглядом.
- Хочешь проверить? - Вдруг спросил Влад.
Пацан взял смартфон своего пленника, не спеша нашел в адресной книге номер отца Валеры и набрал. Пошел гудок, Влад кинул трубу под ноги жертвы. Васька следил за всем с открытым ртом, для него это было словно настоящее кино. И Влад, он стоял спиной к рабу, но какие у хозяина прекрасные ягодицы. Раб сильно сжал пальцы на затылке, наслаждаясь видом и своим возбуждением, его член вырос во мгновение. Косой взгляд Старшего не заставил себя долго ждать.
- Алло?
- Батя!.. - Валера вначале опешил, т.к. даже не знал, что сказать. - Батя, помоги! Меня одни психи похитили! Помоги, батя! Они меня пидаром хотят сделать.
- Валера? Ты вспоминаешь про отца только когда тебе плохо, сынок?
- Батя, я серьезно! - У пленника начиналась истерика.
- Сын, скажи этим пидарам... от меня передай Владу: "удачи"!
Телефон отключился, экран погас, а Валера ровно минуту стоял на коленях, склонившись к трубе, что валялась на полу с открытым ртом. У него было словно удушье вперемешку с икотой. Пленник не мог поверить. Его отец даже знал, как зовут этого психа-пидара. Положение Влада усилилось в сотню раз. Пленник медленно поднял голову, в его глазах появились слезы, но он не подал виду.
- Все равно, я не пидор! Я тебе не позволю!
Валера процедил каждое слово сквозь зубы с особой ненавистью и смелым открытым взглядом прямо на своего мучителя. Влад ухмылялся, стоя над раздавленным морально солдатом. Пах пацана находился в паре десятков сантиметров от жертвы. Сейчас легко можно было добить Валеру, тот был просто обескуражен. Родной отец его отдал на растерзание извращенцам. Но как и зачем? "Батя, что ты делаешь?" - гремело в голове солдата.
- Опа! Я и не такое умею! - Ухмылялся Хора.
Артем сидел на кровати, подогнув ноги под себя и тупо крутил свободные руки. Манжеты и цепи соскользнули с запястий, будто бы он Гудини, а не Младший. Хора шумел в голове, хвастаясь своими достижениями и подговаривая Артемку.
- Да я вот такой! Спасибо не говори!
- Что я теперь брату скажу? Он же меня убьет! - Артему реально было страшно.
- Брату! Владу! Сюси, сиси... Освежевать! Запытать!
- Кого Влада?
- Да! На острый камень его!
- Ты офигел! Вылезь из меня! Уйди! Влад мой брат!
Артемка стал бить себя кулаками по лицу, пытаясь выгнать оттуда Хору, но Голос на это отвечал только громким смехом.
- А хочешь фокус покажу? - Не унимался хозяин Младшего.
После этих слов у пацана неожиданно потемнело в глазах, распёрло голову, в шее стало очень горячо и Артем стал задыхаться. Он упал на кровать, затылком вниз, и, как рыба, пытался хватать воздух ртом, широко тот раскрывая. Из глаз брызнули слезы, руки обхватили шею. Пацан крутился на кровати, воздуха не хватало и он не мог произнести даже звука. Все вокруг постепенно заплыло красным цветом, будто у него перед глазами пошел кровавый дождь. Артемка перевернулся лицом вниз, паника нарастала и он уже поверил в свою смерть. Хора все это время громко хохотал звенящим эхом, ему ничуть не было жалко Младшего.
- Сиди тут и даже не думай рыпаться!
Влад загнал своего пленника в небольшую комнатку, с виду напоминающую кладовку или шкаф в стене. Чуть выше головы висело кольцо, на шее Валеры щелкнул холодный, широкий и тяжелый стальной ошейник, а цепь притянула его кверху. Ноги солдата уже были свободны от браслетов и теперь пришла пора снять наручники с запястий. Влад повернул жертву лицом к стене и раскрыл один, потом второй браслет. Валера моментально обхватил запястья и стал их тереть, морщась от прикосновений к ранам, оставленным узким холодным железом. Васька, что следовал за любимым хозяином по пятам напрягся и даже приподнялся немного от ожидания, что вот сейчас солдат нападет на Влада с кулаками. Ему ведь освободили руки! Но Валера покорно стоял, повесив голову на груди. Дверь хлопнула и в темнице солдата стало по-настоящему темно. Все, что было в этом маленьком пространстве - доска на уровне паха, на которую можно было сесть, по типу стула.
- Почему я такой долбоеб? - Прошептал себе под нос Валера.
Пленника мучили десятки эмоций одновременно: он был взбешен, его охватывало омерзение и брезгливость только от одной мысли про этих пидаров. А как вспоминал Ваську - сразу начинало тошнить: голый, трусит членом и яйцами, бегает и падает постоянно на колени и совершенно не печалится от этого.
- Фу, блядь! - Снова пробубнел пленник.
Но вот что странно, где-то глубоко внутри он ощущал некую щекотку, такую себе сладострастную эмоцию, которая ему говорила: "сдайся, погрузись в этот порок, облейся их спермой". Тому, внутреннему Валере, хотелось самых жестких извращений, на его взгляд. В голове мелькнула мысль как Влад харкнет на него, прямо на губы и в ту же секунду член солдата налился свинцовой косточкой.
- Глубже говорю! А теперь лижи!
Артемка стоял на четвереньках, засунув свою голову в унитаз и языком лизал внутренности сортира. Послушно, старательно, безропотно. Дальше было еще хуже: он спустил штаны, положил свои яйца на ободок унитаза, опустил сидушку и начал садиться на ту. Младший тихо скулил, ему было больно отдавливать свои же яйца, но он делал это. Пацан так и не осмелился сесть на полный вес, но шары его почти моментально побагровели, на них выступили синие прожилки.
- Теперь ты будешь делать, что я повелю! - Голос был, как гроза в летнюю ночь. - Или ты сдохнешь в любую секунду, когда я захочу.
Артем, наконец, встал по повелению Хоры и приблизился к зеркалу. Его лицо было напуганным, брюзлым и в слезах. Пацан пристально посмотрел на себя. Взгляд холодный и мрачный, чувства пропали, его лик окаменел. Левый глаз как-то необычно блеснул, потом еще раз. У всех такое было, будто в глазу что-то стреляет, цветовые вспышки. И Артемка увидел совершенно другой свой глаз. Его изумрудно-зеленые глазницы, точнее один, левый глаз, изменил цвет и стал голубым, ярко-голубым, с каким-то свечением. Пацан смотрел на это чудо своего лика, не моргая.
- Ты не такой, как я думал.
Влад сидел на кровати своей комнаты и гневно смотрел на Ваську. В это время его верный раб активничал в ногах хозяина. Он сам снял кроссовки с господина и расслаблял ступни своим влажным языком. Васька раз за разом пытался поднять свою мордочку выше, начиная кусать икры хозяина через джинсы. Ему даже удалось один раз приблизиться к ширинке любимого. Хитрый раб раскрыл рот насколько только мог, чтоб поглотить побольше и, как кошка, стал выдыхать теплый воздух на гениталии хозяина. Васька втягивал носом полную грудь и обдавал жаром изо рта джинсы пацана. Нельзя сказать, что Владу такое не нравилось, но он холодно отстранил свободной левой рукой свою вещь назад к ногам.
- Ты наглеешь, раб, получаешь кайф и меня это бесит.
Глаза Васьки тотчас же погрустнели и он сжался, сгорбился и отпрыгнул в позу ожидания на два шага назад.
- Мне не нужен любовник, я это говорил, и тем более бойфренд. Ты - мой раб, вещь!
С последними словами пацан встал и безжалостно въехал Ваське по яйцам, отчего тот повалился на пол и скрутился вдвое. Влад достал небольшой кнут из ящика стола, поднял раба за шею и поставил спиной к себе, руками в стену. Хозяин отошел на пару шагов назад, как бы примеряясь. Васька в этот момент пережил холодный душ внутри. Его не столько пугала порка, что сейчас будет, сколько такое отношение своего владельца. Ведь всего 30 минут назад, в машине, они так по-настоящему переглядывались в зеркало, а теперь он просто вещь? Слезы брызнули из глаз раба и в эту же секунду кнут коснулся ребер своим узким языком. Сэр вскрикнул, выгнулся вперед, сжал кулаки и зарыдал. Его плач был навзрыд, настоящим, честным и дышащим душевной болью. Но, опять же, не из-за кнута, всего 1 удар, мог ли он так расслабить? Болело сердце. Не давая рабу очнуться, Влад наносил второй, третий, пятый удары. Хозяин бил сильно, с ядовитым свистом, а потом хлопком по телу, оттягивая инструмент порки, как искусный экзекутор. Когда ударов была уже дюжина, Васька постепенно стал рыдать от боли физической. Его ребра покрыли красные полосы с капельками крови, тело отказывалось стоять само, без привязи и он шатался в стороны. Наступила секундная пауза, грудь хватала воздух, спина пылала жаром, ноги гудели, а голова звенела. И тут взвизгнула розга, ягодицы раба рефлекторно напряглись и сжались, их словно разорвали пополам. Ровно секунда и второй удар лег рядом с первым, дальше третий, четвертый, пятый. Васька крутил задом, как кошка, приседал и поднимался, закусывал себе губу, орал во все горло. Жестокий хозяин холодно схватил раба за шею и толкнул на стол. Так стало немного легче, можно было лечь и упереться в столешницу, а удары по жопе сыпались снова и снова. Привкус крови разнесся по всей комнате, он смешался с острым запахом пота, что выделяется в примеси с адреналином. Раб рыдал, выл, крутил головой, а порка не прекращалась. Ягодицы превратились в квашенную клубнику и просто источали красную жидкость. За что??? Васька не понимал! Зачем??? Он же старался изо всех сил! Почему??? Ведь были любовь и преданность! После трех десятков розг Влад откинул инструмент пытки на пол, постоял несколько секунд, давая себе возможность отдышаться. Васька обмяк, он кинул голову на стол, закрыл глаза и просто впивался в свою боль, что резала тело. Ну и пусть! Любовь прошла, боль пришла!
- Мало! Хочу еще! - Заорал раб. - Бейте меня! Мучайте! Мало!
Сэр снова стукнулся головой об стол и зарыдал громко и честно. Но ему не довелось насладиться своими душевными переживаниями, как уже через 30 секунд жаркий огромный член хозяина без малейших подготовок и прелюдий вонзился между ног. В качестве смазки выступила кровь, в которую испачкался ствол Влада, вонзаясь внутрь. Очко раба уже привыкло к 19 см хозяина, но на этот раз Васька заорал на всю глотку так, что и Артемка на первом этаже услышал. Он кричал не из-за большого члена, а от того, что сейчас, этот трах был для него болезненей, чем 100 или 200 плетей. Он реально был вещью: его порют, его трахают, его не любят. Влад начал наступательные действия, хозяин умышленно хлопнул ладонью по иссеченным кнутом ребрам, придавая дополнительные мучения рабу и пачкая себя все больше и больше в кровь.
Старший неистово долбил Ваську и тот орал в свою очередь. Дом братьев погрузился в мучительный крик. Еще секунда и горячий фонтан неги, что отсылал Влада в нирвану, брызнул внутрь Васьки. Судорожные конвульсии пацана продлились секунд 20 с разной интенсивностью и он, как шкаф, начал падать на спину, без сил и с полным удовлетворением, но не отпустил свою вещь. Васька полетел следом за Владом. Глухой грохот и оба валялись на полу, перепачканные в крови, сперме, слезах и поту. Ваське было уже все-равно даже на боль от трения выпоротыми кусками тела о своего хозяина. Его можно было сейчас мучать и раб ничего бы не почувствовал. Аппатия - лучший анальгетик. Но руки Влада скользнули на грудь Васьки, потом выше. Хозяин дернул раба за подбородок, поворачивая того ухом к своим губам. Старший игриво зубами прикусил мочку уха раба и шепнул неожиданную фразу.
- Ты мне дорог, дурак! Ты мне нужен! Но оставайся моим рабом, а не любовником.
Влад перевернул Ваську на живот, оказываясь сам сверху, чмокнул того в щеку, улыбнулся и медленно поплелся к братцу-садисту. В эту самую секунду Васька ощутил в своем теле такую боль, что начал судорожно ползти к кровати. Его выпоротые раны ныли, его очко гудело, его сердце болело от супербыстрой разморозки.Сэр не понимал что с ним и как ему быть дальше? Любит? Вещь? Нужен? Раб? Как все сложно, черт возьми!
Интересно, видел ли это Основатель или его люди? Владу, по правде, было абсолютно все равно. На выходе из комнаты он выпрыгнул из джинсов, что болтались на ногах и появился в коридоре в страшном виде, достойном голливудского ужастика. Представьте себе высокое мускулистое тело, в облегающей футболке ярко-желтого цвета, помимо которой на теле не было ничего. Член пацана болтался на ходу, еще не успев до конца остыть. Но хуже всего другое: все его тело было перепачкано кровью, особенно пах и футболка в районе пресса, руки. Первая мысль - вампир, только что разделавший свою жертву. Отчасти это было правильное суждение. На встречу, неожиданно, вышел младший брат и оба встали друг напротив друга, опешив.