Русско-японская война: 27 января (9 февраля) 1904 — 23 августа (5 сентября) 1905) — война между Российской и Японской империями. Нам удалось отыскать имя нашего земляка, героя – моряка, отдавшего жизнь за царя и Отечество.
«В циркуляре Главного Морского Штаба объявлены списки нижних чинов, умерших от ран и убитых.
…На крейсере 1 ранга «Громобой»…Пётр Евдокимович Жуков (Курская губерния, Обоянского уезда, Ольшанской волости, села Ярыгина)» Сельский вестник №44, 31 октября 1904 год.
Броненосный крейсер Громобой был заложен 14 июля 1897 года на заводе в Санкт-Петербурге. 26 апреля 1889 года крейсер Громобой был спущен на воду, а в октябре 1900 года вступил в строй.
Крейсер Громобой входил в состав Владивостокского отряда крейсеров во время русско-японской войны 1904-1905 годов.
Более ста лет назад, 14 августа 1904 года (1 августа по старому стилю) неподалеку от берегов Японии у острова Ульсан произошло первое крупное сражение с японской эскадрой Камимуры. С русской стороны в нем участвовали три крейсера «Россия», «Громобой» и «Рюрик» (из Владивостокского отряда крейсеров контр-адмирала К. Иессена, входили в 1-ю Тихоокеанскую эскадру). В мощной артиллерийской дуэли «Рюрик» получил тяжелые повреждения, потерял ход, управление и был затоплен экипажем. Два других крейсера тоже получили многочисленные повреждения и понесли потери в личном составе. Например, на «Громобое» из команды 870 человек в сражении 91 погиб, 185 было ранено.
Чтобы не разделить участь своего собрата, два поврежденных крейсера на полном ходу все-таки ушли, не сумев ничем помочь прыгающим с тонущего “Рюрика” морякам. Выживших подобрали японцы.
Увы, эта не очень известная морская битва была предвестником печально знаменитого Цусимского разгрома “последней царской армады”, 2-го Тихоокеанского флота адмирала Рожественского, когда из 30 судов флотилии японцы уничтожили 22 русских корабля, потеряв из своих 33 больших кораблей и 60 малых миноносцев всего 3 малых миноносца. Стоило плыть из Балтики на помощь Порт Артуру, который к тому времени давно сдали, вокруг Африки (больше половины экватора!), поскольку опасались козней при проходе Суэца (под нажимом Англии нейтральные государства, включая Францию, являющуюся формальным союзником России, запретили эскадре заходить в свои порты), хотя 5 кораблей прошли через Суэц, чтобы так бесславно закончить отчаянный переход.
И вот еще одно место, на этот раз из документального романа (последнего на морскую тему, написан в 1985 году) Валентина Пикуля “Крейсера”, как раз посвященному походам трех крейсеров Владивостокской группы – «России», «Громобоя» и «Рюрика». За роман “Крейсера” ему была присуждена Государственная премия РСФСР им. А. М. Горького.
««Громобою» досталось крепко! Даже писать страшно - сначала рвануло на фок-мачте площадку фор-марса, где сидели мичман Татаринов и 12 матросов. Со страшной высоты мостик крейсера осыпало кусками человечины, к ногам Дабича упало плечо с эполетом мичмана. В бою разорвало святыню корабля — его кормовой флаг, от часового осталась лишь нижняя половина тела; флаг заменили новым, и до конца боя часовые менялись на посту, заведомо зная, что больше трех минут им у флага не выстоять — все равно укокошат...
— Держаться! — слышались призывы, одинаковые что возле орудий, что подле котельных жаровень.
— Братишки, не посрамим чести русского матроса... Бей Кикимору! Лупи Карамору!
Смерть уродовала всех подряд, не разбирая чинов и титулов. На корме “Громобоя” полегло сразу полсотни матросов и офицеров — труп на трупе. Людей разрывало в куски, они сгорали заживо в нижних отсеках, обваривались паром и кипятком, но сила духа оставалась прежней — победоносной. Капитан 1-го ранга Николай Дмитриевич Дабич держался молодецки. Пучки острых осколков врезались под «гриб» боевой рубки, два осколка поразили командира — в бок и в голову. Его утащили вниз, едва живого. Дабича замещал старший офицер кавторанг Виноградский. Минут через двадцать сигнальщики замечают:
— Бежит как настеганный... Носа не видать!
Дабич с головой, замотанной бинтами, взбежал на мостик:
— Ну, слава богу, я снова на месте...
Вторичным взрывом подле него убило пять человек, и его вторично отнесли в каюту. Виноградский продолжал вести крейсер. Не прошло и получаса, как — глядь! — Дабич ползет по трапу на мостик — на четвереньках.
... Из интервью Н. Д. Дабича для газет: «Вы не можете представить, как во время боя притупляются нервы. Сама природа, кажется, заботится о том, чтобы все это человек перенес. Смотришь на палубу: валяются руки, ноги, черепа без глаз, без покровов, словно в анатомическом театре, и проходишь мимо почти равнодушно, потому что весь горишь единым желанием — победы! Мне пришлось остаться на ногах до последней минуты».
... Началась самая убийственная фаза боя — невыгодная для нас и очень выгодная для японцев. «Россия» и «Громобой» на коротких галсах пытались заградить «Рюрик», подставляя под огонь свои борта, а Камимура с ближних дистанций действовал “анфиладным” (продольным) огнем. В носовых погребах “России” возник пожар такой силы, что пламя струями било изо всех щелей, срывая железные двери отсеков, красными бивнями оно вырывалось из иллюминаторов, как из пушек. Мостик и рубки флагмана оказались в центре пожара, все командование — во главе с адмиралом — чуть не сгорело. Люди были окружены огнем с четырех сторон (переборок), а над ними горела пятая плоскость — потолок. Полыхала краска! Этот чудовищный вулкан работал минут пять, пока в погребах не выгорели все пороховые кокоры, и тогда в еще раскаленную атмосферу снова проникли люди, забивая остатки пламени... «Россия» уже лишилась трех дымовых труб, отчего котлы задыхались без тяги, скорость крейсера уменьшалась с каждой потерянной трубой. В эти гибельные моменты Камимура запоздал с поворотом, и потому его крейсера оказались немного южнее наших.
.... После девяти часов утра японские крейсера ввели в бой всю артиллерию, чтобы покончить с «Россией» и «Громобоем», и, казалось, от наших кораблей сейчас останутся на воде пузыри. Но на отметке в 09.50 случилось неожиданное: в наступившей тишине над мостиком “России” прогудел последний снаряд».