"Слово..." строится на противопоставлении иудейства и христианства, это противопоставление в полной мере поддерживается и языковыми средствами. Прием антитезы требует определенных языковых включений. Это, в первую очередь антонимы: "Прежде закон, потом благодати; прежде стень, ти потом истина. Образ же закону и благодати Агар и Сарра, работнаа Агар и свободнаа Сарра". Интересно, что, попадая в антонимические конструкции, антонимами становятся слова, не противоположные по значению (контекстуальная антонимия), как, например, слова свеча и солнце в следующем контексте: "Июдеи бо при свещи законней делааху свое оправдание, христиании же при благодатнем солнци свое спасение зиждуть". Кроме того, антитезное описание иногда буквально насыщается антонимически сближаемыми словами:" И всем быти крестьяном, малыим и великиим, рабом и свободным, уныим и старыим, богатым и убогим".
В тексте большое количество эпитетов (сын возлюбленный, вера благодатная, Святослав славный).
В качестве риторических средств используются синонимы (среди них могут быть и контекстуальные), которые часто группируются в целые цепочки слов. Так, слово сын вступает в синонимические связи со словами чадо, утроба, милый. Эта цепочка дополняется описательными конструкциями красящий землю, изведенный от чресл твоих. (Встани, виждь чадо свое Георгия, виждь утробу свою, виждь милааго своего, виждь, его же господь изведе от чресл твоих; виждь красящааго стол земли твоей, и возрадуйся, възвеселися.)
В роли экспрессивно-оценочных характеристик выступают перифразы. Перифраз (перифраза) - прием, состоящий в замене названия лица, предмета или явления описанием их существенных признаков или указанием на их характерные черты: царь зверей, Туманный Альбион. Ср. в рассматриваемом тексте: млеко благодати и крещения, слуга будущему веку, дождь благодатный - так характеризуется христианство.
Эмоциональная насыщенность усиливается повторами слов: Встани, о честнаа главо, от гроба твоего, встани, отряси сон! Встани, неси бо умерл...
Особое ритмико-мелодическое построение базируется часто на однотипности синтаксических построений: К сему же виждь и благоверную сноху твою Ерину, виждь вънукы твоа и правнукы, како живуть, како храними суть господем, како благоверие держать по преданию твоему, како в святыя церкви частять, како славять Христа...
В качестве изобразительных средств используются риторические вопросы и обращения: И что успе закон, что ли благодать? Или: Радуйся, благоверный граде!
Мы не случайно так подробно остановились на характере организации текста. Это очень важно для того, чтобы показать характерную для языка проповеднической литературы цветистость формы выражения, украшенность, стремление удивить читателя необыкновенным набором словесных красок и символов.
В заключение можно добавить, что Илларион почти идеально выдерживает стиль и языковые особенности ЦС образцов.
Но в проповеднической литературе можно найти и другую манеру изложения. Примером может служить “Поучение” новгородского епископа Луки (1034), сохранившееся в списках не старше 14 в. В “Поучении” нет ни аллегорий ни символов, к риторическим украшениям автор тоже не прибегает. Его проповедь вполне конкретна, она состоит из ряда просто сформулированных наставлений пастве. «Да отдаст вам Бог грехы. Любовь имейте со всяким человеком… Не буди ино на сердци а ино в устех. И под братом ямы не рый. Да тебя Бог в горшая не ввержеть». И под.
Теперь обратимся к житийной (или агиографической) литературе.
Одним из наиболее характерных произведений этого жанра является Сказание о Борисе и Глебе, созданное на рубеже 11 -12 вв. и посвященное прославлению русских мучеников-князей. Ценность этого произведения для ИРЛЯ определяется не только ранним временем его создания, но и тем, что оно дошло до нас в списках не позднее начала 13 в. Принадлежа традиционному и известному на Руси жанру жития, "Сказание о Борисе и Глебе" отличается от типичных его образцов: обстоятельства жизни и гибели князей не укладывались в обычные рамки. Мученики обычно страдали и гибли за исповедание Христа, противостоя мучителям, которые заставляли отречься от него. В “Сказании...” же убивший Б. и Г. Святополк формально числился таким же христианином, как братья. Жертвы политического убийства были обьявлены святыми за проявление братолюбия, смирения и кротости. Поэтому убедить церковные власти в святости князей было делом не простым. Поэтому на доказательство святости Б. и Г., на их прославление направлены все речевые средства “Сказания...”
По содержанию и стилю “С” - произведение весьма сложное и разнохарактерное. Там, где мы имеем дело с панегирической частью, оно приближается к обычному литургическому шаблону, в повествовательных частях - к летописно-хроникальным сообщениям. Соответственно, язык, которым написано “С”, тоже не однороден. Преимущественное использование СС элементов обнаруживается там, где ставится цель доказать святость князей, или прославить их заслуги. Так, Борис, узнав о смерти отца начатъ тѣлъмъ утьрпывати и лице его вьсе сльзъ исполнися, и сльзами разливаяся, и не могый глаголати, в сердци си начать сицевая вещати: “ Увы мне, свете очию моею, сияние и заре лица моего, бъздро уности моеѣ, наказание недоразумение моего! Увы мне, отче и господине мой!” И речевая стихия и стиль очень близки тем поучениям, о которых мы уже говорили. Такой же торжественный, книжный язык мы обнаруживаем там, где прославляются добродетели князей или описывается их смерть.
Но когда сообщается о конкретных событиях и фактах, отчетливо проступают следы летописного источника, с характерным смешением СС и ВС языковых черт. И повествование становится четким, кратким, лаконичным, предложения соединяются бессоюзной или сочинительной связью. Святополк же седя Кыеве по отци. Призва кыяны, многи дары им дав, отпусти. Посла же к Борису, глаголя: “Брате, хочу с тобою любовь имети...” Интересно, как дается описание главного героя. Там, где речь идет о чертах морального облика, преобладают ЦС языковые элементы Се убо благоверный Борис, блага корене сый, послушлив отцу бе, когда говорится о внешнем облике - характерное смешение СС м ВС элементов весел лицем, борода мала и усъ
Среди художественно-изобразительных приемов можно отметить:
Оценочные эпитеты: окаянный, треклятый Святополк, безбожные печенеги.
Отвлеченно-книжные слова: беззаконие, блистание, беззлобие, воздыхание
Сложные слова: богоблаженный Борис, братоубийство, добролепные седины, добророднее тело и т. п.
Метафорическое изображение действий героя через изображение явлений природы, человеческой деятельности: Помилуйте уности моее, помилуйте, господье мои!...Аз ваш раб. Не пожнете мене, от жития не созрела. Не пожнете класа, не уже созревша, и млеко беззлобия носяща! Не порежьте лозы, не до конца возрастоша, а плод имуща!...