Поручить начальнику Генштаба т. Жукову общее руководство Юго-Западным и Южным Фронтами, с выездом на место.

Введение.

В своем реферате мне хотелось затронуть политические моменты, произошедшие перед войной, готовность СССР и Германии к ведению войны, начальные моменты войны вплоть до переломных моментов 1941 года (север – осада Ленинграда, центр – битва под Москвой, юг – отход советских войск за Днепр). К сожалению, невозможно осветить данный этап войны подробно, поэтому отдельным моментам уделено намного большее внимание, чем другим.

 

До войны.

Позиция высшего руководства в отношении возможного конфликта между Германии и СССР.

С 1939 года возросшая угроза агрессии фашистской Германии потребовала принятия ряда мер, направленных на повышение мощи Красной Армии и создания системы коллективной безопасности в Европе.

По инициативе СССР в 1939-1940гг. проводился ряд встреч между представи­телями трех государств (СССР, Франция, Англия), в ходе которых представители во­енных миссий Англии и Франции прибывали на переговоры без должных полномо­чий на подписание согла­шений, переговоры велись, второстепенными лицами, в от­личие от представителей Советского Союза. эти действия правительств западных дер­жав делали затруднительной миролюбивую политику Советского Союза, в годы пред­ше­ствующие войне с Германией.

Кроме того, впоследствии выяснилось, что одно­вре­менно с переговорами в Москве Англия вела тайные переговоры с Германией, кото­рым она придавала боль­шее значение, чем переговорам с СССР. На этих тайных пе­реговорах Англия пресле­довала своей целью - направить Германию против Совет­ского Союза.

По линии укрепления Красной Армии к весне 1941 года 81 дивизия (в том числе 40 танковых) находились в стадии формирования. Авиация перевооружалась на более современные типы самолётов. Усиливались бронетанковые войска и артил­лерия.

Высшее советское руководство в преддверии возможной войны делало всё возможное для укрепления боеспособности Красной Армии, увеличения её численно­сти, улучшения качества боевой техники и оружия.

Одновременно проводилось большая политическая и дипломатическая работа по созданию системы коллективной безопасности в Европе.

 

Подписание договора между СССР и Германией о ненападении.

Попытки Советского Союза отодвинуть войну с помощью Англии, Франции и других стран не увенчались успехом. Иностранные государства упорно игнорировали эти попытки, которые были направлены на создание миролюбивой политики между странами. Большинство таких переговоров было сорвано.

Всё это заставило в августе 1939 года Советский Союз принять пред­ложение германских политиков и подписать с Германией договор о ненападении. Это был хо­рошо продуманный ход со стороны германских политиков. Они поставили СССР в поло­жение, при котором он должен был тщательно взвешивать свои ходы в отношении установленных со­ветско-германских границ. Стоило СССР привести пограничные заставы в полную боевую готовность, как Германия могла расценить это, как нарушение договора, и этим оправдать свое варварское нападение, как “вынужденную защиту”. Но они просчитались, и после вероломного нападения потеряли всякое распо­ложение со стороны многих народов мира. Этот договор был заключен 23 августа 1939 года, сроком на 10 лет (Дополнение №1). Он предусматривал обязательства сторон “воздержаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и вся­кого напа­дения в отноше­нии друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами”. До начала войны оставалось чуть меньше двух лет.

Конечно, в этой ситуации у СССР не было никаких иллюзий в отношении этого договора, но он мог на какое-то время оттянуть конфликт и дать время для бо­лее хорошей подготовки Советского Союза к войне. Но, как известно, нападение было неожидан­ным.

Создание оси Берлин- Рим- Токио.

Осенью 1940 года был заключен германо-японо-итальянский военный пакт (ось Берлин – Токио – Рим), благо­даря которому прямыми военными союзниками гит­леровцев стали итальянские фа­шисты и японские милитаристы. Именно в это время Германия развернула непо­средственную подготовку к нападению на Советский Союз. Стороны договорились о признании руководящей роли Германии и Италии в создании “нового порядка” в Ев­ропе, а Японии - “в восточно-азиатском простран­стве”. Известно, что под понятием “нового порядка” фигурировал режим кровавого террора, фашистской диктатуры и колониального рабства.

План «Барбаросса».

Агрессия против Советского Союза представляла собой важнейшее звено внеш­неполитической программы проводимой руководителями гитлеровской Германии.

Цель германского империализма заключалась в уничтожении советского го­су­дарства и превращение СССР в колонию фашистской Германии. Гитле­ровцы рассчи­тывали на слабость советского социалистического стоя, непрочность союза народов СССР, внешнеполитическую изоляцию СССР, слабость Красной Армии. Они пола­гали, что Советский Союз – это «колосс на глиняных ногах», а не могучая индустри­альная держава, и надеялись закончить войну против него в короткий срок.

Директива №21 о войне (план «Барбаросса») была утверждена Гитлером 18 де­кабря 1940 года. В ней предусматривалось уничтожение Красной Армии в одной быстротечной кампании.

Германский план следующим образом определил главную задачу: «Расколоть фронт главных сил русской армии, сосредоточенных в западной части России, быст­рыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее при­пятских болот и использовав этот прорыв, уничтожить разобщенные группировки вражеских сил».

Для решения этой задачи гитлеровское командование развернуло 152 дивизии, в том числе 33 танковые и моторизованные, и 2 отдельные бригады. В общей сложно­сти было 190 дивизий. В составе группировок насчитывалось 5,5 млн. человек, 193 боевых корабля, 4950 боевых самолетов, около 2800 танков. Кроме того, привлека­лись войска сателлитов фашистской Германии в количестве 29 дивизий и 16 бригад. К началу нападения на СССР немецко-фашистские войска развертывались в сле­дующей группировке:

- на Крайнем Севере – армия «Норвегия» (6 дивизий, в том числе 2 финские);

- в юго-восточной части Финляндии - 2 армии (15 дивизий, в том числе 1 немецкая и 3 бригады). Задача: наступать в направлении Мурманск – Ленинград. Эти войска поддерживали 900 самолетов из состава 5-ого немецкого воздушного флота и финских военно-воз­душных сил;

- группа армий «Север» (29 дивизий, из них 3 танковых и 3 моторизо­ванных). Задача: нанести главный удар центром из района Тильзита в направлении Даугавпилс – Ленинград – Кронштадт. Разгромить советские войска в Прибалтике. Группу армии «Север» поддерживал 1-й воздушный флот (1070 боевых самолетов);

- группа армий «Центр» (50 дивизий). Задача: сходящимся ударами в общем направлении на Минск окружить советские войска в Бело­руссии, затем развивать наступление на Смоленск. Группу поддер­живал 2-й воздушный флот (1680 боевых самолетов);

- группа армий «Юг» (57 дивизий, в том числе 5 танковых, 4 мотори­зованных и 13 бригад). Задача: прорваться к Киеву и захватить его. Затем переправиться через Днепр. Затем танковые соединения должны были развивать наступление в юго-восточном направлении, воспрепятствовать отходу за Днепр боеспособных соединений Крас­ной Армии и уничтожить их ударом с тыла. Группу поддерживал 4-й воздушный флот (1300 боевых самолетов).

Массирование сил и средств осуществлялось в оперативном и тактическом мас­штабах. Каждая группа армий на направлении главного удара сосредоточивала круп­ные силы. На этих направлениях должны были наступать танковые группы, состояв­шие из нескольких моторизованных корпусов, в которые входили все имеющиеся танки.

Первые операции группы армий планировались на глубину 200-400 км., ширина полос составляла 300-400 км.

Успех прорыва в приграничной зоне согласно плану должен был обеспечи­ваться мощными огневыми ударами артиллерии и авиации, полной внезапностью атаки, решительными действиями штурмовых отрядов. Авиация получила задачу до начала артиллерийской подготовки и в ходе её подавлять советскую авиацию на аэ­родромах и захватить господство в воздухе.

Стратегическое развертывание проводилось по строгому графику, растянутому по времени, с таким расчетом, чтобы для достижения внезапности сосредоточение сил у советских границ завершилось только перед началом вторжения.

Таким образом, гитлеровская Германия тщательно подготовила для наступления на СССР мощную и опытную армию – самую крупную и сильную из всех, которые создавал когда-либо капиталистический мир.

Соотношение сил и средств перед началом войны между СССР и Германией.

За день до начала войны Гитлер получил последние, уточненные сведения по состоянию сил и средств между Германией и СССР:

Немецкие силы:

- дивизии 188

- танки 3580

- артиллерия и минометы 30000

- самолеты 4000

Русские силы:

- дивизии 174

- танки 15000

- артиллерия и минометы 26000

- самолеты 6000

 

Содержание документа не далеко от истины. Советские силы на самом деле составляли 170 дивизий, 9200 танков, 46830 артиллерийских орудий и миномё­тов, 8450 самолетов. Дивизий было меньше, но зато танки и артиллерия были новее и со­временнее. Правда, в этом количестве было немало и техники устаревших образцов.

Мы уже рассмотрели вопрос подготовки немецких войск к войне. Понятно, что все соединения были отмобилизованы, приведены к штатам военного времени, пол­ностью укомплектованы личным составом, вооружением и боевой техникой.

Как же в этот период выглядели советские войска? Всего на территории запад­ных пограничных округов насчитывалось 170 дивизий и 2 бригады. Однако стрелко­вые дивизии пограничных округов имели большой недокомплект: вместо 14,5 тыс. че­ловек по штату, они имели 5-12тыс. (штат мирного времени); 80-90% вооружения, 25-30% автотранспорта.

Бронетанковые войска западных пограничных округов состояли из 20 механизиро­ванных корпусов, однако почти все они находились в стадии формирования. Так, 13 механизированных корпусов к началу войны вообще не имели боевой техники и были небоеспособны. Всего в них насчитывалось 1800 тяжелых и средних танков, и из них 1475 новых типов (Т-34, КВ).

Средства связи. Действительно, радиосеть Генштаба была обеспечена радиостанциями типа РАТ только на 39 %, а радиостанциями типа РАФ и заменяющими их 11-АК и других - на 60 %, зарядными агрегатами - на 45 %. Приграничный Западный военный округ располагал радиостанциями только на 27 %, Киевский военный округ - на 30 %, Прибалтийский военный округ - на 52 %. Примерно также обстояло дело и с другими средствами радио - и проводной связи.

Военно-воздушные силы перед войной находились в стадии переформирования и перевооружения. Примерно 75-80 процентов общего числа машин по своим летно-техническим данным уступали однотипным самолетам фашистской Германии. Накануне войны соотношение между важнейшими родами ВВС было следующим: бомбардировочные авиаполки — 45 процентов, истребительные — 42 процента, штурмовые, разведывательные и другие — 13 процентов.

Войска ПВО. К июню 1941 года орудиями среднего калибра они были обеспечены примерно на 85 процентов, малого калибра — на 70 процентов. Некомплект по истребителям составлял 40 процентов, укомплектованность зенитными пулеметами — 70 процентов, по аэростатам заграждения и прожекторам — до половины. К моменту начала войны новая система ПВО не была отработана до конца, оснащение новейшей техникой и ее освоение только начиналось. Плохо было с транспортом.

ВМФ. В строю флота находилось 3 линкора, 7 крейсеров, 7 лидеров, 49 эсминцев, 211 подводных лодок, 279 торпедных катеров, свыше 1000 орудий береговой обороны. Слабым местом флотов была противовоздушная оборона и минно-торпедное вооружение.

В целом противник превосходил советские войска:

- по количеству личного состава – в 1,8раза;

- по боевым самолётам нового типа – в 3,2 раза;

- по орудиям и миномётам - в 1,25 раза.

Война.

Последние дни перед войной.

Вечер 21 июня 1941 года.

Перед нами запись совещания, проходившего в Кремле, в кабинете Сталина. Велась эта запись на простой тетради в клетку. Под датой 21 июня 1941 года читаем: «Совещание началось в 18:27 и продол­жалось до 23 часов. На нем, кроме Сталина при­сутствовали: Молотов, Ворошилов, Берия, Вознесенский, Маленков, Кузнецов, Ти­мошенко, Сафонов, Жуков, Буденный, Мехлис». Из других документов знаем: была принята известная директива № 1, в ко­торой говорилось, что 22 июня немцы, воз­можно, откроют военные действия. Вой­скам надлежало быть в полной боевой готов­ности и скрытно занять боевые рубежи (директива поступила на места, когда война уже началась).

Но никто почти не знает, что на этом совещании было принято постановление Политбюро ЦК ВПП (б). Сохранился черновик этого постановления, написанный ка­рандашом. На нем надпись: «Без оформления протоколом». Гриф «Строго секретно». Вот этот документ, почерпнутый из архива:

«Постановление ПБ от 21 июня 1941 года».

I.

1. Организовать Южный фронт в составе двух армий с местопребыванием Военного Совета в Виннице.

2. Командующим Южного фронта назначить т. Тюленева с оставлением за ним должности командующего Московским военным округом.

3. Членом Военного Совета назначить т. Запорожца.

II

Виду откомандирования тов. Запорожца членом Военного Совета Южного фронта назначить т. Мехлиса начальником Главного Управления политической пропаганды Красной Армии с сохранением за ним должности наркома госконтроля.

III

1. Назначить командующими армиями второй линии т. Буденного.

2. Членом Военного Совета Армий второй линии назначить секретаря ЦК ВКП (б) т. Маленкова.

3. Поручить наркому обороны т. Тимошенко и командующему армиями второй ли­нии т. Буденному организовать штаб с местопребыванием в Брянске.

IV

Поручить начальнику Генштаба т. Жукову общее руководство Юго-Западным и Южным Фронтами, с выездом на место.

V

Поручить т. Мерецкову общее руководство Северным фронтом с выездом на место.

VI

Назначить членом военного Совета Северного фронта секретаря Ленинградского горкома ВКП (б) т. Кузнецова».

 

Расшифруем этот документ. Согласно нашей военной доктрине при нападении врага предусматривалось нанесение ему же в первое время сокрушительного удара и перенесение военных действий на территорию агрессора. Не отвергалась идея и пре­дупреждающего удара. Поэтому войска Красной Армии на западной границе распо­лагались так, чтобы вести наступление, а не держать оборону. Осознание угрозы не­мецкого нападения и недостаточной подготовленности Красной Армии к его отраже­нию настоятельно требовали изменить группировку войск на западе страны, подчи­нить её задачам обороны. Хватились в самый канун войны.

19 июня 1941 года было дано указание о создании на базе военных округов по­левых управлений Северо-Западного, Западного, и Юго-Западного фронтов. Теперь идея организационного укрепления войск первого стратегического эшелона получила дальнейшее развитие. Особенно важным было создание второго эшелона войск, вто­рой линии обороны, в основном, по Днепру. Дальше этого немецкие войска не должны были пройти к Москве. Так думали советские руководители.

Если бы постановление По­литбюро было принято своевременно, оно сыграло бы большую роль. Но теперь было поздно. Нападение немцев, непредвиденный ход войны перечеркнул этот документ. Маршал Жуков в своих воспоминаниях не упо­минает его. Есть основание считать, что постановление было принято после ухода с совещания (в 22ч. 20 мин.) всех, кто не являлся членом Политбюро, в том числе Ти­мошенко и Жукова. Из всех военных при этом присутствовал один Ворошилов, как член Политбюро. Так Сталин иногда руководил армией: с военными не всегда считался даже при принятии важных решений. Так было и в первое время войны. Не­удачи заставят советского лидера изменить стиль руководства. Затем Верховный Главнокомандующий Сталин внесет свой вклад в разгром фашисткой Германии. Но какой ценой будет куплена победа? Однако все это произойдет позже.

Что же предпринял Сталин, узнав по телефону от Жукова рано утром 22 июня, что немецкие самолеты бомбят города и порты? Он приказал военным, а затем чле­нам Политбюро немедленно прибыть на совещание в Кремль.

Собралось политическое руководство страны, самой мощной международной организации – Коминтерна, высшее военное командование Красной Армии и Во­енно-Морского флота. Военные были у Сталина 2 раза. Первый раз заседали 2 часа 45 минут и приняли директиву № 2, которая требовала дать отпор немцам, но не пе­реходить границы. Летчикам не разрешалось залетать на территорию противника. Странный приказ по войскам, не правда ли?

И только в директиве № 3, принятой между 14 и 16 часами, при втором посеще­нии Сталина военными, было сказано о нанесении немцам сокрушительного удара в любом месте, на любой территории и в воздухе. В чем же дело? Почему советский лидер так медлил с отдачей решительного приказа?

Дело в том, что Сталин не хотел даже самому себе признаться, что Гитлер самым настоящим образом про­вел его, что война началась в самых неблагоприятных для советской страны условиях. И в этом главная вина Сталина. Поэтому он решил предпринять все возможное, чтобы остановить войну, попробовать откупиться от врага любой ценой. Он дал приказ связаться с немецким руководством и заявить ему, что готов пойти на величайшие уступки. Речь шла о новом Бресте. Но Гитлер хорошо понимал, что лучшего времени для войны с Советской Россией у него не будет, что в молниенос­ной войне он разобьет врага и кончит войну на востоке раньше, чем на помощь рус­ским придут англичане и американцы. Но здесь он просчитался.

Мысль прекратить войну путем откупа всплывала у Сталина и позже, когда дела на фронте были очень плохи, например, во время битвы за Москву. Гитлер, чувствуя свое превосходство, не шёл на это.

Но вернемся к документу. В Кремле наряду с войной, решался вопрос глобаль­ного значения. Поэтому и присутствовали там Димитров и Манульский. В корне ме­нялась политика международного коммунистического движения. «Коминтерн пока не должен выступать открыто. Партии на местах развертывают движение в защиту СССР. Не ставить вопрос о социалистической революции», - говорил Сталин. Вторая мировая война приобрела новый характер, Советский Союз выступал теперь не только борцом за свою Родину, но и за освобождение всех народов попавших под иго фашизма.

Люди старшего поколения помнят, что за 8 дней до войны, 14 июня было опуб­ликовано «Заявление ТАСС», опровергающее слухи о том, что Германия скоро нач­нёт войну против СССР. Это было сделано по указанию Сталина. Если до этого он вводил в заблуждение военную элиту, то теперь затуманил сознаний всей армии и всего народа. Трудно придумать другой шаг, который бы так деморализовал страну перед решающей схваткой с немецким фашизмом. Выходит искусственно, сверху создавалось такое положение, при котором последовавшее после нападение не могло не стать ни чем иным, кроме как внезапным.

«В Москве в половине десятого вечера 21 июня народный комиссар иностран­ных дел Молотов по поручению Советского правительства пригласил к себе герман­ского посла Шеленбурга и сообщил ему содержание советской ноты по по­воду мно­гочисленных нарушений границы германскими самолетами. После этого нарком тщетно пытался побудить посла обсудить с ним состояние советско-герман­ских от­ношений и выяснить претензии Германии к Советскому Союзу. В частности перед Шуленбургом был поставлен вопрос: в чем заключается недовольство Герма­нии к СССР, если таковое имеется? Молотов спросил также, чем объясняется уси­ленное распространение слухов о близкой войне между Германией и СССР, чем объ­ясняется массовый отъезд из Москвы в последние дни сотрудников германского по­сольства и их жен. В заключение Шуленбургу был задан вопрос о том, чем объясня­ется “отсутствие какого-либо реагирования германского правительства на успокои­тельное и миролюбивое сообщение ТАСС от 14 июня”. Никакого вразумительного ответа на эти вопросы Шуленбург не дал...»

Так знало ли правительство о готовящемся нападении? Существуют две версии по поводу: был ли отдан приказ округам о предстоящем нападении немецких войск. Приказ был отдан, но вечером 21 июня, когда многие округа уже не могли нечего сделать.

Вот что по этому поводу говорит Г. К. Жуков: В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия.

Примерно в 24 часа 21 июня командующий Киевским округом М. П. Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ, что, кроме перебежчика, о котором сообщил генерал М. А. Пуркаев, в наших частях появился еще один немецкий солдат — 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М. П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность.

После смерти И. В. Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности. Последняя мирная ночь была совершенно иной.

Так почему же директива не пошла дальше округов?

Жуков отвечает так: «вернувшись с С. К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили, что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Радио средствами, как я уже говорил, значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена. Поэтому связь с войсками осуществлялась по воздушно-проволочным средствам связи.

Не имея связи, командармы и некоторые командующие округами выехали непосредственно в войска, чтобы на месте разобраться в обстановке. Но так как события развивались с большой быстротой, этот способ управления еще больше осложнил работу.

В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного и панического характера.

Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение».

Уже в ночь на 22 июня немецкие самолеты бомбили Могилев, Львов, Ровно, Гродно и другие города. Гитлеровская пропаганда пыталась создать впечатление, будто война эта будет «короткой прогулкой».

В 6 часов утра, в СССР по радио, не было никаких сообщений о нападении. Созда­валось впечатление, что в Москве об этом не знают, или действия Германии расце­нены как пограничные стычки, только более широкого масштаба, чем ранее. Во вся­ком случае, все станции передали сперва урок гимнастики, затем «Пионерскую зорьку» и, наконец, последние известия, начавшиеся, как обычно, вестями с полей и сооб­щениями о достижениях передовиков труда. Только в 12 часов по московскому вре­мени по радио выступил Молотов. Он зачитал заявление Советского правитель­ства:

- Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну... Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!