Его губы коснулись моих, и он меня поцеловал. Тысячи огоньков зажглись! Фейерверки вокруг! Наверное, так бы это выглядело в комиксе. Но, гм, как по-другому я могла бы это описать? Я и раньше целовалась, но никогда это не было так, как сейчас. В объятиях Дениса я таяла, как восковая свечка в пламени камина. И это от одного единственного поцелуя!
Я путешествовала сквозь пространство и время, прыгала с одной звезды на другую и мчалась по орбите. Приземлившись обратно на Землю, я открыла глаза и увидела его, моего русского принца. С этого момента все пути к отступлению были отрезаны. Силы, не подвластные моему разуму, сделали свое дело и завладели каждой клеточкой моего тела. Наш с Денисом первый поцелуй был в то же время началом конца моего «кармельского» проекта.
Вскоре после этого я счастливо прислонилась к его плечу и наслаждалась его близостью. Сквозь окно машины я могла видеть полную луну, освещающую ночное звездное небо над шоссе между Франкфуртом и Кельном. Было 6 марта 1999 года, и моя судьба была решена.
Ранее в тот же день. Денис пригласил меня на концерт известного автора песен и актера из Москвы, с которым был дружен. Мы условились встретиться на парковке замка Гимних в 4 часа, чтобы вместе ехать во Франкфурт. Анетт и Эберхард, хорошие друзья Дениса и его семьи, тоже были приглашены и ехали с нами. Нашим средством передвижения при этом был Мини Остин Комби без заднего сиденья!
- Молодежь, пожалуйста, назад! – распорядилась Анетт и отправила Эберхарда на водительское сиденье.
Возражать было бесполезно, поэтому я забралась в машину и оказалась лежащей около Дениса. Собственно, за следующие два часа пути во Франкфурт, ничего не изменилось. Признаться, очень романтичное обстоятельство. Я знаю, что сейчас совсем не кажусь хорошим примером, потому что о ремнях безопасности и речи не шло. Надеюсь, среди моих читателей нет сотрудников дорожной полиции.
- Патриция, спрячься, накройся чем-нибудь, - предупредила меня Анетт, когда мы покидали территорию замка. – Мы как раз проезжаем через ворота, и там куча фанатов.
Когда охранник открыл железные ворота с электронным засовом, Денис накрыл меня своей курткой, а снаружи я слышала неизменное «Аааа! Келли! Келлллиииии! Аааа!» Мы оставили замок позади и присоединились к уличному движению.
Через некоторое время мы с Денисом уже оживленно болтали.
- Правда? Ты тоже постишься? - удивленно спросила я. – По какой причине?
- По религиозным и духовным убеждениям, - ответил он и еще больше меня поразил. Потом он рассказал мне о своей вере. Он был православным и каждый год держал 40-дневный пост, во время которого запрещены к употреблению мясо, молочные продукты и сладости.
Я была впечатлена его сильной волей к тому, чтобы следовать этой традиции с полным убеждением. Какой мужчина!
- Ты, наверное, радуешься тому дню, когда снова можешь кушать мясо? – спросила я.
- О, еще как! – со смехом ответил он.
- А мне всегда тяжелее всего воздерживаться от шоколада, потому что его я больше всего люблю, - рассказала я.
Два часа дороги пролетели как один миг. Чего только не оказалось в Денисе, чтобы меня впечатлить! Он рассказал мне о своей волейбольной команде в Москве, капитаном которой был. О медали, которую завоевал на силовых тренировках в школе, об изучении географии и экономики. Но особенно меня растрогал его путь к вере и то, как он, взрослый, крестился вместе с двумя малышами. Изначально он рос атеистом, но в возрасте 12 лет решительно обратился в веру. Он начал знакомиться с Библией и религиозными трактатами и одно время даже планировал стать монахом.
Я была глубоко взволнована. Мы были знакомы уже много недель, но теперь он открылся с совершенно новой стороны. Мы много общались, ходили в кино, гуляли вдоль Рейна, пили чай в старом городе и так далее.
Один раз я даже пригласила его на свою утреннюю тренировку в бассейн. Вероятно, Денис увидел в этом уникальную возможность продемонстрировать мне, наконец, свою спортивную форму. Но в то время я и сама три-четыре раза в неделю тренировалась плавать кролем и была в хорошей форме.
Когда я вошла в бассейн, в спортивном купальнике, шапочке и очках напоминая, скорее, инопланетянина, чем саму себя, ко мне в отличном настроении подошел Денис, излучая уверенность в победе.
- Ну, мальчик, мы еще посмотрим, кто потерпит поражение, - подумала я и спокойно начала свою тренировку. Денис демонстративно обогнал меня по соседней дорожке и улыбнулся мне. Мысленно он уже победил. Но я ускорила темп, достигнув обычной своей скорости на тренировках. Несколько дорожек он еще смог выдержать, не отставая, но через несколько минут вынужден был признать себя побежденным и наблюдал за мной с бортика. Пятьдесят минут я плавала от одного конца до другого, затем выбралась из бассейна и стала перед ним.
- Ладно, я побежден. Ты меня обскакала, - смущенно признал он.
Я подарила ему улыбку и, не сказав ни слова, исчезла в раздевалке. Girl Power, господа, Girl Power.
Куда меньше Girl Power я проявила вечером после концерта, когда мы посетили друга Дениса за кулисами, чтобы отметить его успех.
- Ты должна что-нибудь выпить, - объяснила мне Анетт. – Если ты ничего не выпьешь, ты их обидишь. Так принято в России.
- Но, - пыталась я протестовать. Но против нее у меня не было шансов.
- Просто опрокинь ее за один раз. Вот так, смотри, - сказала она ободряюще, взяла стакан водки, поднесла его к полураскрытому рту, запрокинула голову и просто вылила себе в глотку крепкий алкоголь. Затем многозначительно подмигнула и повернулась к Денису и его другу. Они разговаривали по-русски, и я не понимала ни слова.
Водка, чистая водка. Я смотрела на прозрачную маленькую стопочку с ее бесцветным содержимым. «М-да, - думала я. – Такого мне еще не приходилось пить».
Положение было неприятным. Я не привыкла к алкоголю и, к тому же, это был один из моих обычных дней поста. Но что мне оставалось? Я зажмурила глаза и сделала это. В горле все горело, и чувство было такое, будто в мой пищевод опустили пылающий факел.
- Ух! - вырвалось у меня. – Очень крепко!
Все остальные дружно развеселились, увидев, как мое лицо стало томатного цвета. Я пыталась понять, что со мной происходит, но прежде, чем я смогла отреагировать, мои руки и ноги уже делали, что им вздумается. Странное состояние. Мое сознание было абсолютно ясным, но свое тело я не могла контролировать.
- Я… мне… думаю, мне совсем нехорошо, - пробормотала я.
Они дали мне чем-то закусить в надежде, что это мне поможет. Но стало только хуже.
Наконец, Анетт сказала:
- Думаю, нам лучше поехать и отвезти ее домой.
Так как идти я была не в состоянии, Денис без лишних расспросов взял меня на руки и отнес в машину: «Ich Tarzan, Du Jane». И хотя я была не очень внимательна, все это казалось очень романтичным. Вскоре мы были уже на шоссе. Постепенно я приходила в себя. Руки Дениса служили мне подушками, в которых я могла уютно устроиться. Перед глазами все кружилось. Но это было только начало, а потом был поцелуй! Mamma mia!
На следующее утро.
- Алло? – раздался голос Дениса в телефонной трубке.
Я недолго ждала, прежде чем громко выпалить:
- Ты на полном серьезе думаешь, что можешь делать со мной все, что хочешь? Как ты посмел меня поцеловать, когда я была наполовину пьяна?
Я топала туда-сюда по внутреннему двору замка Гимних в неукротимой ярости.
- Тебе должно быть стыдно! Целовать женщину, когда ей плохо!
Денис попытался что-то сказать:
- Успокойся, Патриция, - но я не давала ему вставить слово.
- Не учи меня, что делать! – ругалась я. – Я воспитанная ирландская женщина! И я не целуюсь просто так с первым встречным!
- Ой, ой, подожди минуту! – сказал Денис. – Это ты своим взглядом попросила тебя поцеловать.
- ЧТОООО? – мой голос тут же сорвался. Я, кстати, кричала так громко, что, наверное, даже рыбы в замковом пруду испугались и в целях безопасности уплыли к другому берегу. – Да как ты смеешь! Не звони мне больше!
Разговор был окончен.
На неделе после этого случилось следующее. Папа устроил вечеринку. Вероятно, в качестве обновленной попытки кого-нибудь мне сосватать, потому что мой «кармельский» проект внушал ему сильный страх. Конечно же, Денис снова был приглашен. Увидев его, я покинула компанию и сбежала в хорошо обставленную замковую кухню.
Он пошел за мной.
- Патриция, пожалуйста, давай поговорим. Я хочу… - но ему не удалось продолжить.
Потому что, когда он еще говорил, я уже обвила руками его шею и поцеловала его. Там, среди всех кастрюль и сковородок, в самой неромантичной в мире обстановке, я его поцеловала. Я ужасно скучала по нему и теперь была против него бессильна.
- Какой приятный шок, - сказал он, когда первый порыв прошел.
В противоположность тому, чего он ожидал, наши чувства друг к другу подтвердились. Теперь пути назад точно не было.
Через некоторое время, когда мои братья и сестры и я возвращались с концерта в автобусе, я не выдержала. Я пыталась вытеснить мысль о том, что мои чувства к Денису оказались мне неподвластны, но была не в состоянии думать о чем-либо другом. В три часа ночи я взяла телефон и набрала его номер.
Прошла вечность, прежде чем Денис в своей кельнской однокомнатной квартире, наконец, взял трубку.
- Алло? – услышала я совершенно заспанный голос.
- Денис, это я. Мне надо тебе что-то сказать, - взволнованно сообщила я.
- Патриция? Что случилось? Почему ты звонишь посреди ночи?
- Я тебя люблю! Теперь я точно это знаю. Я пыталась отодвинуть это чувство в сторону, но не получается. Ты завладел моим сердцем. Я тебя люблю!
Тишина в трубке.
- Денис? Ты там?
Потом он начал смеяться.
- Хахаха! – и добавил: - Это очень мило. Прекрасно. Я очень рад это слышать.
Вот так все просто.
Три недели спустя. Папа бродил туда-сюда перед замком в своей шляпе из искусственного меха леопарда. Денис договорился с ним о встрече. Из окна мне был виден весь длинный путь от ворот. Машины у него не было, поэтому он приехал на автобусе. На нем был ужасно старомодный русский костюм – единственный, как он мне потом признался – но в тот момент мне это понравилось.
- Выглядит шикарно, - подумала я. – Ммм, мой мужчина.
Я видела, как он пожал руку моему отцу, который был откровенно ниже ростом. Потом они оба скрылись в замке. Я ждала. И ждала. И ждала. Я ждала в общей сложности битых десять часов. Столько длился их разговор: с аргументами, дискуссиями, криками друг на друга, примирением, объятиями, новой борьбой и так далее. Иногда они выходили на улицу, чтобы прогуляться. Я могла наблюдать, как папа орал на него, но Денис оставался спокойным и не терял самообладания.
- Вы просите ее руки? – бушевал отец. – Вы с ума сошли? Вы знакомы всего три месяца! У вас вообще работа есть? Как Вы, скажите на милость, собираетесь заботиться о моей дочери?
Споры продолжались и продолжались. Я оставалась в своей комнате, не осмеливаясь выйти. Слишком опасно. Когда на улице стемнело, я почувствовала, как в отце снова закипает гнев. Я решила собрать чемодан и переехать к одной из подруг. Вдруг дверь открылась. Денис.
- Ты куда? – спросил он, удивленно наблюдая за моими сборами.
- Я уезжаю. Я больше не вынесу пребывания здесь.
- Ах вот оно что! Не беспокойся, мое сокровище, - он успокаивающе обнял меня и поцеловал. – Твой отец меня не пугает. Я его насквозь вижу. Он громко лает, но не кусается.
- Нет, мне надо отсюда убираться. Я пойду, - подтвердила я свое решение.
- Почему бы тебе тогда не поехать со мной в мою квартиру?
Эта идея застала меня врасплох, но прежде, чем я смогла это обдумать, у меня уже вырвался ответ:
- Хорошо, я поеду с тобой.
Денис еще раз отправился поговорить с моим отцом.
- Господин Келли, я забираю вашу дочь с собой, - сказал он папе.
- Что? – последовала растерянная реакция.
- Вы слышали, господин Келли: я забираю вашу дочь с собой. Прямо сейчас.
- О, какой герой! Герой! – громко усмехнулся отец. И когда он хотел начать новые дебаты, Денис просто сказал в третий и последний раз:
- Я забираю вашу дочь с собой, господин Келли. Спокойной ночи!
С этими словами он вышел, не обращая внимания на гневную тираду, отправленную ему вслед.
Майте, которая при этом присутствовала, потом рассказала мне, что в тот момент, когда Денис вышел из комнаты, папа встал и подошел к большому окну с бархатными шторами. Спрятавшись за ними, он мог наблюдать, как Денис сначала вынес мой чемодан и забросил в машину охраны, которая как раз проезжала через двор, а потом усадил в машину меня, и мы уехали.
В этот момент папа оторвался от окна, обернулся с широкой улыбкой и с глубоким удовлетворением сказал:
- Отлично. Майте, принеси мне, пожалуйста, кофе.
Вот так католичка Патриция через три месяца знакомства со своим русским принцем променяла роскошный замок Гимних на крохотную студенческую квартирку в полуподвальном этаже. Любовь витала в воздухе… and they lived happily ever after.