Раньше ни люди, ни звери не видели снов. Дети сов и кенгуру меньше всего на свете хотели ложиться спать. Что толку всю ночь валяться в темноте! Хотя, в те далекие достопамятные времена ночи и не были такими тёмными как сейчас. Но о причине такой странности вы узнаете чуть позже.
Просыпались же все живые существа с чувством, будто всю ночь происходило что-то ужасное, но никто, как ни пытался, не мог вспомнить, что же именно. И всегда всем хотелось заснуть дома, а проснуться с чувством, что где-то летал, и не узнавать родных игрушек в детской бабушкиных часов и папиного рояля в углу. Но пробуждаясь, видели привычную обстановку и понимали, что, к сожалению, совсем не соскучились по родным стенам, и то нехорошее, что происходило во сне, о чём они не знали, будто бы происходило ЗДЕСЬ ЖЕ.
А всё было так потому, что в те далёкие времена на небе было две луны, хотя дело, конечно, не только и не совсем в этом.
Самое же важное заключается в том, что на обратной стороне одной из них жил человек. Звали его Человек на Луне, хотя, конечно же, никто его так не звал и не звал вообще, потому что никто его не встречал и не видел. Вёл он образ жизни совершенно отшельнический. Он сидел в темноте на Другой Стороне Луны и писал сказки. Он был сказочник. А чтобы можно было хоть что-то разобрать в вязком мраке вечной ночи, у него был фонарик, которым он подсвечивал лист бумаги. Так жил он там сто тысяч лет и написал 2 с половиной миллиона книг, в каждой из которых было по 4 с половиной миллиона страниц. Кроме того, успевал он запечатлевать и свои отвлеченные мысли и переживания, в результате чего из под его пера вышли еще и несколько тетрадей с воспоминаниями. Всё это лежало большой горой в полном беспорядке на Обратной Стороне Луны. И когда он закончил последнюю свою книгу он решил, что неплохо было бы немного отдохнуть. Лег он на спину, посмотрел на звезды и подумал: “А не растёт ли на второй Луне черничный куст? Очень уж хочется черники..” Был он, как вы уже поняли, человеком деятельным, и потому, не стал мешкать. Уже через мгновение тишина необитаемого космического тела нарушилась стуком молотка. Человек на луне сколачивал деревянную лестницу, как те, что сооружают садовники для того, чтобы забраться на яблони или на крышу террасы и собрать упавшие на неё перезрелые плоды. Вы, конечно скажете, что не мог он ничего сколотить, потому что на Луне нет ни досок, ни гвоздей, ни молотка. Это всё действительно так, но не учли вы одного, что был он не просто сказочник, а истинный мудрец, и потому, разумеется, мог сделать свои мысли осязаемыми, воплотить их в жизнь силой одного только своего произволения.
Так вот, сделал он эту лестницу очень длинной, прислонил к другой Луне и стал карабкаться, мечтательно облизываясь в предчувствии встречи с черничным кустом. Но дело было в том, что Человек этот был очень-очень легким. Таким же легким, как воздушный шар наполненный гелием. И та луна на которой он прожил последние сто тысяч лет не падала на землю под весом всех наваленных на неё книг только благодаря лёгкости её обитателя. Вот таким он был невесомым. Был он воздушным как оболочка Дирижабля, как крылья стрекозы. И потому, когда он дополз до середины лестницы, Луна, на которой он жил в последнее время, пошатнулась и как грохнулась вниз!
По счастливой случайности никто не пострадал, потому что упала она в Тихий океан, а страницы книг, со сказочными повестями от удара о водную гладь превратились в искры, которые разлетелись по всей земле и упали в кроватки к совятам и кенгурятам и львятам и школьникам. Так они стали видеть сны, написанные в темноте Лунным Затворником. Какие-то из них были написаны давным-давно, а какие-то совсем недавно. А человек этот больше не живет на тёмной стороне ночного светила, или, как у нас говорят, волчьего солнышка. Он не нашел куст, но всё время шагает, любуется теми, кто спит по открытым небом и машет им рукой. Наверное поэтому, как говорят, тем, кто спит при свете звёзд – в поле ли, или на кровле сарая – снятся особенно красочные и таинственные сны.
Львиные Консервы.
Как-то раз ко Льву в Африке пришли люди и сказали:
-Многоуважаемый лев! Мы вас очень уважаем, и поэтому хотим сделать фотографию с вашим участием для банок с консервами.
- С какими такими консервами? – спросил царь зверей.
- С львиными консервами! Видите ли, сейчас в Африку приезжает много туристов и десять из десяти хотят увезти с собой на родину сувенир. Вот мы и решили продавать людям львиные консервы. Только ни в коем случае не волнуйтесь! Конечно, Лев в них будет только на фотографии, внутри же будет мясо ослов, шакалов и гиен! В этом смысле вам совершенно не о чем беспокоиться!
- Интересно, и как же вы хотите, чтобы я выглядел на снимке?
- Добрым, очень добрым. Чтобы все думали, что вы просто мечтаете, чтобы вас поскорее кто-нибудь съел.. Так поступали бы и с коровами и со свиньями, но они глупые создания, - польстили свирепому хищнику коммерсанты. - Им не объяснишь, что сулит коммерческий успех в этом деле, поэтому на банках их приходится рисовать. Но в наш век, вы же знаете, люди уже не верят рисункам, но свято верят фотографиям! Если что-то есть на фотографии – значит так оно и есть на самом деле, и вы, умнейший из всех представителей фауны, конечно, видите все преимущества, которые нам сулит ваш удачный снимок!
Льву, не только польстили, но и кое-что пообещали, и в результате он согласился на предложение бизнесменов, стал участником обоюдовыгодной сделки по итогам которой был создан узнаваемый бренд с его приветливой физиономией. Люди стали покупать консервы и думать, что львы добрые, и только того и хотят, чтобы их скушали. А грозному и немилосердному живоглоту стали каждое утро привозить свежее мясо антилоп, за которыми ему теперь не нужно было охотиться.
Со временем, когда дело у заправил “пошло” и “обороты” их увеличились, они смекнули, что львиные консервы можно предлагать уже не как сувенир, но и как средство от усталости и трусости и от выпадения волос и от чесотки. Вот и стали торговать ими не только в сувенирных лавках Черного Континента, но и во всех мировых столицах – от КуалаЛумпура до Буэнос-Айреса.
Лев, узнав об этом, потребовал свою долю.
Нечего делать, помыкать многоуважаемым львом – штука опасная, и дельцы согласились выделить ему пай в этом прибыльном бизнесе.
Лев разбогател. Теперь он питался уже не мясом антилоп, а заморскими фазанами и индейками. Пил не мутную воду из реки Конго, а – французскую Перье. Спал не на земле, а на диване. И навес от солнца ему соорудили. А вместо того, чтобы смотреть на саванну – он стал смотреть телевизор. И вот он начал лысеть и чесаться. И львица его уже не с такой любовью на него смотрит. И вот, как-то раз по телевизору он увидел рекламу тех самых львиных консервов, что помогают и для похудания, и от застенчивости в обращении с противоположным полом, и от аллергии, и от тех проблем с которыми столкнулся наш горе-богатей, акционер крупной транснациональной компании.
Увидел – и рассвирепел!
Значит вот как они придумали! Сначала – берут человека и мешают ему нормально жить! А потом сами же, за его же деньги его лечат! Не буду есть львиные консервы! Я-то знаю, что я там только на картинке! Да если бы был и не только на обёртке, но и внутри банки – всё равно, они бы не помогли! И решил он разыскать тех двоих мошенников, что его так искусно надули, но их уже и след простыл. Знай себе штампуют товар у себя на заводе в Кейптауне, а сами где неизвестно. Тогда лев решил попасть на телевиденье, но и здесь его постигло разочарование. Вроде бы телевизионные антенны везде стоят, а где оно само, откуда сигнал доносится - неизвестно. А спросить не у кого, только лев рот откроет, так все люди почему-то сразу разбегаются, и пожарную машину вызывают, которая его струёй воды обратно в сельскую местность загоняет.
Поэтому он в конец опечалился и решил жить как раньше и ни с какими жуликами больше никогда дел не иметь и даже не разговаривать с ними, а чтобы они до него со своими предложениями не добрались – даже ушел из саванны в густые джунгли рядом с озером Таньганьика.
А консервы эти все равно запретили, как не настоящие, потому что львов в них совсем не было, а о потребителях со временем стали немного заботиться, чтобы они все были живы и здоровы, и с каждым годом все больше всяких ненужностей покупали.
Пришлось продукцию переименовывать. И стали консервы называться не Львиные, а Любимые.
Но фотография доброго льва на них всё же осталась. Так что теперь все знают, что львы в глубине души всё же добрые, и, хоть благодушие своё они и показали только в коммерческих целях, но всё-таки выходит так, что оно, есть, и умелый человек всегда сможет найти дорогу в сердце даже самого лютого хищника.
[a1]