Речь – эстетика
! Выразительность, образность – такие особенности структуры речи, которые поддерживают внимание и интерес слушателя (читателя), оказывают воздействие на его чувства и воображение.
Мы часто пользуемся в речи выразительными средствами, например, метафорой. Можно метафорой объяснить понятие много: много рук (лес), много комаров (туча, тьма), много ударов (град), много книг (куча).
С этой же целью мы использует эмоционально-оценочную лексику, например, слово удивительный можно заменить– прекрасный, великолепный, поразительный, чарующий, шокирующий, феноменальный, необыкновенный.
! Благозвучие речи заключается в умении правильно использовать разнообразие фонетического строя языка, не допуская стяжения согласных либо гласных звуков, повтора звуков и однокоренных слов, рифмовки.
В отрывках из научных статей и газетных материалов укажите недочеты звуковой организации речи и устраните их.
1.Вдруг взгрустнулось другу, вскоре встретит он врага. 2. Часто часть посещают члены семей солдат. 3. Какая река так широка, как Ока? 4. Вот какие нам заданы задачи в части участия в конкурсе. 5. Справки по отправке грузов можно получить по телефону. 6. Герои демонстрируют бесстрашие и благородство в борьбе с бандитскими бандами. 7. Нельзя не отметить такую яркую черту южнорусских говоров, как аканье.
Речь – обстановка.
! Уместность – подбор и организация языковых средств в соответствии с целями и условиями общения.
Например, от чего зависит обращение к человеку (Иван Петрович, Иван, Ваня, Ванюша), приветствие человека (Здравствуйте, Привет, Добрый вечер)?
Б) Функциональные стили речи.
Язык выполняет разные коммуникативные задачи, обслуживает разные сферы общения. Одно дело — язык науки и совсем другое — обыденная разговорная речь. Каждая сфера общения в соответствии с теми коммуникативными задачами, которые ставятся в ней, предъявляет к языку свои требования. Поэтому невозможно говорить в коммуникативном плане о культуре владения языком вообще. Речь должна идти о культуре владения разными функциональными разновидностями языка. То, что хорошо в одной функциональной разновидности языка, оказывается совершенно неприемлемо в другой. Главным критерием выступает целесообразность речи.
Важным требованием культуры владения языком является требование различать его функциональные разновидности, свободно пользоваться любой из них, четко представляя, какая из разновидностей языка должна выбираться в соответствии с задачами общения. Одно из основополагающих отличий такой нелитературной формы языка, как просторечие, от литературного языка состоит в том, что носители первого не различают или плохо различают разновидности языка. Попадая, например, в официально-деловую обстановку, носитель просторечия будет стремиться говорить не так, как он привык говорить дома, но как именно говорить в данной ситуации, он точно не знает.
Стиль – это
1) разновидность литературного языка,
2) которая функционирует (действует) в определенной сфере общественной деятельности,
3) характеризуется использованием специфических для данного стиля языковых средств и особенностей построения текста.
? Сравните фразы «Прошу выделить материальную помощь в количестве 1000 рублей», «Вась, можешь одолжить тыщу до зарплаты».
Как вы думаете, какую социальную роль играет говорящий в первом и во втором случае? Как это влияет на выбор языковых средств?
Среди функциональных разновидностей особое место, как следует из схемы, занимает разговорная речь (далее — РР). Дело в том, что разговорная речь по сравнению с другими функциональными стилями имеет весьма существенные особенности. Если язык художественной литературы и функциональные стили языка строятся на основе зафиксированных в словарях и грамматиках правил языка, то особенности разговорной речи нигде не фиксируются. Нигде не говорится, например, что в определенных условиях общения можно встретиться с употреблением именительного падежа существительного в высказываниях типа: Нe скажете Третьяковка как пройти?
Разговорный стиль – стиль, используемый при непринужденном общении людей в сфере бытовых, неофициальных отношений, преимущественно в устной речи. Его отличительными чертами являются спонтанность (высказывания не подготовлены заранее), эмоциональность (коммуникативная цель предполагает не только передачу информации, но и оценку событий), стремление к выражению своего мнения, своих личных оценок влечет субъективность речи, бытовая сфера существования предполагает неофициальность, ситуативность.
Разговорному стилю противопоставлены книжные.
Официально-деловой стиль – стиль, обслуживающий правовую сферу, призванный регулировать государственные, социальные, служебные и личные отношения людей.
Для официально-делового стиля характерной чертой является штамп, стандартность языка. Невозможно представить себе вольную форму в заявлении о командировке или об отпуске, существуют установленные образцы дипломов, паспорта и т. п. Но, конечно, культура владения официально-деловым стилем не ограничивается только знанием штампов. Разные его жанры требуют разных речевых навыков. Например, особый жанр официально-делового стиля — это юридические документы: конституция, своды законов и др. Главное для этих документов — точность, четкие, полные, не оставляющие места для двусмысленности формулировки; неявно выраженный смысл для официально-делового стиля не характерен. Некоторая тяжеловесность многих юридических текстов неизбежна. При их написании действует своего рода принцип: хорошо бы сказать проще, но проще не скажешь. Необходимость передавать в документах конкретную информацию требует достоверности и объективности. Этикет делового общения предполагает нейтральный тон изложения, лаконизм формулировок.
Научный стиль – стиль, используемый в сфере науки, с целью изучения и описания явлений природы и общества, выявления их закономерностей, обучения основам знания, развития интереса к науке.
Эффективный набор языковых средств для построения добротных в плане культуры речи научных текстов подчиняется таким требованиям, как логичность изложения, аргументированность, точное обозначение понятий и реалий. Последовательное развитие научной мысли (логика мысли) не позволяет, с одной стороны, использовать, как и официально-деловом стиле, неявно выраженный смысл, а с другой — требует того, чтобы новое предложение постоянно вбирало в себя смысл предшествующих. Это можно осуществить, просто повторив предшествующие предложение в форме придаточного. Такой способ крайне неэкономен. Поэтому чаще используются другие способы: свертывание предшествующего предложения в отглагольное существительное, замена его местоимением и т.п. Такое объединение определяет особые синтаксические свойства слова. Научные тексты оказываются информативно насыщенными в гораздо большей степени, чем например, разговорные или публицистические. В тексты многих научных специальностей (математика, физика, химия, логика и др.) органически входят формулы. Поэтому научные тексты объективно трудны для восприятия. К ним нельзя предъявлять требование вседоступности. Научный текст немыслим без терминологии, поскольку именно она обеспечивает точность обозначения.
Основное требование к культуре владения научным стилем можно сформулировать в виде такой сентенции: выражайся настолько сложно, насколько сложен объект исследования, и не более того.
Следует отметить еще одно немаловажное обстоятельство. Есть существенные различия между письменной и устной формами научного стиля. Например, вполне оправдана глубокая информационная насыщенность письменных научных текстов, поскольку письменный текст, если он не сразу понят, может быть вновь прочитан. Устный научный текст, например, лекция, такого повторного восприятия, естественно, не допускает. Поэтому опытный лектор подает информацию как бы порциями, часто возвращаясь к уже сказанному, вновь активизируя его в сознании слушающих.
Нетрудно увидеть, что официально-деловой и научный стили имеют немало общего. Это, прежде всего, точность обозначений (термины), последовательность, объективность. Эти стили относятся к разряду строгих. Они заметно отличаются от нестрогой разговорной речи.
Особое промежуточное положение между строгими и нестрогими функциональными разновидностями языка занимает публицистический стиль. Публицистический стиль – стиль, используемый в общественно-политической сфере жизни, с целью информировать население о событиях в мире и формировать общественное мнение.
Исходя из этого для публицистики важна, с одной стороны, информационная насыщенность текстов, а с другой, использование средств речевой выразительности, экспрессивно-эмоциональной лексики, чтобы выразить отношение к событию, оценить его.
Известный языковед В. Г. Костомаров, анализируя один из основных жанров публицистики, язык газет, показал, что в нем соединяются две противонаправленные тенденции: тенденция к стандартизации, свойственная строгим стилям и тенденция к экспрессивности, характерная для разговорной речи и для языка художественной литературы. Вот пример соединения этих тенденций: статьям на серьезнейшие темы может предшествовать экспрессивный “легкомысленный” заголовок. Вообще современная пресса — это своеобразное соревнование заголовков (кто ярче и необычнее назовет): “В экологическом концлагере”; “Второй эшелон номенклатуры”; “Бермудский треугольник в Лаврушинском переулке”; “Вопросы истории” под вопросом”; “Лес рубят — машины стоят”; и даже элементарный прогноз погоды озаглавлен в одной из газет так: “У природы нет плохой погоды”.
информативность, точность,
Научный, официально-деловой и публицистический стили имеют много общего: им свойственны тяготение к письменной форме существования, стандартизованность (при создании нового текста автор должен следовать определенным моделям, образцу текстов данного жанра: заявление, договор; курсовая работа, лекция; интервью, заметка), высокая степень обязательности использования стилистически окрашенных средств.
Язык художественной литературы в системе функциональных стилей занимает особое положение.
Художественный стиль – стиль произведений художественной литературы, целью которого является передача мыслей, чувств, эмоций автора посредством создания образов (эстетического воздействия на читателей). Образ, образное отражение жизни — основная особенность искусства и, в частности, художественной литературы как особой формы отражения жизни, т. е. познания жизни и воздействия на неё.
В отличие от учёного, который непосредственно обобщает свои наблюдения над действительностью в понятиях, писатель отражает жизнь и выражает своё отношение к ней, рисуя в художественных образах картины человеческой жизни, поступки и переживания человека, по которым читатель уже сам должен прийти к выводам, нужным писателю, к обобщённому пониманию тех сторон жизни, о которых он говорит.
В процессе создания образа решающую роль играет идейность писателя, его жизненные идеалы, т. е. понимание им жизненных явлений, и наряду с этим художественное воображение, вымысел.
Автор художественного произведения пытается воздействовать на читателя через язык, ищет новые, совершенные языковые формы, в чем проявляется индивидуальность писателя, используя средства всего национального языка, выразительные приемы,
Вся организация языковых средств в художественной литературе подчинена не просто передаче содержания, а передаче художественными средствами. Главная функция языка художественной литературы — эстетическая (или поэтическая). С этой целью в языке художественной литературы могут использоваться не только функциональные разновидности литературного языка, но и нелитературные формы национального языка: диалекты, просторечие, жаргонизмы и др. Интересный пример обыгрывания элементов официально-делового стиля в художественных целях В. Шукшиным в рассказе “Чудик” приводит в одной из своих работ Д. Н. Шмелев:
“В аэропорту Чудик написал телеграмму жене:
“Приземлился. Ветка сирени упала на грудь, милая Груша, меня не забудь. Васятка”.
Телеграфистка, строгая сухая женщина, прочитав телеграмму, предложила:
— Составьте иначе. Вы — взрослый человек, не в детсаде.
— Почему? — спросил Чудик. — Я ей всегда так пишу в письмах. Это же моя жена!.. Вы, наверное, подумали...
— В письмах можете писать что угодно, а телеграмма — это вид связи. Это открытый текст.
Чудик переписал:
“Приземлились. Все в порядке. Васятка”.
Телеграфистка сама исправила два слова: “Приземлились” и “Васятка”. Стало: “Долетели. Василий”.
Можно привести еще ряд примеров такого рода: хорошо известно умелое обыгрывание просторечия в рассказах М. Зощенко; охотно использует диалектные слова В. Астафьев; немало слов лагерного жаргона в произведениях на соответствующую тему у А. Солженицына и т. п.
Особое положение языка художественной литературы в системе функциональных разновидностей языка состоит еще в том, что он оказывает огромное влияние на литературный язык в целом. Не случайно в название нормированного национального языка включено определение “литературный”.
Эти четыре стиля объединяют и относят к книжным стилям.
Книжным стилям противопоставлен разговорный.
Итак, была сделана попытка в общих чертах определить основные языковые особенности функциональных разновидностей языка и дать рекомендации по культуре владения ими. Следует подчеркнуть, что в данном случае речь может идти именно о рекомендациях, а не о тех достаточно жестких требованиях, которые предъявляет нормативный аспект культуры речи. Создание текста определенной функциональной направленности — это творческий процесс, исключение составляют только некоторые канонические жанры официально-делового стиля. Творчество же предполагает проявление языковой индивидуальности. Каждая функциональная разновидность языка располагает таким богатым арсеналом языковых средств и способов их организации, что всегда есть возможность строить соответствующие тексты разнообразно, но во всех случаях эффективно.
Хорошая речь – речь не стереотипная, повторяющая набившие оскомину штампы, затасканные выражения, а творческая, выражающая интенции ее автора и вызывающая адекватное понимание у адресата. Например, некоторые неправильности в определенных условиях вполне допустимы: они могут стать условием или составной частью языковой игры (запланированная неправильность речи).
Безусловное качество хорошей речи – ее соответствие этике общения (и с точки зрения содержания и с точки зрения самих использованных форм: выбор той или иной лексики, формы императива, использование имени или имени и отчества, вы- или ты-общения и т. д.).
Итак, можно сделать несколько выводов из сказанного выше.
1. Хорошая это речь или плохая, нельзя решать вне знания ситуации ее осуществления и распространения, ее целей и задач, отношений между коммуникаторами, характера и свойств адресата речи. Жаргонизмы в речи молодежи и в речи людей солидного возраста, в неофициальном и в официальном общении не могут оцениваться одинаково. Однако нельзя как хорошую оценивать речь любых адресантов и в любых условиях, если жаргон полностью вытеснил в данном дискурсе литературную лексику. Следовательно, критерием, если не хорошей в полном смысле этого слова, то хотя бы допустимой речи должны быть, с одной стороны, степень ее литературности (возможны отклонения, но не отсутствие литературных средств общения) и опять же степень целесообразности использования тех или иных языковых средств.
2. Хорошая речь – соответствующая основным коммуникативным качествам.
3. Правильность речи – необходимое, но недостаточное качество для критерия хорошей речи.
4. Хорошая речь всегда соответствует нужной в данной ситуации функциональной разновидности литературного языка и используемой форме речи (устной или письменной), национальным традициям общения и этическим нормам поведения.
В) Типы речевой культуры
Владение хорошей речью, соблюдение описанных качеств находится в прямой связи с типом речевой культуры [Гольдин, Сиротинина 1993; 1997], который в свою очередь тесно связан с типом общей культуры. В современном российском обществе выделено несколько типов речевой культуры, т.е. уровнем владения культурой речи и речевого поведения. Как правило, хорошая речь продуцируется носителями элитарного типа речевой культуры. В сфере литературного языка находятся два сложившихся (элитарный и среднелитературный) и два складывающихся типа (литературно-разговорный и фамильярно-разговорный, обычно пересекающийся с жаргонизирующим, который находится уже за пределами сферы литературного языка).
Остановимся на них подробнее.
Элитарный тип. Носители элитарного типа – люди, владеющие всеми нормами литературного языка, выполняющие этические и коммуникационные нормы. Это означает соблюдение не только кодифицированных норм, но и функционально-стилевой дифференциации литературного языка, норм, связанных с использованием устной или письменной речи. Для носителя элитарного типа речевой культуры характерно незатрудненное использование соответствующего ситуации и целям общения функционального стиля и жанра речи, «неперенос» того, что типично для устной речи на письменную речь, и наоборот.
Элитарный тип речевой культуры – воплощение общей культуры в ее наиболее полном виде: хотя бы пассивное владение достижениями мировой и национальной культуры (знание артефактов материальной культуры, знакомство с литературными шедеврами, шедеврами искусства, хотя бы представление о гениях науки и т. д.). Именно общекультурная составляющая обеспечивает богатство как пассивного, так и активного словарного запаса. Умение мыслить обеспечивает логичность изложения мыслей. Речевая культура элитарного типа основана и на широком охвате сознанием говорящего (пишущего) разнообразных прецедентных текстов, имеющих непреходящее общекультурное значение. Именно на такие тексты носитель элитарного типа речевой культуры ориентируется в своей речи. Отсутствие самоуверенности в своих знаниях вырабатывает у него привычку постоянно пополнять свои знания, основываться для их проверки на авторитетных текстах, словарях и справочниках, а не на услышанном по радио или телевидению, прочитанном в газете и т. д.
Среднелитературный тип. Носителями этого типа речевой культуры является большинство образованного населения России: большинство людей с высшим образованием и значительное количество людей со средним образованием. Этот тип воплощает общую культуру человека в ее упрощенном и далеко не полном варианте. При этом характерной чертой среднелитературного типа является принципиальная удовлетворенность своим интеллектуальным багажом, отсутствие потребности в расширении своих знаний и умений, тем более в их проверке. Самоуверенность носителя среднелитературного типа речевой культуры приводит к системным ошибкам в орфографии, пунктуации, произношении, словоупотреблении и т. д. без тени смущения или даже с агрессивной защитой именно такого отношения к правилам (Ну и что!?), а нередко и оспариванием правоты заметившего ошибку (Нет, прав я: должно писаться правотизацш, т. к. это приобретение права на какую-то собственность – из письма ведущему саратовской радиопередачи «Служба языка» проф. г. Г. Полищук, или в речи школьников «слово как будто всегда писали через дефис »). Очень частотны при этом ссылки на радио и телевидение (Я же по телевидению слышал кв a ртал). Телевидение и другие средства массовой информации, а также популярная литература, нередко «макулатурного» типа, служит для носителей этого типа безусловным прецедентным текстом, речевая ущербность таких текстов ими не осознается.
Среднелитературный тип – не до конца освоенный элитарный, поэтому в нем есть соблюдение норм литературного языка, даже стремление к большей «литературности», но при отсутствии необходимых знаний это приводит к искаженным представлениям о правильности, злоупотреблению книжными и иностранными словами (о снежных фигурах под Новый год: фигуры растаяли конкретно – Вести, 27.12.99). Конкретно, типа, короче (как заполнитель паузы) – весьма частотные слова в речи носителя этого типа. Частотны и иностранные слова с неправильным произношением и употреблением (недостаток движения, то бишь гипоксия – Рос. газ.; Методом биолактации установлено, что все поля взаимодействуют между собой – Рос. газ.; неправильно употреблены слова гипоксия (надо: гиподинамия), биолактация (надо: биолокация).
Общекультурный уровень обеспечивает и степень богатства / бедности словарного запаса (не подозревая разницы между вирусами и бактериями, тележурналисты и газетчики спокойно говорят и пишут о вирусе холеры, вирусе стрептококка и т. д.). Отсутствие в сознании носителей среднелитературного типа речевой культуры большого словарного запаса не позволяет им использовать в своей речи широкие синонимические возможности русского языка, что превращает их речь в штампованную: либо по типу официальных штампов, либо с засильем сниженной лексики, к которой и сводится стремление сделать речь экспрессивнее. Отсюда огромное количество в СМИ уродливых суррогатов экспрессивной лексики: окромя, навроде, надысь, вскорости и т. д.
Среднелитературность речевой культуры наших журналистов, речь которых является прецедентной (и даже эталонной) для носителей среднелитературного типа речевой культуры, создает замкнутый круг и способствует воспроизведению и все более широкому распространению именно среднелитературного типа речевой культуры.
Воспроизводятся и широко распространяются не только различные неправильности произношения, словообразования, формообразования (Даден высочайшим мэрским повелением особняк и Церетели – Изв. 7.09.99), словоупотребления и т. п., но и нарушения традиционных национальных коммуникативных и этических норм. Именно журналисты ввели и широко распространили еще недавно чуждое русской традиции общения именование взрослого человека без отчества (Борис Ельцин, Владимир Путин), использование ты-общения и обращений по домашним именам не только в неофициальной, но и в официальной обстановке.
Литературно-разговорный, как и фамильярно-разговорный типы начали складываться как самостоятельные только в 90-х годах XX века. Если для носителя среднелитературного типа речевой культуры, в отличие от носителей элитарного типа, характерно владение далеко не всеми функциональными разновидностями литературного языка (как правило, это разговорная речь и один из функциональных стилей, необходимый профессионально: для ученых – научный, для журналистов – публицистический и т. д.), то для носителей «разговорных» типов характерно владение только разговорной системой общения, которая и используется ими в любой обстановке, в том числе и официальной. Своей стилевой и стилистической монотонностью всегда сниженной речи «разговорные» типы сближаются с просторечным типом речевой культуры.
Различаются «разговорные» типы только степенью сниженности речи. В литературно-разговорном типе преобладает ты-общение и домашние имена типа Сережа, в фамильярно-разговорном – ты-общение становится единственно возможным, а в обращении предпочитается Сережка, Серега. И в том и в другом типе наблюдается огромное количество используемых в речи жаргонизмов, но в фамильярно-разговорном усиливается доля грубых слов и просторечных элементов.
Ни о каком соблюдении этических и коммуникативных норм в этих типах речевой культуры говорить не приходится. К тому же очень типично неразличение письменной и устной формы речи и полное неумение строить монологический текст (отсюда бесконечные вопросы к непосредственному собеседнику в студии (Ты меня понимаешь? Понимаешь?) при полном игнорировании возможностей понимания истинным адресатом речи – телезрителем.
Речь носителей среднелитературного типа речевой культуры вполне может быть хорошей не только в дружеском общении, но и в профессиональной деятельности, однако за пределами указанных ситуаций их речь может быть беспомощна. По-настоящему хорошая речь в любой ситуации встречается только у носителей элитарного типа речевой культуры, хотя какие-то погрешности могут быть и у них.
Именно на элитарный тип привыкли ориентироваться специалисты при установке норм. В наше время говорящих элитарного типа, соблюдающих все нормы языка, единицы. Большинство культурных грамотных людей, которых мы готовы признать языковыми авторитетами, принадлежат к так называемому среднелитературному типу речевой культуры. Носитель этого типа речевой культуры не делает грубых ошибок в произношении, употреблении, образовании форм слов, в построении предложений, обладает достаточно богатым словарем, умеет говорить и писать правильно, понятно и выразительно, понимать сложные тексты, следует речевому этикеты. Но в речи таких говорящих, особенно спонтанной, неподготовленной многие кодифицированные нормы заменяются на узуальные (не узаконенные, но частотные), например, обесп е ч е ние, вместо надеть туфли – одеть туфли. Создается разрыв между кодифицированной нормой и узуальной (сложившейся в употреблении). Возникает вопрос, можно ли отказаться от кодифицированных норм и подчиниться узуальным. Это невозможно. Во-первых, как определить, что значит «большинство образованных, грамотных людей», во-вторых, в спонтанной речи могут быть оговорки, ошибки, в-третьих, увеличится разрыв между языком поколений, это затруднит передачу информации и породит культурные конфликты. Поэтому кодификаторы языка обязаны быть консерваторами, должны чутко прислушиваться к новым тенденциям в употреблении языковых единиц и немного притормаживать их легализацию.
Исчезновение элитарного типа повлечет за собой сближение средне-литературного и фамильярно-разговорного, деградацию языка.
Проведенные исследования свидетельствуют о преобладании в педагогической среде среднелитературного типа, для которого характерна так называемая ортологическая пассивность, то есть невнимание к языковой норме и ее нарушениям, собственная речевая небрежность, неумение и нежелание ставить вопросы о фактах языка и речи, обращаться к словарям и справочникам
Представляется актуальным разграничение ошибок, в которых обнаруживается отклонение от эталонного, образцового речевого поведения (например, с брелком вместо с брелоком, мúзерный вместо мизéрный), и ошибок репутационного характера. Последние связаны с грубыми, недопустимыми нарушениями нормы. Существует ряд слов, произношение, формообразование которых служат своеобразными индикаторами речевой компетентности личности.
Некоторые речевые нарушения могут нанести непоправимый вред репутации говорящего (например, позвóнит, лóжить, средства, ́ на бюллетне, ихний и т. п.).
Эффективность коммуникации в профессиональной сфере обнаруживается не только в процессе устной речи учителя, но и при создании письменных текстов. Жанры письменной речи, в которых преподаватель вольно или невольно обнаруживает черты своего речевого портрета, очень разнообразны. Это и научно-методические и учебно-методические тексты, и тексты делового характера (заявления, характеристики, различные справки, отчеты и т. п.), и другие типы текстов (газетная заметка, сценарий праздника и т. п.).
Итак, эффективность речевой коммуникации в профессиональном педагогическом сообществе определяется по тем же параметрам, что и эффективность общения в других сферах, однако в речи учителя первостепенное значение приобретает речевой эталон, отклонение от которого воспринимается как недостаток в речевом портрете говорящего. Различные жанры, в которых учитель осуществляет письменную и устную коммуникацию, требуют активизации механизмов языкового выбора и контроля, максимального учета фактора адресата, понимания особенностей современной языковой ситуации. Эти качества соотносятся с базовыми компетенциями, актуальными как для формирования языковой личности учителя, так и для реализации собственной программы «образование в течение всей жизни» уже работающего учителя (В. А. Козырев, В. Д. Черняк Речевой портрет современного учителя: поиски идеала//Школьный учитель, 2010, №1, с.37-42).
2. Теория речевых актов.
Попыткой обобщить условия успешного коммуникативного взаимодействия является теория речевых актов (ТРА). Главное внимание в ТРА уделяется иллокуции — манифестации цели говорения; в определении иллокуции самый существенный момент — распознавание коммуникативного намерения (по Г. Грайсу); или “открытой интенции” (по Стросону) [21, 13—14]. Объектом исследований в TPА является акт речи, а не диалог. Создатели этой теории Дж. Остин, Дж. Р. Сёрль, Г. Грайс, П. Р. Стросон предложили перечень правил использования языка, поставили вопрос об исчислении речевых актов и о типологии коммуникативных неудач.
Ученые сформулировали ряд важных организационных принципов речевой коммуникации.
1) Один из них – принцип последовательности. Он предполагает релевантность (смысловое соответствие) ответной реакции, т.е. ожидание реплики соответствующего типа. Если первая реплика – вопрос, вторая – ответ; приветствие сопровождается приветствием, просьба – принятием или отклонением и т.д. Данный принцип требует закономерного завершения речевого фрагмента.
2) Другой принцип – принцип предпочитаемой структуры – характеризует особенности речевых фрагментов с подтверждающими или отклоняющими ответными репликами. Как отмечают исследователи, согласие обычно выражается без промедления, предельно лаконично и ясно. Несогласие же формулируется пространно, оправдывается доводами и, как правило, отсрочено паузой.
Например:
1. А. – Я прошу вас выполнить эту работу к завтрашнему дню.
В. – Хорошо.
2. А. – Я прошу вас выполнить эту работу к завтрашнему дню.
(пауза)
В. – Я бы с удовольствием… но знаете, я еще не выполнил предыдущее задание, к тому же я неважно себя чувствую.
Пауза служит своего рода индикатором нежелательных отклоняющих ответов. Она позволяет говорящему своевременно дополнить реплику усиливающими доводами.
3. А. – Я прошу вас выполнить эту работу к завтрашнему дню.
(пауза)
А. – И тогда я смогу предоставить вам несколько дней отпуска, как вы просили.
В. – Хорошо.
Соблюдение данного принципа позволяет не обидеть собеседника, избежать критической направленности разговора.
3) Общий принцип говорящего и слушающего — принцип кооперации, предполагающий готовность партнеров к сотрудничеству, готовность вносить в общение добросовестный вклад. Языковая компетенция слушающего заключается прежде всего в знании им “разговорных максим”; с помощью которых говорящий стремится “обеспечить усвоение”.
Слушающий должен задуматься не только над тем, что ему говорят, но и как и зачем это говорят, т.е. понять коммуникативную цель собеседника. Американский лингвист Г.Грайс, постулировавший этот принцип, утверждал: «…От всякого, кто стремится к достижению конечных целей речевого общения/ коммуникации (это может быть передача и получение информации, оказание влияния на других и подчинение себя чьему-то влиянию и т.п.), ожидается, что он заинтересован в этом общении; речевое общение, в свою очередь, может быть выгодно и полезно только при условии, что соблюдается принцип кооперации..»
Принцип кооперации состоит из нескольких максим (т.е. правил)
1) Максима количества: давайте нужное количество информации. Ваш информационный вклад в разговор должен быть не большим и не меньшим, чем требуется.
2) Максима качества: старайтесь сделать ваш вклад в разговор правдивым. Не говорите того, что вы считаете ложным. Не говорите того, для чего у вас нет достаточных оснований.
3) Максима релевантности (соответствия): говорите то, что имеет отношение к теме разговора, будьте последовательны, не отклоняйтесь от темы.
Правило релевантности помогает нам интерпретировать косвенные высказывания, например:
А. – У мены в комнате была коробка с конфетами.
Б. – Дети заходили к тебе после обеда.
На первый взгляд говорящий А. сделал утверждение. Но Б. совершенно правильно задумался о том, почему это утверждение сделано, и пришел к выводу, что по суть подразумевается вопрос: Куда пропала коробка? Отвечает Б. также косвенно, намекая на причастность детей к исчезновению конфет.
Нарушения принципа релевантности используются как способы резко прервать коммуникацию или в целях речевой игры, например:
1. А. – У мены в комнате была коробка с конфетами.
Б. – Я опаздываю.
2. Преподаватель: – Кого сегодня не было на занятиях?
Староста – Джорджа Вашингтона и Льва Толстого.
4) Максима способа выражения: касается не того, что говорится, а того, как говорится. Избегайте двусмысленности, неопределенности (непонятных выражений), говорите коротко (избегай многословия), упорядоченно.
4. Дж. Н. Лич описал еще один ведущий принцип коммуникации – принцип вежливости, включающий такие максимы.
1) Максима такта. Это максима границ личной сферы. В идеале любой коммуникативный акт предусматривает определению дистанцию между участниками. Уважение к границам личной сферы собеседника, например, не следует затрагивать потенциально опасные темы (частная жизнь, индивидуальные предпочтения и т.п.), из возможных способов выражения побуждения выбирайте тот, в котором подчеркивается выгода для собеседника; формулируйте побуждение не как команду, а как совет.
2) Максима великодушия: (необременение собеседника). Из возможных способов выражения выбирайте тот, в котором минимизируется ваша личная выгода. Не обременяйте собеседника, не вынуждайте его связывать себя обещаниями клятвами, не требуйте извинений и покаяний. Хороший коммуникативный акт не должен быть дискомфортным для участников общения.
3) Максима одобрения: это принцип позитивной оценки собеседника, других людей, мира (не судите, да не судимы будете). Больше хвалите собеседника. В то же время будьте сдержанны в оценочных суждениях: если ваша оценка (положительная или отрицательная) того или иного предмета не совпадает с оценкой собеседника, это создает трудности в коммуникации.
4) Максима скромности: Одним из условий успешного развертывания коммуникативного акта является реалистическая, по возможности объективная самооценка (не завышенная и не заниженная). Меньше хвалите себя, тактично отказывайтесь от похвал в свой адрес.
5) Максима согласия: принцип неоппозиционности. Она предполагает отказ от конфликтной ситуации во время решения более сложной задачи – сохранения коммуникации. Выражайте согласие с собеседником, минимизируйте несогласие.
6) Максима симпатии: выражайте симпатию к собеседнику, минимизируйте антипатию. Благожелательность создает благоприятный фон для перспективного предметного разговора. Проблематичным бу