Строгая бинарность мира определяет русскую традиционную культуру: «день – ночь», «верх – низ», небо – мать-земля», «лево – право», «муж – жена», «Бог – бес», «красный угол – печной угол» и пр. Эти понятия в русском традиционном укладе строго разделены между собой и противопоставлены друг другу. Соответственно, большое (сакральное) значение приобретают границы между двумя половинами мира: в избе – это матица, порог, ворота (границы названы в сказке «Колобок»), в одежде – пояс, в пространстве – межа поля, в сутках – восход и закат солнца и т.п.
Всё это мы видим также и в «Слове»: небо и земля (глобальные образы при описании «мысленного древа» Бояна), соколы и вороны, «Русская земля» и «земля незнаемая», «старые» князья и «молодые» князья и пр. Границам в «Слове» также придаётся большое значение – вспомним речь Игоря на половецкой границе и затмение, переправу через пограничный Донец по дороге домой, плач Ярославны на забрале Путивля ранним утром (стена-граница + утро) и пр.
О близости «Слова» фольклору много писалось, но обычно безсистемно и очень фрагментарно. К примеру, обращалось внимание на былинность описания боя и фольклорность эпитетов (например, Днепр Славутич или «красные девушки»), что является много менее значимым по сравнению с глобальной общностью «Слова» и фольклора. И тут встаёт вопрос: что на что влияло? Обычно по умолчанию считается, что фольклор неизменен, вечен и не зависит от «высокой литературы» (следовательно, фольклор влиял на автора «Слова»). Однако в случае со «Словом» это, скорее всего, не так, поскольку многие «канонизированные» фольклором и обкатанные столетиями детали были как раз порождены жизнью Киевской Руси. В данном же случае между военным походом, воспетом в «Слове» и «канонизацией» подобных походов фольклором ещё не прошло достаточно времени.
Например, частые для фольклора пары «Сокол – Ворон» и «Сокол – Лебедь» были, вероятно, вдохновлены княжеской соколиной охотой. Другой пример – русская свадьба, которая стилизуется под княжеский поход в чужую землю за невестой, да и сами молодые величаются Князь и Княгиня (а дальше по имени отчеству). Что же касается упоминаемых выше былин, то в них-то как раз и поётся время «ласкового князя Владимира Красного солнышка», т.е. Великого князя Владимира I, крестившего Русь. Вспомним, как автор «Слова» вначале обещает рассказать нам историю «от старого Владимира (т.е. того же Владимира I) до нынешнего Игоря».
Учитывая похожесть традиционной русской свадьбы на Игорев поход, можно предположить, что в более позднее время русские создали свадьбу (а это театрализованное представление, длящееся неделю и более), вдохновляясь княжескими походами времён Киевской Руси за «девками половецкими», наподобие того, что описан в «Слове». Во всяком случае, в период Московской Руси свадьба уже сложилась, причём она была общерусской (см. «Домострой», созданный в правление Ивана Грозного). В более позднее время, знать под влиянием запада отошла от старины и свадьба в классическом виде справлялась крестьянами, и так продолжалось вплоть до недавнего времени.
А можно посмотреть на дело с обратной стороны: Игорев поход похож на русскую свадьбу («ту пиръ докончаша храбріи русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую.»). Этому вторит упомянутая в тексте женитьба Владимира, сына Игоря, на половецкой княжне, дочери хана Кончака. В этом случае поход в «землю незнаемую» можно воспринять как поход свадебного поезда за невестой. Так или иначе, свадьба в «Слове» упомянута, а свадебная символика присутствует.
В фольклоре глубоко специфичным является сам процесс создания народных произведений. В отличие от творчества писателей, закреплявших за собой авторство и датировавших свои произведения, народнопоэтическое творчество всегда было устным и анонимным. Вместе с тем коллективное начало в фольклоре диалектически соединялось с индивидуальным авторством.
Фольклорные произведения, безусловно, создавались наиболее талантливыми людьми, владевшими искусством слова. Но их творческая работа была тесно связана со всем народным коллективом. Произведения отдельных авторов предназначались для всего народа, поэтому в них воплощались общенародные идеи и широко использовались народные поэтические традиции, в пределах которых проявлялось личное художественное мастерство их создателей. Кроме того, не закрепляя за произведениями своих имен, народные певцы и рассказчики отдавали их в распространение всей народной массы. Таким образом, в фольклоре, в конечном счете, преобладало коллективное начало, хотя в нем велика роль и отдельной талантливой личности.
Итак, мы можем выделить такую черту, как анонимность, что также указывает нам на близость автора «Слова» и самого «Слова о полку Игореве» к фольклору.
«Анонимность» не следует рассматривать лишь под углом зрения отсутствия чувства «авторской собственности», пониженного личностного начала и т. п.; анонимность есть также и явление поэтики средневековья и фольклора. Средневековое произведение пишется не для самовыражения, а для того, чтобы ответить на ожидания, требования, желания читателя, слушателя, зрителя. Неизвестный автор озабочен не собой, а тем, для кого он создает свое произведение.
Сравнения вводятся в тексте «Слова о полку Игореве» с помощью сравнительного союза «аки»: о курянах, например, говорится: «сами скачютъ, акы сърым влъцем в полъ». Надо сказать, что эти сравнения берутся не по внешнему сходству, а по символической системе устного народного творчества: князья сравниваются с волками, турами. Как сравнение охотничьего характера может рассматриваться и сравнение половецких телег с лебедями в единственном случае, в котором сравнение вводится с помощью формы «рци» от глагола «речи»: «крычать тълъгы полунощы, рци, лебеди роспущени».
В устном народном творчестве мы также можем встретить сравнения. Так, Илья Муромец «на коне сидит, подобно как столетний дуб». При сравнении исходный образ сохраняется, сближается с другим по сходству. Типичны и отрицательные сравнения:
Не бела заря занималася,
Не красно солнце выкатилося,
Выезжал тут добрый молодец,
Добрый молодец Илья Муромец.
Постоянные эпитеты также являются, с одной стороны элементом «поэтики повторения», а с другой – связи «Слова» с устным народным творчеством. Эпитет – (приложение), слово, определяющее, поясняющее, характерное какое-нибудь свойство или качество понятия, явления, предмета. В народном поэтическом творчестве часто используется постоянный эпитет, переходящий из одного произведения в другое. Так, например, кони в «Слове» имеют эпитет борзый, чем подчеркивается главное достоинство боевого коня – его быстрота. «А всядемъ, братие, на свои бръзня комони». К своему брату Всеволоду Игорь обращается: «Съдлай, брате, свои бръзни комони».
Эпитет «злат» по отношению к княжескому стремени встречается в «Слове» трижды: «въступи Игорь князь въ златъ стремень», «ступаетъ въ златъ стременъ», «вступита, господина, въ злата стремень»
Трижды автор «Слова» называет Игоря «буим», и каждый раз в связи с упоминанием его ран: «за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святославича».