Нив не могла отвести взгляда от могилы Элиота. Она могла думать лишь о том, что насыпь вдруг сравняется с полем вокруг. Станет плоской. Как линия на мониторе в больнице.
Как это случилось? Он же не был так подавлен? Почему он не оставил записку? Ему–то было что сказать.
Кости Нив ослабели и не держали ее вес, она опустилась, скрестив ноги, глядя на место упокоения Элиота.
Это не было настоящим. Боль разрывала ее изнутри, но это не ощущалось настоящим.
Нив оглянулась через плечо, ожидая заметить подглядывающего Элли, словно все это было его глупым розыгрышем. Она ощущала себя обманутой, ведь вселенная отказывалась подыгрывать.
Она посмотрела на могилу Элли и вдруг заговорила с ним, словно он сидел перед ней.
– Ты бы не унимался из–за редеющих волос своего папы, – посмеивалась она. – Я бы говорила тебе, что тебя это минует, но не–е–ет, мы бы делали фотографии, чтобы проверить через десять лет, кто был прав.
«А теперь ты не сможешь».
Печаль Нив набухала внутри, заполняла все полости ужасающей болью. Она прижала ладони к векам, но непослушные слезы полились.
«Просто не будет. Никто не говорил, что будет просто».
Она открыла глаза, мир был размытым. Она опустила взгляд и увидела одуванчик, растущий на насыпи.
Она нахмурилась, а потом поняла, что цветок вырос там, где было сердце Элиота. Секунду назад его там не было, иначе она бы заметила.
Нив огляделась, но вокруг не было других одуванчиков. Длинная неухоженная трава окружала надгробия, но других растений не было.
Она посмотрела на цветок, ее глаза расширились от удивления.
Желтые лепестки за секунды превратились в белую пушистую голову. Чтобы семена унес ветер. Чтобы можно было загадать желание
Это не имело смысла. Насколько она знала, желтый одуванчик неделями превращался в белый шар.
Нив опустилась на четвереньки, подобралась к одинокому цветку, чтобы присмотреться. Было сложно описать это, но что–то в нем казалось… нереальным? Казалось, он сиял, но так могло его подсвечивать солнце.
Как наивный ребенок, верящий в магию, она закрыла глаза и попросила вселенную пробудить ее от этого кошмара. Она сложила губы и осторожно подула на нежный цветок.
Если бы все было так просто.
Она открыла глаза и смотрела, как белые зонтики отцепляются от цветка. Смотрела, как крохотные точки заполняют воздух, как звезды в свете дня.
Вместо этого ее взгляд упал на черные узкие джинсы, серый свитер и дикие глаза мужчины с темными волосами длиной до плеч.
Нив смотрела, потрясенная его внезапным появлением.
И она отклонила голову, когда юноша выпрямился.
«Что..?» – холод онемения поднимался от ладоней и колен по рукам и ногам. Она опустила глаза и поняла, что тонет в земле.
– Помогите! – она подняла голову, увидела, что юноша пропал. И ее оглушительный крик разнесся по кладбищу, легкие выжимали страх. – Нет, нет. Помогите. НА ПОМОЩЬ! – она терзала почву, то та засасывала ее все глубже. Она тонула быстрее, чем камень в зыбучих песках. – ПОМОГИ–И–ИТЕ!
Ее мысли стали громче криков.
«Я не так высока! Мне не хватит роста!» – она задрожала, понимая, что не сможет опереться на могилу Элиота. Если она будет и дальше так тонуть, то задохнется и умрет.
– ПОМОГИТЕ! – завопила она, лицо раскраснелось, но звук вылетел сдавленным хрипом из горла.
«Этого не может быть, – рыдала она, изливая надежду и жар. – Я не могу так умереть».
Почва по краю ямы обрушилась на ее лицо, забирая весь свет. Она зажмурилась и пыталась дышать, пока нора смыкалась над ней. Она потянулась к небу, словно умирающее дерево, просящее дождя, не понимая, найдут ли вообще ее тело.
Вдруг земля перестала давить на нее.
Все кончено? Ужас притупил ее боль, и она перешла в мир иной?
– НИВ! – мужской голос звал ее сверху, она ощутила, как запястье сжали.
Отчаяние горело в ее груди.
Она вытянула шею, как только могла, и посмотрела сквозь слезы на силуэт спасителя.
– РОМЕР?!
– ДЕРЖИСЬ!
Ромер сжал ее руку крепче и потянул изо всех, но лишь не давал Нив погрузиться глубже. Он сжимал колени, руки дрожали, лицо раскраснелось и покрылось потом.
А она не двигалась.
Сердце Нив колотилось в ушах. А если он не сможет ее вытащить? а если ему не хватит сил?
Ее эмоции снова распалились, тело содрогалось от всхлипов.
– Вытащи меня, – прошу, – взмолилась она, кожу покалывало от давления.
Ромер пытался схватить ее лучше, но запястье Нив выскользнуло из его руки. Крича, она погрузилась еще на пару дюймов, земля терлась о ее кожу.
– НЕТ!
Ромер схватил Нив за запястье, ее лицо теперь было почти на фут ниже уровня земли. В этот раз, когда он потянул, его глаза засияли ледяным светом.
Почва начала опускаться вокруг Нив, принося тепло. Тьма рассеивалась, она приближалась к поверхности.
Нив стала видеть то, что было на земле, и заметила надгробие впереди.
Коричневая полоска у его основания становилась все толще. Нив поняла вдруг, что смотрит, как погребенная часть камня поднимается над землей.
Когда Ромер тянул, камень поднимался на пару дюймов, а потом рухнул со стуком.
И не он один.
Нив с ужасом переводила взгляд с камня на камень, они падали вокруг нее. Будто попытки Ромера вытянуть ее приводили все вокруг к разрушению.
– Похоже, ты застряла, – пропыхтел он.
Она слышала его, но не могла оторвать взгляда от надгробий.
– Нив… – выдавил он. – Послушай, просто расслабься!
– Не могу!
– Можешь! Если ты расслабишься, я тебя вытащу. Попробуй! – он встал удобнее, его грудь вздымалась и опадала, он потянул изо всех сил.
Но надежда Нив угасла при виде упавших надгробий, скользящих к ним. Каждый раз, когда Ромер тянул, они приближались, как стая голодных волков.
– НИВ! СДЕЛАЙ ЭТО!
Вопль Ромера ударил по Нив как молния, разбившая небо пополам.
Пора страх не сковал ее снова, земля поддалась еще раз, поднимая ее.
«Он это делает!».
Она отпустила мысль, и Ромер с последним рывком вытащил ее, спасая от гибели.
Он обхватил ее за талию, прижимая к себе. И Нив обвила руками его пояс, глядя, как надгробия склонились вокруг них множеством рядов.
Она еще не видела ничего ужаснее.
– Ромер… – она сжала его крепче, пока слушала, как бьется сильное сердце Ромера.
Ромер не отвечал, она подняла голову и увидела, что он смотрит вдаль. Не на упавшие надгробия. Он строго смотрел перед собой, охватывая все кладбище взглядом.
– Ромер?
– Все хорошо, – рассеянно пробормотал он, потирая ее спину. – Ты в порядке.
Нив нахмурилась.
– Что такое?
Он оглянулся.
– За нами следят.
Глава 13
Пророчество
Как пятна угля на холсте, потрепанные тучи растянулись на пепельном небе. Легкий ветерок растягивал мрак вечера, и люди медленно шагали домой.
Нив прижималась к его спине, Ромер привез ее к дому на своем Харли.
Нив посмотрела на здание, боясь оставаться одна. Стоило позвать Ромера? Чтобы он составлял ей компанию, пока не пропадет ощущение, что мир рушится вокруг нее?
Мотоцикл Ромера зарычал, гремя под ними.
– Видишь? Я же говорил, – он опустил ноги. – Ты не сможешь его перевернуть, даже если попытаешься.
Ее щека прижималась к его спине, Нив тихо сказала:
– Ты меня не знаешь. Я ломаю вещи.
Ромер выключил двигатель и выпрямил подставку мотоцикла. Он накренился, и Нив крепче сжала пояс юноши.
– Тсс, – он скривился. – Думаю, ты сломала достаточно костей на сегодня, – рассмеялся он и оглянулся на Нив через плечо.
Она видела, что он пытается приободрить ее, но не могла подыграть.
– Мы со всем разберемся, ладно? – сказал Ромер в воротник куртки и коснулся руки Нив.
Его кожа была нежной и удивительно гладкой. Не такого Нив ожидала от плотника.
– Помочь тебе спуститься? – спросил он.
Нив выдохнула, а потом с неохотой отцепилась от него.
Ромер сжал ее ладонь и придержал, пока она слезала с мотоцикла.
– Просто перекинь ногу и… готово.
Даже на земле Нив не могла взять себя в руки. После испытания, что она пережила, все силы уходили на подавление эмоций. Она просто смотрела на него, ощущая себя разбитой.
– Ты в порядке? – спросил он. – Тебя проводить?
– Я… – Нив отпустила его руку, отчаянно надеясь, что смятение внутри не отражается на лице. Но то, что началось с капли, быстро превратилось в ревущий поток. – Ты… спас мне жизнь, – она расплакалась, хоть и старалась держаться. – Это истинный подвиг.
Ромер принялся потирать свои запястья от ее слов.
– Ты поранился? – она подняла голову, а его зрачки уменьшились, он смотрел на что–то за ней.
Нив обернулась и увидела Дилана на пороге здания, он смотрел на них. При виде него она вспомнила свое обещание позвонить его после сеанса у Галена.
Он так переживал, что пришел к ее дому? Наверное, много раз звонил…
Яростный рев мотоцикла Ромера испугал ее, Нив отскочила, а он уехал, оставив только запах выхлопных газов.
σ
Нив пустым взглядом смотрела на плитку в душевой кабинке. Тонкий слой испарений, вены стекающих капель, рисующих свой путь.
Она закрыла глаза и склонилась.
Теплая вода пропитывала ее волосы, убирала землю из спутанных прядей. Нив отклонила голову и наслаждалась струями, бьющими ее по лицу, стараясь стереть воспоминание о погребении заживо.
Она отошла от потока воды, вытерла капли с лица и посмотрела вниз.
Грязь собралась в воде у ее ног и медленно утекала в сливное отверстие. Из виду, но не из разума.
Она глубоко задумалась.
Когда такое случалось, ощущения не менялись. Ее тело становилось напряженным, его покалывало, как когда ногу сводило судорогой. Все движения причиняли боль, и в это время Нив не могла связно размышлять.
Она никогда не могла управлять этим болезненным состоянием. А после зловещего кошмара она начала задумываться, что с ней что–то серьезно не так.
σ
Нив покинула ванную в бежевом кружевном топе и черных шортиках для сна.
Дилан посмотрел в ее сторону, а потом отложил альбом Нив и встал с дивана.
Она взглянула на его испачканную футболку и вспомнила, как он крепко обнял ее, когда она рассказала о могиле Элиота. Он долго держал ее в руках, как ей казалось. Земля будто могла напасть на нее в любой момент.
Она повесила полотенце на дверную ручку.
– Что мне делать? – пробубнила она, а потом посмотрела на Дилана. – Как все это можно объяснить?
Дилан сунул руки в карманы и расправил плечи.
– Честно, не знаю.
Нив заглянула в свою скромную ванную, на груду грязной одежды на полу, переживая, будет ли она теперь прежней, сможет ли она прогнать из головы картинку надгробий.
– На кладбище… – Дилан привлек ее внимание, – ты говорила, что Дилану показалось, что за вами следили?
Нив убрала влажные волосы за уши.
– Ага. Он был убежден.
– Он сказал, как выглядел тот человек?
– Не думаю, что он видел кого–то конкретного.
Дилан прищурился.
– И… что это было? Просто ощущение?
– Не знаю, – Нив провела кончиками пальцев под глазами, словно вытирая невидимые слезы, обхватила ладонями свои розовые щеки. Она смотрела в пространство, думая о незнакомце, что появился и пропал перед ее глазами.
– Поговори со мной, – Дилан пошел к ней.
– Думаю, со мной что–то не так, – пробормотала она, не мигая.
– Слушай, ты прошла через непростые события.
– Я не ждала, что ты поверишь мне, – ладони Нив соскользнули с ее лица, руки повисли по бокам. Она прошла мимо Дилана и плюхнулась на кровать. – Ничего. Я тебя не обвиняю.
Дилан молчал мгновение.
– Не знаю, могу ли я словами улучшить ситуацию, – он подошел и сел рядом с ней. – Но я точно могу сказать… что верю тебе.
Глядя на паркет, Нив покачала головой из–за того, что чуть не сказала.
– Я проваливалась в могилу лучшего друга, Дилан. Мне приснился его суицид.
Дилан открыл рот, но сдержался.
Нив выдохнула.
– Не думаю, что я теперь смогу спать. Как? – она потянула за волосы. – Может, мне пора в палату психушки.
– Не говори так, – тихо попросил он.
– Я не шучу, Дилан. Я боюсь засыпать. Люди во сне уязвимее всего. А должны быть в это время в безопасности. И если стресс дня…
– Тогда мне нужно кое–что рассказать тебе, – прервал ее Дилан. – Я никогда… очень мало людей знает это обо мне, – он облизнул губы и опустил взгляд.
Варианты кружились в голове Нив, каждый пугал сильнее предыдущего.
«Болезнь? Рак? Потому он вдруг переехал? Чтобы лечиться?».
– Хорошо, – она подняла ноги на кровать и обвила их руками. Она ждала, сжавшись, готовая к удару, но Дилан смотрел на запястье, на вены на ладони и предплечье.
«О чем ты думаешь? Что собираешься сказать?».
– Расскажи мне, – прошептала Нив.
Дилан открыл рот, но не поднял голову.
– С детства у меня были эти, – он сглотнул, – сны… где невозможно различить реальное и нереальное.
«Сны».
Нив прищурилась.
– О чем ты?
Дилан судорожно выдохнул.
– Когда я просыпался, я оказывался не проснувшимся. Все, что было во сне, оставалось со мной. И ощущалось… реальным.
– Так обычно во снах и происходит.
– Да, пока сон еще длится, – он поднял голову, – а когда ты просыпаешься?
– А что тогда?
– Когда ты открываешь глаза, должен последовать момент, когда ты понимаешь, что это все – сон. И должна приходить радость, что все это было не на самом деле.
– Верно… – сказала Нив, ощущая тревогу.
– А если так не происходит? А если кошмар следует за тобой в реальность?
Нив смотрела, не в силах дышать. Она вдруг ощутила резкий запах хлорки. Что Дилан имел в виду?
«Успокойся. Элли тут ни при чем».
– Вот так у меня, – сказал он. – И так было даже раньше, чем я помню.
– Погоди. – Нив коснулась его колена. – Что ты говоришь? Что твои сны сбываются?
Дилан кивнул, сжав губы.
– Порой сразу, порой через месяцы. Или годы.
Нив помрачнела.
– Как у меня, – сказала она голосом без эмоций.
Дилан опустил голову, на лице отражалась вина.
Жуткое ощущение собиралось в животе Нив. Если Дилан говорил правду, ее сон о смерти Элиота не был совпадением.
И если бы она знала, что такое возможно, она не отгоняла бы кошмар. Она могла бы вмешаться. Она могла бы не позволить Элиоту выпить те таблетки. Все, все было бы по–другому!
– Почему ты рассказываешь мне это сейчас? Почему не в тот раз, когда я рассказала о сне с красной рекой? Или три года назад, когда мы проводили каждый миг вместе?
– Я не хотел, чтобы ты знала, – признался он. – Не хотел давать тебе повод уйти.
– И поэтому ушел ты? – ее голос оборвался. – Ты сделал со мной то, что боялся получить от меня?
– Произошло не это, – он покачал головой.
– Тогда что? Что, Дилан? Мне выбивать из тебя ответ?!
– Послушай, это… – он потер лицо. – Без меня тебе лучше.
Нив склонила голову.
– И как это понимать?
– Не важно. Забудь.
Он схватил куртку и встал с кровати.
– Дилан.
– Не переживай из–за этого, – он пошел к входной двери.
– Дилан, что ты имел в виду?
– Что мне не снятся щенки и радуга, Нив! – рявкнул он, как никогда еще не делал.
На миг Нив показалось, что она смотрит на незнакомца.
– Тогда что тебе снится? – спросила она и смотрела, как глаза Дилана заполняет ужас.
Заполняет хаос.
Он сжал губы, подавляя слова, что не хотел озвучить. А потом, словно в дамбе появилась трещина, правда полилась с его губ.
– Ты знаешь, как ощущается, когда тебя душат насмерть? Обливают бензином и поджигают? Как дышать, когда из раны на горле хлещет кровь…
– Боже, Дилан…
– Мне не нужно это представлять, – он ткнул указательным пальцем в свою грудь. – Я знаю, как это ощущается.
– Но… ты сказал, что твои сны сбываются…
Напряженная поза Дилана стала расслабленной.
– Это лишь вопрос времени, – он начал надевать куртку.
Сердце Нив сжалось, она представила себя перед могилой Дилана, рыдая без конца.
– Поэтому ты ушел? Ты здесь был в опасности?
– Я не собирался уходить, – бесстрастно сказал он, словно уже устал защищать себя. – Просто так сложилось.
Он потянулся к ручке, открыл дверь, но Нив захлопнула ее.
Мир перестал кружиться, когда они пересеклись взглядами. Сердце Нив колотилось так сильно, что все ее тело дрожало.
И вдруг ее запястья крепко прижались к стене под руками Дилана.
Ее губы прижались к его, как к магниту, он целовал ее так жадно, что она не могла ощущать ничего, кроме него.
Его нежные жаркие губы поглощали ее, это приносило боль и наслаждение.
Ей нужно было высвободить руки. Она хотела коснуться его, но он задрал ее руки и скрестил в запястьях. Он сжимал их одной рукой, пока другая скользила по изгибам тела Нив.
Наслаждение от его прикосновения было невероятным. Она так скучала по нему. По его голосу. По запаху.
Она пробовала его вкус, таяла от давления его губ, желая растянуть такой миг.
Чтобы он не проносился быстро, как мысль.
Ладонь Дилана скользнула под ее бедро, он поднял ее ногу на свое бедро. Он отпустил ее запястья, другой рукой поднял ее, прижав к стене, пока они не оказались пупок к пупку.
Нив схватилась за его шею, чтобы не упасть, охнула, когда его ладонь полезла под ее топ. Свободной рукой она начала расстегивать его пояс. Он смотрел глубоко в ее глаза, давая ей понять, как долго он ждал этого.
«И это произойдет, – сердце Нив трепетало. – Наконец–то», – и вдруг кровь полилась из пореза на горле Дилана.
Нив закричала и схватила его за шею, стараясь не дать крови вытечь.
– Нив… – едва слышно выдавил сдавленно Дилан.
Нив подняла голову, увидела в его глазах смятение, а не страх. Она опустила испуганный взгляд на его шею, кровь, что лилась сквозь ее пальцы, вязкая и мокрая, пропала.
Пропала… Нив смотрела туда огромными глазами.
Дилан легонько похлопал по ее ладони, чтобы она отпустила. В состоянии шока и непонимания она осторожно ослабила хватку и обнаружила, что его кожа невредима.
«Ничего…?» – она задыхалась, не сводя взгляда от шеи Дилана.
– П–п–прости, – пролепетала она, он опустил ее на пол. Как только она подняла взгляд к его глазам, она увидела, как он хмурится с болью. – Не знаю, что на меня нашло. Наверное, воображение разыгралось из–за того, что ты рассказал, – она пыталась исправить ситуацию, но Дилан отвел взгляд и принялся застегивать пояс. – Это не ты, – она приблизилась, но он прошел мимо нее и схватился за дверную ручку. – Не уходи – сказала она, плюнув на гордость. – Прошу.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Так останься, – брови Нив поднялись от ее улыбки. – Полежи со мной. Нам даже не нужно говорить. На это еще будет время.
Дилан взглянул на нее.
– Эй… с тобой ничего не случится, да?
Дилан кивнул, хотя думал явно о чем–то другом.
– Мне нужно кое–что сделать, – он повернул ручку и открыл дверь.
Нив отпустила его руку, отступила, ощущая себя невероятно маленькой.
– Ладно, – тихо сказала она, он повернулся к ней на пороге. – Делай, что нужно.
Глава 14
Искупление
Звонок мастерской слился со скрежетом шлифовального диска. Ромер выключил прибор, поднял очки на волосы и прошел к двери. По пути он выглянул в окно и заметил старинный Порше цвета водорослей на улице напротив.
При виде него Ромер застыл на месте и подавил горькую улыбку, подступившую к губам.
Он знал, что этот день придет. Он считал каждое мгновение. И теперь он был здесь…
Тряхнув головой, он вернулся к рабочему месту, опустил очки и включил станок.
Он ждал, пока диск разгонится, но даже при максимальной скорости он стоял и смотрел на станок.
Прошло пару мгновений застоя, и он больше так не мог. Он резко выдохнул и ударил рукой в перчатке по кнопке, выключая прибор.
Он снял очки и отложил их, а потом прошел к ближайшему окну и выглянул на улицу.
Порше оставался там.
Он отпер окно и толкнул на него, высунул голову и посмотрел на вход этажом ниже.
«Где он…»
От громкого треска он вздрогнул.
Он схватил отвертку со стены и пошел к задней части мастерской, завернул за угол, а Дилан влез в окно.
Ромер выронил отвертку и пошел туда.
Дилан встал на ноги, но тут сильный кулак Ромера попал по его челюсти. Удар оттолкнул его к полкам, и они загремели.
– Ро…
Ромер схватил его за воротник и с силой ударил снова.
– Дай объясни… – Дилан подавился, Ромер ударил его коленом в живот.
– АХ ТЫСВОЛОЧЬ! – Ромер схватил Дилана за шею и зажал.
Ладонь Дилана ползла по предплечью Ромера, но его хватка была слабой. Он не боролся, и это злило Ромера еще больше.
– ДУМАЕШЬ, Я БЛЕФУЮ?! – кричал Ромер ему в ухо. – ДА?! ДУМАЕШЬ, Я ЭТОГО НЕ СДЕЛАЮ?! – он сдавил хватку, но Дилан не сопротивлялся. Его тело повисло на руке Ромера, разум приближался к потере сознания. – Бесполезный кусок дерьма! – Ромер отпустил хватку и бросил Дилана. – Думаешь, сможешь вернуться? – он ударил по металлической решетке, в стороны полетели деревянные щепки. – Думаешь это ТАК ПРОСТО?! – закричал он, тело пылало.
Дилан пытался подняться на четвереньки, прижимая ладонь к горлу и кашляя. Полки все еще дрожали, словно от маленького землетрясения, но это начало утихать, когда гнев Ромера утомил его.
Он согнулся и упер ладони в колени, подавляя желание плакать, очистить себя от боли, бегущей по венам.
Он посмотрел на Дилана, а потом пошел в комнату.
Он оглянулся и увидел, как Дилан вытирает кровь с уголка рта, встает на ноги. Пока их взгляды не пересеклись, Ромер отвернулся и прислонился к краю рабочего стола.
Он опустил голову и глубоко вдохнул, но дрожь не унималась.
«Я показал свое мнение, – подумал он. – Готово».
– Все? – донесся сзади хриплый голос Дилана. – Три года, а ты припас только это?
– О, я собираюсь убить тебя, – заявил Ромер. – Как только продумаю побег в Мексику, – он схватил карандаш и принялся затачивать его ножом.
– Тебе нужно меня выслушать.
– Нет… не нужно, – Ромер склонился над столом и начал писать бессмыслицу на кусочке бумаги. Он ждал, пока Дилан начнет извиняться, но этого не случилось.
Гнев вспыхнул в нем, обжигая, как кислота. Кислый и невыносимый.
Он оттолкнулся от стола и выпрямился.
Каждый миг казалось, удлинял приговор, растягивал пространство между ними.
– Почему, – спросил Ромер, – ты мне не помог?
– Я не мог.
От ответа Дилана ему стало плохо.
– Дай угадаю, – Ромер повернулся к нему. – Ты был слишком занят, жалея себя, чтобы думать о других? Знаешь, что, придурок? Мой ад не такой, в котором ты просыпаешься!
σ
~Три года назад~
Сегодня было удивительно холодно, как для весны. Хотя солнце уже село, голубое небо еще не сдалось ночи.
Сумерки, любимое время суток Ромера. Когда город оживал яркой палитрой красок и света. Когда ранние птицы и ночные совы ходили по улицам.
Сжимая ужасно дешевую бутылку шампанского, он шел к прекрасному поместью у пляжа. И, хотя этот визит мог быть его тысячным, минималистский дизайн здания снова поразил его.
Ему нравилось, как стены, колонны и потолки были лишь бетонными прямоугольниками, соединенными друг с другом. Как панели тянулись друг за другом, создавая глубокие укрытия.
Если бы он сам придумывал этот дом, он бы ничего не добавлял к этому идеалу.
Вот бы отец Дилана чаще уезжал.
Надеясь избежать нежелательных встреч, он подошел к поместью, перемахнул через низкую ограду и направился по дорожке к домику у бассейна сзади.
Он проходил ряды бамбука и до ужаса аккуратных деревьев бонсай, каждый шаг все больше открывал широкий бассейн впереди.
Видя домик у бассейна, он вытащил сложенный конверт из заднего кармана и улыбнулся штампу «УБК факультет архитектуры» в верхнем левом углу. Он оглянулся на поместье отца Дилана и осознал.
Его мечта стала реальностью.
Ромер сложил конверт и спрятал в карман. Он мог лишь представлять пока реакцию на лице Дилана.
Сегодня творилась история. Сегодня мог быть лучший день в его жизни.
Он повозился с пробкой бутылки, нечаянно разлил часть на коврик у двери домика у бассейна. Пена оказалась на его рукаве.
– Блин, – пробормотал он и быстро прижался губами к горлышку бутылки.
Несколько глотков. Он скривился.
– Фу. Даже я думаю, что это гадость.
Он посмотрел на этикетку и поклялся больше не покупать дешевую выпивку.
– ТУК–ТУК, ЗАРАЗА, – он толкнул входную дверь и вошел в домик.
Дилана не было видно.
– Ди! – позвал Ромер. – Я начал без тебя, – он опустил бутылку на стойку. – Но не переживай, мы потом проберемся в погреб твоего папы.
Его смех встретила тишина. Дилан был в главном доме?
«Неа… – подумал он. Дилан ненавидел быть там больше Ромера. – Он, наверное, задремал».
– Ди! – заорал Ромер еще громче, открыв ближайший шкаф. Он осмотрел чистые стаканы и кружки, пожал плечами, взял два стакана для виски с тяжелым дном с полки. – Чувак, я куплю тебе новую зарядку, – он прошел в гостевую спальню. – Я звонил как…
Он замер на пороге, заметив руку, выглядывающую из–за кровати.
Ужас сдавил его.
Он бросил все и упал на пол, нашел сжавшегося Дилана с закрытыми глазами.
– Ди… – Ромер обхватил призрачно–бледное лицо Дилана, поднял веко.
Его зрачок был пугающе маленьким.
– Что ты сделал…? – Ромер едва мог говорить из–за нехватки воздуха в легких.
Он безумно озирался, заметил пустую бутылочку от лекарства на столике у кровати.
«Что ты принял?».
Он схватил бутылочку и увидел под ней сложенный листок бумаги.
Письмо, которое ему не нужно было читать.
σ
Ромер за рулем зеленого Порше Дилана выехал на главную дорогу.
– ЕСЛИ УМРЕШЬ, Я ТЕБЯ УБЬЮ! – кричал Ромер, прорываясь среди вечерних машин. – Держись, держись, ДЕРЖИСЬ! – он давил на педаль газа, чуть не проехав на желтый свет. Но дальше светофоры заставили его заскрипеть шинами. – О, нет–нет–нет, прошу, стань ЗЕЛЕНЫМ! – вопил он, и огни светофора замерцали.
Все светофоры впереди, были они желтые или красные, стали зелеными, как по цепочке.
– Да! – Ромер сорвался с места. – Что за… ДА!
Он бросился на самую крайнюю полосу слева и ускорился, не думая о последствиях.
УДАР.
Все краски и огни смешались в горизонтальные волосы от столкновения с не подозревающей машиной, и Порше вышел из–под контроля. Он кружился, а Ромер мог думать лишь о том, как ему нужно выжить, чтобы не лишить такого шанса Дилана.
Они со скрипом остановились, Ромер прижимал ладонь к груди Дилана.
Застонав, Ромер прижал ушибленную голову к подголовнику, радуясь, что выжил.
Мир еще кружился, пульсирующая боль в голове усиливалась с каждым ударом сердца
Он зажмурился, чтобы отогнать боль, открыл глаза и увидел мутный мир.
Он повернул затекшую шею и посмотрел на машину, с которой столкнулся. Он видел смутный силуэт темно–синего автомобиля с вмятиной на пассажирском месте.
Водитель сжимал голову руками, что–то кричал, но Ромер не слышал его из–за звона в ушах.
Прижимая ладонь к груди Дилана, Ромер осознавал лишь, как тянется тишина между ударами его умирающего сердца.
Он развернулся и посмотрел на болезненное лицо Дилана. Как он добрался до больницы, он едва помнил.
σ
– Знаешь, в чем они меня обвинили? – спросил Ромер, кипя под ледяной поверхностью.
Дилан только смотрел, его губы склеились.
– Непредумышленное убийство, – сказал Ромер, ему было ужасно плохо. – Они сказали, что, если бы я не вернулся на место аварии, они бы добавили мне побег с места преступления.
Дилан опустил голову, сдавленно выдохнув.
– Может, я ничего не знаю о твоей жизни, но я никогда – никогда – не думал, что ты бросишь меня волкам.
– Думаешь, я так поступил? – Дилан поднял голову.
– Ты убежал!
– Нет!
– О, так ты просто проснулся утром и оказался в Нью–Йорке?!
– Да! Так и вышло!
Ромер уставился на него, лишившись слов. В глазах Дилана было достаточно убежденности, чтобы он засомневался.
– Когда я открыл глаза, – продолжил Дилан, – я оказался подключенным к машинам в, как я думал, больнице в Ванкувере. Я не знал, что был в Нью–Йорке, пока не подслушал двух медсестер.
– Думаешь, я поверю этому?
– Клянусь, Ро, я месяцами пытался понять, вспомнить, как я там оказался, полет, чемоданы, хоть что–то! Но мои памяти словно стерли с момента, как я… – он сглотнул и просто смотрел на Ромера с мольбой в глазах.
Вдруг Ромеру показалось, что его лишили жизни.
– У тебя было три года, – сказал он твердым сломленным голосом. – Три года, и ты придумал только это?
Дилан ошеломленно смотрел на него.
– Думаешь, я придумывал три года историю, а вышло вот это? – он нахмурился, мрачнея. – Думаешь, я пришел сегодня извиняться?
– А выглядит так, если учесть, что ты только это и сделал здесь.
Плечи Дилана опустились, грудь сдавило. Он, казалось, решил выложить последние карты.
– Это была или военная школа, или палата психушки.
– Чушь. ЧУШЬ! Твой папаша мог сделать все, что хочет!
– Это я и пытаюсь сказать! Алекс решил, что мне нужна круглосуточная опека, но папа этого делать не собирался. Ты же его знаешь!
– И ты послушно остался там.
– Говорю же, я не помнил ничего до пробуждения. Лекарства, наверное…
– ПЛЕВАТЬ! ТЫУШЕЛ! И даже не подумал оглянуться!
– Боже… ты говоришь так, будто я был на курорте! Ромер, когда я проснулся, у меня не было телефона и бумажника. Я не мог связаться с тобой. Я ни с кем не мог связаться! Мои руки были связаны…
– Твои руки были связаны, – начал смеяться Ромер.
Дилан закрыл глаза и опустил лицо к ладони. Он надавил на глаза большим и указательным пальцами.
– Когда я узнал, что с тобой случилось…
– Случилось? – вмешался Ромер. – Ты о том, что я сделал?
Дилан поднял голову, потрясенный словами Ромера.
– Ро… это был несчастный случай.
– Верно. Тогда ничего страшного.
Тишина.
Ромер покачал головой.
– Думаешь, ты хотел умереть? – заводился он. – Ты не знаешь, как жить с этим, с тем, чем мне приходится жить до конца чертовой жизни.
– Я…
– Знаешь, что в этом хуже всего? Желание, чтобы ты появился. Чтобы сказал, что я не монстр, хоть и сделал такое. Что я могу пережить это, – он отклонил голову, чтобы удержать слезы.
Дилан выдержал его взгляд, не издав ни звука.
– Мне это требовался. Кто–то, за кого я держался бы и не доводил себя до безумия, – его дыхание стало быстрым и неглубоким. – Я считал каждую минуту каждого дня, думая в каждый миг, что они назовут мое имя. Что я пройду в оковах и услышу твой голос из–за пуленепробиваемого стекла.
– Я звонил… – голос Дилана оборвался. – Ромер, я миллион раз звонил в тюрьму, но они меня не соединяли. И я прибыл, как только смог. Я прибывал четыре раза, Ро, и они каждый раз запрещали мне видеть тебя. Говорили, что ты в одиночной камере. Или другой бред, что ты опасен или… неустойчив.
Панцирь Ромера треснул. Его то запирали, то выпускали из одиночной камеры за годы. Каковы были шансы, что все те разы совпадали с визитами Дилана?
– Папа поклялся, что оплатит лучшего адвоката для тебя. Они пробовали все способы. Но смогли лишь укоротить срок.
– Я был там, – сказал Ромер, вспоминая холодные обвиняющие взгляды судей, пронзающие его. Осуждающие каждый его дюйм, словно он был куском мусора. Дикой собакой, которую нужно убрать.
Двенадцать лет.
Двенадцать лет он сидел бы в тюрьме без помощи отца Дилана.
Это было честно? Год заключения за каждый год Мейсона Брэдли на этой земле?
Нет.
Справедливо было бы запереть на все годы, которые к нему приходил ребенок. На всю длину будущего, украденного у него.
– Ро, прости, если мои попытки не достигли тебя. Но, клянусь, я пытался.
Ромер молчал. Ничего не осталось.
– Я не жду, что ты простишь меня. Правда. Но тебе нужно знать, что, если даже я изменился в твоих глазах, ты в моих не изменился.
«Тяжелая правда».
– Из–за тебя, – Ромер проглотил комок в горле с болью, – я изменился в глазах всех остальных.
– Ро…
– Прочь из моей мастерской.
Глава 15
Прелюдия