ПРОБЛЕМЫПЕРЕВОДА ИНВЕКТИВНОЙ И ЖАРГОННОЙ ЛЕКСИКИ В КИНОДИАЛОГЕ
Выполнила:
студентка группы ППИ1-07-01
Павлова Д.В.
Специальность:
«Лингвист, переводчик двух иностранных языков»
Научный руководитель:
доцент кафедры
испанского и итальянского языков,
канд.филол.наук
Ивкина Е.Н.
Введение
Данная работа посвящена анализу особенностей процесса перевода художественных фильмов, представляющего собой особый вид переводческой деятельности, и исследованию его результата — особой разновидности аудиомедиальных текстов. Киноперевод неизменно вызывает интерес и полемику среди переводчиков-практиков, специалистов, кинокритиков и рядовых зрителей. Немногочисленные публикации по данной проблематике отражают трудности перевода и противоречивые оценки этого рода деятельности.
Быстрое развитие информационных технологий и средств коммуникации, общепринятая точка зрения на картину мира позволяют в настоящее время говорить о процессах глобализации в мировом сообществе. Это, с одной стороны, приводит к унификации и стандартизации мировых культур, а с другой стороны, повышает самосознание некоторых представителей национальных культур, выводит на первое место желание сохранить специфику и особенности своей культуры при уважении к представителям других культур и разумном приятии самих этих культур.Возрастает роль переводчика в киноиндустрии – как связующего звена в межкультурной коммуникации. На плечи переводчика ложится ответственность за адекватную передачу текста. Искусство «донести автора» до зрителя заключается теперь не только в умении передать текст без нарушения узуальных норм переводящего языка, но и при максимальном отражении культурных (ментальных) особенностей языка оригинала.Одним из «проблемных» пластов лексики любого языка при этом остается пласт сниженной лексики, наиболее близкий к живой коммуникации, наиболее ярко отражающий менталитет носителей языка, зачастую идиоматичный.В современной мировой культуре при ее стремлении к натурализму инвективная (сниженная) лексика представлена в полной мере, начиная от просторечий и заканчивая запрещенной лексикой. И хотя отношение к ней неоднозначно, эта лексика составляет достаточно весомую, совершенно неотъемлемую часть лексикона. Как считает В.Д. Девкин, без знания разговорно окрашенной лексики при изучении иностранного языка обойтись невозможно. Знакомство с разговорной лексикой нужно, чтобы понимать обиходную речь, чтобы овладеть важной частью лингвострановедения, чтобы уметь расшифровать подтекст, остроты, ассоциативный план высказываний, без чего не может обойтись хороший переводчик, стремящийся максимально сблизить читателя с автором (Девкин 1994: 5).Объектом исследования является кинодиалог, представляющий собой вербальный компонент сложной многоуровневой семиотической системы — кинотекста. В данной работе мы вслед за В.Е. Горшковой разграничиваем два понятия: кинотекст как сложное, семиотически неоднородное сообщение, которым является фильм в целом, и кинодиалог — его языковую составляющую, с которой непосредственно работает переводчик (Горшкова, 2006).
Материалом исследования послужили оригинальные диалоги испанских фильмов и телесериалов, а также переводы этих диалогов на русский язык.
Поставленные цель и задачи определили структуру работы: она состоит из двух глав, введения, заключения, списка использованной литературы.
Глава 1. Теоретические предпосылки исследования проблем перевода инвективной и жаргонной лексики в кинодиалогах
Определение понятия кинодиалог и способы его перевода
Несмотря на то, что киноперевод существует с момента возникновения кинематографа, до сих пор он не получил достаточного научного освещения как особый вид переводческой деятельности. Специальные исследования по данной проблематике были предприняты лишь в последние 10-15 лет. Одним из показателей этого факта является отсутствие единого термина для обозначения самого предмета исследования. Так, А.П. Чужакин и П.Р. Палажченко(А. Чужакин, П. Палажченко. Мир перевода, или вечный поиск взаимопонимания. М., 1999, С. 47-49), а вслед за ними Л.Л. Нелюбин пользуются понятием «кино/видео перевод» (Нелюбин Л.Л. Толковый переводческий словарь. М., 2006. С. 76-77, 141) И.С. Алексеева говорит о «синхронизации видеотекста» (Алексеева И.С. Введение в переводоведение. СПб., 2004, С. 19-20), В.Е. Горшкова предлагает термин «перевод в кино» (Горшкова В.Е. Указ. соч.). Испанским аналогом этого понятия является термин “traducción fílmica” (Тамже).
Известная переводчица Мишель Берди выделяет пять типов киноперевода: 1) синхронный перевод, при котором переводчик вместе со зрителем впервые видит фильм и «старается как можно правильнее передать его содержание»; 2) озвучивание фильма одним актером или самим переводчиком; 3) озвучивание фильма двумя актерами – мужчиной и женщиной – на фоне звучащего звукоряда оригинала; 4) полный дубляж, когда фильм полностью озвучивают актеры, «и нужно так изменить речь, чтобы постараться попасть в артикуляцию»; 5) субтитры. Анализ данной классификации показывает, что первые три типа киноперевода суть отдельные разновидности «голоса за кадром». Соответственно, как и было показано ранее, мы можем говорить, что перевод в кино представлен следующими его техниками/видами: дублирование, перевод посредством субтитров, перевод «голосом за кадром» (цит. по Горшкова, 2006)
В нашей работе мы анализируем перевод, выполненный в виде субтитров.
Перевод посредством субтитров определяется как сокращенный перевод кинодиалога, отражающий его основное содержание и сопровождающий в виде печатного текста видеоряд фильма в его оригинальной версии. Он располагается, как правило, в нижней части кинокадра.
Перевести кинодиалог – это значит, с одной стороны, передать иноязычному рецептору смысл того, о чем говорят герои фильма, с другой стороны, максимально сохранить характерные особенности самого звучащего текста с целью обеспечения соответствующего коммуникативно-прагматического эффекта. При переводе кинодиалога лаконичность вербального текста компенсируется визуальным рядом, так как ограниченность кинодиалога временными рамками звучания приводит к опущению в переводе части информации, несущей нерелевантную смысловую нагрузку: маркеров структурной организации диалогов, междометий и т.д. Именно поэтому при переводе кинодиалога при помощи субтитров, переводчик, часто прибегает к упущению именно сниженного пласта лексики для сокращения текста перевода или замене ее на более простые и удобные для переводчика способы передачи информации. Замена в переводе экспрессивно окрашенных единиц и словосочетаний и утрата в переводе игры слов лишают речь персонажей образности и живости, детали, которые могут обнаружить разницу восприятия и разрушить коммуникацию, опускаются. Примером может послужить фраза из рассматриваемого нами фильма. Компания молодых людей обсуждает задержание с поличным полицией их знакомого.
Lo de Chente me ha jodido – Ченте поймали
На наш взгляд перевод не отражает того состояния, в котором находились говорящие, злости и досады, выраженных во фразе.
В настоящее время многие переводчики осознали необходимость максимальной приближенности перевода кино к языку оригинала и на этой почве в переводах появляются бранная лексика, жаргоны и даже лексика табу. Таким образом, для нашей работы представляется необходимым дать определение понятиям «инвективная лексика», «сниженная лексика» и «жаргонная лексика». В этих целях необходимо рассмотреть существующие стратегии, применяемые при классификации разговорной речи, в состав которой входят рассматриваемые нами единицы. 1.2 Классификационные стратегии разговорной экспрессивной речиперевод фильм речь разговорный Многоаспектность такого понятия как «разговорная лексика» объясняет наличие разных подходов к ее классификации. Весь лексико-фразеологический континуум экспрессивной разговорной речи, описанный в «Большом словаре русской разговорной экспрессивной речи», можно представить в виде следующих групп:1) разговорно-литературные слова и выражения с элементами снижающей экспрессии, эмоциональности и образной оценки; 2) разговорно-сниженные экспрессивы, промежуточные между языковой нормой и общерусским субстандартом; 3) элементы сниженной деловой лексики, находящиеся на периферии языкового стандарта; 4) простонародные единицы преднамеренного шутливо-имитационного употребления и областные слова с наддиалектным статусом; 5) традиционно-народные номинации с фоновой культурной окраской; 6) собственно просторечные грубые и бранные экспрессивы; 7) низкая маргинальная лексика и вульгарное «физиологическое» сквернословие; 8) нецензурные обсценизмы (русский мат, испанский мат) и связанные с ними дисфемизмы и эвфемизмы; 9) общежаргонное просторечие; 10) собственно жаргонные единицы (криминальные, молодежные, подростковые, армейские и др.), тяготеющие к широкой употребительности или общеизвестные.Стилистические пометы даются наклонным шрифтом, следуют за грамматическими и разграничиваются на эмоционально-оценочные и функционально-социальные. Использование помет подчинено следующей последовательности: сначала вводятся эмоционально-оценочные («грубое», «ласкательное», «шутливое», «насмешливое», «неодобрительное», «пренебрежительное», «бранное» и др.), затем функционально-стилистические («простонародное», «разговорное», «разговорно-сниженное», «жаргонное» и др.). Обычно последней включается помета как знак особой семантической нагрузки.Следует отметить, что в нашей работе основное внимание уделяется лишь отдельным группам единиц из приведенной выше классификации: это инвективы и жаргонные слова. Уточним объем этих понятий. 1.2.1 Понятие «инвективная лексика» и ее разновидностиВ настоящее время как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике одним из приоритетных и активно разрабатываемых направлений является изучение прагматического аспекта языка, когда в центр исследования ставится отношение между языковым знаком и носителями языка. Языковой знак используется людьми как способ воздействия. В первую очередь это касается лексики. Ярким проявлением языковой прагматики можно считать инвективную лексику.
Инвектива – это оскорбительная речь. Очевидно, что целью этой речи является оскорбление. Однако толкование глагола «оскорбить» не дает какой-либо информации о составляющих компонентах инвективной стратегии, так как его значение объясняется через глаголы «обидеть» и «унизить». Некоторые ученые считают понятие «инвективная лексика» и «сниженная лексика» синонимами. В нашей работе мы будем опираться на эту точку зрения и понимать эти термины как синонимы.
Стилистически сниженные единицы – это те языковые средства, которые закреплены за сферой непринужденного общения, за неофициальными ситуациями. (В. В. Сдобников, 1992)
Мы можем лишь отчасти разделить данную точку зрения, так как носители языка могут использовать, например, диалект в разных ситуациях, независимо от степени их официальности. Часто причина этого кроется в том, что такие носители языка в силу недостаточного освоения его литературной формы не владеют другими формами речи. Таким образом, мы рассматриваем сниженность как понятие, неразрывно связанное с понятием литературной нормы.
Заметим, что некоторые исследователи (например, О.А. Лаптева) полагают, что менее «продвинутыми» в языковом отношении говорящими употребляются почти исключительно нейтральные речевые средства, в то время как лица с более развитым чутьем языка (обе эти языковые характеристики совсем не обязательно должны совпадать с более или менее высоким образовательным уровнем) охотно используют сниженные речевые средства – даже и просторечные – с целью разнообразить речь и достичь нужного стилистического эффекта. Чем выше общий культурный уровень говорящего, тем лучше чувствует он собственно стилистические возможности разговорной нормы. (О.А. Лаптева, 2003) Нам, тем не менее, ближе точка зрения, согласно которой сниженные средства преимущественно используются менее образованными носителями языка.
Как и В.В. Сдобников, мы считаем, что также следует учитывать социальную иерархию тех, кто употребляет в своей речи стилистически сниженные единицы. По мнению некоторых исследователей, стилистически сниженные слова именно потому являются сниженными, что они часто используются в речи людьми с низким социальным статусом, в определенных социальных группах. (В.В. Сдобников, 1992)
С языковой точки зрения, стилистически сниженные высказывания – явление многоплановое. Можно говорить о сниженности на разных уровнях языка, однако чаще всего исследователи говорят о лексике, она, по их мнению, становится основным признаком социальной маркированности.
Будучи ярким проявлением прагматики, инвектива реализуется прежде всего на лексическом уровне, что в словарях выражено в системе стилистических помет, указывающих на выразительные оттенки слов. В словаре Д.Н. Ушакова, в частности, употребляются следующие пометы инвективных слов, выражающие отрицательную оценку объекта, о котором идет речь: бранное слово, неодобрительное, презрительное, пренебрежительное, укоризненное. Очевидно, что степень отрицательной оценочности, обозначаемой этими определением, варьируется (Ушакова 1996). Понятие «инвектива» определяется так же как и «резкое выступление против кого-либо, чего-либо, оскорбительная речь» (В.И Жельвис 1990). С нашей точки зрения это определение не противоречит понятию инвективы как сниженной лексики. В любом случае пренебрегать этими языковыми элементами при переводе не следует, поскольку инвективную лексику относят к лексике, характеризующей отношение говорящего к предмету речи, т.е. его оценку этого предмета. Н.Д. Арутюнова считает оценку «наиболее ярким представителем прагматического значения» (Н.Д. Арутюнова 1988). Чтобы выразить свое отрицательное отношение к предмету речи, человек часто, а в настоящее время даже слишком часто, прибегает к инвективе. Л.П. Крысин указывает на огрубление речи как одну из тенденций современной русской речи (Крысин Л.П. 1996).
Все вышесказанное, по нашему мнению, позволяет считать инвективную проблематику одной из важных и интересных на современном этапе развития языка.
Несмотря на неоднозначный подход исследователей, можно сказать, что по семантическому признаку различают несколько разрядов сниженной лексики:1) констатирующие номинации лица, обозначающие негативную с точки зрения интересов общества (или его большинства) деятельность, занятия, поступки, поведение кого-либо: ratero – вор, мошенник, карманник, хитрец, плутguaricha, puta – шлюха, проститутка, уличная девка2) слова и словосочетания, в самом значении которых при констатирующем характере семантики, содержится негативная оценка деятельности, занятий, поведения кого-либо, сопровождаемая экспрессивной окраской:vándalo – вандал vacilón – гулящий; разгульный; праздный 3) зоосемантические метафоры, содержащие, как правило, негативные оценки адресата речи и грубую экспрессию неодобрения, презрения,пренебрежения: zorra – шлюха, потаскуха gallina – трусpavo – мямля, рохля4) слова, обозначающие действия или качества, свойства кого-либо или чего - либо. Среди таких слов есть слова констатирующей семантики и слова оценочные, с яркой экспрессивной окраской: mierda – дерьмо, лажаculo – задница5) слова и словосочетания, в самом значении которых заключена негативная (бранная) оценка кого-либо как личности, с достаточно сильной негативной экспрессией: gilipollas – идиот cabrón – козёл, рогоносец, поддонок, сволочь, сутенёр, хозяин публичного дома. По степени сниженности разговорных лексем известна классификация В.Д. Девкина, который выделяет:1) фамильярную лексику (словарная помета «фам.» маркирует фамильярность, фривольность, подчеркнутую «несалонность» выражения, типичную для среды близких знакомых);2) грубую лексику (помета «груб.» указывает на не эстетическое, антиэтическое понятие, на то, что обычно передают эвфемизмами);3) вульгарную лекиску (помета «вульг.» обозначает применение грубых слов не по прямому их назначению, а для негативных характеристик того, что в норме называется нейтрально, прилично);4) бранную лексику (помета «бран.» сопровождает бранную лексику, имеющую, как правило, нечеткий, общенегативный контур значения);5) нецензурную лексику (помета «неценз.» обозначает табуированную, запретную лексику) (Девкин 1994).В своей работе мы будем придерживать классификации В.Д. Девкина. 1.2.2 Понятие «жаргонная лексика» и ее разновидности В последнее время наблюдается массовое использование жаргонной лексики всеми слоями населения вне зависимости от социальной или профессиональной принадлежности, возраста, коммуникативных особенностей употребления будь то публичное выступление, деловое общение или неофициальная обстановка. Многие исследователи рассматривают процесс жаргонизации современной речи как своеобразную реакцию на недавнюю стандартизованность, «приглаженность», безликость публичных выступлений, насыщенных пропагандистскими штампами.Отход в области социальной жизни от жестких канонов и норм прошлого, провозглашение свободы как в общественно-политической и экономической сфере, так и в человеческих отношениях сказывается на новых оценках некоторых языковых фактов и процессов: то, что раньше считалось принадлежностью социально непрестижной среды (преступной, мафиозной, просто малокультурной), начинает приобретать «право гражданства» наряду с традиционными средствами литературного языка (Валгина, 2001). В использовании жаргона, как в зеркале, отражается процесс изменений в обществе, в том числе вышеназванные процессы (снятие запретов, цензуры, усиление влияния языка преступного мира, расширение сферы устной неподготовленной речи) оказали влияние на поколение, что нашло непосредственное отражение и выражение в языке. Существует нравственная, духовная – проблема, связанная с распространением жаргонизмов, дело в том, что жаргон вымывает из нашей речи огромные пласты литературной лексики, обедняет речь, тем самым, препятствуя интеллектуальному и творческому развитию личности: «Жаргон убивает мысль, отучает думать его рьяных поклонников» - справедливо пишет современный филолог Л.И. Скворцов (Скворцов, 1996). Но, с другой стороны, жаргон отражает тенденции, важные для современного языка в целом и без его всестороннего изучения лингвистическое описание современного языка будет неполным. Изучение подобного языкового материала интересно и в каком-то смысле необходимо - хотя бы потому, что этот своеобразный «язык в языке» существует не только в устной речи, но и все чаще и чаще функционирует (как уже отмечалось) на страницах газет и журналов, на телевидении и в кино. Поэтому в изучении и употреблении жаргона должны быть заинтересованы и современные переводчики.Жаргон — социальный диалект; отличается от общеразговорного языка специфической лексикой и фразеологией, экспрессивностью оборотов и особым использованием словообразовательных средств, но не обладает собственной фонетической и грамматической системой. Основная функция жаргона состоит в выражении принадлежности к относительно автономной социальной группе посредством употребления специфических слов, форм и оборотов. Иногда термин жаргон используется для обозначения искажённой, неправильной речи. (Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — 2-е изд. -М.: Большая Российская энциклопедия», 1998).До сравнительно недавних пор считалось, что коммуникативная роль социальных жаргонов и арго невелика, во всяком случае она гораздо меньше, чем коммуникативная роль литературного языка и даже профессиональных жаргонов. Однако в конце века жаргонизмы возрождаются на новом социальном и языковом материале. Жаргон существует как языковые образования, которыми пользуются уголовники, мафиози, проститутки, наркоманы, фальшивомонетчики, карточные «кидалы» и другие социальные группы. Эти многочисленные жаргоны по большей части несамостоятельны, «перетекают» друг в друга: например, жаргоны наркоманов, проституток и нищих имеют значительное пересечение в области лексики и фразеологии, у сленга хиппи немало общих элементов со студенческим жаргоном, «челноки» активно используют в своей речевой деятельности торговый жаргон и т.д. (Л. П. Крысин 2006).Жаргон может возникать в любом коллективе. Существует жаргон школьников, жаргон студентов, молодёжный и армейский жаргоны, жаргоны музыкантов и спортсменов, жаргон торговцев, жаргон уголовников и т. д.Молодёжный жаргон называют также сленгом. Сленг сравнительно недавнее заимствование из английского, обозначавшее первоначально исключительно язык молодёжи (сленг хиппи) или профессиональный жаргон какой-либо новой, активно развивающейся сферы (бизнес-сленг, компьютерный сленг). В последнее время сочетаемость слова расширяется (медицинский сленг, армейский сленг), новый термин постепенно вытесняет слово жаргон. По своей внеязыковой обусловленности жаргоны можно подразделить на профессиональные, социальные и тайные. (В.С. Виноградов 2003).Профессиональные жаргоны возникают стихийно, естественным путем, благодаря специфике отраслевой, производственной деятельности людей. Их особенность заключается в номинации предметов, действий, качеств и явлений, характерной для той или иной трудовой деятельности. Профессионализмы, слова и выражения таких жаргонов, чаще всего называют объекты и явления, характерных для той или иной трудовой деятельности. Лексика профессиональных жаргонов богата эмоционально-экспрессивными словами и выражениями, не лишена она и бранных, вульгарных слов. В Испании наиболее богатой на профессионализмы можно считать сферу участников боев быков:arma, vela – рога; varilarguero – пикадор; tomar los blandos – ранить быка не задев кости. Приведем некоторые примеры из жаргона артистов:caballo blanco – импресарио; cocalidades de tifus – контрамарочные места; bocadillo – фраза произносимая актером. У военных так же существует жаргон, например:chopo – винтовка; patatero – доброволец;tornillero – дезертир. Разновидностью социальных жаргонов в первую очередь следует считать молодежный жаргон.Молодежный жаргон Испании связан с так называемым пасотизмом (pasotismo) (el pasota), особым способом жизни и ее философией. Молодежный жаргон кастильских городов, и прежде всего Мадрида, называют el cheli. Данные понятия принято считать синонимами. Приведем несколько примеров молодежного жаргона Испании:buga – шикарная машина;queso – поцелуй;pela larga – много денег;privar – пьянствовать;blanca – кокаин; chocolate – гашиш; flipado – принявший наркотик.Тайные жаргоны отличаются от других видов детальной специализацией и конкретностью наименований форм, приемов, способов и участников преступной деятельности. В секретных «языках» встречаются специальные названия для важных предметов жизненного обихода:paletero – «ширма», тот, кто прикрывает ворующего;
hospital – игорный дом;
aduana – тайник;
mazo – сутенер;
pescar la mosca – добыть денег.
Основным источником заимствования жаргонных слов можно считать цыганский язык (caló). Подобное явление наблюдается в воровских жаргонах и других европейских стран.