Полет на крыльях из камня 7 глава




Я тоже прилег, пролежал минут пятнадцать, но, разумеется, не мог заснуть. Меня переполняли впечатления происшедшего и предвкушение того, что случится дальше.

— Похоже, мы проведем в этих местах несколько дней? — спросил я.

— Думаю, да, — немедленно откликнулась Мама Чиа.

— Я вас не задерживаю? Я имею в виду, вы можете понадобиться другим, своим пациентам и друзьям.

Она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза:

— Считай, что я выехала на срочный вызов.

— А в чем причина срочности?

— В тебе, — сказала она, слегка улыбнувшись. Она приподнялась и села, ее лицо снова стало спокойным и серьезным. — Причина в тебе. Именно поэтому мы сейчас здесь.

— А что это за место?

— Это центр Каланикаула, священная роща кукуй.

— Священная? — Я тоже сел прямо и осмотрелся.

— Да. Разве ты не. чувствуешь?

Я смотрел на серую кору, светло-зеленые листья и белые цветы прекрасных деревьев вокруг, потом закрыл глаза и осознал, что ощущение красоты связано не столько со зрением, сколько с восприятием этого места.

— Да, — сказал я, — я чувствую. Но разве мы шли так долго только ради этого?

— Мы идем в священное место за священным знанием. — Она резко поднялась на ноги. — Пойдем. Скоро стемнеет. — Без дальнейших объяснений она повернулась и направилась в глубину джунглей. Я быстро встал и последовал за ней.

— Вы не хотите мне рассказать, что мы будем делать? — спросил я, петляя между деревьями и пытаясь не потерять Маму Чиа в сумерках.

— Узнаешь, когда придем, — коротко бросила она.

— Придем куда?.

Хотя лес приглушал все звуки, ее голос был вполне отчетливо слышен.

— На место захоронения, — ответила она.

— На кладбище? Ночью? Сейчас? — Волосы у меня на затылке зашевелились. Это был явный сигнал Базового Я, предвещающий приближение чего-то ужасного. Как гласит старая пословица: «Свет в конце узкого туннеля может оказаться огнями надвигающегося поезда».

 

 

Глава 11

Башня жизни

 

Таким образом, символически Башня первоначально означала

проводник, связывающий материю и дух…

Боги ищут возможность войти к нам —

если необходимо, с применением силы.

Салли Николе, «Карл Юнг и карты Тара»

 

 

К тому моменту, как я вновь пришел в себя, Мама Чиа была уже метрах в пяти впереди, и мне пришлось пробежаться, чтобы догнать ее. Мы покинули рощу деревьев кукуй, и на узкой тропе к месту захоронения лес изменился. На многие мили вокруг, насколько позволял видеть серебряный блеск полумесяца над головой, распространялся мертвый, высохший лес — то, что раньше было гордыми охи-а и прекрасными коа, сейчас представляло собой голые скелеты, обрамляющие гребни скал, которые окружали долину Вайлау.

— Для забавы охотников сюда привезли оленей, — объяснила Мама Чиа. — Они съели все свежие побеги, поэтому молодые деревья так и не выросли. Большинство взрослых деревьев погибло от засухи, задохнулось в ядовитых лианах и мхе, нетронутых оленями.

Мы поднялись вверх, в предгорья, и снова спустились к этим искривленным сучковатым патриархам, последним останкам погибшего леса. В залитом лунным сиянием лесу Мама Чиа начала говорить, и ее слова, как мощный магнит, втягивали меня в новое видение реальности.

— Человеческое тело подобно семиэтажной башне, — сказала она. — Это уже многие столетия известно исследователям внутреннего мира, постигшим тонкие тела и энергетические центры человека. Индийские мистики называют эти семь уровней чакрами. Сейчас я покажу. — Она вынула из своей сумки ручку и блокнот и, присев на корточки, нарисовала в нем диаграмму:

 

Семиэтажная башня

 

 

7. ЧИСТОЕ БЫТИЕ И БЛАЖЕНСТВО Чистый Дух; Я больше не существует.

6. ЕДИНСТВО Чистый Свет; связь с Духом.

5. МИСТИЧЕСКОЕ ОТКРОВЕНИЕ Чистая Одухотворенность; глаза, обращенные к Духу.

4. ТРАНСПЕРСОНАЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ Чистое Сопереживание; открытое сердце; эго уже не является центром сознания. Чувства: любовь, счастье. Основной вопрос: лучшее и эффективное служение миру.

БОЛЬШОЙ СКАЧОК

3. ЛИЧНАЯ СИЛА Чувства: гнев, напряженность. Основные вопросы: дисциплина, решительность, воля.

2. СЕКСУАЛЬНОСТЬ И СОЗИДАНИЕ Чувства: печаль, слабость. Основные вопросы: достижение цели, полнота жизни; энергия и взаимоотношения с людьми.

1. ЛИЧНОЕ ВЫЖИВАНИЕ Чувства: страх, паралич. Основной вопрос: забота о самом себе.

 

Закончив рисовать, Мама Чиа пометила диаграмму подписями.

— Этот рисунок выражает суть всего, что тебе сейчас нужно знать, — сказала она. — Башня Жизни в тебе самом. У каждого ее уровня есть собственные отличительные качества, и каждый из них, начиная с нижнего и до самого верхнего, соответствует все более расширенным состояниям осознания.

— Три нижних этажа — выживание, созидание и сила — представляют собой царства Базового и Сознательного Я. Они не интересуются верхними этажами и не отвечают за них. Очищение трех нижних уровней и решение связанных с ними вопросов усиливает и укрепляет Базовое Я. На четвертом уровне, в царстве сердца, ты впервые приходишь к связи со своим Высшим Я. — Она замолчала.

— А три верхних уровня? — спросил я.

— Пусть они пока тебя не беспокоят.

— Но мне интересно! — возбужденно воскликнул я. — Эта карта — именно то, что я искал все это время. Сейчас я это понял! Я так устал от постоянной борьбы со своими нижними уровнями. Вот это, — я указал на седьмой этаж Башни, — и есть то, чего я хочу, куда стремлюсь попасть.

Мама Чиа оторвала взгляд от диаграммы и показала на ближайшее дерево кукуй, гладкая кора которого тускло блестела при лунном свете.

— Подобно этому дереву, — сказала она, — подобно башне, человеческое существо рождено в этом мире, чтобы связать собой землю и небеса, чтобы сплотить в себе все три Я. Но если корни дерева не уйдут глубоко в землю, оно не сможет расцвести. Если у башни слабый фундамент, она рухнет. Приведи в порядок свои подвалы, Дэн, прежде чем отдыхать на верхнем этаже.

Несколько мгновений я обдумывал все это. Признаться, я всегда представлял, что живу на довольно высоком этаже, пребываю на вполне высоком уровне. Но сейчас я уже не был уверен в этом.

— Что означают эти слова, здесь, посередине? — спросил я, указывая на диаграмму. — Что такое «Большой Скачок»?

— Это самое трудное и волшебное превращение в жизни любого человека, — ответила Мама Чиа. — Это переход от личных забот и интересов трех нижних уровней к глубинам сердца. Когда ты оказываешься на четвертом этаже, дальнейшее продвижение подобно подъему в лифте, — заверила она.

— Дэн, — она продолжала все более страстно и вдохновенно, — все твои внешние цели, путешествия и испытания отражают эту задачу внутреннего восхождения. И каждый человек на земле рано или поздно поднимется по этим семи ступеням к обители собственной души,

Она начала говорить что-то еще, но замолкла, обошла меня и встала сзади:

— Присядь-ка. Вот так, и расположись поудобнее. — Мама Чиа начала разминать мне плечи.

— Вы решили сделать мне массаж? Здесь, сейчас? — спросил я, и в этот момент мои ноги начали подергиваться с каждым нажатием ее пальцев на какую-то точку на моей шее. В пространстве перед собой я увидел вспышки света.

— Хорошенько расслабься и постарайся не напрягаться, — потребовала она, растирая костяшками пальцев мои виски, все сильнее и сильнее. Ее голос стал слабым и приглушенным, и последними словами, которые я услышал, были: «В самых глубоких тайниках разума любого человека существуют всеобщие архетипы…» Я почувствовал, как мои веки сомкнулись, а потом услышал шум далекого ветра…

Я открыл глаза и замигал, увидев облака пыли, катящиеся по серой равнине, похожей на лунный кратер и простирающейся на многие мили во всех направлениях. На этом бескрайнем просторе разгуливал порывистый стонущий и завывающий ветер. Потом я заметил что-то неясное, слишком далекое, чтобы можно было рассмотреть детали. Башня? Да, белая Башня. И я знал, что мне нужно попасть туда. Я не прилагал никаких физических усилий, но почувствовал, что только под влиянием воли начал приближаться к ней. Башня становилась все больше и скоро нависла прямо надо мной.

Исполненный благоговейной радости и страха, я обнаружил, что нахожусь перед окном основания Башни, ее подвала.

Я ощутил, что этот уровень и несколько этажей над ним являются той обителью хаоса, где каждый человек пребывает большую часть своей жизни, царством невыявленных проблем,

символов и страхов — скрытых артефактов старого подвала.

Когда мое осознание проникло вглубь призрачного света подвала, я узрел безжизненный мир, заброшенную пустошь — пыльное и грязное пространство, населенное лишь врагами и соперниками.

Вскоре я понял, что окно каждого этажа открывает иную картину мира. Заглянув в окно второго этажа, я увидел более красочный пейзаж: царство деревьев, трав и ручьев, в котором гуляли и предавались различным формам удовольствий счастливые пары. Меня охватило желание.

Третье Окно демонстрировало мир порядка, геометрической правильности и красоты, в котором гармония структур усложнялась стремительным крещендо, а люди были стройными и высокими. Сквозь окно я заметил серо-стального робота, свое Сознательное Я. Почему-то я знал, что это место — крошечная обитель Сознательного Я и что это самый высокий уровень, на котором оно способно действовать.

Мое осознание переместилось к четвертому окну. Я увидел всех людей мира, представителей всех рас, культур, верований. Они пожимали руки, любили и помогали друг другу. Человечество пело хором — и это была песнь гармонии. Меня переполнило чувство сопереживания, и я услышал голоса ангелов небесных.

Затем меня мгновенно пронесло сквозь три верхних этажа и подняло ввысь волной невыразимого блаженства. Я чувствовал, видел, слышал, обонял и ощущал на вкус бесконечно острее, чем обычно. У меня возникали непередаваемые, новые, неизвестные ощущения. Я проник сквозь вуали иллюзий, воспринимал тончайшие энергии, иные измерения и Вселенные и, наконец, — я увидел Свет!

Я испытал потрясающий шок, и в следующий миг, словно на лифте, мое осознание стремительно понеслось вниз, подчиняясь сигналам тревоги, доносившимся с трех нижних этажей. И я понял, что мое Сознательное Я обречено вновь и вновь опускаться туда, в объятия страха, сексуальных желаний и власти, до тех пор, пока эти проблемы не будут полностью разрешены.

Затем я с острой тоской вспомнил счастливые мгновения спокойного и расширенного состояния осознания в моем ран-см детстве. Ангельские энергии приглашали меня тогда к высшим уровням Башни. Мне страстно захотелось вернуться туда, ибо какая-то часть меня всегда знала о том, что мир над Башней, в царстве Света, и есть мой настоящий дом.

В возвращении в этот дом и заключается цель моей души, мое священное путешествие: начиная с подвального этажа, я — мое Сознательное Я — должно было найти путь к свету высших уровней, пройти по всем этажам Башни, познать испытания и возможности, связанные с ними, — и разрешить эти проблемы. Но это станет возможно только тогда, когда я захочу видеть и научусь принимать то, что есть, когда я смогу отказаться от склонности к иллюзорным мечтаниям.

Я вернулся в то место, с которого начал путь к Башне, — в бескрайнюю равнину, по которой ураганы несли тучи пыли. Я снова смотрел на Башню издалека, и сейчас она казалась еще более величественной. Ее вершина уходила высоко в небеса, в туманную мглу фиолетовых, розовых и золотых вихрей, клубящихся в небе. Но сияние над Башней было ярким, как солнце, и я не мог долго смотреть над него…

В следующий момент я начал осознавать, что сижу, прислонившись к дереву. Мои глаза были широко раскрыты, и я все еще видел перед собой Башню, но по мере возвращения к обычному сознанию ее образ становился все более расплывчатым, пока не растворился полностью. Теперь вокруг меня были только листья деревьев кукуй, шелестящие под мягким дуновением теплого бриза.

Я продолжал сидеть неподвижно. Даже после всех тех странных и неожиданных вещей, с которыми я столкнулся, обучаясь у Сократуса, видение совершенно ошеломило меня. Сделав глубокий вдох, я медленно повернул голову и увидел Маму Чиа, которая спокойно сидела неподалеку. Ее глаза были закрыты.

Наконец я смог выдавить из себя:

— Я не знаю, как вы это сделали, но теперь я понимаю то, что вы говорили о Башне.

— Еще нет. Пока что ты понимаешь не до конца, — ответила она, открывая глаза. — Но ты поймешь. — Она захлопнула блокнот, поднялась на ноги и направилась вниз по тропе. Я тоже вскочил на ноги, схватил ее сумку и заторопился следом.

— Что значит «еще нет»? — спросил я, догнав ее. Ее ответ унесло усиливающимся ветром, и я, скорее, угадал, чем услышал его:

— Прежде чем увидеть Свет, необходимо познать тьму.

 

 

Глава 12

В объятиях страха

 

Преддверие смертной казни

обостряет восприимчивость ума.

Сэмюэл Джонсон

 

 

Вы не могли бы идти помедленнее? К чему такая спешка? — выкрикнул я, задыхаясь и пытаясь не потерять Маму Чиа на тускло освещенной луной тропе. — Пожалуйста, подождите! Куда мы идем? И что мы вообще здесь делаем?

— Узнаешь, когда придем, — как обычно, ответила она. Ее тон был мрачным, и этот ответ не принес мне никакого облегчения. Продираясь сквозь паутину лиан и кустарника, я спешил изо всех сил и чувствовал, что эти силы уже на исходе.

Много лет назад, когда я активно занимался гимнастикой, страх был моим привычным соперником. Почти ежедневно я осваивал достаточно опасные движения — сальто с разворотами, полеты на трапеции и головокружительные прыжки на батуте. Я справлялся с этим противником и вполне мог контролировать свой страх, потому что прекрасно знал, чего именно боюсь. Однако сейчас мой страх был бесформенной неизвестностью. По спине ползли мурашки, грудь сдавливало тисками, а живот скручивало волнами судорог, и я не знал, как мне избавиться от этих болезненных ощущений. Я вспомнил свое раннее детство и первое катание на «американских горках». Тележка с оглушительным лязганием начала подниматься вверх, а кода мы достигли вершины, хихиканье пассажиров перешло в вопли страха. Потом под нами раскрылась бездна, мы провалились в нее — и мои нервы были разорваны в клочья невыносимым ужасом.

Мама Чиа говорила с таким напряжением, какого я никогда раньше не слышал в ее голосе.

— Иди за мной! Сюда! — быстро командовала она, резко изменяя направление движения под острыми и неожиданными углами. Мы спускались вниз, к месту погребения, и мой ум заметался. Что общего у кладбища с Башней? Меня переполнили дурные предчувствия, и мне приходилось бороться с возрастающим стремлением убежать прочь — куда угодно, лишь бы покинуть это ужасное место.

— Ступай прямо по моим следам! — бросила она. Ее голос тонул в плотном и душном воздухе низины. — Ни в коем случае не сходи с тропы, понял?

Мы вышли на поляну. Впереди я увидел могильные камни, и мой желудок перевернулся.

— Зачем мы это делаем? — спросил я шепотом. — Я… Я думал, вы расскажете мне о трех «Я».

Мама Чиа сделала глубокий вдох, повернулась ко мне и жестом приказала следовать за ней. Ее лицо было угрюмым, и по моему телу прокатилась еще одна волна страха, которая еще более усилила мою растерянность — мне и раньше доводилось бывать на кладбищах, но я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь был настолько напуган. Мое Базовое Я скорчилось от страха, а тело оцепенело, когда мы вступили на древнюю погребальную землю. Мне хотелось сказать Маме Чиа: «Может, не стоит этого делать?», но я просто не мог вымолвить ни единого слова. В очередной раз я напрягал свой ум, пытаясь понять, что именно меня так испугало, но сознание не давало никакого ответа. Однако об этом знало мое Базовое Я. Для него все было совершенно очевидно.

Хотя ночь была очень теплой, мои зубы стучали от страха, когда Мама Чиа направилась по узкой тропке, пересекающей кладбище. Некоторые из надгробий стояли прямо, другие были сильно перекошены. Я осторожно двигался мимо могил, пока. Мама Чиа не выбрала свободное от могильных камней место. Наконец она остановилась и повернулась ко мне.

— Мы пришли сюда, чтобы столкнуться с мраком подвала Башни, — сказала она, — с царством выживания, одиночества и страха. Это священное место, и оно защищено от случайных взглядов. Здесь похоронены только кахуна. Ты чувствуешь силу этого места?

— Д-д-да, — мои зубы звонко сомкнулись.

— Ланикаула, страж этих могил, присоединился к нам — сейчас он прямо за твоей спиной, — спокойно заметила она.

Я судорожно обернулся, но сначала ничего не увидел. В следующий миг я ощутил присутствие чего-то невероятно сильного, и это заставило меня отступить назад. То, что я ощущал, не было злым, но это было нечто, что могло превратить меня в прах в мгновение ока. Эта энергия была сопереживающей, но она не ведала сострадания и жалости.

— Он был — и является — очень сильным кахуна. Он обитает здесь и охраняет Молокаи с момента своей смерти, уже четыреста лет. Нам нужно попросить у него разрешения быть здесь.

В голосе Мамы Чиа слышалось почтительное благоговение.

— Как?

— Тебе доводилось спрашивать разрешения войти в чей-то дом?

— Да, но…

— Я советую тебе сделать то же самое сейчас, да поскорее, — прошипела она.

Мама Чиа закрыла глаза, и я последовал ее примеру. Закрыв глаза, я увидел его — он стоял прямо передо мной. Я быстро открыл глаза, но видел только деревья вдалеке и могильные камни, окружавшие нашу маленькую полянку. Я снова сомкнул веки, и передо мной возник Ланикаула. Его взор был исполнен свирепости, но мне показалось, что в нем сквозит и скрытая любовь. Это был крупный мужчина, одетый в то, что показалось мне ритуальным гавайским головным убором. Он выглядел так, словно собирается либо обнять меня, либо одним мановением руки стереть с лица земли. Я вспомнил образ Шивы, бога индусов, преобразователя и разрушителя.

Осторожно и уважительно, я мысленно попросил у него разрешения побыть здесь, кратко объяснив цель своих поисков. Все это заняло всего несколько секунд. На его лице неожиданно появилась теплая улыбка, он кивнул и растворился во мраке. Я услышал, как Мама Чиа сказала:

— Вот и славно.

Сейчас я почувствовал, как резко изменилась атмосфера вокруг меня: я купался в теплом ветерке, хотя лишь за мгновение до этого моя шея затекла от холодных порывов, бьющих меня в спину. Я открыл глаза. Мама Чиа доброжелательно кивнула мне:

— Он сказал тебе: «Добро пожаловать». Кажется, ты ему понравился. — С этими словами она направилась к одной из могил. Я расслабился:

— Приятно слы… — Мама Чиа оборвала мой восторг, сунув мне в руки лопату и ткнув пальцем в участок земли у наших ног:

— Пора копать.

— Что? — Меня передернуло так сильно, что заболела шея.

— Копай здесь, — повторила она, не обращая внимания на мою реакцию.

— Копать? Здесь? Яму? Мы что-то ищем?

— Могилу.

— Послушайте, Мама Чиа, — заявил я. — Я взрослый человек и несу ответственность за свои поступки. Прежде чем я начну что-то делать, я хочу знать, что случится потом.

— А я хочу, чтобы ты перестал болтать и начал копать, — ответила она. — То, что случится потом, основано на тибетском ритуале, позволяющем столкнуться с собственными страхами. Если тот, кто пытается пройти его, еще не готов, все это может привести к серьезному повреждению психики. Я чувствую, что ты уже готов, но в этом никогда нельзя быть полностью уверенным. Так ты будешь продолжать?

Вот он и пришел, этот момент: сделай или умри. Или, быть может, — сделай и умри. Сократус как-то сказал мне, что я имею право и возможность «выйти из автобуса», когда бы мне этого ни захотелось. Но догнать уехавший автобус вряд ли удастся.

— Ты должен решать быстро, Дэн:

Я дернул головой и глянул на нее так, словно получил пощечину.

— О… ну… конечно… — Я сделал паузу, глубоко вздохнул и решил следовать тому принципу, который выбрал так много лет назад: если к тебе приходит испытание — прими его.

— Д-д-да… — Я начал заикаться. — Готов, к-к-как всегда.

Мне предстояло столкнуться лицом к лицу со своим страхом, и я начал копать. Земля была мягкой, и работа продвигалась быстрее, чем я предполагал. Мама Чиа стояла надо мной, скрестив руки на груди. Я сделал канавку около полуметра шириной и трех метров в длину, а потом начал углублять ее. Метр в глубину… Полтора… Пот уже катился с меня градом. Чем глубже я погружался, тем больше яма становилась похожей на могилу — и тем больше мне все это не нравилось. Впрочем, энтузиазма я не испытывал с самого начала.

Мой страх становился все сильнее, но потом превратился в гнев.

— Нет! — заявил я, решительно выбираясь из ямы. — Яне обязан это делать, и мне не хочется играть в загадочные игры ночью на кладбище, не понимая при этом, что, собственно, я делаю. Я вам не кукла на веревочке! Для кого предназначена эта могила? Почему я должен это делать? — требовательно спросил я.

Мама Чиа очень долго и пристально смотрела на меня молча, а потом сказала:

— Пошли.

Она подвела меня к могиле неподалеку и указала на эпитафию, выбитую на камне. Я присел и вгляделся в старую неразборчивую надпись. Все, что мне удалось разобрать, были строки:

 

Друг, помни, мимо проходя,

живым, как ты, был прежде я.

Но ты умрешь, как я, друг мой,

готовься следовать за мной.[9]

 

Я перевел взгляд на лицо Мамы Чиа — оно было совершенно серьезным.

— Я думаю, ты прекрасно понимаешь, для кого роешь могилу, — тихо сказала она.

Я выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза:

— Но у меня есть выбор.

— Выбор есть всегда, — согласилась она. — Ты можешь либо продолжить копать, либо купить билет на ближайшую доску для серфинга, отходящую от острова.

Не думаю, что она имела в виду именно этот вид транспорта, но было совершенно ясно, что если я хотел продолжать обучение у Мамы Чиа, то мне придется пройти через это испытание. Я прошел уже слишком много, и мне было интересно, к чему приведет весь мой многолетний путь. Мне удалось криво улыбнуться, и я сказал:

— Что ж, раз вы так деликатны и милы… — Я спрыгнул в яму и молча копал до тех пор, пока она не сказала:

— Уже достаточно. Подай мне лопату и выбирайся оттуда.

— Вы имеете в виду, уже все?

— Да.

— Уф, надо признать — все это действительно было страшновато, это факт, — сказал я, выбираясь из сырой могилы и с облегчением откладывая лопату в сторону. — В конце концов, это оказалось не таким уж тяжелым делом. — Я встряхнул усталыми мышцами и начал расслабляться.

— Ложись, — сказала Мама Чиа, указывая на простыню, которую она расстелила на земле рядом с вырытой могилой.

— Еще один массаж? Вам не кажется, что здесь не самое подходящее место? — спросил я.

Она не улыбнулась в ответ, лишь нетерпеливо повторила свой жест. Я покорно улегся на живот,

— Ложись на спину, — потребовала она. Я перевернулся и уставился на Маму Чиа, стоявшую надо мной:

— Я буду играть в мертвеца?

Она метнула в меня свирепый взгляд.

— Простите, — сказал я, — думаю, я просто слишком нервничаю.

— Это не игра. Если ты оскорбишь духов, обитающих здесь, тебе придется понервничать гораздо сильнее! Пытаясь расслабиться, я сказал:

— По крайней мере, появилась возможность передохнуть.

— Да уж, причем надолго, — сказала она и подняла лопату. Ее лезвие стремительно метнулось вниз, и я инстинктивно вскинул вверх руки. В тот миг я подумал, что Мама Чиа собирается размозжить мне голову, но лопата жестко воткнулась в землю рядом с могилой. Потом Мама Чиа присела на корточки возле моей головы, на самом краю ямы, и закрыла глаза.

Я лежал, запрокинув голову и глядя в ее лицо, бледное в свете луны. В короткий миг приступа паранойи мне подумалось, что на самом деле я совсем ничего о ней не знаю. Что, если она не та, к которой отправил меня Сократус? Что, если она — мой Враг?

Внезапно Мама Чиа начала говорить глухим голосом, который разносился эхом по всему кладбищу. Она произносила заклинание, и я осознал, что это действительно не игра.

— Великий Дух, у которого много имен, — размеренно декламировала она, — мы просим перенести нас к Свету. Мы просим защиты для этой юной души. Во имя Единого и с его позволения, мы просим, чтобы любое и всякое зло было отрезано и снято с этой души, опечатано собственным светом и возвращено к своему источнику. Мы просим, чтобы все, что придет к этой душе, предназначалось для ее высшего блага. Да будет так.

В моем горле возник металлический привкус ужаса. Мама Чиа начала надавливать костяшками кулаков на мои ключицы — сначала легко, но затем все сильнее и сильнее. Я вновь увидел вспышки света и услышал хлопающие звуки. Мама Чиа обняла всю мою голову, как когда-то, много лет назад, делал Сократус. Мои зубы стучали все чаще, а потом надо мной спустилась тьма.

Я почувствовал ветер, бросающий мне в лицо клубы пыли, открыл глаза и увидел прямо перед собой Башню. На этот раз это не казалось бестелесным видением, в котором мое сознание было лишь посторонним наблюдателем. Я глянул вниз и увидел свое тело. Я действительно был здесь.

Я стоял у самого входа. Огромная дверь плавно отворилась, и я медленно вошел в затхлый воздух помещения. Пол подо мной дернулся, я опрокинулся на спину и упал на груду каких-то вещей. Я быстро вскочил на ноги и осмотрелся, но в этой темноте мне трудно было что-то различить. «Наверное, это подвал», — сказал я. Мой голос звучал глухо, а одежда прилипла к телу. Сырой воздух и зловонный запах разложения были неуловимо знакомыми. Я решил, что нужно поискать свет. «Нужно захотеть увидеть».

В прошлый раз я лишь заглядывал в башню через окна. Действительно ли мне хочется увидеть то, что скрыто во мне самом, на этом самом низком уровне моего существа?

— Да, — ответил я сам себе вслух. — Да, я хочу это видеть!

Я медленно продвигался вперед, шаря руками во мраке. Наконец моя ладонь наткнулась на что-то — большая ручка, выключатель! Я дернул за нее, услышал гудение, которое перешло в мягкий шипящий свист, и пространство передо мной слабо осветилось тусклым и призрачным сиянием.

Почему в комнате по-прежнему было так темно? Когда мои глаза привыкли к слабому свету, я все понял. Я вошел в Башню и провалился в подвал, который каким-то странным образом включал в себя ту же ночь и тускло освещенное луной Кладбище—место захоронения кахуна. Но на этот раз я совсем не чувствовал, что мне говорят: «Добро пожаловать». И сейчас Я был здесь один. Неподалеку я увидел черную яму открытой могилы. Когда невидимая сила подтолкнула меня к этой зияющей дыре, мое тело затряслось, а разум приблизился к той грани, за которой нервы лопаются от ужаса и человек заходится в безумном хохоте. Меня подняло в воздух, перевернуло и плавно поднесло к черной могиле. Мое тело разбил паралич, и оно было скованным, как тело мертвеца, пораженное трупным окоченением. Я опустился на простыню, расстеленную рядом с ямой.

Я пытался встать, но не мог пошевелиться. Легкие судорожно втягивали и выталкивали воздух: глубже, чаще, глубже, чаще… Где-то вдалеке раздался голос Мамы Чиа:

— Твое Высшее Я — твой ангел-хранитель. Что бы ни случилось, помни, что оно всегда остается с тобой…

— Почему же я его не чувствую?! — отчаянно крикнул я в пустоту передо мной.

Словно в ответ, в моей голове эхом раздались слова Мамы Чиа: «Прежде чем увидеть Свет, нужно познать тьму».

Сила продолжала толкать меня. Парализованный, я не мог управлять своим телом, я не мог сопротивляться и защищать. Меня вновь подняло в воздух, медленно пронесло вбок и опустило вниз. Я услышал глухой беззвучный удар, когда спина коснулась дна могилы. Простыня покрыла меня, «о саван. Мой ужас достиг абсолютного, невменяемого, страха, когда я почувствовал стук лопаты и дождь земли, обрушившийся на меня. Сердце, казалось, сейчас разорвет мне грудь.

Издалека донеслись раскаты грома, и тьму заполнили Яростные вспышки молний. Земля уже покрыла меня полностью, и я услышал голос Христа. Он обращался не ко мне, и «то голос был далек от спокойствия. Это был вопль агонии распятия на Голгофе, перекрывающий гром. Это был мучительный вопрос, повторяемый с каждым разрядом молнии: «Почему Ты покинул меня?» В этот момент я осознал, что эти слова выкрикивает мой собственный голос. Но все было тщетно — никто не мог услышать меня. Самый отчаянный крик тонул в толстом слое земли, укрывшем мое лицо.

«Подождите! — кричал мой разум. — Я еще не умер! Не надо! Остановитесь! Я еще не готов умирать. Я жив!»

Дождь земли прекратился. Теперь я ощутил настолько полные неподвижность и тишину, каких никогда раньше не испытывал. Я мог слышать лишь свое собственное затрудненное дыхание и сердцебиение, частое, как дробь тамтама. Я был один в этой холодной земле. Абсолютная тьма. Полное одиночество. Холодные пальцы ужаса. Меня похоронили заживо.

В голове промелькнул обрывок рациональной мысли: «Как я мог это допустить?» Но рассудок снова смолк, и меня вынесло за грань разума, к безумию. Мои руки слабо хватали землю, пытаясь освободиться от неподъемной тяжести земли надо мной. Крики были беззвучны. Земля уже душила меня, выталкивала остатки воздуха из легких, как вдруг дно могилы подо мной исчезло, и я провалился в подземный туннель. Лихорадочно цепляясь руками за его края, задыхаясь и выплевывая комки грязной земли, я пытался пробиться на поверхность сквозь влажную почву.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: