Философский роман-притча Уильяма Голдинга «Повелитель мух» впервые увидел свет в 1954 году. Первоначально многие издательства отказывались брать рукопись неизвестного автора, но когда произведение было напечатано, оно сразу же завоевало внимание как читателей, так и критиков. Простой сюжет, реалистичные детские образы, психологически выверенная подоплёка поступков персонажей, экзотическое место действия слились в «Повелителе мух» в страшную антиутопию, показывающую «озверение» рода человеческого. [Плахтиенко,1999:7].
На протяжении XX века большинство литературоведов рассматривало «Повелителя мух» как роман-предупреждение, роман – указание на то, чем может закончиться для цивилизации приверженность идеям нацизма и фашизма. Между тем, политическая составляющая произведения – всего лишь одна из исторических частностей, в то время как смысл «Повелителя мух» - более обширен и всеобъемлющ.
В своём романе Голдинг показал не конкретные, характерные для определённого времени идеи, а вневременную сущность человеческой натуры – греховной, страшной, опускающейся до самых жестоких преступлений в условиях отсутствия позитивной сдерживающей силы. В "Повелителе мух" повествуется о том, как группа цивилизованных подростков, оказавшихся волей случая на необитаемом острове, вырождается до состояния примитивной дикости.
В книге явно ощущается романтическая линия, выходящая из традиции романов Стивенсона. Сходный сюжет был изложен еще в 1851 г. в книге Р.М. Баллантайна "Коралловый остров", в котором также рассказывается история о том, как группа мальчиков оказалась на необитаемом острове в результате трагедии на корабле.
Сюжет Голдинга гораздо сложнее, поскольку в тексте присутствует аллегорическое измерение, которого не было в предыстории. Такой поворот в переосмыслении известного сюжета во многом обусловлен моральным кризисом, вызванным Второй мировой войной, во время которой, как заметил однажды Голдинг, "мы получили ужасное, безнадежное знание того, на что способны человеческие существа". Недаром у Голдинга время действия относится к гипотетическому будущему, к последствиям ядерной войны. В процессе выживания дети используют усвоенные стандарты поведения в строительстве своего маленького сообщества. Они избирают лидера, находят место для обсуждения своих дел. Но идеалы, заложенные воспитанием, исчезают из мальчишеских умов с пугающей легкостью. Одновременно в детских душах возрождаются иррациональные страхи по поводу воображаемых монстров, темноты, царящей на острове, неизвестности, которой окутано будущее мальчиков. Все это происходит перед лицом ужаса, греха и зла, ведущего к знанию того, что, по словам одного из персонажей, определяется как "конец невинности, наступление темноты»[ Зарубежная литература XX века,2003:56].
В романе У. Голдинга «Повелитель мух» также выявлены разнообразные формы художественного времени: сакральное, бытовое, ретроспективное, историческое, биологическое, календарное, суточное, соотнесенность прошлого, настоящего и будущего.
Время дифференцируется, дробится, варьируется от конкретного календарного до абстрактного сакрального. Характер их представления различен: от детального, подробного до условного репрезентирования. Названные выше категории в произведении функционально нагружены. Так, биологическое время раскрывает психологизм малышей и подростков, историческое создает фон, ретроспективное усиливает контраст доостровной и островной жизни, бытовое глубже раскрывает внутренний мир героев, а сакральное усиливает роль духовно-нравственного пространства личности.
В романе представлены три временные оси: настоящее, прошедшее, будущее. По количественному признаку доминируют прошедшее и настоящее. Однако все три временные оси эквивалентно значимы, так как они несут разную функциональную нагрузку. Прошедшее организует ткань повествования и представляет события на острове как уже случившиеся, настоящее вкрапливает через несобственно-прямую речь авторские размышления, выраженные риторическими вопросами: «Если лицо совершенно меняется оттого, сверху ли или снизу его осветить, – чего же стоит лицо? И чего все вообще тогда стоит?». Будущее апеллирует непосредственно к читателю. Так, У. Голдинг, искусно играя временами, призывает читателя стать соучастником событий, размышлять, рассуждать и делать свой выбор. Пространство в произведении носит условный характер, представлено предельно упрощенно, схематично, мозаично. Наблюдается скупое описание пространственных представлений, отсутствие детальных подробностей. Это проявляется в том, что такие географические объекты, как море, остров, мыс, озеро, горы, не имеют названия, что затрудняет процесс обнаружения их на географической карте.
Необитаемый остров в «Повелителе мух» становится символическим изображением Земли, на которой создаются (община Ральфа и Хрюши) и рушатся цивилизации (племя Джека), образуются новые государства (разделение мальчиков на два лагеря), начинаются дипломатические переговоры (Ральф – Джек), происходят войны (Джек, Морис и Роджер нападают на Ральфа и Хрюшу), формируются новые религиозные воззрения (поклонение «Повелителю мух») [ Ефимова,:37].
Для Голдинга характерна метафорическая мысль, присутствующая в контексте "Повелителя мух", о том, что нечто страшное постоянно следит за человеком из джунглей. В этом воплощаются глубинные наблюдения автора над бессознательным в человеке. Дикое, разрушительное начало, по мысли писателя, является одновременно и наследием предков.Название книги "Повелитель мух" на древнееврейском означает имя дьявола - Вельзевула.
За каждым персонажем закрепляются символические ряды. У каждого своя дорога.
Художественные образы мальчиков соотнесены в романе с конкретным человеческим началом: Ральф – добрый, культурный, стремящийся к порядку, не боящийся ответственности; Хрюша – косноязычный, умный, умеющий рассуждать изобретатель; Саймон – слабый, зрящий в корень философ-индивидуалист; Джек – властолюбивый диктатор; Роджер – угодливый слуга и жестокий садист; близнецы Эрик и Сэм – простые, плывущие по течению люди, симпатизирующие добру, но склоняющиеся под грубой силой; малыши – ещё неокрепшие личности, не успевшие сделать выбор между добром и злом, но чувствующие последнее интуитивно.
В каждом человеке от рождения живет зверь и потенциальный убийца. Обыкновенный британский мальчик становится под влиянием обстоятельств жестоким, безжалостным зверенышем, возбужденным видом крови, способным убить товакрища.Ситуация разработанная Голдингом имеет два смысловых плана: непосредственно происходящее с мальчиками на отдаленном острове должно в то же время аллегорически представлять судьбу человечества. Звериное существо в человеке не умирает никогда, хотя и сдерживается цивилизацией, оно спрятано недалеко и выступает наружу в любых благоприятных для этого обстоятельствах.
Выдуманное детьми чудовище - олицетворение этого кровавого звериного начала в людях.
Автор как будто нейтрален, непричастен, незрим. В повествовании нет никакого фиксированного временного плана (связанного обычно с наличием рассказчика), но события просто изображаются как имевшие место посредством форм прошедшего времени. Такой объективированный способ повествования тяготеет к нейтральной «повествовательной норме», ориентированный на «образованный разговорный узус», включающий на равных правах книжные и разговорные элементы при условии их относительного равновесия. Речь автора характеризуется литературностью, корректностью лексики, грамматического строя синтаксических единиц в отличие от субъективированного повествования, которое всегда социально типизировано и одновременно подвержено индивидуально-психологической стилизации.