Как правило, нет. На средства массовой информации нападать запрещается, даже если они используются в целях пропаганды (например, призывают народ встать на борьбу с агрессором, обличают врага в жестокостях). Однако этот запрет может перестать действовать в двух случаях.
Во-первых, если СМИ используются чисто в военных целях. Например, если в телерадиоцентре расположен командный пункт, огневая точка и т.п. или если СМИ (помимо всего прочего) служит для передачи информации военного характера (телерадиоцентр Сербии был подключен к военной сети К3 (командование, контроль, коммуникация), и это дало основание Международному трибуналу по бывшей Югославии, оправдать уничтожение радиотелецентра самолетами НАТО в апреле 1999 г.).
Во-вторых, офис СМИ может превратиться в законную военную цель, если данное СМИ используется для подстрекательства к совершению серьезных нарушений международного гуманитарного права, актов геноцида или насилия.
Тем не менее, практика показывает, что и журналисты, и редакции СМИ нередко становятся объектами незаконных военных нападений либо случайными жертвами. В любом случае, работа людей в офисах СМИ, зданиях телерадиоцентров в зонах вооруженных конфликтов является достаточно опасной, как, впрочем, и вообще работа журналистов в горячих точках.
Может ли журналист быть задержан военными?
Понятно, что вооруженные силы могут задержать любого, кто прогуливается в зоне военных действий. Участь задержанного журналиста будет зависеть от многих факторов, в частности от его национальности или гражданства, наличия документов и т.д. В отношении журналиста, задержанного властями его собственной страны, действуют нормы внутригосударственного законодательства. При этом можно утверждать, что основные гарантии, предусмотренные статьей 75 Первого дополнительного протокола применимы в случае задержания журналиста в связи с вооруженным конфликтом, если нормы внутреннего права менее благоприятны по отношению к задержанному.
Что же касается журналистов, принадлежащих к одной из воюющих сторон в конфликте и попавших во власть другой стороны, существует различие между аккредитованным военным корреспондентом, который становится военнопленным, и свободным журналистом. Если последний задержан на территории своей страны, то есть в данном случае на территории, оккупированной противником, он должен удерживаться на оккупированной территории и не может быть перемещен на национальную территорию оккупирующей державы. Удерживающая держава может начать в отношении журналиста уголовное расследование или интернировать его по настоятельным соображениям безопасности. Если же оснований для возбуждения дела или интернирования нет, журналист должен быть освобожден.
В отношении журналистов, принадлежащих к третьему государству, не участвующему в конфликте, в случае их захвата одной из воюющих сторон действуют нормы права мирного времени. Они могут содержаться в заключении, если удерживающая держава может предъявить им достаточные обвинения. В противном случае эти журналисты должны быть освобождены.
Имущество гражданских лиц (включая орудия труда журналистов, например, видеокамеры, фотоаппараты, диктофоны) должно пользоваться защитой и уважением и без настоятельной военной необходимости не может изыматься, уничтожаться и т.д.
Прокомментированные выше правовые нормы относятся к международным вооруженным конфликтам. В нормах МГП, относящимся к внутренним вооруженным конфликтам, а именно в третьей статье, общей для всех Женевских конвенций 1949 г. и во Втором дополнительном протоколе 1977 г., ничего не сказано конкретно о журналистах. Но это не значит, что журналисты, работающие в районах немеждународных вооруженных конфликтов, лишены правовой защиты. Любое гражданское лицо, будь то слесарь, фермер, журналист или представитель иной профессии, должно пользоваться уважением и защитой, не должно становиться объектом нападения.
Несколько неопределенным, двусмысленным является в настоящее время статус так называемых прикомандированных (embedded) журналистов. Речь идет о журналистах, являющихся гражданскими лицами, которые, однако, прошли процедуру аккредитации, дающую им право на преимущества при получении информации от военных и на особую защиту одной из воюющих сторон. В современных вооруженных конфликтах многие работники СМИ относятся к данной категории. Иногда военные власти требуют, чтобы все журналисты, работающие в зоне данного конфликта, проходили подобную аккредитацию.
По сути, прикомандированные журналисты оказываются где-то посередине между независимыми гражданскими журналистами и аккредитованными военными корреспондентами.
Какой защитой должны пользоваться прикомандированные журналисты в случае захвата (задержания) их другой воюющей стороной? Позиции по этому вопросу существуют разные. Например, если обратиться к Руководящим принципам, регулирующим отношения со СМИ, которые были разработаны министерством обороны Великобритании в 2003 г., из них следует, что таким журналистам должен предоставляться статус военнопленных. Тогда как представители МККК считают, что прикомандированные имеют право на такую же защиту, как и другие гражданские журналисты (и вообще гражданские лица). Эту позицию разделяет и автор данного учебного пособия.
В свете недавних вооруженных конфликтов в Ираке, Ливане и других регионах мира все чаще высказывается мысль о необходимости принятия нового международно-правового акта, который бы усиливал защиту журналистов и средств массовой информации, а также профессиональной журналистской аппаратуры, учитывая реалии современных вооруженных конфликтов и деятельности СМИ по их освещению. Кроме всего прочего, этот документ мог бы четко обозначить статус прикомандированных журналистов.
В заключение следует отметить, что международное гуманитарное право занимается не проблемами обеспечения свободы слова и печати, а вопросами физической защиты людей (в том числе и журналистов).
Резюме.
Согласно Третьей Женевской конвенции журналист, попавший во власть неприятеля и задержанный им, является военнопленным, обладает соответствующим статусом (а не просто имеет право на обращение как с военнопленным). Журналисты, названные здесь военными корреспондентами, рассматриваются как люди, определенным образом связанные с военными усилиями, но не входящие в структуру вооруженных сил. С течением времени менялся как характер вооруженных конфликтов, так и специфика работы журналистов в горячих точках. Это потребовало дополнительной защиты журналистов со стороны МГП. Такая защита была предоставлена статьей 79 Первого Дополнительного протокола 1977 г., которая называется Меры по защите журналистов. В соответствие с ней, находящийся в районе вооруженного конфликта журналист, будучи гражданским лицом, пользуется такой же защитой, как и другие гражданские лица. Но если он сам начинает воевать, он лишается такой защиты.
Несколько неопределенным является статус так называемых прикомандированных (embedded) журналистов журналистов, являющихся гражданскими лицами, которые, однако, прошли процедуру аккредитации, дающую им право на преимущества при получении информации от военных и на особую защиту одной из воюющих сторон. Все же, очевидно, прикомандированные журналисты имеют право на защиту МГП как гражданские лица.
На редакции СМИ, теле- и радиостанции нападать запрещается (даже если они используются в целях пропаганды). Запрет может перестать действовать в двух случаях. Во-первых, если СМИ используются чисто в военных целях, во-вторых, если они используется для подстрекательства к совершению серьезных нарушений международного гуманитарного права, актов геноцида или насилия.
| Предыдущие материалы: · Защита беженцев и перемещенных лиц · Защита гражданского населения и гражданских объектов со стороны МГП · Обращение с военнопленными · Защита раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение · МГП и вооруженные конфликты немеждународного характера | Следующие материалы: · Ответственность за нарушения международного гуманитарного права · Подготовка журналиста к поездке в «горячую точку» · Работа журналиста в зоне вооруженного конфликта. Меры предосторожности · Освещение в СМИ вооруженных конфликтов и гуманитарных проблем · Информационная война |