– Винки, – твёрдо произнесла Гермиона, – поверь мне, мистер Крауч прекрасно обходится без тебя. Мы недавно его видели…
– Вы видеть моего хозяина?! – ахнула Винки. Оторвав от юбки заплаканное лицо, она вытаращилась на Гермиону. – Здесь, в Хогвартсе?
– Да, – кивнула Гермиона. – Он и мистер Бэгмен – судьи Турнира Трёх Волшебников.
– Мистер Бэгмен тоже приехать? – пискнула Винки и, к немалому удивлению Гарри с друзьями, рассердилась. – Мистер Бэгмен плохой волшебник! Очень плохой волшебник! Мой хозяин его не любит! Совсем не любит!
– Бэгмен плохой? – удивился Гарри.
– Да, – подтвердила Винки, глаза её возмущённо засверкали. – Мой хозяин такое рассказал Винки! Но Винки его не выдаст! Винки умеет хранить секреты! Бедный хозяин, бедный мой хозяин! Винки больше не может ему помочь! – снова зашлась в рыданиях Винки.
Ни одного разумного слова больше не удалось от неё добиться. Друзья оставили страдалицу и сели пить чай. Добби беспечно болтал о своей жизни свободного эльфа, о том, какую обновку хочет купить.
– Добби мечтает о свитере, Гарри Поттер! – радостно возвестил он, ткнув пальцем в голую грудь.
– Слушай, Добби, – предложил Рон, которому эльф очень понравился. – Я отдам тебе свой свитер. Мама связала его на Рождество. Она всегда мне их дарит. Тебе нравится коричневый цвет?
Добби просиял.
– Мы уменьшим его для тебя, – продолжал Рон. – Он очень подойдёт к твоему головному убору.
Друзья собрались уходить, эльфы окружили их, предлагая с собой всякую еду. При виде того, как они кланяются и приседают, Гермиона со страдальческим лицом отказалась. А Гарри с Роном без зазрения совести набили карманы пирожками и пирожными.
– Большое спасибо! – крикнул Гарри эльфам, дружной толпой шедшим за ними до дверей. – Пока, Добби!
– Гарри Поттер, а Добби можно приходить повидаться с вами, сэр? – робко спросил свободный эльф.
– Конечно, Добби, приходи, – ответил Гарри, и Добби подпрыгнул от радости.
– Знаете что? – уже на лестнице сказал Рон. – Я всё время поражался, как это Фред с Джорджем ухитряются красть столько еды? А выходит, проще простого. Домовики жаждут тебя засыпать вкусностями!
– Этим эльфам очень повезло, что теперь у них есть Добби, – заметила Гермиона, ведя друзей к мраморной лестнице. – Они своими глазами увидят, как хорошо живётся свободному домовику, и мало-помалу до них дойдёт, что и они тоже так могли бы!
– Осталось надеяться, что они не станут слишком пристально присматриваться к Винки, – сказал Гарри.
– Она скоро перестанет плакать, – с некоторым сомнением произнесла Гермиона. – Шок пройдёт, и Винки привыкнет к Хогвартсу. Без Крауча ей будет гораздо лучше.
– Но ведь она его любит, – проговорил Рон, жуя пирожное.
– Но почему ей не нравится Бэгмен? – спросил Гарри. – Интересно, что Крауч про него говорил?
– Наверное, что глава департамента из него неважный, – предположил Рон. – Но у Бэгмена хоть чувство юмора есть.
– Не скажи это при Перси, – улыбнулась Гермиона.
– Да уж, не скажу. Перси ни за что не стал бы работать с человеком, обладающим чувством юмора, – согласился Рон, принимаясь за шоколадный эклер. – Перси шуток вообще не понимает. Хоть спляши перед ним в одной шляпе Добби, всё равно ноль внимания.
Глава 22
Неожиданная задача
– Поттер! Уизли! Будьте добры, выслушайте объявление!
Возмущённый голос профессора МакГонагалл ударом кнута рассёк воздух. Гарри с Роном подпрыгнули, оторвавшись от игры, которую затеяли в самом конце урока трансфигурации. Друзья уже сделали, что полагалось: превратили цесарку в морскую свинку, вернули в изначальный вид, и она опять заперта в клетке, стоящей на учительском столе. И они уже списали с доски домашнее задание (опишите способы, применяемые в трансформациях при межвидовых превращениях). Звонок вот-вот прозвенит, и Гарри с Роном, забыв обо всём, сражались на «мечах» – игрушечных волшебных палочках, изобретённых Фредом и Джорджем: у Рона в руке жестяной попугай, у Гарри – резиновая треска.
– Поттер и Уизли в кои-то веки порадовали нас: наконец-то ведут себя соответственно возрасту, – выговаривала профессор. В этот момент голова трески оторвалась и мягко шлёпнулась на пол – попугай Рона секунду назад отсёк её. – Объявление касается всех. Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трёх Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвёртого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнёра и с младших курсов…
Лаванда Браун во всеуслышание прыснула. Парвати Патил ткнула её в бок, едва сдерживая смех, так что рот перекосился, и обе уставились на Гарри. Профессор МакГонагалл и бровью не повела. Вопиющая несправедливость, обиделся Гарри: им с Роном только что от неё досталось, хотя ничего такого они не сделали.
– Форма одежды – парадная, – продолжила МакГонагалл. – Бал начнётся в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь. И ещё несколько слов… – Профессор МакГонагалл окинула класс выразительным взглядом. – На Святочные балы, конечно, приходят с распущенными волосами, – проговорила она с явным неодобрением.
Лаванда ещё громче хихикнула. На этот раз Гарри понял, что её рассмешило: профессор трансфигурации всегда носила тугой пучок на затылке, не позволяла себе ходить распустёхой в прямом и переносном смысле.
– Это, однако, не значит, – профессор строго оглядела класс, – что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто-нибудь из вас их нарушит.
Прозвенел звонок. Класс зашумел, заторопился на перемену, прятали учебники в сумки, сумки закидывали через плечо.
Профессор МакГонагалл, стараясь перекричать шум, попросила Гарри ненадолго задержаться.
Решив, что ему предстоит головомойка за обезглавленную треску, Гарри мрачно проследовал к учительскому столу.
Подождав, пока весь класс уйдёт, профессор МакГонагалл сказала:
– Чемпионы, Поттер, и их партнёры…
– Какие партнёры?
Профессор подозрительно глянула на него, как будто ожидала насмешки.
– Партнёры для Святочного бала, – сказала она строго. – Другими словами, партнёры для танца.
У Гарри внутри что-то ёкнуло и оборвалось.
– Партнёры для танца? – Он покраснел до ушей и поспешно прибавил: – Я не танцую.
– Придётся! – Профессор опять стала сердиться. – В Хогвартсе существует традиция: бал открывают чемпионы в паре с выбранным партнёром.
Гарри вдруг представил себя в цилиндре и фраке, и его сопровождает девушка вся в оборках и бантиках: так наряжалась тётя Петунья, собираясь на приём, устраиваемый фирмой дяди Вернона.
– Я не танцую, – повторил он.
– Но такова традиция, – твёрдо заявила профессор МакГонагалл. – Ты чемпион Хогвартса и будешь делать то, что положено его представителям. Так что подумай, пожалуйста, о партнёрше.
– Но я…
– Ты слышал, что я тебе сказала? – не допускающим возражения тоном проговорила МакГонагалл.
Неделю назад Гарри сказал бы, что найти партнёра для бала – пустячное дело, не чета поединку с драконихой. Но после поединка он согласился бы ещё на десять схваток. Пригласить на бал девушку! Страшнее ничего не придумаешь.
В этом году многие ученики не поехали домой на рождественские каникулы. Он-то, конечно, всегда оставался, не ехать же в самом деле на Тисовую улицу. Но в прежние годы оставшихся можно было по пальцам пересчитать. Нынче из старшекурсников не уехал никто. И все помешаны на Святочном бале, по крайней мере девчонки. Сколько же их в Хогвартсе! Он только теперь это заметил. И все они шептались и хихикали по закоулкам замка, давились смешками, если мимо проходил мальчик. А сколько волнений и разговоров о нарядах для предстоящего праздника!
– И что они ходят все вместе? – спросил Гарри у Рона, увидев стайку девочек, которые поглядывали на Гарри, хихикая. – Как тут к одной подойти и пригласить?
– Может, оттащить её в сторону с помощью лассо? – предложил Рон. – Ты уже выбрал, кого заарканить?
Гарри не ответил. Выбрать-то он выбрал, а пригласить не хватает духу. Чжоу на год старше его, и такая красивая! Да ещё играет в квиддич. В общем, пользуется огромным успехом.
Но Рон, кажется, подозревал, что творится в душе у Гарри.
– Знаешь что, – сказал он, – тебе нечего волноваться. Ты – чемпион. Ты только что победил венгерскую хвосторогу. Спорим на что хочешь, у тебя от девчонок отбоя не будет?
Помня о недавней ссоре, Рон изо всех сил старался подавить прорывающуюся горечь. Но самое интересное – Рон оказался прав.
На другой же день третьекурсница-пуффендуйка в кудряшках, с которой Гарри ни разу и словом не перемолвился, пригласила его на бал. Он был так поражён, что у него непроизвольно вырвалось «нет», не успел он остановиться и осмыслить происшедшее. Девочка, надув губы, отошла, а Рон, Симус и Дин весь урок истории магии над ним подтрунивали. Через день Гарри получил ещё два приглашения – от второкурсницы и, к своему ужасу, от пятикурсницы, у которой был такой мощный вид, что он даже испугался – откажет он ей, и она пошлёт его в нокаут.
– А она хорошенькая, – отдал ей должное Рон, перестав смеяться.
– Она выше меня на голову, – никак не мог прийти в себя Гарри. – Только вообрази, как я буду выглядеть с ней в паре!
Ему вспомнились слова Гермионы, сказанные про Крама: «Он им нравится только потому, что он чемпион». И Гарри часто думал: пошли бы эти девчонки с ним на бал, не будь он чемпионом? А однажды спросил себя: пригласи его Чжоу пришли бы ему на ум эти слова Гермионы?
Но в целом, должен был признаться Гарри, несмотря на неотвратимо надвигающийся бал, жизнь его решительно изменилась к лучшему. И причина этому – золотое яйцо, похищенное у хвостороги. Он почти не сталкивался в коридорах с открытым недружелюбием. Скорее всего, этим Гарри обязан Седрику. Наверняка он вправил мозги пуффендуйцам в благодарность за спасительную подсказку. Уменьшилось и число значков с призывом поддержать Диггори. Драко Малфой, конечно, не упустил случая подразнить его выдержками из статьи Риты Скитер, но они вызывали всё меньше смеха. И ещё одна радость – статья о Хагриде в «Пророке» не появилась.
– Ей мало дела до магических животных, – сказал Хагрид друзьям на последнем уроке осеннего семестра, когда они спросили, как прошло интервью. К их огромному облегчению, Хагрид отказался от прямого общения учеников с соплохвостами. Теперь они просто сидели за верстаками, отгороженные от зловредных созданий хижиной Хагрида, и готовили для них свежие кушанья. – Она выпытывала всё, что можно, про Гарри, – продолжал Хагрид, понизив голос. – Я ей сказал, что мы друзья с того самого дня, как я тебя… э-э… от Дурслей спас. «Вы ни разу не пожалели об этом? – спросила она и прибавила: – А он ни разу не оскорбил вас на уроках?» Я ответил: ни разу. У неё даже лицо скривилось. Хотела, наверное, услышать, что ты, Гарри, отпетый негодяй.
– Конечно, хотела, – бросил Гарри куски драконьей печени в большой металлический таз и опять взял нож: кусков явно мало. – Сколько можно писать о маленьком храбром герое-мученике! От таких статей мухи дохнут.
– Ищет новый подход к любимой теме, – мудро заметил Рон, снимая скорлупу с яиц саламандры. – Она, верно, ожидала услышать, что Гарри – несовершеннолетний преступник с мозгами набекрень.
– Но это же не так! – простодушный Хагрид был потрясён.
– Ей бы взять интервью у Северуса Снегга, – мрачно заметил Гарри. – Вот уж кто снабдил бы её вожделенным материалом. «С первого дня появления в школе Поттер только и делает, что нарушает правила…»
– Это он так сказал? – изумился Хагрид, а Рон с Гермионой, не выдержав, рассмеялись. – Конечно, это с тобой случается, но на самом-то деле ты ведь хороший, да?
– Ну, конечно, хороший! Не огорчайся! – улыбнулся Гарри.
– Ты пойдёшь на Святочный бал? – спросил Хагрида Рон.
– Думаю заглянуть… – прохрипел Хагрид. – Будет, наверное, на что посмотреть. Ты ведь, Гарри, открываешь бал? То есть все чемпионы… А ты кого пригласил?
– Пока ещё никого. – Гарри залился краской. И Хагрид деликатно перестал расспрашивать.
Последние дни семестра были на редкость шумными. Какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Гарри и половине не верил. Поговаривали, например, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи. Но то, что приглашена группа «Ведуньи», было истинной правдой. Кто такие «Ведуньи», Гарри понятия не имел, ведь в доме Дурслей не было волшебного радио. Но судя по ажиотажу среди выросших под музыку ВРВ (Волшебного Радиовещания), это был сверхзнаменитый ансамбль.
Некоторые учителя, среди них и крошка Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своём уроке в среду играть кто во что горазд, а сам беседовал с Гарри о блестящем применении Манящих чар в его поединке с драконом. Другие учителя подобного понимания не проявили. Ничто не могло отвлечь профессора Биннса от истории магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как Святочный бал. И как только ему удавалось превратить кровавые, жестокие восстания гоблинов в рассказ, равный по скуке докладу Перси о днищах волшебных котлов? МакГонагалл и Грюм заставляли студентов работать на уроке до последних минут. И конечно, Снегг скорее бы усыновил Гарри, чем позволил бездельничать в лаборатории зельеварения. Окинув класс не предвещающим ничего доброго взором, он сообщил, что на последнем уроке будет контрольная по противоядиям.
– До чего вредный тип! – возмущался Рон в тот день вечером. – Обрушить на нас такую контрольную! Столько придётся зубрить! Испортил последние дни перед Рождеством!
– М-м… Ты, кажется, не очень себя утруждаешь, – сказала Гермиона, глядя поверх стопки книг на Рона, который строил карточный замок из взрывчатых карт – занятие куда более рискованное, чем возведение домиков из обычных карт маглов: волшебная колода могла в любую минуту взорваться.
– Но это ведь Рождество, Гермиона, – благодушно заметил Гарри, в десятый раз перечитывая «Полёт с „Пушками Педдл“», придвинувшись к камину.
Гермиона и его окинула укоризненным взглядом.
– А я-то думала, ты займёшься другим, более полезным делом, – сказала она, – раз уж тебе так отвратительны противоядия.
– Каким, например? – спросил Гарри, следя за тем, как Джоуи Дженкинс из «Пушек» метнул бладжер в охотника из команды «Упыри из Лоддикастла».
– Загадкой яйца!
– Да успокойся, Гермиона. У меня уйма времени до двадцать четвёртого февраля.
После первого тура Гарри спрятал золотое яйцо к себе в чемодан и с тех пор ни разу его не вынимал. Впереди два с половиной месяца – ещё успеет понять, что означают скрип и визг под золотой скорлупой.
– Но, может, для разгадки нужны недели и недели. Представь себе, все додумаются, в чём состоит вторая задача, а ты нет. Вид у тебя будет идиотский.
– Гермиона, оставь Гарри в покое. Он заслужил хотя бы короткий отдых, – вмешался Рон, пристроив две последние карты на замок. Конструкция вдруг взорвалась, опалив ему брови.
– Красиво выглядишь, Рон, – подсели к друзьям близнецы, – под стать парадному костюму, – пошутили они, глядя, как Рон пытается на ощупь оценить нанесённый взрывом урон.
– Можно, Рон, воспользоваться твоим Воробушком? – спросил Джордж.
– Нет, он улетел с очередным письмом. А зачем вам?
– Джордж хочет пригласить его на бал, – со свойственным ему юмором заметил Фред.
– Надо отправить письмо, безмозглая твоя голова, – пояснил Джордж.
– И кому это вы оба всё время пишете? – поинтересовался Рон.
– Не суй нос куда не надо. А то и его подпалишь, – пригрозил Фред волшебной палочкой. – Ну что, обзавелись уже парой для танцев?
– Нет.
– Поспешите. А то всех красавиц разберут, и вам с Гарри ничего не достанется.
– А ты с кем пойдёшь? – спросил Рон.
– С Анджелиной, – без тени смущения сообщил Фред.
– Что? – изумился Рон. – А ты её уже пригласил?
– Хороший вопрос! – Фред повернул голову и крикнул через всю гостиную: – Анджелина!
Анджелина, стоя у камина, беседовала с Алисией Спиннет.
– Что? – ответила она, посмотрев в сторону Фреда.
– Пойдёшь со мной на бал?
Анджелина оценивающе взглянула на него.
– Пойду, – ответила она, улыбнувшись, и продолжила прерванную беседу.
– Ну вот, видите, – сказал Фред, – как всегда везёт.
Он встал, зевнул и сказал Джорджу:
– Пойдём возьмём школьную сову.
И близнецы ушли. Рон перестал ощупывать опалённые брови, поглядел на дымящиеся развалины карточного замка и перевёл взгляд на Гарри.
– Он прав, Гарри. Пора что-то делать… а то останутся одни тролли.
– Кто-кто останется, простите? – вспыхнула Гермиона.
– Ну, знаешь… – Рон пожал плечами. – Я лучше пойду один, чем, например, с этой… Элоизой Миджен.
– У неё прыщей почти уже нет. И она очень хорошая!
– У неё нос не в середине лица!
– Понятно! – Гермиона опять ощетинилась. – Вот какие у тебя принципы. Ты пригласишь самую красивую девушку – конечно, которая пойдёт с тобой, – пусть даже она и полная идиотка?
– Да, наверное…
– Ладно, я пошла спать, – сказала Гермиона, сгребла свои записки и, не прибавив больше ни слова, почти бегом отправилась к себе в спальню.
* * *
Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда ещё не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать ёлок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: «О, чистые души, стекайтесь во храм…» К сожалению, он помнил только половину этого гимна, возвещающего рождение Господа. Завхоз замка Филч раз десять извлекал из доспехов Пивза, откуда тот между гимнами распевал песни собственного сочинения и весьма грубого содержания.
Гарри пока так и не пригласил на бал Чжоу. Они с Роном совсем извелись, хотя Гарри и уверял друга, что с девушкой вид у него на балу будет и впрямь дурацкий. А Гарри волей-неволей придётся обзавестись девушкой – ему ведь открывать бал.
– На худой конец, есть Плакса Миртл, – мрачно пошутил он. Привидение Миртл обитало на третьем этаже в женском туалете.
– Гарри, – решительно заявил Рон в пятницу утром, – мы должны, стиснув зубы, совершить этот подвиг. – Он говорил так, словно речь шла о взятии неприступной крепости. – Давай дадим слово, к вечеру точка должна быть поставлена.
– Угу, – кивнул Гарри. – Будет.
Но ни разу за весь тот день Гарри не застал Чжоу одну, ни в обед, ни на переменах. Он столкнулся с ней по дороге на урок истории, но она была опять в окружении подружек. Неужели она никуда не ходит одна? Может, напасть на неё у дверей в туалет? Но она и туда идёт не одна. Если, однако, в ближайший час он не пригласит её, она, конечно, будет приглашена другим.
На контрольной у Снегга он никак не мог сосредоточиться и забыл добавить главную составную часть в противоядие. Но сейчас ему всё равно. Нужно набраться храбрости – будь что будет – и пригласить Чжоу. Едва прозвонил звонок, он схватил сумку и бегом к лестнице из подземелья.
– Встретимся за ужином, – крикнул он Рону с Гермионой и помчался, прыгая через две ступеньки, наверх.
Он просто подойдёт к ней и подзовёт на пару слов. Всего-то навсего… Он обегал несколько коридоров, по которым всюду сновал народ. И наконец (раньше, чем ожидал!) увидел её – она выходила с урока защиты от тёмных искусств.
– Чжоу! Можно тебя на два слова?
Конечно, подруги Чжоу снова стали хихикать. Это гнусное хихиканье должно быть запрещено законом! Чжоу, однако, не захихикала.
– Конечно, – сказала она и отошла с ним на приличное расстояние от девчонок.
Гарри взглянул на неё, и душа у него ушла в пятки.
– М-м, – начал он. Нет, он не может её пригласить. Не может! Но должен! Чжоу стояла и недоумённо смотрела на него.
Слова вылетели изо рта ещё до того, как Гарри совладал с языком.
– Ты-хтела-ти-сомнабал?
– Прости, что?
– Ты не хотела бы пойти со мной на бал? – Ну зачем, зачем он начал краснеть?
– На бал?
– На бал!
– Мне очень жаль, Гарри, – Чжоу тоже покраснела, и было видно, что она говорит правду, – но я уже обещала пойти с другим.
– А-а, – протянул Гарри.
И вот что странно: секунду назад у него внутри как будто дрались скорпионы. А сейчас там было абсолютно пусто.
– Да? Ну ничего…
– Мне очень жаль, правда, – тихо повторила Чжоу.
– Понимаю…
Они стояли и глядели друг на друга, пока Чжоу не сказала:
– Ну, я тогда…
– Конечно, конечно, – ответил Гарри.
– Пока! – сказала Чжоу и пошла к подругам, всё ещё красная до корней волос.
– С кем ты пойдёшь? – выпалил ей вслед Гарри, не справившись с собой.
– С Седриком. Седриком Диггори.
Всё внутри вернулось на свои места. Только грудную клетку почему-то наполнила свинцовая тяжесть.
Забыв об ужине, Гарри понуро побрёл к своей башне. На каждом шагу в ушах эхом отдавался голос Чжоу «Седрик. Седрик Диггори». Раньше Седрик ему, в общем, нравился, несмотря на то что два года назад он вырвал у него победу в решающем матче. Седрик был красив, все его уважали и вообще, и как чемпиона. Но сейчас Гарри вдруг понял – на самом-то деле Седрик просто красавчик, ничем другим не лучше других, да и умом не блещет.
– Светляки, – буркнул он новый пароль, введённый со вчерашнего дня.
– Да, милый, верно, – защебетала Полная Дама, поправила на голове прошитую золотом ленту и повернулась на петлях, открывая входной проём.
Войдя в гостиную, Гарри осмотрелся и увидел, к своему изумлению, в дальнем углу Рона, лицо у которого было пепельно-серое. Рядом сидела Джинни и говорила с ним тихим ласковым голосом. Утешала, наверное.
– Что с тобой, Рон? – Гарри подошёл к ним.
Рон поднял голову, на лице его застыло выражение ужаса.
– Ну зачем, зачем я это сделал? – вопрошал он срывающимся голосом. – Что меня заставило?
– О чём ты? – спросил друга Гарри.
– Он… он пригласил пойти с ним на бал Флёр Делакур, – ответила вместо брата Джинни. Гарри показалось, что она старательно прячет улыбку, но руку Рона она гладила с искренней жалостью.
– Что?!
– Не знаю, что меня дёрнуло! – Рон чуть не всхлипнул. – На что я надеялся? Кругом было столько народу. Я просто сошёл с ума. И все вылупились на меня! Я шёл мимо неё в холл, она стояла и разговаривала с Диггори. Вдруг на меня что-то нашло. И я её пригласил!
Рон застонал, спрятав лицо в ладони. И с трудом продолжал:
– А она глянула на меня, как на слизняка или ещё чего хуже. И даже не ответила. А я… я… не знаю… пришёл вдруг в себя и со всех ног бежать.
– В ней течёт кровь вейлы, – сказал Гарри. – Ты был прав. У неё бабушка была вейла. Ты тут ни при чём. Знаешь, как это произошло? Ты шёл мимо, а она возьми и примени древнее заклятие. Нацелила его в Диггори, а оно попало в тебя. А с Диггори у неё ничего не выйдет. Он пригласил на бал Чжоу.
Рон вскинул на Гарри глаза.
– Я только что её пригласил. И она мне это сказала, – произнёс Гарри на одной ноте. У Джинни после этих слов с лица исчезла улыбка.
– Вот это здорово! – воскликнул Рон. – Выходит, только у нас двоих нет пары. Да ещё у Невилла. Знаешь, кого он приглашал? Гермиону!
– Не может быть… – Эта новость окончательно всё перепутала в голове у Гарри.
– Да, я точно знаю. – Кровь опять прилила к щекам Рона, и он рассмеялся. – Невилл сам мне сказал после зелий. Говорит, Гермиона так всегда к нему хорошо относилась, помогала делать уроки, готовить зелья и всё такое… А она ему ответила, что уже дала согласие кому-то другому. Ха-ха! Если бы! Просто не захотела пойти на бал с Невиллом… Да и никто не захочет!
– Не смей смеяться! – рассердилась Джинни. Во входном проёме появилась Гермиона.
– Почему никто не был на ужине? – обратилась она к друзьям.
– Потому… Да перестаньте вы смеяться! Потому что этих двоих только что отвергли девушки, ну те, которых они пригласили на бал! – объяснила Джинни.
Гарри с Роном поперхнулись смешком.
– Ну спасибо, Джинни, удружила, – кисло проговорил Рон.
– Всех красавиц уже разобрали, Рон? – гордо тряхнула головой Гермиона. – Теперь уже и Элоиза Миджен стала хорошенькой? Надеюсь, нет, даже уверена – ты ещё найдёшь где-нибудь кого-нибудь, кто тебе не откажет.
Рон вдруг посмотрел на неё совсем другим взглядом, точно впервые увидел.
– Гермиона! А Невилл прав, ты – стоящая девчонка!
– Неплохо подмечено, – ехидно произнесла Гермиона.
– Ты не могла бы пойти на бал со мной и с Гарри?
– Не могла бы!
– Да ладно тебе, – сказал Рон по-приятельски. – Нам нужна пара. Так вышло глупо! У всех есть, а у нас нет…
– Я не могу пойти с вами. – Гермиона вдруг покраснела. – Я уже иду с другим.
– Ни с кем ты не идёшь. Ты просто так сказала, чтобы отвязаться от Невилла!
– Отвязаться? Ты так думаешь? – В глазах у Гермионы заплясали опасные огоньки. – Ты, Рон, три года не замечал, что я «стоящая девчонка». Но нашлись люди, которые это заметили!
Рон вытаращил на неё глаза.
– Ладно, ладно, – улыбнулся он. – Мы это тоже знаем. Ну что? Идёшь с нами?
– Но я же сказала, – Гермиона по-настоящему рассердилась, – я пойду с другим.
Она вихрем вылетела из гостиной и помчалась к себе в спальню.
– Ты всё выдумала! – крикнул ей вслед Рон.
– Не выдумала, – тихо сказала Джинни.
– С кем же это она идёт?
– Не могу вам сказать, это её секрет.
– Ну ладно, – сказал Рон в полной растерянности. – Это становится смешно! Ты, Джинни, иди с Гарри, а я просто…
– Я не могу. – Джинни тоже покраснела. – Я иду… иду с Невиллом. Когда Гермиона отказала ему, он пригласил меня. А я подумала… мне ведь иначе не попасть на бал… Я только на третьем курсе. – Вид у Джинни был несчастный. – Ну, я пошла ужинать, а вы как хотите. – Она встала и, понурив голову, побрела из гостиной.
– Что это на всех нашло? – вытаращился Рон на Гарри.
Как раз в этот миг Гарри заметил Парвати с Лавандой – они входили в гостиную. Пора предпринять решительный шаг.
– Подожди меня здесь, – бросил он Рону, вскочил, подошёл прямо к Парвати и, не задумываясь, выпалил: – Пойдёшь со мной на бал?
Парвати захихикала. Гарри терпеливо подождал, пока хихиканье кончится, держа в кармане мантии скрещённые пальцы.
– Хорошо, пойду, – наконец сказала она, вспыхнув обжигающим румянцем.
– Спасибо, – поблагодарил с огромным облегчением Гарри. – А ты, Лаванда, не могла бы пойти с Роном? – прибавил он.
– Она идёт с Симусом, – ответила за подругу Парвати, и обе принялись хихикать чуть не с ожесточением.
Гарри вздохнул.
– У тебя никого нет на примете, ну чтобы пойти с Роном? – понизив голос, произнёс Гарри, чтобы Рон не услышал.
– А Гермиона Грэйнджер? – спросила Парвати.
– Её уже пригласили.
Парвати изумлённо вскинула брови.
– Да? И кто же? – спросила она недоверчиво.
– Понятия не имею. – Гарри пожал плечами. – Так как быть с Роном?
– А знаешь что, – медленно проговорила Парвати, – моя сестра… наверное, ты её знаешь… Она – когтевранка. Я скажу ей, если хочешь.
– Прекрасная мысль! Дай мне знать, когда поговоришь с ней.
И Гарри вернулся к Рону. Да, этот бал потребовал от него героических усилий, хотя и вряд ли того стоил. Теперь одна надежда – что нос у Падмы Патил окажется там где надо – в середине лица.
Глава 23
Святочный бал
На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил садиться за книги. Всю неделю до Рождества он только и делал, что развлекался. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвалт.
Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал жёлтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка? Джордж с Фредом по секрету рассказали Гарри, что готовят ещё кое-что почище, и Гарри дал зарок ничего съедобного из рук близнецов не брать. Он ещё не успел забыть ириски, от которых у Дадли вырос язык размером чуть не с кита.
Снег всё падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжёлые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флёр Делакур всё время на что-нибудь жаловалась.
– Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! – недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гарри, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда – Рон, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флёр его не заметила.