– Яйцо лежало у вас в кабинете?
– Разумеется, нет! Я услышал вой и стук по ступенькам…
– Верно, профессор, это яйцо катилось…
–…и пошёл посмотреть…
–…его кинул Пивз…
–…по дороге я заметил, что в моём кабинете горят факелы, а дверца шкафа открыта настежь. Кто-то там хозяйничал.
– Но Пивз не мог…
– Конечно не мог! Я запечатываю кабинет заклинанием, которое может снять только волшебник. – Снегг поглядел вверх сквозь Гарри, потом вниз. – Идёмте, Филч, поможете найти взломщика.
– Профессор, но я хотел…
Филч с сожалением поглядел сквозь Гарри. Другой такой возможности поймать Пивза с поличным не скоро дождёшься.
«Иди. Ну иди со Снеггом! Ну, пожалуйста», – мысленно просил Гарри. Миссис Норрис выглянула из-за ног хозяина. Наверняка учуяла запах… Зачем только налил в бассейн столько душистой пены?
– Профессор, – скулил Филч, – Пивз украл вещь студента. Теперь-то уж директор меня послушает и навсегда вышвырнет мерзкого полтергейста из замка…
– Да что мне ваш полтергейст? В мой кабинет залезли, а вы тут…
Клак, клак, клак, – послышались шаги.
Снегг осёкся. Оба с Филчем посмотрели вниз. Между их голов Гарри увидел Грюма. Грозный Глаз вышел из-за гобелена в длинной ночной рубашке, поверх которой был наброшен старый походный плащ. Он, как всегда, опирался на свою палку.
– Вечеринка в пижамах? – ухмыльнулся Грюм.
– Мы с профессором Снеггом услышали шум, – поспешил объяснить Филч. – Полтергейст Пивз, как всегда, хулиганит. А профессор Снегг обнаружил, что кто-то забрался в его каби…
– Замолчите! – прошипел Снегг.
Грюм шагнул к лестнице, поглядел волшебным глазом на Снегга, потом на Гарри.
Гарри встрепенулся. Грюм же видит сквозь мантию-невидимку! Забавная сцена ему представилась: Снегг в ночной рубашке, у Филча в руках золотое яйцо, а Гарри увяз ногой в одной из ступенек. От изумления кривой рот Грюма повело в сторону. Несколько мгновений они с Гарри глядели друг другу в глаза. Затем Грюм устремил голубой глаз на Снегга.
– Я верно расслышал? Кто-то проник к вам в кабинет, Снегг?
– Неважно.
– Напротив, очень важно. Кому понадобилось забраться в ваш кабинет?
– Какому-нибудь студенту. – На жирном, блестящем виске Снегга забилась жилка. – Это не первый раз. Воруют вещества для зелий из моего личного запаса. Варят незаконные зелья.
– Стало быть, вещества для зелий? А может, вы чего прячете в вашем кабинете, а?
Цвет лица Снегга из землистого стал кирпичным, жилка на виске забилась сильнее.
– Вы, Грюм, отлично знаете, что я ничего не прячу, – с тихой угрозой произнёс он. – Вы и сами тщательно обыскали мой кабинет.
Улыбка перекосила без того кривое лицо Грюма.
– Такова работа мракоборца, Снегг. Дамблдор приказал приглядывать…
– Дамблдор мне доверяет, – возразил Снегг сквозь зубы. – Я не верю, что он мог вам приказать это.
– Конечно доверяет. Он вообще людям верит. Даёт им возможность начать новую жизнь. А я считаю, есть пятна, которые не смываются. Понятно, о чём я?
При этих словах Снегг схватил правой рукой левую, как будто запястье вдруг пронзила сильная боль. Грюм рассмеялся.
– Идите спать, Снегг.
– Никто не давал вам права приказывать мне! – Снегг резко отпустил запястье, словно разозлился на самого себя. – Я имею такое же право, как и вы, бродить ночью по школе.
– Вот и бродите. – В голосе Грюма прозвучала нешуточная угроза. – Как-нибудь встретимся ещё в тёмном коридоре… Вы, кстати, что-то вон там обронили.
Грюм указал на Карту Мародёров, и у Гарри ноги подкосились от страха. Снегг и Филч разом обернулись, и Гарри решился на отчаянный шаг: вскинул под плащом руки, замахал Грюму и, указывая на себя, одними губами произнёс:
– Это моё! Моё!
Лицо Снегга исказила догадка, и он поспешно потянулся за Картой.
– Акцио пергамент! – опередил его Грюм. Карта приподнялась, скользнула сквозь пальцы Снегга и опустилась в руку Грюма.
– Прошу прощения, небольшая ошибка, – невозмутимо произнёс он. – Это моё. Должно быть, случайно выронил…
Снегг чёрными глазками взглянул на Карту в руке Грюма, на яйцо в руке Филча, и его осенило…
– Поттер, – процедил он сквозь зубы.
– Что? – спросил Грюм, свернул Карту и спрятал в карман.
– Поттер! – рыкнул Снегг и взглянул на то место, где стоял Гарри, как будто видел его. – Это яйцо Поттера. Я узнал и пергамент. Он тоже принадлежит Поттеру. Мальчишка где-то здесь, рядом. В мантии-невидимке.
Снегг вытянул, как слепой, руки и стал медленно подниматься по лестнице, ноздри у него раздувались, как будто он принюхивался. Гарри откинулся назад, кончики пальцев Снегга, казалось, вот-вот коснутся его…
– Там никого нет, Снегг! – крикнул Грюм. – Но я с удовольствием сообщу директору, что первый вам на ум пришёл именно Гарри Поттер.
– И что? – Снегг остановился в каком-то сантиметре от Гарри, рук однако не опустил.
– А то, что Дамблдору не вредно знать, кто на Поттера точит зуб. – Грюм дохромал до лестницы. – Да и мне хотелось бы кое-что прояснить… – Неверный свет факела мерцал на его искромсанном лице, отчего шрамы и изувеченный нос казались ещё страшнее.
С минуту все молчали. Снегг повернулся к Грюму и опустил руки. Гарри его лица не видел.
– Я только подумал, – произнёс Снегг с деланным спокойствием, – что Поттер опять стал бродить по ночам… Такая уж у него несчастная привычка… Его надо от неё отучить… для его же собственной пользы…
– Ну как же, за Поттера тревожитесь. Ну-ну…
Ещё с минуту Снегг и Грюм молча глядели друг на друга. Миссис Норрис громко мяукнула, вертя головой в поисках источника банного аромата.
– Пойду-ка я спать, – кисло проговорил Снегг.
– Лучшая мысль за всю ночь, – заметил Грюм. – Дайте-ка мне это яйцо, Филч…
– Не дам! – Филч вцепился в свою добычу, как в любимое чадо. – Это улика против Пивза, профессор.
– Это яйцо участника Турнира. Дайте его мне. Скорее!
Снегг спустился и, не прибавив ни слова, прошёл мимо Грюма. Филч позвал миссис Норрис, кошка зыркнула ещё раз на Гарри, повернулась и побежала за хозяином. Гарри тяжело дышал, слушая, как удаляется Снегг. Филч отдал яйцо Грюму и тоже ушёл, бросив напоследок своей кошке:
– Ничего, киска, утром пойдём с тобой к Дамблдору, всё ему про Пивза расскажем…
Где-то хлопнула дверь. Гарри поглядел на Грюма; оставив палку внизу, тот тяжело похромал вверх.
– Что, Поттер, едва-едва выкрутились?
– Да… спасибо вам, – пролепетал Гарри.
– Что это такое? – Грюм вынул из кармана Карту Мародёров.
– Просто карта замка, – отмахнулся Гарри, надеясь, что Грюм извлечёт его ногу из дыры в лестнице. Нога начала сильно болеть.
– Борода Мерлина, – прошептал Грюм, разглядывая карту. Волшебный глаз заметался по волосяным переплетениям линий. – Нет, Поттер, это не просто карта замка.
– Вообще-то полезная штука. – У Гарри от боли навернулись на глаза слёзы. – Профессор Грюм, вы не могли бы меня вытащить?..
– Что? Ах, да…
Грюм взял Гарри за руки и дёрнул, нога выскочила из дыры, и Гарри прыгнул на ступеньку выше. Грюм не отрываясь глядел на карту.
– Слушай-ка, Поттер, – медленно проговорил он, – ты, случайно, не видел, кто ходил по кабинету Снегга? На карте, конечно.
– Видел, – признался Гарри. – Мистер Крауч.
Волшебный глаз тотчас обшарил всю карту. Грюм явно встревожился.
– Крауч? Ты не ошибся?
– Нет.
– Ладно, в замке его больше нет. Гм… Крауч… Весьма любопытно…
Ещё с минуту Грюм молча глядел на карту. Эта новость что-то для него значила, и Гарри очень захотелось узнать, что. Спросить, не спросить? Страшновато… Гарри вообще побаивался Грюма, но ведь Грюм только что помог ему избавиться от больших неприятностей…
– Профессор Грюм, скажите пожалуйста, зачем мистеру Краучу было забираться в кабинет профессора Снегга?
Волшебный глаз Грюма оторвался от карты и, чуть подрагивая, пронизывающе поглядел на Гарри. Грюм, казалось, прикидывает, сказать или нет, и если сказать, то что именно?
– Я бы так ответил, Поттер, – начал он наконец. – Говорят, Грозный Глаз помешался на ловле чёрных магов, да только Грозный Глаз по сравнению с Барти Краучем пустое место.
Он снова поглядел на Карту. Но Гарри на этом не успокоился.
– Профессор Грюм, а может быть, это из-за… то есть, может быть, мистер Крауч что-то подозревает…
– Что он подозревает?
Как бы не проговориться! Ни к чему Грюму знать, что у Гарри есть источник информации за стенами замка. Станет ещё выпытывать про Сириуса…
– Ну, не знаю… – ответил Гарри. – Последнее время тут происходит много непонятного. В «Пророке» об этом писали… Чёрная Метка на Кубке мира, Пожиратели смерти, да и вообще…
Грюм широко раскрыл оба своих разных глаза.
– А ты, гляжу, парень не промах, – сказал он, и его волшебный глаз вернулся к Карте. – Крауч, возможно, занят именно этим. Очень возможно. Слухи сейчас ходят престранные. Без Скитер, конечно, не обошлось… Многие перепугались. – Ухмылка ещё больше перекосила его кривое лицо. – Если я кого ненавижу, – пробормотал он себе под нос, глядя в левый нижний угол Карты, – так Пожирателя смерти, который разгуливает на свободе…
Гарри с изумлением взглянул на Грюма. Неужели правда? Да нет, не может быть.
– А теперь, Поттер, кое-что я у тебя спрошу. – Грюм перешёл на деловой тон.
У Гарри душа ушла в пятки. Сейчас Грюм спросит, откуда у него эта Карта – волшебная вещь весьма сомнительного происхождения. Целая история, как она попала ему в руки. В ней замешаны и его собственный отец, Фред с Джорджем, профессор Люпин, прошлогодний учитель защиты от тёмных искусств. Гарри собрался с духом, приготовившись отвечать на скользкие вопросы. Грюм поднял Карту перед собой и спросил:
– Можно мне позаимствовать её на время?
– Конечно! – обрадовался Гарри. Очень жаль карты, но какое счастье, что Грюм не спросил, откуда она у него. Да к тому же Грюм здорово ему помог, так что он у Грюма в долгу.
– Спасибо, Гарри, – прохрипел Грюм. – Она очень мне пригодится. Её-то мне, может, и недоставало… А теперь, Поттер, скорее в постель!
Они вместе поднимались по лестнице. Грюм не отрывал глаз от Карты, как будто раздобыл сокровище, равного которому нет во всём свете. Шли молча, у двери своего кабинета Грюм остановился и поглядел на Гарри.
– Тебе, Поттер, не приходило в голову стать мракоборцем?
– Нет, – изумлённо ответил Гарри.
– А ты подумай об этом на досуге. Хорошенько подумай… Кстати, ты ведь взял с собой яйцо не просто погулять с ним по замку?
– Не просто, – улыбнулся Гарри. – Я загадку разгадывал.
Грюм моргнул, его волшебный глаз снова заходил ходуном.
– Ничего нет лучше ночной прогулки для решения загадок. Верно, Поттер? – Грюм протянул Гарри золотое яйцо. – Увидимся утром. – Он вошёл в кабинет и, всё ещё глядя на Карту, закрыл за собой дверь.
Гарри побрёл в башню Гриффиндора, думая о Снегге, о Крауче, обо всём происходящем… Зачем Крауч притворился больным, а сам ночью объявляется в Хогвартсе? Что Снегг прячет у себя в кабинете? Что там искал Крауч?
Грюм считает, что Гарри может стать мракоборцем. Вот это да! Гарри вошёл в спальню, снял мантию-невидимку и вместе с золотым яйцом спрятал в свой чемодан. Для начала неплохо бы выяснить, все ли мракоборцы так изувечены. А уж тогда решать, стоит ли стать мракоборцем.
Глава 26
Второе задание
– А говорил, что разгадал загадку! – рассердилась Гермиона.
– Тише ты! – рассердился Гарри. – Мне надо было ещё раз проверить, понятно?
Гарри, Рон и Гермиона сидели за последней партой на уроке заклинаний. Проходили Отбрасывающие чары, которые действовали как Манящие, только наоборот. Профессор Флитвик снабдил студентов подушками: другие предметы, что были в классе, могли больно ушибить или даже повредить что-нибудь. Учитель полагал, что уж подушкой-то, даже если она полетит не туда, никого не пришибёшь. Так-то оно так, да вышло всё по-другому. Невилл, к примеру, всё норовил вместо подушки запустить что-нибудь ещё, раз даже самого профессора Флитвика запустил.
– Забудь ты об этом яйце хоть на минуту! – проворчал Гарри, а мимо со свистом безропотно пролетел профессор Флитвик и угодил на высокий шкаф. – Послушай лучше, как Снегг с Грюмом…
Студенты так увлеклись весёлыми полётами подушек, что не обращали больше ни на что внимания, и можно было спокойно поговорить. Гарри пол-урока шёпотом пересказывал приключения прошедшей ночи.
– Снегг сказал, что Грюм обыскивал и его кабинет? – спросил шёпотом Рон и с живым интересом в глазах взмахом волшебной палочки кинул подушку, она взвилась в воздух и сбила с Парвати шляпу. – Выходит… может, Грюм и за Снеггом приглядывает, как за Каркаровым?
– Может, Дамблдор его вовсе и не просил, – ответил Гарри и задумчиво повёл волшебной палочкой, его подушка перекувырнулась на парте и плюхнулась на пол. – Грюм вроде говорил, будто Дамблдор позволил Снеггу исправиться. Потому и держит его здесь.
– Да что ты! – Рон расширил глаза, и очередная подушка взмыла в воздух, ткнулась в канделябр и шлёпнулась Флитвику на стол. – Слушай, а может, Грюм думает, что это Снегг подкинул твоё имя в Кубок огня?
– Уж ты скажешь! – Гермиона поджала губы и покачала головой. – Помнишь, мы думали, будто Снегг хотел убить Гарри, а оказалось – он его спас?
Она заклинанием откинула подушку; подушка пролетела весь класс и угодила как раз куда нужно – в коробку. Гарри закусил губу и поглядел на Гермиону. Снегг, и правда, однажды его спас… Но вот что странно: Снегг ненавидел Гарри, точно так же, как раньше ненавидел его отца, когда отец ещё учился в школе. Снегг обожал его наказывать за плохое поведение и не упускал случая отобрать у Гриффиндора очки, предлагал даже отчислить Гарри из школы.
– Мало ли, что сказал Грюм, – продолжала Гермиона. – Дамблдор умный, Хагриду и профессору Люпину он тоже поверил, и они его не подвели, другие им работу бы не дали. Значит, он и со Снеггом прав, и Снегг, хоть он чуточку и…
– Чёрный маг? – перебил Рон. – С чего бы тогда, по-твоему, ловцам чёрных магов обыскивать его кабинет?
– А вот зачем мистер Крауч прикидывается больным? – продолжала Гермиона, не обращая на Рона внимания. – Непонятно… То не может прийти на Святочный бал, а то ночью забрался в замок.
– Ты из-за этой эльфихи Винки Крауча не любишь, – сказал Рон и запустил подушкой в окно.
– А ты несправедлив к Снеггу, – парировала Гермиона и отправила следующую подушку в коробку.
– Надо узнать, что такого натворил Снегг и за что ему позволили исправиться, – пробормотал Гарри, кинул подушку, и она, к его удивлению, опустилась прямо на подушку Гермионы.
Сириус просил Гарри сообщать ему обо всём необычном, что делается в Хогвартсе, и Гарри тем же вечером написал, что мистер Крауч побывал в кабинете Снегга, и как Снегг говорил с Грюмом. Написав письмо, Гарри стал думать о том, что для него было сейчас важнее всего: как двадцать четвёртого февраля провести под водой без воздуха целый час.
Однажды Гарри рассказал Рону об аквалангах, и Рон предложил снова воспользоваться Манящими чарами и достать в ближайшем магловском городе в магазине акваланг, ласты и маску. Но Гермиона тут же в пух и прах разнесла его предложение, сказав, что даже если Гарри до двадцать восьмого февраля и сумеет научиться плавать с аквалангом (что сомнительно), то его наверняка исключат из Турнира за нарушение Международного кодекса волшебной секретности. Маглы обязательно заметят летящий в небе акваланг.
– Лучше всего, – сказала Гермиона, – превратиться во что-нибудь, например, в подводную лодку. Жаль, что мы ещё не проходили превращение человека! Оно будет только на шестом курсе. Лучше теперь и не пытаться, может плохо кончиться…
– Да уж, только перископа на голове мне и не хватало, – заметил Гарри. – Может, кого-нибудь заколдовать при Грюме? А он меня во что-нибудь такое и превратит…
– Станет он спрашивать, во что ты хочешь превратиться! – серьёзно сказала Гермиона. – Нет, тут нужно хорошенько подумать.
И Гарри с мыслью, что ещё немного и начитается на всю оставшуюся жизнь, снова обложился пыльными книгами и принялся искать заклинание, чтобы выжить без воздуха. Гарри, Рон и Гермиона проводили в библиотеке все большие перемены, вечера и даже выходные. Гарри выпросил у МакГонагалл разрешение посещать Особую секцию библиотеки, даже попросил помощи у сердитой, грифоподобной библиотекарши мадам Пинс, но нужного заклинания они так и не нашли.
Гарри то и дело от отчаяния прошибал холодный пот, и он стал рассеян на уроках. Гарри никогда раньше не обращал особого внимания на озеро, он к нему привык так же, как к Запретному лесу или к самому замку. Теперь всякий раз, садясь в классе у окна, он всё глядел и глядел на огромное зеркало из ледяной воды стального цвета, а тёмное дно озера представлялось ему таким же далёким, как луна.
Так же, как и перед схваткой с хвосторогой, время стало куда-то улетучиваться, словно часы заколдовали, и они ужасно заспешили. До двадцать четвёртого февраля – неделя (ничего, ещё есть время)… пять дней до двадцать четвёртого (пора бы уже что-то найти)… три дня (пожалуйста, ну, хоть что-нибудь! Ну, пожалуйста…).
За два дня до второго тура у Гарри пропал аппетит. В понедельник во время завтрака вернулась бурая сова с ответом от Сириуса, и это была единственная за всё время отрада. Гарри отвязал свёрнутый в трубочку кусок пергамента, развернул и прочитал:
Сообщи дату следующей прогулки в Хогсмид.
Это было самое короткое письмо Сириуса. Гарри поглядел, не написано ли чего на обороте, но там было пусто.
– Только через выходные, – прошептала Гермиона, прочитав записку через плечо Гарри. – На вот моё перо, отправь сейчас же сову обратно.
Гарри написал число и месяц прямо на обороте записки Сириуса, привязал её к лапе бурой совы, и сова улетела. Гарри грустно поглядел ей вслед. А чего он ещё ждал? Совета, как продержаться под водой час без воздуха? Торопился написать про разговор Снегга с Грюмом и совсем забыл спросить про загадку яйца.
– Зачем ему знать день посещения Хогсмида? – удивлённо спросил Рон.
– Не знаю, – ответил Гарри. Записка была так коротка, что вся радость исчезла, и Гарри снова приуныл. – Пойдёмте, сейчас уход за волшебными животными…
Уход вёл снова Хагрид. И то ли в извинение за соплохвостов, то ли оттого, что соплохвостов осталось всего два, то ли Хагрид желал доказать, что он ничем не хуже профессора Граббли-Дёрг, только и он взялся рассказывать о единорогах. Об этих волшебных существах он, как оказалось, знал столько же, сколько о чудовищах, хотя, будь у единорогов вместо рогов ядовитые клыки, он бы говорил об их повадках с большей охотой.
Для урока Хагрид поймал двух маленьких единорожиков. Взрослые единороги белого цвета, а жеребята – золотые. Парвати и Лаванда пришли в совершеннейший восторг, даже у Пэнси Паркинсон при виде двух малышек перехватило дыхание, хотя она всеми силами старалась это скрыть.
– Жеребят заметить проще, чем взрослых, – объяснил Хагрид. – Года в два они делаются серебряными, а рога вырастают годам к четырём. Взрослыми они становятся в семь лет и уж тогда только белеют. Жеребята доверчивые, мальчиков не боятся. Коли хотите, можете погладить. Да сахаром их покормите.
– Что, Гарри, идут дела? – спросил потихоньку Хагрид, отходя, чтобы ученики смогли погладить единорожиков.
– Угу, – ответил Гарри.
– Волнуешься?
– Да, чуть-чуть.
– Послушай-ка, что скажу. – Хагрид похлопал громадной рукой Гарри по плечу, у Гарри подогнулись коленки. – Я тоже волновался за тебя перед хвосторогой. А ты его вон как! Я-то знаю, раз ты чего захотел, так уж добьёшься. Теперь-то я не беспокоюсь. Всё у тебя получится. Подсказку-то ты отгадал?
Гарри кивнул, хотя ему страшно захотелось признаться, что он понятия не имеет, как продержаться под водой без воздуха целый час. Он взглянул на Хагрида: может, Хагрид нырял в озеро, там ведь много кто живёт? Ведь и за остальными животными Хагрид присматривал…
– Ты победишь, – уверенно пробасил Хагрид, снова похлопал Гарри по плечу, и Гарри по щиколотку завяз ногами в грязи. – Уж я-то знаю, знаю и всё тут. Ты, Гарри, обязательно победишь!
Хагрид бодро поглядел в глаза Гарри и радостно улыбнулся. Ну разве можно его огорчить? Гарри через силу улыбнулся и отошёл, сделав вид, что ему хочется вместе со всеми поласкать маленьких единорогов.
Вечером перед вторым испытанием Гарри уже казалось, что он спит, ему снится кошмар, а проснуться никак не выходит. Если и отыщется подходящее заклинание, думал он, за ночь его всё равно не выучишь. Почему так поздно взялся за загадку-подсказку яйца? Ну, как так было можно? На уроках ворон ловил, а вдруг кто-нибудь из учителей рассказывал, как дышать под водой?
Как только стемнело, Гарри, Рон и Гермиона пришли в библиотеку, набрали побольше книг и принялись внимательно пролистывать одну за другой в поисках нужного заклинания. Книг было так много, что они даже друг друга не видели из-за огромных стопок. Каждый раз, когда Гарри встречалось слово «вода», сердце ёкало от радости, но уже в следующую минуту опускались руки: чаще всего оказывалось, что это рецепт зелья. – «Налейте в котёл две пинты воды, всыпьте полфунта толчёного листа мандрагоры, положите головастика…»
– Всё без толку, – безнадёжно сказал Рон из-за своей книжной баррикады. – Ни одного подходящего заклинания, вообще ничего. Есть заклинание осушения, но оно только для луж да прудов годится, а озеро осушить таким способом и думать нечего.
– Не может быть, чтобы совсем ничего не было! – пробормотала Гермиона, пододвигая поближе свечу к толстому тому «Забытых старинных заклинаний». От усталости у неё болели глаза, а тут ещё и мелкие буквы. – Задания для Турнира для того и придумывают, чтобы их можно было выполнить.
– Ну а это задание, значит, выполнить нельзя, – возразил Рон. – Иди-ка ты, Гарри, завтра к озеру, сунь в него голову и крикни погромче этим русалкам да тритонам, чтобы поскорее вернули то, что у тебя украли. По-моему, ничего лучше мы, всё равно, не придумаем.
– Можно! – сердито буркнула Гермиона. – Должно быть!
Гермиона, похоже, просто понять не могла, как это так, в библиотеке – и вдруг не оказалось нужного заклинания! Книги её ещё ни разу не подводили, и Гермиона решила так просто не cдаваться.
– Знаю, что надо было делать, – сказал Гарри, уронив голову на книжку «Эффектные заклинания для весельчаков». – Надо было стать, как Сириус, анимагом и превращаться в животное.
– Точно. Захотел – раз – и обернулся золотой рыбкой, – подхватил Рон.
– Ну или лягушкой, – Гарри зевнул от усталости.
– Превращаться в животных учатся годами, а потом ещё надо и зарегистрироваться, и ещё много чего, – сказала Гермиона, сощурившись и пробегая глазами содержание книги «Трудные волшебные задачи и их решения». – Помните, МакГонагалл рассказывала… надо зарегистрироваться в Отделе несанкционированного волшебства… в какое животное превращаешься, особые приметы и всё прочее, чтобы не нарушать закон…
– Да я пошутил, Гермиона, – отмахнулся Гарри. – Сам знаю, что до завтрашнего утра не научусь превращаться в лягушку.
– Чушь какая! – отчаянно воскликнула Гермиона, захлопнув «Трудные волшебные задачи». – Кому нужны завитки на волосах в носу?
– А почему бы и нег? Если хочешь, можем поспорить, – послышался голос Фреда Уизли.
Гарри, Рон и Гермиона разом оторвались от книг. Фред с Джорджем показались из-за стеллажей с книгами.
– А вы тут что делаете? – спросил Рон братьев.
– Тебя вот как раз и ищем, – ответил Джордж. – Тебя МакГонагалл разыскивает. И тебя, Гермиона, тоже.
– Зачем это? – удивилась Гермиона.
– А кто её разберёт? – пожал плечами Фред. – Хотя, вид у неё был довольно мрачный.
– Она нам велела вас обоих в её кабинет привести, – подытожил Джордж.
Рон с Гермионой поглядели на Гарри, у Гарри всё внутри похолодело. Сейчас им от МакГонагалл достанется.
Должно быть, она заметила, что они ему всё время помогают, а он должен всё делать сам.
– Ладно, приходи в гостиную, – сказала Гермиона, встав со стула. – И захвати книг побольше.
– Хорошо, – Гарри заёрзал на стуле.
И Гермиона с Роном, с тревогой на лицах, ушли. В восемь часов мадам Пинс погасила все лампы и свечи и выгнала Гарри из библиотеки. Гарри взял столько книг, сколько мог унести, и, сгибаясь под их грузом, вернулся в гриффиндорскую гостиную, подвинул стол к креслу в углу и стал снова искать нужное заклинание. В «Бесшабашной магии для волшебника-сорвиголовы» ничего… в «Руководстве по средневековому волшебству» тоже… в «Антологии заклинаний восемнадцатого века» ни слова о погружении под воду, и в книге «Страшные обитатели глубин», и в книге «Силы, дремавшие в вас: как с ними быть?» тоже ничего.
Пришёл Живоглот, улёгся у Гарри на коленях, свернулся клубком и мирно замурлыкал. Гостиная понемногу пустела. Знакомые перед сном, совсем как Хагрид, бодро и весело желали Гарри удачи. Все были уверены, что Гарри преодолеет второе испытание так же успешно, как и первое. Гарри на все пожелания молча кивал головой, в горле словно мяч для гольфа застрял. К полуночи в гостиной остался только он и кот Живоглот. Уже все книги были пролистаны, а Рон и Гермиона так и не вернулись.
Всё. Ничего не выйдет. Придётся утром пойти к озеру и сказать судьям…
Гарри представил себе, как он подходит к судейскому столу и говорит, что не может пройти испытание. Бэгмен выпучит от изумления глаза; Каркаров радостно оскалит жёлтые зубы; Флёр Делакур скажет: «Я так и знала… он только маленький-маленький мальчик…» – и Гарри съёжился от стыда. А Малфой выйдет вперёд и выпятит грудь со значком «Поттер смердяк». Хагрид не поверит своим глазам и ужасно огорчится…
Совсем позабыв о Живоглоте, Гарри вскочил на ноги. Кот свалился на пол и зашипел, искоса поглядел на Гарри, выставил трубой похожий на ёрш для мытья бутылок хвост и важно удалился. Гарри помчался по винтовой лестнице в спальню. Скорее взять мантию-невидимку, вернуться в библиотеку и сидеть там, если надо, хоть всю ночь…
Четверть часа спустя Гарри пробрался в библиотеку и прошептал:
– Люмос.
На кончике волшебной палочки вспыхнуло холодное пламя, и Гарри пошёл вдоль стеллажей, выбирая книги заклинаний и заговоров, книги о русалках и тритонах, о водяных чудищах, о знаменитых волшебниках и колдуньях, книги о волшебных изобретениях, проще говоря, все книги, где хоть что-то могло говориться о том, как выжить без воздуха под водой. Набрав охапку книг, Гарри сел за стол и принялся пролистывать один толстый том за другим при слабом свете волшебной палочки, изредка сверяясь с часами.
Час ночи… два часа… после каждой книги, чтобы не отчаяться, Гарри говорил себе: «Значит, в следующей… ну, в следующей… вот в этой…»
* * *
Русалка на картине в ванной старост высоко над головой подняла его «Молнию» и хихикала, а Гарри скакал как пробка в мыльных пузырях под её утёсом.
– Ну, достань! Ну, допрыгни! – смеялась с издёвкой русалка.
– Не могу, – захлёбываясь, кричал Гарри и пытался схватить метлу. – Отдай, ну отдай!
Русалка ткнула его в бок древком метлы и захохотала.
– Больно же! Отстань! Ай…
– Гарри Поттер должен проснуться.
– Не толкайся…
– Добби должен разбудить Гарри Поттера, сэр. Гарри Поттер должен проснуться.
Гарри открыл глаза. Он лежал головой на раскрытой книге под названием «Волшебная палочка – лучший помощник», уснул в библиотеке. Капюшон мантии-невидимки съехал с головы. Гарри поднял голову и, щурясь от яркого дневного света, поправил очки.
– Гарри Поттер должен спешить! – пискнул Добби. – До второго испытания десять минут! Гарри Поттер…
– Десять минут? – осипшим спросонья голосом спросил Гарри. – Десять… Как, десять?!
Он поглядел на часы. Без двадцати девять! У Гарри душа ушла в пятки.
– Гарри Поттер должен спешить! – Добби дёрнул Гарри за рукав. – Гарри Поттер должен быть у озера вместе с другими, сэр.
– Нет, Добби, поздно, – безнадёжно махнул Гарри рукой. – Я не пойду, я не знаю, как…
– Гарри Поттер пойдёт, Гарри Поттер пройдёт испытание! – запищал эльф. – Добби знает, что Гарри Поттер не нашёл нужную книгу, Добби сам нашёл её.
– Ты нашёл? Ты ведь даже не знаешь, что будет во втором испытании…
– Добби знает, сэр! Гарри Поттер должен нырнуть в озеро, отыскать Уизи…
– Чего отыскать?
–…и отобрать Уизи у русалок.
– Да Уизи-то что такое?
– Ваш Уизи, сэр, Уизи. Он подарил Добби свитер. – Добби дёрнул свой бордовый свитер, из-под которого торчали шорты.
– Они Ро… они Рона украли? – не поверил своим ушам Гарри.
– Они украли то, чего Гарри Поттеру будет очень не хватать. А через час…
– «Едва лишь час пройдёт, искать уж будет поздно, покража пропадёт…» – продолжил Гарри, расширенными от ужаса глазами глядя на эльфа. – Что же делать, Добби?
– Гарри Поттер должен съесть вот это, – пискнул эльф, запустил руку в карман шортов и вытащил комок каких-то серо-зелёных скользких крысиных хвостов. – Это жабросли, сэр. Съешьте их и ныряйте в озеро.
– А для чего они? – Гарри с недоверием глядел на слизистый комок.
– Они помогут дышать под водой, сэр.
– Добби, а ты точно знаешь? – в отчаянии спросил Гарри.