Построение версий в расследовании преступлений надо рассматривать как неотъемлемую часть деятельности лица, производящего расследование. На качество этого процесса оказывает влияние профессиональный опыт, способность к отбору фактов, связанных с событием преступления, наблюдательность, память, внимание.
Работа мысли над решением конкретного случая, составляющего предмет расследования, начинается с момента получения информации о событии. Ознакомление с ней позволяет составить самое общее представление о случившемся. Если объем информации незначителен, в ее содержании имеются противоречия, то общее представляющее может быть ошибочным, не соответствующим действительности. Поэтому существует правило, что полностью доверять первому впечатлению нельзя.
Для построения следственных версий необходимы фактические и логические основания.
Фактические основания или, как иногда говорят, фактический базис следственных версий может составлять любая информация об интересующих следователя фактах, которые в той или иной мере связаны с событием расследуемого преступления.
Логическими же основаниями являются различного рода приемы мышления, которые используются следователем в процессе выдвижения следственных версий. К числу таких основных приемов относятся логический анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия и некоторые другие. Все они взаимосвязаны, ни один из названных приемов не реализуется изолированно, в единственном числе. Кроме того, все они неразрывно связаны с практической деятельностью следователя по собиранию, закреплению и исследованию доказательств.
В практике следственной работы проверяется правильность и истинность всех выдвинутых версий и содержащихся в них логических построений и выводов следователя о расследуемых фактах.
|
|
Фактические данные могут быть почерпнуты из любых источников, поэтому в основу версии могут быть положены как доказательства, так и различного рода сведения, не носящие процессуального характера (данные, полученные оперативно-розыскным путем, анонимные письма, слухи и др.). Конечно, оценивая таким образом полученные данные, с точки зрения возможности их использования для построения версий, необходимо исходить из того, в какой мере они соответствуют реальным фактам, которыми располагает следователь. Например, за совершение ряда разбойных нападений с целью захвата личного имущества граждан на территории Кахетии была задержана организованная группа преступников. Ее главари - братья Джавджанидзе сразу же признали вину и подробно рассказали об обстоятельствах всех совершенных разбойных нападений, по их поведению было видно, что они проявляют явное стремление к скорейшему окончанию следствия. Это обстоятельство насторожило следователя (так как братья Джавджанидзе являлись организаторами преступной группы, опытными преступниками) и позволило предположить, что они пытаются скрыть какое-то другое, видимо, более тяжкое преступление. Оперативным путем были получены данные, что один из братьев через заключенных предупреждал другого брата о том, чтобы тот скрывал факт убийства. Далее было установлено, что в прокуратуре соседнего района имелись материалы об обнаружении в Тбилисском море трупа гражданина Тасоева, причина смерти которого не установлена в связи с разложением трупа. Эта, полученная оперативным путем информация и интуиция следователя легли в основу версии причастности братьев Джавджанидзе к смерти гражданина Тасоева, которая в последствии подтвердилась показаниями свидетелей, а также обнаруженными доказательствами (при обыске у братьев Джавджанидзе были найдены часы и куртка Тасоева).
|
|
Таким образом, если при выдвижении версии следователь исходит из данных, полученных не процессуальным путем, то наряду с ними в ее основание должны входить и факты достоверные, то есть установленные процессуальным путем.
Следственная версия в данном случае, объединяя всю информацию (процессуальную) единым предположением, должна дать правдоподобное объяснение фактам, входящим в содержание этой информации.
Одним из важных требований, которые предъявляются к выдвижению следственных версий, является обоснованность их фактической информации.
Следственная версия - это не просто возможное предположение, а объективное, возможное, реальное в данной следственной ситуации объяснение расследуемых обстоятельств. Поэтому она выдвигается лишь при наличии какой-то совокупности фактов. Это, конечно, не значит, что существует заранее определенный минимум данных, при наличии которых и возможно выдвижение следственных версий. Все зависит от обстоятельств расследуемого преступления и той следственной ситуации, при которой решается вопрос о выдвижении версий. В одном случае, приступая к планированию и выдвижению версий, следователь располагает более, в другом- менее широким кругом данных. Но во всех случаях необходимо избегать построения беспочвенных версий. В связи с этим хочу привести один исторический пример.
|
|
Имя одного из крупнейших русских драматургов второй половины Х1Х-го столетия А.В. Сухово - Кобылина широко известно благодаря созданной им замечательной трилогии: «Свадьба Кречинского «, «Дело «, «Смерть Тарелкина «.
В своей жизни А.В. Сухово- Кобылин пережил большую трагедию, связанную с выдвинутым против него властями тяжелым обвинением в убийстве женщины, которую он искренне и много лет любил.
Начало романа простой французской девушки Луизы Симон- Деманш и молодого родовитого русского дворянина Александра Сухово- Кобылина относится к 1841 году, когда они впервые случайно встретились в Париже и увлеклись друг другом. Вскоре Сухово- Кобылин уехал домой, а затем по настоянию своего возлюбленного в Москву переехала и Луиза. Они нежно любили друг друга. Симон- Деманш прекрасно понимала, что не пара именитому барину, и конечно не мечтала о браке с ним. Понимал это и Сухово- Кобылин. Так прошло почти 9 лет. Предвидя неизбежную разлуку Луиза строила планы своего возвращения в Париж, где намеревалась открыть модную дамскую мастерскую, не сомневаясь в материальной помощи Сухово- Кобылина. Луиза жила тогда в доме графа Гудовича в Брюсовском переулке, где обслуживали несколько дворовых людей Сухово- Кобылина, а сам он жил на Страстном бульваре.
Зима в тот год в Москве была ранняя, снежная. День 7 ноября 1850 года с утра и до 9 часов вечера, когда Луиза отправилась к себе домой, она провела в обществе своей подруги Эрнестины Ландерт. С ними были два молодых человека - приятель Сухово- Кобылина подпоручик Сушков, ухаживающий за Эрнестиной, и чиновник военного генерала- губернатора титулярный советник Панчулидзе. Сухово- Кобылин в этот день был приглашен к Нарышкиным, жившим на Тверской улице, напротив английского клуба. За женой губернаторского секретаря Нарышкина Надеждой Ивановной Сухово- Кобылин ухаживал.
Утром 8-го ноября выяснилось, что Луиза таинственно исчезла. Обеспокоенный Сухово- Кобылин после непродолжительных поисков обратился к обер-полицмейстеру с просьбой о розыске пропавшей. 9-го ноября «в расстоянии от Пресненской заставы около дух с половиной верст от вала, коим обнесено Ваганьковское кладбище... найдено мертвое тело женщины неизвестного звания: Ею оказалась Луиза Симон- Деманш.
По городу поползли слухи. Они распространялись особенно среди местной знати, которой Сухово- Кобылин не пришелся ко двору из-за его образованности, стремления к наукам, острого и заносчивого характера, из-за вызова, который он бросил аристократическому обществу своей связью с простолюдинкой.
Молва утверждала, что к убийству причастен Сухово- Кобылин, будто бы стремившейся избавиться от Луизы, мешавшей его новому роману с Надеждой Нарышкиной.
Рисовалась такая картина. Обуреваемая ревностью, Луиза выследила Сухово- Кобылина и застала вечером 7-го ноября у него в доме Надежду Нарышкину. Произошла бурная сцена, во время которой Сухово- Кобылин в порыве гнева схватил шандал (тяжелый металлический подсвечник) и нанес им Луизе смертельный удар висок. После убийства Сухово- Кобылин подговорил своих дворовых людей, и они вывезли труп за Пресненскую заставу, чтобы скрыть преступление.
Эти слухи и составили основу единственной официальной версии по поводу обстоятельств убийства Симон - Деманш.
Были арестованы дворовые люди Сухово- Кобылина, обслуживаемые Луизу. Доведенные пытками и истязаниями до отчаяния, они сознались в убийстве Луизы Симон- Деманш из мести за ее жестокое с ними обращение. Но никогда и нигде они не давали показаний о причастности Сухово- Кобылина к этому преступлению.
Какие же все-таки существовали улики против Сухово- Кобылина и какие объективные данные были собраны по этому делу?
Наружным осмотром трупа Симон- Деманш установлено: «Труп женщины телосложения довольно крупного, росту среднего, волосы русые, распущенные, с косою, обернутою вокруг горла, на передней части шеи, ниже гортанных частей, находится поперечная, как бы порезанная, с ровными краями окровавленная рана, длиною около трех вершков, на верхней части шеи заметен поперечно вдавленный рубец в объеме мизинца...». Затем труп подвергли судебно-медицинскому вскрытию, которое показало, что кости черепа целы, седьмое, восьмое и девятое ребра с левой стороны сломаны. На основании указанных данных врачи дали заключение: «... смерть Симон- Деманш последовала от чрезмерного наружного насилия, следствием чего явились упомянутые повреждения и в особенности безусловно смертельная рана передней части шеи». Так как на месте трупа имелось незначительное количество крови медицинская контора пришла к выводу, что смертельная рана в области шеи нанесена не там, где был обнаружен труп, а в другом месте.
Осмотр квартиры Симон- Деманш ничего не дал. При осмотре дома, где жил Сухово- Кобылин, «на стене в комнате, называемой залой, обнаружены два кровяных пятна - одно продолговатое, на вершок длины в виде распустившейся капли, другое величиной с пятикопеечную монету; в сенях около кладовой на грязном полу у плинтуса видно полукруглое кровяное пятно, величиною в четверть аршина и к оному потоки и брызги кровавые, частью уже смытые; на ступенях заднего крыльца также видны разной величины пятна крови, частью стертые или смытые; в кухне и в других комнатах, а равно и каретном сарае и во всех службах и надворных строениях, в экипажах, на платье и мебели никаких пятен крови не заметно».
Какие же следуют выводы из «полученных улик «, показавшихся некоторым неискушенным исследователям «потрясающими и неожиданными?» Даже не специалисту - криминалисту должно быть ясно, что полностью отпадает версия об убийстве Луизы Симон- Деманш ударом шандала. От удара таким тяжелым предметом неизбежно были бы повреждены кости черепа и остались бы другие характерные следы, которых при вскрытии не обнаружили. Но если даже предположить, что Луиза убита ударом шандала, то возникает вопрос, при каких обстоятельствах, кем и с какой целью причинены ей многочисленные телесные повреждения, в том числе безусловно смертельное ранение шеи.
Но самое важное из показаний многих свидетелей следующее:
7-го ноября 1850 года с 9-ти часов и до 1-го часу ночи Сухово- Кобылин находился у Нарышкиных и уехал от них со своей сестрой графиней Салиес де Турмемир. Далее из показаний свидетелей следует, что кровавые пятна возле кладовой и на ступеньках образовались от того, что здесь постоянно резали живность для барского стола.
Резанная же рана шеи, нанесенная Луизе, еще при жизни вызвала бы обильное кровотечение. В подобном случае следов крови оказалось бы значительно больше и по своему характеру они существенно отличались бы от тех двух пятен неизвестного происхождения, которые имелись в доме Сухово- Кобылина на стене «в комнате, именуемой залой «.
Однако, тогда все эти факты не были приняты во внимание и следствие не отступало от первоначальной версии.
Уже в наше время к исследованиям был привлечен видный советский судебный медик, профессор Павлов Н.В. Он отверг возможность убийства путем нанесения удара шандалом и пришел к выводу, что смерть Симон - Деманш последовала от удушения каким-либо предметом, например, платком, полотенцем, а ранение шеи причинено посмертно. Именно этим следует объяснить незначительное количество крови, оказавшееся на месте обнаружения трупа и на одежде Симон- Деманш.
Дело Сухово- Кобылина тянулось на протяжении 7 лет и закончилось 3-го декабря 1857 года и с утверждением царя Сухово- Кобылина, как и привлекавшихся по делу дворовых людей, полностью освободили от ответственности по обвинению в убийстве Луизы Симон- Деманш. (1)
Версия должна быть основана на той информации, теми данными, которыми располагает следователь. Построение версий, основанных на домыслах недопустимо.
Выдвижение и включение в план расследования беспочвенных, не обоснованных фактическими данными версий представляет серьезную опасность для успеха расследования. Произвольные ни на чем не основанные догадки и надуманные предположения следователя могут толкнуть его на неправильный путь в поисках несуществующих доказательств.
Однако следует избегать и другой крайности - чрезмерного обоснования каждой версии фактическими данными. Следователь может допустить тактическую ошибку, если не попытается дать объяснение имеющимся фактам, а будет стремится к тому, чтобы сначала собрать как можно больше доказательств, а уже затем на их основе выдвинуть следственные версии. Это может привести к тому, что объективно возможная, реально вытекающая из фактических данных версия будет включена на первых порах в план расследования, так как по мнению следователя, для ее построения недостаточно фактов.
Главное для построения следственной версии не количество фактов, а их специфичность, необычность или же своеобразие в сочетании. Поэтому уже в ходе осмотра места происшествия и при изучении различного рода материалов ведомственных проверок.
послуживших основанием для возбуждения уголовного дела, следователь, как правило,
может выдвинуть версии, соответствующие специфическим признакам расследуемого события. Так, 14.05.90 года в квартире одного из домов г. Алма-Аты обнаружен труп гражданина Анохина со множественными ранениями. В результате осмотра места происшествия установлено, что входная дверь квартиры не повреждена, замки исправны. В квартире имеются следы недавней выпивки. На полу разбросаны вынутые из шкафа вещи. Обнаруженные пустые бутылки из-под вина и водки, недоеденная закуска, то, что замки на входной двери не были повреждены, явилось поводом для выдвижения версии о том, что убийство Анохина совершено лицами из числа его знакомых, употреблявших с ним спиртные напитки, а тот факт, что вещи в квартире разбросаны, позволяет предположить,что убийство Анохина могло быть совершено с целью ограбления, или же инсценировано.В данном случае версии выступают путеводными нитями в лабиринте различных признаков
(следов, предметов, их взаиморасположения и состояния), помогают следователю фиксировать свое внимание на тех из них, которые имеют отношение к совершению преступления. Кроме того, факты послужившие только основанием к возбуждению уголовного дела, уже дают возможность предположительно объяснить уголовно-правовую сущность. Поэтому следственные версии необходимо выдвигать своевременно, для чего достаточно минимального количества данных.
Планируя расследование преступления, необходимо выдвинуть исчерпывающий перечень следственных версий. Это значит, что факты, имеющиеся в распоряжении следователя должны получить все возможные объективно-реальные объяснения.
Поскольку версия, являясь проблематичным суждением, допускает и другие объяснения исследуемых обстоятельств, то в исчерпывающий перечень включаются следственные версии только альтернативного взаимоисключающего характера. Так например, по делу об убийстве Ахметова с самого начала выдвинутые версии:
n Ахметов погиб в результате несчастного случая при попытке сойти с поезда на ходу;
n Либо Ахметов был убит и сброшен с поезда;
Две эти версии исключают друг друга, так как, если это умышленное убийство, то не может быть несчастного случая и наоборот.
Если в данном случае допускается убийство Ахметова проводником Васильевым, то не исключается, что убийство мог совершить кто-то другой. Исключающий друг друга характер выдвинутых версий обусловлен тем, что все они одновременно не могут быть истинными. При этом разумеется версии, относящиеся к различным обстоятельствам расследуемого преступления, к различным элементам его состава, не являются взаимоисключающими, так как имеют основания различные, говоря иначе версия, например, о субъекте преступления (что убийство мог совершить проводник Васильев) и версия о мотиве преступления (убийство могло быть совершено из хулиганских
побуждений) - это версии различных альтернативных рядов. В исчерпывающий перечень, таким образом включаются лишь версии, сопоставимые по своему содержанию.
При наличии следственной ситуации, характеризующейся крайней ограниченностью доказательного материала, в первую очередь необходимо выдвинуть так называемые типичные для предполагаемого преступления следственные версии. Типичные версии отражают юридический состав преступления, его видовые признаки и наиболее типичный чаще всего встречающийся в практике механизм события, то есть обстоятельства его возможного совершения. Так например, при наличии признаков кражи типичными версиями будут: «кража», «инсценировка кражи «, при наличии признаков пожара - «поджог», «самовозгорание», «неосторожное обращение с огнем «, при обнаружении трупа - «убийство», «самоубийство», «несчастный случай ».
«Существуя в качестве приблизительного обобщения, они не учитывают конкретных, специфических особенностей, рассматриваемого случая, а указывают лишь на типичные причины их возникновения». (1)
Крайняя ограниченность исходной информации, при которой известен лишь в общих чертах результат (смерть человека, недостача материальных ценностей) действия какой-то неизвестной причины, приводит на данном этапе к использованию всех вариантов предполагаемых причин, исключающих возможность объяснения наступившего результата какой-либо иной причиной.
Исчерпывающий круг типичных версий, конечно сужается, когда следователь располагает большим объемом информации. Так, если обнаружен труп с несколькими ранениями, то версии о естественной смерти, также как о самоубийстве или несчастном случае. По вполне понятным соображениям не возникают.
(1) Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. М., Юридическая
литература. 1981 год, стр. 74
Сформированные и закрепленные в памяти следователя и в виде определенных стереотипов типичные версии в значительной мере облегчают его работу по выдвижению версий и планированию расследования.
Приступая к выдвижению следственных версий на основе имеющихся фактов, последние необходимо подвергнуть логической обработке путем анализа и синтеза.
С их помощью, с одной стороны, из беспорядочной информации выделяются существенные факты по их очевидным и предполагаемым связям с расследуемым преступлением, а с другой - выделенные факты мысленно объединяются в единое целое, формируются фактические базисы для выдвижения следственных версий.
Оценивая в процессе расследования имеющиеся и вновь обнаруженные факты, систематизируя и классифицируя их, следователь с помощью анализа и синтеза обеспечивает отбор информации, необходимой для построения следственной версии.
При анализе имеющейся информации и выделении из нее только той, которая включается в фактический базис для построения версии, применяется такой важный логический прием, как индукция. Его суть заключается в том, что по некоторым частным признакам, отдельным фактам делается обобщенный вывод и высказывается суждение о событии преступления в целом.
По делу об изнасиловании и убийстве 8-и летней Романовой Ларисы следователь, оценив каждый из фактов в отдельности, а затем обобщив их индуктивным путем, выдвинул ряд версий, объяснявших каждый факт в отдельности и всю их совокупность.
18 октября 1983 года в районе автостанции п. Курчум Курчумского района был обнаружен труп Романовой Л. 8-и лет, ученицы 2-го класса, с признаками насильственной смерти.
При прочесывании местности на западной окраине п. Курчум, недалеко от автостанции в яме обнаружен детский сапог из белой кожи. Здесь же лежали велосипедный ключ с отверткой и было бурое пятно похожее на кровь. В 700 метрах от места обнаружения бурого пятна и сапога, в болте, обнаружены следы мужской обуви, след велосипедных шин, в болоте, где обнаружен труп, найдена школьная сумка с вещами потерпевшей.
Исходя из этих и других данных, собранных позднее фактов, суждения следователя, обоснованные на индукции могли выглядеть таким образом:
n Романова изнасилована и убита.
В этом не оставляли сомнения ушибленные раны головы, отсутствие одежды на трупе, обнаруженные медицинским исследованием разрывы девственной плевы, а также наличие спермы во влагалище и на одежде Романовой. Очевидно, что убийство совершено с целью сокрытия изнасилования. Убийство произошло где-то между 17-ю и 18-ю часами 17 октября, когда оно возвращалась из школы домой и рассталась с одноклассницами недалеко от пустыря, через который она пошла домой. Преступников могло быть двое, один из которых мог быть на велосипеде, о чем свидетельствуют следы велосипедных шин, а также следы мужской обуви 39-41 размера с разными рисунками на подошве, а также велосипедный ключ с отверткой. Романова была изнасилована и убита в яме, где обнаружена кровь и сапог, а затем труп перенесен или перевезен на велосипеде к болоту и брошен в камышах, чтобы его труднее было обнаружить. Также в районе места происшествия обнаружена щетка с надписью «связь «, такими щетками обычно пользуются связисты войсковых подразделений. Данная щетка могла быть обронена кем-либо из преступников или же могла быть вообще не иметь никакого отношения к событию преступления.
Индуктивно обобщив эти факты следователь выдвинул версии о круге возможных убийц Романовой:
n Убийство совершено лицами ранее судимыми за аналогичные преступления;
n Убийство совершено военнослужащими войсковых частей, дислоцирующихся в
окрестностях п. Курчум;
- Убийство совершено лицами, имеющими сексуальные отклонения и проживающими в п.
Курчум или близ лежащих селах;
- Убийство совершено гражданами из числа жителей п. Курчум, которые ведут подозрительный образ жизни.
Мысль следователя в данном случае идет от частного к общему. Обобщая отдельные фактические данные о преступлении, анализируя и оценивая его признаки, его следы, следователь восстанавливает сложное, но конкретное, индивидуальное, единичное событие.
Вероятность, правдоподобность следственной версии и ее конкретизация усиливаются по мере того, как глубже и шире раскрывается характер связей, имеющихся и вновь выявленных фактов, обобщаемых индуктивным путем. Так, по упомянутому делу версия об изнасиловании и убийстве Романовой лицами ранее судимыми за аналогичные преступления получила в дальнейшем свою конкретизацию в связи с выявлением новых фактов. 12 декабря 1983 года за попытку изнасилования малолетней Сывороткиной Н. В районе автостанции п. Курчум был задержан гражданин Мухаметалимов А., который в 1973 г. был осужден по ст. 101 ч. 3 УК Казахской ССР к 10-ти годам лишения свободы и освободился из колонии 8 сентября 1983 года по отбытию наказания. Мухаметалимов категорически отрицал, что 17 октября был в п. Курчум утверждая, что находился у родственников в с. Аксуат в 90-ти км от п. Курчум с 16-го по 19-ое октября безвыездно. Однако было установлено, что 17 октября он приезжал в п. Курчум к своему двоюродному брату Мырсеитову С., с которым они распивали спиртные напитки, после чего Мухаметалимов, где-то в начале шестого ушел, взяв велосипед Мырсеитова. Это подтвердила жена Мырсеитова и другие свидетели. На вопрос, где находится велосипед Мырсеитовы ответили, что потом Мухаметалимов его возвратил (на следующий день), после чего он стоял в сарае, а потом куда-то исчез. 19-го октября сестра Мухаметалимова отнесла в ремонт туфли брата, о чем в мастерской сохранилась квитанция. Мастер, выполнявший их ремонт пояснил, что помнит эти туфли потому, что полностью менял на них каблук и подошву, так как они расклеились от воды. Кроме того, оперативным путем был установлен житель п. Курчум Акзамов по приметам похожий на «парня с длинными волосами «,который по показаниям одноклассниц потерпевшей, шел за нми 17-го октября от магазина, а затем когда они разошлись пошел вслед за Романовой в сторону пустыря. Акзамов отрицательно характеризовался по работе, систематически употреблял спиртные напитки, днем 17-го октября около магазина подрался с тремя мужчинами. Также было установлено, что в период, когда было совершено убийство, Акзамов носил болотные сапоги (некоторые из следов, обнаруженных на месте преступления были оставлены болотными сапогами). Однако никто из родственников Мухаметалимова, Акзамова не
знал, к Мырсеитову отн также вместе с Мухаметалимовым не приходил 17-го октября.
Поэтому первоначальная неопределенная версия после нового индуктивного обобщения фактов была сформулирована в отношении уже конкретных лиц: изнасилование и убийство Романовой могли совершить или Мухаметалимов или Акзамов в сговоре с кем-то из третьих лиц, либо Мухаметалимов совместно с Акзамовым.
Позднее Акзамов признался в совершении данного преступления и показа, что 17-го октября 1973 года в начале седьмого часа вечера, совместно с Мухаметалимовым А., которого он ранее не знал, изнасиловал девочку в возрасте не более 10-ти лет, которую Мухаметалимов затем убил. Труп они на велосипеде увезли в заброшенный карьер и бросили в воду. На момент преступления Акзамов был обут в резиновые болотные сапоги. Показания Акзамова подтверждались судебно-медицинскими, химическими, биологическими актами экспертиз, показаниями свидетелей и другими материалами дела.
Индуктивно построенная следственная версия, являясь предположением, приобретает в то же время значение общего положения (приблизительного обобщения), которым объясняются не только имеющиеся факты, но из которого в свою очередь можно сделать вывод о наличии других фактов, относящихся к преступлению. Если, предположим, Акзамов причастен к изнасилованию и убийству Романовой, то рисунок его сапог должен быть идентичен тому, который обнаружен на месте происшествия, а на одежде потерпевшей могут быть волокна по родовой принадлежности идентичные с волокнами одежды подозреваемого Акзамова и наоборот. Этот логический вывод от общего к частному называется дедукцией. При выдвижении версии дедукция находится в неразрывной связи с индукцией и дополняет ее.
При построении версий нередко используется логический прием, именуемый аналогией. Сущность аналогии состоит в мысленном сопоставлении фактов по отдельным признакам. Обнаруживая сходство части признаков в сопоставимых фактах, можно предположить
что и по другим признакам эти факты могли быть сходны, что их происхождение, вероятно, объясняется какой-либо одной сходной причиной.
Сходство признаков может быть установлено путем сопоставления известных из практики фактов с расследуемым событием. Оно может быть обнаружено и при сопоставлении признаков, характеризующих однородные преступления в процессе расследования одного и того же дела. Чаще всего такого рода сходства обнаруживаются при анализе способов совершения преступления. Например, установлено, что два или более преступления одного вида совершены сходным в деталях способов (с применением одного и того же оружия, одинаковым приемом и т. д.) делают предположение, что возможно они совершены одним и тем же лицом.
Немаловажную роль в построении следственной версии играет интуиция следователя.
«Интуиция «(в переводе с латинского - пристально, внимательно смотреть) означает прямое (непосредственное) постижение истины без доказательств и логических умозаключений.
«Как один из элементов, заключенных в общий диалектический процесс непосредственного или опосредованного познания, интуитивное познание сущности исследуемого объекта по неосознаваемым в данный момент признакам и пути движения к нему мысли присуще человеку, как свидетельствует опыт любой творческой деятельности. Познание здесь предстает в виде догадки, «озарения «, при этом на чем она основана, каким образом был найден безошибочный вывод, вначале бывает неизвестно. Лишь потом, когда делается попытка осмыслить этот путь, человек обычно находит те незамеченные ранее признаки, которые «подсказали «ему правильное решение» (1)
(1) Сергеев Л.А., Соя- Серко Л.А., Якубович А.Н. Планирование расследования. М.,
1975 год., стр. 44
Противники использования интуиции в уголовном судопроизводстве считают, что интуитивные догадки не могут служить основанием для каких-то выводов. Интуиция, по их мнению, неосознанное предположение, которое не должно приниматься во внимание при расследовании, она ведет к заблуждению, к подмене логических аргументов фантазированием. Существует и иная точка зрения, в соответствии с которой интуиция играет значительную роль в мыслительной деятельности следователя. (1)
Конечно переоценивать интуицию не следует, но и совсем не принимать ее во внимание было бы неправильно. Это не бессознательное явление психики, а способность непосредственно, как бы внезапно, не прибегая к опосредственному развернутому логическому умозаключению находить, открывать истину. «Следственная интуиция является лишь каким-то особым случаем, хода мышления следователя, который необходимо в дальнейшем обосновать, если мы хотим извлечь из него уголовно-правовые выводы» (2). Интуиция основана на опытности следователя, на его знании криминалистических средств и приемов, а по делу братьев Джавджанидзе, следователь сделал выводы, что они скрывают какое-то более тяжкое преступление, чем те за которые были задержаны.
Опыт следователя подсказал ему, что такие преступники, совершившие не одно разбойное нападение, организаторы банды, должны вести себя иначе. Их стремление к скорейшему окончанию дела, признательные показания даже о тех разбойных нападениях, которые не были зарегистрированы, навело следователя на мысль о том, что они могут быть причастны к более тяжкому преступлению (скорее всего к убийству) и надеются избежать наказания, будучи осуждены только за разбойные нападения. У следователя не было каких-либо сведений, конкретных данных, на которых мог бы основываться этот вывод, они появились позже.
В данном случае сыграла свою роль интуиция, основанная на опыте следственной работы.
(1) Ратинов А.Р Судебная психология для следователей. М., 1967 год,, стр. 137
Белкин Р.С. Курс советской криминалистики в 3-х т. М., издательство Академия МВД
СССР, 1978 г. т.2 стр. 97
(2) Методологические рекомендации: Разработка и использование типовых
криминалистических программ по уголовному делу. Прокуратура СССР,
Институт усовершенствования следственных работников. Л.Б. 1989 г.с.98