Девять жизней Северуса Снейпа
Название: Девять жизней Северуса Снейпа (The Nine Lives of Severus Snape)
Автор: The Treacle Tart (mellointhesun2002 at yahoo dot com), переводчик: Murbella (murmiju at inbox dot ru)
Бета: njally
Пэйринг: Северус Снейп/Ремус Люпин
Жанр: romance
Рейтинг: PG
Размер: midi
Статус: finished
Описание: Снейп изучает свою анимагическую форму.
Дисклаймер: всё принадлежит Дж. Роулинг.
Северус Снейп считал, что быть чем-то обязанным Сириусу Блэку чем-то похоже на кастрацию: весьма болезненно и совершенно определенно не из числа вещей, которым он с готовностью позволил бы случиться. Но с обожанием рассматривая в дедушкином антикварном зеркале свое новое тело, он не мог отделаться от чувства, которое странным образом походило на благодарность: если бы не тот факт, что Блэк был анимагом, Снейп никогда бы не стал пытаться трансфигурировать свое собственное тело.
«Если этот невежественный, дегенеративный отброс общества смог научиться этому, значит, и я могу», - декламировал он ночь за ночью, пока его старания не стали совершенными чарами.
Это потребовало большую часть двухлетнего периода и все его терпение, до капельки, но в конце концов у него получилось. И изучая в зеркале свое новое гибкое тело, свою шелковую сияющую шерсть, свои текучие очертания и очевидную грацию, в душе он был весьма впечатлен. Вообще-то, он рассчитывал на что-то немножко более устрашающее, вроде гадюки, или функциональное – наподобие ворона, или хитрое, как лисица, но о его новой форме, решительно непохожей на все, что только можно было ожидать, стоило сказать одно - никто бы не заподозрил маленькое пушистое животное в том, что на самом деле это сварливый Мастер Зелий. Снейп повернулся боком и с упоением принялся рассматривать свой изумительный профиль. Если бы Северус позволил себе говорить откровенно, то должен бы был признать, что он несомненно симпатичен. А раз никто и никогда в жизни Северуса Снейпа не обвинил бы его в том, что он симпатичный, никто и никогда не узнает, кто скрывается под этой мягкой шкуркой.
Внезапно он с отчетливой ясностью понял, почему они с Блэком так сильно ненавидели друг друга: это была многовековая ненависть, возникшая на очень примитивном, бессознательном уровне. Ненависть, взращенная миллионом или двумя лет эволюции. Как противоположные магнитные поля, отталкивающие друг друга. Как масло и вода. Или, в данном случае, как собаки и кошки.
Он не сводил глаз с маленького кота, что смотрел на него из зеркала. За исключением медных бассейнов глаз, он был абсолютно черным от подушечек лап до кончиков усов. Стройный и гладкий. Он чувствовал легкость и нетерпеливое, почти веселое оживление, и ему ужасно хотелось поскорее испытать свое новое тело на Хогвартской земле.
Пол подземелий холодил лапы, пока он спешил по темному коридору. Достигнув первого этажа замка, он огляделся. С его нового роста мир выглядел совершенно по- другому, гораздо больше и впечатляюще, чем когда-либо до этого, но еще и гораздо свежее и новее, незапятнанный его прошлым и нетронутый настоящим. Здесь не было личной истории, которую нужно преодолевать, или обязанностей, которые требовалось выполнять, зато имелась возможность изучить место, которое он называл домом последние двадцать лет, таким способом, который ему до этого никогда не предоставлялся.
Проще говоря, это было безграничной свободой. Он больше не был Северусом Снейпом, Мастером Зелий, исправившимся Пожирателем Смерти, шпионом, главным сюжетом ночных кошмаров, что отравляли ночи множества студентов не только после тех дней, когда он чувствовал себя особенно безжалостным, скорее, в большинстве случаев. Ему больше не надо было учить злодеев и негодяев, быть вежливым с учительским составом только потому, что они присутствуют на общих чаепитиях, разыгрывая роль, о которой его не просили и которой он не хотел. Он больше не должен был быть чем-то. Остался всего лишь маленький кот, который странствовал по коридорам Хогвартса, любопытное животное, симпатичный бродяга, который подходит лишь для того, чтобы его погладили, посюсюкали над ним и тут же забыли. Он был невидим для любых намерений и целей. Это был сон, воплотившийся в жизнь.
Масштаб увиденного оставил его слегка ошеломленным. Он не представлял, с чего начать. Простое предчувствие удовольствия от посещения тех мест, куда он никогда не мог иначе попасть, и людей, за которыми никак не получилось бы шпионить...
Он мысленно ахнул...
Гриффиндорцы...
Мерлин милосердный, ну почему он не додумался до этого много лет назад? Он мог бы шпионить за гриффиндорцами. Он мог бы наконец-то поймать их на чем-то незаконном. Доказать злодеяния, совершенные ими за годы, стало теперь реальным. Он мог получить запросто все улики их полного пренебрежения правилами. Он мог полностью уничтожить мелких дегенератов.
Вот радость-то!
Теплое чувство распространилось по всему его телу. «Так это и есть радость?», - подумал он недоверчиво. - «Что за странное ощущение». Увы, но у него нет времени задержаться на этой новой эмоции – он должен поймать в ловушку гриффиндорцев.
Прыжками он направился к гостиной Гриффиндора. Именно сейчас время приступить к методичному уничтожению всех ростков криминальных наклонностей. Если он правильно распорядится временем, то сможет собрать улики, использовать их мебель, чтобы поточить когти, и накидать шерсти в их фойе еще до завтрака. Это будет стоить бессонной ночи - достичь так много за первый же выход наружу.
Дойдя до портрета с изображением толстухи- часовой Гриффиндора, Снейп произнес:
- Мастер Зелий и глава Слизерина, Северус Снейп требует открыть вход в Гриффиндорские спальни!
Что ж, именно это он намеревался сказать, но то, что получилось – стало лишь весьма строгим:
- Мяу!
- Ох, что за прелестный маленький котеночек! - взвизгнула она.
Снейп фыркнул.
- Я вполне взрослый кот, благодарю покорно, и я бы высоко оценил, если бы Вы незамедлительно исполнили мое требование.
Это было озвучено высокомерным:
- Мяу.
- Ой, ты такой милый.
Во имя...- Послушай, ты, иероглиф- переросток, у меня нет времени, чтобы тратить его на твои глупые...
- У тебя такая блестящая шерстка...
- Я тебе дам – блестящая...
Но прежде чем Снейп смог ответить, портрет распахнулся, и в проходе показалась группа студентов.
- Посмотрите на котенка! – воскликнула Гермиона Гренджер.
- Я не котенок, - возмутился Снейп.
- Ты потерялся? – она подняла кота так, что они были теперь лицом друг к другу. - Как тебя зовут, малыш?
- Не бери его, Гермиона! Ты не представляешь, чей он или что это такое, - у Рона были проблемы с животными с тех пор, как он выяснил, что его домашняя крыса была предателем и убийцей. Некоторые вещи очень трудно преодолеть.
- Не глупи, Рон, - ответила она. - Это всего лишь котенок.
Но Рон не успокаивался, - И что он делает, ошиваясь у нашей двери?
- Наверное, ему холодно и он хочет есть.
- Он воняет кошатиной.
- Определенно ничем он не пахнет.
- Он пахнет, как гной буботюберов, с которым мы работали сегодня на Зельях.
- Нет, это от тебя. Тебе на самом деле надо выстирать рубашку. Наверное, влез сегодня рукавом в свой котел? – она снова переключила внимание на Снейпа. – Маленький бедняжка.
-только вот не надо себя так вести, - настаивал Рон, - может быть, это слизеринский кот, который шпионит за нами.
- Ну конечно же, Рон! И почему я сразу не догадалась? Слизеринцы послали котенка в качестве секретного агента. Конгениально!
-то, что кто-то симпатичный, еще не значит, что он – безвредный.
- Вот ведь ослиное упрямство...
У Снейпа сложилось впечатление, что все это будет продолжаться еще долго. Он начал извиваться до тех пор, пока не освободился и не шлепнулся с громким стуком на пол, приземлившись головой. Слишком сильно для кошек, которые всегда падают на все четыре лапы. Он тряхнул головой, отгоняя боль и надеясь, что получил только легкое сотрясение. А когда повернулся, то обнаружил себя стоящий мордой к морде с большим и весьма раздраженно выглядящим животным с рыжей шерстью и пытливыми глазами.
Криволап подозрительно рассматривал маленького кота.
- Ты пахнешь человеком, - установил он.
Снейп встряхнулся, начав:
- Ты... ты что-то сказал?
- Ты пахнешь человеком, - кривоногий полосатый кот наклонил голову. - Ты не один из нас. Ты один из тех... притворяющихся.
- Почему... почему ты говоришь, - Криволап начал принюхиваться к воздуху вокруг Снейпа, обходя его кругом. - Что ты де...
- Ты не желаешь причинить вред, - Криволап еще раз вдохнул. - Но твоя миссия и не из самых благородных.
- Нет у меня никакой миссии, - Снейп начал чувствовать себя очень неуверенно. Это животное было в два раза больше, чем он, а у него самого не было желания испробовать свои когти на чем-то ином, кроме мебели в гостиной, да проберется он когда-нибудь внутрь?
- Я узнаю твой запах, - продолжил Криволап. - Ты тот самый, горький.
- Прошу прощения, - Снейп пытался быть решительным на тот случай, если кот хочет только унизить его, ну или на тот, если животное все же определяет его размер как вероятной еды.
- Воздух вокруг тебя всегда горек. Ты темный... согнутый..., - утверждал тот. - Кислый. Сломанный. – Он сделал еще один глубокий вдох. - Но ты мне не опасен.
Снейп осторожно втянул воздух. Он пах сыростью ковра за портретом, чем-то тошнотворным, чрезмерной парфюмерией и сладкой конфетой, которую ел один из студентов, но ничем другим. Впрочем, нет. Были еще какие-то следы чего-то, чего в этом месте не было, но он не представлял, как расшифровать их. – Как... как ты можешь чувствовать все это? – спросил он.
- Ты всего лишь котенок. Научишься. – Криволап повернулся и пошел прочь. Очевидно, это не будет так просто, как он сначала подумал. Он обнаружил, что коридор опустел, а портрет снова закрыт. Он не представлял, где взять пароль, и не имел возможности сказать что-либо словами, даже если выяснит его, поэтому он решил, что планы следует изменить.
И когда он уселся, пытаясь придумать другой способ войти в спальни, то уловил в воздухе специфический запах. Глубоко вдохнул, пытаясь прочитать его так, как это делал Криволап. Он научился прекрасно разбираться в запахах за годы работы с зельями; это не должно быть слишком трудно для него. Это был сильный запах... нет, два запаха, которые исходили от двух... но запахи схожие. Странно. Итак, два создания пахнут почти одинаково. Это не люди. Это животные... семейства кошачьих... кошки. Ладно, итак, тут две кошки где-то поблизости... и они... о, боги...
И у них течка.
И они близко.
Северус Снейп питал пренебрежительно малый интерес к женщинам, и отчетливо понимал, что пребывание в шкуре кота этого, скорее всего, не изменило. В любом случае, у него не было желания проверять свою теорию в данный момент. Он уже готов был скрыться, но было уже поздно: через секунду Снейп встретился с источниками противного запаха. Две пары глаз смотрели ему прямо в морду, и они выглядели... Мерлин милостивый... голодными.
Миссис Норрис, тощую компаньонку Филча сопровождала та, кого Северус Снейп к своему ужасу опознал как профессора Мак-Гонагалл в ее анимагической форме. Это вызвало к жизни сразу несколько проблем. И взгляд обеих недвусмысленно давал понять, что заинтересованы они в отношениях, далеких от платонических. Послать их нахер? – но это могло дать им понять, кем он на самом деле являлся, а обнаруживать себя в первую же вылазку очень не хотелось.
- Маленький какой, верно? – зашипела миссис Норрис, ее потрепанные усы дернулись.
- К тому же, такой худенький, - добавила Мак-Гонагалл, изучая Снейпа.
- И юный, - миссис Норрис явно была под впечатлением от маленького кота.
- Но не слишком юный, а? – с надеждой спросила Мак-Гонагалл. У нее был тот же настрой.
- Нет, но слишком горький, - внесла ясность миссис Норрис.
Это замечание, очевидно, что-то значило для Мак-Гонагалл. И не совсем приятное. – Северус? – спросила нервозно Мак-Гонагалл.
- Это мой... человек. Северус Снейп мой человек, - сказал Снейп.
- У него есть домашнее животное?
- Вроде того, - ответил медленно Снейп.
- Ты не пахнешь, как один из нас. Ты пахнешь как один из них, - сказала Миссис Норрис, угрожающе нависая над Снейпом с видом подлинного Великого Инквизитора. Он был удивлен, обнаружив, что животное Филча имело такой авторитет, которого тот никогда, казалось, не заслуживал сам. Филчу следовало бы поучиться паре приемов устрашения у своей маленькой кошечки.
- Ингредиенты к зельям, - начал заикаться Снейп. – Я весь покрыт ингредиентами к зельям. Я не был рядом с другими котами, поэтому я пахну, как он.
- А как ты сбежал сегодня вечером?
- Он отпустил меня. Он... он хотел прибраться в лаборатории и отпустил погулять.
- Значит, на сегодня ты свободен, - промурлыкала миссис Норрис.
- Свободный и доступный, - Мак-Гонагалл казалась чрезвычайно довольной.
Это заставило Снейпа серьезно занервничать.
- Нет. Я на самом деле не могу остаться. Я должен идти. У меня... дела. Настоятельные... надо сделать... неотложные... сейчас...
- Не волнуйся ты так, - сказала одна.
- Мы будет нежными, - добавила другая.
Они закружили вокруг остолбеневшего Снейпа, начиная тереться об него.
- Мадам, что вы... куда, вы думаете, я... Вы в своем уме? - Снейп обнаружил, что движение в сторону от одной заставляет его теснее прижиматься к другой. Его окружили.
Вдруг все прекратилось, а большая тень накрыла всех трех кошек. Снейп поднял голову и увидел морду верной псины Хагрида - Клыка.
Клык наклонил голову набок, рассматривая нового кота. Без единого слова он опустил голову и осторожно поднял Снейпа за шкирку. Обе кошки зашипели и заныли, но тщетно. Бойкой рысью Клык потащил своего нового друга домой, и Снейпу осталось только догадываться, будет ли там ему лучше, чем с этими двумя аморальными дьяволицами.
Клык осторожно уложил Снейпа на свою любимую подушку и принялся тереться об его кошачью макушку своим влажным носом, прижимая книзу. Чем сильнее Снейп пытался отодвинуться, тем с большим энтузиазмом Клык продолжал с ним играться, не понимая, конечно, что собачья игра была мучительной пыткой для кота. Снейп был уже на грани трансформации обратно в человеческий облик, когда...
- Привет, - позвал голос снаружи. «Спасение!», - подумал Снейп с надеждой, и мяукнул изо всех силы, пытаясь привлечь внимание любого, кто был достаточно смел, чтобы рискнуть войти в эту хижину.
- Привет, Хагрид, - позвал голос снова. – Хагрид, я должен тебе – ага... и что мы тут делаем?
Снейп взглянул вверх и увидел янтарные глаза Ремуса Люпина, уставившиеся на раскинувшееся перед ним зрелище. Огромная невоспитанная псина, обильно слюнявившая маленького котенка – кота.
Люпин наклонился и поднял дрожащее создание. Клык выразил свою горе и утрату протяжным стоном.
- Оставь Хагриду домашнее животное, и оно тоже захочет завести любимца, - засмеялся он. – Клык, милый мальчик, мне жаль, но совесть не позволяет оставить тебе этого котенка. Я думаю, мне следует забрать его с собой.
Клык раздраженно фыркнул и повернулся, демонстрируя задницу, выразим тем самым оборотню все, что он думает по этому поводу. Никем не удерживаемый, Люпин покинул хижину с котенком в руках.
Снейп не знал, что думать по поводу недавних событий. Хотя он был и рад освободиться от слюнявой твари, и оказаться подальше от кошек, сладострастно вынюхивающих его эмоции и гормоны, Мастер Зелий вовсе не был уверен, что его нынешнее положение намного лучше.
*******
Слишком много воспоминаний, хороших и плохих, было связано с Ремусом Люпином. Северус Снейп предпочитал полностью избегать общения с ним. Отрицание всегда было его любимой тактикой. Но когда объект, на бегство от которого была потрачена большая часть сознательной жизни, неожиданно оказывается источником тепла и защиты от враждебного мира, это означает, что настало время пересмотреть приоритеты.
Сейчас отдых стал главным приоритетом Снейпа. Он был вымотан. Но возвращение в собственные комнаты казалось проблематичным с тех пор как выяснилось, что Люпин исполнился непреклонной решимости забрать приблудное животное с собой. Снейп решил, что все равно ничего не сможет сделать до тех пор, пока оборотень не заснет. Нет, действительно ничего не поделаешь, остается сидеть, свернувшись калачиком... ну... то есть ждать. Сидеть и ждать. Сидеть прямо. Выглядеть угрожающе. А коты ухмыляться умеют?
Люпин вошел в свои апартаменты, и Снейпа коснулся теплый воздух комнаты. Аккуратное и хорошо организованное, полное книг и картин, маленьких мгновений жизни. Это было похоже на визит в музей имени Ремуса Люпина. Он, должно быть, сохранил все, чем когда-либо владел, и собрал здесь. Комнаты Люпина были скорее маленькие, чем просторные; гостиная, примыкающая к маленькой кухне, спальня и ванная. Но каждый квадратный дюйм был уставлен памятными вещицами. Поношенный килт свисает с дальней стены, вокруг него развешаны фотографии улыбающихся членов семьи и смеющихся друзей. Книжные полки ломятся от романов, журналов, фотоальбомов и учебников. Снейп узнал несколько учебников еще времен их обучения в школе. В этих комнатах было все, что вы когда-либо хотели узнать про Ремуса Люпина.
Внезапно Северус Снейп передумал убегать так скоро.
Люпин опустил кота на диванную подушку и отправился налить себе выпивки. Он настороженно рассматривал своего гостя:
- Ты, наверное, самый чернющий кот из тех, что я когда-либо встречал. Наверное, именно поэтому ты мне так понравился. - Он обошел диван и сел. - Я и сам немножечко темное создание, - он задумался. – Ты, наверное, хочешь пить. Может, следует послать домовых эльфов за молоком?
«У меня есть идея получше». Снейп встал с подушки и подошел к Люпину. Забравшись на колени оборотня, он для устойчивости оперся лапой о стакан Люпина и принялся лакать скотч. Люпин разразился неистовым хохотом.
- Отличная идея! Не слишком любишь молоко, как я вижу. Возможно, проблема с усвоением лактозы. – Он начал почесывать кота за ушами. Снейп сел. «Что... что ты... как ты думаешь, кто... ох... вот здесь... левее... о, Мерлин, помоги мне, кажется, я начал мурлыкать».
- Нравится? – Люпин улыбнулся, проводя ладонью по всему гладкому кошачьему телу.
- Чей ты, интересно? Тебя потерял кто-то из студентов?
«Ты что-то сказал?» - Внимание Снейпа оставалось восхитительно затуманенным, пока Люпин не прекратил его гладить.
Люпин оценивающе смотрел на кота.
- Нам следует дать тебе имя. Как насчет «Ночки»?
Снейп фыркнул.
- Ладно, это тебе не понравилось. Как насчет... Уголька?
Снейп зашипел.
- ОК. А может – Оникс?
Снейп встал и закружился вокруг своей оси.
- Будешь продолжать в том же духе, и я назову тебя... Гербертом.
Снейп засопел и повернулся к Люпину задницей, демонстрируя, что именно он думает об этом предложении.
- Я вижу, ты слишком много времени провел с Клыком, - улыбнулся Люпин уголком рта. - Хорошо, кот-которого-нельзя-называть, сейчас уже слишком поздно. Я устал. Можешь заняться, чем пожелаешь... хотя у меня есть предчувствие, что ты в любом случае так и поступишь. - Он вздохнул. – Ты мне кого-то напоминаешь, но я никак не могу сообразить, кого именно.
Он встал, и последний раз почесал коту между ушей. – Спокойной ночи, малыш. Увидимся утром.
Улыбнувшись на прощание своему гостю, Люпин направился в спальню.
Снейп вскарабкался на спинку дивана, провожая его взглядом. На одну- две секунды ему захотелось попасть за ту дверь и посмотреть, как Люпин готовится ко сну, но он одернул себя. Некоторые порывы лучше игнорировать. Когда свет потух, Снейп остался сидеть в темноте. К счастью, его новая форма позволяла ему видеть ночью, так что он смог спокойно подойти к открытому окну. Он выглянул в темнеющую ночь, чтобы изучить обстановку. Ничто не мешало ему вернуться к себе. Прежде чем спрыгнуть вниз, он замер на подоконнике и бросил последний взгляд в комнату. Здесь оставалось столько интересного, историй, которые только и ждали, чтобы он узнал их. Вещи Люпина могут столько рассказать о нем. С той же легкостью, с какой уходил, Снейп мог и вернуться.
******
Северус Снейп уже знал, что у него появилась проблема, когда проснулся следующим утром. И дело было не в недостатке сна; он всегда считал, что четырех часов должно быть достаточно любому. Он не чувствовал себя уставшим или вялым, движения оставались уверенными. Снейп был встревожен. Этой ночью он видел особенный сон, чего не случалось уже несколько десятков лет. Если какая-нибудь картинка нечаянно вторгалась в сонную тьму под его веками, ей сопутствовали, как правило, леденящие кровь, промораживающие кости сюжеты. Ну а то, что он видел прошлой ночью, даже сложно было назвать сном. Скорее, фантазией.
Там было поле... нет, луг, зеленый и буйный, до краев усыпанный маргаритками. А на земле сидел Ремус Люпин, солнечные блики танцуют в медовых глазах, улыбка ослепительна и наполнена теплом. Он так прекрасен в это мгновение.
Северус Снейп потратил почти целую жизнь, чтобы избавиться от этого образа. Но оно вернулось снова. Когда он был моложе, сон дразнил его, насмехался, искушал тем, что он никогда не смог бы получить. Неизменное напоминание о его собственных недостатках и жестокости мира, в котором он жил. Теперь, спустя почти двадцать лет, сон вернулся, но уже не оказывал того же эффекта. Он печалил его, причинял боль, служил напоминанием о том, чего никогда не было, и о мире, частью которого он никогда не смог бы стать. Теперь все стало даже хуже, потому что мечта оказалась ближе, чем когда бы то ни было еще.
Прошлой ночью он встал с постели, поклявшись, что никогда не вернется в жилище Ремуса Люпина снова, неважно, что там говорит его сердце; в этих маленьких комнатах таится слишком много опасностей. Но следующим утром он проснулся, зная, что клятву нарушит, и нарушит с радостью. Слишком многое он мог узнать об этом человеке там, о человеке, что ухитрился овладеть кусочком души Снейпа, оставшимся непроданным ни одной из сторон в войне. Той частью души, которую он отказывался отдавать. Снейп не заблуждался насчет Люпина и их отношений; в самом лучшем случае это была взаимная терпимость. Романтическая же сторона даже не рассматривалось как вариант. Но мысль о том, чтобы выяснить немножко больше о человеке, который каким-то образом протоптал дорожку в сердце Снейпа, была слишком соблазнительной. Кажется, Ремус Люпин только что обзавелся новым домашним животным.
********
Царапанье по стеклу чуть не заставило Ремуса Люпина уронить стакан. Люпин улыбнулся, когда увидел на окне своего маленького пушистого друга.
- Все-таки вернулся! А я все думал, куда ты исчез?
Он поднял котенка и перенес на кухонный стол.
- Если я правильно припоминаю, ты предпочитаешь этот напиток, - сказал он, наливая немного скотча в блюдце. Он смотрел на кота несколько секунд, прежде чем вернуться за письменный стол, где проверял тетради. Подняв весьма потрепанный кусок пергамента, он уставился в него на несколько мгновений, прежде чем положить обратно на стол.
Люпин снова сел, глядя, как кот лакает из блюдца.
- Я тут провел насчет тебя небольшое исследование, - начал он. - Кажется, ты из породы бомбейских котов. Это самые наичернющие коты, с глазами, похожими на медные монетки и сияющей шерстью. Я сначала не вполне был уверен, потому что там еще сказано, что это самая дружелюбная из кошачьих пород, эти кошки любят общество и чудесно ладят с детьми. О тебе у меня сложилось несколько другое впечатление. Впрочем, мы ведь только что познакомились. И ты вернулся обратно, так что, по крайней мере, тебе понравилась моя выпивка, если уж не моя компания. - Он улыбнулся. – А еще там сказано, что у тебя всегда свое собственное представление о том, как себя следует вести, и вот с этим я совершенно согласен. Сложив все вместе, я решил назвать тебя Бомбеем. Ты как?
Снейп должен был признать, что впечатлен тем, что Люпин потратил время, выясняя, какой он породы. Говоря по правде, был польщен; он коротко одобрительно кивнул. Он будет «Бомбеем».
- Замечательно, - ответил Люпин. - Итак, Бомбей, чем бы ты хотел заняться этим вечером?
Снейп знал, чего ему хотелось: чтобы Люпин отправился спать, позволив ему как следует здесь оглядеться. Но хозяин, казалось, был настроен поговорить.
- Мы не были представлены друг другу по всей форме. Меня зовут Ремус Джон Люпин, - он слегка склонил голову. - Я нынешний – или восстановленный – преподаватель Защиты от Темных Искусств, и оборотень к тому же. – Люпин криво улыбнулся. - Не беспокойся на этот счет. Я опасен только для людей, а не для очаровательных маленьких котят.
«Котов», - поправил Снейп.
Люпин взглянул на «Бомбея» и тряхнул головой. – Мне вот интересно, откуда ты появился. Я поспрашивал, но никто не терял кота, хотя ты все же произвел впечатление на нескольких людей. Профессор Мак-Гонагалл очень интересовалась твоим местонахождением.
Снейп фыркнул. «Готов поспорить, что так и было».
Казалось, Люпина позабавило поведение кота. – У тебя всегда и обо всем есть свое мнение, да? Кого же ты мне напоминаешь?
Снейп осознал, что если Люпин будет слишком много над этим задумываться, для него не составит большого труда понять, что кот на самом деле вовсе и не кот. Настало время для хитрого маневра. Снейп спрыгнул со стола и подошел к книжной полке, где начал читать заголовки книг. Тонкая синяя книжка, втиснутая между маггловским романом и старинным текстом по ЗОТИ, привлекла его внимание. Она выглядела до странности знакомой, и он начал царапать корешок. Люпин подошел, чтобы посмотреть, что же так сильно заинтересовало «Бомбея», и открытие вызвало легкую улыбку.
- Что ж, котенок, кажется, тебе хочется узнать обо мне больше. Сухого официального представления было недостаточно, так?
Он вытащил книгу, поднял с пола кота и пошел с ними обоими к дивану.
Положив «Бомбея» на подушку рядом с собой, он открыл книгу и начал:
- Это дневник, который я вел много лет, когда учился здесь. Послушай вот это: «Это было очень долгое путешествие к замку. Я провел его глядя в окно, на пейзажи, пробегающие мимо. В основном это были деревья, но иногда мы проезжали мимо речки или маленькой деревушки. Здесь так много других учеников, и они милы со мной, но я слишком боюсь с ними заговорить». Вот видишь, Бомбей, я был ужасно робким. Я подозревал, что на свете не так много людей, которым я нравлюсь. А некоторые меня откровенно ненавидят. Оборотни - очень непонятные создания. Что-то вроде черных котов, я думаю. Люди не любят отказываться от предрассудков, как бы глупо они не выглядели.
Он продолжил переворачивать страницы. Снейп пытался заглянуть в мелькающие листы бумаги, надеясь увидеть что-нибудь более интересное. Вдруг он зацепился взглядом за страницу, на которой сверху страницы черными чернилами было нацарапано слово «Мародеры», и подпрыгнул. Прижав лапой страницу, он взглянул вверх на Люпина. – Значит, хочешь узнать о них - Он вздохнул. - Не очень многое получится рассказать. Там был Джеймс. Погиб в первую Войну. Он был забавным, умным и добрым. Немного бесшабашным, но никогда не имел в виду ничего плохого на самом деле, хотя и оставался довольно высокомерным, когда ему этого хотелось. Честно говоря, даже жена Джеймса, Лили, ненавидела его несколько лет до того, как они, наконец, не поженились. Он научил меня летать на метле и играть в квиддич, настоял на том, чтобы учить меня, как правильно разговаривать с девочками. Это в итоге пригодилось только ему одному, потому что я не интересовался девушками, а он не интересовался ничем другим. – Ремус коротко рассмеялся, прежде чем продолжить. - Джеймс был ужасно глупым и ужасно смелым. Он погиб, защищая своего сына, много, много лет назад.
Люпин замолчал и улыбнулся «Бомбею», не сводящему с него пристального взгляда. Он протянул руку и легонько почесал кота между ушами. Снейп непроизвольно наклонился навстречу прикосновению и, не осознавая, что делает, ткнулся носом в руку Люпина. Жест утешения и, пожалуй, близости тоже. Снейп заверил себя, что накажет себя позже за эту ошибку в поведении, но ему было слишком уютно, чтобы беспокоиться об этом сейчас. Люпин снова начал рассказывать.
- Еще Сириус. Он был подлинным сорвиголовой в группе; правила и уставы Сириусу представлялись не более чем простыми советами. Он обожал опасности и на самом деле наслаждался, доставляя людям неприятности. Он был ужасно самоуверенным и часто жестоким, но пожертвовал бы всем ради друга. Опрометчивость и безрассудство чуть не погубили Сириуса во второй войне. Он действительно исчез на долгое время, пока не смог вернуться обратно. Это та еще история сама по себе...
Снейп был не в настроении слушать, как Блэка спасли Поттер и его друзья. Достаточно плохо было само по себе пережить все это в самом начале, а затем множество раз присутствовать при бесконечных разговорах о героизме Поттера и храбрости Блэка. Наступило время изменить направление мыслей Люпина. Кот начал мяукать, громко и безо всякой мелодии, а после того, как он удостоверился, что все внимание оборотня без остатка сосредоточено на нем, снова прижал лапу к странице дневника.
- Нетерпеливый, да? – сказал Люпин с усмешкой. - Посмотрим. Что ж, еще был Питер. – Он замолчал, как будто собираясь с мыслями. – Он следовал за Джеймсом и Сириусом всюду, как на поводке, был счастлив помочь им во всем, что бы они ни затеяли. Гораздо чаще попадался, потому что не обладал ни умом Джеймса, ни хитростью Сириуса. Он был чем-то похож на меня. Но там, где я был робким... он был, ну... расчетливым, я полагаю. Видишь ли, Бомбей, мир тогда сильно менялся. Были... плохие люди, и они причиняли другим людям боль. Мы были все вынуждены принимать решения, для которых мы оказывались слишком юными. Выбирать, не совсем понимая смысл своих поступков. Так получилось, не все мы выбрали одну сторону.
Из глаз Люпина побежали слезы. Снейпу больше не хотелось смотреть дневник. Хотелось домой. Обратно, в сырость своих подземелий, где эмоции не вмешивались в его жизнь. Снейп ненавидел чувство вины. Он испытал достаточно этой конкретной эмоции за свою жизнь. Он встал, и Люпин воспринял это как приглашение взять кота и положить себе на колени. Он начал гладить кошачью спину, и Снейп обнаружил, что реагирует на эту нежную ласку и больше не думает о возвращении в свое холодное подземное жилище. Снейп взглянул в эти янтарные глаза; слезы, которые только-только грозили пролиться, сейчас свободно текли по лицу. Снейп не представлял, что делать, но знал, что должен сделать хоть что-то. Встав задними лапами на колени Люпина, он потянулся, оперся обеими передними о грудь оборотня и посмотрел прямо в глаза. «Мне жаль», - это получилось как тихое и нежное «Мяу». Люпин понял.
- Не надо меня жалеть. Я прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как был уничтожен Вольдеморт, как вырос сын Джеймса, чтобы стать замечательным молодым человеком и могущественным волшебником, как Сириуса оправдали за преступление, которого он никогда не совершал. И как бы иронично это ни звучало, из нашей четверки я оказался самым удачливым.
Хотя его слова были оптимистичными, его глаза были какими угодно, но не радостными, и Снейп не в силах был справиться с ощущением, что так быть не должно. В корне неправильным казалось, что бездна грусти получила доступ к этим глазам. Он не умел утешать, но Снейп чувствовал, что просто обязан что-нибудь сделать, поэтому не совсем понимая, что делает, он выкрутился и перевернулся на спину. Выбросив ноги вверх, он принялся брыкаться и громко мяукать. Люпин улыбнулся.
«Великолепно»
- Спасибо тебе, Бомбей, - к его ужасу оказалось, что кошкам нравится, когда им чешут живот.
- В любом случае, - продолжил Люпин, - удачным был выбор или нет, он тоже мертв. И хотел бы я сказать, что мне жаль, но нет. Я пролил за него достаточно слез. Я видел, что его похоронили должным образом, и обрел свой мир.
Снейп вспомнил тот день. Петтигрю был убит Люциусом Малфоем из- за того, что тот стал слишком близок к Темному Лорду, кошмарно искалеченное тело было обнаружено на ступенях Хогвартса. Люциус хотел устрашить врагов своим поступком, но вместо этого дал Дамблдору возможность доказать невиновность Сириуса Блэка.
Никто не знал, что делать с телом. Никто из семьи Петтигрю не признавал его существование; они предпочитали считать, что он умер еще в тот, первый, раз. Люпин забрал останки своего друга детства и похоронил на маленьком маггловском кладбище в могиле, с простой надписью на надгробии - «Питер». Снейп был там в тот день, он укрылся в тени вяза на другой стороне кладбища. Не то, чтобы он переживал за оборотня, ничего подобного, просто... любопытствовал. Любопытство заставило Снейпа смотреть, как Люпин одиноко просидел у могилы три часа, тихо пропуская пальцы сквозь свежевскопанную землю, его слезы капали на землю.
Задумчивость Снейпа нарушил протяжный зевок, и пара на удивление сильных рук подняли его с удобных колен, где он сидел.
- Думаю, что для одного вечера достаточно. - Внезапно Люпин показался ему очень усталым. Он начал подниматься, и тонкая синяя книжечка дневника упала на пол, открывшись ближе к концу. Снейп мяукнул от удивления, когда увидел на одной из страниц свое собственное имя.
Люпин поднял книгу и замер, пристально глядя на кота. А потом с мрачной улыбкой сказал. - А это, друг мой, история для другого вечера.
Он закрыл книжку и положил ее на диван. – Спокойной ночи, Бомбей.
Последний раз проведя ладонью по голове кота, Люпин начал расстилать кровать. Снейп прыгнул на книгу и замяукал изо всех своих сил. Поведение котенка позабавило и удивило Люпина.
- Ты хочешь послушать про Северуса, верно?
Снейп засопел.
- Ладно, очень хорошо, но не здесь. Я хочу постелить постель. Если ты так хочешь послушать о нем сегодня, тебе придется подождать, пока я переоденусь.
Снейп сомневался в мудрости своего поведения. С одной стороны, он получит из первых рук Люпина мнение о себе, не подвергнутое цензуре. Его любопытство было основательно раздразнено. А с другой стороны, возможность смотреть, как будет раздеваться Люпин, заставит эти надоедливые сны проникнуть в его ночи на весь остаток жизни. Люпин не оставил ему выбора, подхватив задумавшегося кота и направившись в спальню. Он положил «Бомбея» на кровать и начал раздеваться. Снял рубашку и бросил ее на постель, она упала прямо на Снейпа. С приглушенным «Мяу» Снейп <