Переведено для группы Dark Eternity of Translations
Любое копирование фрагментов без указания переводчика и ссылки на группу
и использование в коммерческих целях ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд! Все права принадлежат автору.
Аннотация
Когда Ашер Ли (из книги «Красавица и ветеран») и Зак Обри (из книги «После нашего разрыва») застревают в аэропорту Лос-Анджелеса в канун Рождества, между ними мгновенно формируется дружба. Но удержат ли их сговор плохой погоды и невезения от того, чтобы присоединиться к своим женам, Саванне и Вайолет, на Рождество?
Двое мужчин заходят в бар (на Рождество)
Сидя на единственном пустом барном стуле в баре «Роллинг Стоун» в Терминале 7 международного аэропорта Лос-Анджелеса, Ашер Ли мысленно застонал, глядя на приложение «Погода» на своем телефоне. Метели были редкостью в Мериленде, но Бетесда была заснежена прямо в эту минуту. Сначала его вылет задержали на час. Потом на два. Теперь он не сможет покинуть солнечную Калифорнию до полуночи, что в лучшем случае означало, что он будет ходить с красными глазами, в худшем — пропустит Рождество. И, возможно, для другого мужчины это не имело бы никакого значения, но для Ашера, который отчаянно хотел вернуться домой к своей новоиспеченной жене и провести их первое Рождество вместе, это было чертовски ужасно.
— Чертовски хреново, — выругался кто-то слева от него.
Ашер оглянулся и увидел мужчину примерно его возраста, на котором была черная футболка «Металлика», а темные волосы были в беспорядке. Его рука, лежащая на барной стойке рядом с рукой Ашера, была полностью покрыта татуировками, а напиток янтарного цвета в стакане, что стоял перед ним, был почти пуст.
— Аминь.
— Ты тоже застрял здесь? — спросил мужчина.
Ашер кивнул, слегка поворачиваясь к мужчине. Хоть на людях сейчас он чувствовал себя гораздо комфортнее, чем раньше, Ашер все еще напрягался, ожидая реакции от незнакомцев на его покрытое шрамами лицо. Но мужчина в татуировках, казалось, не заметил или, если заметил, наплевал на это, потому что на его лице не отражалось ничего иного кроме смиренного раздражения.
— Да. Направлялся в Вашингтон. Предполагалось, что вернусь домой сегодня, но сейчас... — он посмотрел поверх головы мужчины на табло информации о рейсах, слова «Рейс задерживается» дразнили его. — Кто знает?
— А я возвращался в Нью-Йорк. Звучит, будто мы в одной лодке.
— Все Восточное побережье замело, — сказал Ашер, подняв телефон на котором была видна длинная белая полоса от Бостона до Ричмонда.
Но внимание мужчины украла рука, державшая телефон. Это был протез руки нового поколения и пока некоторые люди — особенно жена Ашера — думали, что это круто, другие были шокированы увидеть как что-то такое похожее на робота торчало из манжета выглаженной рубашки Ашера.
На мгновение мужчина задержал взгляд на руке Ашера, прежде чем встретился с ним взглядом.
— Что будешь пить? — спросил мужчина, ритмично постукивая костяшками по стойке. — Я угощаю.
— В этом нет необходимости, — сказал Ашер.
Его тон намекал на оборону. Он не нуждался в симпатии незнакомца. Мужчина опустил свой телефон на стойку и жестом подозвал бармена, который поднял палец вверх, давая понять, что подойдет через минуту. Ашер кивнул, по привычке большим пальцем нащупал золотой ободок на безымянном пальце и покрутил теплый металл. Хоть он и находился на другой стороне земли от нее, каким-то образом это заставляло его чувствовать связь с Саванной.
— Уверен? — спросил мужчина рядом с ним, стукнув ногтем по своему стакану.
Он издал мелодичный звук, такой же чистый как колокольчик, и мужчина слегка изогнул губы, когда снова ударил по стакану, кивая, когда тот издал тот же мелодичный звук.
— Ре-бемоль мажор.
— Что?
Мужчина поднял взгляд от стакана, как будто был оторван от хорошего воспоминания.
— Ты, хм, ты уверен, что ничего не хочешь? Это хороший, старый скотч, который они держат под барной стойкой для Кита Ричардса. Восемнадцатилетний «Гленливет». Такой же мягкий, как бархат.
— Хм, Кита Ричардса? Из «Роллинг Стоунз?»
Мужчина кивнул.
— Для тех моментов, когда он заходит сюда.
— И как ты это узнал?
— Он сказал мне спросить, если я когда-нибудь застряну в Терминале 7.
— Полагаю, ты музыкант.
Мужчина кивнул.
— Гитарист. Пишу песни. Я Зак.
— Ашер, — ответил он. — Но я больше предпочитаю бурбон.
Зак ухмыльнулся.
— О вкусе не может быть и речи. Моя девочка пьет виски. Я тоже.
Внезапно Ашер осознал, что Зак тоже играл с кольцом на безымянном пальце левой руки.
— Твоя девочка?
— Моя жена. Вайолет. Уже два года.
Внезапно он усмехнулся Ашеру, его ворчливое лицо засветилось, будто одного ее имени хватало, чтобы разогнать тучи на небе.
— У нас еще только год, — сказал Ашер, думая об очаровании Саванны и как сильно он хотел бы оказаться дома сейчас рядом с ней.
Будто Зак смог ощутить наступающую меланхолию Ашера, он наклонился ближе.
— Хочешь узнать секрет?
Ашер пожал плечами.
— Почему бы и нет?
Мужчина метнул взглядом на свои часы.
— В Нью-Йорке уже после полуночи. Это значит, что наступил канун Рождества. Что также значит, что сегодня, два года назад, она сказала что любит меня.
Слова с прошлого эхом пронеслись в его голове: «Скажи это снова, Саванна... Я влюблена в тебя, Ашер». Это до сих пор были самые сладкие слова. Самые лучшие слова. Слова, которые изменили всю его жизнь.
Чувствуя внезапное, сильное родство с человеком, что сидел рядом, Ашер кивнул.
— Я возьму напиток, Зак. Со льдом, если не возражаешь. Но только если я смогу купить тебе бурбон после.
***
Саванна потянулась за жужжащим телефоном, что лежал на ее прикроватной тумбочке, щурясь от яркого экрана в темной комнате.