28 февраля 1946
«Господи, Ты бы пошел со мной, со мной одной, чтобы навестить одну несчастную мать? Я желаю этого больше, чем чего-нибудь еще», - говорит Мария Симонова, почтительно стоя перед Иисусом после полдника, пока апостолы разбрелись для отдыха перед тем, как вечером продолжить свое странствование. Иисус, напротив, отдыхает в тени яблони, ветви которой отягощены маленькими зелеными, почти поспевшими яблоками, и Мария, кажется, продолжает разговор, начавшийся прежде.
«Да, женщина. Я тоже хотел бы побыть с тобой наедине в эти последние часы, как было в первый раз, когда Я пришел сюда. Пойдем». Они входят в дом, где Иисус берет Свою мантию, а Мария свою мантию и вуаль.
Они идут по тропинкам между полями, фруктовыми садами и лесными деревьями. Все еще жарко. Волны горячего воздуха идут с полей, где созрел урожай. Но легкий ветерок с гор смягчает жару, которая была бы невыносимой внизу, на равнине.
«Я сожалею, что заставляю Тебя ходить в эту жару. Но позже… это больше не было бы возможным. А я всегда жаждала этого, не смея даже попросить Тебя об этом. Но недавно Ты сказал мне: “Мария, чтобы показать тебе, что Я люблю тебя, как если бы ты была Моей матерью, Я говорю тебе: попроси у Меня чего бы то ты ни хотела, и Я исполню твою просьбу”, и потому я осмелилась. Господь, Ты знаешь, куда мы идем?»
«Нет, женщина».
«Мы идем к дому женщины, которая была бы тещей Иуды… (Мария тяжело вздыхает). Она была бы…но она не стала ею и никогда не будет, потому что Иуда оставил девушку, и она умерла с разбитым сердцем… и ее мать сейчас относится ко мне и моему сыну враждебно. Она всегда проклинает нас… Иуда так… слаб и склонен к Злу, что нуждается только в благословениях!... Я хотела бы, чтобы Ты поговорил с ней… Ты сможешь убедить ее… и сказать ей, что то, что этот брак не состоялся, было милостью… что в этом нет моей вины… чтобы она могла умереть без какой-либо обиды, потому что она медленно умирает с этой печалью в своей душе. Я хотела бы быть в мире с ней… потому что я страдала и стыдилась того, что случилось и мне печально видеть, что личность, которая была моей спутницей с тех пор как я приехала сюда, когда вышла замуж, больше не является моей подругой. Короче, Господь, Ты знаешь…»
|
|
«Да, не беспокойся. Твоя просьба честная и Я исполню ее, потому что она благая». Перейдя через небольшую долину, они взбираются на другой холм, на котором находится деревня.
«Анна живет здесь с тех пор, как ее дочь умерла. В своем имении. Прежде она жила в Кериофе. Но пока она жила там, ее упреки разбивали мое сердце каждый раз, когда мы встречались».
Они свернули на боковую тропинку прямо перед деревней и достигли низкого дома среди полей.
«Сейчас! Мое сердце затрепетало, сейчас, когда я оказалась здесь! Она откажется видеть меня… она отвергнет меня… она расстроится, и ее бедное сердце будет страдать даже еще больше… Учитель…»
«Да, пойду Я. Ты оставайся здесь, пока Я не позову тебя. И молись, чтобы помочь Мне».
И Иисус идет, совершенно один, к широко раскрытой двери дома, в которую Он входит со Своим сердечным приветствием.
К Нему подходит женщина: «Чего Ты хочешь? Кто Ты?»
«Я пришел, чтобы принести облегчение твоей госпоже. Отведи Меня к ней».
«Ты врач? Это бесполезно! Нет никакой надежды. Ее сердце умирает».
|
|
«Остается еще ее душа, которую нужно спасти. Я Раввин».
«От Тебя не будет никакой пользы даже в качестве такового. Она недовольна Вечным Отцом и не желает слушать проповеди. Оставь ее в покое».
«Я пришел именно потому, что она в таком настроении. Позволь Мне войти, и она не будет так несчастна в свои последние дни».
Женщина пожимает плечами и говорит: «Заходи!»
Они входят в прохладный полутемный коридор с несколькими дверями. В конце коридора последняя дверь полуоткрыта и из нее доносятся стоны. Женщина входит в комнату со словами: «Моя госпожа, пришел раввин, который желает поговорить с тобой».
«Для чего? Чтобы сказать мне, что я проклята? Что я не обрету мира даже в следующей жизни?» - тяжело дыша, говорит расстроенная больная женщина.
«Нет. Чтобы сказать тебе, что твой мир будет совершенным, если ты только захочешь этого, и ты будешь счастлива навеки с твоей Иоанной», - говорит Иисус появляясь в двери.
Больная женщина с желтым и опухшим лицом, задыхающаяся в своей маленькой кровати, лежа на многих подушках, смотрит на Него и говорит: «О! Какие слова! В первый раз раввин не упрекает меня… Какая надежда!... Моя Иоанна… со мной… благословенная… нет больше печали… печали, причиненной проклятым человеком… та, которая родила его не избежит этого… она предала меня… после того, как заманила меня… Мою несчастную дочь…» - она задыхается все больше и больше.
«Видишь? От Твоего посещения она стала чувствовать себя только хуже. Я так и знала. Уйди».
«Нет. Ты уйди. Оставь Меня с ней наедине…» Женщина выходит из комнаты, качая головой».
|
|
Иисус медленно приближается к кровати. Он заботливо утирает пот с лица женщины, которой трудно это сделать самой, потому что ее руки невероятно опухли, и Он обмахивает ее голову веером, сделанным из пальмовых листьев. Он помогает ей пить, так как она пытается найти какое-то освежение в напитке на ночном столике. Он кажется сыном у постели больной матери. Наконец Он садится, любезно, но твердо решив исполнить Свою миссию.
Женщина смотрит на Него и успокаивается, и с мучительной улыбкой говорит: «Ты красивый и добрый. Кто Ты, Ребе? Ты такой же нежный, какой была моя возлюбленная дочь, когда она утешала меня».
«Я Иисус из Назарета!»
«Ты?!... И Ты пришел ко мне?... Почему?...»
«Потому что Я люблю тебя. У Меня тоже есть Мать, и в каждой женщине Я вижу Ее, и в слезах матерей, Я вижу слезы Моей Матери…»
«Почему? Твоя Мать плачет? Почему? Ее другой сын умер?»
«Нет еще… Я Ее единственный Сын, и Я пока еще жив. Но Она уже плачет, потому что знает, что Я должен умереть».
«О! Бедная женщина! Как ужасно знать заранее, что сын должен умереть. Но откуда Она знает это? Ты здоров. Ты силен. Ты хороший. Я обманывала саму себя пока она не умерла, а она была так больна!... Как может Твоя Мать знать, что Ты должен умереть?»
«Потому что Я Сын человеческий, предсказанный пророками. Я Муж скорбей, которого видел Исайя, Мессия, воспетый Давидом, и описанный как терпящий мучения Искупитель. Я Спаситель, Искупитель, женщина. И смерть, ужасная смерть ожидает Меня… и Моя Мать будет (при этом) присутствовать… и Моя Мать знала, с самого Моего рождения, что Ее сердце будет разбито печалью, подобно Моему собственному… Не плачь… Благодаря Моей смерти Я открою ворота Небес для твоей Иоанны…»
«И для меня! Для меня!...»
«Да. В свое время. Но сначала ты должна научиться любить и прощать. Чтобы вновь начать любить. Чтобы быть праведной. И прощать… В противном случае ты не сможешь пойти на Небеса вместе с Иоанной, и вместе со Мной…»
Женщина навзрыд плачет. Она стонет: «Любить… Любить, когда люди учат нас ненавидеть… когда Бог перестал любить нас не имея милости к нам… это трудно… Как можем мы любить, когда люди мучают нас, а наши друзья ранят нас, и Бог оставил нас?...»
«Нет. Он не оставил тебя. Я здесь. Чтобы дать тебе небесные обещания. Чтобы убедить тебя, что твоя печаль превратится в радость, если ты захочешь этого. Послушай Меня, Анна… Ты плачешь, потому что брак был расстроен, и это стало причиной всей твоей печали, и из-за этого ты говоришь, что этот человек убийца и его бедная мать – его сообщница. Послушай, Анна. В следующие несколько месяцев ты поймешь, что милостью Неба было то, что Иоанна не вышла замуж за Иуду…»
«Не упоминай при мне его имени!» - кричит женщина.
«Я упоминаю его, чтобы сказать тебе, что ты должна благодарить Бога, и ты будешь благодарить Его через несколько месяцев…»
«Я буду мертва…»
«Нет. Ты будешь жива и будешь вспоминать Меня, и ты поймешь, что есть скорби более великие, чем твои…»
«Более великие? Это невозможно!»
«Что скажешь ты о Моей Матери, которая увидит Меня умирающим на кресте?» Иисус встал. Он внушителен. «И что ты скажешь о печали матери предателя Иисуса Христа, Сына Божьего? Подумай, женщина, об этой матери…. Тебе… Весь Кериоф, местность вокруг него и за ним сочувствуют тебе в твоей печали! Ты так горда ею, как если бы это была корона мученика. Но та мать! Подобная Каину, не будучи Каином, будучи, напротив, Авелем: жертвой своего вероломного сына, убийцы Бога, святотатственного, проклятого сына, она не сможет выдерживать взгляда людей, потому что каждый взгляд будет подобен камню, чтобы забить до смерти, и в каждом слове, в каждом человеческом голосе ей будут слышаться проклятья, оскорбления, и она никогда не найдет приюта на Земле до самой смерти, пока Бог, Который справедлив, возьмет мученицу к Себе, заставив ее забыть, что она мать убийцы Бога, дав ей наследие Божие… Разве печаль этой матери не больше?»
«О! Безмерная скорбь!...»
«Ты поняла… Будь хорошей, Анна. Признай, что Бог был благ во всем, что Он сделал…»
«Но моя дочь мертва! Иуда убил ее, чтобы взять более богатое приданое… А его мать одобрила…»
«Нет. Это неверно. Я могу уверить тебя, Я читаю в сердцах. Иуда Мой апостол, но Я говорю тебе: он проявил себя плохо и он будет наказан за это. Но его мать невинна. Она любит тебя и хотела бы быть любимой тобой… Анна, вы две несчастные матери. Но ты гордишься своим умершим чадом, которое было невинным и чистым, прославленным и уважаемым в мире… Мария Симонова не может гордиться своим сыном. Его поведение порицаемо людьми».
«Это верно. Но если бы он женился на Иоанне, его бы не порицали».
«Но через короткое время ты бы увидела Иоанну умершей с разбитым сердцем, потому что Иуда умрет насильственной смертью».
«Что Ты говоришь? О! Бедная Мария! Когда? Как? Где?»
«Скоро. И ужасным образом… Анна! Ты хорошая! Ты мать! Тебе известна скорбь матери! Анна, вновь стань подругой Марии! Пусть скорбь объединит вас, как соединяла вас радость. Позволь мне уйти с радостью, зная, что у нее будет друг, один единственный, по крайней мере, один.
«Господь… любить ее… значит простить ее… Это очень трудно… Мне кажется, что я вновь хороню свою дочь… сама убивая ее …»
«Такие мысли берут начало от Тьмы! Не прислушивайся к ним. Слушай Меня, Я Свет мира. Свет мира говорит тебе, что уделом Иоанны было умереть менее горькой смертью девственницей, чем умереть вдовой Иуды. Поверь Мне, Анна. И прими во внимание, что Мария Симонова более несчастна, чем ты…»
Женщина задумывается, внутренне борется с собой, плачет: «Но я прокляла как ее, так и плод ее чрева! Я согрешила…»
«Я прощаю тебя. Чем больше ты ее полюбишь, тем больше тебе будет прощено на Небесах».
«Но если я стану ее другом… Я буду встречаться с Иудой. Господь, я не могу этого сделать!...»
«Ты больше никогда его не встретишь. Я никогда больше не вернусь в Кериоф, не вернется и Иуда. Мы уже попрощались с людьми…»
«О! Ты сказал…»
«Что Я больше никогда не вернусь. Иуда сказал, что он никогда не вернется, прежде Моего вступления в должность. Но он верит, что увидит Меня взошедшим на престол. Тогда как Меня ожидает смерть на кресте. И он думает, что станет одним из Моих министров. Но вместо этого его ожидает смерть. Но ты не должна рассказывать об этом кому-либо. Никогда. Его мать не узнает, пока все не исполнится. Ты сказала: “Бедная женщина! Знать заранее, что ее сын должен умереть”. Но если страдания Моей Матери, также и из-за этого, уже увеличивают заслугу Моего Жертвоприношения, то молчание является состраданием к Марии Симоновой. Ты не должна никому говорить об этом».
«Нет, мой Господь. Я клянусь в этом именем моей Иоанны».
«Я желаю получить еще одно обещание! Великое, святое! Ты хорошая. Ты уже любишь Меня…»
«Да, так сильно. Я пребываю в мире с тех пор как Ты пришел сюда…»
«Когда у Марии Симоновой больше не будет сына, и мир будет оскорблять ее презрительными словами, ты, только ты откроешь ей свое сердце и свой дом. Ты Мне обещаешь это? Во имя Божье и Иоанны. Она бы сделала это, потому что Мария была все же матерью человека, которого она все еще любила», - настаивает Иисус.
«… Да!» - отвечает женщина, проливая слезы.
«Да благословит тебя Бог, женщина, и дарует тебе мир… и хорошее здоровье. Пойдем и встретимся с Марией и дадим ей поцелуй мира».
«Но, Господь, я не могу ходить. Мои ноги распухли и я не могу двинуть ими. Видишь? Я здесь, полностью одетая, но я просто тело…»
«Ты была им. Пойдем!» - и Иисус протягивает Свою руку, приглашая.
Женщина, пристально глядя в глаза Иисусу, передвигает свои ноги, спускает их с маленькой кровати, ставит свои голые ступни на пол, встает и идет… она кажется загипнотизированной. Она даже не осознает, что уже исцелена… Она выходит в полутемный коридор, держась рукой за руку Иисуса… Идет к двери. Она почти у двери, когда встречается со служанкой, которую я видела прежде, издающую крик радости и страха… Прибегают другие служанки в страхе, что она умирает, но видят, что их госпожа, которая незадолго перед этим была близка к смерти и ненавидела Марию Симонову, сейчас, отпустив руку Иисуса, быстро идет к бедной Марии с протянутыми к ней руками, которую она зовет и прижимает к своему сердцу, и они обе плачут…
… Возвращаясь домой, после мирного прощания с Анной, Мария Симонова благодарит своего Господа и спрашивает: «Когда Ты вернешься, чтобы совершить еще больше благих дел?»
«Никогда, женщина. Я уже сказал гражданам. Но Мое сердце всегда будет с тобой. Помни, всегда помни, что ты любишь Меня, и что Я люблю тебя. Помни, что Я знаю, что ты хорошая, и потому Бог любит тебя. Всегда помни об этом, также и в самые ужасные часы. Ты никогда не должна думать, что Бог считает тебя виновной. В Его глазах твоя душа является, и всегда будет являться украшенной драгоценными камнями твоих добродетелей и жемчужинами твоих страданий. Мария Симонова, мать Иуды, Я хочу благословить тебя, Я хочу обнять тебя и поцеловать, чтобы твой верный искренний материнский поцелуй мог возместить Мне за всех других… и чтобы Мой поцелуй мог смягчить все твои скорби. Иди, мать Иуды. И спасибо тебе, спасибо тебе за всю ту любовь и почтение, которые ты оказываешь Мне», - и Он обнимает ее и целует в лоб, как Он делает это с Марией Алфеевой.
«Но мы встретимся вновь! Я приду на Пасху…»
«Нет. Не приходи. Я заклинаю тебя. Ты хочешь, чтобы Я был счастлив? Не приходи. Женщины на следующей Пасхе… нет!»
«Но почему?...»
«Потому что… в Иерусалиме на следующей Пасхе будет страшное восстание. Там не будет места для женщин! Нет… Мария, Я прикажу твоему родственнику присоединиться к Тебе. Вы должны быть вместе. Ты будешь нуждаться в нем, потому что… Иуда отныне не сможет помогать тебе или приходить…»
«Я сделаю как Ты сказал… Значит никогда больше я не увижу Твоего лица, которое отражает Небесный мир? Как много мира Ты вселял Своим взглядом в мое скорбящее сердце!...» - плача говорит Мария.
«Не плачь. Жизнь коротка. Позже ты будешь видеть Меня вечно в Моем Царстве».
«Значит, Ты думаешь, что Твоя смиренная служанка войдет в него?...»
«Я всегда вижу тебя сидящей среди мучениц и соискупительниц. Не бойся Мария. Господь будет твоим вечным воздаянием. Пойдем. Опускается ночь и пришло время продолжить Мое странствие…»
И они возвращаются по той же дороге, мимо полей и фруктовых садов, к дому, где Его ожидают апостолы.
Иисус поспешно прощается, благословляет и удаляется во главе апостолов… И пока Он удаляется, Мария плачет, стоя на коленях…