Луиза Мэй Олкотт
Роза и семь братьев
Маленькие женщины –
Издательский текст https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=11633479
«Роза и семь братьев»: ЭНАС‑КНИГА; М.; 2012
ISBN 978‑5‑91921‑089‑4
Аннотация
Роза рано лишилась родителей, и ее опекуном стал бездетный холостой дядя Алек. Судьбой девочки занялась и вся многочисленная семья Кэмпбеллов. Двоюродные бабушки, тетушки, дядюшки и семь разновозрастных кузенов пытаются ее воспитывать – и каждый на свой лад…
Луиза Олкотт
Роза и семь братьев
© Г. Хондкариан. Литобработка, 2012
© А. Власова. Иллюстрации, 2012
© ЗАО «ЭНАС‑КНИГА», 2012
Предисловие от издательства
Американская писательница Луиза Мэй Олкотт родилась в 1832 году в небогатой семье писателя Амоса Бронсона Олкотта. Она рано начала работать, была гувернанткой, учительницей, швеей. С детства увлекалась литературой, сочиняла небольшие рассказы и сказки, писала пьесы для домашнего театра.
Во время Гражданской войны в США Луиза служила медсестрой в военном госпитале в Джорджтауне. В 1863 году были изданы ее письма родным, которые она посылала из госпиталя, и эта книга принесла ей первую известность.
В 1868 году вышла в свет самая известная и популярная книга Олкотт – «Маленькие женщины», повествующая о взрослении четырех дочерей семьи Марч: Мег, Джо, Бет и Эми. Прообразом Мег послужила старшая сестра писательницы Анна, саму себя она изобразила в образе Джо, а образы Бет и Эми были списаны с ее младших сестер Элизабет и Мэй соответственно.
Успех книги побудил Луизу Олкотт сочинить несколько связанных с этим произведением романов. Так, в 1869 году вышло продолжение, которое повествует о юности сестер Марч и их замужестве. В 1871 году была издана книга «Маленькие мужчины», также полу‑автобиографическая, – о племянниках писательницы; наконец, в 1886 году вышла книга «Ребята Джо». Кроме того, многие из последующих рассказов и повестей Олкотт перекликались с «Маленькими женщинами».
В отличие от Джо Марч, своего литературного воплощения, Луиза Мэй Олкотт никогда не была замужем. В 1879 году, после смерти своей сестры Мэй, писательница взяла на воспитание двухлетнюю племянницу.
Несмотря на ухудшавшееся здоровье, Олкотт продолжала писать до самой своей смерти (умерла в 1888 году), оставив своим читателям около 30 произведений.
Повесть «Роза и семь братьев» была впервые опубликована в 1875 году. Это история о тринадцатилетней Розе Кэмпбелл, которая после смерти родителей осталась сиротой и попала в замечательный дом родственников отца, где ее воспитанием занялись многочисленные дядюшки и тетушки. Девочка впервые в жизни оказалась в компании мальчиков – своих семи разновозрастных кузенов. Отзывчивому сердцу девочки предстоит научиться ценить их дружбу и преданность.
На русский язык повесть была переведена О. Бутеневой в 1897 году и стала настолько популярна, что IV отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии рекомендовало ее для чтения в женских институтах и гимназиях. С тех пор книга в России не переиздавалась.
Мы решили познакомить широкого читателя с незаслуженно забытой повестью Луизы Мэй Олкотт и сохранили прелесть старого перевода, позволив себе лишь бережную литературную обработку.
Глава I
Две девочки
Маленькая Роза одиноко сидела в огромной парадной гостиной. В руках она сжимала крохотный носовой платочек. Он был нужен Розе, чтобы вытирать слезы. А слезы так и лились из глаз девочки, стоило ей только подумать о своем горе. Вот она и держала платок наготове.
В гостиную она пришла потому, что здесь было темно и тихо. Никто не мешал ей плакать и думать о печальном. Лучшего места для грусти, чем эта просторная комната со старинной мебелью и темными портьерами на окнах, нельзя было и придумать. Высокие стены украшали портреты суровых стариков в париках, надменных дам в причудливых головных уборах и детей, одетых в куцые сюртучки и платьица с короткими лифами. Да, это было отличное убежище, а весенний дождь, стучавший в окна, казалось, говорил: «Ты плачешь, и я плачу. Давай плакать вместе!»
А плакала Роза потому, что осталась круглой сиротой. Мама ее умерла несколько лет назад, а теперь не стало и папы. Старые тетушки отца, добрые и заботливые, взяли на себя заботу о девочке. Они хотели видеть девочку счастливой, с улыбкой на лице. И делали для этого все, что было в их силах. Но время шло, а Роза по‑прежнему оставалась печальной и совсем не была похожа на других – беззаботных – детей. Она напоминала старым леди несчастную раненую бабочку.
Тетушки разрешили ей ходить по всему дому. И целых два дня она была занята изучением своего нового жилища. То был старинный, полный очарования дом, с великолепными комнатами, уютными закоулками, коридорчиками и таинственными переходами. Окна – разной формы, крохотные и очень большие, но неизменно красивые – располагались в самых неожиданных местах, а чудесные маленькие балкончики выходили на романтичного вида садик.
Верхний зал был настоящим собранием чудес. Дело в том, что все Кэмпбеллы – из поколения в поколение – становились морскими капитанами. Из дальних странствий они привозили домой всевозможные редкости, самые разные удивительные вещицы и многочисленные любопытные диковины.
Тетя Изобилие… Надо сказать, что когда‑то давным‑давно племянники дали своим тетушкам шутливые прозвища. Одну тетушку они назвали тетя Изобилие, потому что в ее обширном хозяйстве можно было найти все, что только душе угодно, а щедрость этой леди вообще описанию не поддавалась. Другую же, за кроткий нрав, окрестили тетя Спокойствие.
Так вот, тетя Изобилие даже позволила Розе пересмотреть все, что хранилось в ее большом китайском шкафу. Там было столько необыкновенных вещей и настоящих сокровищ, что любой ребенок пришел бы в восторг. Тетя надеялась, что такое сильное средство хорошо подействует на девочку, но увы: заморские диковины оставили Розу равнодушной, и тетушка Изобилие впала в отчаяние.
Кроткая тетя Спокойствие попробовала занять Розу рукоделием и начала вместе с нею шить для куклы новую красивую одежду – целый гардероб. Все это могло бы покорить сердце девочки и постарше, но Роза не интересовалась атласными шляпками и тоненькими чулочками. Она послушно шила до тех пор, пока тетя не заметила, что девочка вытирает слезы шлейфом подвенечного платья для куклы. Занятия шитьем прекратились.
Потом, посовещавшись, старые леди решили пригласить в гости к своей внучатой племяннице дочку соседей, которую все окружающие считали образцовым ребенком. Но и эта попытка расшевелить Розу провалилась. Та просто видеть не могла Ариадну Блиш, называла ее восковой куклой и однажды даже ущипнула, чтобы узнать, закричит она или нет. Чопорную Ариадну отослали домой, а тетушки, истощившие все свои силы, на несколько дней предоставили Розе полную свободу.
Дождливая и холодная погода не позволяла Розе выходить в сад, и большую часть времени она проводила в библиотеке, где находились книги ее отца, которые девочка привезла с собой. Здесь она немного читала, немного плакала, и главное, предавалась мечтам, в которых дети с пылким воображением находят радость и утешение. Все эти занятия ей очень нравились, но здоровью девочки явно вредили. Глаза ее покраснели и опухли, она сделалась бледной и апатичной. И это несмотря на то, что тетушка Изобилие пичкала ее железом в таком количестве, что из него можно было бы сделать целую печку, а тетушка Спокойствие беспрерывно ласкала ее, как маленького пуделя.
В поисках нового развлечения бедные старушки отважились на весьма смелый поступок, хотя не очень рассчитывали на успех. Они решили ничего не говорить Розе о своем плане и оставили ее в покое до субботнего вечера, когда сюрприз должен был открыться. Тетушки и не подозревали, что странное дитя найдет себе приятное занятие совершенно неожиданным образом.
Едва успела Роза отереть слезы, как раздался слабый звук, который заставил ее прислушаться. Это было чириканье птички, которая, несомненно, была весьма талантлива: чириканье перешло в нежный свист, потом в трели, в приятное воркование и окончилось музыкальным соединением всех звуков, как будто птица расхохоталась. Роза тоже засмеялась, забыв свою грусть, и вскочила:
– Это американский дрозд. Но где же он?
Пробежав через зал, она выглянула из всех окон по очереди, но никаких певчих птиц не обнаружила: на дворе только один‑единственный цыпленок барахтался в грязи под листьями репейника. Она опять прислушалась: птица была явно в доме. Взволнованная, Роза пошла за изменчивыми звуками, и оказалась у дверей комнаты, где хранились сокровища, привезенные из Китая.
– Неужели она там? Как это смешно! – растерялась девочка.
Но и тут птиц не оказалось, если не считать ласточек, украшавших посуду. Вдруг лицо Розы просияло, она тихонько отворила дверь в коридор и открыла окно в кухню. Волшебные звуки смолкли, и вместо птички Роза увидела служанку в синем переднике, которая мыла очаг. Роза молча смотрела на нее несколько минут и затем все‑таки спросила:
– Вы слышали пение дрозда?
– Я называю эту птичку Фиби, – ответила девочка, глядя на нее.
И черные глаза ее засияли особенным блеском.
– Куда же она улетела?
– Она до сих пор здесь.
– Где?
– В моем горле. Хотите послушать?
– О, да! Я сейчас приду, – и Роза протиснулась в широкое окно, не желая тратить время на обходной путь через дверь.
Незнакомка вытерла руки, встала на коврик, выбравшись из моря мыльной воды, вздохнула… и тотчас из ее тоненькой шейки полились чарующие звуки: щебетание ласточки, свист красношейки, пение дрозда, воркование лесного голубя и множество других трелей, что раздаются над мягкой травой лугов в ясный июльский вечер.
Роза была так изумлена, что едва усидела на месте, и, когда маленький концерт закончился, она с восторгом захлопала в ладоши:
– Ах, это прелестно! Кто вас этому выучил?
– Птицы, – улыбнулась девочка и опять принялась за работу.
– Как это удивительно! Я умею петь, но у меня не выходит и вполовину так хорошо… Как ваше имя?
– Фиби Мур.
– Я слыхала о птичке Фиби, но не думаю, чтобы настоящая могла бы петь так хорошо, – сказала Роза, смеясь, и прибавила, с любопытством глядя, как скатывается по кирпичу белая мыльная пена: – Могу я остаться тут и посмотреть, как вы работаете? Знаете, одной так скучно…
– Конечно, мисс, если вы так хотите, – ответила Фиби и высоко подобрала платье, чтобы не забрызгать его.
– Должно быть, очень весело вот так вспенивать мыло. Я бы тоже хотела попробовать, но думаю, что тетушкам это не очень понравится, – проговорила Роза, всецело поглощенная созерцанием этого нового для нее занятия.
– Вы бы очень скоро устали. Уж лучше посидите в сторонке и посмотрите.
– Я думаю, вы много помогаете своей маме?
– У меня нет родных.
– Неужели! Где же вы живете?
– Я надеюсь, что буду жить здесь. Дэбби нужна помощница, и я пришла на неделю, на пробу.
– А я надеюсь, что вы и останетесь здесь, мне так скучно одной, – Роза вдруг почувствовала сильную любовь к девочке, которая пела, как птичка, и работала, как взрослая женщина.
– Я тоже на это надеюсь; пора мне самой зарабатывать на хлеб, мне ведь уже пятнадцать лет. А вы приехали сюда погостить? – спросила Фиби, глядя на свою гостью и удивляясь, как может быть скучно девочке, у которой есть красивое шелковое платье, хорошенький передник с оборками, восхитительный медальон и бархатная ленточка в волосах.
– Да, я пробуду здесь, пока не приедет дядя. Он мой опекун, и я не знаю, как он планирует со мной поступить. У вас тоже есть опекун?
– О, Господи помилуй! Нет, меня нашли на ступеньках богадельни совсем маленькой, мисс Роджер сжалилась над сироткой и взяла к себе. У нее я и воспитывалась до сих пор. Теперь она умерла, и я должна сама заботиться о себе.
– Как это интересно! Точно история Арабеллы Монтгомери в повести «Дитя цыган». Вы читали эту прекрасную историю? – спросила Роза, которая очень любила сентиментальные новеллы и читала их в большом количестве.
– У меня нет книг, а когда я свободна, то убегаю в лес, и это доставляет мне куда больше удовольствия, чем книги, – ответила Фиби, которая тем временем уже кончила одно дело и принялась за другое.
Она принесла большую корзинку бобов и начала их перебирать. Роза наблюдала за ней и удивлялась, как это можно целый день работать и совсем не играть. Фиби подумала, что теперь пришла ее очередь задавать вопросы, и поинтересовалась:
– Вас заставляют много учиться?
– О, да, моя милая! Я была в школе почти год и чуть не умерла от уроков. Чем больше я трудилась, тем больше мисс Пауэр меня загружала. Я была так несчастна, что чуть не выплакала себе глаза. Папа никогда не задавал мне таких трудных вещей, с ним было так весело учиться. Ах, как мы были счастливы, как мы любили друг друга! Но теперь он умер, и я осталась одна‑одинешенька.
Слезы, которые не показывались, когда Роза ожидала их, теперь сами собой потекли по щекам и красноречивее всяких слов рассказали о ее грусти.
Ненадолго в кухне слышны были только всхлипывание маленькой девочки и шум дождя, барабанившего в окна. Фиби перестала перекладывать бобы из одной корзинки в другую и с искренним сочувствием смотрела на склоненную кудрявую головку Розы. Что толку в красивом шелковом платье, когда сердце рвется от горя, что толку в нарядном передничке, когда он нужен только для того, чтобы вытирать им слезы.
В эту минуту Фиби перестала завидовать Розе. Ведь она была счастлива в простом ситцевом платьице и синем полосатом переднике. Никогда ей не приходилось плакать так горько, как этой девочке. Если бы она посмела, то встала бы и крепко поцеловала Розу. Но, боясь, что это будет неприлично, Фиби просто сказала своим веселым голосом:
– Ну, разве вы одиноки? У вас так много родных, и все они такие умные и богатые. Они так любят вас и так хотят, чтобы вы жили только у них, что даже готовы из‑за этого перессориться. Это Дэбби так говорит. Ведь вы – единственная девочка в семье.
Последние слова Фиби заставили Розу улыбнуться сквозь слезы; она выглянула из‑за своего передника и изобразила комическое отчаяние:
– Это и мое горе. У меня шесть тетушек, и все они хотят взять меня к себе, а я с ними почти незнакома. Папа называл это место «Муравейником», и теперь я понимаю почему: тетушек здесь так же много, как муравьев в муравейнике.
Фиби засмеялась вместе с ней и одобрительно кивнула:
– Муравейник и есть! Все так говорят. Название очень подходящее: все мисс Кэмпбелл живут поблизости и часто навещают старых леди.
– С тетушками я еще могу поладить, но у меня еще есть целая дюжина двоюродных братьев. Все они – ужасные мальчики, я их просто ненавижу! Некоторые из них приезжали навестить меня в прошлую пятницу, но я легла в постель, и, когда тетушка Изобилие пришла позвать меня, я накрылась одеялом и притворилась спящей. Но мне все равно придется время от времени с ними встречаться. Это просто ужасно.
И Роза вздрогнула от отвращения. Живя одна с больным отцом, она совсем не знала мальчиков и считала их одним из видов диких зверей.
– О, я уверена, что вы их полюбите. Я видела, как они тут бегали, ездили на лошадях и катались в лодке. Если вы любите эти удовольствия, то тоже будете с ними кататься.
– Ну, нет, я боюсь лошадей, а когда катаюсь в лодке, меня укачивает. И я ненавижу мальчиков.
И бедная Роза горестно всплеснула руками. Один из этих ужасов она могла бы еще перенести, но все три вместе – это чересчур много для одной девочки. Она начала подумывать о скором возвращении в противную школу.
Фиби так смеялась над ее горестями, что бобы принялись скакать в корзинке.
– Может быть, дядя поселит вас там, где нет мальчиков. Дэбби говорит, что он по‑настоящему добрый человек, и всегда, когда приезжает, привозит всем много подарков, – постаралась она утешить Розу.
– Да, но это для меня новое горе; я совсем не знаю дядю Алека. Он очень редко приезжал к нам, хотя часто присылал замечательные подарки. Теперь он – мой опекун, и я должна подчиняться его воле, пока мне не исполнится восемнадцать лет. Как же мне любить незнакомого человека? А ведь я должна любить своего дядю. Это меня очень мучит.
– На вашем месте я бы не придумывала себе мучений. Я считала бы себя очень счастливой, если бы у меня было столько родных и столько денег, и радовалась бы жизни, – начала было Фиби, но остановилась.
Шум, раздавшийся на дворе, заставил обеих девочек подскочить.
– Это гром, – сказала Фиби.
– Нет, это цирк! – закричала Роза, которая увидела со своего места красивый экипаж и нескольких пони с развевающимися хвостами.
Тут все стихло. Девочки было собрались продолжить свою беседу, но тут в кухню вошла старая Дэбби. Она была не в духе, и помятый чепчик явно указывал на то, что она только что проснулась.
– Вас просят прийти в гостиную, мисс Роза.
– Приехал кто‑нибудь?
– Маленькие девочки должны делать то, что им велено, а не задавать вопросы, – отрезала Дэбби.
– Надеюсь, что это не тетушка Майра; она всегда досаждает мне расспросами о моем кашле и вздыхает надо мной так, как будто я умираю, – сказала Роза, собираясь уйти той же дорогой, которой пришла, то есть через кухонное окошко. Оно было сделано для того, чтобы подавать большие рождественские индейки и пудинги. Пролезть через него худенькой девочке было проще простого.
– Я думаю, вы пожалеете, что это не тетушка Майра, когда увидите, кто приехал. Вперед, пожалуйста, мисс. И не заставляйте меня рассказывать тетушкам, что вы приходите в кухню таким манером, или я засажу вас в большой котел, – проворчала Дэбби, которая считала своей обязанностью бранить детей при всяком удобном случае.
Глава II
Клан
Роза проскользнула через окошко так быстро, как только было возможно, и развеселилась, строя рожицы Дэбби, пока та приводила в порядок ее платье. Это маленькое приключение придало Розе уверенности, и она спокойно отправилась в гостиную.
Из гостиной не доносилось ни звука, и Роза решила, что гостей принимают наверху. Она смело заглянула в полуотворенную дверь, обвела комнату взглядом – и обомлела. Семь мальчиков разного возраста и роста выстроились в ряд. Они были непохожи друг на друга, но у всех были золотистые волосы и голубые глаза. И одеты мальчики были одинаково – в шотландские костюмы.
Гости разом улыбнулись, поклонились Розе и сказали в один голос:
– Как поживаете, кузина?
Роза вздохнула, затравленно осмотрелась кругом, думая убежать. От страха ей показалось, будто вся комната наполнена мальчиками. Но прежде чем она успела скрыться, старший из прибывших вышел из ряда, подошел к ней и сказал ласково:
– Не пугайтесь, это клан пришел приветствовать вас, а я – его предводитель, Арчи, к вашим услугам.
Говоря это, он протянул Розе загорелую руку, и девочка робко ответила на рукопожатие – ее маленькая ручка утонула в широкой ладони Арчи. Тот продолжил свою речь, держа Розу за руку:
– Мы явились при полном параде, как это у нас принято в важных случаях. Надеюсь, вам это понравилось. Теперь разрешите представить вам всех этих ребят, и все будет в порядке. Самый высокий – это Принц Чарли, единственный сын тетушки Клары, поэтому он вдвойне хорош. Это – старый дружище Мэк. Он – настоящий книжный червь, для краткости мы называем его Червем. Это нежное создание – Стив, он – франт, настоящий денди, обратите внимание на его перчатки и бант на шляпе. Мэк и Стив – сыновья тети Джейн. Уверяю вас, они прекрасные ребята. А вот – Птенцы, мои братья: Джорджи, Уилл и Крошка Джеми. Теперь, джентльмены, приблизьтесь и продемонстрируйте даме свои хорошие манеры.
К полному отчаянию Розы, к ней протянулись еще шесть рук – очевидно, она должна была пожать их все. Наступила минута тяжелого испытания для застенчивой девочки. Но тут Роза вспомнила, что это – ее родственники, пришедшие ее поприветствовать. Она сделала над собой усилие, чтобы ответить как можно более ласково.
Когда торжественная церемония была наконец закончена, клан разбрелся по гостиной. И Розе опять показалось, что комната переполнена мальчиками. Девочка быстро удалилась в угол и уселась в большое кресло, наблюдая за своими гостями и недоумевая, отчего это тетушки не спешат ей на помощь.
Как бы желая добросовестно исполнить свой долг и как будто стесненный им, каждый мальчик, бродя по комнате, подходил к кузине, останавливался, делал какое‑нибудь короткое замечание, получал еще более короткий ответ и удалялся с успокоенным видом.
Арчи подошел первым. Он облокотился на спинку кресла и начал отеческим тоном:
– Очень рад, что вы приехали, кузина, и надеюсь, что «Муравейник» вам понравится.
– Надеюсь, что понравится.
Мэк откинул волосы, падавшие ему на глаза, споткнулся о кресло и поинтересовался:
– Вы какие‑нибудь книги с собой привезли?
– Да, четыре полных ящика. Они все сложены в библиотеке.
Мэк мгновенно исчез из комнаты, опустевшее место занял Стив. Приняв элегантную позу, от которой его костюм особенно выигрывал, он произнес с любезной улыбкой:
– Жаль, что нам не удалось повидать вас в прошлую пятницу. Надеюсь, ваша простуда прошла?
– Да, благодарю вас.
И на губах Розы показалась улыбка, когда она вспомнила, как спасалась под теплым одеялом.
Расстроенный тем, что ему не уделили должного внимания, Стив отошел, гордо подняв голову. А Принц Чарли вприпрыжку пересек комнату и сказал совершенно просто:
– Мама просила передать вам привет; она надеется, что вы будете хорошо себя чувствовать и на будущей неделе приедете к нам погостить на день или два. Тут, должно быть, ужасно скучно для такой крошки, как вы.
– Мне тринадцать с половиной лет, хоть я и кажусь маленькой, – забыв свою застенчивость, воскликнула Роза. Ее оскорблял тот факт, что существовали люди, не знающие, что ей уже больше тринадцати лет.
– Извините, миледи, вот уж никогда бы не подумал!..
И Чарли, улыбаясь, отошел, очень довольный тем, что ему удалось расшевелить робкую кузину.
Джорджи и Уилл подошли вместе; одному было двенадцать, а другому одиннадцать лет. Они устремили на Розу одинаковые круглые голубые глаза и один за другим выстрелили в нее вопросами – как будто участвовали в состязании по стрельбе, а Роза была целью.
– А вы свою обезьянку привезли?
– Нет, она умерла.
– А вы будете кататься на лодке?
– Надеюсь, что нет.
Тут они оба повернулись и пошли, сознавая, что исполнили свой долг, а маленький Джеми спросил Розу с детской непосредственностью:
– А вы привезли мне что‑нибудь вкусненькое?
– Да, я привезла много конфет, – ответила Роза.
В ту же минуту Джеми вскарабкался к ней на колени и, крепко поцеловав, заявил, что очень ее любит.
Роза вздрогнула; а так как все мальчики смотрели на нее и улыбались, то она, чтобы скрыть свое смущение, быстро спросила маленького шалуна:
– А ты знаешь, что сюда приехал цирк?
– Когда? Где? – заволновались все мальчики.
– Перед самым вашим приездом. Точнее, мне показалось, что цирк. Я видела тележки, красные с черным, и множество маленьких пони, и…
Но тут ее прервал взрыв хохота, и Арчи, давясь от смеха, поспешил разъяснить, в чем дело:
– Это наша новая тележка, в которую мы запрягаем собак. И наши шотландские пони. Боюсь, мы и есть ваш цирк, кузина. Другого и не было.
– Но пони было так много, и они бежали так быстро, а тележка была такой красной, – попыталась оправдать свою ошибку Роза.
– Пойдемте, посмотрим на них, – сказал Принц.
И не успела она сообразить, что случилось, как уже очутилась в сарае и была торжественно представлена трем косматым пони и новой красной тележке, запряженной собаками. Роза еще никогда не бывала в сараях и сомневалась, прилично ли ей здесь находиться. Но когда она осторожно высказала предположение, что тетушки могут не одобрить ее поведения, мальчики закричали в один голос:
– Тетушки велели нам развлекать вас, а здесь мы можем сделать это лучше, чем без толку слоняясь по дому.
– Я могу замерзнуть без пальто, – пробормотала Роза, которой хотелось остаться, но она чувствовала себя не совсем уверенно.
– Нет, нет! Не замерзнете! Мы вас согреем!
Один из кузенов нахлобучил ей на голову свою шляпу, другой накинул на плечи теплый жакет и завязал рукава вокруг горла; третий едва не задушил, заворачивая ее в каретное одеяло, четвертый отворил дверцу старой коляски и, поклонившись, проговорил высокопарно:
– Входите, мисс, садитесь поудобнее, а мы вас будем развлекать.
Роза сидела в коляске, словно королева на троне, и смотрела, как мальчики исполняли для нее танец горных шотландцев. Ребята танцевали с таким искусством и с такой увлеченностью, что она в восторге хлопала в ладоши и смеялась от души, как не смеялась несколько недель.
– Как вам понравился наш танец? – спросил Принц, подходя к Розе с пылающим лицом и едва переводя дух, когда представление закончилось.
– Ах, это было великолепно! Я только раз была в театре, но танцы там были совсем не так хороши, как этот, – Роза по‑королевски улыбнулась своим родственникам.
– О, да! Мы – молодцы! Но это только начало. К сожалению, мы не захватили волынки, не то мы бы показали, на что еще способны, – ответил Чарли, которому похвала кузины была очень приятна.
– Я не знала, что мы – шотландцы, папа никогда не говорил мне об этом. Правда, ему нравилось, когда я пела старинные шотландские баллады, – заметила Роза. Ей вдруг показалось, что она перенеслась из Америки в Шотландию.
– Мы тоже не задумывались о своих корнях. Только недавно, читая один шотландский роман, узнали, что наш дед был шотландец. И тут же принялись отыскивать старые шотландские повести, достали себе волынки, надели на себя пледы и отдались душой и телом славе нашего клана. Вот уже несколько месяцев, как мы занимаемся этим, и нам очень весело. Всем это нравится, и я думаю, что из нас получился недурной отряд.
Арчи говорил это, сидя на подножке коляски. Остальные разместились кто где, отдыхая после танца.
– А еще, милая кузина, в один прекрасный день мы покажем вам сражение на шпагах. Это очень важная вещь, уверяю вас, – многозначительно добавил Принц.
– Да, и вы услышите, как Стив играет на волынке. Он так славно заставляет ее сопеть, лучше всех! – закричал Уилл, сидевший на козлах.
– Мэк отыскивает для нас старые повести, объясняет, как мы должны одеваться, как говорить и как петь, – заметил Джорджи, желая замолвить слово за отсутствующего брата.
– А что делаете вы с Уиллом? – спросила Роза у Джеми, который сидел подле нее, будто боясь потерять ее из вида, пока не получит обещанные подарки.
– О, я – маленький паж, исполняю поручения старших, а Уилл и Джорджи представляют собой войско, когда мы в походе; оленей, когда мы на охоте; и изменников, когда кого‑нибудь казним.
– И приносят много пользы, – отметила Роза, между тем как «полезные люди» просияли улыбками скромной гордости и решили при первой же возможности разыграть в честь своей кузины Уоллеса и Монтроза[1].
– Давайте играть в чехарду, – закричал Принц. Он вскочил и звонко ударил по плечу Стива.
Позабыв про свой элегантный вид, франт стремглав бросился за ним, совсем как обычный мальчик. Все остальные с радостью включились в игру и сновали по сараю с такой скоростью, будто хотели сломать себе шеи или изувечиться каким‑либо другим способом.
Для Розы, только что покинувшей образцовую школу, это было совершенно новое и удивительное зрелище. Она с восторгом наблюдала за играющими братьями. Мальчики бегали так быстро, что у нее захватывало дух. Кузены казались ей более ловкими, чем бедная Мопс, ее умершая обезьянка.
Уилл покрыл себя славой, забравшись на высокий чердак. Ему даже удалось благополучно спуститься, когда появилась Фиби. Она принесла пальто, шляпу и калоши для Розы и сообщила, что тетушки зовут ее домой.
– Отлично, мы сейчас привезем ее, – кивнул Арчи. Он отдал таинственное приказание, которое было так быстро исполнено, что прежде чем Роза успела выйти из коляски, мальчики схватились за дышло, вывезли коляску из сарая и поволокли к дверям дома с таким грохотом, что две головы в чепчиках поспешили выглянуть к окно, а Дэбби грозно закричала, выйдя на заднее крыльцо:
– Сумасбродные мальчишки, вы же убьете это маленькое нежное создание!
Но «нежное создание», казалось, было очень довольно своим путешествием. Роза весело взбежала по лестнице. Щечки ее порозовели, а волосы растрепались. Но тут ее встретила взволнованная тетушка Изобилие. Она испугалась, что Роза заболеет, и стала упрашивать ее сейчас же пойти и лечь в постель.
– О нет, пожалуйста, тетя, мы приехали, чтобы выпить чаю с кузиной. Даем слово, что будем примерными мальчиками, если вы позволите нам остаться, – наперебой заговорили ребята. Они не только успели уже полюбить свою кузину и не хотели с ней расставаться, но и не желали пропустить тетушкин чай с разными вкусностями. Они‑то знали, что прозвище «Изобилие» лишь в слабой степени отражает ее настоящую щедрость.
– Хорошо, мои дорогие, оставайтесь, только не шумите. Роза пусть пойдет наверх, примет свое лекарство и приведет себя в порядок. А мы пока подумаем, чем бы вас угостить, – сказала старая леди. Она удалилась, сопровождаемая залпом просьб и пожеланий:
– Мне мармеладу, тетя!
– А для меня, пожалуйста, побольше пирожков со сливками!
– Пусть Дэбби приготовит печеные груши!
– А ваш покорнейший слуга хотел бы попробовать лимонный торт…
– Велите приготовить оладьи, мне сказали, что Роза любит их.
– Нет‑нет, я знаю, что ей полезно есть сладкие пирожки!
Когда через четверть часа Роза сошла вниз в своем лучшем переднике, с гладко причесанными волосами, все мальчики были в гостиной. Она остановилась на лестнице, чтобы получше рассмотреть своих новообретенных кузенов, так как ей пока не удавалось этого сделать.
Мальчиков отличало семейное сходство, хотя у одних волосы были темнее, у других – светлее, а щеки у кого‑то были смуглыми, у кого‑то – румяными. Они были разного возраста: старшему Арчи было шестнадцать, а младший Джеми был на десять лет его моложе. Ни один из них не был особенно красив, кроме Принца, но все они были сердечными и жизнерадостными ребятами. И Роза решила, что мальчики совсем не так ужасны, как она себе воображала.
Все они были заняты какими‑то делами, каждый сообразно своему характеру. Роза не могла удержаться от улыбки, глядя на них. Арчи и Чарли, очевидно, старые друзья, отделившись от других, ходили взад и вперед, насвистывая какую‑то песенку. Мэк сидел в углу и читал, уткнувшись носом в книгу. Франт расчесывал волосы перед овальным зеркалом. Джорджи и Уилл исследовали внутреннее устройство часов, похожих на луну. Джеми лежал на нижней ступеньке лестницы и стучал каблуками об пол, поджидая кузину с обещанными гостинцами.
Роза, не дожидаясь просьбы, высыпала на него целую горсть конфет. Джеми издал восторженный вопль, а другие мальчики невольно заулыбались при виде девочки. Она была очень хороша: спокойные, задумчивые глаза, блестящие волосы и нежная улыбка на лице. Черное платье напомнило мальчикам о ее недавней потере. Их сердца переполняло желание принять живейшее участие в судьбе кузины, у которой «нет другого дома, кроме этого».
– Посмотрите, как она прекрасна! – воскликнул Стив, целуя ей руку.
– Пойдемте, мисс, чай готов, – прибавил Принц.
– Я сам поведу ее, – Арчи с достоинством предложил девочке руку. Роза от этой чести покраснела, как вишня, и готова была опять убежать наверх.
Ужин получился очень веселым. Старшие мальчики забавляли всех, таинственно намекая на какое‑то интересное событие, которое должно было вот‑вот свершиться. Они уверяли, что это будет нечто необыкновенно прекрасное, но точнее ничего сказать не могли, потому что это – страшная тайна.
– Видел ли я это когда‑нибудь? – спросил Джеми.
– Да, но ты не можешь этого помнить, а вот Мэк и Стив это очень любят, – ответил Арчи. Двум упомянутым джентльменам пришлось на время отвлечься от превосходных оладьев Дэбби, чтобы поразмыслить над сказанным.
– А кто первым получит это? – поинтересовался Уилл, набивая рот мармеладом.
– Тетушка Изобилие, я полагаю.
– Когда же она это получит? – Джорджи от нетерпения начал раскачиваться на стуле.
– Я думаю, в понедельник.
– Господи помилуй! О чем это мальчики толкуют? – заговорила старая леди. Ее загораживала высокая ваза, из‑за которой выглядывал лишь чепчик, а лица видно не было.
– А разве тетушка ничего не знает?! – раздалось разом несколько голосов.
– Нет, не знает. В этом‑то и вся соль! Уж она‑то это любит больше всех!
– А какого это цвета? – Роза тоже решила принять участие в общем разговоре.
– Синего и коричневого.
– А есть это можно? Это вкусно? – спросил Джеми.
– Некоторые люди находили, что да, но я не стал бы пробовать, – засмеялся Чарли и тут же пролил чай.
– А кому это принадлежит? – вставил свое слово Стив.
Арчи и Принц посмотрели друг на друга в некотором замешательстве, а потом в глазах Арчи появился особенный блеск, и Чарли опять засмеялся:
– Дедушке Кэмпбеллу!
Это окончательно сбило всех с толку, и Джеми признался Розе, что он решительно не знает, как ему дожить до понедельника.
Вскоре после чая клан уехал, дружно распевая «Все синие шапки на границе…»
– Ну, моя милая, как тебе нравятся твои двоюродные братья? – спросила Розу тетушка Изобилие, когда последний пони завернул за угол и шум затих.
– Они мне нравятся, но Фиби я люблю больше.
Удивленная таким ответом, тетушка Изобилие в отчаянии всплеснула руками и пошла сказать сестре, что она никогда не поймет этого ребенка, и какое счастье, что Алек скоро снимет с нее эту ответственность.
Утомленная необыкновенно оживленным вечером, Роза устроилась в уголке дивана, чтобы отдохнуть и подумать про тайну, о которой столько говорили за чаем. Она даже не подозревала, что узнает обо всем раньше всех. Мечты перешли в дремоту, и девочка заснула.
Ей снилось, что она опять дома, в своей постели. Вот она просыпается и видит отца, склонившегося над ней, слышит, как он произносит: «Моя маленькая Роза». А она отвечает ему: «Да, папа». Он берет ее на руки и нежно целует…
Сон был настолько реальным, что Роза проснулась с радостным криком. И обнаружила, что обнимает ее незнакомый темноволосый и бородатый господин, который говорит добрым голосом, очень похожим на голос ее отца:
– Это – моя маленькая девочка, а я – дядя Алек.
Глава III
Дядюшки
Проснувшись на следующее утро, Роза точно не знала, было ли все происходившее накануне вечером явью или ей это приснилось. Было еще совсем рано, но она встала и начала одеваться. Девочка не могла больше спать. Ей ужасно хотелось сойти вниз и посмотреть, на самом ли деле в холле стоят дорожный мешок и чемодан. Она вспомнила, как споткнулась о них, когда шла спать. Тетушки вчера отослали ее наверх, потому что было уже поздно, а сами еще долго разговаривали.
Роза открыла окно, чтобы подышать свежим майским воздухом. Пахло морем, ярко светило солнце. Девочка вышла на балкон. Сначала она смотрела на птичку, которая завтракала червячком. Потом увидела человека, который перескочил через садовую решетку и пошел, насвистывая, по тропинке. В первую минуту Роза решила, что э<