Заполняя пространство
Воплями головоногих
А в это время
Орли, придумавший сеть,
Далеко от нас
Создаст
Отвлечение
Далеко от нас Заставит поверить
Обманщиков
Отвлечет акул,
Чтобы мы были в безопасности.
Хикахи смотрела на него. Она впервые слышала об этом. Подобно многим самкам на корабле, Хикахи испытывала платоническое влечение к Томасу Орли.
«Мне следовало мягче сообщить ей эту новость или – еще лучше – подождать».
Глаза ее мигнули раз, другой, потом закрылись. Она медленно погрузилась в воду, и ее сонар издал слабый звук.
Крайдайки позавидовал людям – у них были руки. Он опустился рядом с ней, коснувшись ее концом своего бутылкообразного носа.
Не печалься –
Воин с блестящими глазами
Песнь об Орли
Сложат киты
Хикахи печально ответила:
Я, Хикахи
Почитаю Орли
Почитаю капитана
Почитаю весь экипаж
Дело должно быть сделано
Но я страдаю из-за одной
Из-за Джиллиан Баскин
Дорогой Очистительницы Жизни
Из-за ее утраты
Из-за горя ее тела.
Устыдившись, Крайдайки ощутил, как его охватило полное безразличие и меланхолия. Он тоже закрыл глаза, и по воде донеслось эхо разделенной печали.
Долго они лежали рядом, поднимаясь, чтобы вдохнуть, потом снова опускаясь.
В мыслях Крайдайки уже был далеко, когда, наконец, почувствовал, что Хикахи отплывает. Но вот она вернулась, мягко потерлась о его бок и нежно укусила своими острыми мелкими зубами.
Вначале почти против воли, Крайдайки ощутил, как возвращается его энтузиазм. Он повернулся на бок и выпустил длинную цепочку пузырей, когда ее прикосновения стали более настойчивыми.
Вкус воды улучшился, и Хикахи начала петь знакомую песню – один из древнейших сигналов на праймале. Помимо всего прочего он сообщал, что «жизнь продолжается».
|
|
Глава 27
ОСТРОВ
Тихая ночь.
Многочисленные маленькие спутники Китрупа гонят легкий прибой у металлического утеса. Постоянные ветры, без перерыва дующие над океаном планеты, раскачивают деревья и ерошат листву.
И все же после всех этих месяцев тишина угнетает. Никаких звуков, сопровождающих их повсюду с самой Земли, никаких щелчков, гудения, с которыми машины выполняют свои функции, ни треска изредка, ни дымка неполадок.
Не слышны и писклявые свистящие разговоры дельфинов. Отсутствуют даже Кипиру и Сахот. Сегодня ночью они сопровождают аборигенов острова в их ночной морской охоте.
На металлическом острове тоже непривычно тихо. Лишь некоторые звуки постоянны: море, отдаленный гул вулкана…
Негромкий стон в ночи, сопровождаемый очень тихим задыхающимся смехом.
– Вот они снова, – вздохнула Дэнни, не особенно заботясь о том, чтобы ее не услышал Тошио.
Звуки доносились с поляны на южном краю острова. Люди, третий и четвертый, постарались как можно дальше отойти и от деревни аборигенов, и от туннеля в острове. Но Дэнни хотелось бы, чтобы они ушли еще дальше.
Послышался смех, слабый, но отчетливый.
– Никогда не слышала ничего подобного, – вздохнула Дэнни.
Тошио покраснел и подбросил дров в костер. Пара на поляне заслужила одиночество. Дэнни могла бы заметить.
– Да они похожи на норок! – сказала Дэнни. В ее словах должны были звучать насмешливая зависть, ирония, сарказм, но слышалась горечь.
Тошио это почувствовал. И, вопреки собственному желанию, сказал:
|
|
– Дэнни, мы знаем, что люди – сексуальные гиганты галактики, хотя кое-кто из наших клиентов готов нас в этом переплюнуть.
Он сунул ветку в огонь. Довольно нахальное замечание. Ночь его подбодрила, и надо было снять напряжение, царившее у костра.
– Что ты хочешь этим сказать? – резко спросила Дэнни.
Тошио поиграл ветвью.
– Ну, есть строчка в старой пьесе… «Ваши дельфины не похотливей!»
Шекспир не первый сравнил два самых сексуальных вида высокоразвитых млекопитающих. Вряд ли существует шкала измерений, но мне часто кажется, что это необходимое условие развития разума.
– Конечно, это только предположение. Если принять во внимание все, что говорят галакты о возвышении…
Он продолжал говорить, постепенно отходя от темы; заметил, что Дэнни, обычно немного холодноватая, едва не взорвалась, но потом отвернулась и посмотрела в сторону.
Ему удалось! Он победил в этом раунде! Небольшой успех в игре.
Непонятно даже, стоит ли продолжать.
Легкий флирт по отношению к Тошио был всегда односторонним, и Тошио всегда оказывался страдающей стороной. Справиться с более взрослой, привлекательной женщиной – конечно, победа.
Он не считал себя жестоким, хотя условия игры предполагают это. Ему хотелось только, чтобы Дэнни Судман перестала считать его ребенком. И если от этого пострадает их взаимная легкая привязанность, что ж, тем хуже.
Хотя его не волнует Сахот, Тошио все же доволен, что благодаря дельфину пробил брешь в защите Дэнни.
Он уже собирался вновь сострить, когда Дэнни сказала:
– Прости, Тош. Я бы выслушала остальное, но лучше сейчас поспать.
|
|
Завтра у нас тяжелый день. Нужно отправить глайдер Тома, показать Джиллиан кикви, поэкспериментировать с этим проклятым роботом для Чарли. Тебе тоже не помешает.
И она закуталась в спальный мешок на краю лагеря, рядом с защитой.
– Да, – согласился Тошио, может быть, чересчур поспешно. – Хорошо, Дэнни. Спокойной ночи. Приятных снов. Она молчала, повернувшись спиной к костру. Тошио не мог решить, спит ли она.
"Хотел бы я, чтобы у нас, людей, лучше были развиты пси-способности, – подумал он. – Говорят, телепатия – это атавизм, но все равно приятно было бы иногда прочитать чужие мысли.
Было бы спокойнее, если бы я знал, о чем она думает… даже если я для нее ребенок".
Он посмотрел на хмурое небо. Сквозь разрывы в облаках видны звезды.
И две новые туманности, которых не было накануне. Это следы продолжающейся битвы. Крошечные ложные туманности сверкали всеми цветами спектра видимых и, вероятно, невидимых частот.
Тошио взял горсть металлосиликатной пыли и сквозь пальцы высыпал на угли. Искорки металла подмигивали ему, как радужные конфетти или мерцающие звезды.
Он стряхнул остатки с рук и заполз в мешок. Лежал, закрыв глаза, не желая ни смотреть на звезды, ни обдумывать свое поведение.
Напротив, прислушивался к звукам ветра и прибоя в ночи. Они доносились ритмично и успокаивающе, как колыбельная, как море у него дома.
Только единожды ему вновь послышались вздохи и негромкий смех с юга.
Звуки, полные такого счастья, только усилили его печальную тоску.
– Снова они, – вздохнул он про себя. – Клянусь, никогда не слышал ничего подобного.
Их тела покрылись испариной.
Джиллиан слизнула соль с верхней губы. Том точно так же очистил от соли ее грудь. Влажным ртом он дотронулся до ее сосков, ей стало прохладно.
Она ахнула и схватила его за волосы на затылке, где их оставалось больше. В ответ он игриво укусил Джиллиан, отчего по всему ее телу пробежала дрожь.
Джиллиан обхватила ногами его колени и опустилась на него. Дыхание его прервалось и, подняв голову, он посмотрел ей в глаза.
– Я думал, это у нас последние игры, – прошептал он чуть хрипло.
Сделал вид, что вытирает лоб. – Останови меня, когда я перейду грань и начну обещать невозможное. – Потом взял ее руку и поцеловал.
Джиллиан провела рукой по его щеке, легко коснулась подбородка, горла, плеча. Игриво потянула за волосы на груди.
Звуки, которые она издавала, походили скорее на урчание самки леопарда, а не домашней кошка.
– Когда сможешь, любимый, я подожду. Возможно, ты незаконное дитя грязной пробирки, но я знаю тебя лучше твоих создателей. Они и не подозревали о твоих скрытых резервах…
Том как раз собирался сказать, что он вполне законный сын Мэри и Брюса Орли из штата Миннесота, Земная Конфедерация… но вдруг заметил, что на глаза ее навернулись слезы. Грубоватые слова ее звучали легко и насмешливо, но она все крепче сжимала его и смотрела так, словно старалась запомнить мельчайшие детали лица.
Том неожиданно смутился. Могут ли они быть ближе, чем сейчас? Он так хотел этого в их с Джилл последнюю ночь. Он плотнее прижался к ней, ощутил ее теплое дыхание. И отвел взгляд, чувствуя, что теряет ее.
Затем вдруг почувствовал мягкое поглаживание, изгоняющее ощущение тяжести в голове. Очень мягкое непрекращающееся давление. И понял, что борется сам с собой.
«Завтра я ухожу», – подумал он.
Они долго спорили о том, кому уходить, и он выиграл. Но ощущение горечи не проходило.
Том закрыл глаза.
«Я отрываю ее от себя! Я, возможно, никогда не вернусь и отрываю теперь часть самого себя, самую дорогую».
Неожиданно Том ощутил себя очень слабым и маленьким, словно он в опасном месте служит единственной преградой между возлюбленной и страшными врагами, и он не сверхгерой, а всего лишь человек, одинокий и готовый на все.
Он открыл глаза, почувствовав прикосновение.
Прижался щекой к ее руке. В глазах ее по-прежнему слезы, но сквозь улыбку.
– Глупый мальчишка, – сказала она. – Ты никогда не расстанешься со мной. Разве ты еще не понял? Я с тобой, и ты ко мне вернешься.
Он удивленно покачал головой.
– Джилл, я… – Он начал говорить, но она остановила его жадным поцелуем. Губы ее были горячими и нежными. Пальцы ее правой руки ласкали его, не переставая.
Она снова поглотила его, вобрала в себя и одурманила пьянящим, сладким запахом. И Том вдруг понял, что она снова права.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДИССОНАНС
Животные создаются силами природы, которых сами не понимают. Для них не существует ни прошлого, ни будущего. Только одно вечное настоящее, одно нынешнее поколение, его след в лесу, его невидные пути в воздухе или в море. Нет во вселенной существа более одинокого, чем человек. Он вступил в странный мир истории…
Лорен Эйсли
Глава 28
САХОТ
Всю ночь Сахот шел за ними. К утру он, кажется, начал понимать.
На рассвете кикви покинули места ночной охоты и для безопасности поплыли к своему острову. Спрятали сети и ловушки в расселинах кораллов, взяли грубые копья и заторопились в лучах занимающегося рассвета. На свету оживают растения-убийцы, возникают другие опасности. Днем кикви в лесах металлического острова ищут орехи и мелких животных в густой листве.
Под водой кикви с плавниками похожи на зеленую собаку-рыбу, с короткими руками и с перепонками меж пальцев с плавниками на ногах. Два хватательных брюшных плавника помогают им маневрировать. Сильные, отталкивающие воду ноги, позволяют держать в руках груз. Голова – в кольце ресничек, которые собирают рассеянный кислород, добавляя его в воздушный мешок кикви.
Охотники-собиратели несли две сети, полные похожих на крабов морских существ, цветных металлических скульптурок. И клекот, писк, крики были их песней.
Сахот слушал, как они перекликаются; их словарный запас состоит всего из нескольких голосовых сигналов, координирующих их действия. Время от времени некоторые кикви поднимались на поверхность подышать воздухом, это действие сопровождалось сложным подергиванием.
Туземцы не обращали внимания на следующих за ними чужаков. Сахот держался поодаль, стараясь не мешать. Они, конечно, чувствовали его присутствие. Время от времени самые молодые из кикви посылали подозрительные сонарные сигналы в его направлении. Странно, но охотники постарше полностью смирились с ним.
Сахот с облегчением смотрел на усиливающийся свет. Он всю ночь старался не пользоваться собственным сонаром, чтобы не испугать туземцев. И чувствовал себя почти слепым от постоянных столкновений в темноте.
И все же дело того стоило.
Теперь он неплохо владеет их языком. Как и в дельфиньем праймале, структура сигнала основана на иерархии стада и на темпе дыхательного цикла. Причинно-следственная логика чуть сложнее, чем в праймале, несомненно, благодаря наличию пригодных к работе рук.
? смотрите, мы охотились охотились
и на нас охотились хорошо
? Осторожно, осторожно,
Благоприятность
? Ешь, ешь хорошо
чтоб тебя не съели
? Умри над водой, а не… Нет!
Судя только по семантике, эти существа менее пригодны к возвышению, чем были невозделанные дельфины Земли. Но, основываясь на их способности использовать орудия труда, кто-нибудь усомнится в этом.
Конечно, наличие рук означает, что кикви вряд ли станут хорошими поэтами. Но все же в их бахвальстве есть определенное очарование.
Ремни доспехов натирали кожу. Сахот поднялся, чтобы вдохнуть. Хоть эта проклятая штука весит мало и обтекаемая, было бы лучше ее не иметь.
Конечно, эти воды опасны, и возможно, ему придется защищаться. К тому же поблизости Кипиру. Согласно инструкциям, держится незаметно, но внимательно слушает. Кипиру отгрызет Сахоту спинной плавник до самого позвоночника, если увидит его без доспехов. В отличие от других членов экипажа «Стремительного», техников и военных, Сахот побаивался доспехов. Он ничего не имел против компьютеров, поскольку некоторые из них даже умеют говорить и помогают ему общаться с другими расами. Но придатки для перемещения, созидания или убийства, – он предпочел бы обойтись без них.
Он ненавидел два шишковидных маленьких «пальц-ца» на концах своих грудных плавников – говорят, когда-нибудь они заменят его виду руки. Но пальцы так неэстетичны. Ему не нравились также изменения в легких.
Благодаря им дельфины стали устойчивее по отношению к пришедшим с суши болезням и могут дышать в оксиводе. Природные китообразные не нуждались в таких изменениях. Невозделанные Stenos bredanensis и Tursiopus truncatus, которых генетики не тронули, могут перегнать любого amicus.
Со смешанными чувствами он относился и к увеличению зрительных возможностей: ведь это произошло за счет все той же серой материи, которая гораздо лучше воспринимает звуки.
Сахот снова поднялся, чтобы вдохнуть, потом погрузился, не отставая от аборигенов. В его собственной линии вырабатывались способности к языкам, а не к использованию орудий. Ему это казалось более соответствующим природе дельфина, чем все эти полеты в звездных кораблях. Дельфинам не стоит делать вид, что они инженеры и астронавты.
Это одна из причин, по которым он отказался лететь в гичке осматривать брошенный флот в Мелком скоплении. Даже если бы там было с кем поговорить – чему не обнаружено никаких свидетельств, – что бы он там делал, один, окруженный неумелыми клиентами? «Стремительный», в одиночку пытающийся справиться с брошенным флотом, все равно что ребенок, играющий с бомбой.
Его поступок вызвал презрение у экипажа, хотя и был оправдан гибелью гички.
Это презрение ничего не значит, напомнил себе Сахот. Он не военный. И пока выполняет свою работу, не должен объяснять причины своего поведения.
Он не придавал значения щелчкам неодобрения в связи с его вниманием к Дэнни Судман. До возвышения самцы-дельфины нахально вели себя с женщинами-исследователями. «Это давняя традиция, – оправдывался он. – Что хорошо для старого доброго Флиппера, подходит и его мозговитому потомку».
В англике он ненавидел эти постоянные поиски оправданий. Люди вечно спрашивают: почему? Какая разница? Всегда можно взглянуть на мир по-иному, нежели люди. Любой кит подтвердит это.
Кикви возбужденно щебетали, плывя к восточной оконечности своего острова и готовясь поднимать добычу в расщелину стены.
Сахот почувствовал чей-то сонар, словно мелькание луча прожектора. С севера приближался Кипиру, чтобы проводить его к лагерю землян.
Сахот вынырнул на поверхность. Наклонив голову, взглянул на новый день. На востоке встает в дымке солнце, слышен шелест дождя.
Металлический привкус пронизывает воздух, напоминая о смертельной опасности заключения на Китрупе.
Несомненно, Крайдайки и его «инженеры» пытаются нащупать способ выбраться из этой кутерьмы. План этот, несомненно, будет отчаянным и смелым… и приведет их всех к гибели.
Разве не ясно, что дельфины в этой игре завоевателей не способны победить галактов? Ведь их опыт исчисляется целыми эпохами!
Он, конечно, предан людям. Но понимает, что они – неуклюжие сироты-волчата, старающиеся выжить в опасной реакционной галактике.
Существует старинная дельфинья поговорка: «Все люди – инженеры, все инженеры – люди». Остроумно, но вряд ли верно.
Кипиру показался на поверхности рядом с ним. Сахот спокойно выдувал воздух, его дыхание конденсировалось в брызги. Он лежал, глядя на восход, пока не лопнуло терпение Кипиру.
– Ужжже сссветло, Сахот. Наше месссто не зздесь. Нам надо отрапортовать, и я хочу поесть и отдохнуть.
Сахот продолжал изображать рассеянного ученого. Он посмотрел так, словно Кипиру оторвал его от мыслей, глубина которых ему недоступна.
– Что? О, да. Конечно, пилот. Разумеется. У меня очень интересные данные для доклада. Знаешь, мне кажется, я разгадал их язык.
– Отлично. – Семантически Кипиру ответил на англике, но фонетически это был писк. Он нырнул по направлению к входу в пещеру.
Сахот поморщился от сарказма пилота, но не раскаялся.
«Сочинить, что ли, несколько лимериков, чтобы разнообразить отчет для Дэнни, – подумал он. – Жаль, что она остается на берегу. Ну, может, сегодня смягчится и присоединится ко мне».
Изгибаясь, чтобы следовать за Кипиру в темную глубину, он сочинял неприличные стихи.
Когда они добрались до дна ствола, сделанного деревом-сверлом и освещенного небольшой фосфорной лампой, Сахот заметил, что двое саней убраны с прохода и помещены в глубине пещеры. Но ведь одни сани всегда должны быть наготове в бассейне, на случай если Дэнни и Тошио понадобится быстро уходить! Он вслед за Кипиру стал торопливо подниматься в вертикальном стволе.
Наверху у бассейна еще две пары саней. Должно быть, кто-то прибыл с корабля, сообразил Сахот.
Тошио и Дэнни уже были у воды, разговаривали с Кипиру. Сахот задумчиво посмотрел на Дэнни, но начинать не решился.
«Сегодня вечером попробую уговорить ее спуститься ко мне в воду, – подумал он. – Под каким-нибудь предлогом. Может, посмотреть механику корня дерева-сверла. Наверно, не получится, но попытаюсь забавы ради».
Сахот поднялся на хвосте и осмотрел местность вокруг бассейна.
Интересно, кто же приплыл с корабля.
Густые заросли на юге разделились, и появились двое: женщина и мужчина.
Джиллиан Баскин присела у бассейна и просвистела на тринари приветствие.
Верный Кипиру
Стойкий, как скала,
Победитель кашалотов
Меняющийся Сахот
Ко всему готовый
Так похожий на человека
В любой темноте
Я узнаю вас
Единые в противоположности!
Кипиру совершенно неоригинально ответил на англике:
– Рад видеть вас, Джиллиан. И вас, Т-ттом.
Сахот понял, что нужно поддержать репутацию. В отличие от Кипиру, нужно сочинить что-нибудь не хуже, чем у Джиллиан.
Он предпочел бы где-нибудь спокойно обдумать ее слова, особенно о том, что он так похож на человека. Это комплимент, или на верхнем регистре, когда Джиллиан высвистывала стихи, прозвучала жалость?
Томас Орли спокойно стоял рядом с Джиллиан. Сахот чувствовал, что этот человек видит его насквозь.
Он набрал воздуха.
Посмотрите!
Какое чудо
Моногамия!
Двое влюбленных!
Силуэтом
На фоне широкого неба.
Джиллиан захлопала в ладоши и рассмеялась.
Томас Орли лишь слегка улыбнулся. Очевидно, он что-то задумал.
– Я рад, что вы вернулись, – сказал он. – Мы с Джиллиан приплыли вечером, она со «Стремительного», а я – оттуда, где разбился корабль, поднявший цунами Тошио. Джилл привезла вам моноволоконный кабель, и вы сможете связываться с кораблем. Она несколько дней вместе с вами будет заниматься кикви. К тому же на корабле кое-кто просит вас собрать данные.
Верно, Джиллиан?
Блондинка кивнула. Требование Чарли Дарта не обрадовало Тошио и Дэнни.
Орли продолжал.
– Джилл также привезла мне разное оборудование. Мне придется утром уйти. Я возьму солнечный глайдер.
Кипиру вдохнул. Начал возражать, но Орли поднял руку.
– Я знаю, это рискованно. Но я хочу поэкспериментировать, чтобы узнать, сработает ли наш план бегства. И так как кроме вас здесь никого нет, я вынужден просить вас о помощи.
Сахот под водой забил хвостом. Усилием воли он пытался подавить свои чувства. Но как это трудно!
Итак, они действительно попытаются сбежать! Он надеялся на большее здравомыслие Орли и Баскин. Они умны и опытны, ведь они почти мистические агенты Совета Земли. Способные выжить всюду.
А теперь они высказывают безумные идеи и ждут от него помощи! Разве не ясно, что он против?
Он подплыл к Кипиру, изображая верного внимательного клиента. Но внутри у него все пришло в смятение, когда он слушал «план» спасения их от пучеглазых чудовищ.
Глава 29
ТАККАТА-ДЖИМ
Совет корабля превратился в катастрофу. Хуже, чем я думал, – вздохнул помощник капитана.
Хотят обмануть
Провести обманщиков,
Создать покров,
Который спрятал бы китов!
Кта-Джон согласно помотал большой тупой головой.
– Я слышал, кодовое название этого проекта – «Троянский морской конек». Что это значит?
– Литературная аллюзия, – ответил Такката-Джим. Интересно, ходил ли вообще боцман в школу. – Объясню как-нибудь в другой раз. А сейчас дай подумать. Должен быть другой выход, кроме этого самоубийственного плана Крайдайки и Орли.
– Я надеялся, что Крайдайки умнее. А сейчас просто не знаю, что и думать.
– Он не ссслушал?
– О, он был очень вежлив. Этот иглобрюх Метц поддержал меня пункт за пунктом, и Крайдайки внимательно нас слушал. Совет продолжался четыре часа! И все равно капитан решил принять план Орли! Эта фем Баскин уже доставляет ему припасы.
Два стеноса долго лежали рядом. Кта-Джон ждал, что скажет помощник капитана.
Такката-Джим всплеснул хвостом.
– Почему Крайдайки даже не подумал оповестить всех о местонахождении нашей находки и покончить с этим? Напротив, они с Орли хотят провести разумных, которые миллионы лет стараются перехитрить друг друга. Да нас поджарят! По сравнению с этим планом даже ваше предложение – прорываться, стреляя изо всех пушек, – лучше. По крайней мере была бы возможность маневра!
– Я предложил только ссславную альтернативу этому безумию, – сказал Кта-Джон. – Но я поддерживаю ваш план. Подумайте, если бы именно мы спасли корабль и экипаж, мы выгадали бы гораздо больше, чем просто спасение жизни?
Такката-Джим покачал головой.
– Если бы я командовал кораблем, возможно. Но нами командует этот безумный гений, спасающий честь. И приведет к гибели.
Он отвернулся, глубоко задумавшись, и неслышно поплыл по коридору к своей каюте.
Кта-Джон сузившимися глазами смотрел вслед помощнику капитана. Пузыри из его дыхала вылетали небольшими ритмичными хлопками.
Глава 30
АККИ
Это нечестно! Почти всем разрешили присоединиться к Хикахи, чтобы работать в теннанинском корабле. Ремонт «Стремительного» почти закончился, а он по-прежнему торчит здесь, где ничего важного не происходит.
Акки подплыл к своему учебному месту, в центральном отсеке, сверху, под воздушным пузырем. Пузыри снизу беспрепятственно проходили через голотекст, проецируемый перед ним.
Какая глупость! Изучать астрогацию в корабле, лежащем на дне океана!
Он старался сосредоточиться на особенностях навигации в дырах, но все время отвлекался. Начинал думать о Тошио. Как давно они не имели возможности поболтать? Должно быть, уже месяц, как они стащили очки Брукиды и заменили их очками Фреснеля.
"Надеюсь, с Тошио все в порядке. По крайней мере он что-то делает.
Почему Крайдайки настоял, чтобы я остался здесь, когда инженеры нужны там?"
Акки еще раз попытался сосредоточиться на тексте, но его отвлек звук.
Он посмотрел в сторону шума у одной из пищевых машин. Два фина колотили друг друга плавниками, вокруг кольцом обступили зрители.
Акки выскочил из пузыря и нырнул в сторону драки.
– Прекратите! – крикнул он. – Немедленно! – И своими плавниками начал разводить Стату и Срика-джо.
Зрители чуть попятились, но дерущиеся не обратили на него внимания.
Кусали и колотили друг друга. Удар пришелся Акки в грудь и отбросил его в сторону.
Акки глотнул, чтобы перевести дыхание. Откуда у них столько энергии, чтобы драться в оксиводе?
Он подплыл к одному из зрителей.
– Пк'Тоу… Пк'Тоу! – Он укусил дельфина за плавник и принял позу господства, когда рассерженный Пк'Тоу попытался отплыть. Акки чувствовал себя таким юным. Но Крайдайки научил его, что делать. Когда фин возвращается в нормальное состояние, он должен сфокусировать взгляд.
– Пк'Тоу, не слушай их, раскрой глаза. Смотри на меня! Как офицер корабля, я приказываю тебе помочь мне прекратить эту драку!
Остекленевшие глаза Пк'Тоу прояснились. Он кивнул.
– Есть, сссэр! – Акки был поражен его покорностью.
Капли крови расплылись в розовое пятно, дерущиеся теперь обменивались ударами медленней, их легкие-жабры хватали воздух. Акки собрал еще троих, кричал, пока они не сфокусировали взгляд, потом снова приблизился к дерущимся. Ему удалось наконец развести стеноса и кока и под охраной отвести их в лазарет. Доктор Маканай продержит их в изоляции, пока он не сообщит капитану.
Акки оглянулся и заметил боцмана Кта-Джона. Тот проплывал мимо.
Гигант-офицер даже не предложил помощи. «Вероятно, просто смотрел на драку, – с горечью подумал Акки. Кта-Джону не понадобилось бы колотить дерущихся. Достаточно было просто рявкнуть».
Кта-Джон направился к одному из шлюзов, чувствовалось его напряжение.
Акки вздохнул.
"Ну, ладно, наверно, все-таки у Крайдайки есть причина держать меня здесь. Теперь, когда Хикахи уплыла с инженерами, ему нужен помощник, чтобы справиться с этими подонками на борту «Стремительного».
Он носом подтолкнул Срика-джо, чтобы тот двигался побыстрее. Стенос негромко выругался на праймале, но подчинился.
«По крайней мере у меня есть причина оторваться от астрогации», – сардонически подумал Акки.
Глава 31
СВЕССИ
– Нет! Перестаньте! Все назад и попробуйте еще раз – осторожнее!
Ханнес Свесси скептически следил, как инженеры дельфины поворачивают тяжелые сани и втаскивают балку назад в помещение.
Это их третья попытка установить распорку в зияющем отверстии в хвосте затонувшего теннанинского корабля. На этот раз почти получилось, но все же ведущие сани чуть задержались и балка едва не пробила корпус изнутри.
– Послушай, Олело, вот как нужно уходить от балки. – Он обратился к пилоту первых саней. Голос его звучал из гидрофона саней. – Когда доберешься до их иероглифа, похожего на двухголового шакала, вот так поднимай нос! – Он показал руками.
Фин посмотрел на него и энергично кивнул.
Принято – я ее вставлю!
Свесси поморщился от такого легкомыслия. Конечно, они не были бы финами, если бы иногда не бывали слишком саркастичны, а в другое время – излишне старательными. К тому же они действительно много работают.
И все же работать под водой дьявольски трудно. По сравнению с этим, строительные работы в невесомости – настоящее наслаждение.
С двадцать первого века человек много узнал о строительстве в космосе. Были разрешены проблемы вращения и инерции, о которых не упоминается даже в Библиотеке. Впрочем, для существ, вот уже миллиард лет владеющих антигравитацией, это не имеет значения.
Но вот в подводном строительстве, даже в дельфиньих общинах Земли, опыта гораздо меньше. Тем более никому не приходилось ремонтировать на дне океана космический корабль.
Если и на орбите в невесомости инерция вызывает большие трудности, что сказать о непредсказуемой плавучести затопленных материалов? Сила, необходимая для перемещения массивного объекта, постоянно меняется в зависимости от его скорости и различных поперечных течений. В космосе таких осложнений не бывает.
Пока фины переориентировали балку, Свесси заглянул в корпус, чтобы посмотреть, как продвигаются другие работы. Вспышки лазеров, яркие, как гелиевые лампы, освещали медленное опустошение центрального отсека теннанинского корабля. Постепенно все отчетливее становилось большое цилиндрическое отверстие.
За работой внутри присматривала лейтенант Тшут. Ее рабочие действовали уникальным дельфиньим способом. Для работы с мелкими деталями пользовались глазами и инструментами. Но, приближаясь к объекту, поворачивали голову кругом, испуская из выпуклой «дыни», придающей турсиопам такой высокомерный вид, звуковые лучи. И чувствительный к звукам конец нижней челюсти позволял создать стереоскопическое изображение.