– Вот вам ключи, – еще резче сказал Феерабль. От одного его тона я похолодела и захотела сбежать. Но взяла дрожащими пальцами ключи, случайно дотронувшись до его руки. Меня бросило в жар, стало еще страшнее. Это не сон, не школьная шутка, все очень серьезно. Что я делаю?
– Спасибо, – автоматически кивнула я и вставила ключ в замок зажигания.
И в самом деле, зачем мне эта работа такой ценой, что, я себе не найду другую? Подумаешь, зарплата. Не в деньгах счастье. Но мне так хотелось тут остаться, мне было тут хорошо. Пусть даже и этот злюка – все равно. Я повернула ключ. Машина завелась, а Федор Иванович насмешливо улыбнулся.
– Отлично, ключ поворачивать вы умеете. Посмотрим это кино дальше.
«Зачем вы такой?» – хотелось спросить мне. Действительно, если бы он пожелал, он мог бы быть очень даже приятным человеком. Почему ему так важно, чтобы его все боялись?
– Так, ну и что дальше? Или вы прогреваете мотор? В такой жаре это совершенно лишнее.
– Я еду, еду, – кивнула я и уперлась ногой в педаль тормоза. То есть я бы хотела, чтобы это оказалась она – педаль тормоза. Честное слово, в этот момент я была готова во всем признаться, но машина, как на удачу, стояла так удобно, а будка охранника находилась так близко, что я пересилила стук в висках, перевела ручку коробки передач, сняла ногу с тормоза и поехала медленно‑медленно, каждую секунду стараясь следить за тем, чтобы не чиркнуть машины, стоящие по бокам.
– Ого! – хмыкнул Феерабль. – Какой прогресс, скорость пять километров в час.
– Но я же двигаюсь? Не отвлекайте, – сжала зубы я. До будки оставалось всего ничего, как вдруг какой‑то кретин стал разворачиваться и поехал мне навстречу, желая попасть в противоположный край парковки. Этой ситуации я никак не предусмотрела! Мы не отрабатывали этого на тренажерах. Земля, Земля, как слышишь, прием! У нас нештатная ситуация.
|
|
– Сдайте вправо, – скомандовал Феерабль.
– Сейчас, – пискнула я, крутанула руль, нажала на педаль, сразу же ее отпустила, нажала на тормоз и остановилась чуть правее. Моя машина оказалась в критической близости от чьего‑то зеркала, но зато диверсант проехал мимо меня, даже не чихнув. Я выдохнула, чувствуя, как голова кружится от нервов все сильнее, снова повернула руль, отпустила педаль, нажала газ и подкатила к будке.
– Выезжаете? – кивнул охранник и открыл шлагбаум.
– Ага, – кивнула я и выехала за ворота. Там, за ними, метрах в ста по прямой, которые я преодолела, чувствуя, как пот течет по спине, я нашла место для остановки. Около выезда на шоссе было чудесное избавительное пустое место, где я и запарковала машину. Решительно выключила мотор, отстегнула ремень безопасности и посмотрела на начальника, который как‑то смазался и выглядел словно в тумане. Может, закричать «Ежик» – и мне снова кто‑то ответит «Лошадка»?
– А дальше? – раздался его глухой голос. Я удивилась, голос раздавался как будто издалека.
– А дальше, – сказала я, с трудом открывая дверь, чтобы выйти, – дальше клиенты рулят сами. Получайте ваш тест‑драйв.
– Что с вами? – из‑за облаков донесся до меня его голос. Мои руки цеплялись за дверцу машины, но какая‑то густая вата уже опутала меня всю, я перестала ощущать собственные ноги, которые, кажется, просто пропали. Через секунду все кончилось, и я провалилась в какую‑то темноту. Последнее, что я услышала, это слово «Феерабль», сказанное совсем другим тоном.
|
|
Вообще‑то я не отличаюсь излишней нежностью или нездоровьем. В детстве я почти никогда не болела ОРЗ, которое сейчас Софьин педиатр почему‑то называет ОРВИ. Термин поменялся, сопли остались. Так вот, у меня даже этого почти никогда не было. Однажды у меня случился отит, но и тот возник после того, как я полчаса проехала в электричке, высунув голову в окно, чтобы смотреть на домики. Как тогда ругалась моя мама, которая не пресекла этого вовремя. Так что, если не считать того происшествия, я всегда была относительно здорова. Поэтому вот так вот на ровном месте свалиться в обморок, да еще буквально под ноги собственному начальнику – это что‑то новое для меня. Я и вправду изменилась.
Но сначала я совершенно ничего не поняла. Я просто отцепила пальцы от дверцы машины и полетела белым лебедем на асфальт. Феерабль, конечно, к такому повороту событий оказался не готов, поэтому, пока он выдернулся из машины, пока обежал ее вокруг, пока принялся меня ловить, я уже успела все, что собиралась. А именно – живописно грохнуться к его ногам, ударившись при этом виском об асфальтовый бордюр. Дальше, как я уже сказала, была тишина, нарушаемая только каким‑то легким гулом в ушах. А затем я обнаружила себя полусидящей на полностью опущенном переднем (пассажирском, хвала Господу) сиденье, а рядом за рулем сидел бледный, охваченный паникой Феерабль и жал на газ.
– Куда мы? – одними губами прошептала я, чувствуя, что все‑таки со мной все совсем не в порядке. Какой‑то странный привкус во рту. Кровь?
|
|
– Ты очнулась? – раздался счастливейший голос начальства. – Господи, ну ты меня и напугала. Как ты?
– Даже не знаю, – слабо пробормотала я, после чего снова выключилась. Так, на секундочку.
– Эй, ты здесь? Держись, мы сейчас в больницу уже приедем, – в его голосе заметно звучал оттенок паники. Это хорошо, это радостно. Пусть посмотрит, до чего довел свою новенькую сотрудницу этот уверенный в себе пижон.
– Какую больницу? – спросила я, пытаясь открыть глаза. Перед ними все еще плыло, но я успела отметить, что у меня разбита губа и действительно течет кровь.
– Нет, ну ты даешь. Так грохнуться! Кошмар. Хоть бы знак подала. Ты лежи‑лежи, не шевелись. Почти приехали, – делился пережитым он.
– Я лежу. Мне работа была нужна, – прошептала я, понимая, что даже такой бессердечный истукан не должен проигнорировать просьбу умирающей. Какая я все‑таки корыстная! Есть чем гордиться.
– Работа? Ты что, больная? – взвизгнул он, вытаращившись на меня.
– Сейчас? Определенно, – простонала я.
– Ну прости. Никуда от тебя работа не денется. Куда только твой муж смотрит? Как отпускает тебя из дома!
– Муж? Какой муж? У меня нет мужа, – высказалась я, слизывая кровь. – Только дочь.
– Мы приехали! – радостно продекламировал Феерабль. – Так, только не шевелись. Я сейчас какие‑нибудь каталки раздобуду. Доктора!!!
– Со мной все в порядке, – попыталась успокоить его я. И действительно, в этот момент мне уже стало значительно лучше. Духота и головокружение прошли, картина мира снова приобрела четкость. Черт, что это было? Это все из‑за нервов?
– Вот, давай‑ка, Мария, я тебе помогу, – вернулся откуда‑то суетливый и очень от этого милый Феерабль. – Берись‑ка за мою шею.
– Я могу сама, – пробормотала я, но он уже вытащил меня, как пушинку, из машины и уложил на каталку. И стало так приятно, что обо мне заботятся, как когда‑то в детстве, когда мама отпаивала чаем с медом и читала сказки.
– Сама, сама, – заворчал Феерабль, толкая носилки по больничному коридору. – Все вы сами. Разве можно так переживать из‑за работы? Обещаешь, что не будешь больше?
– Обещаю. А вы меня не уволите?
– Опять ты об этом? В принципе, хочешь ты работать – работай. Блин, ну когда ты полетела, я думал, все – кранты. И эта кровь! – продолжал он. – Кошмар. Доктор, я могу ее подождать? Или вы ее будете госпитализировать?
– Пока не знаю, – ответил пожилой лысоватый доктор со стетоскопом в руках. – Дайте вы мне ее осмотреть.
– Конечно, – испуганно кивнул он. И так в этот момент был похож на человека! А доктор же, напротив, с механической точностью проводил какие‑то манипуляции, измерял давление, пульс, звал медсестер, чтобы те сделали экспресс‑анализ крови, крутил меня, вертел. И вдруг огорошил меня:
– Ну, голубушка, вы часом не беременны?
– Нет! – испуганно замотала головой я.
– Точно? – пристально посмотрел доктор сначала на меня, а потом зачем‑то на моего грозного шефа. Тот, соответственно, побледнел и замотал головой.
– В таком случае я могу диагностировать истощение, – вздохнул он. – Вы что, худеете?
– Что? – ахнула я. – С чего вы взяли?
– Щеки впалые, тургор кожи слабый, давление понижено. В обмороки падаете. И вот – одежда вам великовата. Как питаетесь, спрашиваю?
– Нормально, – неуверенно ответила я. А что – черный хлеб, кофе. Разве не нормально?
– Понятно. Имейте в виду, нельзя терять в месяц больше двух килограммов. Очень плохо для здоровья. Я вам пропишу восстановительные витамины, направлю в поликлинику на уколы. Но пожалуйста, отрегулируйте питание. Если, конечно, хотите прожить долго. Если же вы намерены просто похудеть, и все, тогда могу порекомендовать одну хорошую контору ритуальных услуг.
– Доктор! – возмутилась я.
– Что доктор? – строго посмотрел на меня он. – Я вам серьезно говорю, не смейте просто голодать.
– Не буду, – кивнула я испуганно. А доктор открыл дверь и позвал Феерабля, который, оказывается, дожидался меня в коридоре.
– Вы ей кто?
– Я ей – руководство, – серьезно отрапортовал он.
– Так вот, докладываю. Я ее с вами отпускаю, госпитализировать не буду, но ей нужно пару дней отдохнуть и не нервничать.
– Ладно, – потупился Федор Иванович. А как же, ведь это кто источник моих нервов? Конечно, он! – Обещаю, нервничать она не будет.
– И еще, она у вас похудеть пытается путем полной голодовки. Это плохо. Может быть, как‑то повлияйте. Этого же нельзя. Ее надо кормить. Поговорите с кем‑то. С ее родными, например.
– Худеть? Зачем? – удивленно вытаращился на меня Феерабль.
– Что бы вы понимали! – фыркнула я и села на кушетке. – Знаете что, доктор? Колите мне свои витамины и отпускайте. Есть я начну, а об остальном – это мое дело. Вы просто никогда не были толстой девушкой.
– Но ты же и так совсем худая! – воскликнул Феерабль.
– Да что вы говорите, – всплеснула руками я, пытаясь встать. Голова еще немного кружилась, но мне стало определенно лучше.
– Я тебе говорю, что это глупость какая‑то, – нахмурился он, беря меня под белы руки. – У тебя и так прекрасная фигура.
– Все‑то вы врете, гражданин начальник, – промямлила я и плюхнулась на сиденье в автомобиле. Феерабль завел двигатель и потихонечку тронулся с места, задумчиво поглядывая на меня. Интересный у нас получился тест‑драйв. По крайней мере, появилась определенная уверенность, что рабочее место я никак не потеряю.
Глава 5