Снова наступал рассвет. Розовые облака играли друг с другом в догонялки, подгоняемые наконец-то подувшим ветром. Начав дуть ещё днём, ветер крепчал, набирал силу, неся в изнывающий Прайдленд долгожданную прохладу и свежесть.
Нала лежала на выступе Скалы. Она никогда особо не любила рассветы, но в последнее время её так и тянуло смотреть на них. Смотреть, как медленно восходит над горизонтом сияющее солнце, несущее живительное тепло и свет. Как вместе с солнцем приходит в саванну чарующее чудо нового дня…
Симба тихонько подкрался к львице и осторожно опустил лапу на её хвост. Нала обернулась и улыбнулась.
– Сколько суток ты уже не спишь, любимая?
– Я поспала сегодня, – львица поднялась, сладко потянулась и зарылась носом в гриву Симбы. – А почему не спит мой царственный друг?
– Я не могу спать без твоего тепла рядом, – улыбнулся лев и осторожно спросил: – Как ты?
– Я в порядке. Всё нормализуется. Уныние – грех, ты же знаешь. Нужно жить дальше.
Симба ласково лизнул лоб львицы.
– Идём прогуляемся, раз уж не спим. Можно сегодня совершить утренний обход за Кову. Они с Киарой очень устали вчера и, наверное, долго проспят.
– Ну что ж, идём, – улыбнулась Нала. – Давненько мы уже не совершали обходов.
День тёк спокойно. Львята собрались в тени огромного камня у водопоя и зачарованно слушали Самавати, узнавшего вчера у мамы новую интересную сказку о живших когда-то давно львах. Рядом с ними сидел Рафики и, посмеиваясь про себя, тоже внимательно слушал. Когда Ват умолк, Кианга с хитрым выражением на мордочке приблизилась к старому шаману и ласково потёрлась о его руку. Рафики рассмеялся.
– Вот подлиза! Хочешь, чтобы теперь я что-нибудь рассказал?
|
|
Кианга весело кивнула.
– Расскажи, расскажи, дядя Рафики! – закричали остальные львята.
– Вот малышня! – весело смеялся мандрил. – Ну, и что же мне вам этакое рассказать? Может, о принцессе Тавасали?
– А кто это? – влезла нетерпеливая Екунда.
– А ты подожди, и узнаешь, – недовольно буркнул Джуба. Екунда тихо зарычала. Джуба оскалил клыки в ответ. Рафики поднял было руку, но, опередив его, между львятами быстро вклинилась Кианга.
– Неужели ты поднимешь лапу на девочку, Джуба? – холодно поинтересовалась она, бесстрашно глядя ему прямо в глаза. Львёнок стушевался и спрятал клыки.
– Вот ещё, – пробормотал он, чтобы не уронить достоинство. – Я слишком хорошо воспитан для этого. Уже и пошутить нельзя.
Рафики усмехнулся.
– Ладно, слушайте, забияки. В далёкие-далёкие времена, когда не было ещё на свете даже ваших прадедушек, в прайде одного из королей-львов родилась прекрасная принцесса. Девочку назвали Тавасали. Во всех прайдах в округе не было львицы добрее и смиреннее. На охоте она всегда выполняла только роль загонщицы и никогда – охотницы. Сама мысль об убийстве страшила её. «Убийство – это страшный грех перед Айхею! – убеждала она остальных. – Мы не должны убивать!». «Но чем же мы будем питаться?» – удивлялись львицы. «Мы можем есть уже умерших животных. Тогда нам не придётся никого убивать». «Но милая, – пытался вразумить принцессу её отец. – Мы же созданы не падальщиками, как гиены или шакалы. Нам нужно свежее мясо». Но Тавасали упрямо стояла на своём, хотя и продолжала есть добычу, пойманную на охоте другими львицами. И вот однажды, бродя по землям своего прайда, она наткнулась на умирающую старую зебру. Неудачно упав в овраг, та сломала себе две ноги и не могла даже встать. «О, сам Айхею послал тебя! – вскричала зебра, завидев львицу. – Молю тебя, облегчи мои муки! Я лежу здесь уже два дня, умирая от голода и жажды, и больше нет моих сил. Прошу тебя, добей меня!». «Ни за что! – испугалась Тавасали. – Я никогда не убиваю животных!». «Прошу тебя! – продолжала молить зебра. – Ты совершишь благое дело, избавив меня от мучений!». Но Тавасали, хотя ей и было жутко жаль несчастную зебру, развернулась и убежала прочь.
|
|
Той же ночью Тавасали приснился страшный сон. Ей снилось, что она долго-долго падает вниз с высокой скалы, а потом врезается в землю… Она жива, может дышать, но каждый вдох причиняет ей нестерпимую боль. Мимо неё идут стада животных, но не обращают на неё никакого внимания. «О, – кричит принцесса, – молю, спасите меня от мучений!». Но звери равнодушно продолжают идти мимо. И вот наконец Тавасали видит, как к ней приближается огромный белый лев с сияющей гривой. Кажется, это сам Айхею, Отец всех живущих… «Айхею, – молит львица, – помоги мне!». Но лев молчит, сурово глядя на неё. Тавасали плачет. Ей кажется, что у неё уже совсем нет сил терпеть эту ужасную боль… Наконец лев начинает говорить: «Ты хочешь, чтобы я спас тебя, избавив тебя от мук. Но если я убью тебя, я возьму твои муки на себя. Я стану убийцей. Так?». «Так! – вскрикивает Тавасали. – Но я молю тебя…». «Ну, в таком случае, так ли уж страшно убийство? Погляди», – и принцесса увидела, что за спиной льва стоит зебра, та самая, из оврага… «Убив её сегодня, совершила ли бы ты грех убийства? Но разве не убивают десятки и сотни животных твои сородичи на охоте? Разве Я караю их за это? Я создал их такими. Такими, что убийство – неотъемлемая часть их жизни. Запомни, Тавасали: грех убийства лишь на том, кто убивает ради забавы или собственной выгоды, но не ради жизни. Умей отличить благо от зла. Умей отличить убийство от спасения». «Но если бы я убила её, клеймо убийцы всё равно легло бы на мою душу… И я взяла бы на себя её грехи…» – простонала львица. «Да, – был ответ. – И когда ты в конце концов предстала бы предо мной в конце своего пути, я спросил бы с тебя за это. Спросил бы я и с неё, с зебры – ведь Я даю всем существам жизнь и Я забираю её. Но подумай – всё ли происходит случайно? Не был ли в этой ситуации Мой Великий План? Не была ли это только видимость выбора, давно уже решённого за тебя Мной? Да, добив эту зебру, ты взяла бы на себя её грехи. Но этим грехом ты искупила бы свои. Ты думаешь, что ты смиренна и набожна, но так ли это? Ты обвиняешь других в убийстве на охоте, сама питаясь её плодами. Ты считаешь себя праведной, обвиняя других в том, что Я создал их такими? Мало того, что ты проявляешь грех ханжества, ты ещё и хулишь Меня в том, каким Я создал мир?». «Нет… – Прошептала Тавасали. – О Айхею, нет…». «Подумай обо всём этом, Тавасали. Подумай, так ли ты набожна, как считаешь? Не в этом ли твой грех – ставить себя выше других, таких же Моих созданий, как и ты?». «О Айхею…» – заплакала львица и… проснулась. С ужасом она оглядела себя, целую и невредимую, и горько заплакала. Не дожидаясь, пока рассветёт, она побежала к оврагу, где видела вчера зебру, но её там не было… Не было и никаких следов её присутствия, как будто всё случившееся вчера почудилось принцессе. Ярко светила полная луна, заливая светом стоящую над оврагом львицу. «Я поняла, о Айхею, – тихо прошептала она, подняв голову к небу. – Прости меня…». С тех пор Тавасали начала ходить на охоту со всеми наравне. И каждый раз, душа очередную жертву, она возносила молитву благодарности Айхею за созданный им мир и порядок вещей… Такая вот история.
|
|
Рафики обвёл взглядом сидящих вокруг него львят. Фуруфу и Екунда сидели, чуть приоткрыв рты. Джуба хмурился. Лицо Бариди было, как всегда, безмятежным. Кианга и Ват опустили головы, обдумывая услышанное.
На миг Рафики пожалел, что рассказал им эту историю сейчас. Всё-таки она была рассчитана на львят уже постарше… «Ну ладно, чем раньше они начнут набираться мудрости, тем лучше, – решил шаман. – Тем более не так уж долго мне осталось быть рядом с ними и учить их». И тут же мысленно добавил: «Слава Айхею за всё сущее…»
– Ну что же вы приуныли, мои милые? Просто запомните эту историю. У вас будет время подумать над ней, когда вы подрастёте. А пока играйте и веселитесь, ведь вы ещё так молоды!
Кианга робко улыбнулась.
– Хорошо, дядя Рафики. А может, ты нам ещё что-нибудь расскажешь? Расскажи про Великого Короля Мохату!
– Нет, ну только не про Мохату! – замахали лапами остальные львята. – Мы уже наизусть про него всё знаем!
– А я не знаю, – тихо сказал Самавати. Девочки пристыжено замолчали.
– Ну что ж, давайте расскажем Самавати про Мохату, – улыбнулся мандрил. – Мы должны делиться историями друг с другом. Не всё же ему вам сказки рассказывать. Расскажите ему сами, раз вы так хорошо помните эту историю.
– Хорошо! – весело отозвалась Екунда. – Чур, я первая!
И по очереди, перебивая и поправляя друг друга, львята начали рассказывать Вату историю великого Мохату, отлично известную всем обитателям Прайдленда[3]…
Ночь упала на Прайдленд быстро, окутывая деревья чёрным покрывалом, на котором, словно звёзды, мерцали жёлтые огоньки светлячков. Нала и Мхиту сидели у подножия Прайдрока, тихо разговаривая. Свою страшную тайну они пока не выдали ни одной живой душе, даже Симбе Нала не сказала ни слова.
– Я поговорю с ней, Нала, – вздохнул Мхиту. – Я всё у неё выясню.
– Думаешь, она будет откровенничать с тобой после стольких лет лжи?
– Не обвиняй её раньше времени, Нала. Мы ещё ни в чём не уверены.
– И всё же, я думаю, тебе нужно привести её сюда. Мы сможем сделать очную ставку с другими львицами Зиры.
– Боюсь, именно по этой причине она и не захочет идти, – отозвался лев. Минуту брат и сестра посидели в тишине.
– Какие же мы дураки, – наконец негромко воскликнула Нала. – Ведь она наверняка ничего не знает об объединении наших прайдов!
– Думаешь, она не держала связь с вашими львицами? – задумчиво отозвался лев.
– Сомневаюсь. Я поспрашивала их сегодня, и они все сказали, что с момента её исчезновения они не видели и не слышали ничего о Мбайе… У них нет причин врать мне…
– Хорошо, – кивнул лев. – Допустим. Тогда план такой. Я пойду в наш прайд, скажу ей… ммм…
– Скажи, что мы с Симбой уже умерли, – подсказала львица. – Иначе она точно не пойдёт.
– Ладно. Значит, вы с Симбой умерли, и прайдом правит ваша дочь… Ей нужны львицы для охоты, и она приглашает нас переселиться в ваш прайд совсем. Надеюсь, получится. А там… будем действовать по обстоятельствам.
На этих словах Мхиту окончательно сник и опустил голову.
– Милый… – Нала нежно обняла брата. – Всё будет хорошо. Может, она и не причастна. Но тогда у нас есть шанс узнать, что же всё-таки произошло той ночью… Может, она что-то видела…
– Я любил её, – всхлипнул лев. – И до сих пор привязан к ней. Она мать моих детей…
– Мой милый, – и Нала принялась нежно вылизывать мордочку брата, совсем как в их далёком детстве. Так они и сидели, обнявшись, и лишь звёзды в вышине перемигивались над ними холодным светом…
Глава 13. Отец и дочь.
– Э-эй, лохматый!
Сквозь глубокий сон Симба чувствовал, будто кто-то легонько дёргает его за ухо. Он рассеянно махнул лапой, отгоняя назойливый голос.
– Подъём, царь зверей!
– Отстань… Я сплю, Тимон… – сонно пробормотал Симба. Послышалось хмыканье, и на несколько секунд воцарилась тишина. Разгоняя дремоту, до разума Симбы медленно-медленно доходила реальность.
– Тимон?! – и глаза льва широко распахнулись. – Святые небеса! Пумба! Откуда вы взялись?
Сурикат весело рассмеялся. Ему вторил низкий смех кабана-бородавочника. Симба вскочил и передними лапами схватил старых друзей в объятия.
– Мы вернулись к тебе, дружище! – весело пробасил Пумба. – Э-гей, полегче! Не переломай мои старые косточки!
Симба ослабил хватку и в утреннем полумраке пещеры внимательно оглядел друзей. О Айхею, как же они постарели! Когда-то яркие шкурки поблекли, покрывшись, словно пылью, сединой. Потускнели глаза, медленными и осторожными стали движения. Лишь голоса звучали всё так же жизнерадостно, как и много лет назад…
– Как же я рад, мои дорогие, что вижу вас снова… Где же вы были?
– О-о-о, где мы только не были, – хитро улыбнулся Тимон. – Ты знал, что за Кладбищем слонов есть кусок прекрасных плодородных земель? А сколько там красивых сурикаточек, ммм… Особенно одна, блондиночка… Какая же она зажигательная!
– Не староват ли ты для того, чтобы бегать за симпатичными самочками, дружище? – рассмеялся лев.
– Вот ещё! – Тимон немедленно сделал вид, что смертельно обижен. – Да я в самом расцвете сил!
– А ты, Пумба? Нашёл себе семью?
– Э-э-э… Ну-у-у… Помнишь Пику?
– Пику, Пику… А! Это та хорошенькая кабаниха, встречу с которой я тебе предсказал в детстве? – засмеялся Симба.
– Предсказатель ты наш, баобабы зелёные, – захихикал Тимон. – Да я чуть не погиб из-за твоих предсказаний!
И трое друзей, весело перебивая друг друга, принялись вспоминать случай, произошедший с ними ещё во времена детства Симбы. Тогда они решили поиграть в предсказания, и, что самое интересное, всё, что предсказал Симба своим друзьям, сбылось![4]
– И всё-таки я тот ещё ясновидящий, – смеялся лев. – Ну, так что там с Пикой?
– Ну-у… я женат на ней. Она всё так же живёт в джунглях с нашими детьми, а я, как видишь, странствую, – хмыкнул кабан.
– Что ж вам на месте-то не сидится, – улыбнулся лев. – Никогда не понимал вашей тяги к поиску приключений на свою голову!
– Ну, знаешь ли, Симба, чтобы отыскать самых вкусных жучков в мире, нужно ох как постараться, – проворчал Тимон.
– Ну, по мне куда лучше спокойно жить в окружении своей любимой семьи, – и, обернувшись, чтобы посмотреть на спящую Налу, он удивлённо замер: давно уже проснувшись, она с улыбкой наблюдала за встречей старых приятелей.
– Ты не спишь, любимая? – и лев ласково коснулся носом её головы.
– Да мы давно уже не спим, – послышался смех Киары. Ей вторили робкие смешки доброй половины прайда. – Не хотели портить вам радость встречи!
– Спасибо, – растроганно улыбнулся Симба. – Спасибо вам всем… Итак, вернулись мои друзья, Тимон и Пумба!
– Да мы уж видим, – улыбаясь, грациозно поднялась Нала. – Добро пожаловать домой, милые.
Удивительное творение природы – Скала Славы! Необычной формы огромные каменные глыбы, будто нарочно созданные руками гигантского архитектора для прайда львов, мирно живущих под его уютной сенью. Из любой точки Прайдленда видна гордо устремлённая в синее небо вершина, величественно возвышается над долиной огромный выступ, с которого не раз уже представлялись животным этих земель будущие короли и королевы…
Кову, нынешний Король Прайдленда, сидит на краю этого выступа, созерцая свои владения. Ему непривычно чувствовать себя главой этого прайда. Да, к этому его готовила его мать с самого детства, но не так всё должно было случиться в её планах… И всё же он стал королём. Гордилась бы она им? Кову вздохнул.
Сзади послышались тихие шаги. Даже не поворачивая головы, лев понял – это Киара. Подойдя, львица села рядом с мужем и нежно коснулась его гривы.
– Что случилось, любимый? Ты грустный сегодня.
– Всё в порядке, моя радость, – и Кову склонил голову на голову львицы. – Просто мне приснился дурной сон.
– Опять? – огорчённо произнесла Королева. – Тебе так часто в последнее время снятся кошмары…
– Ничего… это пройдёт. Схожу к Рафики, может, он поможет мне. Только, пожалуй, попозже. Скоро начнётся гроза.
И действительно, бесконечную лазурь неба затягивали тяжёлые чёрные тучи. В воздухе начинал разливаться запах озона. Природа замерла в напряжении, стихло даже пение птиц.
– Гроза, похоже, будет сильной, – обеспокоенно сказала львица. – А где Кианга?
– Утром она опять куда-то собиралась…
– Погляди, все львята здесь, кроме неё, – обернулась Киара к пещере. В её голосе звучала тревога. – Ну что я за мать… Не могу уследить за единственной дочерью!
– Ты прекрасная мать, любимая, – Кову лизнул жену в щёку. – Я разыщу её. Всё равно надо было сходить кое-куда на проверку.
– Но гроза…
– Я успею. Она ещё не скоро будет здесь, – и лев быстро побежал вниз, в долину. Киара лишь покачала головой. Несмотря на кажущуюся грузность, свинцовые тучи неслись по небу быстро, заволакивая горизонт со всех сторон. Тень ложилась на Прайдленд. Лишь Скалы ещё касались тёплые солнечные лучи. Словно освещённый солнцем островок среди бескрайнего чёрного моря, высилась она посреди упавшей средь бела дня тьмы.
Кианга давно уже слышала про Кладбище слонов. Идти туда одной ей было жутковато, но Екунда сегодня училась у своей мамы охоте. Ушли куда-то и Ват с Марой, а звать кого-либо из других львят юной львице не хотелось. Бариди опять начнёт ныть, как ей страшно, а Джуба с Фуруфу потом будут хвастаться всему прайду, какие они храбрые, и им всем влетит… Нет уж. Лучше сходить одной на предразведку. На само Кладбище она, конечно, не пойдёт, но можно просто издалека посмотреть… С этими мыслями Кианга подкрадывалась к страшному запретному месту, пригибаясь, чтобы невысокая трава скрывала её полностью. Над Кладбищем висел вечный полумрак, и принцесса даже не заметила приближающееся ненастье. Лишь когда прямо над её головой раздался оглушительный удар грома, она вскинула голову и огляделась. К своему ужасу, она заметила, что низкими чёрными тучами обложено уже всё небо. Кое-где поблескивали молнии.
За свою короткую жизнь Кианга перевидала уже немало гроз. И хотя после каждого удара грома, успокаивая, её нежно касался язык матери, она всё равно боялась. Боялась ярких вспышек, которые, как она знала, в мгновение ока могут убить даже взрослого льва, боялась раздирающих уши оглушительных раскатов. В придачу ко всему гроза всегда сопровождалась ливнем, размывающим тропинки до непроходимой жижи. И никогда ещё юная львица не оказывалась в грозу под открытым небом.
На секунду ей стало страшно. Но быстро взяв себя в лапы, она решительно повернула к дому. Она успеет вернуться. Она должна успеть.
Кианга успела пробежать совсем немного, когда на дорожку перед ней упали первые тяжёлые капли. Замерев, девочка широко открытыми глазами смотрела, как надвигается на неё с востока стена дождя. Она быстро огляделась, ища, где можно спрятаться, но вокруг расстилалась лишь трава, по которой волнами пробегал ветер. Ливень настиг её мгновенно. Капли били по траве, пригибая её к земле. Плотная пелена закрыла всё вокруг. С ужасом принцесса поняла, что, вертясь в поисках укрытия, сбилась с дороги. В какой же стороне теперь дом? Яркая вспышка ослепила Киангу, и тут же прямо над головой раздался оглушительный удар грома. Промокшая насквозь, не помнящая себя от ужаса, львичка прижалась к земле и пискнула:
– Помогите!
Шум дождя заглушал всё вокруг. Потоки воды лились с разверзшегося неба. Казалось, стихия хочет затопить благодатную саванну, превратить её в бушующее море, пенящееся бурунами волн…
– Помогите! – снова выдавила принцесса и тут же испуганно умолкла: в мелькнувшей вспышке она увидела, как бежит прямо на неё большая тень…
В ужасе крошечная львица бросилась бежать, не разбирая дороги, увязая в грязи, путаясь в мокрой траве. За спиной она уже слышала плеск лужиц под лапами страшной тени… Пискнув от ужаса, Кианга припала к земле, и в то же мгновение чьи-то острые зубы быстро, но ласково схватили её за загривок. Глубокие лужи остались внизу, быстро проносясь под лапами несущего её темношёрстного льва.
– Папа, – всхлипнула львичка. – Папочка…
Кову быстро бежал к Кладбищу. Возле него, он знал, была скала, под которой можно было укрыться от ливня. Добежав до неё, он осторожно опустил дочь на землю и подтолкнул её к узкому лазу. Кианге не хотелось лезть туда, но новый удар грома заставил её быстро изменить решение. Пробежав в проход, Кианга обнаружила, что за узким отверстием скрывается небольшая, уютная, а главное, совершенно сухая пещера. Кову с трудом протиснулся вслед за ней и встряхнул гривой. Капли воды полетели на Киангу, и она, весело отфыркиваясь, отряхнулась. Теперь, когда папа был рядом, ей ничего не было страшно. Кову же сверху вниз нахмуренно взирал на дочь.
– Ну, и где ты была? Почему это я застукал тебя возле Кладбища слонов, дорогая моя? Разве ты не видела, что надвигается буря?
– Прости, пап, – притихла Кианга, пропуская мимо ушей первые два вопроса и, воспользовавшись случаем, сразу переходя к третьему. – Я… я не заметила. Правда. А когда заметила, было уже поздно…
Кову вздохнул и лёг на песок, которым был усыпан пол пещеры. Кианга прижалась к его тёплому боку. Снаружи вовсю бушевала непогода. Грохотал гром, молнии сверкали, казалось, каждую секунду. Вся саванна превратилась в грохочущий и залитый водой ад.
– Спасибо, пап… Ты меня спас…
– Ну а как же иначе, – снова вздохнул лев и ласково лизнул львичку за ухом. – Ты же моя доченька…
Довольная, что отец не ругает её за провинность, Кианга благодарно прижалась к нему ещё крепче.
– Я больше так не буду… Пап, а расскажи мне что-нибудь, – улыбаясь, попросила она.
– Разве ты ещё не всё выспросила у Рафики? – улыбнулся в ответ лев. – Ты уже, наверное, знаешь даже больше меня!
– Разве можно знать больше тебя? – удивилась Кианга. – Ты же такой большой и умный!
Лев улыбнулся и крепко обнял дочь лапой. Как жаль, что у него не было любящих родителей, которые могли бы просто обнять его, приласкать, рассказать на ночь сказку… Но у его дочери, его маленькой жемчужинки, обязательно должно быть всё хорошо. И он будет самым лучшим отцом для неё… В носу защипало, и Кову чихнул.
– Будь здоров, папа.
– Я люблю тебя, – тихо прошептал лев, лбом прижавшись ко лбу дочери.
– А маму?
– Конечно. Тебя и маму я люблю больше всего на свете… Хочешь, я расскажу, как мы с ней познакомились? Мы тогда были примерно в твоём возрасте, может, чуть помладше…
– Расскажи! – обрадовалась львичка и приготовилась слушать.
За стенами маленькой пещеры наступали сумерки. Бушевала гроза, а внутри, в тепле и уюте, обнявшись и согревая друг друга, тихо разговаривали отец и дочь…
Глава 14. Эхо зла.
– Я иду за ней. Я больше не могу ждать.
Нала вздохнула.
– Пойми меня правильно, Мхиту. Больше всего на свете я хочу знать, что произошло в ту ночь. Но… Ты уверен? Иногда незнание лучше правды…
– Я не могу жить во лжи, Нала. Я должен знать всё. Я выдержу.
– А твои дети?
Мхиту вздохнул и опустил голову.
– Я даже не знаю, как сказать им… Я молюсь о том, чтобы она была невиновна…
– Я знаю, милый, – Нала потёрлась о щёку брата.
– Я ухожу прямо сейчас.
– Ночью?!
– Да. Моё терпение лопнуло. Знаешь… Расскажи всё Симбе. Он должен быть готов.
– Не волнуйся. Я подготовлю весь прайд. Ведь мы все должны быть готовы, верно?
– Верно… И, знаешь… Поговори, пожалуйста, с Марой. Подготовь её на всякий случай.
– Хорошо. Будь осторожен.
– Буду… А ты будь готова. Без неё я не вернусь.
Нала уткнулась в пушистую гриву брата.
– Я люблю тебя, несмотря ни на что. Помни об этом.
– Спасибо, Нала, – лизнул лоб сестры лев. – Если бы ты знала, как мне важно было это услышать… Ну что ж, до встречи, сестрёнка.
– Возвращайся скорее… Ты уверен, что не хочешь дождаться Матлая?
– Если он успеет вернуться, пусть будет здесь. Может понадобиться его помощь. О Айхею, сможет ли он…
И, не договорив, лев повернулся и начал спускаться со Скалы. Нала печально смотрела ему вслед. Она прекрасно поняла, что так и не сказал её брат. Сможет ли Матлай понять? Сможет ли смириться с правдой, сколь бы горькой она ни была? А ей, Нале, ещё предстоит поговорить с Марариби… И как она объяснит ей, что, возможно, её мать – убийца? Как вообще можно объяснить такое кому бы то ни было?!
– Возвращайся скорее, – вздохнув, повторила львица, глядя, как растворяется в ночной мгле силуэт Мхиту. – Мы должны узнать правду…
– Я когда-нибудь сожру этого Тимона, – пробурчал Джуба, плюхаясь на камень рядом с Бариди, дремавшей на солнышке на любимом месте игр львят – одном из задних выступов Скалы.
– Что, опять не повезло? – полунасмешливо-полусочувственно поинтересовался Фуруфу.
– Да он мне надоел! Думает, он самый умный, что ли?
Фур усмехнулся про себя. Наконец-то на Джубу нашлась управа: острый на язык Тимон постоянно подкалывал львёнка, доводя его до белого каления. Джуба бесился, но и когтем тронуть не смел надоедливого суриката – Симба зорко следил, чтобы никто не обижал его друзей.
– Хороши друзья короля, – продолжал кипятиться Джуба. – Тоже мне, дружить с едой!
– Но они спасли Симбу, – сонно заметила Бариди.
– Но меня-то они не спасали! Меня они бесят! Гр-р-р-р…
– Ну, знаешь ли, – рассердилась молчавшая до этого Екунда. – Друзья Симбы – наши друзья! Если бы они не спасли Симбу и он не вернулся, чтобы занять своё место Короля, мы бы вообще не родились!
– Если бы да кабы, – передразнил подругу львёнок. – Всё случилось как случилось. Прошлого не изменить. А в настоящий момент они меня бесят!
– А ты бесишь нас, и что теперь? – оскалилась Екунда. Тимона она и сама недолюбливала, но за дедушку Кианги готова была стоять горой. Тем более перед Джубой. Подразнить его было любимым развлечением львички. Правда, от развлечений Екунды частенько перепадало Фуру, на котором Джуба пытался выместить злость. Впрочем, за последний месяц Фуруфу неслабо вымахал, и теперь, превосходя всех львят по росту и силе, мог дать вконец обнаглевшему Джубе решительный отпор. Несмотря на постоянные стычки, львята продолжали оставаться друзьями. Хвастливый и вредный Джуба оказался на редкость преданным другом, чему были несказанно удивлены Кианга и Екунда. В глаза он высказывал Фуру всё, что о нём думает, зато сказавшего что про него плохое мог и поколотить, как недавно их знакомого гепардёнка Думу.
Но сегодня Джуба, на удивление юной львицы, спокойно стерпел её выпад.
– Бурчи-бурчи, – хмыкнул он. – А всё равно я прав.
– Это почему это? – опешила Екунда.
– Потому что я – лев!
Бариди звонко расхохоталась.
– Дурак ты, а не лев, – вздохнула Екунда и пошла разыскивать Киангу. Потерявший терпение Джуба зло смотрел ей вслед.
– А ты что улыбаешься, Фур? – рявкнул он, когда Екунда скрылась за поворотом.
Кианга и Самавати бродили по саванне, ради забавы гоняясь за бабочками и грызунами. Марариби с Налой куда-то ушли, попросив львят погулять вместе.
– Не уходите далеко от Скалы, – добавила Нала. – Скоро вернутся с дальних пастбищ твои родители, милая. Постарайся сделать так, чтобы они не волновались.
– Хорошо, ба, – весело откликнулась принцесса, уносясь следом за Ватом на водопой. Нала лишь вздохнула и пошла к пастбищу зебр, кивком головы приглашая Мару следовать за собой. Охоту она сочла лучшим способом начать неприятную беседу. Так или иначе, Мара должна быть в курсе…
Устав бегать, львята плюхнулись на траву. Весело посмеиваясь, наблюдали они за быстро плывущими по небу облаками.
– Смотри, вон то похоже на перо Зого, – указал лапой Ват.
– А это – на Пумбу. Смотри, вон клыки!
– Точно, – рассмеялся львёнок.
– А это… это…
– А это моя недовольная физиономия, желающая узнать, что это вы тут делаете, – еле сдерживая смех, нависла над головами львят Екунда. Ват вскочил.
– Фух, ну ты и напугала, – проворчал он, присаживаясь обратно рядом с Киангой. – А где все?
– На Скале, вестимо. Где ж им ещё быть? Джубу опять заносит на поворотах.
– Кто бы удивился, – засмеялась Кианга. – Хорошо, что ты не такой, Ват.
Самавати улыбнулся ей.
– Скучно, – зевнула Екунда. – Давайте поиграем, что ли?
Глаза Кианги заблестели.
– А хотите, я покажу вам пещеру, где мы с папой прятались от грозы? Там так здорово!
– Это далеко? – с сомнением поинтересовался Ват.
– Да не очень, это рядом с Кладбищем слонов…
– С ума сошла? – отшатнулась Екунда. – Мы не пойдём на Кладбище! Это опасно и, кроме того, не наша территория!
– Да на само Кладбище нам не надо идти, – заметила Кианга, немного обиженная тем, что Екунда не одобрила её желание посетить это жутковатое место. – Нужная скала недалеко от него. Пойдёмте! Там здорово. Мы могли бы организовать там своё тайное убежище!
– Убежище? – улыбнулся Ват. – От кого?
– Да хоть от кого! От Зого! От взрослых… Да хотя бы от Джубы, – хихикнув, добавила принцесса. – Ну пошли!
– Ладно, пошли, – сдалась Екунда. – Только ненадолго, хорошо?
Ночь медленно окутала Прайдленд. Давно уже спали утомившиеся, набегавшиеся за день львята. Нала с Марой так и не вернулись на ночь. Зого, посланный Симбой, уже на закате облетел Прайдленд и нашёл их целыми и невредимыми на одном из пастбищ.
– Ладно, пусть побудут одни, – вздохнул Симба. – Наверное, им надо поговорить… Иначе Нала предупредила бы меня.
Не дождавшись маму, Самавати тихо сопел в общей куче с остальными львятами. На его задних лапах вольготно расположилась Бариди, во сне скидывая с себя лапу Джубы, снова и снова сползавшую на неё. Фуруфу свернулся клубочком рядом с другом и едва слышно похрапывал. Рядом, обнявшись во сне, прикорнули Екунда и Кианга.
Симбе не спалось. Всю ночь просидел он на краю главного выступа Скалы, высматривая Налу. Медленно близилось утро. Запахло влажностью – близился сезон дождей. Окрасились в нежно-розовый цвет облака. Широко зевнув, Симба побрёл вниз, чтобы попить перед сном из оставшейся после ливня большой лужи у подножия Скалы. И, наклонившись к воде, услышал голоса двух львиц. Завидев его, Мара быстро пробежала на Скалу. Симбе показалось, что её глаза заплаканы. Нала подошла к нему и ласково потёрлась о его гриву.
– Мне нужно поговорить с тобой, любимый.
– Хорошо, родная, – вновь зевнул лев. – Но давай сперва немного поспим. Я не спал всю ночь. И ты, похоже, тоже. Это потерпит до вечера?
– Потерпит, – вздохнула львица. – Пожалуй, и правда надо вздремнуть. Возможно, нам предстоит ещё одна бессонная ночь...
День прошёл как любой обычный день в Прайдленде. Сходили на охоту львицы. Играя в догонялки, носились по Скале львята. Тимон задорно покрикивал на них, когда они пробегали мимо него. Зазу и Зого вместе совершили вечерний облёт. Устраивались на ночлег животные. В низинах поднимался вечерний туман.
Солнце уже почти село, когда Симба и Нала наконец добрели до вершины Скалы. Далеко-далеко на горизонте скапливались тучи. Жадно втянув шедший с реки запах сырости, Симба покачал головой.
– Не сегодня-завтра начнётся сезон дождей. Матлаю и Витани пора бы уже вернуться.
– Было бы неплохо.
Они помолчали, любуясь вечерней зарёй.
– Так о чём ты хотела поговорить со мной?
– Я… Мне… Мне больно говорить об этом, но…
– Если так, это обязательно? Я не хочу, чтобы ты мучила себя…
– Обязательно. Это очень важно, Симба.
– Что-то случилось?
– Нет… Вернее, да. Это касается нашего сына…
– У нас нет сына.
Мелко дребезжащая натянутая струна вместо голоса. Лев отвернулся, и Нала не могла видеть его лица.
– У нас был сын, Симба.
Лев помолчал.
– Так в чём же дело?
– Пожалуйста, Симба. Мне очень тяжело говорить об этом. Выслушай меня.
Лев наконец повернулся. В его глазах не было слёз, но они ярко блестели, отражая последние краски заката.
– Прости, – прошептал он. – Я слушаю.
– Мы должны быть готовы, – окончила рассказ Нала. Симба молчал, опустив голову.
– Милый?
– Я… мне надо подумать, Нала. Ступай, поспи. Давай договорим утром.
Львица вздохнула и лбом потёрлась о подбородок Симбы.
– Помнишь свои слова? Мы справимся вместе.
– Конечно… Я знаю. Иди, милая. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Лев задумчиво глядел ей вслед. Потом повернулся к мерцающему звёздами небу.
– Зира… – тихо прошептал он. – Даже спустя столько лет после твоей смерти эхо твоего зла отравляет нашу жизнь… И чего ты добилась? Твой сын до сих пор не простил тебя…
Небеса безмолвствовали. На востоке одна за другой меркли звёзды.