– Э-гей, слушайте, что я узнала! – весело закричала Кианга, подбегая к игравшим на одном из выступов Скалы друзьям. – Завтра будет ночь равноденствия!
– Ночь равноденствия? – удивилась нежная кареглазая Бариди, вторая подруга Кианги. – И что это значит?
– Глупые девчонки, – фыркнул Джуба, едва лишь Кианга открыла рот для ответа. – Даже я это знаю!
– Ночь равноденствия, – раздельно проговорила Кианга, сверля Джубу взглядом, – один из Великих праздников. Она празднуется раз в году. В эту ночь нельзя спать до самого восхода солнца. Чтобы отпраздновать её, все члены прайда должны выбрать себе пару своего пола. Это ночь откровений, когда можно поговорить со своей парой на любую тему, – глаза маленькой львицы возбуждённо светились. – С кем вы хотите пойти?
– Лично я пойду с самим Королём Кову, – хвастливо повернулся Джуба к своему другу Фуруфу. – И расспрошу его о королевских обязанностях. Мне полезно это знать, – и он высокомерно покосился на Киангу. – Извини, Фур, но свою первую ночь равноденствия я хочу провести с Королём. А ты можешь пойти с Симбой.
Тряхнув хохолком чёрной гривы, Фуруфу хмыкнул. Ему слабо верилось, что Король Кову возьмёт Джубу с собой. Надо будет не пропустить зрелище, как Король пошлёт маленького наглеца куда подальше, про себя отметил Фуруфу и хихикнул.
Кианга поморщилась. Хвастливый Джуба не нравился ей. И хотя порой она ловила на себе заинтересованный взгляд его синих глаз, для себя она твёрдо решила, что уж за него-то она замуж точно не выйдет. Ещё не хватало! А может, она вообще ни за кого не выйдет. Будет одинокой Королевой, как её бабушка Зира, хоть и плохо кончившая, но всё-таки бывшая королевой в своём прайде...
– Я хочу пойти с тобой, Ки, – подошла к Кианге Екунда, чем-то похожая на Витани в детстве львичка. Её голову украшал такой же, как у Витани, хохолок. – Наверное, это будет очень весело!
– Наверное, – улыбнулась принцесса. – Пошли!
– Эй, а как же я? – обиженно протянула Бариди. – С кем пойду я?
– Ты можешь выбрать себе любую львицу прайда, – улыбнулась Кианга. – Да хоть бы мою маму! Она расскажет тебе много интересного.
– Пойти с Королевой? Ух ты! – восхищённо выдохнула Бариди. – А она возьмёт меня с собой?
– А почему бы и нет? Я попрошу её, – весело откликнулась Кианга.
– А ты, Ват? – насмешливо поинтересовался Джуба. – С кем пойдёшь?
– Не знаю, – растерянно отозвался Самавати. – Там видно будет.
– Хочешь пойти с моим папой? – подойдя к Вату, шепнула ему Кианга. – Я попрошу, чтобы он взял тебя, а не этого противного Джубу.
– Спасибо, Ки, – улыбнулся львёнок. – Но не стоит. Я, наверное, пойду с моим дедушкой.
– Ну смотри, – отозвалась львичка. – Подумай. Если что, скажи мне.
– О’кей, – улыбнулся Ват и, дождавшись, когда Кианга отвернётся, вздохнул. Конечно, ему очень хотелось пойти с Королём, но ему казалось слишком большой наглостью просить об этом. Пускай идёт Джуба, раз ему так хочется.
– Ладно, хватит тут рассиживать, – недовольно произнёс синеглазый хвастун. – Мне ещё надо идти к Королю проситься. Но сначала надо на водопой, уже почти полдень. Эй, девчонки, пошли пить! Кто последний до водопоя, тот змея ползучая! – засмеялся Джуба и бросился бежать. За ним рысил Фуруфу. Кианга, Ват, Екунда и Бариди смотрели им вслед.
– Слава Айхею, хоть наконец-то потише будет, – буркнула Екунда и разлеглась на тёплых камнях. – А на водопой можно и попозже сходить. Давайте, ложитесь тоже.
Смеясь, Кианга толкнула Вата, и, хихикая, львята попадали рядом с Екундой. Заливаясь смехом, они с предвкушением обсуждали первую в своей жизни предстоящую ночь праздника – Великую ночь равноденствия, праздник самой матери всего живущего – природы.
Следующий день в предвкушении великой ночи пролетел быстро. К закату, после сытного ужина, прайд начал парами разбредаться по саванне. Весело смеясь, ушли в сторону водопоя Киара и Бариди. К чёрной зависти Фуруфу, Кову всё-таки разрешил Джубе пойти с ним. Обиженно фыркая, Фур набрался наглости и назло другу попросился к Симбе. Старый лев, смеясь, к превеликому счастью львёнка, дал своё согласие. Не помня себя от радости, Фуруфу как бешеный носился по Скале и каждому встречному хвастался, что он идёт на Ночь равноденствия с самим великим Симбой! Львицы посмеивались, наблюдая, как ошалелый львёнок носится кругами.
– Эй, Пола, угомони уже своего котёнка! – задорно крикнула одна из львиц матери Фура, и та, поймав за загривок как раз проносившийся мимо неё подобный комете комок шерсти, понесла его в пещеру мыться.
Кианга и Екунда забрались на любимое место принцессы – самую верхушку Скалы, и оттуда с восхищением любовались закатом. Это была едва ли не первая их бессонная ночь, и они ждали её с нетерпением.
– Главное, не уснуть, – бормотала Екунда, наблюдая, как уходит на ночлег в чащу деревьев несколько жирафов. – Главное, не уснуть. Если что, толкай меня, Ки.
– Ладно, – засмеялась принцесса, не отрывая глаз от горизонта. До чего же всё-таки велик и прекрасен мир! Где-то там, где сейчас садится солнце, тётя Витани и дядя Вата Матлай... Интересно, как-то у них дела?
– Слушай, Ку, а Зого ещё не вернулся? – спросила Кианга у подруги.
– Неа, – отозвалась та. – Я вот только слышала, как Зазу жаловался Симбе.
Кианга хихикнула.
– Ладно, будем ждать.
На Прайдленд быстро упала ночь. Небо на юге оставалось светлым, зато на севере стояла непроглядная тьма. Казалось, она засасывает ярко светящиеся на чёрном покрывале неба звёзды.
Недалеко от Скалы, найдя себе огромный тёплый камень, расположились Мхиту и Самавати. В их прайде ночь равноденствия отмечалась по-другому, и ночь откровений была для них в новинку.
– Ну, и о чём же ты хочешь поговорить? – обняв внука лапой, поинтересовался лев.
– Даже не знаю, – растерянно отозвался львёнок. – Расскажи мне что-нибудь. Расскажи мне про детство моей мамы и дяди Матлая. Они были послушными?
– Послушными? Мара и Матлай? – расхохотался лев. – Куда там! Честно признаться, ты просто маленький ангел по сравнению с ними! Они такие проделки устраивали, что этой непоседливой парочке, Джубе и Фуруфу, даже и не снились! Ох и получали же они от твоей бабушки... Пару раз мне даже приходилось их прятать, чтобы они не попались ей под горячую лапу...
– Правда? – удивился львёнок. – Расскажи!
– Ну, слушай, – усмехнулся лев и предался воспоминаниям. Ват внимал ему, разве только что не разинув пасть. Да уж, такого о себе его мама ему никогда не рассказывала! Но как же всё-таки сложно представить, что и она, и дядя Матлай, и сам дедушка Мхиту когда-то были маленькими львятами...
Мхиту говорил долго. Уже начинало светать. Стало видно окутанную густым туманом Скалу, на краю которой виднелся силуэт льва. Наверное, это Кову с Джубой, с тоской подумал Ват и вздохнул. И почему только всё самое хорошее всегда достаётся наглецам?
– А почему ты не стал Королём, дедушка? – спросил львёнок замолчавшего льва.
– Королём? – удивился Мхиту. – А надо было?
– Ну... Наверное, это было бы здорово!
– Может, и было бы, – добродушно усмехнулся старый лев. – А может, и нет. Я выбрал спокойную жизнь, без постоянных забот и тревог, чтобы спокойно воспитать своих детей. Погляди на Киангу – у её родителей остаётся так мало времени на неё... Что же в этом хорошего?
– Пожалуй, ничего, – вздохнул Самавати. – Ладно... А расскажи мне, пожалуйста, ещё про моего папу!
– Про твоего папу? Эту гиену позорную? Ой... В общем, про этого нехорошего льва, бросившего беременную львицу и сбежавшего к другой?
– Ну расскажи, – протянул львёнок. – Я хочу знать о нём.
– Ладно, – пробурчал Мхиту. – Хоть узнаешь, каким львом быть не надо.
И старый лев снова завёл долгий рассказ...
В укромном месте, на одном из выступов Скалы, сидели Нала и Марариби. И хотя немолодая уже львица годилась Маре в матери, они душевно, как старые подруги, проговорили всю ночь, рассказывая друг другу свою жизнь. Смеясь, Нала вспоминала детство Киары, делясь с молодой львицей секретами воспитания. Мара внимательно слушала, изредка вставляя что-нибудь про выходки Самавати, и тогда над саванной разносился лёгкий смех двух матерей.
– Даже не представляю, что из него вырастет, – пожаловалась Мара. – Вроде он и спокойный, и послушный, но порой как выкинет что-нибудь, так хоть на дерево лезь. Как же сложно с этими сыновьями!
Нала лишь вздохнула. Омрачать праздничную ночь горькими воспоминаниями ей не хотелось.
– А я растила Мхиту, – сказала она. – Тоже был тот ещё непоседа. Но нам было сложно... Приходилось постоянно защищать его от гиен...
И Нала снова вздохнула.
– Спасибо тебе, – серьёзно произнесла Мара, глядя в светло-зелёные глаза львицы, в которых отражался розовеющий восток. – Ты настоящая героиня. Спасла своего брата. Спасла целый прайд...
– Так уж вышло... Но не всегда мы можем спасти всех, кого хотим... – печально ответила львица. – Иногда судьба забирает у нас дорогих нам львов. Но, в конце концов, испытания посылаются нам, чтобы сделать нас сильнее. Говорят, Айхею никогда не пошлёт льву больше горя, чем тот сможет вынести...
– А как же судьба? Злой рок? Наказание за грехи? – спросила Мара.
– Наказание за грехи? Возможно... Но Айхею благ... Кто же из нас, в конце концов, не грешит? А судьба... это лишь слово. Может, она и есть. Но я верю, что мы сами можем строить свою судьбу. Мы сами делаем тот или иной выбор. И никто не может знать, что могло бы быть. Небу неведома частица «бы»... Мы имеем лишь то, что имеем. Наше прошлое – наш пройденный путь, груз которого мы в любом случае будем нести на себе. Наша задача в том, чтобы не утяжелить этот груз в будущем... Дороги будущего расстилаются перед нашими лапами, и мы сами выбираем, по какой из них ступать к лучам заходящего солнца...
Нала замолкла, глядя, как одна за другой бледнеют на розовеющем краешке неба звёзды. Близился рассвет. Снизу, из саванны, уже доносились робкие голоса первых пташек.
Мара молчала, обдумывая слова мудрой львицы.
– Ладно, идём к пещере, – вздохнула Нала. – Рассвет нужно встретить всем вместе.
Львица встала и медленно двинулась по тропинке.
– Спасибо тебе... – прошептала Мара ей вслед и снова обернулась к светлеющему небу. – Да пребудет с нами благословение Айхею, – шепнула львица, глядя на подмигивающие ей звёзды. – Пусть каждый новый день несёт нам радость...