(1)Погружаюсь в детство. (2)Как будто опускаюсь на дно океана, где лежат затонувшие корабли. (3)Таинственно, сказочно... (4)Вспоминаю мир взрослых, окружавший меня: мать, отца, родных, друзей дома, учителей. (6)Светлые воспоминания, сердечные, добрые...
(6)Я засыпаю в своей кровати, а у стола взрослые вполголоса говорят о каких-то неведомых мне делах...
(7)Хорошо! (8)Хорошо, когда они тут, рядом... (9)А когда их нет в комнате — тревожно, засыпается не так сладко.
(10)Я вижу, как отец, дядя и ещё двое взрослых забрасывают в ночную Волгу с лодки бредень. (11)А мы, подростки, бегаем по песку, стараясь не шуметь, тянем береговую верёвку, которая нам доверена, и слушаем их, взрослых, команды: «Медленнее!», «(12)Выбирай быстрей!*, *(13)Топи нижнюю!* (14)Ловко работают взрослые! (15)Мы так ещё не умеем! (16)Когда-то ещё тебе доверят самое интересное — забрасывать бредень в воду, да так, чтоб часть невода ловко взвилась в воздухе и расстелилась на воде. (17)Очень хочется. (18)Но не доверяют. (19)Не так бросишь— погубишь рыбалку. (20)Ничего не поймаешь. (21)Надо подрасти. (22)Терпим. (23)Сладко и крепко терпим.
(24)Школа: что поделаешь, учителей надо слушать и слушаться! (25)Детство жестоко. (26)Жестоко безобидно, по незнанию жизни. (27)Убегали с уроков. (28)Дрались. (29)Дружили. (30)Враждовали. (31)Влюблялись. (32)Носили в себе тайны. (33)Свои и чужие. (34)Ждали каникул. (35)И приходили в школу задолго до занятий. (36)Любили её.
(37)Жили бедно. (38)Сколько помню мать — всегда она жаловалась: «Стряпать люблю, только надоело голову ломать, из чего. (39)Ну ладно, скомбинирую». (40)«Скомбинирую» — это означало, на гроши сделаю и завтрак, и обед, и ужин. (41)Только в нэп покупали тянучки и раковые шейки. (42)На ярмарки дядюшка дарил по полтиннику. (43)Гуляли! (44)Разгружали баржи с зерном, пилили дрова, собирали мешкотару, железный лом. (45)Из дома отпускали на целый день. (46)Редко спрашивали: «Где бегал?» (47)Доверяли. (48)Глаз за нами был, и, видимо, зоркий. (49)Но деликатный, не залезающий туда, куда не надо, от которого делалось бы больно, коверкалась бы душа.
(50)Была ли отчуждённость от взрослых? (51 безусловно, была. (52)Странно было бы нам, подросткам, жить интересами взрослых, меряя жизнь их меркой. (53)Это было бы попросту противоестественно. (54)Мне и сейчас, когда я вижу подростка — мальчика или девочку,— вращающегося в кругу взрослых, интересующегося взрослыми вопросами, говорящего по-взрослому и манерничающего под взрослых, становится неприятно, скучно. (55)Но лежала ли между мной и взрослыми трагическая пропасть? (56)Нет, не лежала. (57)Могу ли я это сказать и от лица своих товарищей, друзей моего отрочества? (58)Могу. (59)Знаю, что могу. (60)Редкие случаи драматической отчуждённости бывали. (61)Помню, как будто ножом, полоснула меня однажды фраза приятельницы- сверстницы: «А я ненавижу своего отца*. (62)Ей, как и мне тогда, было 14-15 лет. (63)Отец ушёл из семьи, оставив Галю с матерью.
(64)Существует ли сейчас непереходимый разрыв между поколениями? (65)Говорят, существует. (66)Допустим на мгновение, что это правда. (67)Давайте начнём всё сначала. (68)Пусть придёт на землю сразу новое поколение, не унаследовавшее ничего, не имеющее предшественников. (69)Что произойдёт? (70)Наступит полоса дикости. (71)Нет, мне решительно не кажется, что основной чертой взаимоотношений взрослых и молодёжи является пропасть взаимонепонимания. (72)Молодёжь не начинает всё с начала. (73)И слава богу! (74)Она получает в свои руки бесценные дары, добытые трудами, подвигами поколений. (75)Отрицать это, право, грешно! (76)Не чувствовать признательности за колыбельные песни, за букварь, за физическую защиту в минуты опасности, за доброе слово — противоестественно. (77)И большинство подростков, юношей и девушек, подавляющее их большинство глубоко любит своих родителей и уважает взрослых. (78)Не всех, разумеется, но по своему выбору и вкусу. (79)По своим склонностям и мечтам.
(80)Мир взрослых — интереснейший мир, где немало и чистоты, и высокого подвига, и любви, и благородства. (81)Да, шестнадцатилетние не могут во всей полноте понять мира пятидесяти летних, пятидесятилетние во многом забыли свои ощущения и мысли пятнадцатилетнего возраста. (82)Я, как и, вероятно, большинство людей, помню контуры своих прожитых лет. (83)Иногда всплывают детали. (84)В определённую пору молодости хочется скорей быть взрослым, а от взрослых часто можно слышать фразу: «Ох, как бы мне хотелось быть снова молодым!* (85)И то и другое — только сладкие мечты. (86)Каждый возраст несёт свои изумительные дары.
(87)Каждый новый год жизни раскрывает передо мной всё новое и новое, и я не устаю поражаться неисчерпаемости и вечной новизне жизни.
(По В.С. Розову*)
*Виктор Сергеевич Розов (1913-2004 гг.) — русский драматург.
Примерный круг проблем:
1.Есть ли взаимопонимание между поколениями? Существует ли трагическая пропасть между молодым и старшим поколением?
2.Чувствуют ли дети по отношению к родителям любовь, уважение, признательность за жизненную поддержку?
3.Какую роль играют этапы детства, отрочества и юности в формирование особенностей восприятия мира, людей?
5.Текст. О детях на войне. Гайдар.
(1)Фронтовая полоса. (2)Пропуская гурты колхозного скота, который уходит к спокойным пастбищам на восток, на перекрёстке села машина останавливается. (3)На ступеньку вскакивает хлопчик лет пятнадцати.
—(4)Дяденька, дайте два патрона.
—(5)На что тебе патроны?
—(6)А так... на память.
—(7)На память патронов не дают.
(8)Сую ему решётчатую оболочку от ручной гранаты и стреляную блестящую гильзу. (9)Губы мальчишки презрительно кривятся:
—Ну вот! (10)Что с них толку?
—(11)Ах, дорогой! (12)Так тебе нужна такая память, с которой можно взять толку? (13)Может быть, ты хочешь вот эту зелёную бутылку или эту чёрную гранату? (14)Может быть, отцепить от тягача небольшую противотанковую пушку? (15)Лезь в машину, не ври и говори прямо.
(16)И вот начинается рассказ, полный тайных недомолвок, увёрток, хотя в общем нам уже всё давно ясно.
(17)Уходят отцы, дяди и старшие братья в партизаны. (18)А он ещё молод, но ловок, смел. (19)Он знает все лощинки, последние тропинки на сорок километров в округе. (20)Боясь, что ему не поверят, он вытягивает из-за пазухи завёрнутый в клеёнку комсомольский билет. (21)И не будучи вправе рассказать что-либо больше, облизывая потрескавшиеся, запылённые губы, он ждёт жадно и нетерпеливо. (22)Я смотрю ему в глаза. (23)Я кладу ему в горячую руку обойму. (24)Это — обойма от моей винтовки. (25)Она записана на мне. (26)Я беру на себя ответ за то, что каждая выпущенная из этих пяти патронов пуля полетит точно в ту, какую надо, сторону.
—(27)Послушай, Яков, ну зачем тебе патроны, если у тебя нет винтовки? (28)Что же ты, из пустой крынки стрелять будешь? (29)Грузовик трогается. (З0)Яков спрыгивает с подножки, он подскакивает и весело кричит что-то несуразное, бестолковое. (31)Он смеётся и загадочно грозит мне вдогонку пальцем. (32)Потом, двинув кулаком по морде вертевшуюся около
корову, он исчезает в клубах пыли.
(ЗЗ)Дети! (34)На десятки тысяч из них война обрушилась точно так же, как и на взрослых, уже хотя бы потому, что сброшенные над мирными городами фашистские бомбы имеют для всех одинаковую силу. (35)Остро, чаще острее, чем взрослые, подростки — мальчуганы, девочки —
переживают события Великой Отечественной войны. (З6)Они жадно, до последней точки, слушают сообщения Информбюро, запоминают все детали героических поступков, выписывают имена героев, их звания, их фамилии. (37)Они с беспредельным уважением провожают уходящие на фронт эшелоны, с безграничной любовью встречают прибывающих с фронта раненых. (38)Я видел наших детей в глубоком тылу, в тревожной прифронтовой полосе и даже на линии самого фронта. (39)И повсюду я видел у них огромную жажду дела, работы и даже подвига. (40)Пройдут годы. (41)Вы станете взрослыми. (42)И тогда в хороший час отдыха после большой и мирной работы вы будете с радостью вспоминать о том, что когда-то, в грозные для Родины дни, вы не путались под ногами, не сидели сложа руки, а помогали своей стране в её тяжёлой и очень важной борьбе с человеко-ненавистническим фашизмом.
(По А. П. Гайдару*)
* Аркадий Петрович Гайдар (настоящая фамилия — Голиков, 1904-1941) —
русский советский детский писатель, киносценарист, участник Гражданской и Великой
Отечественной войн.
Примерный круг проблем:
1. Как дети переживали военные события? В чём
заключалось их участие в борьбе с врагом?
2. Как относились взрослые к участию детей в военных событиях?
6.Текст. Д.А. Гранин. О детстве.
(1)Детство редко даёт возможность угадать что-либо о будущем ребёнка. (2)Как ни пытаются папы и мамы высмотреть, что получится из их дитяти, нет, не оправдывается. (3)Все они видят в детстве предисловие к взрослой жизни, подготовку. (4)На самом же деле детство – самостоятельное царство, отдельная страна, независимая от взрослого будущего, от родительских планов, она, если угодно, и есть главная часть жизни, она основной возраст человека. (5)Больше того, человек предназначен для детства, рождён для детства, к старости вспоминается более всего детство, поэтому можно сказать, что детство – это будущее взрослого человека.
(6)Детство было самой счастливой порой моей жизни. (7)Не потому, что дальше было хуже. (8)И за следующие годы благодарю судьбу, и там было много хорошего. (9)Но детство отличалось от всей остальной жизни тем, что тогда мир казался мне устроенным для меня, я был радостью для отца и матери, я был не для кого, не было ещё чувства долга, не было обязанностей, ну сопли подобрать, ну спать лечь. (10)Детство безответственно. (11)Это потом стали появляться обязанности по дому. (12)Сходи. (13)Принеси. (14) Помой… (15) Появилась школа, уроки, появились часы, время.
(16)Я жил среди муравьёв, травы, ягод, гусей. (17)Я мог лежать в поле, лететь среди облаков, бежать неизвестно куда, просто мчаться, быть паровозом, автомобилем, конём. (18)Мог заговорить с любым взрослым. (19)Это было царство свободы. (20)Не только наружной, но и внутренней. (21)Я мог часами смотреть с моста в воду. (22)Что я там видел? (23)Подолгу простаивал в тире. (24)Волшебным зрелищем была кузня.
(25)Любил в детстве часами лежать на тёплых бревнах плота, смотреть в воду, как играют там в рыжеватой глубине, поблескивают уклейки.
(26)Повернешься на спину, в небе плывут облака, а кажется, что плывет мой плот. (27)Под бревнами журчит вода, куда плывет – конечно, в дальние страны, там пальмы, пустыни, верблюды. (28)В детских странах не было небоскребов, автострад, была страна Фенимора Купера, иногда Джека Лондона – у него снежные, метельные, морозные.
(29)Детство – это чёрный хлеб, теплый, пахучий, такого потом не было, он там остался, это зелёный горох, это трава под босыми ногами, это пироги с морковкой, ржаные, с картошкой, это домашний квас. (30)Куда исчезает еда нашего детства? (31)И почему она обязательно исчезает? (32)Маковки, постный сахар, пшённая каша с тыквой…
(33)Столько было разного счастливого, весёлого… (34)Детство остаётся главным и с годами хорошеет. (35)Я ведь там тоже плакал, был несчастен. (36)К счастью, это начисто забылось, осталась только прелесть той жизни. (37)Именно жизни. (38)Не было ни любви, ни славы, ни путешествий, только жизнь, чистое ощущение восторга своим существованием под этим небом. (39)Ещё не осознана была ценность дружбы или счастье иметь родителей, всё это позже, позже, а там, на плоту, только я, небо, река, сладкие туманные грёзы…
По Д.А. Гранину.
Примерный круг проблем:
1. В чём заключается ценность детства?
2. Как дети воспринимают окружающий мир?
3. В чём проявляется ценность воспоминаний о детстве?
4. Является ли детство самой счастливой порой в жизни человека?
7. Текст. Сурис. О войне.
(1)— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать... (2)Двадцать семь... (3)Откуда их столько взялось!
(4)— Не меньше полусотни, — сказал я.
(5)Мы стали на край узкой щели, готовые спрыгнуть туда, когда придёт момент. (6)Она была узкая и глубокая, как могила, и очень неуютная, а после вчерашнего дождя в неё натекла вода, но всё же было очень благоразумно заранее выкопать хоть такую щель.
(7)Мерный рокот авиационных моторов рос и ширился, заполнял пространство, десятки тысяч лошадиных сил несли по воздуху сотни тонн бомб, чтобы в сознании собственного превосходства и безнаказанности сбросить их на наши головы.
(8)В тяжкий гул вмешались одиночные винтовочные выстрелы, несколько раз бухнули противотанковые ружья, и где-то нервно и коротко прострочили из бесполезного автомата.
(9)Гул моторов перекрывал все остальные звуки: «юнкерсы» шли чётким строем, тройками, одно звено за другим, всё небо было полно самолётов, маленькие, тонкие «мессеры» вились между тяжело нагруженными машинами. (10)Рокот нарастал, и в этом рокоте стало различимо заунывное подвывание — верный признак немцев. (11)Самолёты всё шли, их было и в самом деле, не менее пятидесяти, и было удивительно: неужели такая громада вся против нас, таких «аленьких и беззащитных, у которых нет ничего для спасения, кроме этой ненадёжной щели.
(12)— Сюда летят, — сказал Артёменко.
(13)Доктор зачем-то застегнул шинель на все пуговицы, потом опять распахнул её. (14)Он заметно побледнел.
(15)Первая партия развернулась от ярко сияющего солнца, выстроилась и стала медленно дружить, как будто высматривая что-то на земле. (16)Спокойное ясное небо голубело в самой вышине. (17)А земля загудела и забилась дрожью, отзываясь на неумолчный глухой вой и рокот. (18)Вот первая тройка, клюнув носом, стремительно пошла в пике. (19)Самолёты падали чуть ли не до самой земли, а затем взмывали кверху, показывая нам своё бронированное брюхо и жёлтые концы крыльев, и от них оторвался и понёсся вниз нарастающий пронзительный визг, и донеслись тупые удары, и за ближними хатами встали развесистые синие с чёрным дымы, шурша прилетел издалека и упал около нас обессилевший осколок, и следующая тройка вышла в пике — прямо на нас.
(20)Артёменко дёрнул меня за руку, и мы оба свалились в щель, где уже лежал доктор, и закрыли головы руками, и бомбы с визгом пролетели над нами одновременно с ревущим «юнкерсом» и взорвались где-то совсем недалеко, ослепительно блеснуло, и посыпались грязь и осколки, и щель заволокло синим дымом.
(21)— Перелёт, — приподнялся было я, но поскорее опять уткнулся в сапоги доктора, потому что «юнкерс» — тот же самый или другой — страшно низко прошёл над нами, стреляя, и видно было, как из втулок пропеллеров вырываются короткие язычки огня, и опять провизжало над нами и пробарабанило по земле.
(22)А потом пошло светопреставление: грохот близких и далёких взрывов, вспышки пулемётных очередей, лай автоматических пушек, рокот и вой пикирующих самолётов, и прилетали на край щели тихие осколки и комья земли, и дым закрыл небо, и в голову не приходило ничего, кроме того, что прямое попадание в щель не такая уж невозможная штука. (23)Мы лежали на самом дне, сжавшись в комок, и старались не думать и не дышать.
(24)Грязные подошвы докторских сапог оказались у меня как раз под щекой и пачкали всё лицо, но отодвинуться от них было некуда, да и незачем. (25)Какое это имело значение,
когда каждую секунду от нас могло ничего не остаться? (26)Человечество исчезло.
(27)Человечество и мир ограничивались четырьмя могильными стенками, покрытыми полужидкой слизью, лужей воды под животом, тремя скрюченными телами, в которых пока ещё теплилась жизнь, и этими сапогами у самых глаз. (28)Подошвы сапог придвигались всё ближе
и ближе и разрастались до гигантских размеров. (29)Они поглощали всё остальное.
(30)Былые детские мечты о счастливом будущем, искания правды в служении прекрасному, высокомерные юношеские планы покорения вселенной путём создания прекрасных произведений искусства — всё, чем когда-то была заполнена моя недолгая жизнь, сплющивалось, сжималось до степени конспектов и полностью умещалось на поверхности этих подошв, подбитых железными подковками и облепленных жёлтой глиной. (31)Да и не были ли они последним, что мне суждено видеть на этом свете, — торчащие перед глазами подкованные подошвы?.. (32)Холодная земля, спасающая от бомб, и пара сапог — больше ничего. (33)Остальное осталось там. (34)Снаружи. (35)Но там сейчас грохот и вой и тоже больше ничего.
(36)Близость смерти вдруг замкнула наше существование в узкую, как мышеловка, рамку, по обеим сторонам которой больше ничего не было. (37)Исчезло прошлое, и под сомнением оказалось будущее. (38) Только грохот и вой – больше ничего… (39) И земля ходит ходуном, трясется и вот-вот сойдется вверху над нами, окончательно похоронив.
(40) Мне казалось, что я задыхаюсь.
Примерный круг проблем:
1.Что есть война по отношению к человеку?
2.Что ощущает человек на войне?
8. Текст. В. Катаев. О героизме.
(1)Одна в тёмном нетопленом доме, Ольга Ивановна, как обычно, коротала бесконечно длинную декабрьскую ночь на турецком диване в мастерской, завернувшись в старый вытертый плед. (2)Перед рассветом она забылась, и вдруг её разбудила стрельба под окном. (3)Когда рассвело, Ольга Ивановна, дрожа от холода и страха, выглянула из дома. (4)Буря вырвала из её рук трясущуюся дверь и распахнула настежь.
(5)Штормовой прибой волок по обледеневшему берегу разбитую десантную шлюпку.
(6)Множество тяжёлых следов, пробивших ледяную корку пляжа, виднелось на изуродованном веке. (7)Следы вели в сад и дальше. (8)Но в саду уже никого не было. (9)Лишь поломанные кусты тамариска показывали направление, в котором действовал десант. (10)Теперь уже бой шёл в деревне, откуда моряки выбивали немецкий гарнизон.
(11)В саду свистели шальные пули. (12)Шторм неистовствовал. (13)Горы стонали. (14)Это зрел дальний город. (15)Норд-ост приносил оттуда грохот взрывов, потрясавших окрестности.
(16)Ольга Ивановна бросилась обратно в дом, с трудом заперла за собой дверь, прислушиваясь к звукам боя, которые то приближались, то удалялись, то надолго смолкали, то вдруг начинались с новой силой. (17)А шторм продолжал бушевать ещё злее. (18)Брызги, замерзая на рту, как крупная дробь, секли стены дома и выбивали стёкла.
(19)На вторую или третью ночь Ольга Ивановна вдруг почувствовала, что в ходе боя произошёл какой-то зловещий перелом: с гор по деревне ударили немецкие пулемёты, а затем ручные гранаты стали рваться в саду. (20)И всё повторилось, как в первую ночь, но только в обратном порядке. (21)Когда автоматы застрочили на пляже, Ольга Ивановна поняла, что моряки отступают. (22)Видимо, их осталось совсем мало. (23)Их огонь становился всё слабее и реже.
(24)Внезапно раздался резкий стук в дверь. (25)Стучали прикладом. (26)Тогда она, повинуясь непреодолимому чувству, более сильному, чем страх, открыла наружную дверь и увидела моряка в расстёгнутом бушлате. (27)Вдруг он пошатнулся, но сделал усилие, удержался на ногах и, еле шевеля побелевшими губами, проговорил:
- Надо перевязаться.
(28)Он был ранен в грудь навылет, под левую ключицу. (29)Пуля пробила плечевой сустав. (30)Помятая осколками каска свалилась с его стриженной под машинку головы, и на лбу блестел холодный пот, хотя всё его по-юношески худощавое тело дрожало и пылало, как печка.
(31)Но едва Ольга Ивановна окончила перевязку, он вскочил на ноги. (32)Моряк левой рукой поправил на втянутом животе пряжку с якорем и подобрал с пола автомат.
(33)—Всех побили, один я остался, — сказал он голосом, осипшим от боли. (34)—У вас тут музей, что же вы меня не предупредили? (35)А я было тут огневую точку наметил.
(36)Могли бы в бою что-нибудь покарябать. (37)Извините. (38)Пойду.
(39)И он пошёл, с трудом передвигая ноги в резиновых сапогах. (40)В дверях он остановился, словно в последний раз в жизни желая посмотреть на мир, из которого уходил.
(41)Ольга Ивановна бросилась к нему, стала уговаривать остаться. (42)Она хотела его спасти. (43)Она обещала спрятать его в погреб, выходить, вылечить, выкормить. (44)Она клялась, что никто ничего не узнает. (45)Она шептала, что идти «туда» бесполезно, что всё уже кончено и он только напрасно погибнет. (46)Наконец, она требовала как врач, чтобы он остался.
(47)Моряк осторожно освободился от её объятий, поправил левой рукой каску. (48)С неодобрительной, строгой и вместе с тем насмешливо-ласковой улыбкой он сказал:
Эх, мамаша, разве от войны спрячешься? (49)Нам это не положено.
(50)3атем он вышел из дома — она слышала его тяжёлые шаги в резиновых сапогах по звенящей гальке, — лёг за пулемёт только что убитого товарища, исправил перекос ленты и через несколько минут сам был убит — последний из двадцати пяти моряков десанта.
...(51)Рассказывая это, Ольга Ивановна смотрела на меня широко открытыми синими глазами, из которых катились слёзы. (52)Под нами с шорохом раскачивались ветви розовой акации, покрытые одновременно и цветами, и витыми стручками семян. (53)На дорожке звенела галька под ногами бегающих детей. (54)Раздавались редкие удары теннисного мяча.
(55)Покрытый пылью автобус вёз курортников с пляжа.
...(56)Памятник погибшим морякам представляет собой обычного типа цементный обелиск. (57)Он окружён якорной цепью, повешенной между четырьмя корпусами мин, распиленных пополам. (58)На обелиске, стоящем на берегу моря, надпись: «Вечная слава героям — 25-ти морякам Ч.Ф., павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины.
(59)К подножию этого памятника вечной славы свободные и независимые люди приносят пучки бессмертников или же венки, свитые из колосьев пшеницы, веток душистой полыни, дикой мальвы.
(По В.П. Катаеву*)
*Валентин Петрович Катаев (1897-1986) — русский советский прозаик, поэт и драматург, киносценарист, журналист, военный корреспондент.
Примерный круг проблем:
1.Как выполняли воинский долг моряки-десантники?
2.Как воспринимает события войны обычный человек?
3.Проблема героизма человека на войне?
4.Как влияют на жизнь людей сохранившиеся в их памяти воспоминания о Великой Отечественной войне?
9. Текст. Катаев. О героизме, мужестве на войне.
(1)Утром три танка пошли в атаку. (2)Это была разведка боем. (3)Немцы построили на
подступах к деревне длинный снежный вал и укрепились за ним. (4)Задача танков заключалась в том, чтобы прорваться за этот вал, выявить огневые точки, миномётные батареи, побывать в деревне, посмотреть, что там делается, и вернуться назад.
(5)Когда кончилась артиллерийская подготовка, три танка, на ходу сбросив с себя наваленные на них ёлочки, выскочили с трёх сторон рощицы и, ныряя, помчались вперёд по снежному полю, блестевшему на солнце, как соляное озеро. (6)Солнце еле светилось в тучах, и блеск снега был тускл.
(7)С выставленными вперёд пушками танки шли, подымая за собой крутую волну снежной пыли. (8)Грубо вымазанные грязными белилами под цвет зимы, они сливались с окружающим пейзажем и скоро растворились в нём, пропали из глаз.
(9)В ту же минуту высоко в воздухе раздался захлёбывающийся свист, и в рощице, откуда только что выехали танки, с отвратительным кряканьем и треском стали рваться тяжёлые немецкие мины. (10)Исковерканные стволы осин, ветки, щепки, куски коры летели во все стороны. (11)Снег в роще был покрыт паутиной упавших сучьев. (12)Но немцы опоздали. (13)Роща была пуста. (14)Немцы яростно воевали с деревьями. (15)А в это время танки уже подходили к снежному валу.
(16)В стереотрубу было видно, как крайний левый танк с ходу врезался в снежную стену
и остановился, не пробив её. (17)Облако снега взорвалось и опало. (18)Танк попятился. (19)В стене рельефно обнаружился глубокий отпечаток его лобовой части, рубчатые оттиски гусениц.
(20)Из-за вала затюкали противотанковые ружья. (21)Послышались короткие, сухие очереди
автоматов. (22)Танк попятился ещё, остановился и на предельной скорости рванулся вперёд и снова ударился изо всех сил в снежную стену. (23)На этот раз часть стены поползла. (24)Она ползла перед танком, как гора снега перед плугом снегоочистителя. (25)Танк остановился и попятился. (26)Он снова отдохнул, затем набрал скорость и теперь, окружённый снежным вихрем и синим дымом, ворвался в пролом и исчез в нём.
(27)3вуки беспорядочной стрельбы из автоматов показали, что немцы растерялись. (28)Ещё
через минуту мы увидели, как они бегут. (29)Они бежали в белых балахонах, падая и оставаясь неподвижно лежать в снегу. (30)В пролом снежного вала вбегали один за другим наши стрелки.
(31)Так началась эта разведка боем, этот небольшой будничный эпизод, настолько обычный, что в армии о нём даже не все знали.
(32)Жизнь на переднем крае в этот день шла своим чередом. (33)Сапёры ремонтировали
снежные дороги, «раздолбленные» машинами и повозками. (34)Связисты тянули провода.
(35)Наблюдатели сидели в своих окопчиках, не отрываясь от биноклей. (36)Дымились кухни.
(37)У миномётных батарей складывали ящики с минами, укрывая их ветками хвои. (38)Возле
цистерн заправлялись горючим и маслом автомашины. (39)На командных пунктах — в блиндажах — совещались командиры. (40)Телефонисты, лёжа на еловых ветках возле маленьких железных печек, в которых потрескивал валежник, прижавшись ухом к трубке полевого телефона, проверяли линию: Орёл? (41)Проверяет Тула. (42)Рязань? (43)Проверяет Тула. (44)Витебск? (45)Проверяет Тула. (46)Сталинград? (47)Проверяет Тула...
(48)Между тем на переднем крае не всё было благополучно. (49)Разведка боем кончилась.
(50)Два танка вернулись. (51)Третий не вернулся. (52)Война есть война. (53)Третий танк подождали ещё час. (54)Его не было. (55)По переднему краю пронеслась печальная весть: третий танк не вернулся.
(56)Скрывая от самих себя беспокойство и печаль, бойцы заполнили блиндаж, предназначенный для спектакля. (57)В этом подземном театре, выложенном хвоей, состоялся концерт. (58)Я никогда не видел более благодарной и более горячей аудитории. (59)Концерт кончился. (60)Артисты торопливо переоделись и поспешно стали садиться в грузовик. (61)Им нужно было сегодня дать ещё два концерта: один у стрелков, другой у артиллеристов.
(62)Через некоторое время в лесу послышался хруст веток и тяжёлое пыхтенье.
(63)Между двух ёлок просунулось грязно-белое туловище танка. (64)Четыре танкиста в чёрно-синих комбинезонах вылезли из танка и стали закидывать его ветками. (65)Четыре танкиста — четыре молодых парня, почти мальчишки — подошли к грузовику, на котором сидели артисты. (66)Командир танка стал по уставу и, не торопясь, отрапортовал:
Третий танк вернулся из разведки. (67)Пробыли в бою пять с половиной часов. (68)Лазили по тылам. (69)Уничтожили три блиндажа, две противотанковые пушки, тяжёлую миномётную батарею и положили штук до двадцати двух фрицев. (70)Было довольно-таки жарко.
(71)Он заметил артистов, сокрушённо покрутил головой в кожаном шлеме и сказал, обращаясь к своему экипажу:
- Выходит, не угадали. (72)Поздно приехали.
(73)Тогда, не говоря ни слова, артисты стали спрыгивать один за другим с грузовика, трое мужчин и три девушки. (74)Через пять минут в подземном театре состоялся второй концерт.
(75)«3рительный зал» оказался более вместительным, чем можно было предполагать.
(76)Теперь в нём уже сидело, лежало и стояло не сорок восемь зрителей, а пятьдесят два.
(По В.П. Катаеву*)
*Валентин Петрович Катаев (1897-1986) — русский советский прозаик, поэт и драматург, киносценарист, журналист, военный корреспондент.
Примерный круг проблем:
1.В чем проявляется повседневный героизм на войне?
2.Какова роль искусства во время войны?
3.В чем проявляется мужество человека на войне?
10. Текст. Вигдорова. О воспитании, истинных ценностях.
(1)Как-то во время встречи с читателями ко мне подошла молодая женщина.
— (2)Я вас узнала, — сказала она мне. — (3)Вы часто приходили к нам в школу. (4)А один раз пришли, когда выступал перед нами лётчик. (5)Не помните? (6)Он только приехал с фронта. (7)Вспомнили?
(8)Я вспомнила. (9)Я очень хорошо помнила этот день.
(10)В самом конце войны в родной город на короткую побывку приехал молодой лётчик. (11)Времени было в обрез, но ему очень хотелось забежать в школу, где он ещё так недавно учился. (12)И, взяв за руку свою племянницу, которая поступила в первый класс той самой школы, куда он ходил десять лет, молодой лётчик повёл её знакомой дорогой.
(13)Он довёл её до самых школьных дверей, и тут им повстречалась руководительница первого класса.
— (14)3айдёмте к нам, — сказала она лётчику. — (15)Встреча с фронтовиком — это прекрасное воспитательное мероприятие. (16)У нас уже были директор крупного завода, заслуженный артист республики и знатный сталевар... (17)А фронтовика ещё не было. (18)Пойдёмте!
(19)Он согласился. (20)И вошёл в класс.
— (21)Вот, девочки, знакомьтесь, — сказала учительница. — (22)К нам в гости пришёл герой, лётчик. (23)Он прилетел к нам прямо с фронта. (24)Он учился в нашей школе и был всегда примерным учеником. (25)Он всегда строго соблюдал правила внутреннего распорядка, никогда не опаздывал и аккуратно выполнял домашние задания. (26)Он был вежливым учеником, он не грубил учителям, он...
(27)Я взглянула на лётчика. (28)Он стоял красный как рак. (29)У него было скуластое лицо и чуть раскосые глаза. (30)И по взгляду этих глаз — весёлому, чуть диковатому, было ясно: облик идеального школьника, который сейчас рисовала учительница, не имел к нему никакого отношения. (31)Было очевидно: ему случалось нарушать правила школьного распорядка. (32)Бывало, он опаздывал на уроки, бывало, не слишком аккуратно выполнял домашние задания. (33)И то ли ещё бывало!
— (34)Все эти качества помогли ему стать настоящим воином, — продолжала учительница. — (35)Сейчас он расскажет вам о своих фронтовых подвигах и фронтовых буднях.
(36)Лётчик смотрел на девочек, словно размышляя, что бы такое им рассказать... (37)И что будет им интересно? (38)Если бы среди них сидел хоть один мальчишка, какой-нибудь веснушчатый, курносый Петька, какой-нибудь любопытный Лёнька... (39)Но перед ним были чистенькие и аккуратные девочки в коричневых платьицах и чёрных фартуках. (40)Лётчик-фронтовик — он попросту боялся этих девочек. (41)И вдруг, решившись, будто прыгнув с моста в воду, он заговорил.
(42)Он рассказал им, как ночевал однажды в селе, которое только-только отбили у врага. (43)Колхозники возвращались домой из леса, из землянок, где жили около полугода, спасаясь от немцев. (44)И вот, проснувшись, лётчик увидел, что у его кровати стоит девочка лет двух. (45)Она была одета в какое-то тряпьё, ноги босые, хотя стояла уже глубокая осень. (46)Волосы у девочки космами свисали на глаза, её давно не стригли. (47)В доме не было ничего: ни еды, ни белья, ни одежды, ни мыла, чтобы умыться.
— (48)А мать у девочки лежала больная, — рассказывал лётчик. — (49)Она в землянке схватила лихорадку, и её принесли домой почти без памяти и положили на печку. (50)А девочка — голодная, холодная, грязная. (51)И мы с товарищем моим Серёгой вскипятили воды, посадили девочку в корыто и вымыли. (52)Потом закутали в шинель и стали думать, как бы её приодеть. (53)А Серёга на гражданке был сапожником. (54)Он взял мою меховую рукавицу и скроил девочке башмаки. (55)Руки у меня видите, какие большие? (56)Как лопаты! (57)А у девочки ножки вот какие, ну, прямо как у куклы. (58)Потом из Серёгиной фуфайки мы смастерили ей платье и даже кушачком подвязали. (59)А потом решили её постричь. (60)У неё глазки голубые, как незабудки, хорошие такие глазки, а за волосами не видно. (61)Но как постричь её ровно, красиво? (62)Ведь мы никогда этому делу не учились. (63)И вот, послушайте, как мы сообразили: я взял горшок, небольшой, глиняный, ну, обыкновенный горшок, в котором варят кашу, и надел девочке на голову — и постриг по краешку ровно-ровно! (64)В кружок постриг!
(65)Молодой лётчик смотрел на девочек, и видно было, что все эти аккуратные первоклассницы больше не пугают его. (66)Они слушали и смеялись, и он готов был рассказывать им ещё и ещё. (67)Он взглянул на учительницу, ожидая поощрения и похвалы, и словно кто-то остановил его на бегу. (68)Поджав губы, учительница смотрела на него недоумённо и строго.
(69)Пробормотав:
— Ну, вот какое было дело, — лётчик умолк.
— (70)Мы поблагодарим товарища фронтовика, — сухо сказала учительница, — и займёмся устным счётом!
(71)Когда лётчик вышел в коридор, учительница шагнула вслед за ним и сказала с укором:
— А я надеялась, что вы расскажете детям что-нибудь поучительное, воспитательное! (72)А вы...
— (73)И знаете, что я вам скажу, — произнесла та, что семнадцать лет назад, в сорок четвёртом году, маленькой девочкой вместе со мной слушала лётчика, — знаете что... (74)Вот странная вещь: сколько я с той поры слушала разных знаменитых людей — и артистов, и учёных — и не так чтобы много запомнила. (75)А всё, что тот лётчик рассказывал, помню, как будто вчера. (76)Всё помню: и девочку с горшком на голове, и как он её стриг, и как она смирно сидела, и как он кормил её шоколадом. (77)Ну, всё, всё, как будто видела своими глазами...
(По Ф. Вигдоровой)
Фрида Абрамовна Вигдорова (1915-1965 гг.) — русская советская писательница, журналист и правозащитник.
Примерный круг проблем:
1.В чем проявляется интерес к людям, к детям?
2.В чем состоят истинные ценности?
3.В чем состоит сущность воспитания?
4.Чем воспитатель может затронуть душу воспитанника? Какое значение имеет способность затронуть душу?
5.Какие качества проявляли советские воины в годы войны?
11. Текст. О бесчеловечности войны. В. Кологрив.
(1)Когда шла Великая Отечественная война, мою родную деревеньку Ивановку не бомбили, не жгли, из пушек не обстреливали. (2)Немцы по ней проходили, но уже пленными, с печально опущенными головами. (3)Я знал, что они наши враги, что они убили моего отца. (4)Но мне всё равно почему-то было их жалко. (5)Может быть, потому, что их вели под конвоем и конвоиры сурово на них покрикивали, прикладами подталкивали отстающих…
(6)Накануне войны в одном из пахнущих свежей смолой домов с недостроенным высоким крыльцом поселилась наша семья. (7)Из этого дома, так и не успев его достроить, ушёл на войну отец. (8)С тех пор минуло много лет. (9)А я как сейчас вижу его, светловолосого, стройного, с печальным скуластым лицом. (10)Ранним июльским утром он усаживает нас с братом на дроги, а сам идёт пешком. (11)3а деревней по его команде мы спрыгиваем с дрог и с криками «Папа, папа!» бежим за подводой. (12)Он машет нам рукой и велит возвращаться домой. (13)Мы останавливаемся и тоже машем ему. (14)А дроги, на которых, как думаем мы, отец едет на войну, убегают вдаль. (15)На самом деле отец едет пока в райцентр на призывной пункт, а уже оттуда его должны отправить на фронт.
(16)На другой день после проводов отца в райцентр напротив нашего дома посреди дороги остановился грузовик, в кузове которого, сгрудившись, стояли молодые парни. (17)Из кузова спешно выпрыгнул отец и устремился к нам. (18)Навстречу ему с плачем рванулась мама, а за ней и мы с братом.(19)Парни сначала что-то кричали, смеялись, давая советы отцу, но, увидев нас, притихли. (20)Шофёр, высунувшись из кабины, торопил отца. (21)Но на улицу высыпали все жители нашей деревеньки, и каждый хотел с ним попрощаться, кто-то наказывал передать поклон родному человеку, будто отец обязательно должен был встретить его.
(22) Когда машина тронулась, заголосили бабы, мама зарыдала, брат Генка тоже заплакал. (23)А я, предупреждённый отцом, что мужику реветь не положено, молча сглатывал слёзы…
(24) Как бы я хотел перечитать сейчас отцовские письма, которые он посылал нам с фронта! (25)Они были без конвертов, написаны на листочках и сложены треугольником. (26)Не до конвертов было на фронте. (27)Нет отцовских писем. (28)Пропали при переездах. (29)Горько и обидно. (30)Ах, если бы поаккуратнее да позаботливее отнестись к ним! (31)Узнал бы, о чём он тогда думал, о чём мечтал…
(32)Я не помню, о чём писал отец, хотя мать и читала нам вслух его письма. (ЗЗ)Но точно знаю, что о нас с братом он заботился. (34)Однажды в одном из писем-треугольников он прислал нам с Генкой два малюсеньких серебристых танка. (З6)Вероятно, это были отличительные знаки, которые солдаты носили на петлицах. (36)А отец был командиром танка, сержантом в армии генерала Катукова. (37)В деревне никаких игрушек тогда не водилось, а тут такие невиданные значки!
(38) Мы с братом гордились ими, хвастались перед ребятишками, но и давали поиграть.
…(39)В жаркий июльский полдень, ровно через год после того как отец ушёл на фронт, почтальонша вручила маме необычное с виду письмо. (40)В конверте! (41)Мама насторожилась, в глазах её заблестели слёзы. (42)Я был слишком мал, чтобы понять, что в конверте находилось похоронное извещение, или попросту «похоронка», и стал просить маму, чтобы она поскорее прочитала отцово письмо. (43)Но когда она, пробежав его глазами, заголосила и хлестнулась на землю, а зарёванные бабы, подруги матери, велели мне сбе