Как потом мысленно сознавался розовый членовредитель взбешенному Гайяру, у него и в планах не было наносить серьезных повреждений супругу хозяйки. Но естественно проснувшаяся я еще долго слышала долетавшие из ванной обещания в этот раз неминуемо снести сознание паршивцу. В итоге, поостыв в процессе водных процедур и вернувшись в спальню. Гайяр собрал остальные бутылки, так и валявшиеся в спальне, и серьезно мне заявил:
- Нельзя ему размножаться! Это неминуемо будет иметь страшные последствия. Представить не могу, на что способно множество подобных ему, излишне разумных гирденций!
- Уверена - родительская ответственность пойдет ему на пользу, - успокоила мужа.
Так в итоге и вышло. Оболтус, поднапрягшись, постепенно истончая место соединения, отделил отобранный им отросточек для укоренения. Я осторожно вкопала его одной стороной в грунт, специально приготовленный в новом горшке, и мы укрыли его от любопытных взглядов в избранном Оболтусом месте. Предстояло ждать, пока маленький розовый черенок адаптируется и начнет обживаться. Первоначально гирденции слишком малы и действуют на инстинктивном уровне. Поэтому, опасаясь, что сразу с несколькими несмышлеными розовыми малышами мы не справимся, и уговорила Оболтуса начать с одного потомка.
Последующая неделя выдалась очень напряженной. Помимо наших собственных волнительных ожиданий, мы переживали за кактус, который, в свою очередь, очень переживал за своего малыша. Причем делал это так драматично и повсеместно, что мы сами не могли дождаться, когда уже у малыша отрастут корешки и он сделает свой первый шаг. Собственно, с этого момента маленькое неразумное чудо будет нуждаться в постоянном присмотре, поглотив все внимание нашего злонамеренного гения, по крайней мере, мы очень рассчитывали на это. А Гайяр даже мечтал.
Поэтому, когда спустя неделю немилосердно ранним утром мы были разбужены резко упавшим сверху на Гайяра Оболтусом, который при этом эмоционально подпрыгивал и размахивал всеми шипастыми листиками-выростиками одновременно, мы уяснили главное - что-то случилось! Оказалось, кактус призывал нас следовать за собой, решив разделить с нами торжественный момент - Оболтус-младший… пошел! Или пополз, а скорее, даже полез… везде. Выглядело это захватывающе - розовый крошка, умильно ковыляя вразвалочку на своих, еще не окрепших корешках, постоянно находился в активном поиске очередной беды на свои шипики. Может быть, интеллект пока и не развился, но родительская любознательность была представлена во всей красе. Только в первый день его дважды чуть не смыло в систему канализационной очистки, едва не запекло до хрустящей корочки в нагревателе и бессчетное количество раз придавило, притоптало нами и прилетело чем-нибудь или откуда-нибудь.
Теперь жизнь Оболтуса била ключом. Он безутешно носился по гнезду вслед за своим неутомимым потомком в тщетной попытке оградить его от неприятностей и загнать в горшок. При этом он так угрожающе размахивал своими розовыми листочками, что мы только изумлялись, как он еще не взлетел.
- Настоящая курица-наседка, - сообщила я с интересом наблюдавшему за очередным забегом гирденций мужу и рассказала об этих птицах.
Гайяр долго смеялся, а потом предложил организовать насест в семейном уголке Оболтусов. Впрочем, и без насеста утомленный этой вечной гонкой, истерзанный страхом за безопасность потомка Оболтус сонно опадал каждый день, едва из последних уже сил переваливался через край собственного горшка. Даже есть не просил. Я сама осторожно подливала ему в горшок минеральной смеси, подкармливая заодно с малышом.
Зато в нашей с Гайяром жизни наступили райские времена. Если бы не неопределенность с ребенком, можно было бы сказать, что у нас идиллия. Совершенно погрузившийся в семейную жизнь Оболтус наконец-то позволил нам насладиться любовью, единением и покоем нашего гнезда.
*****
Вопреки всем утверждениям Гайяра о том, что я занимаюсь напрасным терзанием себя, все месяцы ожидания я постоянно разговаривала с яйцом и «дозревающим» в нем ребенком. Рассказывала детские сказки, делилась мыслями и планами, говорила о том, как мы ждем его, как рады будем его появлению. Почему-то внутренний голос подсказывал, что мои обращения не безответны.
- А имя? – как-то однажды подумала я и адресовала вопрос мужу. – У тебя есть варианты?
- Дейрана…, - осторожным тоном начал отвечать Гайяр, - может быть, не стоит спешить?
- Стоит! – убежденно возразила я.
Так мы с Гайяром, обсудив массу вариантов, остановились на имени – Леакрэ, что на неймарском означает производное от «долгожданного».
Это время мы провели на Неймаре. Из местного подразделения своего ведомства Гайяр координировал работу сотрудников, а я и вовсе работала дистанционно - из дома отслеживала процесс организации полета Измененных и желающих присоединиться землян, а также анализировала степень эффективности первых действий, направленных на изменение отношения к моей расе.
За этот год желающих покинуть пределы конфедерации моих соплеменников набралось больше полутора миллиардов. Основная лавина обращений была в самом начале, когда земляне поверили в достоверность и реалистичность этой возможности. Очень многие отправлялись семьями. Представителей каких только профессий не было среди желающих, но в ближайший год им предстояло пройти сжатый информационный курс, призванный хоть немного подготовить их психологически и функционально к тяготам жизни колонистов, да и навыки защиты и нападения были нужны.
Сейчас же обращения стали редкостью, постепенно сходя на «нет». С каждым выразившим желание покинуть конфедерацию работали неймарские специалисты, на уровне сознания проверяя адекватность и осознанность принятого решения. Находились и те, кто решал изменить заявленный выбор. Большая часть из сотен кораблей для грядущего полета была готова, полным ходом шла подготовка топливных резервов, медикаментов и лечебных комплексов, а также продовольственных запасов, которых хватило бы на пару-тройку ближайших поколений. Везде, где только возможно, в системы кораблей встраивались цикличные процессы самообеспечения - чем меньше они будут зависеть от сторонних ресурсов, тем лучше для переселенцев. С собой они забирали и множество мобильных баз под куполом, на случай высадки на планете с неподходящей атмосферой или просто для жизни в период первого освоения. Куда бы ни занесла их судьба, там придется начинать все с нуля, встретиться с новыми видами патогенных организмов, в том числе, и вирусов, нести потери, учиться жить в иных условиях, приспосабливаясь к ним и меняясь самим. Но это – в случае реализации оптимистичного сценария. О неблагоприятном для них сценарии я себе думать запретила. Буду программировать сознание на успешное выполнение задачи.
Для доукомплектации вооружением, помимо используемых в конфедерации технологий, все корабли в обязательном порядке отправлялись на Галану, где Измененные самостоятельно проводили наладку и обучение экипажей функциональному использованию тех самых, созданных вместе с ними в лаборатории, технологий. Естественно, конфедерация тоже получила данные о них. Помимо этого, на территории временной резервации Измененных велась масштабная аналитическая работа, целью которой была хотя бы общая концепция дальнейших действий космических колонистов. Собирались всевозможные сведения, накопленные конфедерацией и предоставленные, в том числе, и ведомством Гайяра, о необозримых просторах Вселенной. Все данные с самых дальних зондов подвергались скрупулезному изучению, проводились всевозможные спектральные и дисперсные анализы доступной нам материи космоса, могущие указать ориентировочное направление на существующие планеты, подходящие гуманоидным расам хотя бы по физико-астрономическим показателям. Все это было относительно, но позволяло хоть как-то определить направление будущего полета, порождаяверу в конечный успех.
Работа над проектом отправки Измененных велась полным ходом и оставался еще год на то, чтобы успеть подготовиться окончательно. В организационных действиях были задействованы практически все планеты конфедерации, что привлекло к проекту колоссальный интерес представителей большинства существующих в ее рядах рас. Уже одно это стало неким поворотным моментом в восприятии окружающими землян. Они уже возбудили любопытство многих! А кто знает, возможно, вслед за интересом, придет и желание лучше узнать и понять нас.
В тот день, примерно за две недели до срока окончательного формирования внутренней сущности первородного, я как раз устроившись в гамаке под жаркими лучами светил и радующим приятной прохладой ветерком с океана, удаленно обсуждала с Ревуном очередную партию выводов об одном из очень далеких от конфедерации секторов вселенной, когда неожиданно услышала резкий хруст! Быстро обежав взглядом окружающее пространство в поисках источника, печатлено остановилась на вынесенном мною тоже «на солнышко» инкубаторе. На яйце была видимая трещина!!!
В первое мгновение, неимоверно испугавшись, не способная думать еще о чем-то, резко, без объяснений захлопнула зум и, спрыгнув с гамака, подскочила к инкубатору. В голове был хаос из множества судорожных мыслей. Рано!!! Что делать?! И надо ли что-то делать?!!! Плохо это или допустимо?! Прижав руку к груди в надежде унять колотящееся сердце, рванула к зуму, трясущимися руками вызывая Гайяра. Он ответил сразу:
- Оля, что с тобой? - услышала его взволнованный голос еще до того, как прояснилась маленькое откидное визуализирующее табло зума.
- Яйцо!!! Оно треснуло! Что делать??!
- Лечу! Ничего не делай! – и экран погас.
Как я не свихнулась за последующие полчаса, что понадобились мужу на дорогу к нам, я и спустя столько лет не представляю. Даже не подумала о том, как он сумел так быстро появиться, добравшись из их подразделения. Мне время ожидания показалось вечностью… Я сидела, держа инкубатор на коленях и, впившись взглядом в надтреснутое яйцо, медленно снова и снова умирала от страха и тревоги за своего ребенка. За эти пять с половиной месяцев во мне с каждым днем все больше крепла уверенность, что все получится, что появится у нас сын, а у расы – следующий первородный. Неужели я слишком убедила себя в этой мысли?!! А сейчас? Вдруг он там дышать не может, вдруг ему нужна помощь? От ужаса конвульсивно потряхивало. Но и сделать что-то было безумно страшно – а что, если как раз этим и наврежу?!! Нет ничего хуже беспомощного ожидания, когда в твоих силах только бестолково смотреть на мученья близкого и не иметь возможности чем-то помочь ему.
Когда, наконец, с последним мощным взмахом крыльев Гайяр плавно опустился рядом со мной, не осознавала уже ничего – ни заливающих лицо слез, ни собственных хриплых рыданий, ни бьющей тело дрожи. Слышала только гулкие удары крови в ушах и покрывалась холодной испариной от накрывшей с головой волной паники.
- Оля! - голос мужа был очень серьезен, даже требователен и я постаралась собраться. Сейчас нельзя впадать в истерику, как бы ни дрожало сердце в предчувствии беды - нельзя! Гайяр осторожно, но решительно забрал инкубатор из моих рук и хмуро всмотрелся в него.
- Что? - не выдержала я. - Что это значит?
- Это ненормально. Что-то пошло не так. Попробую слиться с ним сознанием. Это невозможно сделать в обычных обстоятельствах - барьер препятствует и такому проникновению, защищая еще не полностью сформировавшееся сознание малыша от дополнительной нагрузки, но сейчас есть щель… Надеюсь, не наврежу, - он выдохнул из себя ответ как-то разом, сосредоточившись на чем-то внутри себя, не слыша моих слов.
Я напряженно замерла рядом, боясь спугнуть надежду, каким-то отголоском мелькнувшую в его словах, невольно помешать малейшим движением, обречь на гибель сына… Пусть все обойдется, пусть. Успокаивало только одна мысль, и я цеплялась за нее в отчаянии - яйцо не почернело! По крайней мере, пока. Как же страшно было, как печатлен страшно. Как переоценила я свои возможности, как заблуждалась вначале, когда так категорично и самонадеянно отмела тревоги и опасения мужа в моей способности выдержать и суметь пережить утрату собственного ребенка. Не имея сил больше лгать самой себе, осознав, что маленький Леакрэ уже существовал в моем сердце, завладев его частичкой навеки, зажмурилась, пытаясь сдержать новый поток отчаянных слез. В этот момент я готова была возненавидеть Гайяра, обвинить в самом страшном - в предательстве, в том, что обрек меня на это испытание. И тут же обругала себя за эту глупую слабость - ведь не только я сейчас могу лишиться ребенка.
- Оля…, - голос мужа так резко сорвался, что сердце, замерев на миг, ухнуло вниз, полностью обрушив все мои хлипкие попытки успокоиться. Случилось. И меня затрясло, заколотило в судорогах отчаяния.
- Дейрана, - уже шепотом, - спасибо тебе…
Голос мужа опять оборвался, так и не позволив закончить мысль. Но благодарность в такой момент??! Я резко распахнула глаза, стремясь…, нет, боясь осознать, и поверить в зародившееся в данный момент ощущение. Получилось??! Невероятный - горящий ярко-ярко алым, блестящий от искр счастья, бешеного восторга, преклонения, обожания и еще не знаю чего до кучи эмоций, - взгляд мужа сказал мне все. Получилось!!!
С волнением и, расправившей в душе в полную силу крылья, надеждой я опустила взгляд на яйцо и увидела… маленькую ручку с крошечным кулачком, проглядывающим наружу. Трещина стремительно разрасталась, проседая под натиском упорно стремящегося выбраться из яйца малыша. Леакрэ!!!
- Он… ведь все хорошо, да? Это окончательно, да? – собственный голос тоже дрожал от бури эмоций, рвавших на части и душу и сердце.
Судорожно схватила ладонью свободную руку мужа и сжала ее, хоть так стремясь разделить с ним это мгновение, это колоссальное облегчение и счастье. Оторвать взгляд от проклевывающегося на свет собственного ребенка я была не в состоянии. Он, думаю, тоже. Поскольку молча, с усилием сжал мою ладонь в ответ и прохрипел, кажется с титаническим усилием находя силы для ответа:
- Все хорошо было. Просто его сознание уже сформировалось полностью и вторая сущность, стремясь на свободу, пробудила его. Наверное, твое обращение повлияло, не знаю…
Да мне было совершенно неважно, что поспособствовало этой преждевременной радости, главное заключалось для меня в первой фразе - все хорошо! Уффф… неимоверное облегчение. И мы застыли, как два счастливых безумца с фанатичной внимательностью вглядываясь в собственного ребенка, фактически появляющегося на свет. Леакрэ уже снес половину скорлупы, когда поразил меня уверенной посадкой в сидячем положении и совершенно сфокусированным на мне взгляде алых глаз.
- Копия папы! - успела я трепетно озвучить собственное наблюдение, когда малыш раскрыл рот и огласил окрестности яростным криком.
Нас словно подкинуло. Мы с Гайяром, одновременно дернувшись, хаотично заметались вокруг, пытаясь хоть как-то вернуться в реальность и начать вести себя осознанно.
- Ему же холодно! – в стрессовом состоянии срабатывали только стереотипные до инстинкта навыки, - о том, что неймарцы фактически невосприимчивы к температурным колебаниям, я совершенно забыла.
Поэтому метнувшись к ребенку, подхватила голенького малыша на руки и как-то инстинктивно пытаясь поддерживать его любопытно вертящуюся во все стороны головку, понеслась внутрь гнезда. Сзади бежал Гайяр с зачем-то прихваченным инкубатором и безумно нехарактерно для него тараторил:
- Оля, Оля, что делать??! Почему он кричит? Ему больно? Или хочет есть?
Я, уже влетев на первый этаж нашего жилища, резко остановилась, услышав последний вопрос. Чем кормить? После родов молоко появилось, но оказавшись невостребованным, почти сразу пропало. А как быть теперь??! И вообще?.. Я не представляла.
- Маму зови! Срочно!!! - устремляясь наверх в спальню и чувствуя, что прижатый ко мне ребенок начал успокаиваться, крикнула я мужу.
Ерунда все это. Справимся! Главное, что он выдержал! Главное, что у нас сын!!!
*****
Мы прилетели на Землю. До завершения проекта «Измененные» оставался месяц. И я решила, что должна лично выступить перед теми землянами, что решили отправиться в неизвестность космоса, дать им последний шанс осознать все тяготы и опасные последствия этого решения, позволить передумать… К тому же этот год стал первым, когда в высшие учебные заведения конфедерации земные абитуриенты подали целых двенадцать заявлений. Со всего Земного Союза… Но это было на целых одиннадцать больше, чем в том году, когда поступала я! И мне хотелось верить, что это была первая ласточка, нет - маленький робкий воробушек грядущих перемен, начало отдачи от тех информационных и законодательных мер, которые проводила конфедерация, желая изменить ситуацию с землянами.
Мне хотелось поддержать этих первых авантюрных смельчаков, тем более, что им вряд ли будет легче, чем мне. Три девушки из этих двенадцати, подавших заявления, и вовсе шли по моим стопам, выбрав карьеру прогнозиста. И Венерианская образовательная академия, в которой я когда-то получила свой вожделенный диплом, в качестве особенного исключения пригласила меня в состав приемной группы, давая мне возможность поддержать девушек личным примером и присутствием.
И еще… мне очень хотелось вернуться домой, снова оказаться в Канаде, в тех местах, где когда-то жила наша семья. Поэтому прилетев, мы оставили маленького сына на «Эндорре» под присмотром уже обменявшихся эниаром Тинарага и Ниранды и отправились с мужем гулять. В месте, где я жила когда-то, сейчас не существовало поселения, остался один заброшенный пустырь. О том, что тут когда-то была жизнь напоминала лишь гладкая плита, установленная в память погибшим. Я долго стояла перед ней, вспоминая родных, людей, которые окружали меня в детстве, извиняясь и благодаря. Прося прощения за то, что избежала их участи и благодаря за это же. Обещала, что сделаю все, что в моих силах, чтобы использовать подаренный ими шанс во благо жителей Земли, что в какой-то мере смогу осуществить их мечты и планы.
- Прости меня, - тихий голос мужа и ласковое касание щеки, по которой, не замеченные мною, текли слезы.
- Они тоже были не безгрешны, - сжав в ответ его ладонь, вздохнула я. - И наверняка понимали это.
Постояв еще мгновение, резко развернулась и, продолжая держать Гайяра за руку, пошла в обратную сторону. Там, немного вдалеке, когда-то был старый парк, в котором мы любили гулять семьей. А сейчас была осень. Причем на пике своей красоты – множество кленов и рябина, раскрашенные природой в яркие алые, желтые и оранжевые цвета, смешанные с разлапистой вечной зеленью елей, были припорошены невероятно белым искрящимся снегом. Таким неожиданным и девственно чистым он бывает только в самый первый раз! И это восхитительное и прекрасное мгновение контраста, когда природа всего на миг застыла на стыке осени и зимы, было таким до боли знакомым, родным… примиряющим. Мы медленно, держась за руки, молча наслаждаясь окружающим великолепием, с ощущением невыразимой душевной близости шли по старой дорожке заброшенного парка, направляясь к существовавшему в моих детских воспоминаниях мостику через небольшой ручей. Мостик не сохранился, а вот старая скамейка с узким и длинным сидением каким-то чудом еще стояла, припорошенная сверху белыми хлопьями снега. Не удержавшись от детского порыва, протянула к ней руку и медленно вывела пальцем в белоснежной пурге: «Я вернулась!».
И рассмеялась. С радостью. С облегчением. С надеждой. Как-то сразу отпустило, полегчало на душе. Быстрыми ручейками слез убежали последние терзания, смывая печаль, вину и чувство горечи, возрождая к жизни, даря понимание высшего смысла происходящего. Так было суждено или… запрограммировано. Каким-то высшим смыслом, а может быть, судьбой… И мне остается подчиниться, жить будущим и верить в свое предназначение. Предназначение быть любимой и любить самой, быть матерью и женой, помогать и получать в ответ поддержку от мужчины, с которым таким странным образом свели нас дороги жизни, с которым мы не смогли сразу узнать друг в друге созвучные во всем души…
Осознав всю простоту и одновременно непостижимость плетения своей жизни, ощутила невероятное умиротворение, абсолютную уверенность в своих силах, значение важности своего пути. Медленно выдохнув облачко пара, понаблюдала за тем, как оно растаяло дымкой неуловимого тумана и спрятала подбородок в широкий красный шарф, укутывающий мою шею. Зябко потерев ладони, засунула их в карманы и тут же ощутила, как надежным согревающим пологом сверху опустились крылья мужа, обнимая меня, и прозвучал его тихий шепот:
- Замерзла?
- Немного, - просто ответила я. - Отвыкла на вашем жарком Неймаре.
- Тогда пора на корабль, - безкомпромисно прозвучало позади, и кольцо крыльев сменилось на уверенные объятья рук.
Меня подхватили и, сильным толчком оторвавшись от поверхности земли, подняли в воздух. Чувствуя себя совершенно спокойно и в безопасности на руках мужа, наблюдала за расстилавшимися уже под нами разноцветными верхушками деревьев, с каждым взмахом все больше отдалявшимися, остающимися позади… Я чувствовала, что больше не вернусь сюда никогда и, впитывая взглядом такую безыскусно яркую картину детских воспоминаний, постаралась запомнить ее навсегда.
Сам факт моего появления на Земле в качестве супруги одного из верховных неймарцев стал сенсационным. Пожалуй, он принес больше пользы, чем вся информационная агитация, проведенная конфедерацией за этот год. Люди наглядно поняли, что равенство и уважение между нашими расами возможно. Я предполагала это, поэтому заранее предупредила Гайяра о том, что ему предстоит пережить не самый простой период. Так и получилось: всю неделю, что мы провели на Земле, мы постоянно общались с различными представителями земных СМИ, записывали визоролики и обращения к гражданам Земного Союза. Любой информационный выпуск в этот период, в основном, был посвящен нашим перемещениям, встречам и мероприятиям организованным в этой связи на планете.
А мое обращение к землянам, решившим стать участниками проекта «Измененные», транслировалось повсеместно. Откровенно говоря, я волновалась невероятно. Ощущение колоссальной ответственности и своеобразного катализатора всех грядущих перемен не покидало. Было страшно обмануть чужие надежды и заставить разочароваться в собственных планах. Но при этом я хотела, чтобы будущие колонисты понимали, что возможно, приняв решение отправиться в никуда, сделали тот самый роковой шаг с карниза, и падение их будет недолгим и, в итоге, приведет их к гибели.
Я честно рассказала им о прогнозах, сделанных мною для Верховного Совета, о том, что их, скорее всего, ждет совсем негероическая смерть или медленное, но безнадежное угасание в одиноком холоде космоса. О том, что обратно им не позволят вернуться никогда. Ответом мне стала абсолютная тишина, и я, следуя подсказке собственной интуиции, не сдержалась и добавила:
- В любом случае, что бы вы в итоге ни предпочли - остаться на Земле или уйти навсегда в неизвестность - настройтесь на это решение, осознайте и прочувствуйте свой выбор, представьте то, к чему стремитесь, увидьте цель мысленно. Тщательно, подробно и осознанно. И думайте об этом только как о единственном результате, как об уже осязаемой цели. Если вы будете видеть, к чему движетесь, - достигнете обязательно! Иначе невозможно. Не сомневайтесь в себе!
По огромному залу, вместившему не больше одного процента пожелавших присоединиться к Измененным землян (для остальных была организована визуализированная повсеместная трансляция), прокатился шумный вздох, а я, ощущая себя едва ли не пророком, подтвердила:
- Это действует для всех нас, землян. Если вы хотите стать равными прочим расам, постичь иную мудрость, научиться совершенствоваться и управлять собой – настройте себя на это. Нет недостижимых вершин, есть лишь надуманные нами непреодолимые трудности. Увидьте свою цель или множество маленьких целей и задач на пути к основной, почувствуйте ее, представьте, какой она будет, осознайте ее - и идите, идите к ней, не выпуская из рук ни на миг. И что бы вы ни решили, будьте осознанны и ответственны в своем выборе!
Как уходила из молчаливого, потрясенного моими словами зала, не помню. Было жутко страшно и, если бы не муж, придерживающий за плечи и направляющий в нужном направлении, наверное, упала бы в обморок!
- Оль, - Гайяр неожиданно коснулся губами моего ушка, - молодец ты! И еще. Сама что чувствуешь? Справятся?
- Наверняка, - ощущая себя от стресса едва ли пророком, объединенным сознанием с вселенской космической энергией, брякнула я.
А муж довольно хмыкнул и, ласково погладив по коротким темным волосам, улыбнулся:
- Ну и прекрасно.
После пережитого выступления присутствие на вступительной беседе с абитуриентами на Венере было для меня уже совершенно обыденным мероприятием. Я, совершенно спокойно устроившись в компании своих бывших преподавателей, перебрасывалась с ними шутливыми замечаниями в ожидании начала приема, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Три взгляда – поняла я, оглянувшись. Мои соплеменницы, нервно озираясь кругом, испуганно жались к стенке. Улыбнувшись, уверенно направилась к этой робкой компании, на которую презрительно косились находившиеся рядом представители других рас. Но косились молча! Закон, предусматривающий достаточно весомую кару за попытку причинения землянам любого вреда, уже вступил в действие. Но я не обольщалась, прекрасно понимая, что в ходе обучения у них появится масса возможностей, унизить девчат.
- Страшно? - спокойно и уверенно спросила я, остановившись рядом и касаясь руки одной из них.
Все трое печатленощее кивнули и тут же опустили взгляды в пол. Как же мне это знакомо!
- Нас не возьмут, да? - боязливо прошептала одна, резко отшатнувшись, когда совсем рядом, не посчитав нужным обойти нас немного, сместившись в сторону ради земной преграды, прошел молодой айкар.
А вот я не отступила, в результате чего не разобравшийся в ситуации и не ожидающий этого молодой человек основательно поддел меня плечом. Не удержавшись, зашипела от боли, а молодой айкар презрительно оскалился. Но муж был неподалеку и тут же подошел к нам, решительным шагом преодолев толпу абитуриентов. Одна его рука тяжело опустилась на плечо вздрогнувшего от страха парня, а вторая, под изумленными взглядами моих соплеменниц, обняла меня за талию и притянула ближе к нему.
- Это - моя дейрана, - очень веско сообщил Гайяр в момент посеревшему айкару. – А Вам гарантировано зачисление в данное образовательное заведение и последующее трудоустройство - в мое ведомство! Будете учиться вести себя достойно… под моим чутким руководством.
Последняя фраза была в стиле капитанского варианта моего мужа - ледяной и безэмоциональной, - отчего айкара затрясло, а очертания контуров тела поплыли, выдавая охвативший его панический испуг.
- Исчезните, - лениво рыкнул муж, заставив меня недовольно пнуть его по ботинку. Совсем разошелся - дети же кругом!
Айкар тут же сбежал, а я перевела взгляд на девушек. Все трое, в шоке уставившись на живого неймарца, стоящего совсем рядом, застыли столбами.
- Он – милашка, - не удержалась я от небольшого подначивания, стремясь вернуть их в реальность, и, ласково взъерошив красные волосы мужа, поцеловала его в подбородок.
Муж, видимо специально не смотревший на девушек, не желая пугать их еще больше, улыбнулся и отстранившись прошептал:
- Я рядом.
Когда Гайяр отошел и мы снова остались возле стены вчетвером, одна из девушек застенчиво спросила:
- Вы, в самом деле, его жена?
Кивнув, сообщила:
- У нас и сын есть.
- И… как? - потупившись, спросила другая.
- Любит, обожает, на руках носит, - честно перечислила я. - Так что в качестве мужей, неймарцев очень рекомендую. Главное - выбирайте с умом, на кого попало, не кидайтесь.
Трио будущих прогнозистов круглыми от неверия глазами уставилось на меня.
- А что? Никто не знает, что дальше случиться. Все может быть. И не бойтесь так - никто не обидит, а втроем вам легче будет. И на всякий случай, - я вручила каждой по магнитному звуковому чипу, - вот мои позывные, если будет нужна помощь - свяжитесь. Так что смелее, за вас есть кому заступиться. Если что - мужа попрошу! И увереннее, увереннее в себе, тогда и остальные соответственно воспринимать будут. Равные так по стенкам не жмутся.
И весело подмигнув девушкам на прощание, отправиласьв направлении мужа.
*****
День прощания с моими бывшими соквадровцами был полон сюрпризов на сюрпризы. Было безумно тяжело - ведь расставались навсегда, безумно страшно - ведь их могла ждать гибель. Но выбора у нас не было. Вернее, он был сделан два года назад в подземном нутре Галаны, на базе Измененных.
Сегодня улетал последний корабль с переселенцами, который должен был присоединиться к уже ожидавшим возле границы конфедерации космическим судам. После моего обращения передумавших было всего несколько человек, так что десант космических первопроходцев оставался весьма внушительным. Хотя их количество было понятием относительным, ведь неизвестно, с чем им предстоит встретиться вдалеке от своего прежнего дома. Мне оставалось надеяться на лучшее и верить в них. Это было тем труднее, что я понимала - узнать о них что-то определенное не смогу никогда.
Началось все с того, что старший недоросль из плеяды Оболтусов-младших (а к тому времени их было трое!) внезапно решил, что тоже отправится покорять неизведанный космос и, отказываясь внимать отчаянным попыткам родителя призвать его к серьезности, однозначно вознамерился стать колонистом. Наш розовый кактус до последнего надеялся, что его «первенец» одумается и останется в конфедерации, но нет… Так одна, неимоверно сметливая гирденция (ведь ее воспитанием занимался наш мудрый и разумный розовый тиран) оказалась на последнем корабле Измененных, врученная Громиле в качестве питомца с самым горячим наказом от Оболтуса - беречь неимоверно и кормить регулярно!