– А мне кажется, что «Парад монстров» – хорошая идея!
Все снова загомонили. Клео пнула ее в лодыжку, как тогда, в машине. Но госпожа Дж. дважды хлопнула в ладоши и заставила всех угомониться и слушать дальше.
– По-моему, то, что нормалы хотят переодеваться в нас, – это хорошо, – сказала она. – Разве подражание – не высшая форма лести?
Кое-кто задумчиво кивал, обдумывая слова Фрэнки.
– Ну, в смысле, разве вам не надоело притворяться ими?
Ляля и Лагги захлопали в ладоши. Их поддержка зарядила Фрэнки, будто солнце.
– Может быть, это знак времени. Может быть, нормалы готовы к переменам! Может быть, нам нужно показать им, что бояться нечего. И, может быть, лучший способ это сделать – пойти на «Парад монстров» без костюмов!
Гомон взмыл к потолку, как гроздь отпущенных на свободу воздушных шариков. Госпожа Дж. подняла руку.
– Что именно ты предлагаешь?
Фрэнки подергала шов на шее.
– Ну, наверное, если это будет костюмированный бал, где все переоденутся монстрами, то мы можем пойти туда в своем собственном обличье. А потом, когда все будут танцевать и веселиться, мы возьмем и покажем нормалам, что это никакие не костюмы. Они поймут, что мы совершенно безобидны, и с тех пор мы сможем жить совершенно свободно и открыто!
В комнате воцарилась тишина.
– И я наконец-то смогу распустить волосы! – хмыкнул Девл.
– А я сниму этот уродский пиджак! – вздохнул Клод.
– Я смогу улыбаться на фотках! – воскликнула Ляля.
– А какая разница? – усмехнулась Клео. – Все равно тебя не видно на пленке!
Ляля оскалила клычки. Клео закатила глаза. И обе фыркнули.
– Хорошо, – сказала госпожа Дж. – Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы устроить саморазоблачение во время сентябрьского бала, поднимите руки!
|
|
Фрэнки вскинула руку. Ее рука оказалась единственной.
– А кто за то, чтобы по-прежнему скрываться?
Поднялся лес рук. Госпожа Дж. подняла сразу две.
– Что, в самом деле?!
Фрэнки села, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Впрочем, другие ребята тоже особо не стремились смотреть ей в глаза. В душе у нее разочарование боролось со стыдом. Но вскоре и то, и другое вытеснило глубочайшее уныние.
Ну чего они все так боятся? Разве можно что-то изменить, если даже не пытаться? «Неужели мне никогда не придется потанцевать на пляже с Бреттом?»
– Ну что ж, значит, решено, – объявила госпожа Дж. – Сорока тремя голосами против одного...
– Против двух! – сказал мальчишеский голос.
Фрэнки принялась озираться в поисках своего неожиданного союзника, но так никого и не увидела.
– Я тут!
В воздухе у нее над головой парила наклейка. На наклейке было написано: «ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ БИЛЛИ!»
– Я просто хотел, чтобы ты знала: я на твоей стороне!
– Высоковольтно... – вздохнула Фрэнки, стараясь сделать вид, будто очень рада своему невидимому соратнику.
– И как же мы поступим? – спросила госпожа Дж.
– Гордо спрячемся в кусты! – дружно ответили все.
Все, кроме Фрэнки.
Глава 11
Игра в прятки
– Кто может ответить, что такое автотрофы? – спросила госпожа Дж. на уроке биологии, показывая классу карточку.
Фрэнки вскинула руку, покрытую «Fierce& Flawless». Большинство ее друзей все еще зевали после вчерашнего полуночного собрания ЛОТСов, но она была на взводе – в хорошем смысле.
– Да, Фрэнки? – сказала госпожа Дж.
|
|
– Автотроф – это организм, который получает энергию напрямую от солнца!
– Хорошо! – Она достала следующую карточку. – А что такое анабиотический?
Фрэнки снова подняла руку. И почему она не надела блейзер? В нем хоть чуть-чуть удобнее! Твидовый костюм такой тесный и кусачий! По крайней мере, она одолжила у Ляли розовый кашемировый шарфик и смогла опустить воротник! Но теперь ей пришлось сидеть в классе в шарфе! Что дальше? Ортопедический воротник? Собачий ошейник? Меховой палантин, как у Клодин?
Госпожа Дж. обвела взглядом четыре ряда парт. Ее светло-карие глаза смотрели на учеников пристально и безразлично, как будто и не было прошлой ночи.
Ляля, Клео, Клодин и Лагги держались так же беспечно, как и всегда. Они были одеты как обычно, точно так же рисовали что-то в тетрадках, отыскивали у себя посекшиеся волосы, разглядывали свой маникюр... Они вели себя точно так же, как все остальные девчонки в классе. Нормальные скучающие девчонки.
Единственный, кто хоть немного интересовался ЛОТСами, был Бретт. Он сидел рядом с ней и вырезал на парте девушку-зомби, одетую в бикини. Это был знак! Их день на пляже уже близок!
– Да, Фрэнки? – скучающим голосом сказала госпожа Дж.
– Анабиотический – это когда организм пребывает в состоянии замедленной жизнедеятельности!
– Хорошо! – она перевернула карточку. – А что такое биотический?
– Биотический – это киборг! – выпалил Бретт. – Как Стив Остин в том старом телесериале «Человек на шесть миллионов долларов»!
– Кто-кто? – несколько ревниво переспросила Бекка.
– Ну ты че, он был такой крутой! – оживился Бретт. – Он мог бегать со скоростью шестьдесят миль в час, глаза у него могли работать как бинокль, а...
|
|
– Ты имеешь в виду «бионик», – поправила его госпожа Дж. Класс захихикал. – А я спрашивала, что такое «биотический»!
Фрэнки подняла руку, твердо намереваясь показать Бретту, что она не просто хорошенькая пустышка.
– Кроме Фрэнки кто-нибудь знает? – вздохнула госпожа Дж.
Ответом ей была мертвая тишина.
– Биотический – это то, что имеет отношение к живым существам! – выпалила Фрэнки, радуясь, что ее родители уделяли столько внимания биологии.
– Хорошо!
Госпожа Дж. взяла кусочек мела, аккуратно, чтобы не испачкать свой черный рукав о грязную полочку.
– Как вам известно, все в природе делится на...
Фрэнки снова подняла руку.
– А нежити – они анабиотические?
Ляля, Клео, Клодин и Лагги встревоженно переглянулись.
Госпожа Дж. сняла свои очки в черной оправе.
– Прошу прощения?
Фрэнки не видела причин бояться тех, кто сам боится. Растущее взаимопонимание – первый шаг к переменам... и лишняя возможность заставить Бретта обратить на нее внимание!
– Ну, зомби, например. Вампиры, призраки. Они как считаются?
– Да! – поддержал ее Бретт. – Зомби – те точно анабиотические!
И улыбнулся Фрэнки. Она просияла в ответ. Бекка, сидящая по другую сторону от него, пнула металлическую ножку его стула.
Госпожа Дж. положила мел на полочку у доски.
– Довольно! Мы с вами говорим о серьезной науке! А не о каких-то мифических...
Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...
– По местам! – воскликнула госпожа Дж. И сама бросилась за свой учительский стол.
Никто не шевельнулся. Вместо этого ученики переглядывались, гадая, что это за новая шутка. Иначе откуда эта оглушительная сирена, внезапный срыв учительницы и их собственное смущение?
Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...
– Быстро! Учебная тревога!
На этот раз ребята послушались.
– Хорошо еще, я сегодня каблуки не надела! – буркнула Клео, разглядывая бронзовый лак на своих сандалиях-гладиаторах на трехдюймовой танкетке.
Девчонки захихикали, еще не зная, чему посвящена тревога.
Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...
– Тишина! – бросила госпожа Дж.
– Ага, вы это сирене скажите! – рявкнула Клодин. Она зажимала уши ладонями, ее лицо скривилось в мучительной гримасе. – Оглохнуть можно!
Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...
– Может, у тебя уши как у киборга? – пошутил Бретт.
– Или слух как у собаки! – добавила Бекка.
– Тебе ли не знать! – прошипела Клодин. – У тебя на лице столько веснушек – наверное, ты наполовину далматинец!
Бекка ахнула и уставилась на Бретта, рассчитывая, что он бросится ее защищать. Но Бретту было не до того: он с трудом сдерживал смех.
Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...
– Возьмите в руки ваши стулья и поднимите их повыше, – распорядилась госпожа Дж. и продемонстрировала это на своем собственном стуле. В своей черной юбке, шелковой блузке и с ярко накрашенными губами она вполне могла сойти за фотомодель, снимающуюся в рекламе нового модного стиля – что-то вроде «укротительница львов». – И старайтесь при этом производить побольше шума!
Она пристально смотрела на учеников. Те вразнобой поднимали стулья и тыкали ими в потолок. Но даже самые послушные и дисциплинированные не могли заставить себя шуметь.
– А это зачем? – поинтересовалась Клео, не желая поднимать тяжелый стул без особой необходимости.
За дверью, в пустынных коридорах, гулким эхом отдавались вопли, крики, завывания и топот. Очевидно, другие классы выполняли это загадочное упражнение куда активнее.
– Учебная тревога! – повторила госпожа Дж., продолжая тыкать в воздух ножками стула.
Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...
– А что отрабатываем-то? – спросили сразу несколько голосов.
– Нападение монстров, понятно?
– Чего-о? – переспросила Ляля, не разжимая губ.
– Нападение монстров, – госпожа Дж. опустила стул. – На случай, если монстры появятся у нас в школе. Директор Уикс считает, что лучше подготовиться как следует.
«Они что, серьезно? – невозмутимое выражение лица учительницы встревожило Фрэнки. – Как она может так говорить?!»
– И-йя-а-а-а! – завопил Бретт, размахивая стулом и завывая, как вождь краснокожих.
Остальные нормалы подхватили его вопль. Фрэнки их не винила. Они впитали этот страх с молоком матери. Но если их нарочно приучают бояться, как же они научатся не бояться?
Ляля, Клео, Лагги и Клодин, стараясь не смотреть друг другу в глаза, принялись кое-как, спустя рукава, выполнять дурацкое упражнение следом за госпожой Дж.
Фрэнки больше всего на свете хотелось поступить как все. Отказаться от своих взглядов ради высшего блага. Издеваться над собой вместо того, чтобы радоваться и принимать себя такой, какая ты есть. Гордо спрятаться в кусты...
Но это было невозможно! От одной мысли об этом то место, где находилось ее сердце, как будто набили кирпичами. Одно дело, когда ЛОТСы пытаются вписаться в мир нормалов. Но делать вид, как будто они боятся – боятся самих себя! – это было совершенно другое! Ведь страх порождает новый страх, как и вышло с теми фильмами ужасов, с которых все это началось. Пока они не избавятся от страха, все останется как прежде!
Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...
Фрэнки бросила свой стул. Он упал на пол с вызывающим грохотом.
– Фрэнки, подбери стул и продолжай! – приказала госпожа Дж., как будто не замечая ее маленького бунта.
– Не буду. Я же не боюсь! – ответила она спокойно, совершенно не искря.
Бретт перестал реветь и завывать и уставился на Фрэнки с неподдельным интересом. Его черные, подстриженные лесенкой волосы торчали во все стороны, но его джинсово-голубые глаза смотрели прямо на нее.
– А зря! Бояться не помешает! – пригрозила госпожа Дж.
– Кру-ута-а! – прошептал Бретт.
Фрэнки обернулась к нему.
– Чего?
Он указал на ее шею. По спине у нее пробежал нервный разряд. Пока она размахивала стулом, Лялин шарфик развязался и сполз. Все ее контакты торчали наружу!
– Обожаю пирсинг! – шепнул Бретт и показал язык с серебряным шариком.
– Круто! – Фрэнки хихикнула.
Сирена наконец заткнулась.
– Пожалуйста, займите свои места! – послышался из динамиков голос директора Уикса. – Не волнуйтесь, тревога была учебная. Однако монстры могут появиться снова, и к этому следует быть готовыми!
Фрэнки закатила глаза. Знали бы они, что их опасный «монстр» сейчас сидит на уроке биологии!
– А теперь, уважаемые учащиеся, люди и нелюди, – директор хохотнул, – мы сообщаем вам, что руководство нашей школы решило показать вам живьем тех самых ужасных существ, которых мы ничуть не боимся!
Школьники радостно взвыли.
– Так что тема нашего ежегодного сентябрьского бала... «Парад монстров»!
И он сделал паузу, давая ученикам время повопить всласть.
– Той паре, которая придет на бал в самых жутких костюмах, будет вручен подарочный сертификат на прогулку и обед на теплоходе «Королева Вилламетта»! Так что бегите скорей за билетами, пока они все не распроданы! У-у-у-у! Муа-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
И директор разразился самым жутким маниакальным хохотом, какой только мог изобразить. Затем прогремел раскат грома.
Фрэнки отчаянно теребила свои швы. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
– Чур, я буду Франкенштейн! – завопил Бретт.
– А я буду очаровательной невестой Франкенштейна! – выпалила Бекка. Она схватила Бретта за руку и грозно воззрилась на Фрэнки. Ее орлиный взор, уж конечно, не упустил того, что произошло между ними.
Фрэнки больше всего на свете хотелось сообщить им, что они собираются переодеться ее дедушкой и бабушкой. И что подлинное платье очаровательной невесты хранится у Штейнов в гараже. И что Грэмми Франкенштейн танцевала в тот вечер босиком, потому что туфли терли ей швы. И что дедушка заставил всех мужчин в зале постелить свои смокинги на пол, чтобы она не запачкала ножек. Но нет, видимо, эта история слишком жуткая, чтобы ею делиться...
Фрэнки ссутулилась за партой, скрестила руки поверх кусачего блейзера. Она смотрела на госпожу Дж. исподлобья, посылая невидимые лучи позора тому единственному человеку, который мог бы избавить их от всего этого. Однако госпожа Дж. не смотрела на Фрэнки – она перебирала стопку каких-то учебных пособий.
Би-ип-би-ип!
Урок наконец-то закончился.
– Фрэнки! Останься, пожалуйста! – сказала госпожа Дж., не переставая копаться в бумагах.
Остальные ЛОТСы, вместо того чтобы пожелать ей удачи, торопливо собрали учебники и вышли из класса. Нормалы же, напротив, никуда не торопились – они обменивались идеями насчет костюмов и шепотом обсуждали, с кем стоит пойти на бал.
Когда класс наконец опустел, Фрэнки подошла к столу госпожи Дж.
Учительница сняла очки и шваркнула их на стол.
– Ты соображаешь, что делаешь?! Ты хоть понимаешь, насколько опасно твое поведение, а?
Фрэнки заискрила.
Госпожа Дж. перевела дух.
– Послушай, – сказала она, снова надевая очки, – я понимаю, ты новенькая. Я понимаю, как ты разочарована, как тебе хочется все изменить. Ты такая не одна. Все твои друзья испытывают то же самое. И я тоже. И все мы пытались изменить ситуацию. Но рано или поздно все мы поняли, что плыть по течению куда проще – и гораздо, гораздо безопаснее!
– Но...
– А тебе не приходило в голову, что мне тоже ужасно хотелось встать, пойти к нему, – она указала на динамик, из которого недавно прозвучало объявление директора Уикса, – и объяснить, что все эти дурацкие танцы на столе совершенно бессмысленны? Или что это куда унизительнее, чем увидеть себя на YouTube после корпоратива?
– Но...
– А ведь так оно все и есть. Мне очень хотелось бы сказать ему все это и многое другое. – Она стиснула зубы. – Но нельзя! У меня сын, я должна его оберегать. Я мать-одиночка и должна прежде всего думать о нем, а не о себе.
– Но ведь это все ему ничем не поможет! – выпалила наконец Фрэнки. – А так мы могли бы все изменить, и тогда ему жилось бы куда лучше, чем теперь!
– Это верно. Те перемены, о которых ты говоришь, действительно изменили бы его жизнь к лучшему.
Госпожа Дж. подперла голову руками.
– Но таких перемен нам не добиться. Все будет иначе: нам придется покинуть Сейлем и начать жизнь заново где-нибудь еще. Если мы заявим о себе открыто, это не поможет нам перенестись обратно в начало тридцатых годов!
– А по-моему, эта учебная тревога ничем не лучше!
– Нет, Фрэнки, – возразила госпожа Дж. – Ты себе даже не представляешь, насколько это было хуже! Мы тогда потеряли все, а многие даже лишились жизни!
Госпожа Дж. аккуратно завязала розовый шарф, так, чтобы он хорошенько прикрывал контакты Фрэнки.
– Когда-нибудь, рано или поздно, все изменится. Но пока что мне нужно – нам всем нужно, – чтобы ты смирилась и играла в нашу игру.
Она тепло улыбнулась девочке.
– Я могу на тебя рассчитывать?
Фрэнки тяжело вздохнула.
– Ну пожалуйста!
– Ну ладно...
– Спасибо тебе!
Госпожа Дж. улыбнулась. На фоне матовой губной помады ее зубы выглядели совершенно белоснежными.
Фрэнки молча собрала учебники и вышла из класса.
Влившись в поток учеников в коридоре и слыша, как все с восторгом обсуждают идею одеться ЛОТСами, она невольно подумала, что, возможно, ее поколение все же более открытое, чем поколение ее родителей. Конечно, те девчонки в «Маунт-Худ» устроили истерику, когда увидели ее, но это понятно. Ведь они никогда раньше не видели людей с бледно-зеленой кожей. Это естественная реакция.
Но что, если бы они зашли на ее страничку в «Фейсбуке»? Прочли ее профиль? Посмотрели бы видеоролик, где они с Гламурками танцуют под Леди Гагу? Узнали о том, что она без ума от Бретта? Подружились с ее друзьями? Быть может, тогда они повели бы себя иначе? По дороге на второй урок Фрэнки спрашивала себя об этом снова и снова и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: она эту кашу заварила, ей ее и расхлебывать!
Она сдержит слово, которое дала госпоже Дж. Она будет играть в эту игру.
Но по своим правилам!
Глава 12