Мечислав Стилински (Стайлз)
Пэйринг:
Sterek (косвенно)
Рейтинг:
R
Жанры:
Романтика, Ангст, Драма, AU
Предупреждения:
Смерть основного персонажа, OOC, Элементы слэша
Размер:
Драббл, 4 страницы, 1 часть
Описание:
И он взлетит, упав вниз.
Это будет прекрасно.
Посвящение:
Тебе, да-да.
Публикация на других ресурсах:
Уважайте себя и других, не присваивайте себе то, что Вам не принадлежит.
Примечания автора:
Фатальные мысли автора и китайская грамота прилагаются. Из разряда «без-пол-литра-не-разберешься»...
П.А. У этого не есть хороший конец. Странность и страдания - главные герои. Слишком чувствительным кискам не советуются к прочтению. Спасибо за внимание. Автор принимает все виды тапок и помидоров.
Где ты, моё ненавистное счастье?
Я рвусь на кусочки, на мелкие части.
Я жутко скучаю, почти умираю.
(с)Земфира
Утром в лесу так тихо…
Особенно сейчас, когда в нем не бегают никакие Дер-Деры.
Просто блаженно…
Стайлз интуитивно шел вперед, шурша осенней листвой, которая только-только начала опадать. Такая незамысловатая, кажется, несочетающаяся гамма зеленого и желтого сейчас смотрелись просто прекрасно.
При каждом вдохе легкие несильно обжигало холодным воздухом.
Кончики пальцев уже начинают замерзать.
Но в голове так…
… с в о б о д н о.
Стайлз всеми остатками души ощущал, что просто готов взлететь.
Но на деле, он только с каждым шагом глубже рыл себе могилу.
Еще немного…
Еще чуть-чуть…
И он взлетит, упав вниз.
Это будет прекрасно.
Ранее живые, столь яркие карие глаза — блестящие, как солнце и глубокие, как кофе — сейчас были лишь ошметком, глупым напоминанием. Эти стеклянные, покрасневшие и потухшие глаза перестали выражать что-то хорошее.
Правильно говорят, глаза — зеркало души.
Только у Стайлза сейчас такая душа, что и в глаза смотреть страшно…
Или это глаза такие ужасные, что в душу смотреть не хочется? Да неважно.
Бродя почти не глядя, Стайлз мысленно (или вслух?) напивал мелодию знакомой песни из собственного плейлиста.
Более на ум ничто не шло.
Может, он просто устал уже вспоминать?
Это больно.
Он устал.
По спине прошли мурахи.
Все же, наверное, было не лучшей идеей надевать тоненькую футболку под тоненькую толстовку. Но советоваться, как одеваться для этого случая Стайлзу было не с кем.
Да и выбирать не пришлось. Не такое уж это важное событие, чтобы наряжаться.
Надел, как обычно, что из шкафа первым вывалилось.
Хрустнув веткой, на которую случайно наступил, Стайлз сфокусировал взгляд на старой смотровой площадке, которая была буквально в паре метрах, лишь в горку подняться.
Лишь бы успеть.
Шмыгнув, Стайлз пошел по заросшей тропинке на горку.
Заледеневшие пальцы рук вдруг вспыхнули, будто их огнем обдали.
Появилось секундное желание развернуться.
Всего секунда.
Но ему стало мерзко.
Захотелось уйти домой…
Но секунда прошла.
Вернулась и решимость закончить задуманное.
И не говорите, что суицид не выход. Удел слабых.
Не каждый решится уйти из жизни.
Не каждый вытерпит медленно гниющее сердце внутри, которое глубоко ранили, но забыли обработать.
Не каждый сможет тащить лезвие по коже, а потом бояться надеть футболку даже дома.
Не каждый может повторять «все хорошо», когда ты каждую секунду думаешь о том, что ничего не хорошо. И лучше не станет.
Не каждый может, а Стайлз счастливчик, он смог.
Правда, последствия есть у всего. Терпение не железное. У всего есть конец.
Гулкие удары сердца отчетливо ощущались в груди. Был бы неподалеку оборотень, то уже точно бы услышал его недо—тахикардию и прибежал бы спасать сердечника. Но о чем мы? Какие оборотни? Разве, что — Скотт, который, конечно, еще дрыхнет дома (в четыре то утра), да его стая.
Кому сдался Стайлз в такое раннее утро?
Кому сдался Стайлз вообще?..
Да, собственно, никому.
Он сам себе не нужен.
Но душа не от этого мертва.
Душа забыта кем-то.
Кем-то… от одной мысли об этом предателе хочется перерезать себе горло.
Бросится под поезд.
Выпить сто упаковок таблеток.
Застрелиться из отцовского ружья.
Сделать хоть что-то, что хоть самую малость заставит вспомнить волче о нем. Стайлз не надеется, что кого-то такого, как — Дерек — может заботить какой-то левый влюбленный и брошенный мальчишка, но все же… надежда умирает последней?
Нет.
Надежда умерла три месяца назад
Еще до этого год была вера.
А сейчас безразличие.
Видите, Стайлз даже не плачет, как делал это раньше.
И выпитая пачка успокоительного здесь абсолютно не причем.
Просто слезы закончились, как бы это не звучало ванильно.
В кармане запиликал телефон. Напоминание.
Да, Стайлз все же не такая же скотина, как Хейл.
Он не собирается исчезать, ничего и никого не предупредив.
Стайлз понимает, как это будет для других.
И Стайлз не хочет умирать.
Он должен.
Должен покончить с этим черным сгустком внутри, который с каждым днем только и делает, что растет. Все больше, больше и больше. Каждую секунду.
Стайлз достает телефон из заднего кармана.
Он не готовил какой-то конкретный текст.
Но он просто знает, что обычно пишут.
Пишут… но в голове пусто.
Держа в руке телефон, Стайлз подходит к разрушенному ограждению, перешагнув которое, открывается вид на прекраснейший обрыв. Десять этажей есть, если не больше…
Интересно, падать больно?
Или он ничего не почувствует?
По холмам начинает ползти луч рассвета.
Прямо вид из сумерек. Деревья, горы, туман…
Только Стайлз не Белла, у него нету своего Эдварда.
Текст. Он смертельного шажка в никуда его отделяет предсмертная СМСка.
Вертикальная палочка раздражающе мигает на наборе строки.
Все отдаленно кажется игрой. Только с неизвестным исходом.
Стайлз понимает, что его будут осуждать…
Шажок вперед. Край рядом.
Но все слухи и шумиха быстро или нет — утихают…
Стайлз понимает, что доставит кому-то проблемы…
Солнце восходит. Светит в глаза.
Но все проблемы можно разрешить или забыть…
Стайлз понимает, что сделает кому-то больно…
Пальцы скользят по экрану, набирая текст.
Но вся боль когда-нибудь проходит или перебивается другой…
Стайлз отправляет сообщение тому, кому хотел.
И ему впервые за такое долгое время — хорошо.
Он наконец-то понял и принял правду…
Стайлз делает шаг вперед…
Закрывает глаза.
И вперед.
Тело подростка исчезает с обрыва.
…Стайлз наконец-то понимает, что Дерек тот, у которого ничего не поменяется после его ухода.
Он безразличен Дереку…
Сердце не бьется.
Но это ничем не изменишь…
На экране оставленного у обрыва телефона — мигает отправленное сообщение.
Кому: Дер-Дер
«Я надеюсь, что ты прочитаешь это. Хоть ты и не отвечал мне. Вернись, пожалуйста. Не ради меня, ради своей стаи, им это нужно. Скотт не справляется. И позаботься о моем отце. Ему нельзя пить и жаренное. Жаль, что мы так и не сходили на свидание. Но я все равно люблю тебя.
P.S. Я буду там, где рассвет»
Спустя минуту телефон пиликнул, сообщая о входящем сообщении:
«Стайлз?»
От кого: Дер-Дер
Никто не ответил.
«Боже, ответь! Или я звоню твоему отцу!»
От кого: Дер-Дер
Сообщения и звонки начали поступать и поступать…
Но ответить было некому.
Уже некому.
…Стайлз так и не понял, что некоторым вещам свойственно меняться.
От кого: Дер-Дер
«Я тоже тебя люблю»
One Lifelong Love
Основные персонажи:
Мечислав Стилински (Стайлз)
Пэйринг:
Подразумевается Стерек
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Ангст, Драма, AU, Songfic
Предупреждения:
Смерть основного персонажа
Размер:
Драббл, 5 страниц, 1 часть
«Одна любовь на всю жизнь»
Драббл по песне, у меня всё.
Посвящение:
Моему Кровавому Валентину~
Публикация на других ресурсах:
Думаю, что не стоит.
Примечания автора:
вдохновение: Lykke Li - Possibility*
история содержит описание самоповреждения,
смерти главного персонажа.
Thereʼs a possibility
Thereʼs a possibility
All that I had was all I gon» get
Есть вероятность,
Есть вероятность,
Что всё, что у меня было, было всем, чего я хотела.
Стайлз щелкает костлявым пальцем по мышке, и по комнате начинает распространяться плавная и мелодичная музыка. В голове мельком всплывают воспоминания того, как Стайлз чуть дольше года назад сидел на диване в гостиной, внизу, смотря сумерки. Песенку эту он как раз там и приметил, добавив позже в свой плейлист на ноутбуке.
Стайлз убирает ноутбук с колен на кровать, пододвигаясь ближе к краю.
Босые ноги касаются холодного пола.
Последнее время ему всегда холодно…
Thereʼs a possibility
Thereʼs a possibility
All I gon' get is gon with your step
All I gon' get is gon with your step
Есть вероятность,
Есть вероятность,
Что всё, чего я хотела, ушло вместе с тобой,
Всё, чего я хотела, ушло вместе с тобой…
So tell me when you hear my heart stop,
Youʼre the only one who knows
Tell me when you hear my silence
Thereʼs a possibility
I wouldnʼt know
Так скажи мне, когда услышишь, как мое сердце остановилось,
Ты единственный, кто узнает,
Скажи, когда услышишь тишину.
Есть вероятность,
Что я об этом не узнаю…
Стайлз сидит так. На уголке кровати. В старой футболке и пижамных штанах в серую клетку.
Внутри так пусто…
Он даже не уверен, что все еще дышит.
Стайлз переводит пустой взгляд с собственных ног на белоснежную дверь ванной комнаты.
Белый… этот белый цвет.
Стайлз уже в самом детстве понял для себя, что значит «белый».
Белые таблетки.
Белые стены больницы.
Белые бинты и шприцы.
В возрасте восьми лет он только и делал, что жил окруженный этим мерзким цветом «чистоты».
Его воротило от белых стен больницы, когда он приходил с отцом навещать маму.
А в девять лет он понял…
Белый — цвет смерти,
Чтобы не говорили другие про чистоту и преданность.
Know that when you leave
Know that when you leave
By blood and by me
You walk like a thief
By blood and by me
And I fall when you leave
Знай, что когда ты уйдешь,
Знай, что когда ты уйдешь,
Забрав кровь и смысл жизни,
Ты уйдешь, как вор,
Украв кровь и смысл жизни…
И я упаду, когда ты уйдёшь…
Стайлз решает.
Ему больно.
Но он уже привык и ничего не чувствует. Лишь странная легкость в теле, тяжесть в груди и одно большое желание — поскорее всё закончить.
Он встает с кровати, голова тут же отдается уколом боли в висках. Он морщится немного, но через пару секунд боль притупляется, и он шагает в сторону двери. В теле легкая слабость.
So tell me when you hear
my heart stop,
Youʼre the only one who knows
Tell me when you hear my silence
Thereʼs a possibility
I wouldnʼt know
Так скажи мне, когда услышишь, что мое сердце перестало биться,
Ты единственный, кто узнает,
Скажи, когда услышишь тишину.
Есть вероятность,
Что я об этом не узнаю…
Пять шагов. Он берется рукой за ручку двери из своей комнаты. Металл под кожей холодный и жжется. Но это не важно.
Стайлз поворачивает круглую ручку вправо, толкая дверь на себя. Вторая бледная рука придерживает еле живое тело, тут же ложась на деревянную поверхность, не давая Стайлзу грохнуться на пол. Голова закружилась, а в глазах потемнело. Но он лишь ждет пару секунд, пока это пройдет, держась за дверь, чтобы потом выйти в коридор второго этажа. Свет нигде не горит, но сейчас еще не поздний вечер, так что вполне светло.
Дверь с небольшим скрипом открывается.
Шаг в сторону ванной.
Дышать тяжелее.
Tell me when my sigh is over
Youʼre the reason why Iʼm closed
Tell me if you hear me falling
Thereʼs a possibility
It wouldnʼt show
Скажи, когда мои вздохи закончатся,
Ты причина того, что я закрыта.
Скажи, если услышишь, как я падаю,
Есть возможность,
Что это будет незаметно…
Стайлз заходит в ванную, щелкнув по выключателю, который удалось быстро нашарить рукой внутри темной комнаты. Свет загорается и Стайлз перешагивает дверной проем, захлопывая за собой дверь. Защелка. Он оставляет ее, ему не хочется, чтобы кто-то выбивал его дверь, когда кто-то из стаи придет рано утром его навестить. Снова.
Ему надоело.
Он достает из кармана пузырек таблеток, которые приписаны ему врачом.
Пузырек на половину пуст.
На этикетке предупреждение: «не совмещать с алкоголем».
Он выпил стакан скотча из отцовской коллекции пятнадцать минут назад.
Но… таблеток не достаточно. Стайлз знает, что в фильмах часто крутят сценки, где горе-суицидники глотают горсть таблеток, мирно засыпая навечно. Правда в жизни все немного иначе.
Нет никакой гарантии, что твой организм не отвергнет таблетки. И что тебя просто не вырвет ими на ковер.
Стайлз решил перестраховаться. Увеличь шансы.
Лезвие лежит в кармане штанов.
Он его вытаскивает дрожащими руками.
Стоять уже нет сил, он шаркает к ванне, садясь на бортик. А потом не очень аккуратно опускается на пол, решив, что будет не очень красиво, если он грохнется в обморок и разобьет себе голову об кафель, так и не дойдя до конца. Лучше уж сидя…
Перед глазами начинает темнеть. Стайлз упирается левой рукой на пол, придерживая себя, а правой достает лезвие из кармана. По неосторожности он царапает пальцы, которые пронзает маленький укол боли, и подушечки большого и указательного пальцев окрашиваются в красный.
Надо поспешить.
Сил нет.
Стайлз ближе спиной упирается в ванну, а левую руку кладет на согнутые колени.
…Может, не стоит?
Он тут же отгоняет мысль передумать, подставляя острую часть лезвия к коже на кисти руки. Прямо к тому месту, где начинается сплетение вен, уходящее выше к локтю.
Он начинает чаще дышать, сглатывая подступающие слезы.
Небольшое давление… лезвие идет выше.
Кожу щиплет, слезы все же скатываются по щекам, капая на ноги.
На руке начинает проступать кровь, стекая и капая на плитку, марая штанины.
Пара алых капель падает на футболку.
… Выше.
… Больно.
… Неизбежно.
By blood and by me
I fall when you leave
By blood and by me
And I follow your lead…
Забрав мою кровь и смысл жизни,
Я упаду, когда ты уйдешь.
Забрав мою кровь и смысл жизни,
Я последую за тобой…
Закусывая от боли нижнюю губу, Стайлз сильно зажмуривает опухшие глаза, не желая смотреть ни на что. Никогда.
Острая, тянущая, адская боль распространяется по всей левой руке.
Стайлз хочет, чтобы всё быстрее закончилось.
Он ведет лезвие по руке выше, останавливаясь.
Все жжет.
Он чувствует, как по руке что-то стекает.
Теплое и вязкое.
Капает.
Пахнет медью и солью. Но…
… Уже не так больно.
… И он не открывает глаза.
Темнота.
Такая блаженная темнота забирает его.
А в комнате продолжает играть музыка.
By blood and by me
I fall when you leave
By blood and by me
And I follow your lead…
Забрав мою кровь и смысл жизни,
Я упаду, когда ты уйдешь.
Забрав мою кровь и смысл жизни,
Я последую за тобой…